Светоцветовая терапия

ПРЕДИСЛОВИЕ

Целью настоящей работы является моделирование, а следовательно, и понимание, и лечение человека с помощью цвета. Медицина как наука объединяет в себе и гуманитарные (психологию, философию, социологию и т.п.), и естественнонаучные (биологию, психофизику, физиологию и т.п.) области знания. Поэтому вначале мы кратко коснемся понимания цвета с позиций этих наук, чтобы попытаться дать обобщенную модель человека..

Как показано в первой части книги, основные закономерности цветовой модели обнаруживаются в памятниках мировой культуры. Поэтому рассмотрены наиболее общие свойства тех цветов, которые мировая культура связывала с интеллектом человека. Здесь же представлены различные виды воздействия цвета на человека, а также причины того, почему ребенка учат всем цветам спектра, почему происходит смена цветов в моде, как могут эти цвета передать отношение человека к жизни и т.п.

Философски-прикладной, если можно так сказать, характер первой части позволил нам обратиться к произведениям знаменитых творцов (философов, поэтов, писателей, художников, композиторов), которые воплотили в истории мировой культуры свои, влекущие нас, образы. Как показано ниже, эти образы, содержат в себе многие черты архетипов К.-Г. Юнга и, следовательно, могут быть использованы на благо человека. В самом деле, типические образы истинных творцов входят в своеобразный резонанс и нашего интеллекта, и мировой культуры, одним из атрибутов которой мы считаем цвет.

Значения основных цветов были канонизированы множеством культур как неосознаваемые характеристики сексуальных, а точнее говоря, гендерных (то есть психических феминно-маскулинных) качеств личности. И попытка осознать эти неосознаваемые характеристики дана в главе, посвященной кодированию цвета интеллектом и раскрытию понятия «архетип». Причины того, почему архетипические цвета возрождаются в каждой новой культуре, раскрыты на примере гармонии цветовых пар, моделирующей устойчивость совместного существования партнеров. Здесь же показаны принципы, методики и возможности светоцветовой терапии в сочетании с психоаналитическим и религиозным подходом к интеллекту.

Первую часть заключают главы, в которых представлены типические черты женщин и мужчин, канонизированные и сохраняемые различными культурами независимо друг от друга. В этих же главах указаны основные типы воздействия каждого из цветов на человека, в соответствии с которыми перечислены болезни, поддающиеся лечению с помощью цвета. Приведены и обобщенные механизмы светоцветовой терапии с использованием невидимых (человеческим глазом) цветов спектра.

Вторая часть предназначена для лиц, интересующихся вопросом «почему западная наука до сих пор не может воссоздать человека». В самом деле, после травм, аварий и т.п. мы можем заменить практически все органы тела, но даже не представляем себе, как можно заменить хоть что-то в душе человека… Об этом же говорит, – нет, об этом уже кричит – прогрессирующее число наркоманов, душевнобольных, религиозных, политических, националистических экстремистов, рецидивистов и т.п.

Поэтому вначале мы отметили сложности известного подхода к моделированию интеллекта (психики) и ввели понятия, с помощью которых далее преодолели эти сложности. Так, в частности определение понятий цвет, интеллект и гендер позволило использовать знания, полученные нами в первой части книги, и уже на их основе подойти к характеристикам интеллекта. Цветовые каноны мировой культуры в сопоставлении с методиками тест опросов и различными типологиями выявили четкие критерии для разделения интеллекта на определенные компоненты, которые мы обозначили хром-планами.

Так как эти планы описывали множество разнородных систем (и цвет, и интеллект, и мозг, и коды, и чувства и т.п.), то для их правильной соотносимости друг с другом были введено представление о единой системе «интеллект — внешняя среда». С позиций информатики интеллект оперирует только информацией, что в сочетании с пространством и временем привело к введению основных единиц измерения и системы размерностей, которая служила надежным критерием соотносимости разнородных понятий друг с другом. Поскольку внешняя среда (в которой существует интеллект) является светоцветовой, то хром-планы и светоцветовые величины оказались связанными единым психо-физико-физиологическим смыслом.

На этой основе в конце второй части выведены формулы для основных функций интеллекта (активность, интуиция, мотивация, настойчивость, цель, эмоции и т.п.) и единицы их измерения, связанные с системой единиц измерения внешней среды. Введенная система размерностей позволила не только проверять правильность полученных формул, но и систематизировать их в виде таблицы, «пустые клетки» которой заполняются процессом человеческого самопознания.

В третьей части изложены вопросы, связанные теорией искусственного интеллекта, моделированием компьютерных архитектур и информационным характером светоцветового взаимодействия естественного интеллекта и внешней среды. В последней главе представлены результаты, обобщающие наши знания о единстве человека и внешней среды.

В приложениях приведены принятые сокращения и обозначения, а также тезаурус и хром-тесты как сведения, которые могут заинтересовать специалистов по теоретико-методологической разработке междисциплинарного изучения человека .

Благодарности.
От всей души благодарю Надежду Александровну Серову, Елену Михайловну и Эдуарда Давидовича Фроловых, Наталью Николаевну и Валентина Петровича Козловых, Татьяну Баранову, Елену Чехову, Ольгу Сафуанову, Анастасию и Павла Дмитриевича Батаковских, Наталью Михайловну и Юрия Петровича Платоновых, Моисея Самойловича Кагана, (Россия); Мину Иосифовну, Бориса Васильевича, Ольгу и Игоря Полянских (Германия); Беллу Глинер, Джона Сеарфосса и Роберта Дербина (США), Олега Кобцева и Василия Серова (Франция) за огромную помощь и советы, благодаря которым появилась эта книга.

Особую благодарность хочу выразить Дмитрию Константиновичу Макарову, генеральному директору фирмы Модо Пейпер, за поддержку и понимание важности исследований, ведущих к реальному представлению реального человека в этом реально-цветном мире.

Выражаю также искреннюю признательность фирме Ниеншанц за создание компьютера «Favorit», с которым реально работалось и в реальном, и в виртуальном пространстве.

ЧАСТЬ 1. СМЫСЛ И ЗНАЧЕНИЕ ЦВЕТА

ГЛАВА 1. ПРИРОДА ЧЕЛОВЕКА И ЦВЕТ

1.1. Цвет и интеллект
Всеобъемлюще значение света и цвета, так как при их отсутствии у нас наступает “световой голод”, который сопровождается не только внешней бледностью, но и апатией, сонливостью и даже депрессией. Избежать этого помогает физиотерапия. Воздействие светом, ультрафиолетовыми (УФ) или инфракрасными (ИК) лучами в лечебных целях общеизвестно, хотя и не всем понятно.

Однако между ИК- и УФ-лучами существует огромная совокупность видимых цветов. И эти цвета воздействуют на нас, нередко минуя зрение. Воздействуют так, что порой мы и не догадываемся об этом. Но постоянно прибегаем к цветолечению, к самолечению цветом. Разумно ли это, принимать лекарства, назначение которых не известно? Кто не сталкивался со своими любимыми и нелюбимыми цветами. Несложно объяснить, почему одни цвета нам нравятся больше, другие – меньше. Но кто объяснит, почему мы носим третьи?

Быть может, эти симпатии и антипатии являются наиболее глубинными (неосознаваемыми) проявлениями нашей духовной индивидуальности? Проявлениями, которые своими цветами ведут нас по жизни, и незаметно увлекая за собой, воспитывают душу и лечат тело.

За последнее время вышло большое число книг по цвету, хромотерапии, цветомедитации и др. Философия, символика, антропология, психология, физиология цвета. И нигде ни слова о единстве цвета и человека. Вернее, слов много. Нет теории, объединившей метафизику души и тела, тела и цвета. Теории, которая позволила бы человеку познать себя в этом многоцветном мире, – познать, чтобы лечить.

А можем ли мы познать себя? Ведь обычно видна ничтожнейшая часть души нашей. Как надводная часть огромного айсберга. Изучением ее занята наука. Наука, где ученые сознательно говорят на разных языках и не понимают друг друга: узкая специализация – лечим одно, калечим другое.

Небольшая подводная часть этого айсберга представлена искусством, и в частности, модой. Но здесь никто и не задумывался о теории самопознания. Здесь – творчество подсознания. Здесь – практика (арттерапия).

Нерелигиозный человек происходит от homo religiosus, и хочет он того или нет, он — его творение. Поэтому мы вслед за Элиаде полагаем, что религия охватила самую глубоководную, самую неосвещенную часть нашего айсберга. Нашего тщательно скрытого (философской водой) естества – бессознания.

Теория хроматизма1 позволила осветить эти потаенные части нашей души. И можно буквально плениться ее яркими живыми красками. Ибо они несут удивительные послания тысячелетий. Открывают смысл божественной и земной жизни. Смысл жизни нашей. Суть нашей души. И расцвести ей божественными цветами или остаться беспробудно темной – теперь это зависит только от нас.

Хроматизм происходит от древнегреческого понятия “хрома”, в которое античные авторы вкладывали три основных значения: 1) цвет как идеальное, психическое, распредмеченное, 2) краска как материальное, физическое, физиологическое, опредмеченное и 3) энергия, эмоции, чувства как их информационно-энергетическое отношение. Объективно эти отношения проявляются в таких идиомах как «багроветь от гнева», «чернеть от горя», «белеть от страха», «краснеть от стыда», «желтеть от зависти», «зеленеть от тоски» и т.д. и т.п. И эти обороты, действительно, раскрывают нам смысл эмоциональных отношений между психическим (цветом) и физиологическим (окраской кожного покрова). Очевидно, их можно отнести к разряду объективных и в силу практической неизменности во всех известных нам культурах.

Схематично развитие представлений о цвете можно свести к следующим этапам развития культуры.

Первобытное общество – мифологизация и отождествление цвета с существенными веществами (кровь, молоко, семя, земля) и стихиями (огонь, солнце, земля) – Б, К (Ж), Ч2.
Ранняя история – канонизация цветов, согласно устройству космоса (мира богов и людей) – Египет, Китай, Передняя Азия; использование цвета для диагностики болезней (Иудея, Древняя Греция).
Античность – мифологизация цветовых отношений и теория истечений как первая психофизиологическая система объединения внешнего мира и интеллекта.
Средневековье – интерпретация цветовой семантики по религиозным канонам и догматам христианства и ислама.
Возрождение – символические значения цвета и «практически-живописные» системы цветов (Леонардо).
Просвещение: Ньютон – естественнонаучная (физическая) основа классификации цветов световых потоков по длинам волн и Гете – гуманитарная (психофизиологическая) основа по впечатлению и парам дополнительных цветов в цветовом круге. Шар Рунге – трехмерное представление цвета и Геринг – оппонентная теория цветовосприятия.
XIX век – Гельмгольц – физиологическое представление основных цветов (КЗС для аддитивного смешения).
ХХ век – дифференциация цветовых систем в зависимости от прагматики использования Оствальд, Манселл, Рабкин и др.
Принципы цветовой терапии использовались еще в Средневековье, но наибольшее распространение получили в последней четверти XIX века. Так, в 1876 году доктор Сетчи лечил душевнобольных фиолетовым светом, полученным фильтрацией света солнца; доктор Штейн (1890 г.) и Келлог (1894 г.) ввели в медицинскую практику общее инфракрасное и видимое облучение лампами накаливания. В 1892 г. доктор Минин применил лампу ИК-излучения из синего стекла со специальным рефлектором, получившем в дальнейшем большую популярность. В 1895 г. Эвальд использовал ультрафиолетовое излучение вольтовой дуги для лечения невралгических болей. К началу XX века доктора Бехтерев, Жуар, Пото и многие другие применяли в целях синтонической стимуляции и лечения фильтрованный свет различных длин волн. При этом нередко отмечалось, что лечебное действие цвета осуществляется не только через органы зрения, но и через кожу, о чем свидетельствовали и данные нейрофизиологии, и опыты со слепыми.

Наблюдения электрофизиологии, в частности, показали, что при различных эмоциональных состояниях возникают различные колебания потенциалов кожного покрова. Совместное протекание кожно-гальванической и зрачковой реакций дает право рассматривать их как часть общего вегетативного рефлекса. Биологическое значение последнего связано с вегетативным обеспечением адекватного цветовосприятия организмом за счет мобилизации адаптационно-трофических механизмов филогенетической памяти человека.

В целом цветолечение основано на знании законов физической химии, биофизики и психофизиологии человека. Биофизика и физическая химия позволяют установить законы распространения и поглощения излучений, которые возбуждают рецепторы кожи и сетчатки глаза, вызывая этим различные биохимические процессы в организме, приводящие к изменению всей нейроэндокринной системы. Закономерности психофизиологии человека дают возможность связать чувственное цветовосприятие организма в целом с отдельными составляющими: например, с гипоталамо-гипофизарной системой, вегетативно-эндокринно-метаболическими компонентами, кортико-висцеральными или субкортикальными и т.п.

Итак, с одной стороны, на первых стадиях развития культуры цвет мифологизировался и обожествлялся. С другой стороны, предпринималось его параллельное изучение и использование в цветотерапии. И если сказители называли цвета “божествами” и обоготворяли цвет, то художники видели за цветом краску и считали ее “материальными состояниями души”. Ученые же по-разному называли цвет (в разных областях науки), выделяя физиологическую и психологическую составляющие воздействия цвета. А эти две составляющие имеют близость к эмоциям – к телесным проявлениям нашей души, то есть нашего интеллекта.

Замеченная античными учеными связь между цветом, краской и эмоциями, а также константность отношения цвета к краске в устойчивых словесных оборотах и, наконец, проведенная параллель между чувствами и цветом, приводят нас к определению цвета, которое может служить основой для создания междисциплинарного языка. Итак, цвет – это идеальное (психическое), связанное с материальным (физическим и/или физиологическим) через эмоции как их характеристическое отношение.

В тоже время, сразу подчеркнем, что выбор предпочтительного цвета в одежде или в интерьере никак не может свидетельствовать о «мужском» или «женском» цвете. Все определяется соотношением доминант интеллекта и не более того. Как женский интеллект в определенных стадиях развития может проходить через этапы доминирования «мужских» компонентов (цветов), так и мужской – «женских». И об этом говорит не только чередование гормональных сдвигов в организме и/или известные сдвиги в функционировании вегетативной нервной системы, но и весь последующий материал книги. Называем же мы цвета «женскими» и «мужскими» исключительно для того, чтобы нагляднее и понятнее представить как гендер, так и хроматическую модель интеллекта реального человека в реальном мире.

Таким образом, если однообразие цветовых восприятий неблагоприятно сказывается на работе интеллекта, то периодическое восприятие дополнительных цветов увеличивает физическую и умственную работоспособность по сравнению с наблюдаемой при каком-либо одном цвете. Отметим, что при этом чередовании цветовых стимулов происходит взаимная сенсибилизация (повышение чувствительности рецепторов) за счет активности соответствующих нейронов и нервных центров 3, то есть активация интеллекта как на бессознательном, так и на подсознательном уровнях.

1.2. Цветовая модель времени и пространства
Среди восточнославянских существуют приметы, касающиеся асимметричности пространства и времени. Так, согласно В. Далю, “Была пора, а теперь время. То было время, а ныне пора”, “Незнаемая прямизна наводит на кривизну”, “Правая рука всегда правее. Правша левшу вперед не пустит“, “В праздник – Груша, а в будень – Клуша”, “Праздники помнит, а будни забывает”. Любопытно, что обращаясь к этимологии ‘будней‘ и ‘будущего‘, Даль приводит глаголы ”быть”, “бывать”, в числе значений которых приводятся такие, как ‘бытие‘, ‘опытность‘, ‘будущее‘, ‘прошлое‘ и т.п. Это, с одной стороны.

С другой стороны, у Андрэ Боннара встречается любопытная метафора: боги «меняют свое настроение, как женщина меняет платье. После платья цвета крови и пожара — платье цвета времени». Для ответа на возникающий вопрос о том, каким собственно цветом могут характеризоваться времена, обратимся к соотношению между традиционными устоями культуры античной и современной.

Согласно Платону (Гос. 617 е), времена поделены богами на прошлое, настоящее и будущее. При этом, к настоящему приложима правая, а к будущему – левая рука одной из богинь человеческой судьбы. Следует отметить, что практически во всех традиционных культурах «правое» — это правильное, праведное, справедливое. «Левое» же — неизвестное, непонятное, пугающее, поскольку неизвестное будущее человеку кажется таким же пугающим непонятным, как и левое или черное. Действительно, чернота ночи пугает человека, часто не меньше, чем чернота будущего, в то время как в прошлом (как и в правой руке богини или в белом цвете) все ясно, все определено, все реально. Как пишет по аналогичному поводу Эрих Фромм, ясность существует только относительного прошлого, а относительно будущего ясно только, что когда-нибудь да наступит смерть.

Следует признать, что при всем своем желании у человека не существует возможности осознать будущее, поскольку оно как черное — само ничего не излучает и не отражает, а, как заметил бы античный эмпирик, огненный взгляд его души поглощает без остатка. Относительно же осознания прошлого с его фроммовской ясностью имеет смысл говорить потому, что властными методами на белом фоне прошлого можно изобразить практически любую концепцию, требуемую правителями для ее исторического осознания массой.

Согласно полученным принципам, представим хроматическое соотношение между временами как правое = праведное = белое – справа; левое = неправедное = черное – слева; серое = сумме черного и белого – посередине. Общим объектом для этих соотношений оказывается ахроматическая ось: черный-серый-белый, что (в соответствии с рассмотренным выше платоновским расширением зрительного луча при взгляде на белое и сужением при взгляде на черное) позволяет конкретизировать ее свойства, представив расширение значком «меньше»:черный < серый < белый. Сравнение рассмотренного соотношения «взглядов» с периодами времен (как более или менее ясного в прошлом и совсем черного в будущем) дает окончательный результат: будущее < настоящее < прошлое. Для понимания дальнейшего изложения приведем и другие модели Платона в табл.1.2.1.

В связи с этим можно привести размышления теоретика цветоведения и яркого живописца Яна Зрзавы о соотношении ахромных цветов: “Картина, которая стала бы правдивым выражением совершенной гармонии всей вселенной, должна была бы содержать равное количество черного и белого или равное количество промежуточных цветов, так чтобы в смеси они дали черное и белое (серый цвет, который при разложении дал бы равное количество черноты и белизны). Возникновение такой картины мало правдоподобно, ибо мы не постигаем жизни всей вселенной, мы чувствуем и понимаем лишь отдельные более или менее широкие ее отрезки, определенные мгновения, определенные состояния жизни.”

Действительно, если предположить, к примеру, что будущее – первоначало и ни из чего не возникает, то что тогда можно сказать о настоящем. Маловероятно, к примеру, изменить что-либо в будущем, так как будущее еще будет подлежать осознанию. С другой стороны, в истории культур хорошо известны подмены биографий культурных героев (правителей), что, казалось бы, говорит о возможности изменения прошлого, несмотря на то, что оно уже прошло. И, тем не менее, объективный ход истории и развития культуры свидетельствует о субъективном характере этих подмен, уничтожаемых временем. Следовательно, остается предполагать возможным вариантом первоначала серый цвет неприметного настоящего, определяемого реалиями всех цветов спектра – разноцветными реалиями человеческого существования или кругом цветов, оппозиционным к ахромной временной оси в хроматической модели времен. Тот факт, что ни прошлое (белое – цвет, но не свет), ни будущее (черное) полихромией не обладают подтверждает, в частности, и семантический анализ эпических произведений древности.

Проведенная корреляция между, казалось бы, субъективными значениями цвета и их объективным воплощением на временной оси нашла свое подтверждение и в ранней греческой поэзии, где, согласно Мюллеру-Боре, выбор конкретных цветов определялся преимущественно выбором стиля художественного произведения. Так, эпический стиль поэм Гомера весьма достоверно соотнесен с историческим величием и почти философским обобщением предмета описания путем преобладающего использования ахромных тонов в сочетании с выражениями их яркости, светлоты и/или белизны, коррелируемой с прошлым.

Цветообозначения же полихромных цветов предполагали бы факт снижения роли происходящего или, согласно хроматической модели, сопоставление с плоскостью ид-плана в цветовом теле, которая во временном аспекте коррелирует лишь с сегодняшним днем, с буднично-цветастым настоящим, но никак не с героическим прошлым, гениально описанным Гомером через абстрагирующие эти цвета ахромные тональности, совпадающие с вертикальной осью цветового тела.

Аналогичное заключение вытекает из хроматического анализа русского народного эпоса, где также наблюдается преимущественное использование ахромных тонов. Полагаясь на настоящее (“Сивка-бурка”вывезет) и амбивалентно не веря ему (“Врет как сивый мерин” и т.п.), в России нередко уповают на будущее, возможно, полагаясь на его вербальную близость с красным (черный Þ чермный). Представим, с другой стороны, известное понятие антиципации (предвосхищения будущего), согласно этой модели. Моделируемое белым цветом сознание как своеобразный коннотат власти оперирует понятиями прошлого (уже достигнутого) и не способно предвидеть будущее, как показал опыт формально-логических приемов в творчестве и крушение тоталитарных режимов.

Бессознание, передаваемое в хроматической модели интеллекта черным цветом, который непосредственно связан с непознаваемостью будущего («необузданного черного коня», по Платону, или «пугающего неизвестного», по Фромму, или «черной нитью магии», по Фрезеру и др.), по-видимому, и является основным источником антиципации. Обычно к бессознанию принято причислять интуицию, которая, как известно, проявляется большей частью у женщин, в интеллекте которых, как правило, доминирует бессознание при измененных состояниях интеллекта (пифии, сивиллы, жрицы, предсказательницы, гадалки и др.). В нормальном состоянии у женщин доминирует сознательный компонент интеллекта в силу их оптимальной социализации.

Роль же творческого подсознания (доминирующего обычно в интеллекте мужчин-творцов), моделируется серым цветом, соответствующим незаметности настоящего, и сводится к умению опредметить, выразить вовне, в произведениях искусства те архетипические4 характеристики бессознания, которые активизируются в процессе творческой сублимации у мужчин.

Об этом, в частности, писал А.Н. Скрябин, размышляя о сверхсознании в аспекте его интуитивных прозрений: «Его активность во мне не может быть осознана мною, является бессознательной функцией». Следует отметить, по-видимому, что такие феминистические черты как интуиция, эмоциональность и, вообще говоря, доминанта неосознания, отмечались и отмечаются в теории творчества практически у всех гениальных творцов. С этих позиций обратим внимание на высказывания известных писателей и поэтов.

К примеру, рассмотрим контекстуально насыщенные сублиматы ахромных цветов. «Как одиноко все и как бело. / …забыв о времени оно ушло» (Р.М. Рильке); «И все терялось в снежной мгле / Седой и белой.» (Б.Л. Пастернак); «нетающие ®снега былых времен¯ Франсуа Вийона» (Жан Кокто); «Белую краску возьми потому, что это начало» (Окуджава); «Ведь удалось Ахиллу в Ферах,/ Как, верно, ведомо тебе,/ С ней жить вне наших рамок серых,/ Вне времени, назло судьбе!» (Гете) и т.д. Комментируя эти данные, несложно выявить общую закономерность: мышление творцов преимущественно организовано сублимацией, поскольку всего лишь одним цветовым образом они реально задают ретроспективную динамику видения времени вне его осознания и/или опредмечивания. Обобщим все приведенные данные в табл.1.2.2.

Таблица 1.2.2. Цветовые сублиматы времени и пространства в интеллекте
Ахромные цвета

Времена

Пространство

Интеллект

Белый

Прошлое

Верх

Правое

Сознание

Серый

Настоящее

Центр

Центр

Подсознание

Черный

Будущее

Низ

Левое

Бессознание

По-видимому, эта относительность цветовых сублиматов и предоставляет возможность российскому индивиду начала ХХI века приобщиться к мировой культуре так, что, например, с позиций будущего (Ч) настоящее должно казаться ему прошлым (Б), тогда как реальное настоящее окажется будущим исключительно с позиций прошлого. Аналогичный вывод можно сделать и по гендерным проблемам: с позиций женского правосознания (Б) мужское подсознание кажется инфантильным, тогда как с позиций ее интуитивно-аффективного бессознания (Ч) оно же представляется “слишком логичным” и т.д.

Поэтому в хроматизме учет гендерных предпочтений осуществляется заданием граничных условий, обуславливающих однозначность семантических оценок. Иначе могут возникать непредсказуемые выводы, противоречащие канонизации этих цветов в традиционных культурах.

1.3. Принципы цветового воздействия
Простая перемена цвета одежды или интерьера связана с новым восприятием мира. И ведомая цветом душа чувствует это. В нашем стремлении лучше приспособиться (к партнеру, к семье, к коллективу) цвет играет роль опредмеченных эмоций. То есть цветом одежды или машины мы часто передаем все то, чего никогда не сможем сказать окружающим. Не из-за боязни чего-либо. Нет. Скорее уж потому, что не можем выразить словами все реально ощущаемое, все чувствуемое нами. Словами можно передать осознанное, цветами – неосознаваемое. Да и можно ли словами передать содержание своей души – все свое отношение к свету, к миру, к себе, к окружающим.

С учетом сказанного, будем основываться на концепции цветовой терапии, наиболее четко изложенной М. Люшером и У. Бером5. Согласно этим исследователям, во-первых, цвета отражают существующее поведение и сущность человека, а, во-вторых, предпочтение каких-либо цветов свидетельствует о возникающей потребности к «перемене цвета», то есть о фиксации наступающего состояния интеллекта. Поэтому для цветотерапевта прежде всего следует выяснить причину, по которой пациентом выбирается наиболее предпочтительный цвет. Так, пациент может выбирать и цвет, отвечающий существующим отношениям компонентов интеллекта, и цвет, благодаря которому интеллект получит недостающее подкрепление для какого-либо из компонентов интеллекта. Люшеровская методика дает основания полагать, что эти два выбора взаимозависимы и принципиально не разделимы.

Мы же считаем эти принципы выбора предпочтительных цветов двумя последовательными стадиями возникающей потребности в гомеостазе интеллекта. Иначе говоря, возникающая в интеллекте потребность является проекцией на его сущность. А проекцию от потребности всегда можно отделить, как мы это увидим ниже. В соответствии с этим цвета можно использовать в качестве инструмента для исследования интеллекта человека (психологической диагностики) и последующего приведения в норму, согласно возникшей у пациента потребности.

Применение в цветовой терапии вслед за основным (лечащим) цветом дополнительного к нему, согласно Вайсу, вызвано тем, что он усиливает действие основного. Действительно, интеллект приостанавливает действие излишнего цветового излучения, вырабатывая через определенный промежуток времени (адаптации) дополнительный цвет. Если в это время (то есть когда нейтрализуется вредное излучение) интеллект получает тот же цвет, который он вырабатывает для нейтрализации основного, то может возникнуть интеллектуальная перегрузка, выражающаяся в цветовом утомлении и даже усталости.
Характеристики всех (ахромных и квазимонохромных) цветов принято изображать на примере цветового тела, содержащего цветовой круг с максимально насыщенными («яркими”) цветами по периметру и средне-серым в центре6.

Согласно изображенному на рис.1 цветовому телу, любой цвет можно описать тремя характеристиками и выразить точкой в трехмерном пространстве типа двойного конуса: цветовой тон — сходство данного цвета с одним из спектральных; насыщенность — степень отличия данного цвета от серого равной светлоты; светлота — близость определяемого цвета к белому.

В силу некоторой идеализации черного и белого цветов на рис.1 (в природе не существует ни абсолютно черного, ни абсолютно белого цвета), в хроматизме используется атлас Манселла7, представляющий собой цветовое тело в виде сферы, где ахроматические цвета соответствуют окружающей действительности.

Рис.1. Цветовое тело с цветообозначениями
Рис.1. Цветовое тело с цветообозначениями
Так, в частности, симметрия распределения цветов в цветовом круге по отношению к вертикальной оси П-З и центру (Сер) дает преимущественно антагонистический эффект. Например, по данным Вайса, О цвет стимулирует дыхание и соответствует вдоху, тогда как дополнительный к нему С замедляет дыхание и соответствует выдоху. И вместе с тем, эти два цвета в цветотерапии неразделимы и считаются осью, на которой можно количественно оценить рассматриваемые функции с учетом их оппонентности. Однако следует помнить, что реакционная способность интеллекта к адаптации может приводить к инверсии указанных цветов и соответствующих функций.8.

Проще говоря, цветовая задача нашего интеллекта состоит в устранении или в ослаблении неблагоприятных воздействий. Отвести нас подальше от противного раздражителя. Или его удалить подальше от нас. “С глаз долой – из сердца вон”. Как же это сделать, если не получается “с глаз долой”? Любая женщина знает, что цвет достигает наибольшей выразительности, если рядом с ним поместить немного контрастного цвета9. И этот же контрастный в большей пропорции может “уничтожить” не желаемый цвет. Так и появляются цвета наших одежд – в выборе цветов желаемых и уничтожении не желаемых. А ведь любимые нами цвета при сочетании с контрастными дают белый или серый цвета.

Не получается ли так, что душа наша стремится к нейтральности белого или серого цвета? Хотя тело и не может жить без цветового окружения модных одежд. Душа или тело определяет этот выбор “просто” любимых цветов, цветов интерьера или цветов одежды? Последуем же за Григорием Нисским, утверждавшим, что душа – это внутренний образ тела. А можно ли приписать каждому из нас определенные цвета? И будут ли отличаться цвета души от цвета одежд? Одинаковы ли эти наши внутренний и внешний цвета, цвета души и тела? Если бы они были одинаковы, то по цветам одежды можно было бы судить и о внутренних цветах человека. Так, еще в 1970 году Беллегард предлагал реализовывать в цвете истинные портреты личностей – “хромотипограммы”. По какому же принципу создавать эти портреты?

В настоящее время существует множество теорий, объединяющих человеческую личность со Вселенной на уровне тонких тел, которые взаимосвязаны отношениями определенных энергетических центров Наиболее явным образом эти отношения представлены в «нетрадиционной» медицине традиционных культур Востока, где цветом характеризуются не только функциональные свойства (так называемые поля) организма, но и внутренние органы, эндокринная система и т.п.. Современная экстрасенсорика также выявляет в человеческом теле своеобразные энергетические поля. При этом устанавливается связь этих полей как с местоположением, уровнем, чувствами или функциями человека, так и с цветом каждого поля ( табл. 1.3).

Таблица 1.3. Энергетические поля человека.
Цвет поля

Примерный уровень

Чувства

Функции цвета, по Вайсу

Внутренние органы

Белый / Пурпурный

макушка головы

мышление

воображение / фантазии

кора / гипофиз

Фиолетовый

затылок

зрение

постоянство / доверие

гипоталамус, эпифиз

Синий

брови

интуиция

уважение к другим

ретикулярная формация

Голубой

шея

слух, речь

общительность

щитовидная железа, легкие

Зеленый

сердце

речь, долг

отношение к другому

легкие, сердце, надпочечники

Желтый

пупок

обоняние

чувственность

женские половые железы

Оранжевый

лобок

вкус

инициатива

кишки, половые органы

Красный

копчик

осязание

сила, сексуальность

мужские половые железы

Разумеется, представленные в табл.1.3 данные не являются столь прерывными (дискретными) как это выражено словами, аналогично тому как и цвета мы разделяем только по их названиям. На самом деле, как спектр белого света являет собой непрерывный переход одних оттенков в другие, и чувства, и функции органов человека представляют собой непрерывное динамическое изменение и/или наложение друг на друга.

Итак, зная, какие чувства или функции наиболее развиты у человека, можно ли сказать нечто определенное и о его внутреннем цветовом пространстве? Ведь только что мы видели, как выбор того или иного внешнего цвета “дополнял” излюбленный внутренний до белого или серого. И цвет одежд становился контрастным к цвету души, уничтожал последний или подчеркивал его выразительность. По всей видимости, оба эти варианта периодически сменяют друг друга. Сначала человек совмещает цвета души и одежд в своем нравящемся единстве. Когда же наступает цветовое утомление от этого единообразия, то цвет меняется на контрастный, чтобы через нейтральный серый перейти к новому витку своей жизни, к новому цвету души, а затем и одежды.

Не будем говорить о человеке и цвете вообще. Посмотрим лучше на конкретные характеры людей и цветов. Сравним соответствие между ними и, в частности, действие теплых (желто-красных) и холодных (сине-зеленых) цветов на людей определенного темперамента. Такие примеры приведены в табл. 1.4.

Таблица 1.4. Действие цвета на характер человека
Направленность

Экстраверты

Интроверты

Темперамент

Холерик

Сангвиник

Флегматик

Меланхолик

Предпочтительный (внутренний) цвет

Красный

Желтый

Зеленый

Синий

Основные черты характера

Вспыльчивый,

сорвиголова

Веселый,

жизнелюб

Спокойный,

медлительный

Серьезный,

обособленный

Воздействие

теплые (К- Ж)

Легкомысленность

Несознательность

Интеллектуализм

Контактность

внешних цветов

холодные (Г-Ф)

Сдержанность

Уравновешенность

Отстраненность

Замкнутость

Доказательства такого действия цвета на лиц с разными характерами приводились В.М. Бехтеревым, Э.М. Гейлом, Э.Д. Бэббитом и многими другими: Состояние больных, страдавших от меланхолии, ухудшалось в синих и зеленых комнатах и улучшалось в красных. Буйные холерики успокаивались в комнатах с синими шторами. Получается, например, что под воздействием сине-зеленых цветов и холерик может стать почти флегматиком и т.д. Так внешний цвет или устраняет, или ослабляет цвет внутренний, цвет-раздражитель. Так цвета одежд, которые мы выбираем, воспитывают нас. Так мы живем.
<!––nextpage––>
Положим, мы выбираем синий цвет штор или одежды, вместе с которым неосознанно ожидаем от окружения прохладу и определенную дистанцию отношений, нечто неземное и идеальное, душу и дух, как пишет о принципах выбора синего цвета У. Бер. Вместе с тем, мы особо подчеркиваем, что ни в коем случае предпочтительный цвет сам по себе не может свидетельствовать о направленности, темпераменте, или характере человека. Как показано ниже, и эти, и цветовые характеристики амбивалентны и, строго говоря, могут быть получены только после обработки хром-тестов, и (по результатам тестирования) рассчитаны для определенных доминант и функций заданных компонентов интеллекта.

1.4. Дети и взрослые в цветовой среде
С раннего детства ребенок активно воспринимает мир света и цвета. И не ведая того, родители одевают малыша в излюбленные ими цвета – цвета, определяющие его здоровье в настоящем и жизненный путь в будущем. И ребенок вверился им – всезнающим. Однако его склонность к любимым цветам меняется на протяжении жизни. Уже к трем месяцам дитя реагирует на красные цвета. К полугоду – на желтые, затем на зеленые и позже всех на синие. У младенца голубые покрытия стен ухудшают настроение, а желтые или салатные улучшают. К 3-5 годам малышу больше нравится красный, к 7-8 годам – снова желтый, позже – зеленый, синий и т.д.

Вместе с тем, смены любимых цветов уточняют по времени и фазы в психосексуальном развитии каждого ребенка. Так, например, до подросткового возраста у детей доминирует эйдетическое (правополушарное, невербализующее) восприятие, которое, по данным Вительсон, с раннего детства наблюдается у мальчиков и практически отсутствует у девочек вплоть до менархе. И это важно знать родителям, желающим устранить какие-либо психические отклонения у любимого отпрыска. Ибо восприятие цвета взаимосвязано с мировосприятием. Так, например, число страхов у детей (Рис.2) связано с уровнем тревожности, который достаточно точно определяется по предпочтительным цветам ребенка

Рис. 2. Количество страхов у детей
В этой связи сопоставим воспитание детей в Японии с воспитанием западным. В Японии сначала выявляются цвета, отсутствующие в детских рисунках. Затем восприятие доводится до овладения всеми известными цветами как основой гармонического видения. “Гармония в цвете – гармония в душе – гармония в жизни” – сверхзадача японского педагога. На Западе же отсутствие какого-либо цвета в детских рисунках считается проявлением творческой индивидуальности10, то есть тем, что в японской школе принимают как недостаток. Как нам кажется, разумнее все же считать, что нормальный уравновешенный человек находится в гармоничном отношении со всеми цветами, а случаи явного предпочтения одних цветов или откровенной неприязни к другим свидетельствуют о некоторой неуравновешенности.

В западной же науке (в функциональной психологии) предпочтения тех или иных цветов определяются путем тестирования. При этом не всегда учитывается тот факт, что смысл (семантика) цвета имеет двусторонний характер. С одной стороны, в нем генетически заложены определенные черты архетипов, которые объективно проявляются на опыте (красное – огонь, кровь, учащение пульса и т.п.). С другой стороны, цветовые предпочтения связаны с множеством субъективных факторов, которые определяются чувственно-эмоциональной стороной восприятия, потребностными, мотивационными и другими функциями интеллекта. При этом субъективные факторы также имеют двойную обусловленность: объективную, которая определяется особенностями цветовоздействия интерьера и одежды, и субъективную, связанную с теми же потребностями, но уже через психосоциальные характеристики, то есть гендер человека11.

Тем не менее, полувековое применение известных тестов позволило выделить “нормальную” личную цветовую шкалу, отклонение от которой считается выражением психической ненормальности, или, как мы видели выше, – индивидуальности. Так, в 8-цветовом тесте Люшера четыре основных цвета (см. четыре темперамента в табл. 1.4) – синий, зеленый, красный и желтый – большинство людей ставит на первых четырех позициях, а серый, фиолетовый, коричневый и черный – на последних. Если у кого-либо это не так, то психолог говорит о “некоторых отклонениях от нормы”. Например, отрицание красного цвета как предпочтительного указывает на “вытеснение потребности в возбуждении, слабом уровне активности” и т.п. Вместе с тем, опыт тестовых опросов выявляет и социальное разделение общества. Например, низшие слои населения фиолетовый, желтый и коричневый цвета выбирают предпочтительными в два раза чаще, чем высшие слои, которые, в свою очередь, предпочитают на 8 процентов чаще (чем низшие) синий и зеленый цвета.

Цветовые предпочтения разных полов также различны: женщины чаще выбирают желтый, голубой и пурпурный, а мужчины – красный, зеленый и фиолетовый. Заметим к тому же, что женщины из ахромных (нецветных) цветов чаще всего выбирают белый и черный, а мужчины – серые цвета. Понятно ли это? Одинаковы ли души, если тела различны? Все реально в этом ирреальном мире цвета, в идеальном мире души, сочетающемся с материальным миром тела. Амазонки, Жанна д’Арк или Надежда Дурова; театр Кабуки, мадам Баттерфляй или Тутси; геи и лесбиянки, –. есть ли лучшие доказательства внеполового соотнесения души и тела. Или кто-то еще не встречал женщин с мужским характером, женоподобных мужчин?

Поэтому в хроматизме понятие «пол» относится не столько к телесным, сколько к духовным признакам. Строго говоря, речь в хроматизме идет о гендере, то есть полоролевой идентификации души и тела человека. А душа и тело объединены понятием интеллекта, который условно делится на три составляющих, на три хроматических компонента: сознание – социальные предписания, формальная логика и др., подсознание – эстетика восприятия, творчество и др., бессознание – телесные ощущения и др.12

При нормальных условиях жизни, как покажет далее анализ памятников мировой культуры, в женском интеллекте главенствует сознание, а в мужском – подсознание, при этом каждый из компонентов характеризуется конкретным цветом, который связан с определенными функциями интеллекта и гендера (психосоциального пола) человека. Так, почти во всех мифологиях женщина (Великая Мать-богиня) являлась подательницей благ, высшей мудростью, охранительницей традиций. Но одновременно “женское начало” в этих же мифах символизировало нечто иррациональное. Непознаваемое. Тайну времен.

С этих позиций становятся более понятными и утверждения антифеминисток о том, что известные всем женские качества эмоциональности и интуиции противостоят сугубо рациональному мышлению «мужчин-роботов». Очевидно все зависит от личности, но легко видеть и явную относительность этих представлений. Так, по сравнению с мужским подсознанием женское бессознание всегда было более эмоционально. В то же время материнское сознание более мудро, реалистично и рационально, чем мужское подсознание. В нормальных условиях существования общими компонентами интеллекта для обоих полов могут являться и бессознание (оранжевый), и подсознание (синий), тогда как их сознания – контрастными (зеленый и пурпурный).

В целях лучшего понимания этого материала поэтому несколько забежим вперед и приведем культурологическое обобщение полей Восточной медицины для нормальных (N) и экстремальных (E) условий13 существования гендерных составляющих мужчины (m) и женщины (f) в табл. 1.5. Здесь же приведены данные французских цветотерапевтов Вайса и Шавелли вне гендерного подразделения.

Таблица 1.5. Культурологический смысл цвета, по данным традиционных культур
№

Цвет (табл.1.2)

Поле

Функции цвета, по Вайсу и Шавелли

D в N условиях

D в E условиях

1

Красный

обоняние

сексуальность, энергия

m-бессознание

f-бессознание

2

Оранжевый

вкус

инициатива, дух предпринимательства

f=m питание

f=m сон, секс

3

Желтый

осязание

интеллект, способность к анализу

f-бессознание

m-бессознание

4

Зеленый

речь, сознание

чувство реальности, практический ум

m-самосознание

f-самосознание

5

Голубой

слух

коммуникабельность, деловые отношения

f-подсознание

m-подсознание

6

Синий

интуиция

этика, порядочность

f=m религия

f=m творчество

7

Фиолетовый

зрение

стабильность, преданность, постоянство

m-подсознание

f-подсознание

8

Пурпурный

мышление

трансцендентность, общественное сознание

f-сверхсознание

m-сверхсознание

При этом экстрасенсы нередко отмечали любопытную вещь: все нечетные (1, 3, 5, 7) поля человека структурированы, а четные представляются как бы флюидоподобными. Сопоставим это замечание с тем, что все нечетные поля связаны с гендером, то есть полоролевым соотнесением человека, а четные – нет. В цветовом круге этот факт передается простыми цветами для нечетных полей и составными для четных.

Иначе говоря, основными (природными) компонентами интеллекта можно считать бессознание и подсознание, а производными (обусловленными культурой и социумом) – самосознание (зеленый) и сверхсознание (пурпурный). Предпочтение же (доминанта – D)- того или иного цвета определяется и гендером, и условиями (N-E) жизни человека., как это показано в табл.1.5.

Следовательно, передаваемый цветовыми канонами, если можно так сказать, “внетелесный” характер цвета соотносится с некоторой его “идеальностью” по отношению к телу и, в силу вышесказанного, можно предположить непосредственную связь цвета с архетипом или с идеями Платона. Таким образом методами культурологии, психолингвистики, хроматизма, структурной и психологической антропологии к настоящему времени в основном выявлена семантика и полоролевое отнесение «основных» цветов люшеровской подборки. Поэтому к понятию «сверхсознание» может относиться прежде всего правосознание, тогда как к «самосознанию» – самопознание, самооценка, самоконтроль и т.п. Статистика утверждает, что правосознанием в большей мере характеризуются женщины, поскольку репрезентативно они более законопослушны и в большей мере социализированы. В то же время повышенной самооценкой в психологии личности характеризуются мужчины, имеющие ярко выраженную «Я-концепцию». Аналогичный вывод, как это представлено в табл.1.1, вытекает из анализа внутреннего времени обоих полов: в красном цвете («мужском») время течет более быстро, чем в голубом («женском»).

1.5. Цветовые коды интеллекта
В истории культуры цвета использовались и для обозначения определенных свойств, качеств, понятий и/или идей (синий — мудрость, истина, красный — мужской, желтый — женский и др.), которые не всегда логически отвечали даже одной (архетипической) стороне их значений. В связи с этим обоснование так называемого “символизма цвета” может быть проведено, по структурно-антропологическим критериям Леви-Стросса, в пределах хроматического анализа репрезентативных данных в истории искусства, в мифах и ритуалах. Установлено, что понятие «символ» является многозначным и подлежит детальному анализу с тем, чтобы смысл цвета мог быть однозначно определен в соответствующих носителях информации с позиций всех интеллектуальных компонентов реципиента. С этой многозначностью цветовых «символов» может быть связана многозначность цветового ощущения, которое не в состоянии обнаружить различие в спектральном составе, объективно характеризующем красители, цвета которых кажутся глазу одинаковыми и называются «метамерными». Так, белые или серые цвета, например, могут быть образованы парой любых дополнительных или тройкой основных и будут казаться одинаковыми независимо от принципов образования.

Иначе говоря, как в мифе каждый «символ» может нести несколько значений (красный — любовь, ненависть и др.), так и в цветоведении практически каждый метамерный цвет может быть образован из нескольких совершенно различных цветов: (К+Г = П+3 = 0+С = Ж+Ф и т.п.). И если образование метамерных цветов связано с функциями бессознания и подсознания (неосознания), то многозначность цветовых символов ¾ с деятельностью всего интеллекта, компоненты которого позволяют выявить собственно свой специфический смысл цвета, что в итоге и образует вышеотмеченную многозначность кодирования цвета.

Впервые кодирование по цвету и форме были выявлены античными авторами, которые показали возможность распространения хроматических обобщений на функции интеллекта. Леонардо да Винчи (§ 334, 543) распространил эти обобщения на окружающее пространство и перспективу; Гете (§ 881) показал возможность обобщений по принадлежности цветов к определенной области цветового круга; Кандинский, объединив обобщения по цвету и форме, создал предпосылки для создания теории абстрактной живописи, в которой предметность цвета настолько отделена от предмета, что является чисто хроматическим обобщением (сублиматом), неподвластным формальной логике осознания.

В хроматизме обобщение по цвету принято соотносить с понятием “цветового кодирования”. Представим три основных цветовых кода, каждый из которых связан с определенным компонентом интеллекта.

Во-первых, “абстракция” цветообозначения как процесс отвлечения от “конкретного” цвета относится прежде всего к научному мышлению, то есть определяется его формально-логической выводимостью чистым сознанием (рацио) исключительно на понятийном уровне. “Абстракция” же, как результат указанного вида мышления, ограничена характерным отрывом опосредующих связей ее компонентов от “конкретного”, от историчности, что обуславливает “умерщвляющую все живое” схематичность и/или “схоластическую абсолютизацию” формально-логических связей, не имеющих реального представительства в окружающем мире.

Во-вторых, принцип творческого мышления предполагает уход интеллекта от рациональности, от сознательного вида мышления, поскольку общепринято положение, согласно которому в инсайте чувственно-образный уровень обобщения не обязательно согласуется с формально-логическим. Это связано с тем, в частности, что в теории творчества деятельность сознания (как компонента интеллекта) считается исключительно конечным этапом творения / восприятия. Началом же принято считать подсознание (“сновидное состояние”, озарение и т.п.) логика которого, как правило, не вписывается в рамки формальной логики научного мышления14.

И, наконец, в-третьих, известный в психофизике принцип метамеризации15 светоцветовой информации позволяет сделать вывод о третьем типе кодирования цвета

Таким образом, рассмотренные принципы цветового кодирования позволили выявить три принципиально различных вида обобщения. С одной стороны, в науке и/или в философии принято доводить осознанное формально-логическое объединение «однородных» предметов до вербализуемой на понятийном уровне и не всегда представимой (“бесцветной”) абстракции. В самом деле, деятельность сознания (как компонента интеллекта) приводит предмет к абстракции, совершенно пренебрегая цветом и формально объединяя принципиально различные хроматические представления в одном понятии.

С другой стороны, в творческом процессе и/или в катарсисе цветовой терапии обыкновенно происходит неосознаваемое чувственное (образно-логическое) объединение свойств «разнородных» предметов как представимая на образно-ассоциативном уровне и не всегда вербализуемая сублимация в виде их архетипического и/или апертурного цвета, и/или оттенка, и/или колорита и т. п. В связи с этим вспоминаются замечательные слова Р. Штайнера: “большая часть сущего, того, что мы видим, творчески родилась именно из мира цвета”.
Обобщения, проводимые обыкновенно на уровне подсознания (в виде сублиматов как образных представлений), различны по цветовым оттенкам, то есть приобретают различный смысл при детализации цвета. Но деятельность сознания (как компонента интеллекта), доводящая предмет до абстракции, совершенно пренебрегает цветом, формально объединяя принципиально различные хроматические представления в одном понятии, как это показано в табл. 1.6.
Таблица 1.6. Предметная корреляция между абстракцией и сублиматом
Абстракция \ Сублимат

красное

желтое

зеленое

синее

фрукты

яблоко

лимон

киви

инжир

темперамент

холерик

сангвиник

флегматик

меланхолик

любимые цвета1)

m

f

m

m + f

чувства, эмоции

страсть

веселье

спокойствие

тревожность

1) Примечание к таблице: Цвета, более предпочитаемые женщинами (f) и мужчинами (m) — см. ниже.
В качестве примера можно предположить существование корреляции между понятием архетипических цветов и семантикой цвета. Во-первых, очевидно, что архетип не может быть бесцветным, так как в природе абсолютно ничего бесцветного (в спектроскопическом смысле) существовать не может. Во-вторых, согласно К.-Г. Юнгу, архетип можно считать принципиально неосознаваемой информационной структурой, что позволяет соотносить его исключительно с неосознаваемыми функциями интеллекта, то есть с под- и бессознанием. И, наконец, в-третьих, архетип является своеобразным обобщением типа апертурного цвета.

Действительно, в этом случае проявляется именно архетипическое единство индивидуально-конкретного (апертурный цвет конкретен, так как точно передает цвет конкретных предметов в полном «отрыве» от них) и обобщенно-исторического (апертурный цвет не конкретен, так как включает в себя цветовые характеристики множества предметов, функции которых поддаются не абстрагированию сознанием, а хроматическому обобщению (сублимации) подсознанием. Именно “сублимации”, так как метамер бессознания переводится в более приемлемый для хром-планов код апертуры, в согласии с переводом либидо в творческую деятельность. Последнее может включать, к примеру, в сублимат голубого цвета такие формально логически несовместимые предметы как небо, лед, глаза, болотные огни, кожа утопленника, незабудки и др.

Сюда же (к характеристике архетипов) можно отнести метамеризацию как цветовой код бессознания, представление которого также не охватывается присущей сознанию формальной логикой. Поскольку метамеризация информации внешней среды происходит на уровне бессознания, то в силу соответствия с опытом, это, по-видимому, не требует ни доказательств, ни логического обоснования со стороны сознания.

В таблице 1.7 показано, как изменяется предметный цвет (слева направо по трем нижним строкам) в зависимости от компонента кодирования); графа “Уровень обобщения” включает в себя результат кодирования и носитель долговременной памяти данного предмета. Как следует из таблицы, на уровне под- и бессознания результатом кодирования является архетип, который, в свою очередь, подразделяется на сублимат (как результат кодирования информации в подсознании) и метамер (бессознание).

Таблица 1.7. Цветовые коды интеллекта
Предмет

Обобщение

Уровень обобщения интеллекта

(вид)

Процесс

(род)

Результат (код)

Носитель

Компонент

красное, желтое…

абстракция

имя цвета

слово

абстракт

цветообозначение

сознание

кровь, огонь, ягоды…

сублимация

красное

архе-

сублимат

апертурный цвет

подсознание

спектр солнца, огня…

метамеризация

желтое

тип

метамер

метамерный цвет

бессознание

Поскольку принципы восприятия, пользования и хранения информации предполагают ее обобщение, то с позиций хроматизма можно сделать вывод о существовании в интеллекте минимум трех уровней ее переработки. На данном этапе нам кажется вполне доступной разработка машинного языка, который на примере языка естественного интеллекта может классифицировать каждый объект одновременно по трем цветовым кодам как параметрам обобщения — по ахроматической оси абстракции и по объему цветового тела хроматических сублиматов (см. 3 часть).

Такое (трехмерное) описание мира можно считать лишь первым приближением к реальному механизму переработки информации нейронами, дендриты и окончания аксонов которых строятся по — близкому к числу чувств и ощущений — принципу многомерного (для чувств — 6-мерного) структурирования16. В связи с этим следует оговорить безусловную перспективность разработки этого описания для компьютеров следующих поколений Это связано с совершенно новой архитектурой построения языка заданием цветового континуума сублиматов через континуальные термы молекул с одновременным выражением дискретности цветообозначений через дискретность термов атомов, образующих молекулы. Наносекундный характер переработки информации и практически неограниченная емкость молекулярных термов именно в сочетании с актуальностью принципа конверсных отношений Есперсена позволяют предполагать необходимость и реальность этой разработки для машин XXI века.

Построение персональных компьютеров с указанной архитектурой уже сегодня может иметь успех для развития гуманитарной теории хроматизма и, в частности, для ее прикладных аспектов типа психоаналитической цветотерапии. Поскольку задача психотерапевта обычно состоит в трансформировании эмоционального (неосознаваемого) отношения к ситуации в сугубо логическое (осознаваемое)17, то программное обеспечение даже трехпараметрического описания ситуации позволило бы цветотерапевту адекватно решать конфликтогенные и др. проблемы взаимоотношений человека путем реального перехода , по принципу конверсных отношений, от неосознаваемого сублимата к осознанной абстракции и обратно через конкретные объекты субъект-объектных описаний происходящего.

Поэтому указанные виды обобщения в их строгом понимании должны определяться никак не принципом исключенного третьего (или/или), а принципом функционирования естественного интеллекта (и/и) с выявлением доминант интеллекта, определяющих вклад каждого из компонентов в данный цветовой код.

1.6. Цветообозначения и гармония партнеров
По-видимому, смысл и значение (т.е. семантика) цвета является основной характеристикой, которая объединяет людей прежде всего по природному принципу цветового взаимодействия. Как показано выше, третья характеристика «хрома» (чувства, эмоции) предполагает, что отношение подсознания (как относительно идеального) к бессознанию (как материальному) проявляется прежде всего в цвете. Поэтому цвет в терапии можно считать «неразделимым целым» между психическим состоянием пациента и изменением окраски его кожных покровов и/или окружающей среды.

Однако для начала следовало бы определить собственно смысл и значение цвета, дискуссия о котором не закончена до настоящего времени. Большая часть философов, культурологов, психолингвистов универсальным определяющим фактором полагает внешние, материальные, природные явления: белый – свет, снег; красный – кровь, огонь и т. п. Другая часть ученых (антропологи, психологи, этнологи) основополагающими «прототипами» цветообозначений считает некие внутренние, невербализуемые, нематериальные, интеллектуальные = психические факторы: красный – мужской, белый – женский и т. п. Очевидно, это пренебрежение субъективными («психофизиологическими» факторами), по-видимому, основано на абсолютизации понятий идеального и материального. Теоретически ученые это признают, справедливо полагая возможным некую абсолютизацию смыслов (неразличимость социальной, природной и психологической реальностей), при которой смысл цвета оказывается своеобразным сплавом материальных и нематериальных признаков.

Вместе с тем, обосновывая универсалии фона (окружения) как фундаментальные элементы описания зрительного восприятия, Анна Вежбицкая, например, практически пренебрегает понятием фигуры на этом фоне. И вместе с тем на вопрос «что люди обычно “видят”? », она отвечает: “Конечно, предметы, животных, людей, которые находятся или двигаются на каком-либо фоне.” Однако, упоминая далее оппозицию фигура/фон в психологии (где, как правило, акцентуализируется фигура), Вежбицкая тем не менее старается выявить более существенные для ее концепции черты этой оппозиции: “Здесь фон, безусловно, более постоянен и предсказуем, чем ‘фигура‘: небо (обычно — синее), земля (обычно — коричневая), трава (чаще всего — зеленая), солнце (обычно — желтое и блестящее), море (обычно — темно-синее), широкие снежные просторы (в норме — белые)”. Иначе говоря, цветовой смысл, по Вежбицкой, связан со смыслом цветов фона (в силу большего постоянства и предсказуемости) и практически пренебрегает изменчивыми цветами фигуры.

Нам кажется невероятным, чтобы нормальный человек не обращал внимания на человека, а замечал исключительно фон. По крайней мере, нормой это назвать трудно. Далее, кстати, сама Анна Вежбицкая частично признает весьма не универсальный характер этой универсалии, отмечая, что пейзаж везде выглядит по-разному, и все же настаивает на истинности использования типичных черт пейзажа как существенного смысла при описании категорий зрительного восприятия вообще и ‘цвета’ в особенности.

По данным Р.М. Фрумкиной, статус цветообозначений в науке сопоставим лишь со статусом терминов родства, что позволяет предположить их системно-функциональную взаимосвязь. Несложно показать, что в цветовых концептах заключены ценностные архетипические (глубинно значимые, связанные с выживанием вида и продолжением рода) характеристики человека, природы и общества. Так, построение системы родства как первичных социальных связей прежде всего основано на репродуктивной функции, одним из важнейших условий выполнения которой являлось физическое и психическое здоровье будущих детей с последующей возможностью их обучения и социализации. Очевидно, это условие полностью могло выполняться только при адекватном выборе друг другом будущих родителей, что предполагало их «любовь» как взаимодействие минимум трех компонентов каждого из интеллектов. На этом выборе, возможно, эмпатически сказывался и цвет (предпочтений и т. п.) как архетипически фиксируемый концепт, моделирующий им основные компоненты интеллектов друг друга в целях создания прочных связей, то есть взаимообусловленного выживания индивидов (рекреация и т. п.) и воспроизводства вида (здорового потомства).

Действительно, согласно эволюционной теории, филогенетически закреплялись общезначимые, существенные для выживания (и вида, и индивида) параметры. С учетом корреляции между обозначениями родства и цвета можно полагать, что цветовые концепты (включая и внешние, и внутренние цвета «прототипов») закреплены в интеллекте для адекватного гомеостаза. Последние, возможно, определяются законом гармонии Гете (принципом дополнительности цветовых компонентов), который, согласно нашим исследованиям, можно сформулировать следующим образом: для создания гармонии, то есть устойчивой системы, партнеры неосознанно стремятся к обладанию и/или дополнительными «цветами» разноименных компонентов интеллекта, и/или тождественными «цветами» одноименных.

В согласии с этим положением, гипотеза Р.М. Ивенса (о гармонии цветовых пар как функции непостоянства цветового тона, воспринимаемого вторым.) включает случаи, по отношению к которым все остальные являются промежуточными. Так, если оба образца тождественны по цвету, то никакого сдвига цветового тона и/или насыщенности происходить не будет (пара –гармонична). Если цвета являются взаимно-дополнительными (т.е. если один из них возбуждает приемники сетчатки глаза в соотношении, обратном по сравнению с другим цветом), то будет наблюдаться лишь изменение насыщенности без смещения цветового тона (при одинаковой яркости обоих образцов) (пара –гармонична). Если образцы близки по цветовому тону, то будет наблюдаться смещение цветового тона в зависимости от степени их различия (пара – негармонична). Аналогичных позиций придерживались со времен Гете и другие исследователи18.

Наглядным примером, объясняющим подчеркиваемый нами принцип цветовой гармонии, может служить и психолингвистический парадокс Бертрана Рассела («алогическая несовместимость красного и синего цветов»). В самом деле, как это следует из табл. 1.1 и 1.5, концепт красного цвета моделирует прежде всего «физиологически мужской телесный» бессознательный компонент интеллекта, который, в самом деле, достаточно трудно совместить с “синим объединением” религиозности мужского и женского подсознаний.

Иначе говоря, необходимость хранить и передавать социально важную информацию обусловила возникновение архетипических представлений, связывающих деятельность «здесь—теперь» с некоторым образом, не принадлежащим только данному времени и/или конкретной ситуации Так, если в наиболее древних пластах языка отчетливо видна внутренняя смысловая антитетичность, совмещение противоположных значений, соотнесение одного и того же слова с целым рядом разнородных вещей, то в более поздних типах языка подобный синкретизм размывается, приводя к амбивалентности цвета, т.е., по существу, и к адекватной оппонентности воспринимающих структур феминного и маскулинного интеллектов. Экспериментальным подтверждением этому могут служить как исследования Р. Франсе19, согласно которым у нас имеются веские основания говорить о биологической врожденности цветовых предпочтений, так и известные данные о врожденном характере типов темперамента20, как будет показано ниже, связанных с гендером.

Поэтому для разрешения парадокса Рассела действительно требовались не логические, а скорее аксиологические аспекты анализа. На наш взгляд, это свидетельствовало именно о внутренних архетипических характеристиках цвета, поскольку использование внешних «универсалий» исключало бы какие-либо парадоксы: красное «солнце» вполне совместимо с синим «небом».

Таблица 1.8. Семантические универсалии цвета

«Внешние»

«Внутренние»

Цвет

Свет, время, сезон

Предметы

Цвет, времена, пространство

f и m во времени6)

MIdS

Б

день1), зима

снег,1) облака

«былое», прошлое2), верх 3)

f в прошлом

M

Сер

вечер, сумерки

туман, небо

«незаметное», настоящее, центр

m в настоящем

Id

Ч

ночь1)<!––nextpage––>

земля,1) вода

«пугающее», будущее, низ

f в будущем

S

К

огонь1) ночью

кровь1), солнце

лево-верх, «ночная стража» Þ m

опережает

S(m)

О

закат, осень

луна

левое, S(m) + S(f) Þ n

менее опережает

S(n)

Ж

огонь днем

солнце1) днем

лево-низ, «женская теплота» Þ f

еще менее

S(f)

З

лето

зелень1)

низ, «сейчас» Я-концепция Þ m

адекватно

M(m)

Г

дневное небо, весна

северное небо, море

право-низ, Id Þ Id(f) 4)

опаздывает

Id(f)

С

вечернее небо1)

южное небо и море

правое, Id(f) + Id(m) Þ n

менее опаздывает

Id(n)

Ф

ночное небо

гроза, шторм

право-верх, Id Þ Id(m)

еще менее

Id(m)

П

утреннее небо

заря, ягоды, фрукты

верх, M Þ M(f) 5)

адекватно

M(f)

Примечания к таблице: Литеры f и m обозначают доминирующий характер «женских» и «мужских» свойств гендера, моделируемых заданным в строке цветом; одновременно этот же цвет моделирует проявление этих свойств в пространстве (4-й столбец слева) и во времени (5-й столбец).

1) Согласно отнесениям Вежбицкой.
2) См., например, у Белого в “Священных цветах”: “белый цвет — символ воплощенной полноты бытия, черный — символ небытия”. Не менее наглядный пример можно видеть в творчестве В. Шевчука: “Белая река — о былом…”.
3) Ахромные цвета моделируют расположение в пространстве ахромной оси, тогда как квазимонохромные – расположение на плоскости цветового круга.
4) Еще В. Даль отмечал «странную» связь голубого и серого, которая в психолингвистике нередко рассматривается как вопрос о причинах более позднего возникновения цветообозначений для холодных тонов, по сравнению с теплыми. На наш взгляд, табл. 1.8 дает основания для решения этого вопроса. Так, сопоставление перспективы дневного северного неба с голубым цветом даже русскоязычному реципиенту может показаться не совсем верным: «скорее — сероватое». Аналогичное заключение можно сделать и относительно функций женского подсознания: дневные заботы, так сказать, «обыденно-творческая» занятость — приготовление пищи, одежды, дети, уют в доме — все это так же незаметно, как и само настоящее, которое его и вызывает к деятельности. То есть и в этом случае голубой сублимат является производным от серого, что и может свидетельствовать о более позднем происхождении его цветообозначения. Это же относится к остальным холодным цветам.
5) В пурпуре, как и в белом, сочетаются холодный и теплый цвета, что, вероятно, и являлось «неосознаваемым основанием» его более ранней (чем холодные тона) вербализации. По крайней мере, известные на сегодняшний день свидетельства позволяют полагать, что в древней Греции это случилось до пресловутого именования холодных тонов.
6) Сопоставление относительных действий f и m во времени ( по Ананьеву) с действием цвета на интеллект человека полностью подтверждает справедливость и работоспособность хроматической модели интеллекта и, в частности, р е з о н а н с н ы й характер взаимодействия компонентов интеллекта с соответствующими цветами: m, к примеру, при доминанте S “торопится” в равной мере с воздействием К цвета, f при доминанте Id “вечно опаздывает” в равной мере с воздействием Г цвета и т. д.
Итак, цветообозначение, как любое другое вербальное выражение, оказалось языковым знаком целостной системы «внешняя среда – интеллект», в котором закодирован, с одной стороны, определенный смысл (идеальное) и, с другой, – соответствие обозначаемой краске предмету (материальному). Вместе с тем, возникает вопрос о том, каким образом цветовые сублиматы (то есть характеристические признаки архетипических представлений о внешнем мире) могли сохраниться на протяжении последних столетий, если Европа пошла по пути индивидуализации и отказа от цветовых канонов традиционных культур.

В качестве возможного ответа на этот далеко не тривиальный вопрос можно рассмотреть позиции христианства, которое определяло путь культурного развития европейской мысли, с одной стороны, опираясь на традиции иудаизма, и, с другой, вводя в культурные установки новый религиозный феномен — СЛОВО, которое в его абсолютизации непосредственно отождествляется с Богом (Иоанн 1, 1). Преимущественная религиозность женщин, а также постоянно отмечаемая в дифференциальной психологии их оптимальная способность к вербализации позволит нам далее сформулировать хроматический принцип относительного детерминизма, используемого при анализе и моделировании интеллекта.

Предпринятый ниже анализ цветовой семантики традиционных культур основывался на достоверно подтвержденном выводе о канонизированных цветах как традиционной основе естественного сочетания социального, культурного и природного начал человека. И, разумеется, этой основой нельзя манипулировать с момента ее исторического возникновения. Именно это положение предполагает, что через эмоциональное отражение действительности можно выявить семантику неосознаваемого воздействия цвета, которое по Юнгу, заключено в неосознаваемых представлениях коллективного бессознательного (непосредственно влияющего на глубину восприятия мира в цвете), канонизированного в традиционных культурах.

Цветовая информация складывается из факторов, присущих в равной мере и передающему и принимающему объекту. Так. цвет окрашенной поверхности будет совершенно иначе восприниматься в случае известной принадлежности этой поверхности к знакомому предмету (предметный цвет) или, наоборот, в случае его принадлежности к незнакомому предмету, а также в случае безотносительности этого цвета к любому предмету.

К последнему примеру можно отнести апертурные цвета (безоблачного неба, рассматриваемого через светофильтры, квазимонохромное освещение тумана, представление цвета в воображении с закрытыми глазами и т. п.). В этих случаях появляется отсутствие локализации цветов на каком-либо расстоянии от нас – они занимают все «видимое» пространство и в то же время не занимают его вообще в сравнении с цветами, локализованными на знакомой поверхности. Это свойство цвета встречается в мифах, где божества или культурные герои обитают в пространстве и вне пространства, во времени и вне времени (буквально как во сне).

Показательно, что мифы совершенно разных стран, времен и народов имеют множество идентичных значений или, говоря словами Юнга, «единое архетипическое содержание». Это свойство мифов было соотнесено со свойством глаза воспринимать одинаковыми метамерные цвета, то есть цвета имеющие в действительности различный спектральный состав. Поскольку этим свойством в интеллекте характеризуется и бессознание (связанное со стадией цветоощущения), и подсознание (отвечающее за процесс собственно цветовосприятия), то изучение корреляции между архетипами и сублиматами, образуемыми указанными компонентами интеллекта, привело к более определенному содержанию юнговского представления как об архетипах, так и о коллективном бессознательном.

Таким образом, компоненты интеллекта представляют четкий критерий подразделения и, следовательно, интерпретации цвета в случаях включения этих значений в один цвет, например, в различных культурах. Можно сказать, что и образ, и цветоощущение приобретают значимость для интеллекта лишь в том случае, если входят в систему образов, образующих в подсознании модель мира. Мы подчеркиваем подсознательное формирование и образов и модели мира, поскольку к настоящему времени в науке накоплено достаточно доказательств в пользу того, что и зрительные и более сложные (к примеру, сновидные) образы организуются на неосознаваемом уровне функционирования интеллекта.

Язык неосознаваемых и, в частности, мифологически-символических действий в онто- и филогенезе предшествует словесному языку, то есть служит базой для усвоения последнего. Выше мы уже отмечали миллионы невербализованных сублиматов как чувств, так и оттенков различных цветов в сравнении с несколькими десятками (максимум сотней) вербализованных. Эта ограниченность сознания, функцией которого является вербализация, взаимосвязана с тем, что «лингвистический» язык далеко не все и далеко не адекватно отображает в окружающем мире, нередко оставляя достаточно широкое толкование определений относительно определяемых предметов.

Вербализационные возможности интеллекта определяются отношениями между впервые выделившимися из природы активными субъектами действия, а следовательно, и необходимостью в осознании того или иного взаимодействия между ними. В первую очередь могли вербализоваться такие свойства субъектов, о которых следовало информировать друг друга первобытным людям для продолжения жизни и т.п. Вместе с тем, из ограниченности поля цветообозначений в сознании никак не следовал вывод, что логическое мышление (свойственное сознанию) является менее совершенным, чем свойственное подсознанию чувственно-образное мышление; они тесно взаимосвязаны и не могут существовать один без другого. В филогенезе же, при условии исторического становления сознания, и проявлялась та мифотворческая сторона подсознания, которая цветом предмета характеризует не столько предмет, сколько его свойства, а они уже распространяются на свойства и отношения самих предметов.

Именно поэтому для анализа хроматических явлений мы используем цветовое тело (Рис.1), содержащее 11 фокусных цветов21, что как и в табл. 1.8, достаточно обосновано. Так, оказалось, что в различнейших семьях языков, зрительные образы предъявленных цветов подобны зрительным образам, хранящимся в памяти. Очевидно, это свидетельствует о более легкой активизации последних в ответ на воспринимаемые характеристики стимулов и о меньшей подверженности искажениям, которые могут быть вызваны вербализацией «ответных цветов». Таким образом, можно заключить, что семантика и цвета, и цветообозначений обусловлена не только единой нормой социального (сознательного) общения мужчины и женщины, но и единым принципом восприятия друг друга, эстетических объектов или ассоциируемых цветов – независимо от пола и возраста.

Вместе с тем и пол и возраст, безусловно, сказываются на цветовосприятии, и особенно на снижении цветовой чувствительности. И, если до20-25 лет она возрастает, как это демонстрирует рис. 3, то с возрастом она все более и более снижается. Причем с неодинаковой скоростью для разных цветов. Так, чувствительность к Ж цвету после 50 лет практически не изменяется; мало изменяется она и к П цвету, тогда как к К, З и С цветам – падает много быстрее, чем к первым. Маловероятно, чтобы это совпадение гендерных характеристик цвета с данными геронтологии 22 оказалось случайным, ибо старческое ослабление сенсорных реакций все еще считается нормальным явлением.

Рис.3. Изменение цветоощущения как характеристика возраста.
Итак, человек – существо не только разнополое, не только социальное, но и биологическое. Помнит ли кто, почему холодная вода обозначается синим цветом крана, а горячая – красным? Условность ли это, если во всех без исключения культурах красный цвет связан с темпераментом “жаркого” холерика, а синий – “холодящего чувства” флегматика. Как нормальное существо, человек не только душой, но и своим телом отличает теплые цвета от холодных. К примеру, температура окружающей среды кажется на 2-3 градуса ниже реальной, когда человек одет в сине-зеленые тона. И выше, когда – в красно-оранжевые. Если это различие еще как-то связано с полом или темпераментом, то от социального положения оно почти не зависит.

Цветовосприятие зависит и от времени суток, и даже от сезона. Так, по данным С.В. Кравкова, летом З цвет виден много лучше, чем зимой. С чем это связано, пока трудно сказать, но факт – есть факт : интеллект постоянно подстраивается под светоцветовые условия внешней среды.. Еще один пример: издавна мода навязывала пожилым людям всевозможные “старческие” цвета: блеклые, пастельные, сероватые, приглушенные и др. Навязывала с их согласия. Как поясняется люшеровской методикой, им эти цвета нравились. Цветотерапевт же советует здоровым пожилым людям носить одежды ярких и сочных тонов. И надевая красные, оранжевые, желтые куртки или плащи, они говорят: “Конечно, за молодежью нам не угнаться, но зато чувствуем себя как молодые!”

ГЛАВА 2. ЦВЕТОТЕРАПИЯ КАК ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКОЕ СРЕДСТВО

2.1. Возможности моделирования интеллекта
Для психологии как единой науки, образующей важнейшее связующее звено между гуманитарными и естественнонаучными дисциплинами, актуальность междисциплинарного исследования реального (f-m) человека в реальном (цветовом) окружении внешней среды общеизвестна. Напомним, что хроматизм (как методологический подход, вытекающий из этой актуальности) ведет свое происхождение от др.греч. триединого понятия «хрома» – 1) цвет как идеальное, психическое, 2) краска как материальное, физическое, физиологическое и 3) эмоции как их информационное отношение. Как следует из этого понятия, закономерности взаимосвязанных между собой функциональных отношений между разнородными объектами исследования могут быть представлены путем создания их информационных моделей, то есть в нашем случае семантических моделей, которые включают эту триаду уровней переработки информации.

Иначе говоря, в хроматизме изучаются не сами разнородные объекты, а достоверно однородная информация об этих объектах в их функциональных взаимоотношениях друг с другом. Так, известные подразделения интеллекта (психического) на такие, казалось бы, разнородные объекты как сознание (рацио), подсознание (образы) и бессознание (инстинкты) можно представить как общепринятые психологами порядковые шкалы с триадой классов и доминантами, но без ранжирования, так как последнее, на наш взгляд, имеет статистический характер, приводящий исследователя от семантической модели собственно интеллекта к представлению абстрактных чисел, которые исключают учет функциональных отношений между классами.

Из единства системы “интеллект – светоцветовая среда” следует также, что к известному подразделению номинативной шкалы гендерных различий (f-m) следует применить триадные порядковые шкалы хроматизма (см. ниже) и критерии принципиально физических (объективных) шкал равных отношений в хроматических единицах измерения (но никак не в частотах встречаемости, на наш взгляд, также уводящих от принципов семантического моделирования интеллекта).

Оптимальным вариантом адекватного представления и формул, и единиц измерения является использование светоцветовых величин в силу того, что последние, по своей природе, – физико-психо-физиологические и в этом отношении максимально приближены к функциональным проявлениям интеллекта в заданных условиях реальной светоцветовой среды. Именно поэтому мы можем использовать цветовые атрибуты, которые позволяют количественно моделировать внутреннее цветовое пространство с помощью внешнего. С учетом того, что цветовое тело является универсальной (хроматической, то есть междисциплинарной) моделью, которая, в зависимости от аспекта анализа, может характеризовать планы времен, гендера, интеллекта и др., следует помнить, что в то время, как образование метамерных цветов связано с функциями бессознания, а сублиматов (апертурных цветов) – с функциями подсознания, то образование ахромных цветов ¾ с деятельностью всего интеллекта, компоненты которого позволили выявить собственно свой специфический смысл цвета. Все это в итоге и образует вышеотмеченную многозначность семантики цвета, включая временнóе преобразования информации по ахромной оси цветового тела.

Вместе с тем, проведенное сопоставление вызывало закономерный вопрос: каким образом можно подойти к созданию информационной модели интеллекта, которая самостоятельно собирает и обобщает информацию внешнего мира? Для этого прежде всего необходимо было учесть принципы этого обобщения, которые реализованы в хроматической модели интеллекта на базе цветового тела. Как известно, естественнонаучные дисциплины отличаются от гуманитарных использованием систем измерения, которые позволяют получать достоверные (воспроизводимые) результаты. Поэтому кроме цвета и планов системы, в целях верификации получаемых формализованных высказываний, далее мы введем также триадный критерий размерности величин, принципиально не зависящий от области знания в силу его обобщенно-семантического характера.

Принимая во внимание тот факт, что как цветовые параметры внешней среды, так и параметры интеллекта имеют принципиально трехмерный характер представления, которое было промоделировано нами в цветовом теле, несложно вывести и семантическую связь между этими триадами и кодами перерабатываемой информации внешней среды. Действительно, информация является сущностным атрибутом всех без исключения областей исследования. Помимо этого, благодаря информации именно триадное проявление света и цвета можно использовать как хроматическую (естественную) основу для построения физико-психо-физиологической системы измерения, которая органично соединит физику и психику, т.е. свет и цвет информационно-пространственно-временного континуума внешней среды с интеллектом человека как открытой системой внутреннего цветового пространства.

Как известно, с возникновением когнитивного подхода утвердилась традиция рассматривать мышление, как процесс циркуляции информации в гипотетических блоках ее восприятия, переработки и хранения. В теории динамических смысловых систем эта традиция представлена динамикой развития взаимоотношений составляющих ее функциональных компонентов. Локализацию этих функций принято сводить к трем физиологическим факторам: бессознательное обычно связывают с подкоркой и стволовыми отделами мозга, подсознательное – с подкорковыми и/или правым полушарием и сознательное – с корой и/или левым полушарием головного мозга. Вместе с тем, для информационной модели интеллекта необходимо и достаточно учитывать лишь основные принципы динамической локализации функций мозга и системной организации этих функций в ЦНС, поскольку локализовать можно не психофизиологическую функцию (она достаточно сложно организована и далеко не все детали этой организации известны), а лишь определенную степень ее выполнения.

Так как структуры интеллекта и внешней среды принципиально открыты и трехмерны, то все их функциональные подсистемы независимо от иерархического уровня имеют близкую функциональную архитектуру. Поскольку в хроматизме любой компонент системы принято характеризовать определенным планом на основе единого критерия (относительной идентификации компонентов в функциональном аспекте системного анализа), то уже из анализа психофизиологических данных можно было бы получить хром-модель интеллекта.

Строго говоря, для достижения поставленной цели необходимо связать субъективные факторы восприятия с объективными параметрами среды, то есть формализовать в цветовых параметрах наиболее существенные функции человека, среди которых достоверно принято выделять три наиболее общие (включающие в себя производные от них): “социальная”, “культурная” и “биологическая”. Так, например, В. Вунд связывал цвет и чувства, наделяя белым цветом разрешение, черным – напряжение и принимая нейтрализацию чувств (как серый) за нулевую точку отсчета в декартовых координатах. Так, Дж. Фрезер обозначал черным цветом бессознательные черты магии и белым – рационализм и социальный характер науки. Так, М. Люшер выявлял в предпочтениях черного агрессивную динамику, серого – сдержанность, стремление к стабилизации и, наконец, белого – социальную обусловленность. Множество подобных данных подвергнуто нами сравнительному анализу и (при их репрезентативности) соотнесено с упомянутыми функциями (с сознанием, подсознанием и бессознанием) интеллекта, соответственно (табл.2.1).

Таблица 2.1. Соответствия между бытием, интеллектом и ахромными цветами
Платон

Конь черный

(бесстыжий)

«Возничий»

Конь белый

(совестливый)

Фрейд

Бессознательное — хранилище вытесненного

Пред- и подсознательное —

способное осознаваться

Сознание —

социокультурные установки

Фрезер

Черная нить магии

(Красная нить религии)

Белая нить науки

Юнг

Коллективное

(архетипическое, филогенез)

бессознательное

(отражает личное, онтогенез)

Сознание — индивидуация

при интеграции и адаптации

Люшер

Черный -агрессивная

динамика

Серый — сдержанность,

стремление к стабилизации

Белый — социальная

обусловленность

Каган

Природа — биологическое, окружающее

Культура — опредмеченное,

распредмеченное

Общество —

социальное наследование

Платонов

Биологически

обусловленные особенности

Особенности психики и творческого познания

Уровень личного опыта,

социально обусловленные качества

Симонов

Подсознание – автоматизмы, безусловные рефлексы

Сверхсознание – творческая интуиция, (детская игра)

Сознание – дискурсивное мышление, социализированные опыт и знание

Серов

Черный — интуиция и

женское бессознание

Серый — творческое

мужское подсознание

Белый — интуиция и

сознание матери

хром-планы

S-

Id-

M-

Вместе с тем, для строгой формализации разнородных данных необходимо учитывать как функции, так и их соотношения внутри соответствующих систем. Для этого во 2 части мы будем обозначать соотнесенные между собой функциональные характеристики компонентов каждой системы (в семантической модели интеллекта) понятием “план” (=хром-план) и, согласно представленным выше примерам, проводить их сопоставление. В одной строке табл.2.1 оказались белое, серое и черное, в другой строке – социальное, культурное и биологическое, в третьей строке – напряжение, разрешение, нейтральность и т.д. Говоря другими словами, хром-планы (как критерии информационной соотносимости компонентов друг с другом) позволяют установить семантические связи между этими (разнородными) данными. Благодаря этому компоненты в каждой из представленных систем (строк) занимают собственный столбец относительно друг друга, так что у нас появится возможность выявления информации о неизвестных функциях одной системы через известную информацию о функциях другой.

Следует подчеркнуть, что в отличие от известного метода аналогий, методика хроматического анализа, во-первых, наделена достаточно строгими критериями подобия (системно-функционального изоморфизма информации), передаваемого хром-планами, которые представляют семантические характеристики, соотнесенные между собой внутри каждой системы практически также, как соотносятся функции классов в порядковых шкалах психологических измерений вне их ранжирования. Во-вторых, метод аналогий («соотнесения метафор») не располагает критериями подобия, которые включали бы в себя установление семантических связей одновременно между несколькими соотносимыми признаками. И, наконец, в-третьих, аналогично факторному анализу, хром-анализ оперирует с характерными признаками явлений и, вместе с тем, включает в хром-планы семантически соотнесенное распределение характера внутренней связи между сходными (соотносимыми) признаками компонентов разнородных систем, благодаря чему, очевидно, и может достигаться высоковероятное знание, не свойственное методу аналогий.

Согласно результатам многих исследований, структура интеллекта, так же как и цветового тела принципиально трехмерна, причем все функциональные системы независимо от иерархического уровня имеют одну и ту же функциональную архитектуру. Поскольку же любой компонент системы мы характеризуем хром-планом как обобщенным информационным критерием функционального соотнесения разнородных компонентов друг с другом, то полученная семантическая, то есть информационная системно-функциональная модель интеллекта (называемая далее хром-моделью) непосредственно вытекает из анализа нейропсихофизиологических данных.

2.2. Принципы и нормы цветолечения
Как уже говорилось, задача цветотерапевта (как и в психоанализе) состоит в трансформировании эмоционального (неосознаваемого) отношения к ситуации в сугубо логическое (осознаваемое). Так, например, при катарсисе, страх, по Аристотелю, вызывает очищение души, при котором известная идиома «побелеть от страха» может приобрести не столько физиологический, сколько терапевтический смысл: позитивное содержание катарсиса будет заключаться именно в этой двусторонности отношения идеального (душевного настроения в предпочтительном цвете) к материальному (телесному изменению цвета). Универсальный характер этого тезиса очевиден, поскольку практически все устойчивые словосочетания с цветообозначениями, описывающие душевное настроение, оказываются близкими по цвету в совершенно различных культурах западного мира (см. выше.)23.

Возможность связи этих чувств с катарсисом, по-видимому, не требует специального обоснования в силу ценностно-архетипической природы их возникновения, основанной как на низших (аффективных), так и на высших (эстетических и социальных) чувствах, в обоих случаях описываемых третьим значением понятия «хрома». Необходимо отметить, что представление о катарсисе нередко трактуется как очищение души от бессознательных импульсов с их последующим осознаванием. То есть цветотерапия не может не обращаться к представлениям психологии, сочетание которых с хроматизмом в данном случае оказалось бы весьма полезным. Однако, как констатирует В.А. Лефевр24, развитие психологии задержалось из-за отсутствия моделей, которые бы включали в себя внутренний мир человека.

Cогласно Фрейду и Юнгу, процесс вытеснения осуществляется в сферу бессознательного. Вместе с тем, широко распространенная в современной практике психоанализа идея так называемой катартической терапии состоит в том, что этот процесс (как подавление выражения негативных эмоций вовне) является причинным фактором, интенсифицирующим и длительно сохраняющим себя в форме патогенного эмоционального напряжения. Иначе говоря, при подавлении тревоги, например, последняя лишь теряет свой предмет, становясь беспредметной; а потому еще более патогенной в бессознании. Показательно, что еще Аристотель связывал катарсис с возникновением сильных аффектов, которые сегодня соотносятся прежде всего с бессознанием.

Поскольку апертурные (беспредметные) цвета, согласно нашему анализу, характеризуют ассоциативный вид цветовосприятия (то есть участие и под-, и бессознания), то процесс катарсиса в цветотерапии может осуществляться именно опредмечиванием «беспредметных» эмоций бессознания в апертурные цвета подсознания на уровне обобщающих сублиматов.

Однако для большей части последних в словаре современных языков отсутствуют как цветообозначения, так и “предметная” семантика, раскрывающая связь тех или иных оттенков с тем или иным эмоциональным состоянием. Поэтому в процессе катарсиса индивид лишь “опредмечивает” их, например, в коррелируемом с тревожностью цвете голубых одежд, окружения и т.п. 25, не будучи способным их десублимировать, то есть опредметить на сознательном (абстрагирующем) уровне семантической интерпретации.

Поэтому предметный характер ассоциативного восприятия в катарсисе не может сопоставляться со словесным выражением вытесненных эмоций в цветотерапевтическом психоанализе, ибо в первом случае метамерные цвета бессознания индивид ассоциативным путем опредмечивает и переживает вовне без участия сознания, а во втором – вербализует вытесненные в бессознание эмоции и сознательно их анализирует, делая соответствующие логические выводы.

Этот пример призван показать, что применение хроматической модели интеллекта позволяет совместить в цветовой терапии огромное множество опытных, экспериментальных и теоретических данных на основе единого представления о внутреннем цветовом пространстве человека, определенным образом взаимодействующим с цветовым пространством окружения.

2.3. Методические принципы диагностики и терапии
Очевидно нормы в цвете все же существуют, хотя они и весьма индивидуальны даже в пределах своих половозрастных, социальных и других групп. Именно поэтому “нормой” в цветолечении считается субъективное отношение пациента к своим устремлениям, по тестам Люшера, при их хроматическом соотнесении с реальными цветами компонентов интеллекта по хром-тестам. Допустимые отклонения выражаются в единицах, удобных для используемой системы и различаются для разных цветов и систем измерений. В качестве примера, таблица 2.2 демонстрирует цветовые допуски возможных отклонений цвета, совпадающего с зеленым (По Манселлу, G 6/2 – цветовой тон зеленый, светлота 6, цветность (=насыщенность) 2)

Таблица 2.2. Цветовые допуски для субъективных и объективных измерений
По Манселлу, усл. ед.

МКО

Цветность

± 2

Доминирующая длина волны

± 20 нм

590 — 610 нм

Светлота

± 0,5

Чистота

± 5 %

50 — 55 %

Цветовой тон

± 0,5

Коэффициент отражения

± 5 %

0,40 — 0,45

К факторам цветовоздействия относится также сдвиг цветового тона от истинного. Обычно он определяется цветностью освещения и адаптацией к определенному свету и/или цвету поверхности. После установления цветовых единиц и норм цветоощущения (по таблицам Рабкина) проведение тестов позволяет выявить цвета, необходимые интеллекту пациента для восстановления нормы. Эту процедуру можно проводить и по схеме Вайса: при адаптации пациента к белому фону бинокулярно предъявляются квазимонохромные фильтры или насыщенные цветовые образцы на белом фоне. Если после адаптации в течение 30 сек к квазимонохромному цвету последний удалить из поля зрения, то появляется контрастный цвет (цвет последовательного образа). Это связано с тем, что интеллект стремится восстановить равновесие, нарушенное воспринятым цветом фильтра.
Таблица 2.3. Цвета, возникающие под влиянием последовательного контраста, по Кравкову
Основной

Дополнительный

Контрастный цвет (цвет поверхности, на которую глаз смотрит)

цвет

цвет

Б

К

Ж

З

С

Ф

К

гЗ

ярко З

тК

зЖ

З

Г

С

Ж

С

Ф

П

серЖ

гЗ

С

сФ

З

ПК

ПК

К

О

серЗ

Ф

П

С

Ж

О

О

Ж

жЗ

серС

П

Ф

жЗ

зЖ

О

свЖ

жЗ

гС

серФ

В таблице 2.3 представлены цвета, возникающие под влиянием последовательного контраста. Например, если после пристального рассматривания синего, на белом поле появляется желтый последовательный образ, то это может означать, что интеллект не испытывает недостатка в синем и поэтому создает дополнительный цвет, чтобы нейтрализовать воздействие синего В случае, если этот цвет не возникает или оказывается значительно смещенным относительно нормы, то пациент испытывает недостаток в цвете, на который смотрел и интеллект должен зарядиться им до восстановления равновесия. Цветотерапевт фиксирует границы этих цветов и/или смещений и назначает курс (согласно отсутствующей области восприятия) по определенным методическим приемам с заданием пар дополнительных цветов, то есть цветов, лежащих на одних и тех же осях цветового круга (см. 1.1).

Существует три группы методик цветовой терапии. Первая – это создание гармоничного цветового окружения. Это – одежда, обстановка, окружение. Цвет действует здесь одновременно на душу и на тело. На все компоненты интеллекта. Вторая группа – это средства собственно цветолечения организма. Сюда относится прием воды или настоек, насыщенных лучами определенного цветного света, по Бэббитту. В эту же группу включено воздействие солнечного света, попадающего на больные органы через специально подобранные светофильтры. Цвет здесь действует в основном на тело. На бессознание.

Действительно, в медицине неоднократно отмечалось, что существенное значение для лечения любой болезни имеет окраска лекарства и даже его упаковки. Так, отмечены случаи, когда лицам, страдающим сердечной недостаточностью, больше помогали таблетки с сине-голубой оболочкой, чем с красной или желтой.

По заключению д-ра Бэббитта, цвета воздействуют на те больные органы, которые функционально противоположны им по цвету. То есть подобное лечится противоположным. Так, расстройство желудка лечится сине-фиолетовым цветом. Например, пурпурно-сиреневые цветы иван-чая являются вяжущим средством и снимают раздражение. Или фиолетовый сок черники, который все используют как вяжущее и успокаивающее средство.

Вещества, имеющие природную окраску или заряженные на солнце с помощью цветных бутылок, обладают теми же лечебными свойствами, что и лучи данных цветов. Так считает д-р Бэббитт. Каждый может легко проверить это (фиксирующее воздействие цвета) на простом примере. Накройте два куска сахара двумя цветными стеклами (один – красным, другой – синим) и выставьте под прямые солнечные лучи на 20—30 минут. После того, как вы уберете стекла и дадите “остыть красному” куску или “нагреться синему”, независимо ни от чего первый вам покажется тепловатым и приторно-сладким, а второй – прохладным и освежающим. Поэтому хранить лекарства, воду и настойки, заряженные цветным светом, следует по этим же правилам. Очищающие, рвотные, потогонные, мочегонные и стимулирующие средства – в оранжевой таре. Вяжущие, седативные, жаропонижающие и успокаивающие средства – в таре из синего стекла.

К третьей группе относятся все известные пути цветомедитации. Так, путем невольной медитации (цветные очки, нахождение в комнате с цветными фильтрами) мы получаем необходимый заряд энергии, специфически воздействующей на определенные функции психики и организма. Пассивная медитация помогает нам взглянуть внутрь себя путем воображения того или иного цвета. Примерно так воздействуют на нас цветовые образы в храмах. Активная медитация основана на способности нашего подсознания создавать цветовые образы внутри себя. Эти образы мы направляем на определенные органы своего тела так, что их взаимодействие и осуществляет лечение цветом.

В следующих главах приведены определенные значения цветового языка в норме для репрезентативной выборки в несколько миллионов человек и тест-ретестовой валидностью последних тысячелетий. Цвета даны без перечисления весьма специфических длин волн, интенсивностей и режимов цветолечения. Не даются также и сведения о лечении редких болезней, которые были бы скучны или неинтересны читателю. Поэтому за основу взяты лишь известные цвета. Или распространенные заболевания, которые успешно лечатся воздействием этих цветов.

Прежде всего цветотерапевт может по карте обозначить конкретные сферы человеческого организма для активного цветового воздействия специфическим светом на бессознание или подсознание. Только при выявлении данного минимума цветотерапевт может назначить определенный курс на специальных приборах с использованием адекватных цветов. Цветолечение позволяет в кратчайшие сроки восстановить необходимый для пациента компромисс между состоянием физического и психического здоровья.

И цвет выступает здесь как классическое психоаналитическое средство, которое “позволяет высказать невысказанное”. Вместе с тем он дает еще и хроматическое соотнесение индивидуально неосознаваемых сублиматов пациента. Иначе говоря, курс хромотерапии приводит к индивидуальной норме его динамическую уравновешенность в чувствах и эмоциях путем цветовой сублимации вытесненных переживаний.

Цель – оптимальная адаптация внутренней и внешней среды пациента друг к другу. Развитие воли или внимания. Памяти или воображения. Ритма жизни или выносливости… В общем, того, к чему стремится интеллект пациента. Например, для конкретного рода деятельности требуется подобрать специфическую гамму тонов. Что для этого необходимо? Вряд ли готовиться к встрече или писать письмо возлюбленному имеет смысл в зеленых тонах его самосознания. И наоборот, одевая красное платье, вы не всегда достигнете необходимого эффекта. В сущности, надо лишь вжиться и прочувствовать те ощущения, что вызывает в вашей душе образ этого человека.

И как в храме, узреть в себе те цветовые эффекты, что звучат в унисон с этим образом. Развить эти эффекты до их ясного представления в себе. И направить уже вполне оформленный (воображаемый) цвет этот в затылочно-теменную область головы (область, близкая к гипоталамусу). Если вдруг вы ощутите состояние эйфории, смело идите на встречу. Смело пишите письма. Если же этот воображаемый цвет не произвел на вас никакого эффекта (или дал отрицательные эмоции), остановитесь. Попробуйте еще раз. Или просто доверьтесь сознанию вашему. Материнскому сознанию женщины. Ибо все равно решать будет только оно.

Как и в любой области медицины, здесь также существуют свои противопоказания и ограничения. Лечение цветом не рекомендуется непосредственно после приема пищи, при алкогольном опьянении или приеме лекарственных препаратов. Беременным и женщинам накануне (или во время) менструации следует проводить контрольное тестирование для цветовой коррекции каждого последующего сеанса.

Само по себе решение “обратной задачи” для люшеровских или иных методик без хроматической модели интеллекта никак не могло бы претендовать на сведение психики человека к норме путем цветолечения. Реально же ограничения цветотерапии определяют прежде всего цвета бессознания. Никакой врач не порекомендует носить больному, например, красные тона при гипертонии или синие при апатии. Также, как и в других областях медицины: индивидуализация нормы – главное. Принцип врача: “Не вреди!”

2.4. Цвета одежд в терапии
Человеческий глаз может различить около миллиона цветовых оттенков. Но изолированные от всего и вся цвета встречаются лишь во сне, в кино, да в экспериментах психологов. Правда, теперь еще и в цветолечении. Обычно же цвет связан с определенными вещами. И всем, наверное, понятно, что цвет шляпки будет воздействовать совсем иначе, чем цвет юбки. Эта проблема в лечении цветом приобретает особо важный характер. И вызвана она не столько эстетическим, сколько этическим соотнесением человеческого “низа” и “верха”. Социального и сексуального.

Единой нормы не существует ни для людей с различным здоровьем или темпераментом. Характером или социальным положением. То, что в одном случае оказывается полезным для “верха”, может быть противопоказано для “низа” в другом. Аналогичное заключение относится к “правому” и “левому” (логическому и эмоциональному) при современных тенденциях к модной асимметрии в одежде. И никакая ссылка на замедленность цветовоздействия не может спасти неграмотного терапевта. Цвет медленно, но действует, и тем более, при длительном (пролонгированном) лечении, которое в быту еще называют ношением одежд модных или немодных цветов.

Цвет одежды воздействует на нас тремя путями. Во-первых, существуют кожные рецепторы, которые передают бессознанию необходимую информацию и специфическую энергию цвета. Второй путь – это зрение, воспринимающее цвет уже на уровне подсознания и сознания. И наконец, третий путь – это окружающие нас люди, которые воспринимают цвета и ведут себя с нами в соответствии с этим восприятием.

Существование первого пути доказывают опыты со слепыми, проведенные около 10 лет назад в США. Второй путь очевиден: человек не просто выбрал свой цвет одежды прежде, чем надеть на себя. Он постоянно воспринимает его (или свое?) отражение в зеркале и т.д. Не так очевиден третий путь, ибо “встречают по одежке»…

В восприятии одежды мы неосознанно ожидаем, что ее цветовая выразительность согласуется с чувствами, мыслями, а может быть, и с мировоззрением человека. И провожаем его “по уму”, – то есть, в зависимости от того, одел он свои или “чужие” цвета. Несомненно, цвет обладает определенными информационными свойствами, смысл которых недоступен нашему сознанию. Хотя подсознательно мы и внимаем им. Иначе не встречали бы “по одежке”… Поэтому вряд ли можно считать разумными постоянные советы модельеров типа “Ваш цвет” или “Какой цвет Вам идет вообще”. То есть, формально перечислив лишь цвет глаз, волос, кожи и т.п.

Разумеется, очень многое зависит и от предназначения цвета. Одни цвета мы выбираем для себя, другие для ребенка, третьи для гостиной и т.д. И все для “внешней” среды. А ближайшей внешней средой является, конечно же, одежда. Понятно, что личный выбор ее цветов определяется и социальной, и эстетической, и биологической предрасположенностью. Однако пока мы выбираем свои цвета, общество задает моду на них. Оно приспосабливает цвета большинства людей к своим цветам. Или меняет оттенок моды под цветовым воздействием отдельной личности. Как же научиться чувствовать и понимать цвета? И не просто различать модные оттенки, а выбирать для себя их гармоничное сочетание. Чтобы лучше и комфортнее чувствовать себя в окружающем мире, при этом создавая комфорт окружающим.

Все, наверное, замечали, как бросаются в глаза новые цвета одежд. И как со временем окружающие все менее и менее замечают этот цвет. Или человека в одежде этого цвета. Значит, при длительном воздействии какого-либо цвета чувствительность окружающих к нему снижается. Этот цвет как бы тускнеет в их глазах. Происходит это в силу свойства нашей души подразумевать под любым из цветов совершенно другой. Противоположный ему. Контрастный. Вызывающий вместе с первым ощущение белого или серого цвета (см. табл.2.3).

Душа наша всегда и во всем ищет равновесия. За внешним цветом ищет она внутренний, обычно контрастный первому. При сочетании же только внешних контрастных цветов в равных количествах может случиться невероятное. Воздействие обоих цветов тут же взаимно уничтожается. Все это может вызывать чувство беспокойства. Ибо нет того преобладающего цвета, который лишь и создает определенный эмоциональный настрой.

Никаких всеобъемлющих правил цветовой гармонии в одежде пока нет. Да и не может быть, наверное. Дело это не столько спорное, сколько совершенно безнадежное: “На вкус и цвет товарищей нет”, и, уж тем более, – в моде. Вместе с тем, в § 1.6 мы упомянули теорию цветовой гармонии Гете, Оствальда и большинства других ученых, которые считали гармоничным сочетание дополнительных и/или контрастных цветов и негармоничным – сочетание цветов, которые соседствуют или расположены недалеко друг от друга в цветовом круге. Но еще раз напомним, что здесь имеются ввиду апертурные (изолированные от предметов) цвета, а не цвета модных или не совсем модных одежд.

Кстати, говоря о моде на Западе, Монтескье затронул и обычаи: “… их пристрастие к своим обычаям никак не вяжется с тем непостоянством, с каким они меняют эти обычаи чуть ли не каждый день”. Именно эти обычаи Запада и заставят нас в следующих главах обратиться к традиционным культурам Востока, которые тысячелетиями сохраняли неизменным свой образ жизни и свои цветовые каноны.

Быть может, со временем историки моды и установят какие-либо цветовые законы ее развития. Пока же приведем одну любопытную параллель между началом 90-х годов ХХ века и Римской империей I века новой эры. И там, и тут были модны контрастирующие сочетания ярких сине-зеленых, оранжево-желтых и фиолетово-пурпурных тонов. Отметим еще раз, что контрастный цвет может лишь сопутствовать фону, то есть основному тону одежды. Но не уравниваться с ним в правах, как это случалось в Риме и как это случилось с нами. Цветовая отделка одежды напрямую связана с учетом фона. Больше всего под влиянием цветного фона изменяются красный и зеленый цвета. Так, зеленый желтеет на голубом и синеет на оранжевом. Красный же на фиолетовом фоне кажется оранжевым, а на оранжевом приобретает характер фиолетово-пурпурного.

Цветовой язык одежды о многом говорит терапевту. И конечно же, о том, как меняется человек под воздействием цвета. И как под действием моды меняется его цвет. Зная теперь, что один и тот же цвет утомляет не только окружающих, но и нас самих, можно легко понять, почему мода так активно изнутри нас периодически вступает в свои права. Своеобразным Солнцем проходит она по зодиакальному кругу души. Здесь-то и выявляются космические первопричины моды. Ведь священный календарь любой религии олицетворяет вечный возврат к ограниченному числу божественных актов. Ритмов Макро- и Микрокосма. И в этом смысле зодиакальный круг универсален в отражении и божественных, и наших духовных реалий. Как возвышенно-земных – религий. Так и земных – моды.

Уже первобытные люди пытались отыскать живописные формы, способные кратно описать действие смутно ощущаемых сил бессознания и Космоса. Так появился круг, квадрат, треугольник, крест и т.п. Так оформлялись тревожащие душу ощущения в понятные всем представления. Так появились круг Зодиака и мандала26. Ибо цветовая наглядность их противопоставлений вполне удовлетворяла человека, удовлетворяла его душу. Душу, которая вечно пытается жить в согласии с противоречивой сущностью Вселенной. Так появляется смысл самосознания – осознание себя в Космосе и Вселенной в себе.

В самом деле, бессмысленность не дает полноты жизни, ибо отсутствие смысла жизни ведет к болезни, а этим – к сокращению самой жизни. Смысл же многое, если не все, делает приемлемым. Осознать себя в Космосе как гармонию осознанного Космоса в себе – это стать человеком на фундаменте человечества. Это пережить мифы тысячелетий. Почтить память предков. Слиться с Космосом. И потребность в этом осмыслении, в этом претворении эзотерических таинств в себе имеет, по Юнгу, жизненно важное значение. Ибо общая тайна – лучшее средство для объединения индивидов.

Круг Зодиака используют не только астрологи Востока, но и Запада. Поэтому различные соответствия между цветами и знаками у многих вызывают недоумение. Один пример. Лев – власть Солнца, чистый проникающий Свет. По Элиаде, этот знак связан с чувствами и эмоциями. Львица же символизирует материнский инстинкт и всегда сопровождает Великую Мать. Все это (см. желтый цвет) дает прямое указание на чистый желтый как символ Льва, как сублимат женского бессознания.

Показательно, что путаница с цветами этих знаков связана с абсолютной неразработанностью гендерного соотнесения цветовой «символики» с нормальными и экстремальными состояниями человека. Так, сохранившиеся документы по предметным цветам и их отображению в произведениях искусства древних обществ позволили нам сделать выводы о явном наделении цвета различными значениями27.

Так, обычно наделяемые символикой предметные цвета геометрических фигур, стихий, первоэлементов и др. воспроизводятся при переходе от культуры к культуре достаточно редко. Более частое воспроизведение символических значений цвета в разных культурах наблюдается при изображении астрономических, астрологических и географических представлений (планет, знаков Зодиака, времен года, дней недели, стран света и др.), что так же, как и в первом случае, нередко является предметом спекуляций из-за отсутствия критериев соответствия.

И, наконец, наиболее характерным (документально воспроизводимым и, на наш взгляд, эмпирически обоснованным) является символически-цветовое (хроматическое) описание раскрасок, одежд и ритуальных украшений, которые достаточно надежно коррелируют с функциями интеллекта и чертами характера богов и людей в их диморфизме при учете соответствующих (нормальных или экстремальных) условий жизни.

Весьма характерно по аналогичному выводу высказывается последовательница К.Г. Юнга, И. Якоби28: «Приписывание цветов соответствующим (психическим) функциям меняется в зависимости от культуры или группы людей, а иногда и от человека к человеку; однако, как правило…синий, цвет чистого неба, обозначает мышление; желтый, цвет отдаленного солнца… — интуицию, которая озаряет как вспышкой молнии, истоки и тенденции происходящего; красный, цвет пульсирующей крови и огня, выражает волнения и взрывы эмоций; тогда как зеленый, цвет земного, осязаемого, доступного непосредственному восприятию растительного мира, соответствует функции восприятия».

Мы привели эту цитату для того, чтобы отметить смысл употребляемых Якоби определений:

приписывание цветов функциям меняется, но:
как правило: Þ синий обозначает мышление,
желтый обозначает интуицию,
красный выражает волнения,
зеленый соответствует функции восприятия.
Несложно заметить, что п. 1 (приписывание цветов функциям) соотносится с субъективной составляющей цветовосприятия и его меняющейся интерпретации. Вместе с тем, в п. 2 (оборот “как правило” принято считать проявлением закономерности) Якоби усматривает объективную составляющую, используя для символики цвета три глагола: обозначает, выражает и соответствует.

Таким образом, специалист по аналитической психологии (включающей толкование мифов и ритуалов) разделяет субъективную и объективную составляющие, выделяя в последней по меньшей мере три компонента, три понятия, которые несут вполне определенную нагрузку: знаковость, экспрессия и принцип соответствия.

Понятия «знак» и «экспрессивность» достаточно известны и не требуют пояснения29. Однако «принцип соответствия» первоначально был предложен Н. Бором, вообще говоря, для объяснения причин последовательного отрицания и/или использования квантовой механикой законов классической механики. Затем философия обобщила этот принцип, и в настоящее время он означает преемственность теорий в какой-либо сфере науки30.

В хроматизме принцип соответствия прежде всего включает преемственность фило- и онтогенетически получаемой информации при формировании архетипов. Кроме того, принцип соответствия может означать, с одной стороны, совмещение в одном цвете (но не в его оттенках) различных обобщений (желтый — женственность, измена и др.) как хроматических сублиматов, характеризующих архетипы. С другой стороны, этот принцип может указывать на соответствие одному абстрактному понятию (выражающему эстетические чувства и психологические функции) различных, вплоть до дополнительных, цветов:, «любовь» — материнская (белый), к Богу — синий, к себе — желтый, к любимому — красный, к другу — зеленый, к сексу — черный и др.31.

Данные примеры призваны показать, что обобщения (проводимые обыкновенно на уровне подсознания в виде образных представлений32) различны по цветовым оттенкам, то есть приобретают различный смысл при детализации цвета. Возможно, именно последний фактор принципа соответствия более всего сказывается на существующей до настоящего времени «путанице» в интерпретации как собственно смысла цвета, так и его «символических» значений. Это в равной степени относится к разночтениям в символике камней, живых цветов, первоначал и т.п. символике, встречающейся в журналах моды, дизайна и стиля.

Все это заполняет нашу земную жизнь. Жизнь, продвигающуюся по зодиакальному кругу – по кругу цветов Белого Света. Приведем эти зодиакальные знаки во избежание разночтений, которые нередко встречаются в литературе. Своими весьма специфическими цветами эти знаки выявляют и собственный контраст, и относительный период их смены в нашей душе.

Овен – пурпурный

Телец – красный

Близнецы – оранжево-красный

Рак – оранжевый

Лев – желтый

Дева – желто-зеленый

Весы – зеленый

Скорпион – зелено-голубой

Стрелец – голубой

Козерог – синий

Водолей – сине-фиолетовый

Рыбы – фиолетовый

В моде для каждого цвета период этот различен и не так уж последователен, как в зодиакальном круге. Поэтому мы не приводим цвета модных одежд в каком-нибудь столетии. Ибо за столетие мода может пройти не один цветовой круг, не один круг Зодиака. Изучение здесь только начинается. В среднем, модным принято считать цвет от одного до трех лет. Проще говоря, этот период предназначен нам природой социального общения для перехода к следующему этапу интеллектуального развития. Цветовая терапия позволяет ускорить этот процесс и за несколько сеансов достичь тех же результатов, что привносят в нашу жизнь многолетние цвета моды. И одновременно остаться в том же возрасте, что и были. И вместе с тем, получить цвета, требуемые от нас развивающимся интеллектом.

Далее мы приведем обобщенные значения хроматических сублиматов интеллекта. Результаты собранных нами многовековых работ по цвету и хромотерапии могут показаться кому-то осознанными. То есть, противоречащими всему предыдущему изложению. Однако история человечества состоит в периодическом осознании неосознаваемого. И в постоянном забывании того, что окончательно не может быть осознано никогда. Все-таки “сознание есть страдание”, – считает Кьеркегор. Страдание осознания. Поэтому и цвет нельзя осознать до конца. Как Бога. В Него можно верить. Или не верить. Его можно чувствовать, но нельзя понять. Поэтому и цветовой язык со временем уходит в коллективное бессознательное – в неосознаваемую долговременную память человечества. В память вероисповедания.

В последнее время появляются упоминания о соответствии ячеек этой памяти – архетипов – конкретным мировым религиям. Ниже дается их цветовое соотнесение. Поскольку каждое вероисповедание лечит страждущих, то мы приводим и значения соответствующих цветов в различных религиях. Хотя значения каждого из цветов могут оказаться интересными и полезными не только верующим – будь это просто цвет, или цвет архетипа.

2.5. Религиозная терапия цвета
Ведь что такое религия, как не психоаналитическое и, вместе с тем, цветотерапевтическое оформление наших неясных, гнетущих (тревожащих сердце) волнений. Оформление их во что-то общепринятое. В символ веры ли. В архетип. Оформление это объединяет нас. В отличие от науки, где и наш внутренний мир разъят на части двоичной логикой (или 0, или 1, – и “третьего не дано”). Что уж говорить о внешнем мире.

Да. Суха и мертва наша наука, как писал Гете. И не объединяет нас, а разъединяет. Логикой сознания разъединяет. Дифференцирует. Как и специалистов в ней. Не вавилонское ли это смешение? Когда даже два ближайших специалиста “по человеку” – психолог и физиолог – не понимают друг друга. Наверное, вавилонское.

Искусство могло бы объединять нас. Однако каждый художник подсознательно придумывает что-то новое. И ведь это “что-то” может нас и разъединить. Ибо еще не проверено временем, к сожалению, единственным принципом отбора истинных произведений искусства.

В религии установлены каноны. Понадобились тысячелетия доисторических религий, чтобы мы лицезрели объединяющие нас образы. Чтобы наши волнения находили в них успокоение. Чтобы архетипы наши соответствовали этим образам. Чтобы наше индивидуальное бессознание воплощалось в коллективном бессознательном (Юнг). Как человек в обществе, воплощалось.

Религия не заставляет нас быть сознательным узким специалистом. Наоборот, знание священных писаний объединяет верующих. Религиозные каноны в живописи, архитектуре и музыке отобрали для нашего подсознательного объединения все те чувства, ощущения и переживания, что до сих пор мы не можем выразить в словах. И выражаем мы их в цветовом образе мозаики, витража ли, или иконы. И благодарны религии за этот бессознательный принцип нашего самовыражения. За оформление глубинных волнений наших. Ибо не умеем выразить в словах и тысячной доли всего того, что ощущаем. Любовь, радость, гнев, печаль… Еще десятка два назовем. И все.

Цвет неотъемлем от религии. И цветов беспредметных мы вспомним десяток-два. Не больше. А различаем глазом миллионы оттенков. Но, как и чувства, не можем выразить словами. Религия дает нам шанс. Не пытаться разъять нашу душу на части. Как это делает наука. И не искать соответствий в искусстве. Которое вполне может индивидуальное наше бессознание свести к чувству одиночества.

Религиозная терапия дает нам самопознание себя в обществе. Своего Я в коллективном бессознательном. Раскрыть содержание архетипа через резонанс сублиматов. Звуковых ли (хор, орган, молитва). Или цветовых. Кинестетических и многих других. Растворить свое Я в веках. Выразить себя.

Как считал Андрей Белый, религия всегда находится впереди искусства и тем более науки. Ибо в истинной вере только намечаются пути к запечатлению переживаний. Именно к запечатлению. Но не к их выражению средствами искусства. И тем более не к их умерщвляющему определению в науке. Это все будет потом. Вначале же всегда будет религия. Вера была вначале всего и вся. Никакой поэт не напишет ни строчки без веры во что бы то ни было. Никакой ученый не предпримет исследования, если не будет верить в результаты предшественников. В гармонию мира.

Архетипическое-то содержание веры и позволяет органически связывать общество в религиозные группы. Ибо процесс моления общ и един для нас. Ибо самое невыразимое в себе мы выражаем все как один. Как один приход. Или народ. Одна наука. Или конфессия. В общем, – единство. И цветотерапевт должен понимать, что цвет, архетипически заложенный в интеллекте пациента, обязательно скажется на результатах лечения. Именно поэтому далее мы приводим сублимированные значения цветовых архетипов определенных религий – для учета цветового фона, на основе которого существует интеллект пациента 33.

Новый цвет навязать невозможно, пока не привыкнешь к старому. Ибо он является мощным средством саморазвития человека. Средством, действующим на неосознаваемом нами уровне. В социальном смысле цветовое воздействие аналогично функциям секса. Если их периодически не извлекать из бессознания или подсознания, они так и останутся бездуховно животными. А ведь оба служат возвышению нашей бренной жизни. Служат не столько телу, сколько душе.

И не столько человеку, – человечеству. Общечеловеческой культуре. Ее неосознаваемому саморазвитию. Поэтому и в моде, и в религии, и в хромотерапии цвет можно считать таким средством внушения, противостоять которому невозможно. Как Богу, в которого веруем.

“Я полагаю радугу Мою в облаке, чтоб она была знамением завета между Мною и между землею” (Быт.9, 13). Заметим, что прежде всего благодаря этому “знамению” (“познанием цветов знамений”) человечество все ближе и ближе подходит к божественному “знанию” и радужных цветов в себе, а этим, и себя в цвете…

Вспомним глубинное значение слов гетевского Фауста о том, как мир весь радуется радуге,

Которая игрою семицветной

Изменчивость возводит в постоянство

То выступая слабо, то заметно,

И обдает прохладою пространство.

В ней наше зеркало. Смотри как схожи

Душевный мир и радуги убранство!

Та радуга и жизнь – одно и то же.

Посмотримся же в это радужное зеркало нашей души и жизни, чтобы лучше узнать себя в мире цвета, а следовательно, и лечить цветом.

ГЛАВА 3. АХРОМНЫЕ ЦВЕТА

3.1. Белый.
Испокон веков белый цвет ассоциировался с “духом предков” и наделялся свойствами очищения и божественности. Белый цвет – цвет Великой Матери, цвет женщины, ибо создана она белой: “И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека жену” (Быт. 2, 22).

В древних обществах белый обычно олицетворял союз мужчины и женщины (семя) и одновременно – союз матери и младенца (молоко). Белым цветом наделялись такие свойства человека как сознательное исполнение долга, социальная сплоченность, сохранение традиций, всеобщая осведомленность и память. В обычных условиях существования племен белизна служила неизменным символом женских качеств.

В Африке белый цвет траура надевали в особых случаях, когда хотели увековечить память о почтенном человеке. Для обычных же случаев траура служил серый и черный. А.Д. Чернова замечает, что смысл траурного цвета – это символ неокрашенной одежды в знак отказа от всех цветов, вкупе олицетворяющих жизнь.

Белый в иудаизме передает значение высокой, чистой сущности. В одежды белого цвета из виссона, одеваются ангелы и праведники. “Добродетельная жена… виссон и пурпур – одежда ее.” (Прит. 31, 22). Талес – мужская накидка для молитв – чисто белого цвета. В “белый” пост надевают белые одежды и в молитвах просят, “чтобы наши грехи побелели”.

В праздник сбора винограда и танцев (15-е Ава) еврейские девушки надевают простые белые платья и танцуют при свете полной луны. Юноши стоят вокруг и выбирают себе невест. Полотняные белые платья снимают различия девушек в имущественном положении и парни выбирают себе невест за красивые глаза, вкус, ум, но не по расчету, не за богатые одежды. То есть создается наиболее прочная семья. Семья, где фундаментом служит бессознание. “Влечение в белом”. И одновременно иудаизм связывает белый цвет с цветом чистого сознания и его манифестацией при духовном возвышении.

Показательно, что индийская традиция (выражать цветом соответствующее эмоциональное состояние) наделяет белый значением комической настроенности при самопрозрении. И здесь же белый цвет наделяется свойствами благости, так как характеризует касту жрецов (брахманов), которые на протяжении тысячелетий сохраняли неизменными традиции общества.

Буддистские вероучения наделяют белый цвет самообладанием и высшей духовной трансформацией через женственность мира: “Ведущая наружу за тьму оков незнания”. “Мать всех Будд”.

Конфуцианство в Китае “канонизировало” белый цвет как истину, долг и самопожертвование. И одновременно оставило в силе такие значения, как справедливость и печаль (в трауре). Интересно, что в китайском театре (виртуальная реальность, то есть экстремум бытия) маска белого цвета означала отрицание прямодушия и искренности.

В Античном мире в белое одеты жрицы Афродиты. И здесь же рождается миф о Белой скале, пролетая мимо которой, души умерших теряют память о земном существовании. Платон в рассуждениях о душе человеческой (Федр, 253 d) наделил белым цветом совестливую ее часть, которая чтит законы, традиции и нравы общества.

В христианстве белый цвет символизирует божественный свет Бога-Отца. За этим же цветом закреплен в канонах иконописи цвет Богоматери и Святых Девственниц. В православии белый цвет церковных облачений используется в Рождество Христово, Преображение и Благовещение. В них же начинается Пасхальная утреня.

Белые ризы одеваются при крещениях, помолвках, браке, погребениях. Ибо эти стадии человеческой жизни характеризуются переходом в новую форму существования души. “Белое – венчальное, черное – печальное”. Белый цвет означает здесь очищение души, принятие ею девственности, невинности и целостности. В католичестве священник надевает белые одеяния на все указанные службы, а также при конфирмации. Белый цвет здесь олицетворяет и святых, не испытавших мучений.

В исламе белые цвета ничем не отличаются от других цветов в одежде священников и прихожан. Главное условие белизны (как и в иудаизме) – чистота одежды, а не ее окраска. Поэтому еще раз оговорим, что на Востоке траурным цветом являлся и является не белый, как это иногда считают на Западе, а светло-серый цвет чистого (неотбеленного) холста.

Венцом радости и очищения считает Каббала корону белого цвета. Ибо и алхимия гласила, что белый цвет – это “женский принцип”, “белая женщина, белая лилия – в общем, женщина”. Белый цвет связывался здесь с Луной, серебром и ртутью как чистота индивидуального света. Логично-белые цвета в иоанновских ложах франкмасонов предназначены для подмастерьев и учеников. В средние века белые одежды в миру носили преимущественно те, кто хотел “выказать чистоту и неподкупность сердца”. Белый флаг символизирует капитуляцию, перемирие, дружбу и добрую волю.

По психологическим параметрам воздействия характеризуется такими свойствами, как светлый, легкий, холодный, блестящий и ослепляющий. Обыкновенно же белый цвет ассоциируется со святостью, чистотой и целомудрием. И одновременно – со смертью. Фата невесты – это умирание старой и рождение новой жизни. Смерть в белом цвете – телесна, но не духовна. Отсюда и саван. Или траурные одежды из неотбеленного (но не белого) холста на Востоке.

Поляки и венгры без какого-либо стеснения называли женщин “белым народом”. Возможно и не только потому, что кожа женщин всегда светлее мужской. “Прельщается Фома, как убелится кума”. Как считают мужчины, к женщине, одетой в белое, можно относиться только “с особым почтением”, ибо она “кажется окруженной неизъяснимым магическим ореолом”. А следовательно, – и “возвышеннее, нежнее и недоступнее”.

По мнению современных психологов, женщинам в белом свойственны бескомпромиссность, некоторая холодность сердца и отсутствие кокетства с мужчинами. Об этом же писали и женщины в начале XX в.: белый цвет – утверждающий, черный – отрицательный… Женщина, одетая во все белое, внушает мужчине более уважения… Белый цвет отгоняет недобрые и грешные мысли – освещает темноту… Белый цвет требует от нас идеальной чистоты, тем самым часто предохраняет нас от заразы и болезней. Белый цвет чрезвычайно практичен – в отличие от других цветов он не выгорает на солнце, а значит, и выгоден в носке.

Белый свет и цвет считается нормой цветовосприятия. Хотя и солнце, и лампы накаливания, не говоря уже о свечах, дают не белый, а желтоватый цвет. Психология цвета в предпочтении белого над серым и черным видит стремление человека освободиться от обременительной связи и начать новую жизнь. Поэтому лицам, нуждающимся в освобождении от неприятных обстоятельств, рекомендуется одевать белые одежды. Как и серый или черный, белый – это фон для полихромного цвета. И этот фон сильно повышает интенсивность находящегося рядом с ним цвета.

Психологи считают, что белый цвет – это цвет без эффекта. Это – “tabula rasa” (чистая доска), на которой еще предстоит написать нечто содержательное. Как наше сознание. Не зря же Фрезер говорит о “белой нити науки”, увязывая последнюю с рациональностью сознания. И Эдвард де Боно находит в сублимате белого цвета бесстрастную манеру изложения, оперирование фактами и объективной информацией.

В хроматизме белый цвет является сублимированным архетипом рационализма. Ибо вряд ли кто из нас осмелится назвать Великую Мать иррациональной. В хроматической модели интеллекта белый цвет сублимирует функции общемирового – материнского сознания. Белый цвет в хроматической модели времен характеризует прошлое. Непонятно как, но политики узнали это и стали называть архивы истории “Белыми книгами”.

3.2. Серый.
У индусов и французов пепельно-серый цвет выражает печаль, покаяние или раскаяние. В самом деле, в нем нет крайностей. Он – в самом центре всех на свете цветов. Без него не обходится ни одна смена моды. А ведь только при отсутствии крайностей реальным становится проявление человечности. С ее печалями и раскаянием.

Археологи и этнологи называют серый цвет керамики цветом «смены времен», так как он предшествует возникновению каждой новой культуры. Мифологии практически всех традиционных культур утверждают, что человек создан из глины, грязи, пепла или праха земного. Так, в “черный” пост евреи обмакивают крутое яйцо в серый пепел – пищу горюющих. Проводят пеплом полосу на лбу, чтобы исполнить сказанное “Пепел вместо красоты”. Некоторые даже рассыпают пепел на полу и валяются в нем. Еще Авраам говорил“… я, прах и пепел”. Ибо создал Господь Бог человека из праха земного (Быт.2, 7; 18, 27). А ведь до сих пор “человек” во многих языках это мужчина. И одежды современного мужчины – серые, из пепла и праха…

В традиционном Китае серым цветом изображается лицо богини в экстремальной ситуации устрашения противников. И цвет траурных одежд, по данным Л. и В. Сычевых, – это цвет неокрашенных, неотбеленных, то есть светло-серых тканей. Их-то европеец до сих пор и называет белыми, быть может, в силу своей приверженности к крайностям, включая сюда и крайности цветовосприятия. А ведь серый – единственный цвет, который может видеть даже дальтоник. В самом деле, для серого не существует ни дополнительных, ни контрастных цветов. И этим он принципиально отличен от них, поскольку содержит в себе их оппозиционное единство. Снимает в себе, как сказал бы Гегель, противоречия любых возможных проявлений крайности.

Античный мир наделял серый цвет значением траура по умершим (отказ от ярких цветов). В рассуждениях о душе человеческой Платон, скорее всего, наделил бы серым цветом ведущую ее часть, которая всю жизнь пытается совместить необузданность черного и социальность белого (элементов) души (Федр, 253 d). Однако, античные авторы еще не затрагивали смысл серого цвета, впрочем, как и библейские.

В христианских канонах за серым цветом с античных времен сохранилось значение телесной смерти и духовного бессмертия. Отсюда ведут свое происхождение и упомянутые выше восточные траурные одежды из неотбеленного холста.. Пеплом же посыпали голову в трауре. Ибо пепел знаменует раскаяние и в символике цвета. Ибо “пепел – дерево, превращенное огнем в пепел” (дерево означает закоренелость греха, а огонь – очищение страданием). Отсюда же в раннем христианстве этот цвет соотносится не столько с нищими и убогими, сколько со странствующими монахами.

Однако поэзией ислама серый цвет уже воспринимается как цвет злодеяний или несчастий. И напоминает о забытой чистоте, о болях. В персидской поэзии дым – символ печали. Однако, как считал Дехлеви: «Почтенна белизна седых волос, // Аллах всесильный сам ее вознес».

Средневековая Европа называет серый цветом джентльменов, цветом высшего света и т.п. И одновременно геральдика обозначает им несчастье и страдание. Возникает и каббалистический “цвет мудрости”. И серые цвета униформы современных чиновников. Цвета одежды масона, посвящаемого в высшие степени приобщения к таинствам ложи, – серые. “Серый кардинал” – человек, правящий незаметно, за спинами красных, белых и т.п. И только потом, (по прошествии времени, то есть в прошедшем времени) выясняется его истинная роль. Серый же – это время настоящее. Замечательно окрашивает настоящее время в серый цвет Гете (Фауст), «Ведь удалось Ахиллу в Ферах // Как, верно, ведомо тебе // С ней жить вне наших рамок серых,// Вне времени, назло судьбе!».

Предпочтение светло-серого в ахромной шкале, по Люшеру, связано с повышенной, доходящей до безудержности, потребностью к беспрепятственному переживанию всех возможных ситуаций, в том числе и сексуальных, и именно в настоящем времени. Нейтральный же серый, согласно Люшеру, не вызывает никаких психологических реакций, не успокаивает и не возбуждает. Хотя и создает внутреннюю стабильность, подчеркивает обязательность, частично отгораживая от внешних воздействий. Предпочтение средне-серого по 8-цветовой шкале означает замкнутость, скрытность или сдержанность. Нередко оно связано с повышенным уровнем тревожности.

Ибо “серость” обыкновенно некоторым кажется самодостаточной. И этим она подозрительна как замкнутость, статичность или смерть. Однако на Западе русский неологизм XX века – “сплошная серость” – поймет далеко не каждый… Но “Запад есть Запад”… Татьяна Забозлаева так говорит о сером цвете: это переход от земли к небу, от неба к земле, это… вообще сфера зла в его повседневном воплощении. Черное – абсолют зла, серое, так сказать, — зло повседневное… Это пепел, дым, прах.

И это мнение имеет серьезное обоснование в русской литературе начала XX века. Блок: “липкое отвратительное серое животное”, “необъятная серая паучиха скуки” и т.п. Кандинский: “Серое беззвучно и бездвижно…” Начало материалистическому уничтожению “серости” было положено, наверное, Горьким, в произведениях которого серый цвет (как олицетворение мещанства) показан во всей его “неприглядности”. Серый человек – главный враг бытия. “Он готов рабски служить всякой силе, только бы она охраняла его сытость и покой… Эта маленькая двоедушная гадина всегда занимает средину между крайностями, мешая им своекорыстной суетой своей развиться до конца, до абсурда, до идеала” (1905 г. “О Сером”).

Итак, Россия прислушалась к голосу своей интеллигенции и довела себя до сегодняшнего “идеала”, до конца, до абсурда. Возникает вопрос: почему у нас и только у нас (которых “умом не понять”) до сих пор существует это горько горьковское стремление к уничтожению третьего сословия – мещан (обывателей)? Во всем цивилизованном мире именно на усредненности обывателя держится мир и целесообразность. Во всем мире (кроме России) мещанство как “серость” поддерживается на правительственном уровне. Ибо мещанин голосует не за крайности, а за стабильность. Не за конец, а за процветание. Не за абсурд, а за потребление…

А что же у нас, в России? Согласно Андрею Белому, “серый цвет создается отношением черного к белому”. По Мережковскому же, с началом XX века “серость” и “зло” стали синонимами. Что же получилось? “Возможно, для нас определение зла заключается в относительной серединности, двусмысленности” этого отношения. Иначе говоря, Россия выбрала крайности. Абсолют черного и белого. Чтобы никакой двусмысленности. Никакой середины. И тем более, “золотой середины”…

“Воплощение небытия в бытие, придающее последнему призрачность, символизирует серый цвет”, – писал Андрей Белый. Действительно, переход в неизвестное будущее (пугающее черное) из белого (осмысленного) бытия незаметен, призрачен как наше настоящее. Лишь мгновение назад мы были в нем, а его уже нет. Это мгновения – уже бывшее прошлое. Осмысленное белое прошлое.

Лицам, которые не хотят, чтобы их познавали, психология цвета рекомендует носить одежды серых тонов. Серый позволяет оградить себя от всяческих влияний, переутомлений или внешних напряжений. Хотя и влечет за собой неприкрытое отсутствие сопереживаний. Это согласуется и с данными экстрасенсов, которые связывают светло-серую ауру ментального тела человека с эгоизмом. Как пишет о мужской моде конца ХХ века У. Бер, «серый костюм – самая популярная форма одежды. Он говорит об исполнительном, стремящемся к успеху и уверенности в завтрашнем дне, мужчине».

Однако серый не так прост, как это может показаться на первый взгляд. Функциональная психология выявляет в нем, по меньшей мере, три цвета: светло-, средне- и темно-серый. Предпочтение светло-серого (из белого, трех серых и черного цветов) указывает на готовность к переживаниям, на легкую возбудимость и желание контактов с окружающими. Средне-серый говорит о стремлении к стабилизации и установлению порядка. Темно-серый выражает потребность в телесно-духовном удовлетворении. Иногда, правда, в ущерб телесному.

Переведем все это в принципы цветовой терапии. Предположим, у пациента необходимо сформировать желание откровенного реагирования на внешние воздействия. В таком случае можно рекомендовать светло-серый цвет. Психологически состояние пациента в одежде этих тонов связано с открытостью. С готовностью к возвышенному возбуждению, или к переживаниям и контактам. Например, на экзаменах светло-серая одежда не столько “маскирует” незнание отвечающего, сколько повышает его интеллектуальные возможности. Лицам, жалующимся на повышенную чувствительность и поэтому стремящимся уклониться от чувственных связей, можно рекомендовать темно-серые одежды. Они помогают достичь гармоничного равновесия души без физического напряжения.

Серый цвет (средне-серый, по Люшеру) является сублимированным архетипом хроматизма. В хроматической модели интеллекта серый проявляет творческие черты общемирового подсознания. Временной аспект этого сублимата – незаметное настоящее. Об этом же пишет и Андрей Белый: “Воплощение небытия в бытие, придающее последнему призрачность, символизирует серый цвет”.

3.3. Черный.
Еще Стефан Цвейг обозначил противоречие черного цвета и общепринятой морали белого – “черным флагом аморализма”. Часто черный цвет ассоциируется с пустотой и горем. С сексуальностью Черной Девы. Действительно, в пережиточных обществах этнографы встречались с такой магической характеристикой женского «низа» как чернение половых губ, «для того, чтобы больше понравиться». Вообще говоря, магию как функцию женского бессознания уже Фрезер называл «черной нитью». Черные вороны, черные голуби и черное пламя фигурируют во многих мифах и легендах. Все они являются символами черной, оккультной или бессознательной мудрости, как замечает Керлот.

Нередко в мифах черный цвет сопоставлен с опасной, инфернальной стихией, с иррациональностью и непознаваемостью будущего времени. С мистическим влечением к женскому лону. «Дщери Иерусалимские ! Черна я, но красива…» (Псн.П.1, 4). Еще Виктор Гюго и Рихард Вагнер отмечали прямую близость черного цвета и материнского начала (рождение из черного и ночь как мать зарождения). Да и без магии любой материалист нам скажет, что именно черный уголь и черная нефть дают всю палитру радующих глаз цветов. В самом деле, черный сохранил все цвета живущих когда-то цветков.

В рассуждениях о душе человеческой Платон (Федр, 253 d) наделил черным цветом бессовестную ее часть, которая (вопреки традициям общества) неистово добивается своих низменных желаний. И Платон же полагал черный цвет наиболее верной характеристикой будущего времени.

В “черный” пост (9-е Ава) иудеи надевают черную одежду и даже занавес на священном шкафу, где хранятся свитки Торы, меняют на черный в память о разрушении Храма и народных несчастьях. И во время молитвы в синагоге полностью гасят свечи и плачут в темноте. “Черный глаз – минуй нас!”

В буддизме черным характеризуется темнота скрытого (стесненного) бытия. Однако конфуцианство каким-то образом усмотрело в этом цвете символику мудрости и знания. Индуизм же связывает черный цвет с чувственным движением “вниз”.

Каббала считается с царской властью этого цвета и соотносит его с пониманием ощущений. Так совершенно черная “храмина размышления” наводит неофита-масона на мысли о бренности и тленности жизни на Земле. И при посвящении в высшие степени масонства черный бархат ложи или мантии старшего святого брата говорит о “цвете смятения – цвете первоначала Премудрости”.

Черным цветом в христианстве наделяется Дьявол и Ад. Отсюда и цвет панихид – черный. В католичестве черные одеяния священники используют при службах по усопшим и во время Доброй Пятницы. Черный (или темно-коричневый) в православии наиболее близок по духу Дням Великого Поста. “В посту… изменяется вся атмосфера в храме – священнослужители облачаются в темные богослужебные одежды, иконы украшаются черными пеленами, напевы становятся печально-проникновенными и покаянными…” – пишет доц. прот. В. Федоров.

Показательно, как религия может воздействовать на цвейговский аморализм бессознания нашего. Продолжим прерванную цитату: “Телесный пост неотделим в сознании православного человека от поста душевного, который есть вытеснение из души благодатию нечистых мыслей, чувств, влечений и одновременное возгорание чистой любовью к Богу и людям”.

В геральдике черный означает благоразумие и мудрость. Черный – это абсолютное поглощение всех цветов. И “света” с его условностями, моралью и правопорядком. И по визуально-физическим свойствам черный цвет характеризуется такими значениями, как темный, трудный, тяжелый, теплый, впитывающий, всасывающий, поглощающий. Об этом же говорят и устойчивые словосочетания типа «черная работа», «черный рынок», «черный юмор» и т.п.

Черный цвет ауры отмечают экстрасенсы. Хотя и непонятно, как этот цвет может характеризовать “ненависть, злобу и мстительность”, если аура ментального тела – это свечение. Вопрос: может ли быть свечение черным? Черный свет – визуальный нонсенс. Однако ауру не каждый увидит. Наверное, это имел в виду Яков Бем, когда утверждал, что черный цвет «не принадлежит к числу цветов. Он – мистерия, таинство, которое невозможно понять». Мы уже видели связь будущего времени и бессознания с черным цветом – с непознаваемым. Очевидно, в этом смысле черный и не относится к числу цветов, которые мы пытаемся познать для оптимального использования в цветовой терапии.

Психология цвета утверждает, что лица, выбирающие черный цвет и ставящие его на первое место (среди ахромных), находятся в оппозиции к обществу. Испытывают явное отвращение к происходящему. Проявляют агрессивность в сочетании с деструктивной и импульсивной тенденциями. Негативизм, конфликтность и четкая позиция протеста. Так, и де Боно связывает черный цвет с негативизмом и искренней убежденностью в том, что «никогда в жизни ничто не может складываться так, как надо» И, как подчеркивает де Боно, негативизм черного цвета не имеет отношения к разрешению проблем, он лишь указывает на их наличие. Образно говоря, черный – критик, а не творец, аналогично тому как женское бессознание в состоянии аффекта критикует все то, что творить придется мужскому подсознанию (см. серый цвет).

Черные одежды носят обычно агрессивно настроенные упрямцы, протестующие анархисты и др. Поэтому в нем можно видеть и помощь слабовольным пациентам в укреплении силы духа. “Черный юмор” – это переворот интеллекта (обратный религиозному перевороту в посту). Здесь уже правит не белое сознание, как в сатире, и не подсознание, как в юморе светлом, обычном. Здесь правит бессознание и его черные законы. Черный цвет одежды выбирают те, кто пошел против общества, против общественного сознания. Это и нигилисты XIX венка, и битники 50-х, и рокеры 80-х, и бандиты 90-х годов XX века.

Любопытное по своей проницательности толкование белого и черного цветов дает Татьяна Забозлаева, когда говорит о причинах их возникновения в период ампира. Считая белое и черное принципиальным отсутствием красочности, она пишет: “К власти пришли строители нового мира, которые все начинали с нуля…” Смысл этого сочетания раскрывается просто: от бессознательной жизни (черный) перейти к сознательному (белый) построению нового мира… Действительно, и большевистские ленинцы 20-х, и американские мафиози 30-х, и российские бандиты начала 90-х годов или банкиры конца XX века – все они начинали с нуля. Все они начинали с черного.

Вместе с тем мрачность черного цвета никак не сказывается на его чрезвычайной популярности у женщин. Это до сих пор удивляет психологов: нравится одно, выбирают другое, а носят третье… Здесь-то мы и видим всю “противоречивость” логики женского интеллекта. Сознанию нравится белый, для мужа выбирается серый, а для себя, для бессознания – черный.

Хотя и оказывается, что не все женщины знакомы с целительным свойством этого цвета. Например, сексологи и сексопатологи лечат аноргазмию советами типа “сосредоточьтесь на своих ощущениях, и Вы достигнете оргазма”. Казалось бы, все правильно: ощущения отвечают функциям бессознания, возбужденное состояние которого и должно доминировать в половом акте для достижения оргазма. Но программная установка сексолога на “сосредоточение” обязательно включает тормозящее все и вся сознание. Белый цвет последнего никак не вписывается в черный цвет бессознания…

Это не метафора. В самом деле, зрелым женщинам известны приемы переключения обыденного сознания на доминанту бессознания ярким представлением черного цвета… И этот-то черный и рождает то самое сновидное состояние интеллекта, когда наяву все бывает лучше, чем в самом хорошем сне… В этом и заключается “сексуальность черного цвета” – ни-о-чем-не-думание, не-сосредотачивание, вообще-ничего” – только черный цвет (нашего бессознания). И сам собою приходит оргазм…

Как поглощающий все цвета спектра, черный цвет великолепно сказывается на состоянии организма, объединяя в себе все их лечебные свойства. Поэтому в отдельных случаях он может рекомендоваться в качестве общеукрепляющего лицам с ослабленным здоровьем. Выпью только для того, чтоб взбодриться, не хмелея, Все равно от черных кос неизбежно опьянею, — писал Дехлеви. Считается, что черное белье вошло в европейскую моду с сексуальной революцией. Однако задолго до этого в галантном веке были модны черные мушки, в конце XIX века стали модны бархотки на шее (“Олимпия” Мане), черные чулки и т.д.

Черный цвет сублимирует в себе хроматический архетип иррационализма. В хроматической модели интеллекта черный сублимат непосредственно связан с общемировым бессознанием женщины. Временной аспект черного сублимата – будущее: “Не знаем, куда придем… Нам туда не заглянуть никогда…”

ГЛАВА 4. ПОЛИХРОМНЫЕ ТЕПЛЫЕ ЦВЕТА

Название «теплые» эти цвета получили вследствие того, что оказались жестко связанными с цветами «теплых» предметов типа огонь, кровь, солнце и т.п. Эти цвета возбуждающе действуют на интеллект прежде всего через симпатический отдел вегетативной нервной системы, который связан с функционированием таких функций бессознания как пищеварение, сердцебиение, терморегуляция и т.п. Как при активации симпатического отдела, так и при действии теплых цветов бессознание, если можно так сказать, противостоит внешнему воздействию различными путями. Здесь и расширение зрачков, и усиление сердцебиения, и расширение бронхов, и выведение глюкозы из печени и т.п. Эксперименты ученых с рН-метром показали, что воздействие на интеллект теплыми цветами обладает своеобразным окислительным эффектом. Теплые цвета характеризуют экстравертные типы интеллекта.

4.1. Красный.
Как говорил Василий Кандинский, “беспредельное красное можно только мыслить или духовно видеть”. Слишком уж противоречив этот цвет, да и достаточно нелогичен. Так, если в могильниках древних обществ красной охрой посыпали тела умерших в знак воскрешения из мертвых, то перед обычной охотой мужчины красились в красный цвет для придания своему духу энергии, активности и бесстрашия.

В Древнем Египте красной или красно-коричневой краской всегда окрашивались изображения богов и мужчин. В иудаизме красный цвет символизировал не только мерзости и грехи всякие, а и сам День Страшного суда. Но одновременно красный украшал и стены первых иудейских храмов, и одежды первосвященников, и одеяния воинов. Так, щит героев Израиля “красен, воины его в одеждах багряных… в день приготовления к бою” (Наум 2, 3).

Все это, да еще пожалуй, тот факт, что красный посвящен в христианстве Святому Сыну, позволяют понять и ассоциации красного со Страстями Господними. С кровью Иисуса Христа, пролитой во спасение человечества. “Убеление риз кровью Агнца” – что это, как не осознание своего бессознательного порождения через мучение. Дни святых пишутся красным цветом. В православии красный цвет вслед за белым продолжает пасхальное богослужение как символ неизреченной любви Бога к роду человеческому. Как цвет крови он используется также в красных или багряных облачениях, надеваемых для служб в честь мучеников. В католичестве красный цвет символизирует не только дни мучеников, но и собственно Троицу. Цвет кардиналов как слуг Папы. Означает рвение в вере, силу и достоинство.

Тантризм же связывает энергетический центр красного цвета с усилением жизненной энергии и повышением иммунитета или выносливости. Экстрасенсы усматривают в ауре красного цвета следующие оттенки и смысловые значения: красный с оттенком пламени – чувственность и животная страсть, багряно-красный – гнев, светлые тона малинового – любовь, соединенная с высшими чувствами.
<!––nextpage––>
А Каббала наделяет красного бога солнца строгостью и непреклонностью. В алхимии “красный” символизирует “мужской принцип”, связанный и с Драконом, и с Солнцем, и со Львом различными стадиями “Великого опыта”. В масонском обряде наиболее ярко это следует из алых “цветов борьбы” андреевских лож. Близки к ним и красные тона “Королевской арки” или тевтонических крестов высшей ступени посвящения.

Обыкновенно красный цвет ассоциируется с мужским активным принципом, с кровью, с огнем. Практически все культуры исповедуют этот принцип. “Энергичные, здоровые, малокультурные люди находят особое удовольствие в этом цвете. Склонность к нему обнаружена повсюду у диких народов” (Гете).

Поговорка “Дурак любит красное” справедлива не только в России, ибо красное – это средоточие бессознательного, физического, физиологического. Красный фонарь, например. Или красный цвет бога войны – Марса. Или красные накидки самых воинственных воинов – лаконийцев и римлян. И наконец, красный цвет крови. Если все это не убеждает, то вспомним имя нашего прародителя: Адам означает “красный человек”.

И в России красное стало синонимом красивого. Красная площадь, красный угол, красная строка. И даже дéвица у нас, и та – крáсна. А ведь красным характеризуется экстремальное состояние женского интеллекта при месячных и родах. Не зря же в древних и пережиточных обществах красным цветом наделяли шаманок в их экстремальных службах племени. И красным же цветом экстремумов смущения или стыда наделяется женщина, но не мужчина, который, как мы только что видели, и так красный.

В Европе красный цвет одежды соответствовал действию, горению, страстности, желанию и воле к победе. При Бургундском дворе красные одежды означали “пламенную и страстную любовь”. Сочетание красного с черным – “смерть любви”, а красного с голубым – “непоколебимую верность вечной страсти”. Отсюда возникают ассоциации и с любовью, с сексуальным возбуждением, страстностью и т.п. Не зря Рембо полагал, что женщину в красном легко соблазнить. Ибо красным цветом она уже “высказывает”, что “была бы не прочь испытать некоторое возбуждение”. Вспомним, что мужчины красный цвет считают любимым много чаще, чем женщины. Хотя он одинаково сильно возбуждает оба пола. Возбуждение это сугубо мужское – физическое, мускульное.

Красный фригийский колпак французских коммунаров являлся знаком борьбы за свободу, которой добивались рабы Древнего Рима. Аллегорически он связан с социологическим значением “красный”. То есть политически крайне левый – ярый приверженец потрясений и революций. Вспомним “Белую книгу” и поймем, что “белые и красные” – это традиции и их ломка со времен Гражданской войны. Красный цвет часто вызывает волнение, беспокойство и усиливает нервное напряжение. По данным Э. де Боно красный является очень эмоциональным цветом, так как символизирует гнев, ярость и внутреннее напряжение. Повышая уровень активности, красный заставляет больше внимания уделять и окружающему миру.

В самом деле, хроматические свойства красного таковы, что днем он приближается к нам, выступает вперед и даже наступает на нас. А в сумерках служит фоном и создает странное впечатление глубины, происхождение которой также не оставляет в покое. Поэтому мощное возбуждение психики от красного цвета имеет весьма навязчивый характер. Своего рода принудительный стимул к активной экстраверсии. То есть к деятельности, направленной вовне личности. В этом принуждении участвует весь организм человека. Пульс учащается и усиливается. Увеличивается артериальное давление крови и внутриглазное давление. Дыхание учащается и углубляется. Активизируется мускульная система. Увеличивается скорость движений, так как время в красном цвете переоценивается. Может поэтому красные стены бистро и кафе располагают людей к более быстрой еде.

Заметим, что скорость движений всегда больше у мужчин. Женщины же время вечно недооценивают. Вечно опаздывают. Красный цвет освещения в 2 раза увеличивает силу сжатия кисти. Да и вообще, за счет возбуждения нервной системы красный вызывает в начале резкий подъем работоспособности. Например, производительность труда уже через 10 минут повышается на 26%. Ибо увеличивается мышечное напряжение и скорость движений. Ускоряется реакция “счет чисел”… Однако при адаптации к красному цвету число правильно решенных задач снижается на 20%, а производительность труда – на 34% (после 20 минут адаптации). Появляется цветовое утомление, приводящее к дальнейшему понижению работоспособности.

Соотнесение звука и цвета показывает громкий характер красного. Спокойно его не вынести. К нему применимо, наверное, только определение Шопенгауэра: “Сила шума, которую спокойно может вынести человек, обратно пропорциональна его умственным способностям и поэтому может служить довольно точным мерилом этих способностей”.

Какие же способности у красного цвета? Психологами отмечено, что ношение красных очков спортсменом повышает его выносливость. Выявляет боевую борцовскую решительность в его характере. Красный более характерен для вкусов молодых. Если до 20 лет он часто ставится на первое место, а к 30 годам – несколько реже, то к 60-ти красный уже стоит где-то в середине цветового ряда предпочтений. Красный цвет помогает активно преодолевать жизненные препятствия. Улучшает динамичность жизни и даже предприимчивость. И не обязательно иметь красный автомобиль. Иногда достаточно красной пачки сигарет или красный галстук, чтобы углубить свою эмоциональную жизнь.

Поэтому в качестве возбуждающего красный весьма эффективен при лечении депрессий, подавленности и меланхолии. Уже д-р Бэббитт заметил, что красные цвета освещения (фильтры на окнах, шторы и др.) противопоказаны сангвиникам и холерикам. С. Пэнкост использовал красные световые ванны при лечении параличей, истощения и туберкулезов третьей степени. Некоторых людей, по данным У. Бера, этот цвет возбуждает и опьяняет так, что у них резко понижается рациональный контроль за своими действиями.

Из-за значительной проникающей способности в кожу он болеутоляюще воздействует на нервную систему. Наиболее эффективен при лечении гиперстезии как основы большинства симптомов неврастений. При этом часто проходят головные боли, головокружения, а также боли в позвоночнике и др. Доктор Вайс рекомендовал одевать во время цикла красные трусики или колготки для уменьшения болей и напряжения. Рекомендации оказались достаточно плодотворными. Вайс объясняет это действие цвета эффектом резонанса и близостью этой зоны к красным цветам. Красная шерстяная нитка, обвязанная вокруг ушиба, издавна использовалась для снятия боли и скорейшего выздоравливания.

Красный стрептоцид как прообраз современных сульфаниламидных препаратов не одному поколению спас жизнь. Нередко красные цвета успешно используются для лечения детской анемии и апатии, так что увеличивается число эритроцитов. За счет выделения адреналина при воздействии красным цветом повышается физическая активность. Улучшается пищеварение. Улучшается аппетит и растет вес ребенка. Возможно, это и привело немецкого исследователя семантики цвета Ульриха Бера к соотнесению красного цвета с возбуждающей материей жизни, то есть по нашей терминологии – с бессознанием.

Красный прекрасно способствует заживлению ран за счет глубокой проникающей способности. Поэтому в процессе цветолечения резко уменьшаются воспалительные явления. С помощью эндоскопа в красном свете лечатся язвенные болезни желудка, воспаления гениталий и др. Хорошо зарекомендовали себя рекомендации по лечению красным цветом острых экзем, кори, оспы, рожистых процессов и др.

В хроматизме красный цвет сублимирует архетип тотемизма. В сублимате же красного цвета заключено хроматическое проявление мужского бессознания – при нормальных, и женского – при экстремальных условиях жизни.

Розовый.
Как разбеленный оттенок красного, розовый обычно ассоциируется с цветом духовной радости. Так, в христианстве розовый – цвет мучеников Одним из высших званий “Королевской арки” является “Суверенный принц Розового креста”. И дело здесь не только в Розе – символе земного воспроизведения, но и в ее розовом цвете.

В одной из педиатрических клиник Франции исследовательская группа, используя данные функциональной психологии, рекомендовала ввести розовое белье для маленьких пациентов. После этого резко возросло количество поправляющихся детей. Администрация клиники хотела поэтому пойти дальше. Зная, что хорошее самочувствие пациентов зависит от цвета интерьера, она решила окрасить стены, потолки и мебель в тот же цвет, что и рубашки. Что из этого получилось, мы не знаем. Однако можно полагать, что принципы цветового утомления распространяются на детей не в меньшей степени, чем на взрослых.

Розовый многие называют приторным, находя в нем некоторую слащавость и чрезмерную сладость. Как писал Дехлеви, У роз твоя, о роза, красота, // И дали цвет вину твои уста. Любопытный пример использования розового цвета приводит американский цветотерапевт Линда Кларк : женщина 50 лет, Ивон Мартин, только что потерявшая мужа и ужасно выглядевшая, принялась «дышать розовым цветом» и через 9 месяцев стала моложе на 20 лет. Ее перестали узнавать знакомые, а подруга заметила: «такими темпами ты скоро превратишься в девочку». Пришедшая к ней корреспондентка дала Ивон «не больше 25 лет, лицо без морщин и следов косметики». На вопрос, как это произошло, как она впервые стала дышать розовым, Ивон рассказала, что почти во сне увидела светящийся шар глубокого розового цвета, которым почему-то должна дышать утром и вечером, направляя все свои мысли на омоложение определенных зон своего тела.»Я дышала этим розовым, задерживала дыхание, зрительно представляя часть которую лечу, гладкой и без морщин. Так три раза подряд для каждой части, постепенно морщины стали исчезать, тело начало приобретать молодость, в зеркале я видела себя все более и более соблазнительной».

Итак, мы встретились с терапевтическим действием розового цвета как на детей, так и на взрослых. На чем оно может быть основано? Розовый цвет образуется смешением красного и белого. Красный, как мы уже видели, сублимирует свойства мужского бессознания, белый – материнского сознания. Возможно, именно это сознательное направление красной бессознательной энергии на стареющие части тела и дало описанный положительный эффект омоложения. В самом деле, сочетание в одном цвете материнской любви (белый) с мужским (красным) утверждением собственной страстности дает начало рождению

Не зря же розовую ленточку повязывают поверх одеяла девочки, ждущей единения с миром будущего материнства. И конечно же, не зря лесбиянки, одухотворенные извечным влечением к лону Великой Матери, называют себя “розовыми” во всех частях света. И уж конечно, не требует доказательств розовый цвет “женского треугольника” в гербе Международной ассоциации лесбиянок и геев.

А идиома “розовые очки”… Не говорит ли ее смысл о странном приукрашивании “красного принципа” нашим обеляющим сознанием. Цветом рая называл розовый Н. Гумилев и одновременно писал: «Ты хочешь, чтоб была я смелой, // Так не пугай, поэт, тогда // Моей любви, голубки белой // На небе розовом стыда.». О розовом цвете любви говорят и экстрасенсы, которые видят “красивые арки розового цвета меж головами влюбленных”. И в отличие от пессимистов, видящих все и вся в черном цвете, оптимист всегда и все воспринимает в розовом. Очевидно, и здесь прослеживаются цветовые проекции на принципы существования человека в светоцветовом мире.

Теория хроматизма рассматривает розовый как аддитивную смесь красного и белого. То есть – сублимат мужского активного бессознания и сохраняюще-материнского – общечеловеческого сознания. Именно это позволяет говорить о розовом как цвете молодости, надежды и духовного единения с миром.

4.2. Оранжевый.
Как заметила Ингрид Ридель, оранжевый объединяет в себе солнечное сияние желтого и жизненную силу красного цвета. Непосредственно этот цвет связан с цветом тепла. Символически этим цветов в Древней Индии обозначали «эротическую настроенной обоих полов»

В буддистских и других восточных верованиях шафраново-оранжевые одеяния служителей культа или монахов символизируют отречение и смирение во имя одновременного сочетания в себе функций также обоих полов. Тантрическое же учение усматривает в оранжевом энергетическом центре способность вознесения к чистому искусству (сублимация?). Здесь же появляется и возможность освобождения от таких пороков, как страсть, похоть, жадность, ревность и т.д.

Экстрасенсы находят в ауре ярко-оранжевых оттенков такие черты как гордость и честолюбие. Любопытно, что почти такими же значениями наделяет блестящий оранжевый народная мудрость: “Рыжий да красный – человек опасный”. Кандинский почему-то также отметил “особую неустойчивость и неточность” оранжевых оттенков. Каббала же придает оранжевому цвету фигуральный смысл лоска, блеска и глянца. В православии оранжевые цвета одеяний наряду с желтым (золотым) цветом олицетворяют славу, величие и достоинство. Присвоены воскресным дням как дням Господа – Царя Славы.

Вообще же, этот цвет часто ассоциируется с удовольствием, роскошью, радостью и пламенем. Почему с пламенем и т.п. – понятно. Но кто-нибудь может объяснить, почему с роскошью? Откуда могла взяться эта странная ассоциация? Мог ли быть апельсин роскошью, скажем, для мандарина? Или ассоциации наши порождены северянами, для которых оранжевый цвет – в самом деле роскошь?

Действие оранжевого цвета вызывает у нас некоторое возбуждение. Менее сильное, чем от красного, и потому более приятное. Создает ощущение благополучия и веселья. Имеет сильное стимулирующее влияние на чувства. Увеличивает силу сжатия кисти в 1,5 раза по сравнению с белым. Оказывает благоприятное воздействие на работоспособность при условии периодического отдыха. При длительном восприятии оранжевого может появиться утомление и даже головокружение. Легкое ускорение кровообращения практически не сказывается на давлении крови. Незначительно учащает пульс и дыхание.

По данным психологии цвета, красновато-оранжевый цвет в качестве предпочтительного означает стремление человека к переживаниям. Стремление к высокому уровню активности из-за неудовлетворенной жажды приключений. Оранжевый – это активная интенсификация самораскрытия и установления контактов с окружающими. Влечение к стихийным действиям. Тяготение к неосознаваемым сладострастно-радостным впечатлениям.

В цветолечении оранжевый цвет оказывается промежуточным между красным и желтым. Применяется при лечении детской апатии и анемии. Доводит число эритроцитов и гемоглобина до нормы. По Вайсу, оранжевый цвет обладает стимулирующим действием на грудные железы и благоприятствует выработке молока. Нередко поддается лечению и диспареуния. Ибо интимная жизнь в идеальном случае предполагает прежде всего единство мужского и женского восприятия. Оранжевый цвет и создает это единство. Желто-оранжевыми лучами д-р Бэббитт лечил следующие заболевания: анемические состояния и малокровие; запоры и истощение; аменорею, расстройство менструального цикла; недостаточность функций печени, почек и органов малого таза; твердые хронические опухоли, отеки; бронхит, воспаление легких, простуду; паралич, ревматизм, ознобы; подавленность, переутомления и т.д.

Оранжевые цвета благоприятно действуют на пищеварение и усиливают аппетит. Любопытную психологическую реакцию оранжевый вызывает у пациенток, страдающих излишней полнотой и диспареунией (аноргазмией и т.д.) – они его начисто отвергают. Так же, как красный и желтый. И предпочитают сине-зеленые тона. При функциональном происхождении этих заболеваний, однако, может назначаться именно теплая гамма цветов. Это создает у пациента все условия для динамического перехода к активности параллельно с психотерапевтическим курсом лечения. И несмотря на вызываемый им аппетит, полнота пациенток уже через 3-4 сеанса цветолечения заметно убывает. Разумеется, конкретные рекомендации могут быть даны цветотерапевтом лишь после индивидуального тестирования пациента.

В хроматизме оранжевые оттенки сублимируют архетипы буддизма и даосизма. Единство мужского и женского бессознаний в оранжевом сублимате означает единство красного и желтого. То есть, единство их общечеловеческих функций. Это ли не роскошь! Иметь одинаковый взгляд на жизнь. Возможно, это сказывается и на предпочтениях юношей, достигающих половой зрелости: по Люшеру, они чаще выбирают красно-оранжевый цвет.

Коричневый (затемненный оранжевый).
Это чисто земной цвет – тут и шкуры животных, кал, почва, кора деревьев и т.п. И ассоциируется он у большинства людей с приземленностью, с укоренением повседневности. Вместе с тем, индийские традиции (передавать в цвете свои эмоциональные состояния) наделяют эротическую настроенность и коричневым цветом. Так, и в западной культуре коричнево-красный цвет в качестве самого любимого говорит о страстном желании физического истощения. Иногда он остается даже в случае явного переутомления. Например, при супружеской неверности или ревности.

А в христианской символике этот цвет обозначает даже духовную смерть. С коричневым цветом поэзия ислама связывает функции гибели и распада. В самом деле, коричневый напоминает нам гниение зеленого, цвет болота под зеленым покровом, цвет торфа как сгнивших растений. И хотя в Коране фигурирует выражение “коричневый сор”, мы не найдем, наверное, ни одной мечети без деталей этого цвета на зеленовато-голубом поле куполов и украшений.

В ауре тускло-коричневых тонов экстрасенсы замечают признаки себялюбия, а в красновато-коричневых – скупость и жадность. Быть может, поэтому встретить коричневый можно только в прозе, но не в поэзии.

Как и красный или оранжевый, коричневый также является громким и шумным цветом. У эмпатиков отмечается его способность к укачиванию и усилению морской болезни.

Цветовая аналитика позволяет выявить в коричневом цвете инстинктивную чувственность или уход от интеллектуальных к сугубо телесным потребностям. По мнению психологов, лица, предпочитающие коричневые тона одежды, имеют весьма устойчивые взгляды на жизнь. То есть постоянны, умеренны, аккуратны. И обычно консервативны.

Коричневатых оттенков сердолик принято подразделять на “мужской” – темно-коричневый и “женский” – розовато-оранжевый. Но коричневые платья гимназисток и недавних школьниц имеют такое же отношение к женскому полу, как “вечная женская тайна” к рекламе прокладок на TV.

Бегство в коричневый цвет нередко вызывается нежеланием осознавать настоящее. Это создает зависимость от общества и нужду в его поддержке. Как ярчайшее проявление животного начала в человеке, коричневый может вызывать асоциальность и антиобщественное поведение. Больному в коричневом цвете кажется, что этим он укрепляет свое положение в обществе.

Эпитет “коричневый” нередко употребляют как обозначение политических пристрастий к национал-социализму. В 1918 году Кандинский отмечал: «Густо-коричневое повисло будто на все времена».

Наглядную версию происхождения этого эпитета высказала Татьяна Забозлаева. Первые фашистские объединения появились в среде крестьян, для которых коричневый цвет был и привычен (земля), и необходим для жизни (хлеб). Именно эти символы сытости и благополучия показаны в романе Вайскопфа “Лисси”, описывающем безбедную жизнь героини после того, как муж стал фашистом. Коричневый кофе, темно-коричневые ломти хлеба с маслом и желто-коричневым медом. Недостает шоколада, но это не проблема. Как замечает Забозлаева, коричневый – цвет нищих, прорвавшихся к медовому пирогу. Поэтому-то хроматическим архетипом тоталитаризма (любого вида) является именно коричневый сублимат – это главенство черного бессознания над оранжевой “обезличенностью” мужского и женского бессознаний.

Вместе с тем увлекающемуся излишней рассудочной деятельностью и пренебрегающему земной жизнью пациенту могут быть рекомендованы именно коричневые цвета. Коричнево-желтые оттенки свидетельствуют о потребности в забытьи или в ласково-чувственных наслаждениях (“медовый месяц”, коньяк, шампанское, наркотики и др.).Коричнево-зеленые тона как предпочтительные содействуют расслабляюще-чувственным восприятиям в ощущениях собственного тела при внешне возбуждающих развлечениях (путешествия и др.).

Коричневые тона подкрепляют интеллект эротикой, вином, телесно-чувственными ощущениями, сексуальным удовлетворением и др. Как показывает практика цветотерапии, коричневый цвет периодически необходим и лицам, желающим просто “расслабиться”. Пожить в простом крестьянском доме, побродить по лесу, порыбачить, поохотиться и т.п. В общем, отдохнуть от достаточно навязчивых условностей цивилизации. От собственного сознания.

4.3. Желтый.
Как считал Гете, желтый цвет всегда несет с собой свет. В своей высшей чистоте желтый всегда обладает светлой природой и отличается ясностью, веселостью и мягкой прелестью. Если уж мы говорим о гендере, то можем ли приписать эти свойства «мужчине»? Вряд ли. Вместе с тем, солнечно-желтый как цвет божественного озарения обычно ассоциируется и с цветом Афродиты , и с одеждами Афины, и с ореолом Аполлона, и с аурой Будды, и с нимбом Христа. То есть не только с обычным женским, но и с экстремальным мужским (цветом творцов).

Еще в Древнем Египте изображения богинь и женщин канонически окрашивались в желтый цвет (ср.с красным изображением богов и мужчин). В традиционном Китае (где долго царили матримониальные отношения и женщина занимала центр мироздания) желтый цвет считался священным и обозначал женственность (Инь) земли (И цзинь). Относительно патриархальных обычаев Запада эта культура может считаться как бы перевернутой. То есть пребывавшей в экстремальном состоянии интеллекта. В таком состоянии именно император мог носить самые царственные (женщины царствовали в семье) цвета. И прежде всего желтый. Согласно Конфуцию, желтый цвет должен символизировать веру. А ведь всем известно, что большинство истинно верующих – женщины.

Индуизм улавливает в этом цвете бессмертно-жизненную истину, наделяя им семя человеческое. В энергетическом центре желтого цвета тантризм усматривает увеличение жизненной силы и приобретение крепкого здоровья. Тут же находится и способность ясно излагать свои мысли (опять женщины!). Показательно, что экстрасенсы, отождествляющие интеллект с интуицией, находят в ауре золотисто-желтого цвета высокие умственные качества и широкие, блестящие возможности.

Золотые и желтые цвета одежд православные священники надевают на богослужения праздников Иисуса Христа (Рождество, Сретение, Преображение, Вознесение), в воскресные дни, а также в дни памяти апостолов и святителей. В католичестве светло-желтый цвет символизирует интуицию, интеллект и веру. А также – истину, обретенную в откровении, и эмоциональную теплоту Солнца.

Духовную красоту характеризует золотисто-желтым цветом Каббала и франкмасоны. Однако желтый флаг в Европе означал карантин. Примечательно, что до XII века, по данным Л.Н. Мироновой, желтый цвет имел преимущественно положительное значение; после XII – приобрел смысл измены, лжи, продажности (изображение Иуды в желтых одеждах), бесстыдства и т.п. И жертвы инквизиции шли на костер в желтых одеждах.

Заслуживает интерес и особый характер “понимания” этого цвета в России начала XX века. Желтые тона “Мира искусств” тогда прекрасно уживались с фиолетовыми цветами модерна. Желтый Бакст и сиренево-фиолетовый Врубель. Синий Блок и желтый Маяковский… “Как перевернут сновидно мир весь”. В России даже золотистому лютику было присвоено насмешливое “куриная слепота”. Вспомним: “курица – не птица, баба – не человек”. Не говорит ли и этот ряд о сочетании золотисто-желтого цвета с женским началом. Собственно, с женственностью, с ослепительным цветом женского тела. Женского бессознания. Поэтому женщинам, продающим свое тело (свое бессознание) под “красным фонарем” выдавали не красные, а “желтые билеты”. Ибо красный привлекал мужчин, а желтый (как “паспорт” женского тела) характеризовал проституток.

Золото и женщина… Любопытно, что по золотым кольцам в ушах уже в глубокой древности различали социальное значение главного – правого и подчиненного – левого. Так, лишь знатные персы и греки золотое колечко носили в правом ухе. В левом колечко носили исключительно рабы. «Протяни, о кравчий, чашу, золотую, цвета меда, // Той подобную, что кружит виночерпий небосвода,» —писал Дехлеви на одном из пиров. Сейчас эти традиции не помнят даже геи. Лишь женщины сохраняют все традиции Белого Света: серьги и в правом, и в левом ухе означают многое. Повелительница ли рабов? Или рабыня повелителя? Это знает только женщина. Ибо золото – это ее цвет. С.С. Аверинцев также считает, что христианская трактовка золота являет собой божественную чистоту девственного сияния. Или, говоря мирским языком, женского бессознания.

Еще Аксаков задавался вопросом: Какой “златою серединой” // Ты путь опасный проходил? И кто, как не женщина, “усреднит” своим сиянием любые крайности детей ли, мужчин или подруг. Кто, как не женщина, отдаст Богу Богово. Лицезрение золота, как писал Омар Хайям, “дает свет глазам и радость сердцу… Оно делает человека смелым и укрепляет ум”. Кто же, как не женщина, способен сделать человека смелым. Кто укрепляет ум мужчины. Кто дает свет глазам и радость сердцу. Только женщина. И еще ее солнечный символ – золото (Откр. 12.1): “И явилось на небе великое знамение – жена, облеченная в солнце”.

Золотисто-желтый связывается также с лучисто-интуитивной целеустремленностью или с интеллектуальным оптимизмом. Кандинский усматривает в этом цвете стремление к человеку – стремление перешагнуть границы обособленности каждого из нас. Д-р Вайс вслед за Кейсом полагает, что у людей, имеющих в ауре золотисто-желтый цвет, от природы прекрасные умственные способности; они доверчивы и легко учатся. А кто более интуитивен, доверчив и легко учится, женщина или мужчина? Безусловно, женщина.

Восприятие желтого цвета вызывает более нежное, по сравнению с оранжевым, действие на пульс и дыхание. То есть бодрое, веселящее возбуждение. Возможно, это связано с тем, что желтый цвет как бы исходит от своей поверхности и распространяется на расположенные рядом с ним цвета. А может быть, потому что желтый наиболее благоприятен для большей скорости зрительного восприятия, устойчивости ясного видения и остроты зрения. Стимулируя этим деятельность мозга, он вызывает у человека интеллектуальный интерес к объективному миру. Вероятно, поэтому ярко-желтый цвет часто отвергается алкоголиками. Хотя здесь следует учесть и тот факт, что желтый принимает участие в развитии головокружений.

Целительные свойства желтого цвета, согласно практике д-ра Бэббитта, могут использоваться и приемом внутрь воды, заряженной в бутылках желтого стекла на солнце. По этой методике лечатся хронические запоры и бронхит. Прием от 2 до 4 чайных ложек заряженной воды перед приемом пищи.

В функциональной психологии предпочтение желтого означает стремление к независимости и к расширению горизонта восприятия. Значение желтого цвета обычно включает и живость чувств в самораскрытии интеллекта. И радостную бодрость при нежных возбуждениях. Сюда же можно отнести и эксцентрические устремления к снятию напряжения в познании тайн бытия. А также – ожидание контактов в поисках счастья и смысла жизни.

Интересно сопоставить любовь к желтому беременных женщин, которые прошли курс обучения для “безбоязненных” родов, и грудных детей. С одной стороны, желтый излечивает детскую анемию. А с другой, успокаивает отдельные виды женских психоневрозов и препятствует колебаниям в состоянии здоровья. Пристрастие женщины к желтому цвету одежд часто говорит о самовлюбленности, о скрываемой чувственности и женственности, которая в сексе легко обращается в красную активность мужского начала. Наверное, поэтому незамужние беременные женщины, для которых ребенок будет совсем “нежеланным”, категорически отвергают желтый цвет. Психоаналитики полагают, что в этих случаях сказывается тематическая фиксация при сужении области переживаний и самораскрытия, озабоченность и т.п.

Де Боно соотносит желтый цвет с оптимизмом и жизнеутверждением, в котором живет надежда и позитивное мышление и поиск возможностей. Очевидно, прежде всего при жизненных разочарованиях может оказаться полезным действие желтого цвета как ярко выраженного стремления к человечеству. К интуитивному преодолению межличностной напряженности. К непринужденности в общении. Или в ожиданиях.

В хроматизме желтые тона сублимируют архетипы иудаизма и определенных индуистских верований. Сублимат желтого цвета откровенно выявляет хроматические черты женского бессознания, при нормальных условиях жизни, и мужского – при экстремальных.

Оттенки желтого.
Если светло-желтые тона связаны с солнечным светом, а следовательно, и с первопричиной жизни, с первыми весенними цветами – одуванчиками, с выводком цыплят, золотом или лимоном, то затемненные тона желтого цвета – с гноем, мочой и калом, с цветом жалящих ос, с неподвластными человеку песками пустынь (У. Бер).

Быть может, поэтому темно-желтый цвет обычно ассоциируется с изменой, скупостью и недоверчивостью, то есть с качествами, которые XII век обобщил на все желтые цвета. Прекрасные примеры этого приводит Сергей Эйзенштейн относительно желтых тонов жен: желтый цвет – цвет обманутых мужей, желтый бал – бал рогоносцев, а выражение “жена окрашивала его с ног до головы в желтый цвет” означает, что жена ему изменяла.

Как это понимать? Если желтый – цвет женского тела, цвет женского бессознания, то почему он становится цветом рогоносцев? Одну сторону мы уже видели выше (аноргазмия). Однако существует и другая сторона медали. и ответ здесь не так уж прост, как кажется. Очень редко женщина изменяет без влюбленности. Влюбленность же оборачивает цвет ее бессознания в красный. И мужу ничего не остается (для устойчивости их семьи), как окраситься в ее желтый цвет. Он становится женщиной. Ждущей своего активного партнера. Но у мужчины преобладает серый цвет воображающего все и вся подсознания. И сочетание желтого и серого дает “все цвета ревности”. Те цвета, которые еще древние называли “желтым чудовищем”, “желтым глазом зависти”.

Или как отмечал Гете, “незначительное и незаметное смещение превращает прекрасное впечатление огня и золота в гадливое, и цвет почета и благородства оборачивается в цвет позора, отвращения и неудовольствия”. Итак, грязно-желтый цвет – знак позора, ненависти, безумия и болезни. Быть может, поэтому и Кандинский утверждал, что желтое есть типично земная краска, связанная с выражением безумия, с признаками слепого бешенства. С этим загрязненным желтым связано и предательство Иуды, и желтые тона романов Достоевского, и современные выражения “желтый дом”, “желтая пресса” и т.п. В политологии известное обобщение “желтые” применяется до сих пор по отношению к профсоюзам, к Второму интернационалу как знак предательства, соглашательства.

Если следовать утверждениям этнологов (“желтое – это женское”), то получается, что женское бессознание, которое не достигло оргазма, действительно, безумно. Действительно, если оно просветлено, оно – солнечно. Если загрязнено остатком черного, не получившего выхода (аноргазмия), то – бешеное. Как наиболее близкий к коричневому этот цвет сублимирует в себе главенство бессознания женщины в интеллекте. То есть уход пациента в аффективность без осознания своих действий (скандалы и как следствие, – неверность, которая сопровождается скандальной ревностью и т.д.).

ГЛАВА 5. СЕМАНТИКА ЗЕЛЕНОГО ЦВЕТА

5.1. Зеленовато-желтый цвет
Как правило, зеленовато-желтые и желтовато-зеленые оттенки вызывают ассоциации с вынужденным раскрытием и связываются с распусканием почек на деревьях. Среди всех цветов зеленовато-желтый обладает наиболее ясной и отчетливой областью видения. Поэтому в нормальных условиях не утомляет зрение. Однако при укачивании, например, ухудшает самочувствие и усиливает вегетативные расстройства. Возможно, в силу перечисленных свойств зеленовато-желтый (цвет серы) в христианстве считается цветом повелителя ада Люцифера (в дословном переводе с латинского – «несущего свет»).

Предпочтение зеленовато-желтых тонов означает стремление человека устанавливать новые контакты или желать встреч с чем-то неизвестным. Вместе с тем зеленовато-желтые цвета предпочитают больные со склонностью к спазмам гладкой мускулатуры. Поэтому пациентам с желудочно-кишечными и др. заболеваниями следует внимательно отнестись к консультациям хромотерапевта.

Нежелательно использование этих тонов и в определенных случаях фригидности, когда женщина упорствует в желании снять внутреннее возбуждение только за счет действий партнера. Однако желто-зеленые цвета могут быть рекомендованы лицам, жаждущим внешнего возбуждения за счет новых знакомств или в путешествиях. Ибо к самонаблюдению желтого этими оттенками прибавляется внешнее самоутверждение зеленого.

5.2. Зеленый
Тысячелетиями человек рос, жил и отдыхал рядом с зеленью. И земная связана с Воскресением. С весенним обновлением природы. Понятно, что зеленый цвет благоприятно действует на человека. И ассоциируется с юностью, с жизненной возможностью, с рождением и надеждой. Согласно де Боно, зеленый цвет как символ плодородия, как растение, пробивающее путь к свету сквозь толщу земли символизирует создание ситуаций, пробуждающих сознание, или (как наделяет психология личности преимущественно мужской интеллект) «Я-концепцию». Да и «зеленый змий», или «зелье», или «тоска зеленая» – это тоже скорее мужские признаки, чем женские. Об этом же пишет У. Бер: «в зеленом сильнее всего выражается мужское начало».

В Древнем Египте зеленый — строго канонизированный цвет Осириса (“произрастающего”). Однако в статье, посвященной семантическому анализу символики цвета, Л.Н. Миронова утверждает, что зеленый не символизирует Осириса, а является им самим. Вместе с тем, немного далее в этом же исследовании зеленый рассматривается ею и как женский, поскольку проявляет пассивные свойства по отношению к мужскому красному и связан с землей как принципом женского начала. Однако, во-первых, в Древнем Египте существовало матрилинейные отношения, то есть женское начало доминировало над мужским. И. Во-вторых, с учетом того, что Осирис – муж Исиды и отец Гора, несложно понять, почему практически во всех интерпретациях принято считать, что Осирис (его сублимат — зеленый цвет) символизирует мужское начало, или, как отмечалось ранее, самосознание. Аналогичная семантика выявляется и в других культурах. Так, например, данные Л.С. Васильева (1970) указывают на однозначную корреляцию между мужским принципом “ян” и нефритом; при этом последний, согласно А.Е. Ферсману, всегда характеризуется зеленым цветом.

Смарагд (изумруд) являлся любимым камнем Соломона. Иначе говоря, зеленый – мужской цвет. “И сказал Бог: да произрастит земля зелень, траву сеющую семя” (Быт.1, 11), и стали “сыны человеческие… – как трава (Пс.89, 4-6). Как о сыновьях своих вспоминают они о … дубравах своих у зеленых дерев…(Иер.17,2). Одним из живых знаков праздника Шавуот (Пятидесятницы) до сих пор являются зелень и цветы, которыми украшают жилые дома и синагоги. По преданиям, это связано с тем, что мать прятала Моисея в зеленых зарослях тростника на берегу Нила. Или с зеленой (тогда еще) горой – Синаем, где была вручена Тора.

В любом случае Пятидесятница – это праздник зелени. Зелеными ветками забрасываются полы, украшаются стены. Как в Древнем Египте зелень олицетворяла бога Осириса. Как в Древней Греции Дионис (Вакх) был увит зеленым плющом и зелеными виноградными лозами. Как христианская традиция на Пятидесятницу (50-й день после Пасхи) украшает зеленью дома и церкви. В Риме же мы находим любопытное сочетание слов vir (мужчина), viridis (зеленый, могучий) и virilis (мужской) со словами virgo (девушка) и virga (ветка, побег), которое может указывать на гендерную обоеполость зеленого цвета. Так, император Нерон имел обыкновение смотреть на мир сквозь изумрудные стекла.

По преданиям, зеленый хризопраз дает носящему его прекрасную память. В Индии же считалось, что зеленый цвет укреплял не только память, но и собственно знания. Конфуцианская традиция наделила зеленый цвет свойством гуманности. Практически эти же качества ауры ярко-зеленого цвета усматривают экстрасенсы: терпимость к мнениям и верованиям других, быстрая адаптация, такт и житейская мудрость. В зеленом энергетическом центре тантрическое учение находит прежде всего обретение власти над своим “Я”, ощущение внутренней силы и контроль над речью и чувствами. Приведение в равновесие мужской и женской энергии. Преодоление препятствий и трудностей. Так, Л.Н. Миронова находит в зеленом цвете символ земной жизни Христа.

Особенно это подчеркивается исламом, где зеленый – святой цвет. Райские сады – зелены. Как зелено “майское дерево”. Или рождественская елка. Или березовые ветви в память о покойниках. Как зелены и священные знамена Магомеда, так сказать, правовестника «мужской» религии. В православии зеленые цвета богослужения соответствуют праздникам Святой Троицы, Святого Духа и Входа Господня в Иерусалим. А также – дням памяти Преподобных. В католичестве зеленый символизирует рост духа святого в человеке, бессмертие духа и жизнь как триумф над смертью (весны над зимой). Этот цвет означает также добрые дела, инициацию и надежду.

В Каббале зеленый цвет олицетворяет победу. Белое знамя с зеленым крестом Великого Командора масонов XVIII века украшал девиз “Dieu le veut” (Этого хочет Бог). Однако на море флаг зеленого цвета геральдика приняла как знак кораблекрушения. Зеленый цвет мундиров ввел Наполеон.

Кандинский соотносил “пассивное зеленое” с самодовольностью буржуазии. С ее ограниченностью. В самом деле: карточный стол, как и столы банкиров, покрыты зеленым сукном. И там, и там нужно считать. И там, и там нужно осознавать свои действия. Быть может, зеленый – самосознание мужчин? Ведь женщины-банкиры, как и настоящие буржуа – исключение из правил. Зеленые цвета пиджаков “новых русских” лицезрела Россия начала 90-х годов. И все это может означать, что приходящая с новым сознанием власть утверждается в своем зеленом самосознании.

Да и дети, предпочитающие зеленый цвет, обычно более уравновешены, самостоятельны и не проявляют излишних эмоций. А из женщин, пожалуй, единственные – Екатерина Медичи и Елизавета Петровна любили зеленые тона одежд и правили не хуже мужчин.“ Цвет культуры – зеленый, и цвет революции – огненный… но зеленый цвет дополнителен красному”, – размышлял Андрей Белый. Прямое подтверждение этим выводам находим в воспоминаниях сестры Бориса Пастернака: “В начале 20-х годов Боря привез в Берлин свою молодую жену… Боре отвели маленькую рабочую комнатку: стол, стул, лампа. Абажур был розовый… “Не могу же я писать при розовом абажуре!” – воскликнул он возмущенно и купил зеленый”. Традиции охраняют культуру как материнское сознание охраняет самосознание сына. И в этом смысле зеленый цвет чрезвычайно близок к белому.

При воздействии на нервную систему человека проявляет промежуточные свойства между теплыми и холодными цветами. Нормализует кровяное и внутриглазное давление. Увеличивает остроту зрения. Сужает величину слепого пятна сетчатки. Приводит к нормализации дыхания и пульса, увеличивает длительность выдыхания (по сравнению с теплыми цветами). Уменьшает величины мускульной реакции. Создает несильный, но прочный подъем умственной работоспособности. Благоприятствует концентрации внимания. После привыкания к зеленому число правильно решенных задач увеличивается на 10% при сокращении числа ошибок на 20%. Наблюдается небольшое замедление реакции “счет чисел”, поскольку возникает определенная недооценка времени.

Зеленый наиболее показан лицам, которые периодически страдают невралгиями и мигренями, вызванными повышенным кровяным давлением. Ибо как никакой другой, зеленый цвет способствует нормальному наполнению кровеносных сосудов. Поднимает жизненный тонус и создает реальное ощущение отдыха при нервной раздражительности, истерии или бессоннице. Принято считать, что зеленые стекла очков имеют уравновешивающий и успокаивающий характер. Поэтому могут быть рекомендованы при нервных срывах и переутомлениях. Согласно Люшеру, зеленый может обладать характеристикой ограниченного самовыражения.

Как тихий и успокаивающий, зеленый цвет уменьшает влияние укачивания, смягчает морскую болезнь и предотвращает рвоту. Оказывает слабое гипнотизирующе-болеутоляющее действие. Как самый спокойный из всех цветов, он никуда не зовет, ничего не требует. Психоаналитики в нем находят “довольный собой цвет, ограниченный в духовном пространстве. Или законсервированную продолжительность саморегуляции и самооценок”.

Зеленый является хроматическим архетипом ислама. В модели интеллекта сублимирует черты мужского сознания при нормальных условиях и женского – в экстремальных.

5.3. Синевато-зеленый (затемненный).
Сочетание синего с зеленым имеет что-то пошло противное, поэтому наши добрые предки называли его дурацким цветом., – отмечал Гете. “Зеленый свет – успокаивающий, – пишет и д-р Гейл. – Темно-зеленый склонен терять свои свойства”. Однако в тантризме энергетический центр цвета морской волны вызывает контроль над умом, волевые решения и умение логично осуществлять поставленные задачи.

Функциональная психология также наделяет этот цвет напряжением воли и настойчивостью в овладении собой. Предпочтение сине-зеленого, как правило, означает честолюбие и переоценку собственных сил. Притязания на собственную значимость и самовозвеличивание. Сине-зеленый – это и жажда власти, и нежелание каких-либо внешних перемен. И убежденность в собственной полноценности, и недооценка жизненных сложностей, и многое другое. В общем, вполне человеческая противоречивость застойно интеллектуального возбуждения. Как цвет внутреннего напряжения, он выражает основной психоаналитический принцип “Я”. То есть, скрыто-энергетическое отношение человека к самому себе.

Действительно, он укрепляет волевые устремления и честолюбивые помыслы в самоутверждении. Английский психолог Х. Эллис отмечает излюбленность этого цвета геями (К этому вопросу мы еще вернемся.). В неврологической практике цветолечения затемненный сине-зеленый может быть рекомендован пациентам для “вынужденного” контроля за своими мыслями и действиями.

Активным молодым людям (страдающим в “переходном возрасте” угреватостью кожи) можно рекомендовать именно сине-зеленые тона. Считается, что угри на лице юноши или девушки связаны с гормональной перестройкой организма, с жирной пищей и т.д. Однако это объяснение не учитывает такой первопричины, как человеческое воображение, и, в частности, нереализуемые сексуальные фантазии, которые нередко и вызывают гормональную недостаточность (к примеру, при мастурбации) через гипоталамо-гипофизарную деятельность мозга. Зеленые же и сине-зеленые тона переводят потребность в самоудовлетворении на внешние стороны деятельности и не дают особого простора ни сексуальным, ни каким-либо иным фантазиям.

Однако при нервно-соматическом истощении их использование может вызвать излишнее напряжение вегетативной системы и вывести больного за пределы выносливости. Поэтому только в соответствии с результатами тестирования цветотерапевтом зеленые и темно-сине-зеленые цвета (к примеру, одежды) могут быть рекомендованы лицам, стремящимся приобрести настойчивость, выдержку и манеру уверенно держаться в обществе.

ГЛАВА 6. ПОЛИХРОМНЫЕ ХОЛОДНЫЕ ЦВЕТА

«Холодными» эти цвета называются вследствие связи с цветами «холодных» предметов типа лед, вода, неба и т.п. Эти цвета успокаивающе действуют на интеллект посредством активации парасимпатического отдела вегетативной нервной системы. Этот отдел определяет степень функционирования таких функций бессознания как пищеварение, сердцебиение, терморегуляция и т.п. Как при активации парасимпатического отдела, так и при действии холодных цветов происходит сужение зрачков, и замедлением ритма сердца, и сужение малых бронхов, и стимуляция пищеварения и т.п. Воздействие холодными цветами обладает своеобразным восстановительным (болеутоляющим, имеющим основной характер рН) эффектом. Холодные цвета характеризуют интровертные типы интеллекта.

6.1. Голубой.
Как небесный цвет, он ассоциируется с ясным небом, прозрачностью воды, впечатлительностью лириков. Так, в традициях Древнего Египта цвет богини неба был канонически голубым. Голубым же был священный лотос как символ женственно-земного лона. Танцовщицы, согласно сохранившимся документам Древнего Египта, изображались в голубых прозрачных одеждах, подчеркивающих, очевидно, сугубо эстетический (подсознательный) характер изображенных действ.

Вместе с тем, преобладающим цветом подира34 иудейского первосвященника был тоже голубой с золотыми украшениями. Оба эти небесных цвета первосвященника служили образом высших духовных совершенств (Исх. 28, 31; Лев. VIII). Однако здесь надо вспомнить, что первыми жрицами практически всех древних обществ были женщины сохранявшие традиции (см. Белый цвет). И мужчины, становящиеся жрецами, лишь следовали традиции и одевали (и до сих пор одевают) женские богослужебные одеяния.

Святому Иоанну (Откр. 1, 13) и сам Господь представляется облеченным в подир. В православии голубой цвет соответствует праздникам Пресвятой Богородицы (Введение во храм, Благовещение, Успение и др.), а также дням ангелов Господних. “Голубое пространство наших душ и голубое небо, нам смеющееся, – одна реальность, один символ”, – задумывался Андрей Белый. В католичестве голубой цвет посвящен Деве Марии как Царице Небесной. Он также символизирует небесную истину, вечность, веру и верность.

С энергетическим центром голубого цвета тантризм связывает ясность зрительного осмысления действительности. А также способность к духовной поэзии и понимание сновидений. Яркая и светлая аура голубого цвета говорит о духовности и преданности. Каббалистически-голубой священный треугольник с оком Провидения появляется в ложах франкмасонов как знак этического приобщения к миру. Миролюбивые начала голубого цвета подчеркнуты в убранстве лож и в одеяниях братьев иоанновского масонства. Голубые купола и внутренние украшения мусульманских мечетей, синие и голубые тона православных сводов небесной тверди… Божественные цвета, успокаивающие будоражащее душу подсознание. Успокаивающие и направляющие его не на творчество, а на Веру. На служение Деве Марии.

Это ли не образ духовности, преданности и веры женского подсознания. Веры в божественное предназначение. Невозможно не привести стихотворные откровения философа и поэта Владимира Соловьева указывающие на семантику остальных хроматических характеристик женского интеллекта в нормальном состоянии: золотисто-желтого как сублимата бессознания (“жена, облеченная в солнце” — Откр.12, 1) и есенинского лазурно-голубого как сублимата подсознания:

Пронизана лазурью золотистой,

В руке держа цветок нездешних стран…

…………………………………….

Вся в лазури сегодня явилась

Предо мной царица моя…

………………………………..

И меж тех цветов, в том вечном лете,

Серебром лазурным облита,

Как прекрасна ты, и в звездном свете

Как любовь свободна и чиста!

(Там я богиня, впервые тебя

Ночью туманной узнал…)

Голос отчизны в волшебных речах,

В свете лазурных речей…

И только я помыслил это слово —

Вдруг золотой лазурью все полно,

И предо мной она сияет снова –

Одно ее лицо – оно одно.

Больше половины младенцев лет до трех не воспринимают голубых тонов. У взрослых этой же формой дальтонизма страдает примерно один человек из десяти. И обычно – мужчина. Следует ли отсюда, что мужчина слеп и глух к небесной голубизне и возвышенности женских чувств? Да. Но не по своему высокомерию. Ибо как дальтоник он слеп от природы: “Мария, дай!.. При чем тут голубое, ведь ты как роза…”. Слава Богу, что сознание женщины научилось лечить и этот вид мужского дальтонизма. Не зря же в России голубой цвет называют «нравственно высоким», имеющим к мужской эротике примерно такое же отношение как «дамские романы».

Существующие исключения (творцы-мужчины) лишь подтверждают правило. Как и женщины в розовом, так и они, –живут в голубом. Ибо творчество – экстремум жизни. При восприятии голубого цвета время еще более, чем в зеленом, недооценивается. Да и не только время. Само пространство этого цвета днем как бы удаляется от нас. Хотя вечером и выдвигается на передний план. Может быть, поэтому голубой уменьшает уровень тревожности у мужчин, впрочем, – как женщина. Успокаивает и расслабляет более холодным образом по сравнению с зеленым. Как пишет Вайс, голубой цвет всегда был символом созерцательности и неба. В голубом большинство людей довольствуется духовной пищей, и их жизнь проходит под знаком альтруизма. Альтруизмом же всегда характеризовались душевные качества женщин, в отличие от эгоизма мужчин (см. серый цвет).

Некоторые даже считают голубой чуть-чуть беспокойным: за счет его серьезности, печали и т.п. Это относится прежде всего к женщинам. Ибо связь голубого цвета с параметрами тревожности обсуждалась психологами с середины 90-х годов. В итоге же пришли к выводу, что женщины более тревожны по сравнению с мужчинами. Еще бы, при таких-то мужчинах, и быть не тревожными…

При воздействии голубого у человека снижается мускульное напряжение и кровяное давление. Дыхание замедляется, становится менее глубоким. Увеличивается длительность выдыхания. Немного снижается частота и сила пульса, – хотя иногда эта реакция после адаптации может стать и обратной. Как у мужчины при общении с женщиной. Да и психологически голубой цвет связан с ощущением чего-то мягкого, нежного и сладкого. Поэтому и сахар обычно выпускается именно в белых с голубым упаковках.

Функциональная психология называет голубой “возвышающимся над страстями” или “фригидно-стерильным”. Как цвет беспечности и беззаботности, он не предъявляет претензий и поэтому не принимает обязательств. Не отсюда ли ведет свое происхождение идиома “голубая кровь”, характеризующая аристократов, а если быть более точным, аристократок35. Прямо – цвет геев, еще называемых в России “голубыми”. Кстати, цвет фона на гербе Международной ассоциации лесбиянок и геев – голубой. В некоторых случаях более темные оттенки голубого психологии интерпретируют как жесткость и тяжесть упрямства, страдания от внезапной изоляции или закоренелой гордости.

При цветолечении голубой цвет обладает болеутоляющим характером. При локальном использовании проявляет антисептические свойства. Наряду с синим, голубой используется как средство, отгоняющее мух и других насекомых. Эффективен при воспалительных процессах и нередко уменьшает нагноение ран за счет стимуляции лейкоцитов. Голубой применяется при лечении рака и практически незаменим при некоторых ревматических болях. Для нервных больных является более успокаивающим, чем зеленый. Может использоваться как эффективное антирвотное средство. Голубые тона одежды нередко рекомендуют при кожных заболеваниях, а также при воспалении печени. Как считает Э.И. Гоникман, голубые цвета посуды и скатерти существенно снижают аппетит сидящих за столом. В психиатрии обычно рекомендуется для ослабления нервных припадков при маниакальных состояниях. Или для рассеивания навязчивых идей у больных. Вместе с тем злоупотребление голубым цветом может вести к некоторой усталости и даже к угнетенности пациента.

Как хроматические архетипы, голубые цвета сублимируют основы иудаизма и православия (восточного христианства). Голубой сублимат интеллекта выражает функции женского подсознания в нормальных, и мужского – в экстремальных условиях.

6.2. Синий
Восприятие этого цвета обыкновенно вызывает ассоциации со Вселенной и мыслью. С верностью и божественной мудростью. Вместе с тем, де Боно находит в семантике синего цвета управление мыслительным процессом и связь с другими цветами. Так как синий нередко считался женским принципом, то попытаемся выяснить, что это за связь и с какими цветами?

Вспомним, что такие идиомы как «синий чулок» или «синие очки» практически во всех культурах приписывались женщинам, которые выделялись своей непохожестью на остальных представительниц прекрасного пола36. Поэтому обратим особое внимание на тот примечательный факт, что в большинстве европейских языков практически никогда не проводится различий между синим (нейтральным) и голубым (женским).

Иудаизм практически всегда причисляет этот цвет к общечеловеческой логике мироздания. Синим украшена уже крыша первого храма Яхве. Глубокомысленными воспринимаются синие тона в буддизме. Так, в синем энергетическом центре тантрическое учение видит интуитивно-творческое обретение спокойствия. Освобождение от желаний, ведущих к различным действиям во внешнем мире. Ведическое учение приписывает этот цвет плащу Индры, царя богов. Яркие тона синей ауры ментального тела человека означают альтруизм, сопряженный с религиозностью.

В канонах христианства синий – цвет Царицы Небесной Девы Марии. В средневековой Испании синие и голубые одежды нередко надевались во время траура. Эта традиция, вероятно, связана с влиянием исламской культуры, где голубые цвета были траурными наравне со светлыми. Но траур – это экстремальное состояние человека. Мы же говорим о нормальных условиях его существования. В кабалистике синие – цвета пощады и милости.

По сравнению с голубыми, синие цвета могут оказывать тормозящее действие на человека или порождать своеобразное беспокойство. И даже печальное настроение. Усталость или слабую угнетенность. Одной из причин этого является обычная для человека близорукость к синему цвету (ввиду нескоррегированности хроматической аберрации глаза). Поверхность синего цвета как бы удаляется от смотрящего на нее. Гете в “Учении о цвете” писал об этом так: “Насколько охотно мы следуем за удаляющимся от нас предметом, настолько же охотно смотрим на синий цвет, потому что он влечет нас за собой…”. Как гипноз, уводящий в мир иной. Не зря же в Германии до сих пор сохранились выражения «да он синий от шнапса», «насинячился до чертиков» и т.п.

Этот цвет зовет в какие-то неведомые выси, в неизвестность познания. Как уточнял Кандинский, синий зовет человека к бесконечному, к сверхчувственному. “Синяя птица” Метерлинка – поиск неведомого счастья. Счастья непознаваемости. Но что есть неизвестность познания? Что есть сверхчувственное? Это чисто человеческая тяга к творчеству. К неведомым ранее высям и мыслям. К бесконечности познания. К подсознанию, гипнотизирующему наш интеллект.

Дыхание становится менее глубоким, чем при голубом. Длительность выдыхания еще более увеличивается. Пульс уряжается и ослабляется. Почти исчезает чувство боли. Синий снижает мускульное напряжение. При длительных физических работах отрицательно сказывается на производительности труда. Время в этом цвете также недооценивается. Как у вечно опаздывающих женщин. Может, поэтому синий считается женским? Но тогда непонятным становится известное во всем мире прозвище “синий чулок” и т.п. (см. выше). Вспоминается Есенин: «Синий свет, свет такой синий! // В эту синь даже умереть не жаль…» И многое становится на свои места. Творчество и работа, не подразделяются по полу. Вспомним синие одежды китайцев, синие костюмы американских бизнесменов. Поэтому-то происхождение оборота “синий чулок” обязано женщинам, которые поставили научное творчество выше творчества домашнего37. А зря. Поскольку оно зародилось на Западе, где, как уже говорилось, очень редко различают синие и голубые цветообозначения, то возможно, оно связано с лазурью женского подсознания. Подсознание женщины, верующей (зачем-то) в науку.

Итак, мы можем заключить, что синий, в самом деле, является цветом, связанным с другими цветами, а именно, – с голубым сублиматом женского подсознания и фиолетовым сублиматом подсознания мужского. И подобно тому, как оранжевый сублимат радует своим единением бессознаний мужчины и женщины, так и синий сублимат связывает их интеллекты единством подсознательного эстетического восприятия мира. А в единстве – сила и смысл человеческого рода. Спокойствие интеллекта. Не зря же А.И. Скрябин наделил ярко-синим цветом именно тему РАЗУМА. Разума, который без подсознания был бы, наверное, жалким компьютером, не имеющим ни алгоритмов бесконечности, ни счастья, ни смысла жизни…Наш же разум, наш интеллект, и конкретно наше подсознание нередко находит смысл жизни в неподвластной ему бесконечности познания. Не об этом ли размышлял В.В. Кандинский на уровне обобщающих все и вся сублиматов: «Темно-синий цвет погружается в глубокое раздумье о всех вещах, не имеющих конца».

В функциональной психологии синий проецируется на потребность в мирном и расслабленном покое. Служит для восстановления сил при глубоких переживаниях. Синий выражает стремление к безопасности или к забвению. К гармонии и пассивной чувствительности. К приятной связи и удовлетворению. Как цвет душевного покоя, связан с самоанализом и самоуглублением. Низкий уровень тревожности синего цвета определяет и притязания на любовь со стороны некоего активного лица.

Среди пациентов, считающих синие цвета любимыми, часто встречаются тучные женщины. Широко известно, что темно-синие и черные тона зрительно уменьшают объем фигуры. Психология цвета находит в этом предпочтении “обманутые ожидания, депрессивное состояние и пассивное стремление к безопасности”. Для страдающих ожирением психологически характерно некое чувство одиночества, прячущееся за синим цветом. Это подтверждает все большая склонность тучных женщин к синему цвету с возрастом. И вместе с тем все большее отклонение желтого как предпочтительного. Женщина в синем не может не покоряться обстоятельствам. “Синее, как движение совершенно противоположное, тормозит желтое…” – говорит Кандинский.

В старину отвар из васильков прикладывали к глазам, “опухшим от слез”. Применяли его и при воспалениях глаз, ибо он существенно улучшал зрение. И сегодня многие прибегают к очкам с синими стеклами, приносящими успокоение не только нервной системе, но и больным глазам. Синими лучами д-р Бэббитт рекомендует проводить лечение в следующих случаях: возбужденные состояния нервной системы; воспаления и кровотечения; диарея и расстройство органов пищеварения; тошнота, плеврит, сердцебиения; меноррагия, обильные менструации; болевые и воспаленные места; невралгии, головные боли, боли в позвоночнике и т.д. В темно-синих бутылках, по методу Бэббитта, заряжается вода для лечения диареи, воспалений и бессонницы. Как сообщают французские цветотерапевты Вайс и Шавелли, синий цвет уже широко используется в больницах для лечения желтухи у новорожденных. Отмечены случаи отрастания волос при облучении синим светом в сочетании с солнечным. Согласно Вайсу, синий замедляет процесс выработки материнского молока.

Синий цвет может быть рекомендован пациентам, страдающим недоверчивостью, беспокойством, напряженностью, бредом ревности и др. В принципе, синим можно вызвать даже установку на самопожертвование. В качестве успокаивающего этот цвет положительно сказывается на поведении экстравертов . Однако всегда следует помнить о возможности угнетения “замкнутого” интеллекта в силу реальной интроверсии (направленности во внутрь) синих тонов. В хромотерапии синий используется для лечения маниакальных состояний невропатов при сверхвозбуждении или буйности. Противопоказания сине-фиолетовых цветов – при депрессивных и меланхолических состояниях.

В хроматизме синий цвет проявляет архетипические черты протестантизма. Как сублимат интеллекта, синий передает эстетику творчества и восприятия, то есть чувственно-образную логику подсознания, единую для обоих полов.

6.3. Фиолетовый
Ассоциируется со смирением и рассудительностью многоопытной женщины, испытавшей многие страдания и покаяния. С мистическими знаниями и жертвенностью матери. С религиозным самоотречением и святостью. Генрих Фрилинг связывал фиолетовый цвет с медитацией и оценочной силой, с помощью которых – на основе вещественно конкретного – можно понять внутренние причины бытия.

Древние называли фиолетовый цветом мудрости. Цветом познания истины. Цветом печали. “Кто умножает знание, тот умножает скорбь”. Так, в Древнем Китае вечернее небо характеризовалось мужским принципом (ян) и обозначалось фиолетовым цветом. В ауре насыщенного фиолетового цвета экстрасенсы усматривают альтруизм и высокие духовные качества. Аура же ярко-лилового цвета говорит о серьезных религиозных помыслах.

Еще Владимир Даль говорил, что сиреневый и лиловый – одно и то же. Поэтому не будем обращать внимание на их различное толкование в миру и в религиозных обрядах. И если индуизм одевал мужественного мужа из мужей Кришну в фиолетовые одежды, то тантризм усматривал в энергетическом центре фиолетового цвета гармонию и мудрость во взаимоотношениях с окружающими.

В православии фиолетовый наравне с багровым посвящен праздникам Креста Господня (Воздвижение и др.). В католичестве этот цвет символизирует истину, пост, покаяние, печаль и безвестность. Это также и цвет Марии Магдалины, и цвет, означающий священнические права и власть. Лиловые сутаны (“цвет высшей мудрости”) носят католические епископы. На Рождество и в Великий пост надевают фиолетовые митры кардиналы. Во время страстной недели крест покрывают фиолетовым покрывалом.

Каббала выявляет в этом цвете первоначало или основу основ. В XIX веке фиолетовый камень аметист считали неприличным дарить даме или девушке. Ибо это было бы величайшим для нее оскорблением. Ведь аметист – камень закоренелых холостяков. Может быть это и простое совпадение, но уже в латыни название фиолетового цвета (viola) странным образом сближено с совершением насилия (violo). И опять – мужчины…

В начале же XX века этот камень стал излюбленным атрибутом декадентствующих поэтов. Позже огромный аметист на груди носил Даниил Хармс. Итак, фиолетовый – творение нового. Неожиданного, незнаемого. Со “сладострастием тоски” сравнивал сиреневые тона лермонтовски-врубелевского Демона Александр Блок. Творец мистической поэзии и поэтической символики. Творец неосознанного. Нового мира знаний. Мира символов и цвета. Именно Блок провозгласил: “Искусство есть ад”, — и узрел в реальности этого ада “лиловые миры революции”. То есть опять рождение чего-то нового… Согласно Вайсу, фиолетовый цвет можно часто встретить у исследователей, охваченных идеей и отдающих ей всю свою жизнь.

Как считают психологи, все оттенки фиолетового выражают тягу к простору, свободе, ко всему, что не признает границ. Фиолетовые одежды выдают в носящем их жажду к самовыражению. К интеллектуальному заполнению эмоционального вакуума. И опять же, к творчеству. Вспомним любовь Наполеона к зеленым мундирам. И сопоставим его необыкновенную любовь к фиалкам. Зеленое и фиолетовое. Сознание и подсознание “мужчины из мужчин”. Но сиренево-фиолетовые тона иногда называют цветами исхода жизни, упадка. Так, Гете называл фиолетовый цветом меланхолии и отжившей старости.

Действительно, с ними связана эстетика декаданса начала XX века. Наиболее ярко эти тона проявились в стиле модерн. В стиле, где мужское творчество, творчество мужского подсознания превзошло самое себя. “Охлажденное синим красное в физическом и психическом смысле… звучит несколько болезненно”, – писал Кандинский. Что же может быть болезненного в фиолетовом цвете?.. Творчество. Рождение того, что еще не знал человек. Рождение нового. Нормально ли это? Нет. Нормально все то, что существует в реальном мире. Творец же своим подсознанием входит в мир виртуальный. В мир непознанного сознанием. В мир неосознанного. Архетипического. Божественного. Можно ли уподобиться Богу? Нормально ли это? Вряд ли. Не зря же творчество запретил еще Платон в своем идеальном “государстве”. Не зря же все как один тоталитарные режимы прибирали к рукам творцов. Делали из них рядовых “инженеров человеческих душ”.

Интересно действие фиолетового на человека. С одной стороны, наблюдается наибольшая из всех интровертных (холодных) цветов степень замедления дыхания. Уменьшается его глубина и увеличивается длительность выдыхания. Замедляется и слабеет пульс. Даже при кратковременном воздействии фиолетовый понижает работоспособность более, чем полная темнота. Максимально замедляется реакция “счет чисел”. Нередко оказывает подавляющее действие на интеллект. Заставляет падать духом. Или вызывает депрессивно-меланхолическое состояние. С другой стороны, воздействие фиолетового на сердце, легкие и кровеносные сосуды увеличивает их органическую выносливость.

В люшеровском подборе восьмицветового теста фиолетовый приобретает оттенок пурпурного. Функциональная психология соотносит предпочтительный выбор фиолетового с желанием очаровывать и, вместе с тем, со склонностью к внушению. В фиолетовом цвете проявляется чувственное отождествление с партнером как стремление к магически-эротическим действиям. В нормальных условиях жизни этот цвет предполагает следование общественным нормам поведения. Наблюдается определенного рода консерватизм. Любопытно, что интеллектуалы отклоняют фиолетовый. В экстремальных условиях его предпочтение характеризует необязательную готовность к контактам. И даже определенную аффективность или импульсивность, свойственную скорее красному.

Так, фиолетовый предпочитают беременные женщины с будущим “безудержным” поведением во время родов. Это является признаком сильной неуравновешенности вегетативной нервной системы. Предпочитают фиолетовый алкоголики и дебильные дети, что также подтверждает их вегетативную лабильность. Если учесть связь фиолетового цвета с действием на гипоталамо-гипофизарную систему, то становится понятным и его выбор в качестве предпочтительного пациентами, страдающими нарушениями функций щитовидной железы. Поэтому же, вероятно, на первые места ставят фиолетовый с синим и геи. Вспомним данные Эллиса о сине-зеленом, любовь наших геев к голубому, французских – к фиолетовому и т.д. Все это указывает на интровертный тип их взаимоотношений с обществом, свойственный более женщинам. Возможно, конфликтная ситуация такого рода и приводит к большему представительству творцов среди геев. Например, к уходу в творчество от конфликтов с неосуществленным идеалом…

По воспоминаниям современников, Анна Ахматова всегда носила на плечах фиолетовый платок: «И кажется лицо бледней // От лиловеющего шелка…». Вспомним, что излюбленные цвета модерна – все тона фиолетового, включая сиреневые и лиловые.

В цветотерапии фиолетовый используется при лечении буйных больных. Применяется и в качестве наркотически-болеутоляющего средства. Быть может, это и привлекает беременных? Ведь никто еще без наркоза не рожал безболезненно. Благотворно сказывается действие разбеленного фиолетового (сиреневого) на женских гениталиях. Не зря, видно, во всем мире он издревле считался цветом нижнего белья. Верхние же фиолетовые одежды владелицы часто говорят не только о ее подверженности влиянию других людей, но и о непреодолимом желании самой оказывать на них влияние. И Люшер, и Клар настаивали на большой внушаемости фиолетового цвета. Неудивительно, что для искреннего признания преступников этот цвет служит так же, как и во времена раннего католицизма при раскаянии и смирении грешников.

В хроматизме фиолетовый сублимирует архетип католичества. Как один из сублиматов интеллекта, фиолетовый цвет характеризует мужское подсознание при нормальных условиях жизни и подсознание женщины при экстремальных. Именно женщины с ее экстремальным желанием очаровывать партнера своим подсознательным кокетством и с неизменной склонностью к сознательному внушению.

Глава 7. СЕМАНТИКА ПУРПУРНОГО ЦВЕТА
7.1. Семантические разночтения пурпура
Дискуссия о семантике пурпурного цвета продолжается вплоть до настоящего времени. Частично это связано со свидетельствами античных авторов, которые называли пурпурными цветами область от синевато-красных до багряно-фиолетовых тонов естественных красителей, добываемых из улиток и, естественно, различающихся, в зависимости от того или иного региона Античного мира.

В настоящее время продолжается и несколько странная дискуссия о принадлежности к пурпурным лиловых и других оттенков. Поэтому далее мы будем придерживаться точки зрения колориметрии, согласно которой пурпуром является цвет, дополнительный к зеленому. То есть пурпур – это цвет, который при смешении с зеленым образует ахромный (белый и/или серый) метамерный цвет.

Обычно ассоциируется с императорами Древнего Рима. С королевским достоинством. С вдохновением Творца. Однако в иудаизме пурпурные одежды носили женщины. “Дочери Израильские! Плачьте о Сауле, который одевал вас в багряницу…” (II Царств 1, 24; Иер. 4, 30; Пр. 31, 22).

И конфуцианство символизировало пурпурным цветом добродетель, свойственную обычно женщине.. Пурпурный (или белый) энергетический центр тантристы сопоставляют со сверхсознанием. С верой во всеобъединяющее видение мира. С реализацией высшей полноты жизни. С выходом за пределы пространства и времени. И кто же еще не сталкивался с «женской интуицией», когда без каких-либо формально-логических рассуждений женщина вдруг безотчетно и стихийно проникает в самую суть предмета и постигает истину.

В христианстве наряду с белым символизирует цвет Бога-Отца и Богоматерь. В пурпурные цвета убирается и масонская ложа высших степеней посвящения. Пурпурные, серые или черные цвета одеяний подчеркивают принадлежность к ложе святых. Показательно появление пурпура в древнерусской иконописи, замеченное кн. Е.Н. Трубецким: на темно-синем фоне ночного, звездного неба множества икон София изображается в самых различных тонах пурпурного цвета.

Вместе с тем, семантический анализ христианской символики пурпурного цвета вызывал наибольшие разночтения среди исследователей символических аспектов цветового языка [ 2 ]. Обратим внимание, что не только ветхозаветная добродетельная жена одевалась в виссон и пурпур (Пр.31.22), но и Вселенский собор 431 г. (Эфес) постановил изображать в знак наивысшего почитания Деву Марию и св. Анну в пурпурных одеждах, и многие русские поэты (Лермонтов, Гумилев, Соловьев и др.) изображали женщину в пурпуре: “И в пурпуре небесного блистанья / Очами, полными лазурного огня, / Глядела ты, как первое сиянье / Всемирного и творческого дня.”. Однако общеизвестно, что этим цветом характеризовались одежды римских императоров, что, казалось бы, создает как семантический, так и формально-логический парадокс: цвет мужских одежд врагов христианства был принят христианством как знак наивысшего почитания в женских одеяниях святых.

Для семантического анализа этого «парадокса» обратимся к видениям св. Иоанна (Откр.17, 1-4), в которых «облачена была в порфиру и багряницу» великая блудница, а не святая Богоматерь. Кроме того, согласно толкованиям этого видения Э. Бенцем, под блудницей следует понимать Рим, где пурпур действительно олицетворял наивысшее почитание, но – прижизненно обожествлявших себя императоров.

Итак, казалось бы, возникло уже не столько формально-логическое, сколько референтно-семантическое противоречие: пурпур мог характеризовать и женщин (и святых, и блудниц), и мужчин (императоров Рима). Смысл цветовой характеристичности последних легко выявляется при учете их детально описанных гомосексуальных тенденций, выражавшихся и в появлении перед народом в цветастых шелках и других женских одеяниях и т.п.( Светоний: Юлий Цезарь 49-52; Калигула 52-54; Нерон 34-35; Оттон 22; Тиберий 62 и др.) Отсюда можно предположить, что Рим, действительно, может характеризоваться женственным пурпуром по причине христианского восприятия его императоров как «великой блудницы».

7.2. Пурпур Софии
Теософский анализ семантики пурпурного цвета, проведенный кн. Е.Н. Трубецким, показал аналогичные результаты относительно образа “пурпуровой Софии” в русских иконах. В очерке “Россия в ее иконе”38 Трубецкой пишет: “То пурпур Божьей зари, занимающейся среди мрака небытия; это – восход вечного солнца над тварью. София – то самое, что предшествует всем дням творения, та сила, которая из ночного мрака рождает день…”. Подчеркивая в этой метафоре временной порядок “предшествия”, несложно заметить, что София как Премудрость являет собой сверхсознание как высшую степень сознания, порожденного Словом Бога на земле.

В самом деле, известные аналогии Софии с иудаистической Премудростью или с древнегреческой Афиной (также рожденной из головы бога) основываются на таких общих значениях как первоначало, изначальность материнского лона, как женственная пассивность, по-земному материализующая божественное Слово отцовской активности. И христианство постепенно сблизило облик Софии с образом Девы Марии, наделяя женский пол характеристикой пурпурного цвета как святостью.

Возвращаясь к вопросу о противоречивости пурпура как характеристики и святых, и блудниц, можно заметить, что Иоанн помимо пурпура наделил великую блудницу и багряницей, соотнося блуд с красным цветом. Возможно, это является определенным указателем на инверсию женского интеллекта в экстремальных условиях (Табл. 1.5), так как в нормальном состоянии практически все традиционные культуры (начиная от Древнего Египта, Китая, Индии, Крита, Древней Греции, Рима) красным цветом характеризовали мужское тело.

Множество аналогичных данных позволило нам утверждать, что семантика пурпурного цвета наиболее тесно связана с такой неотъемлемой характеристикой женского интеллекта (и/или мировосприятия) как сверхсознание. Это, в свою очередь, объяснило и традиционную (по Псевдо-Дионисию Ареопагиту) интерпретацию византийского пурпура как объединения вечного, небесного, трансцендентного (сГ) с чисто земным (К) в извечно противоречивом интеллекте женщины.

И кн. Е.Н. Трубецкой поразительно точно замечает: “Не берусь решить, насколько в выборе краски тут участвовало сознательное размышление. Я склонен думать, что пурпур Софии скорее был найден непосредственным озарением творческого инстинкта, каким-то мистическим сверхсознанием иконописца”.

Обратим внимание, что философ связывает сверхсознание художника с пурпуром Софии. С пурпуром, который лишь сегодня позволил нам утверждать прямую связь именно с женской мудростью. С Софией как сверхсознанием женщины, заставляющим произрастать “зеленое” самосознание мужчины. С этой трактовкой смыкаются и крылатые строки Гомера: Встала из мрака младая с перстами пурпурными Эос.

И далее кн. Е.Н. Трубецкой, рассматривая изображения Христа в золотистых тонах ассиста (“Не очевидно ли, что было бы кощунственным писать пурпурового Христа!”), задает удивительный по своей смелости вопрос: “Почему же неуместное в отношении к Христу столь уместно и прекрасно по отношению к Софии?” И ответ заключается в том, что “пурпур предваряет высшее солнечное откровение”.

В самом деле, пурпур сочетает свойства крайних цветов спектра и больше проявляет свойства красного, – судя по действию на пульс и дыхание. Реакция организма на него обычно благоприятна. Еще в средние века воспалительные процессы успешно излечивались синим цветом. Кто тогда знал про ИК-лучи? Красный же в этих целях применяется и сегодня для усиленного кровоснабжения тканей организма.

Поэтому при сердечно-сосудистых заболеваниях в строго конкретных случаях могут быть рекомендованы сине-красные цвета пурпура. Стимулирующее возбуждение красным в определенном сочетании с тоническим покоем синего приводит к положительным результатам и при лечении вегетатики. Ибо парасимпатическое действие синего и симпатическое влияние красного цвета достаточно эффективно сказывается на обеих составляющих нервной системы. А через подкорковые механизмы обеспечивается и равновесность всего организма.

Вспомним, как “новые русские” в 92-93 гг. ХХ века сменили свое “зеленое самосознание” на малиновые пиджаки “властного пурпура” – своего, как они считали, сверхсознания, “правящего деньгами, а значит, и миром”. И если фанатизм мужчин лечился синим, а женский фатализм – красным цветом, то пурпурный являлся ярчайшим примером усреднения (успокоения) идеологических крайностей. Как цвет внутреннего возбуждения, пурпур может сочетать в себе и мощное влияние ИК- и УФ-лучей. Непосредственно воздействуя на нас, они минуют не только зрение, но и сознание. Впрочем, как и многие другие цвета, о которых мы еще ничего не знаем. Хотя и подвергаемся их воздействию.

Многие крайности античных религий сублимированы в архетипах пурпурных цветов. В хроматической модели интеллекта пурпурный сублимат объединяет функции женского сверхсознания при нормальных, и мужского – при экстремальных условиях существования. И с позиций этого объединения пурпур представляет собой романтичное женское подсознание (голубой), материализующее определенные функции активного мужского бессознания (красный), и называемое нами женским сверхсознанием. Все это и позволяет нам утверждать истинность слов кн. Трубецкого: “Пурпур Софии скорее был найден непосредственным озарением творческого инстинкта, каким-то мистическим сверхсознанием иконописца”. Действительно, “подобное познается подобным”, как заключал Эмпедокл.

7.3. Незримое воздействие света
Психофизическое воздействие цвета на организм человека основано на взаимодействии соответствующих рецепторов с электромагнитными волнами, близкими к области солнечной радиации, пропущенной атмосферой. Поскольку организм воспринимает также излучение в области инфракрасных (ИК) и ультрафиолетовых (УФ) лучей, кратко рассмотрим их действие в соотнесении с потребностями светоцветовой терапии.<!––nextpage––>

ИК-лучи обладают способностью к проникновению через кожу в организм человека на глубину до 50-60 мм. УФ-лучи же поглощаются поверхностными слоями кожи и поэтому проникают всего лишь на глубину 0,5-0,6 мм. Результатом интенсивного поглощения УФ-излучения является его мощное биохимическое воздействие на структуру клеток, влияющее на центральную и вегетативную нервную систему, эндокринные процессы и, таким образом, на весь организм. Наибольшим терапевтическим действием обладают УФ-лучи от 280 до 380 нм. Ниже 280 нм УФ-лучи биохимически сверхактивны вплоть до осуществления люминесценции глазных сред и фотолиза биореагентов, поэтому далее речь будет идти лишь о терапевтических УФ-лучах.

Поскольку для всех видов излучения действует известный закон Гротгуса-Дрейпера, согласно которому химические изменения в системе может вызвать только излучение, которое ею поглощается, то несложно предположить существование аналогичного механизма для принципиального отбора адекватно-реагентной длины волны в цветолечении. Основанное на определенном антагонистическом действии поглощательной (УФ) и проникающей (ИК) способности излучений, цветовоздействие на организм человека будет определяться степенью равновесия обоих отделов вегетативной нервной системы на уровне нейрогуморальной сферы к моменту начала лечения.

Влияние УФ-лучей (в первой фазе облучения – УФ-I) сказывается на повышении тонуса симпатического отдела вегетативной нервной системы (наблюдается первоначальный подъем артериального давления крови) с последующим его понижением во второй фазе облучения (УФ-II). В то же время ИК-лучи снижают функцию симпатической иннервации, понижая артериальное давление крови и вызывая кожную гиперемию. Таким образом, с точки зрения действия на нервную систему можно отметить своего рода синергизм симпатикотропных ИК- и УФ-II-излучений и их антагонизм по отношению к ваготропному УФ-I-излучению.

Аналогично антагонистическому действию ИК- и УФ-лучей на организм человека через кожный покров, противоположные изменения чувствительности цветовосприятия органов зрения к цветам теплой (красный, оранжевый, желтый) и холодной (зеленый, синий, фиолетовый) областей спектра наблюдается при медикаментозном воздействии на подкорковую область головного мозга. Так, кордиамин, как стимулятор подкорки, уменьшает чувствительность глаза к теплым цветам и увеличивает к холодным, тогда как такой депрессор подкорки, как веронал, изменяет чувствительность глаза в обратную сторону.

Отсюда, а также из нижеследующего можно сделать вывод об антагонистичности не только аппаратов восприятия теплых и холодных цветов, но и УФ- и ИК-излучений. Как следует из опыта, обе кривые совпадают при 420 нм (фиолетовый), 570 нм (желто-зеленый) и 690 нм (красный цвет). Не останавливаясь на причинах расхождения между этими и “перцептивно-чистыми” цветами Геринга (С-470, ГЗ-500, ЖЗ-575 и П-440+675 нм), отметим лишь их константность при различных стимульных условиях. Возможно, экстраполяция этих кривых за граничные точки могла бы дать более полную картину влияния электромагнитных излучений на организм человека.

Так, например, действие зеленого цвета (также как ИК- и УФ-II-лучей) является симпатикотропным (чувствительным к зеленому раздражителю при возбуждении симпатического отдела в.н.с.), т.е. понижает давление крови и изменяет соотношение ионных концентраций в тканях реагирующего органа в направлении относительного увеличения ионов кальция и этим – уменьшения ацетилхолина в крови. Таким образом, аналогично ИК- и УФ-II-лучам, зеленый цвет увеличивает (за счет увеличения содержания кальция) противодействие тканей, их механическую прочность и устраняет болезненные очаги. Поскольку введение ионов кальция в организм может быть связано с возбуждением симпатического нерва и уменьшением чувствительности тканей к свету, то можно полагать, что при симпатикотонии аппарат восприятия холодных цветов должен быть более возбудимым и более чувствительным, чем при возбуждении блуждающего нерва.

В то же время красный цвет (аналогично УФ-I-лучам), как ваготропный, повышает давление крови и производит перемену в ионном показателе в сторону относительного увеличения ионов калия и этим – увеличения ацетилхолина в организме больного, что приводит к повышению чувствительности аппарата восприятия теплых цветов при ваготонии.

С учетом этого антагонизма цветов в их восприятии всю область спектра можно разделить на две группы: симпатикотропную и ваготропную. Действительно, как из теории контрастных цветов, так и из опытов Лэнда известно, что если органы зрения воспринимают цвет путем сравнения более длинных и более коротких световых волн, то где-то между ними должна существовать центральная точка равновесия, или “точка обращения цвета”, влево от которой до следующей точки все цвета будут симпатикотропными, а вправо – парасимпатикотропными. Такой “центральной точкой” можно считать, по-видимому, индивидуальную для каждого субъекта область спектра приблизительно при 570 — 575 нм.

Тогда рефлекторное воздействие цветов I группы на в.н.с. можно связать с их проникающей способностью и, с другой стороны, с непосредственным влиянием на поверхностно расположенные между клетками эпидермиса нервные окончания и сети кровеносных сосудов, включая сюда рецепторы сетчатки. Гуморально-эндокринное влияние на организм цветов II группы осуществляется, по-видимому, путем образования продуктов фотодиссоциации белков под воздействием биохимически активных УФ-лучей, поглощаемых кожей, что в итоге также приводит к раздражению нервных окончаний, как и воздействие на рецепторы сетчатки цветов теплых тонов. Поэтому при цветолечении и синтонической стимуляции организма человека, вероятно, следует, во-первых, учитывать всю область электромагнитных волн раздражителя, включая сюда ИК- и УФ-излучения, пропущенные фильтром. И, во-вторых, необходима дальнейшая разработка теории феномена Лэнда для адекватного согласования пропускаемых фильтрами контрастных цветов, которые одновременно могут воздействовать противоположным образом на организм человека.

Поскольку в целях синтонической стимуляции применяются фильтры, преимущественно пропускающие излучения с характерными областями – желто-зеленой, а также красной (при лечении эзофории) или синей (при лечении экзофории), то именно здесь необходимо в первую очередь проводить учет указанных выше антагонистических особенностей цветов. Экстремум цветоразличения приходится на область 560-575 нм. Поэтому всегда имеет смысл разделять действие излучений по принципу их воздействия на нервную систему, хотя оба механизма функционально связаны и, вообще говоря, можно было бы говорить о едином рефлекторно-гуморальном механизме цветолечения.

Задачу общего воздействия цветом, по-видимому, можно искать в повышении реактивности больного организма для усиления факторов иммунитета и одновременном снижении местных проявлений болезненных состояний. Иначе говоря, необходимо осуществлять общую сенсибилизацию организма к поглощаемому в определенной степени дефицитному цвету и местную десенсибилизацию к цвету, связанному с увеличением к нему чувствительности.

Поскольку, например, УФ-излучение поглощается в наибольшей степени, то можно предположить, что малые дозы должны сенсибилизировать организм, тогда как большие – десенсибилизировать болезненные очаги. Это предположение, в частности, подтверждается в практике цветолечения: наилучшие лечебные результаты наблюдаются у больных, которые без каких-либо осложнений адекватно воспринимают солнечную радиацию. Поскольку последняя включает в себя практически весь спектр лучей, применяемых в цветолечении, то здесь проявляется, вероятно, и синергетическое действие цветов обеих групп: если ИК-лучи не вызывают фотохимического эффекта, то интенсивно прогревая ткани, они в качестве сенсибилизатора прекрасно активируют биохимическое действие УФ-лучей. Обобщая определенные результаты светоцветовой терапии цветами видимой области, учтем, что величина освещенности определяется состоянием больного и может варьироваться в пределах 20 — 500 лк.

В связи с синтонией цвета следует помнить о гендерном диморфизме человека. Известно, например, что при воздействии симпатикотропных раздражителей (цветов холодной области спектра) у индивидов наблюдается преимущественно астеническая реакция и недооценка временного интервала, а при воздействии ваготропных – стеническая реакция и переоценка временного интервала. Данные же по психофизиологии гендерного диморфизма позволяют предположить корреляцию между переоценкой временных интервалов, мужской составляющей и симпатикотропностью холодных цветов, с одной стороны и, с другой, – между недооценкой времени, женской составляющей и парасимпатикотропностью теплых цветов.

Это предположение действительно подтверждается множеством данных с учетом повышения тонуса симпатической иннервации в первой и парасимпатической во второй половине менструального цикла женщины. Так, доминирующая у мужчин сила мускульных сокращений больше при освещении теплыми цветами, в то время как превалирующая у женщин работоспособность пальца руки (ср. с реакцией хватания) увеличивается при воздействии холодных цветов.

Итак, краткое рассмотрение психофизиологического воздействия цвета на организм человека показывает, что для цветолечения существуют достаточно сильные средства. Однако для конкретного пациента необходимо принимать во внимание не только локальное заболевание (например, форию глаз), но и общее функциональное состояние нервной системы и, в частности, как соотношение между ее антагонистическими отделами – симпатическим и парасимпатическим, так и соотношение между цветовыми стимуляторами с учетом их контрастного и антагонистического действия.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ТЕОРИЯ ЦВЕТОВОЙ ТЕРАПИИ

ГЛАВА 8. ХРОМ-АНАЛИЗ СЛОЖНОСТЕЙ ПСИХОЛОГИИ

8.1. Формальный мир науки и реальный мир цвета
“Познай себя”, – говорили древние… Тысячи лет шло человечество по этому пути – пути самопознания, разработку которого в новое время взяла на себя психология. Вместе с тем, как уже говорилось, никакой раздел науки не в состоянии охватить все области изучения человека с тем, чтобы составить его реальную (действующую, работающую на практике) модель. Об этом более четверти века назад говорил Б.Г. Ананьев, когда призывал создать новое синтетическое человекознание, основанное на междисциплинарных связях изучения человека. Как считал Ананьев, для этого требовалось, во-первых, приведение всех дисциплин к единому модельному представлению о человеке, во-вторых, создание единого междисциплинарного языка; и, в-третьих, усовершенствование существующих психологических методик для осуществления не столько статистических, сколько научно воспроизводимых результатов.

Действительно, наука возникает там, где существует измерение, и не каких-либо любых, а лишь воспроизводимых величин. Однако, измерение – это объективный процесс. Следовательно и величины должны быть объективными, как, например, в физиологии (пульс, артериальное давление, ЭЭГ, ЭКГ и т.п.). Мы же будем говорить о возможности измерять психологические величины, типа темперамента, гендерных характеристик, возрастных функций и т.п. Какие же могут быть объективные характеристики в субъективном представлении индивида? Разумеется, цвет, который, с одной стороны, представляет образно-смысловое (семантическое) пространство интеллекта (психического), а, с другой стороны, может быть достаточно точно измерен как объективная величина колориметрии. Однако далее мы увидим, что цвет не так прост, как это кажется.

Кроме того, в науке все измеряемые величины формализованы и характеризуются определенными единицами измерения, которые (в отличие от таких статистических единиц психологии как частотность-частота) объективно связаны с внешним миром и имеют надежный критерий достоверности при их конвертации (например, в виде системы размерностей). Психология же, по выражению одного из ученых, напоминает изложение романов, где, разумеется, какие-либо формулы или единицы измерения не допустимы. В цветотерапии же, по лаконичному замечанию Ж.-М. Вайса, требуется точность физических измерений. И не только точность, добавим от себя, но и воспроизводимость, и единицы измерения, связанные с физическим миром в силу их единства и общности.

Помимо этого, отсутствие целостного подхода при определении роли цвета в психологии и, в частности, в теории восприятия, по-видимому, было связано с отсутствием единого представления как о цвете, так и о структуре интеллектуальных функций человека. Об этом говорит прежде всего раздробленность характеристик цвета: психофизических (ощущения, апертуры), психологических (цветовосприятия, образ-концепта), психолингвистических (фокусных цветов, цветообозначений) и других функций интеллекта, то есть психического. Об этом говорит, к примеру, до настоящего времени теоретически не обоснованные выборки цветов в проективных методиках функциональной, дифференциальной, возрастной и других областей психологии.

И, наконец последняя сложность психологии. Эмпирические корреляции в науке признаются только после их объяснения теорией или моделью. Практически же все психологические методики, согласно данным Джеймса Кеттела и Пола Клайна, основаны на экспертных, т.е. эмпирических оценках, полное согласование которых (при известной системе отбора) считается достоверным. Однако, насколько нам известно, не существует объективного критерия адекватности полученной оценки, т.е. метода, модели, или теории, которые бы давали объективную оценку достоверности этого совокупного мнения экспертов. Не зря же в литературе до сих пор оговаривается «искусство психологической диагностики». А искусство – это никак не наука.

Мощный толчок познанию человека дала информатика, которая напрямую поставила перед психологами вопрос о необходимости давать определения в объективных терминах атомарных понятийных единиц. Однако, как более 30 лет назад констатировал А.Н. Колмогоров39, мы еще очень далеки от осуществления анализа и описания высших форм человеческой деятельности; к примеру, точное определение таких понятий, как “воля”, “мышление”, “эмоции”, еще не удалось сформулировать. Вместе с тем, примерно в то же время П.В. Симонов развивал информационную теорию эмоций и, в частности, формализацию таких фундаментальных понятий психологии как “потребность”, “эмоции” и “дефицит информации”. С тех пор практически ничего не изменилось.

Так, в науке и философии до сих пор используется понятие ‘человек’ без адекватной конкретизации, а нередко и в полной изоляции от окружающей среды. Например, множество психологов в своих исследованиях не учитывает ни пол, ни гендер, ни возраст, ни время, ни светоцветовую среду, в которой проводятся эксперименты. Вместе с тем, как мы только что видели, еще в начале века Е.Н. Трубецкой задавался вопросами о возможной взаимосвязи пола с цветом. Вообще говоря, за этим стояла не столько проблематика иконографии, сколько множественность аспектов существования человека как открытой системы. Отсюда вытекала и обратная задача: каким образом можно объективно оценить (измерить) собственно оценивающую систему, то есть интеллект? Философия и психология выдвинули множество критериев такой оценки. Однако в философии они размыты и не имеют единиц измерения и задания граничных условий, а в психологии –настолько дифференцированы, что за “деревьями и леса не видно”…

В чем же дело? Человечество познало органическую и неорганическую природу, космос и ядро атома, макро и микромиры, и никак не может познать себя… Почему? Опираясь на мнения ученых в этом разделе, кратко изложены те факты, которые, на наш взгляд, могли “мешать” человеку реализовать девиз древних мудрецов – познать себя.

Во-первых, как отмечал Дж. Гибсон, исследователи потратили много сил, пытаясь определить, как осуществляется восприятие, и не обратили внимания на вопрос о том, что воспринимается, хотя ответ на первый вопрос ясно зависит от ответа на второй. Как показано далее, уже это высказывание могло оказаться достаточно надежным основанием для введения светоцветовых величин в качестве формализуемых (измеримых) параметров психики человека. Однако использование цвета традиционно считалось (да и сейчас считается) прерогативой поэтических, художественных, но никак не научных построений. Так, правомерно ли предлагаемое нами введение “цвета” в науку?

Сопоставим практически неограниченные смыслы метафорической палитры поэтических произведений с известной бедностью прозаических и обратимся к мнению Аристотеля (Ритор. III 5, 1407 а 31), который считал необходимым “называть вещи собственными, т.е. неметафорическими именами… недвусмысленными”. Уточняя это положение, он писал (Метеор.II 3, 357 а 24): “смешно, если кто-нибудь, назвав море “потом земли”, думает, что сказал нечто ясное, как например, Эмпедокл: для поэзии такое выражение быть может, адекватно (поскольку метафора – поэтическое средство), а для познания природы – неадекватно”.

Поскольку это мнение оказалось определяющим в построении западной науки, обратим внимание на известные смены ее отношения к цвету. Интуитивное сочетание смысла цвета с цветом предметов возникло в давние времена. Античные мыслители впервые представили всю сложность подобной (недифференцированной) интерпретации цвета. Так, орфико-пифагорейцы стремились познать смысл цвета путем установления пропорций между аналогичными членами дихотомического деления мира, куда входили как эстетические, этические и/или психологические функции, так и собственно цветовые их соответствия: правое/левое = мужское/женское = свет/тьма = белое/черное = хорошее/дурное и др. Это бинарное членение мира на оппозиционные пары элементов последующие философы, в частности, Гераклит и затем Эмпедокл преобразовали в объемное представление, каждое из направлений которого может быть представлено оппозиционными парами, например, первоэлементов Огонь/Вода, Земля/Эфир и «первоначал»: Любовь/Вражда. С каждым из этих направлений на рис.4 сопоставлены пары дополнительных цветов (Б/Ч, 0/С, К/Г,), что в согласии с современной теорией цветовосприятия, позволило построить хроматическую модель цветового тела античности, по существу, представляющую современное цветовое тело (см.рис.1).

Рис.4. Моделирование стихий, по Эмпедоклу

Рис.5. Моделирование эмоций, по Вундту
Рис.4. Моделирование стихий, по Эмпедоклу
Рис.5. Моделирование эмоций, по Вундту
Таким образом, античная мысль приблизилась к пространственной трактовке цвета, которая сегодня может включать как внешний, так и внутренний мир (к примеру, чувства, по В. Вундту — рис.5) человека. Вместе с тем, софисты и затем Демокрит представили цвет как бы не формализуемым качеством, которое зависит и от состояния и/или строения вещества (атомов), и/или от воспринимающего субъекта. Следуя за схемой активного цветовосприятия (предмет ® цвет ¬ мозг), которую развивали пифагорейцы и софисты, Сократ и Платон усмотрели возможность логического подразделения предметных и апертурных цветов.

Однако, если до Аристотеля цвет рассматривался как более или менее сущностная характеристика свойств вещей (Платон, например, вводил ахромные цвета для моделирования разума, как показано в табл.1.2.1), то (за исключением символических теософских и алхимических, – пришедших с Востока, – средневековых трактатов) в европейской науке со времен Возрождения к цвету обращались преимущественно или как к красящему пигменту, или как к мистическому символу. Рационалистически устранив теософию (отца Кастеля и др.), Просвещение наделило цвет “вторичными качествами” как несущностными свойствами, что с одной стороны преодолели Ньютон, Юнг, Гельмгольц и др. исследователи физики света, и с другой, – Гете, Шопенгауэр, Гегель и др. исследователи восприятия цвета.

Иначе говоря, в науке со времен Аристотеля стало традицией оперировать однозначным языком понятий, то есть понятий, образованных абстракцией (пренебрежением конкретными проявлениями цвета предметов). Так, например, слово “деревья” может включать в себя и светло-зеленые кроны весенних деревьев, и изумрудные летних, и желтые осенних, и и черно-белые зимних, одновременно не включая ни одно из них. По-видимому, абстракция является таким обобщением, которое в принципе не может передать смысл этих образов времен года, заключенных в салатных, изумрудных, желтых, красных и т.п. цветах.

Вместе с тем, согласно Аристотелю, цвет (как принципиально метафорический компонент описания) не только не мог, но и не должен был передавать в науке эти специфические особенности внешней (всегда и во всем светоцветовой !) среды. Поэтому неудивительно, что и сегодня высказываются мнения, что цвет – сугубо эмоциональное поэтическое субъективное средство описания, которое не имеет никакого отношения к объективности и строгости научных определений. В связи с этим забегая вперед, замечу, что основываясь на современных данных спектроскопии, колориметрии, функциональной психологии и психофизиологии цветовосприятия, цвет принято считать субъективной и, вместе с тем, измеряемой характеристикой именно объективных свойств вещей и их отношений (включая в последние именно субъективные проявления). Именно это и позволило мне ответить на поставленный выше вопрос: благодаря цвету можно объективно оценить собственно оценивающую систему, то есть интеллект человека.

Во-вторых, говоря словами Жан-Жака Руссо, нужно иметь достаточно философский склад ума, чтобы однажды увидеть очевидное – то, что находится перед глазами каждый день. В самом деле, цвет настолько очевиден, что можно услышать вопросы о том, зачем его изучать, если он и так понятен. Любопытно, что этот вопрос задают исключительно мужчины, пренебрегающие “цветом” даже в одежде (серый костюм как униформа ХХ века). Для женщин же цвет не является столь очевидным. Об этом говорят как тщательно подбираемые цвета одежд, так и гендерное сопоставление исследователей цвета – судя по публикациям, женщины здесь явно преобладают, что, вероятно, связано с их более реалистическим отношением к жизни, с умением высказывать свои чувства…

Последнее может быть связано с уже отмеченной нами аналогией. Как говорят искусствоведы, “мы всегда переживаем больше, чем осознаем… Чувства, испытываемые человеком, бесконечно разнообразны, и только очень немногие, такие как любовь, страх, гнев и т.д. получили наименования”. Показательно, что из полутора миллионов (различаемых глазом) цветовых оттенков, человеческое сознание к настоящему времени опредметило в понятиях несколько десятков цветов, из которых лишь дюжину принято относить к фокусным, (запоминающимся лучше и точнее других даже теми испытуемыми, в языке которых отсутствуют данные цветообозначения). Известно, что подобное познается подобным… Так, нельзя ли измерить чувства с помощью цвета, характеристики которого сегодня являются вполне доступными для измерений? К сожалению, после Вундта, впервые поставившего этот вопрос, данная тема была практически не разработана из-за отсутствия строго научных (воспроизводимых) единиц измерения.

Быть может, эта неразработанность чувственной и цветовой тематики человеческой жизни связана со своеобразной “цвето-чувственной слепотой” мужчин, достаточно представительная популяция которых тысячелетиями “познавала себя”? Однако возможно ли такое отношение к миру, где игнорируется одна из существеннейших сторон информации – противоборство с энтропией? Не потому ли женщины живут дольше мужчин, что живут информацией цвета как очевидностью (правда, на другом уровне ее представления)? (см. гл.14).

Действительно, труднее всего заметить то, что видишь каждый день. Так, вопрос Анны Вежбицкой “Что значат слова вроде красный и синий ?” – может прозвучать, по ее же словам, “до обидного глупо. Разве и так неясно? Нет, неясно, – подчеркивает Вежбицкая, – совсем неясно”. И после четвертьвекового изучения цветовых универсалий (концепта, то есть смысла цвета), констатирует: “Концепт ‘цвета’ действительно чрезвычайно сложный, и я не буду пытаться дать его толкование”. Далее, кстати, она цитирует Р. М. Фрумкину и Кристину Торен, согласно выводам которых, “чистая” лингвистика ничего не может предложить для понимания цветового концепта и, следовательно, цветообозначения не следует рассматривать отдельно от других областей как самодовлеющую систему.

Обобщая понятие “чистых наук”, вслед за Н.П. Бехтеревой, говорящей уже об изучении человека, следует отметить, что одни (очищенные от других) свойства явления никогда еще не приводили к видению его в целом, так как именно в результате такого подхода, его единство превращалось в неинтегрируемую дискретность, то есть в набор разнородных понятий науки, абстрагированных от существа этого явления, от единства его конкретных жизненных проявлений. Выше это было показано на примере сравнения “цвета деревьев” и “бесцветного” понятия ‘дерево’.

И, наконец, в-третьих. Если считать, что интеллект человека сформировался в земных условиях, характерным свойством которых, согласно У.Р. Эшби, является распределение информации в трехмерном пространстве, а, согласно С.И. Вавилову и Дж. Гибсону – зависимость от солнечного света, то, на мой взгляд, должна быть установлена и раскрыта неразрывная связь внутреннего пространства человека с окружающим земным пространством светоцветовой среды. В связи с этим следует подчеркнуть, что наиболее конструктивные идеи о системности и атрибутивной формализации семантики цвета исследовали И.-В. Гете, М. Борн, Г.Ю. Айзенк, С.В. Кравков, С.С. Аверинцев, Э.В. Шредингер, В.С. Тюхтин, В. В.Кандинский, Р.Штайнер, М. Люшер, Д. Хьюбел, Е.Н. Соколов и многие другие ученые.

Вместе с тем, серьезной проблемой изучения интеллекта является именно тот факт, что проявления его компонентов (и/или их функции) не локализованы ни во внешнем пространстве, ни во времени. Впрочем, аналогично цвету, который, согласно определению Американского оптического общества, является функцией непространственных и невременных характеристик света. Но если “подобное познается подобным”, то это будет уже не просто аналогия, а как показано далее, – база для создания реалистического подхода к ‘информации’.
<!––nextpage––>
Быть может, поэтому в книгах современных философов и психологов слово “цвет” или просто отсутствует, или упоминается лишь как вид раздражителя, или без достаточного обоснования связывается с тем или иным эмоциональным проявлением человека? Возможно. Ибо, как уже говорилось, человек в западной науке изучался и изучается в отрыве как от времени и пространства, так и от цвета и гендера, то есть в пренебрежении тем, что его интеллект является взаимодействующей системой, открытой для внешней среды.

8.2.Определение цвета
Несмотря на многовековое изучение цвета, это понятие, как и его наиболее распространенные определения не являются достаточно строгими, а следовательно, и общепринятыми. По существу, большая часть представлений о цвете сводится к трактовке опытов Ньютона со светом и призмой: цвет — это свойство спектрального состава излучения (пропускания, отражения), вызывающее у человека особые зрительные ощущения. Однако здесь учитываются лишь две стороны цвета: с одной стороны — физика, с другой — физиология; собственно о восприятии (как интеллектуальной деятельности) речи не идет. Помимо этого, данное определение цвета может включать весьма ограниченный круг цветовых явлений: например, черный цвет или так называемые «диски Бенхэма» принципиально выпадают из данного круга, что весьма сужает и ценность приведенного определения.

Вместе с тем со времен Бюффона, Гете и многих других исследователей цвета (как собственно психологического явления) существуют представления, включающие и ньютоновскую трактовку: цвет — это определенный вид психических переживаний, возникающих благодаря как поступающему в глаза внешнему излучению (пропусканию, отражению), так и механическому воздействию на глаза (удар, давление), или внутреннему представлению этого вида переживания в полной темноте (с закрытыми глазами, в воображении, во сне).

Можно заметить, что вся триадная совокупность «хрома» здесь представлена почти в полном объеме40: материальное — внешнее излучение или механическое воздействие на глаз, идеальное – внутреннее представление, и эмоциональное — определенный вид психических переживаний. Современные ученые41, вероятно, раскрывая последнее значение, говорят, что цвет — характерная функция восприятия, передающая выразительность и позволяющая приобрести определенные знания об объекте. С психологической точки зрения любой цветовой объект (искусства или природы) совсем не предназначен для передачи информации о своем материальном носителе: картина рассказывает не о физико-химических свойствах пигментов, а о колорите, композиционной гармонии цветов и других функциях, передающих ее выразительность через субъективное переживание хроматического отношения свойств воспринимаемого цвета к отражающей (ощущаемой) краске42.

В 20-х годах ХХ века Эрвин Шредингер предложил одно из наиболее распространенных (как в физике, так и в психологии) определений: цвет — это свойство спектрального состава излучений, общее всем излучениям, в том числе визуально неразличимым для человека. Формально это определение кажется справедливым, однако, во-первых, оно касается не цвета, а света, то есть излучений самосветящихся предметов, а не отражения предметов реального мира. И, что более существенно, этим определением Шредингер полностью “снял” не только проблему зависимости цветовых ощущений от многочисленных конкретных условий стимульного наблюдения цвета, но и собственно проблему цветовых перцептов т.е. цветовосприятия.

Принимая во внимание ограничения и некоторую «вольность» вышеприведенных определений понятия «цвет», с позиций хроматизма это понятие не может иметь какие-либо ограничения. Это объясняется тем, что как психологические, так и хроматические представления о цвете связаны не с конкретикой каждого из предыдущих определений (физическими параметрами красочного отражения, видом того или иного ощущения, или воздействия и т.п.), а с его триадным отношением к атрибутам системы «интеллект — внешняя среда» и возможностью их конкретизации:

цвет — это характерный компонент хроматической триады, представляющий идеальное, связанное с материальным через чувство как их эстетическое отношение.

В хроматизме понятия «идеального» и «материального» планов имеют онтологический смысл, то есть являются относительными друг друга в конкретной системе анализа43. Так, в ньютоновском определении цвета: «свойство излучения — зрительное ощущение» первое характеризуется материальным, а второе — идеальным планами. В оствальдовском же определении (с учетом ощущения) имеются минимум три системы: «внешнее излучение — ощущение», «удар — ощущение» и «ощущение-восприятие». В первых системах соотношение между планами проявляется аналогично ньютоновскому, тогда как в последней оно принимает вид «материальное — идеальное», соответственно.

Из приведенных примеров следует, что ощущение как функция бессознания, характеризуется идеальным планом относительно более материальных характеристик окружающей среды, но материальным планом относительно восприятия, связанного с подсознанием, которое характеризуется уже идеальным планом относительно бессознания. Этот «двойственный» или, строго говоря, двусторонний характер бессознательного ощущения цвета может быть продемонстрирован на примере серого цвета: относительно черного он бел, тогда как относительно белого он черен.

В самом деле, непознаваемость всей информации сознанием предполагала наличие в интеллекте еще как минимум двух компонентов. Это, во-первых, подсознание, которое могло бы охватить неосознаваемые аспекты информации в виде образов. И, во-вторых, бессознание, которое на гомеостатическом уровне могло бы регулировать функционирование организма со стороны нервной системы и, вместе с тем, участвовать в переработке какой-то части неосознаваемой информации из внешней среды, например, в виде цветоощущения, для обеспечения адекватного гомеостаза. Как показано далее, все заданные системы (включающие и гуманитарные представления) могут быть формализованы в этих кодах с помощью цветового алфавита.

Согласно экспериментам Е.Н. Соколова и сотрудников, семантическое цветовое пространство оказалось изоморфным таким пространствам, как цветовое перцептивное и пространство долговременной памяти на цвета. При этом исследование семантического пространства лиц, владеющих несколькими языками, показало, что структура цветового пространства определяется структурой цветового восприятия, а атрибуты цветового тела соответствуют субъективным характеристикам обозначаемых цветов (цветовому тону, светлоте и насыщенности). При одинаковой структуре семантического цветового пространства для разных языков их цветовые термины могут и не совпадать (находиться в разных участках семантического пространства). Это означает, что если этим названиям соответствуют разные цветовые образы, то сами цветовые образы долговременной памяти находятся в общем пространстве, которое определяется цветовым восприятием. Эксперименты бинокулярной колориметрии достоверно выявили независимость цветовой адаптации одного глаза от другого, что также указывает на ведущую роль мозговых центров в восприятии цвета и степени их перцептуального научения при относительной константности фотохимического аппарата цветового зрения.

Эти данные подтверждают наш тезис о том, что планы MIdS являются относительными друг друга в информационном аспекте анализа (динамическими в плане психофизиологии). Так, с позиций сознания (М-плана) информацией обладает только когнитивная база данных (цветообозначение), поскольку остальные уровни (перцепт Id- и стимул S-планов) не конвертируются в лингвистический код, представляя собой лишь энергетическую форму (носитель) информации. С позиций же бессознания (S-плана интеллекта) информацией обладал именно энергетический уровень цвета, но никак не лингвистический, поскольку “бесцветное” цветообозначение не содержит никакой информации.

Итак, мы попытались вскрыть некоторые причины того, почему цвет не был понят и, соответственно, признан наукой и психологией (существующей на сегодняшний день). Здесь же отметим и тот факт, что природа человека непосредственно взаимосвязана с трехмерным характером внешней светоцветовой среды. Это подтверждается результатами многих исследований, ,согласно которым, структура интеллекта принципиально трехмерна, причем все функциональные системы независимо от иерархического уровня имеют одну и ту же функциональную архитектуру.

8.3. Основные принципы хроматизма
Все вышесказанное говорило о том, что необходима разработка принципиально новой методологии научного исследования, в которой изучение природы человека могло быть основано на единстве понятийного, смыслового и измерительного подходов к единству психофизиологических функций человека и физических свойств внешней среды. Поскольку практически все свойства интеллекта (то есть психического) могли изменяться (в зависимости от возраста, условий и т.п.), то они, следовательно, являлись и измеримыми величинами. Вообще говоря, для проведения таких измерений было необходимо: формализовать основные характеристики, свойства и параметры интеллекта, и определить допустимые (логикой) единицы измерения, по необходимости связанные с физическим миром в силу существования интеллекта в виде открытой системы.

Предположим, что мы получили формулы для основных проявлений интеллектуальной деятельности. Возникает вопрос о том, в каких собственно единицах мы будем измерять , например, эмоции, потребности и т.п.? Пороговые величины обычно являются относительными, использование же абсолютных физических единиц измерения, например. яркости (кд м-2) не даст учета информации, связанной в интеллекте. В итоге несложно показать, что основными единицами измерения в психологии могут быть только единицы информации (бит). Помимо информации, разумеется, в систему единиц измерения должны быть включены единицы измерения времени и пространства, поскольку все остальные единицы с этой точки зрения окажутся производными от данной триады, как это будет показано в 3 части.

Оптимальным вариантом такого представления оказалось бы использование светоцветовых величин в силу того, что последние, по своей природе, – физико-психо-физиологические. Уже этим они принципиально отличались бы от прочих единиц измерения оптимальной приближенностью к сущностным проявлениям интеллекта в заданных условиях реальной светоцветовой среды. Это предположение связано с тем, что адекватной моделью информационных процессов можно считать прежде всего светоцветовое взаимодействие среды с интеллектом человека, поскольку именно светоцветовые параметры относятся, во-первых, одновременно и к психо-физиологической, и к физической области измерения, во-вторых, – к кодам автоматизированного восприятия и, в-третьих, – к единственной универсалии природы, допускающей бесформенность, безвременье, безмолвие и т.п., но только не бесцветие.

Однако здесь вставала отмеченная выше проблема абстрагирования (как научного обобщения), формально не сводимая к цветовому триединству физики, психики и физиологии. Проведенный анализ культуры традиционных обществ достоверно показал, что обобщения человеческим разумом всегда осуществлялись на трех уровнях представления информации: сознательном (красный цвет светофора – запрещающий), подсознательном (красный – “любовь”) и бессознательном (красный – возбуждающий). В таблице 1.7 нами уже были представлены цветовые коды, соответствующие этим трем уровням интеллекта. В связи с этим следует, очевидно, оговорить тот факт, что бессознательные импульсы, в отличие от подсознательных, не всегда могут быть осознаны, по определению. Игнорирование этого факта психологами при (ставшем уже традицией) использовании философской терминологии приводит, например, А Яффе44 к следующему высказыванию: «четыре функции сознания, описанные Юнгом, — мышление, чувство, интуиция и ощущение — оснащают человека всем необходимым…». Показательно, что только одна из этих четырех особенностей «сознания» может быть обоснована с формально-логических позиций собственно сознания (как рассудка) без привлечения особых допущений, поскольку чувство, интуиция и ощущение базируются на эмоциональном уровне отражения действительности, а эмоции еще никому не удавалось осознать на уровне формальной логики.

Иначе говоря, к области «сознания» (осознаваемого) в психологии до сих пор относятся частично и/или полностью неосознаваемые явления, что является не совсем строгим, а следовательно, и не формализуемым в научном плане (по причине необоснованного расширения значений этого понятия и выхода за пределы его логической доказуемости). С другой стороны, понятия «интеллект», «интеллектуальный», «интеллектуализация» нередко используют для обозначения весьма узких, как правило, рассудочных областей человеческой деятельности, игнорируя тем самым преобладающую часть семантического поля этого термина.

8.4. Определение интеллекта
Интеллект – (от лат. intellectus — ощущение, восприятие, представление, понятие. разум, мышление, познание, рассудок и др..) понятие (близкое к личности, к психическому в психологии или к сознанию в философии). Поэтому до сих пор встречающееся сужение этого понятия до «рассудочности», до «рацио», на наш взгляд, искажает практически все наследие прошлого. В философской, психологической и медицинской литературе можно встретить разнообразные и также противоречивые теории с определениями интеллекта как личности. Сравнительный анализ их адекватности показал, что наиболее обоснованной и перспективной является теория динамических смысловых систем. Согласно этой теории, интеллект может быть определен как совокупность индивидных и межиндивидных связей, которые коррелируют с тремя основными характеристиками человека: биологи­ческое (бессознательное), психологическое (подсознательное) и социальное (сознательное).

Показательно, что локализацию этих функций с позиций функциональных систем, вообще говоря, принято сводить к трем физиологическим факторам: бессознательное обычно связывают со стволовыми отделами мозга, подсознательное — с подкорковыми и/или правым полушарием и сознательное — с корой и/или левым полушарием головного мозга45. Несмотря на мультифакторный характер, в них принято выделять определенные доминанты, связанные с теми или иными проявлениями интеллекта. Так, например, в качестве рабочей гипотезы можно предположить, что чувствам отвечает доминанта сознательного и подсознательного компонента интеллекта над бессознательным, воле ¾ доминанта сознательного (и/или бессознательного) компонента, аффектам ¾ бессознательного над сознательным и подсознательным и т. п. В целях оптимальной формализации в хроматизме их принято обозначать путем краткой записи через планы интеллекта (хром-планы): сознательное — мат-план (М-), подсознательное — ид-план (Id-) и бессознательное — син-план (S-). Тогда приведенные в тексте доминанты могут быть отображены, к примеру, как M+Id >S для чувств, M+S > Id для воли, S > M+Id для аффектов и т. п.

Подразделение интеллекта на сознание, подсознание и бессознание было проведено по критерию их относительной информационной насыщенности (хром-планам). С учетом триадной модели интеллекта46, хром-планы были подразделены по гендеру (социокультурному диморфизму), обозначаемому доминантой -D соответствующих свойств у женщин f и мужчин m. Для лучшего представления гендерных доминант хром-планов рассмотрим несколько примеров. Так, психические процессы, зависимые от правого полушария коры головного мозга и подкорки, принято полагать ответственными за чувственно-образное познание внешней среды и самого себя. Эти процессы были включены в функции подсознания (Ид-плана). Зависимые же от левого полушария и стволовых отделов психические процессы принято соотносить с двигательной функцией бессознания (С-плана), а также с вербализационной и абстрагирующей функциями сознания (М-плана).

Обратим внимание на тот факт, что аналогично приведенному выше эмоциональному отношению в определении «цвета» (то есть отношению идеального к материальному), существует и отношение мужчины к женщине. По определению философов, оно определяет уровень цивилизованности человека, то есть уровень культуры, всецело связанной с цветом. Поскольку, согласно тестам MMPI, в каждом мужчине есть нечто женское, то мы оперируем понятием «гендер», включая сюда и биологические, и социокультурные полоролевые установки интеллекта как женщины, так и мужчины. В таблице 8.1 сведены рассмотренные нами выше разнородные функции интеллекта по критерию релевантных хром-планов.

Таблица 8.1. Хром-анализ разнородных систем интеллекта
Хром-планы системы

S-(Син) план

Id-(Ид) план

M-(М) план

Этимология “планов”

suggeneV — родство

idea –идея, идеальное

maqhma – знание

Ахромный сублимат планов

черный

серый

белый

Функции интеллекта

бессознание

подсознание

сознание

Предикаты интеллекта как открытой системы для внешней среды (ВС)

природное,

базово-органическое,

биологическое

культурное,

образно-логическое,

творчески-человеческое

общественное,

формально-логическое,

социально-обусловленное

Процесс мышления (“от ощущения к мысли”)

интуиция, аффекты, ощущение

эмоции, чувства, вынашивание и рождение идей

форма, понятие, опредмечивание идей, мысль

Структурно-динамическая локализация функций

стволовые отделы и подкорка

правое полушарие головного мозга и подкорка

левое полушарие и кора головного мозга

Гендерные доминанты

D f (S > Id < M)

D m (S < Id > M)

D f (S > Id < M)

Кодирование информации ВС

спектр ВС Þ метамер

Þ апертурный код Þ

когнитивный код социума

Результат кодирования

цветоощущение

цветовосприятие

цветообозначение

Примечание к табл. 8.1: Понятие Id-плана ни семантически, ни этимологически не связано с латинским обозначением инстанции “Оно” З. Фрейда и, кроме того, отличается записью (вне других планов) с основой (Id-план) или с дефисом (Id-).
В таблице 8.1 представлены и гендерные доминанты в формализованном виде хром-планов. Следует оговорить еще раз, что помимо воспроизводимости и измеримости, наука характеризуется формализацией работающих представлений. В этих целях нами и введены хром-планы, показывающие степень относительно идеальности и/или материальности описываемых ими атрибутов интеллекта.

Как следует из анализа репрезентативных данных культурологии, у «женщины» доминирует С-план (бессознание). Действительно, много большая (чем у мужчины) средняя продолжительность жизни, ярко выраженный в динамике гомеостаз (периодическое возобновление крови, вынашивание, помимо себя, и плода, кормление младенца и т.п.) говорят сами за себя. И здесь же, у «женщины», обнаруживается доминанта М-плана (сознание), которая тоже находит свое подтверждение в истории культуры: женщина всегда была хранительницей традиций, дома и очага, обладала лучшей социальной адаптацией и много меньшей (чем мужчина) криминогенностью. Психологам хорошо известны и прекрасные способности женщин к вербализации, обучаемости и т.п. Строго говоря, сочетание именно этих (достаточно противоречивых) доминант женского интеллекта и могут объяснить смысл и многовековую устойчивость такого известного во всех языках оборота, как «женская логика».

В тоже время у репрезентативного «мужчины» перечисленные характеристики оказываются много меньшими, чем творческая (креативная) способность, то есть потребность в овладении новым, неизвестным ранее в культуре и обществе, – тем, что в зависимости от контекста можно назвать духовным и/или идеальным, и/или не опредмеченным, то есть теми свойствами интеллекта, которые мы соотносим с подсознанием и обозначаем в формальной записи как Ид-план интеллекта. Итак, у «мужчины» существует доминанта Ид-плана (подсознания).

При этом, согласно динамической модели интеллекта, М-план, т.е. сознание подразделяется на сверхсознание (правосознание, интуиция, опыт) и самосознание («Я-концепция»). Гендерные доминанты этих компонентов представлены в правом столбце табл.8.2. Однако для М-плана при формальной записи гендера появляется явная неоднозначность в, то есть доминанты М-плана характеризуют и мужчину, и женщину.

Таблица 8.2. Хроматическая модель и планы интеллекта
Динамическая структура интеллекта

(личности), по Платонову

Динамическая

локализация функций

Хроматическая

модель интеллекта

Хром-планы

(D -доминанты)

Социально обусловленные качества

кора, левое полушарие

Соз-

сверхсознание

DM ( f > m )

Уровень подготовленности (личного опыта)

головного мозга

нание

самосознание

DM ( m > f )

Особенности психических процессов

подкорка, правое полушарие

Подсознание

DId ( m > f )

Биологически обусловленные особенности

подкорка, стволовые отделы

Бессознание

DS ( f > m )

Вообще говоря, это должно быть очевидным, так как М-план – это социализация интеллекта, благодаря которой потенциальные партнеры могут не только вступить в социальные отношения, но и на едином вербальном языке их поддерживать. Вместе с тем, в целях однозначности, которой характеризуется любая научная парадигма, выше мы уже нашли критерии различия феминного и маскулинного компонентов сознания (М-плана интеллекта), определенные историей мировой культуры. В таблице 8.3 представлены полученные результаты для полихромных цветов, которые позволяют однозначно формализовать все компоненты интеллекта MIdS в нормальных (N) и экстремальных (E) состояниях. Здесь же сведены воедино (представленные в 1 части) сублимированные архетипы наиболее распространенных религий.

Таблица 8.3. Формализация гендерного смысла цветовых канонов и архетипов традиционных культур
Цвет

Каноны

MIdS (N)

MIdS (E)

Архетипы религий

красный

мужское тело, (ян)

S (m)

S (f)

Тотемизм

желтый

женское тело, (инь)

S (f)

S (m)

Индуизм, иудаизм

зеленый

Осирис, (ян), мужской

M(m)

M (f)

Ислам

голубой

женский (инь), девы

Id (f)

Id(m)

Иудаизм, православие

фиолет

Вишну, Лель (мужской)

Id(m)

Id (f)

Католичество

пурпур

София, Дева Мария

M (f)

M(m)

Античные религии

Доминанты религиозных архетипов позволяют цветотерапевту промоделировать гендерное поведение верующих данной конфессии по вкладу в предпочтительные цвета и/ или влиянию на их выбор..В самом деле, цветовые каноны традиционных культур на протяжении тысячелетий сохраняли свой архетипический (неосознаваемый, по К.-Г. Юнгу) смысл. При этом хотелось бы особо подчеркнуть, что приведенные в таблицах 1.5 и 8.3 цветовые каноны воспроизводились в истории мировой культуры независимо от каких-либо миграционных процессов и/или влияний (ни Китай, ни Египет, ни культура инков никак не были связаны друг с другом). Это позволяет полагать, что цветовые каноны фиксированы в архетипической форме на генетическом уровне47.

Об этом говорит и тот факт этнологии и культурной антропологии48, что задолго до появления одежды человек, точнее говоря, женщина раскрашивала своих соплеменников в строго определенные цвета, которые требовались для заданных (возрастом, полом, N-E состоянием) ситуаций. Причем, по данным археологов, нередко племя посылало гонцов почти на край света именно за тем оттенком красителя, которого требовал ритуал. Таким образом, цветовые каноны можно считать своего рода объективной реальностью субъективного проявления функций человека (интеллекта).

Поскольку же цвет (как атрибут этой реальности) можно измерять, то это позволяет измерять и соответствующие функции интеллекта, например, по вкладу каждого из компонентов в функцию цветовых отношений. Так как выше мы обозначили каждый из компонентов интеллекта и все рассмотренные цвета определенными хром-планами, то появляется возможность исследовать отношения между компонентами разнородных систем согласно известным отношениям между хром-планами и/ или цветами систем однородных.

8.5. Гендерный смысл цвета
Восприятие цвета можно представить через интегрирующую деятельность интеллекта, сопоставляющего ощущение цвета (поступающее из внешней среды в бессознание) с существующими в подсознании хроматическими свойствами архетипов, которые сознание может осознавать и запоминать (цветовые коды представлены в табл.1.7).

Для моделирования и соответственно кодирования информации, циркулирующей в интеллекте, поэтому сопоставим свойства внешнего и внутреннего цветового пространств на таком детально изученном (позволяющем проводить воспроизводимые измерения) объекте, как цветовое тело. Цветовое тело включает ахромную ось и цветовой круг с максимально насыщенными («яркими”) цветами по периметру и средне-серым в центре, как было показано на рис.1. Иначе говоря, любой заданный цвет можно описать тремя параметрами и выразить точкой в трехмерном пространстве типа двойного конуса: цвет (цветовой тон, сопоставимый с доминирующими длинами волн l) – сходство данного цвета с одним из спектральных; насыщенность m – степень отличия данного цвета от серого равной светлоты; светлота r – близость определяемого цвета к белому, измеряемая по ахромной оси. Существование в интеллекте минимум трех уровней переработки информации достаточно явным образом коррелирует и с известными представлениями психоаналитической теории, и с цветовым телом. Рис. 6 и 7 наглядно демонстрируют этот факт.
Рис.6. Модель интеллекта, по рисунку Фрейда

Рис.7. Трехмерная модель интеллекта

Рис.6. Модель интеллекта, по рисунку Фрейда
Рис.7. Трехмерная модель интеллекта
На этих рисунках представлено соответствие между фрейдовским пред- и подсознательным «Я» (Vbw und Untbw) 49 и, по терминологии хроматизма, подсознанием (Id-планом) интеллекта, откуда непосредственно следует смысловая близость, с одной стороны, функций фрейдовского «Оно» Ubw и бессознания (S-), а с другой — «сознания» Bw и сознания (M-) как компонента модели интеллекта. Согласно изображенной на рис.1, 6 и 7 корреляции между цветовым телом и функциями интеллекта, их можно описать тремя характеристиками и выразить точкой в трехмерном пространстве цветового тела.
Показательно соответствие результатов, полученных в Части 1, с гендерными доминантами интеллекта, изображенными на рис.6 и 7: «цветнослепой»мужчина предпочитает именно серый цвет (сочетающий все цвета спектра в их идеальном представлении, то есть оппозиционно) и характеризуется именно доминантой Ид-плана, тогда как «одетая во все цвета радуги» женщина имеет принципиально материальные М- и С-плановые доминанты, действительно включающие все материальные цвета (краски) в их противоречивом единстве.

Анализ опытного материала и теоретических разработок в определенных областях человекознания показал, что введенные представления хроматизма позволили выявить сущностные свойства цвета, связанные с гендером как социокультурным диморфизмом человека. Так, например, социологические опросы по представлению другого индивида в группе показали важность (для поддержания стабильности социальных групп) таких характеристик как полоролевое отношение и цветовое оформление внешности индивидов. Наглядным примером последнего может служить упомянутое замечание Рембо о легкости соблазнения женщины в красном, или экстраординарность мужчины в желтом. С большой степенью вероятности можно полагать, что к настоящему времени выявлена семантика и полоролевое соотнесение цвета с вышеуказанными компонентами интеллекта. Так, например, по данным Г.С. Васильченко, среди женщин достоверно чаще встречаются сангвиники и меланхолики, тогда как среди мужчин — холерики и флегматики.

Согласно Айзенку, эти типы для каждого пола имеют полярный характер, который в соответствии с их вербальными характеристиками соотносится с вербальными характеристиками цветов проективной методики Люшера, с одной стороны, и с компонентами хроматической модели интеллекта, с одной стороны. Эта хром-интерпретация цветовых предпочтений, в частности, однозначно коррелировала с гендерными цветопредпочтениями, выявленными в работах по дифференциальной и функциональной психологии индивидами разных темпераментов и представленными в таблице 8.4:

Таблица 8.4. Природное различие «полов» по темпераментам, в %
Направленность

Экстраверты

Интроверты

Темперамент

Холерики

Сангвиники

Флегматики

Меланхолики

Предпочтительные цвета

Красный

Желтый

Зеленый

Синий

Женщины

24,5

12,5

19,5

43,5

Мужчины

29,5

11,5

22,5

36,5

Различие

-5,0

+1,0

-3,0

+7,0

По-видимому, семантику цвета можно отнести к основной характеристике, объединяющей людей по естественному (для фило- и онтогенеза) семиотическому принципу цветового взаимодействия. Этот тезис был основан на представленных в табл.1.5 цветовых кодах (как характерных признаках архетипических представлений о внешнем мире), которые не только автоматизированно считывались, но и сохранялись неизменными на протяжении тысячелетий. Поэтому предпринятый нами в 1 части анализ цветовой семантики традиционных культур привел к выводу о канонизированных цветах как традиционной основе естественного сочетания триады интеллекта.

ГЛАВА 9. ЦВЕТОВЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ ИНТЕЛЛЕКТА

9.1. Цвет и структура интеллекта
Как известно, цветовая информация складывается из факторов, присущих в равной мере и передающему и принимающему объекту. Так, цвет окрашенной поверхности будет совершенно иначе восприниматься в случае известной принадлежности этой поверхности к знакомому предмету (предметный цвет) или, наоборот, в случае его принадлежности к незнакомому предмету, а также в случае безотносительности этого цвета к любому предмету.

К последнему примеру можно отнести апертурные цвета (безоблачного неба, рассматриваемого через светофильтры, квазимонохромное освещение тумана, представление цвета в воображении с закрытыми глазами и т. п.). В этих случаях появляется отсутствие локализации цветов на каком-либо расстоянии от индивида – они занимают все «видимое» пространство и в то же время не занимают его вообще в сравнении с цветами, локализованными на знакомой поверхности. Это свойство цвета встречается в мифах, где божества или культурные герои обитают в пространстве и вне пространства, во времени и вне времени.

Показательно, что мифы совершенно разных стран, времен и народов имеют множество идентичных значений или, говоря словами Юнга, «единое архетипическое содержание». Это свойство мифов было соотнесено со свойством глаза ощущать одинаковыми метамерные цвета, которые в действительности имеют различный спектральный состав. Можно сказать, что и цветовосприятие, и цветоощущение приобретают значимость для интеллекта лишь в том случае, если входят в систему образов, образующих неосознаваемую модель мира. Следует подчеркнуть это неосознаваемое формирование и образов и модели мира, поскольку к настоящему времени в науке накоплено достаточно доказательств в пользу того, что и зрительные и более сложные (к примеру, сновидные) образы организуются прежде всего на неосознаваемом уровне функционирования интеллекта.

Язык неосознаваемых и, в частности, мифологически-символических действий в онто- и филогенезе предшествовал словесному языку, то есть служил базой для усвоения последнего. Об этом говорят миллионы невербализованных – как чувств, так и оттенков различных цветов – в сравнении с несколькими десятками (максимум сотней) вербализованных чувств и цветообозначений. Эта ограниченность сознания, функцией которого является вербализация, взаимосвязана с тем, что естественный «лингвистический» язык далеко не все и далеко не адекватно отображает в окружающем мире, нередко оставляя достаточно широкое толкование сигнификатов относительно собственных денотатов.

Вместе с тем, из ограниченности поля цветообозначений в сознании никак не следовал вывод, что формально-логическое мышление (свойственное сознанию) является менее совершенным, чем свойственное подсознанию чувственно-образное мышление; они тесно взаимосвязаны и не могут существовать один без другого. В филогенезе же, при условии исторического становления сознания, и проявлялась та мифотворческая сторона подсознания, которая цветом предмета характеризовала не столько предмет, сколько его свойства, а они уже распространялись на свойства и отношения самих предметов.

Наиболее явным образом эти отношения были представлены в «нетрадиционной» медицине традиционных культур Востока, где цветом характеризовались не только функциональные свойства (так называемые поля) организма, но и внутренние органы. Представленное в табл. 1.3 и 1.5 соответствие между цветом (семантически канонизированным в традиционных культурах) и «полями» Востока позволило выявить в хроматической модели интеллекта (MIdS) достоверное подразделение по гендеру (f, m; n=f+m) для нормальных N и экстремальных Е условий существования индивидов и общества.

Как сложный объект исследования, интеллект, согласно А.Н.Колмогорову, может быть определен через минимальное число знаков, содержащих такую информацию об объекте, которая достаточна и необходима для его воспроизведения (декодирования). В связи с этим определением рассмотрим вопросы, связанные с пониманием интеллекта как совокупности сознательного, подсознательного и бессознательного аспектов переработки информации и их моделировании с помощью минимального числа знаков, формализующих эту совокупность в кодах цветов, планов и размерностей.

Вместе с тем, для информационной модели интеллекта необходимо и достаточно учитывать лишь основные принципы динамической локализации функций мозга и системной организации этих функций в ЦНС, поскольку локализовать можно не функцию головного мозга (она достаточно сложно организована и еще далеко не все тонкости этой организации известны), а лишь определенную степень ее выполнения. Так, психические процессы, зависимые от правого полушария головного мозга и подкорки, принято обозначать как психосенсорные процессы, то есть процессы чувственно-образного познания внешней среды и самого себя. Эти процессы были включены нами в функции Ид-плана (подсознания). Зависимые же от левого полушария и стволовых отделов психические процессы принято соотносить с двигательной (функции С-плана – бессознания), а также с вербализующей и абстрагирующей (функции М-плана – сознания) деятельностью мозга и обозначать как психомоторные.

Анализ огромнейшего числа экспериментальных данных позволяет сформулировать весьма важные для хром-модели интеллекта выводы:

Психосенсорная сфера (Ид-план в модели интеллекта) обычно является максимально индивидуализированной, поскольку одну и ту же ситуацию два человека воспринимают с существенно различающимися (в опыте) эмоциональными оттенками, которые определяются и сиюминутным состоянием, и прошлым опытом восприятия каждого из них и т. п.
Психомоторная сфера (М- и С-планы) должна быть предельно унифицирована, так как благодаря этой стороне психики люди однозначно понимают и друг друга, и общечеловеческий опыт.
Так как все эти характеристики являются мультифакторными, то в них можно выявить определенные характеристики, связанные с заданными кодами информации. Например, информация на уровне подсознания принимает контекстно-зависимый характер лишь при ее осознании. В реальности же она существует в обобщенном виде только как контекст, то есть на языках более высокого уровня, чем это принято рассматривать в теории формальных грамматик. Уже отсюда несложно вывести своего рода оппозиционный характер архитектуры интеллекта.

Подразделение неосознаваемых сфер переработки цветовой информации на подсознание и бессознание при семантической интерпретации цвета позволило выработать четкий критерий подразделения интеллекта на адекватные компоненты и их характеристики. Согласно триадному подразделению интеллекта, эти характеристики представлены в табл. 8.1 с подразделением по гендеру, обозначенному доминантой D соответствующих свойств у женщин f и мужчин m в согласии с известной концепцией Геодакяна и полоролевыми стереотипами.

9.2. К типологии интеллекта
Сопоставление информационной емкости цвета с различными типологиями человека, позволило предположить, что последние нередко характеризовались весьма субъективными параметрами моделирования личности, что не позволяло пользователям воспроизводить данные этих типологий на практике. Попытаемся обосновать этот тезис схематическим сопоставлением наиболее распространенных типологий с проведением хроматической корреляции между ними50. Так, хроматическая модель интеллекта может быть представлена как определенный критерий типологии личности и рассмотрена, например, с позиций подразделения хроматических цветов на теплые (К—Ж) и холодные (Г—Ф). В согласии с этим делением теплые цвета в интеллекте отвечают бессознательным (телесным, биологическим) проявлениям и/или син-плану интеллекта, тогда как холодные — подсознательным (творческим, эстетическим) и/или ид-плану. Как непосредственное, так и метафорическое, представление этих цветов во взаимодействии с окружением убедительно доказывало справедливость такого деления: общеизвестны как теплота человеческого тела, так и жар сексуальных отношений; тогда как истинное творчество, по существу, бесстрастно, вопреки своей эмоциональности.

Промежуточные же между ними П и З цвета в сопоставлении с юнговским определением Эроса и Логоса (в интеллекте им соответствуют сверхсознание и самосознание и/или мат-план) могли приобретать теплый или холодный оттенок в зависимости от местонахождения в спектре (или от фона). Вместе с тем Кандинский выявил и такие свойства цветов как «выступающие, активные» (К—Ж) и «отступающие, пассивные» (Г—Ф). Несмотря на соответствие К цвета мужскому «активному» бессознанию и Г цвета — женскому «пассивному» подсознанию, возникало некоторое сомнение относительно полоролевых характеристик желтого и фиолетового. Если Ж цвет характеризовал бессознание женщины в нормальном состоянии (об этом говорила цветовая семантика традиционных культур – табл. 1.5), то, казалось бы, он не мог быть активным, по определению. Все-таки ранее большинство культур не поощряло физическую активность женщины (женщина — хранительница и мать, но не охотник, не воин, не спортсмен).

Как показала практика, женщины лучше и четче исполняли не только социальные, но и физические (включая сексуальные) функции мужчин. Теоретически это положение следует из основ цветоведения, где желтый образец, при обычном освещении кажется активным относительно зеленого и пассивным относительно красного. При смене обыкновенного для нормальных условий белого (в действительности — желтоватого) света на красный, определяющий экстремальные условия, красный образец окажется белым («пассивным»), а желтый — красным («активным»).

Аналогично обстоит дело с «пассивностью» фиолетового цвета, который в интеллекте характеризует подсознание мужчины. И хотя творчество, по своей эстетической природе, не может быть пассивным, здесь следовало бы вспомнить свойство фиолетового цвета содержать красные и синие тона одновременно. При доминанте в Ф цвете красного это уже будет красновато-пурпурный («активный») цвет, а при доминанте синего — сине-фиолетовый («пассивный»), который будет характеризовать и мужское, и женское подсознания без полоролевого подразделения. Голубой же цвет, характеризующий женское подсознание («идеальная любовь» дамских романов, рыцарь на белом коне и т. п.), в самом деле большей частью пассивен, поскольку не в состоянии реализовать вынашиваемые образы своего «интровертированного творчества». На наш взгляд, здесь и заключены причины своеобразной “цвето-чувственной слепоте мужчин”: они живут в “идеальном” мире своих оппонентно-организованных образов (Ид – серый), очевидно соотносимых большей частью с тезаурусом их понятий, а не с реальной жизнью. У “женщин” же эта оппонентность разнесена по планам, так что им свойственна, с одной стороны, противоречивость суждений (С-план – черный, тогда как М-план – белый) , а с другой – реальность восприятия реального мира в силу доминанты С-плана.

Таким образом методами культурологии, хроматизма, структурной и психологической антропологии в основном выявлена семантика и полоролевое отнесение «основных» цветов люшеровской подборки. Поэтому к понятию «сверхсознание» может относиться прежде всего правосознание, тогда как к «самосознанию» – самопознание, самооценка, самоконтроль и т.п. Статистика утверждает, что правосознанием в большей мере характеризуются женщины, поскольку репрезентативно они законопослушны и в большей мере социализированы. В то же время повышенной самооценкой в психологии личности характеризуются мужчины, имеющие ярко выраженную «Я-концепцию». Аналогичный вывод вытекает из анализа психологического времени обоих полов: в красном цвете («мужском») время течет более быстро, чем в голубом («женском»).

Модельное представление типа личности через трехмерное цветовое тело основано на результатах работ многих исследователей. Так, полярное представление эмоций, по Вундту, промоделировано цветовым телом с возможностью их количественного измерения по соответствующим цветовым параметрам. Так, трехмерное представление интеллекта, по Юнгу, в согласии с двухфакторной моделью Айзенка и типологией Кейрси, позволило совместить представление эктра-интроверсии (Е—I) с понятием «теплых-холодных» цветов, характеризующим величину вклада S- и Id-планов, соответственно. При этом сочетание формально-логического и хроматического сопоставления оппозиций показало, что ось «размышление-чувствование» (T—F) соответствует оси Ф—Ж цветов; «здравомыслие-интуиция» (S—N) — оси Б—Ч цветов; «рассудительность-импульсивность» (J—P) — оси гЗ-К цветов, соответственно. Одновременно айзенковская ось нейротизма (эмоциональной стабильности-нестабильности) совмещается с П—З осью, позволяя выявить величину вклада М-плана в интегральную работу интеллекта. Данные соответствия представлены в табл.9.1.

Таблица 9.1. Хроматическое соотнесение различных типологий.
Кейрси1)

Кейрси, по Люшеру2) — Серову

Серов

Соционические типологии разных школ3)

SP

Дионисий

ESTP

ISTP

ESFP

ISFP

теп+Б+Ф+КÞтеп.Сир (»5+)

хол+Б+Ф+КÞхол.Сир (»5+)

теп+Б+Ж+КÞтеп.св.О (»3)

хол+Б+Ж+КÞхол.св.О (»3)

M + Mf + Sm

M +Mf +Idm

M + Sf + Sm

M + Sf + Sm

Антрепренер

Тамада

Мастер

Художник

С-Л Э

С-Э Э

С-Л И

С-Э И

Жуков

Наполеон

Габен

Дюма

SJ

Эпиметей

ESTJ

ISTJ

ESFJ

ISFJ

теп+Б+Ф+ГÞтеп.св.С (»1+)

хол+Б+Ф+ГÞхол.св.С (»1+)

теп+Б+Ж+ГÞтеп.св.З (»4)

хол+Б+Ж+ГÞхол.св.З (»4)

M + Idf +Idm

M +Idf + Idm

M + Sf +Idf

M + Sf +Idf

Администратор

Опекун

Торговец

Хранитель

Л-С Э

Л-С И

Э-С Э

Э-С И

Штирлиц

М. Горький

Гюго

Драйзер

NF

Аполлон

ENFP

INFP

ENFJ

INFJ

теп+Ч+Ж+КÞтеп.тКор (»6)

хол+Ч+Ж+КÞхол.тКор (»6)

теп+Ч+Ж+Г Þ теп.тЗ (»2?)

хол+Ч+Ж+Г Þ хол.тЗ (»2?)

S + Sf + Sm

S+ Sf + Sm

S + Mm (?)

S + Mm (?)

Журналист

Романтик

Педагог

Предсказатель

И-Э Э

И-Э И

Э-И Э

Э-И И

Гексли

Есенин

Гамлет

Достоевский

NT

Прометей

ENTJ

INTJ

ENTP

INTP

теп+Ч+Ф+Г Þ теп.тС (»1)

хол+Ч+Ф+Г Þ хол.тС (»1)

теп+Ч+Ф+К Þ теп.тП (»5)

хол+Ч+Ф+К Þ хол.тП (»5)

S + Idm + Idf

S + Idm + Idf

S + Mf + Sm

S + Mf + Sm

Фельдмаршал

Исследователь

Изобретатель

Архитектор

Л-И Э

Л-И И

И-Л Э

И-Л И

Дж. Лондон

Робеспьер

Дон Кихот

Бальзак

Примечания к таблице:
1) Все обозначения даны в тексте.
2) В скобках приведены номера цветов, по Люшеру, которые были получены по типологии Кейрси (см. текст)
3) И — интуитивный, Л- логический, С — сенсорный, Э — этический, И — интроверт, Э — экстраверт.
Поскольку с «объективным значением» каждого цвета люшеровской 8-цветовой подборки коррелировал соответствующий компонент интеллекта, определенным образом связанный и с состоянием (нормальным или экстремальным), и с гендером, то проведение корреляции между психологическими типами, характеристиками темперамента и цвета дало возможность соотнести тесты Люшера, двухфакторную модель Айзенка и хром-тесты51. Это, в свою очередь, позволило определять функциональные состояния интеллекта, участвующего в процессе цветовосприятия без обращения к тем или иным типологиям, определенная субъективность (отсутствие независимой воспроизводимости и шкал измерения) которых следует из таблицы 9.1. Вместе с тем, по Серову, возможность измерения «веса» каждого из компонентов интеллекта в интегральной функции личности позволяет полагать типологию хроматизма оптимальной для последующей формализации и систематизации. Так, уже в настоящее время вклад каждого из хром-планов M-, Id-, S- может быть достаточно точно измерен с подразделением по гендеру f-m и учетом светлотной M-S составляющей (по ахромной оси цветового тела).

Принимая во внимание принципы выбора Герингом «основных» 4-х цветов и сопоставляя этот выбор с 4-мя цветами как экспрессивными характеристиками Гете или Кандинского, несложно заметить, что они практически совпадают с цветами темпераментов Штайнера. Исследования Айзенка и Люшера также показали, что эти 4 цвета (красно-оранжевый, желтый, сине-зеленый и темно-синий) являются наиболее индивидуальными и одновременно наиболее обобщающими характеристиками.

В самом деле эти две пары (КО—СЗ и Ж—С) согласуются с хроматическим принципом оппонентности как по гендеру и/или факторам, так и по эмоциональным проявлениям каждой пары темпераментов, образующих устойчивые системы любой типологии. Это позволило сделать вывод о том, что тип личности обусловлен с одной стороны, нейродинамической организацией головного мозга и структурно-динамическими особенностями организма, а с другой, – соответствующими доминантами хром-планов, которые позволяют определять этот тип по предпочтительному выбору цветов52 при строго заданных условиях, где условия подразделяются на нормальные и экстремальные состояния интеллекта.

9.3.Гендерные предпочтения и мировосприятие
Для объяснения причин выявленных выше гендерных цветопредпочтений рассмотрим, к примеру, известное соотношение

m / f = К / С = активность / пассивность,

(9.1)

где К и С — красный и синий цвета.
Культурология цвета, согласно Шпенглеру, Юнгу, Фрезеру, Леви-Брюлю, Адлеру, утверждает, что красные цвета обычно соотносятся с мужским принципом, а синие — с женским. Однако можно ли отсюда вывести (по Бетти Фридан53 ), что интеллектуальное развитие позволяет женщине одеть «мужские цвета» и выступать в роли инициатора знакомств, близости и т. д.? Нет. Существует еще и мораль, установленная обществом, культурой, социумом: женщина пассивна. Однако цвета, которые она может выбирать в своей одежде, ни мораль, ни мода, ни какие-либо иные установления ограничить не могут. И женщина этим К цветом, следовательно, лишь выявляет свою активность, в отношениях с партнером оставаясь в рамках морали. Цвет одежд женщины поэтому является внешним для нее как субъекта, но внутренним (интериоризующимся) для объекта ее устремлений.

В предположении же, что ее внутренний цвет дополнителен к ее внешнему, можно вывести, что в цвете должны проявляться не только духовные, но и телесные характеристики человека. Поэтому распространенное мнение Маргарет Мид, что «в современном мире, где все носят одежду, скрывающую тело… непосредственное представление о человеческом теле теряется», кажется не совсем точным. В действительности одежды более всего из человеческого окружения в цвете (и прежде всего в цвете) сочетают это «не сочетаемое» единство архетипического и конкретного проявлений: всеобщего — духа и единичного — тела.

Однако, если тело и душа человека не обязательно определяются полом, то бытующее сейчас на Западе (согласно данным Бетти Фридан) функциональное воспитание и образование по полу (девушка — будущая жена — мать, но не ученый) предполагает, что чувство пола становится для женщины не столько бессознательным, сколько рациональным, то есть сознательно культивируемым элементом интеллекта. Иначе говоря, бессознательная доминанта в интеллекте женщины заменяется сознательной. Однако сознательная доминанта в ее интеллекте существует и без этих условий54. Следовательно, дело в другом.

Согласно отчетам американских психологов, женское высшее образование связано с некоторой потерей женственности (приобретение независимости и т. п.). Касаясь особенностей женского интеллекта, приобретаемых с образованием, можно заметить, что сознание лишь расширяет свои границы, но так и остается сознанием. Маловероятно, чтобы принципиально менялись и функции бессознания, т. к. биологическая роль женщины остается неизменной.

Следовательно, указанная потеря женственности может быть связана лишь с изменением подсознания как базового уровня сознания. По-видимому, здесь-то (в ид-плане интеллекта) женщина и становится «похожей на мужчину», ибо высшее образование требует от интеллекта нередко принятия таких решений, которые в психологии творчества осуществляются через «стадию озарения». То есть через переход информации ид-плана в мат-план интеллекта (осознавание):

m / f = K / C = Id / M

(9.2)

Но именно этот переход наблюдается во взаимоотношениях партнеров, в связи с чем сама Бетти Фридан и отвечает на поставленный выше вопрос: «если традиционно мужская, активная, и женская, пассивная, любовь — это противоположности, то у духовно развитых личностей эти противоположности находятся в единстве — в одном человеке заключено и мужское, и женское, и активное, и пассивное начала». И лишь внешнее проявление их будет различным, как это наглядно показывают различия в предпочитаемых ими цветах, выявляемые по соответствующим семантическим полям. Следует отметить, что и цветовосприятие, и цветопредпочтения в нормальных условиях нередко оказываются диаметрально противоположными тем, что наблюдаются в экстремальных состояниях. Это касается как древних, так и современных культур.

В соответствии с вышеизложенным оказались и принципы цветового кодирования в современной культуре. Как показано в табл. 8.5, цветовой тест отношений, находится в одном семантическом ряду с обобщенной интерпретацией теста Люшера и хроматизма55. Соотнесение типа темперамента с так называемыми основными цветами Люшера основано на гипотезе о резонансном взаимодействии внешнего и внутреннего цветового пространств, принципы которого были намечены Р. Арнхеймом56. Так, описывая оппонентный (контрастный) характер цветовосприятия, он замечает: «Цвета контрастирующей пары тонов являются дополнительными, или дополняющими друг друга: один требует другого. В царстве форм нет аналогов этому явлению». Отсюда, в согласии с данными табл. 8.1, можно полагать, что принципы функционирования левого (оперирующего формами) полушария построены на согласованности и логичности, тогда как правого — на дополнительности и оппонентности.

Таблица 9.2. Корреляция между цветом, темпераментом и хром-планами
Люшер 1)

Айзенк (EPI)

ЦТО

Хроматизм

Ц

Вербальные

характеристики

Тип

Вербальные

характеристики

Вербальный отчет

Компоненты

интеллекта2)

MIdS (N)

атрибуты

цвета3)

1

чувствительный,

пассивный, спокойный, тревожный

Меланхолик

сдержанный,

легко расстраивающийся, тревожный

честный, добрый, справедливый

D «женское» и «мужское»

подсознание

D Id

(f+m)

l » 475

m » 0,5-0,6

r » 0,1-0,2

2

пассивный, уверенный, удерживающий.

неизменный

Флегматик

пассивный,

спокойный,

надежный,

ровный

самостоятельный, черствый, невозмутимый

D «мужское»

самосознание (Я-концепция)

D

M(m)

l » 510

m » 0,4-0,5

r » 0,2-0,3

3

активный, наступательно-агрессивный,

локомоторный

Холерик

возбудимый, агрессивный, импульсивный, беспокойный

энергичный, напряженный, уверенный

D «мужское»

бессознание

D

S(m)

l » 620

m » 0,5-0,7

r » 0,4-0,5

4

веселый, эксцентричный, активный, любознательный

Сангвиник

жизнерадостный беззаботный, контактный,

активный

разговорчивый, общительный,

открытый

D «женское»

бессознание

D

S(f)

l » 580

m » 0,8-0,9

r » 0,5-0,6

5

внушаемый, очаровывающий, предрасположен к чувствительности

¾

¾

самостоятель­ный, неискренний

D «женское» сверхсознание (правосознание,

интуиция)

D

M(f)

l » -515<!––nextpage––>

m » 0,7-0,8

r » 0,4-0,5

Примечания к таблице:
Нумерация цветов, по М. Люшеру: 1- темно-синий, 2 — сине-зеленый, 3 — желтовато-красный, 4 — желтый, 5 — фиолетовый.
D — гендерная доминанта данного компонента в интеллекте (MIdS) при нормальных (N) условиях опыта.
3) Характеристики темперамента количественно определяются по предпочтительным цветам c (хрома) как функции c (l,m,r), где l — цветовой тон (доминирующая длина волны), m — насыщенность (чистота) цвета и r — светлота цвета (интегральный коэффициент диффузного отражения окраски). Приведенные значения основаны на результатах визуальной колориметрии.
Итак, табл. 9.2 демонстрирует соответствие: во-первых, между распределением видов темперамента по полу (согласно табл. 8.4, женщины преимущественно проявляют свойства сангвиников и флегматиков); во-вторых, между окраской кожи в традиционных культурах (согласно табл. 1.5, мужское тело канонизировано как красное и/или красно-коричневое, женское – как желтое); и, в-третьих, между соответствием хроматического круга цветов (как хром-моделью интеллекта) и «кругом Айзенка» как двухфакторной моделью личности57. Вспомним, что еще Гиппократ характеризовал темперамент цветом жидкостей организма (кровь, желчь и т. п.).

Данное представление интеллекта основано на результатах работ многих исследователей. Во-первых, характеристики всех цветов принято изображать на примере так называемого цветового тела, содержащего цветовой круг с максимально насыщенными («яркими”) цветами по периметру и средне-серым в центре (рис 1). Во-вторых, полярное представление эмоций, по Вундту, было промоделировано цветовым телом с возможностью их количественного измерения по соответствующим цветовым параметрам. И, наконец, трехмерное представление интеллекта, по Юнгу, в согласии с моделью Айзенка, позволило совместить ось эктра-интроверсии с осью «теплых-холодных» цветов, характеризующей величину вклада бессознания-подсознания, соответственно. Одновременно ось нейротизма оказалась адекватной «пурпурно-зеленой» оси, позволив выявлять величину вклада сознания в интегральную работу интеллекта и т. д. Для удобства эти соответствия изображены на рис.8 и 9.
Рис.8. Цветовой «круг Айзенка»
Рис.9. Двухмерная модель интеллекта

Рис.8. Цветовой «круг Айзенка»
Рис.9. Двухмерная модель интеллекта
Цветовой круг на рис. 8 моделирует цветовой круг темпераментов, определяющих характер чувственно-эмоциональных отношений, которые коррелируют с вкладом каждого из компонентов женского (f) и мужского (m) интеллекта в соответствующий вид темперамента. Так, например, на рис.9 бессознание (S-), моделируемое «теплыми» цветами, проявляет эмоции и аффекты, которые, согласно Айзенку, определяются агрессивностью, возбудимостью и импульсивностью у холериков, или беззаботностью, жизнерадостностью и открытостью у сангвиников. С другой стороны, такие черты как сдержанность, пессимистичность и ригидность меланхоликов, или спокойствие, доброжелательность и надежность флегматиков указывают на их связь с подсознанием (Id-), моделируемым “холодной” областью круга цветов. Сознание (М-) образуется из сочетания обеих областей цветового круга и определяется природой и/или воспитанием58.

Поскольку представленные в табл. 9.2 вклады этих компонентов (D) в интегральную работу интеллекта могут быть измерены по цвету, то этим предполагается введение объективных критериев в психологию личности.

9.4. Гендерные характеристики интеллекта
Введение хроматической (измеримой образно-понятийной), а не вербальной (понятийной) модели интеллекта основано на много большем соответствии между оттенками цветов и психическими, например, эмоциональными состояниями. Об этом, в частности, свидетельствуют известные исследования В. Вундта, а также практически симбатный принцип вербализации чувств и цветов в обозримый период истории человечества. Так, например, из полутора миллионов различаемых глазом оттенков, человеческое сознание к настоящему времени опредметило в понятиях не более сотни. Аналогично обстоит дело с составляющими темперамент аффектами, чувствами, настроениями и т.п. С чем это может быть связано?

По-видимому, здесь следовало бы учесть гендерные характеристики интеллекта. Так, в частности, согласно литературным данным, более высокие показатели интеллекта по тесту OTIS имеют мужчины с низкой маскулинностью. Иначе говоря, гендерное подразделение интеллекта предполагает наличие психологических различий, которые проявляются, в частности, и в психофизиологии цветовосприятия. Следовательно, в хроматизме речь идет именно о гендере, то есть не о физическом, а о полоролевом диморфизме, исключающим одномерность шкалы f-m, к примеру, известного теста MMPI.

Понятие гендера включает и меняющиеся в онтогенезе (взросление, старение), различия между (f) и (m), которые объективно выражаются в выборе предпочитаемых цветов (одежды, интерьера и т. п.), в репрезентативном доминировании левого у (m) и правого у (f) полуполей зрения, которые в конечном итоге определяются темпераментом интеллекта. Так, по данным Г.С. Васильченко (300 испытуемых), существует даже половая дифференциация типов темперамента: среди женщин достоверно чаще встречаются сангвиники и меланхолики, тогда как среди мужчин — холерики и флегматики (Табл. 8.4). Заметим, что эти данные основаны исключительно на половой диффференциации человека, практически не учитывающей гендерных, то есть собственно психологических характеристик, которые (благодаря приведенным выше соотношениям для цветовых атрибутов и планов интеллекта) могут быть описаны на количественном уровне.

Рассмотренные выше принципы цветовосприятия, в самом деле, показали, что эти две пары (КО—СЗ и Ж—С) в сочетании с ахромной триадой (Б-Сер-Ч) подтверждают хроматический принцип оппонентности как по гендеру, так и по эмоциональным проявлениям каждой пары темпераментов, образующих гомеостатические системы. Этот принцип может быть раскрыт на основе приведенного выше закона гармонии (оптимального гомеостаза), моделируемого кругом цветов: для образования устойчивых систем врожденные свойства интеллекта (Син- и частично Ид-планы) должны быть оппонентными и/или дополнительными по цвету, тогда как приобретенные (М- и частично Ид планы) — тождественными.

Как известно, цвет лучше и тоньше чувствуют женщины, чем мужчины. Cамое любопытное, что это правило находит свое подтверждение уже на уровне Син-плана (цветоощущения). Так, цветнослепые палочки, отвечающие за своего рода “мужское”(обзорное, безынерционное, ночное) зрение, размещены по периферии, тогда как воспринимающие цвета колбочки – в центре сетчатки, который связан прежде всего с прямым, если можно так сказать, женским взглядом. Любопытно, что желтое пятно (macula lutea) – место наиболее ясного видения – окрашено именно в желтый цвет (который, с учетом желтого тела (corpus luteum) можно обозначить как “принципиально женский”). При этом центральное зрение оказывается более инерционным, чем периферическое, аналогично течению времени в синем (“женском”) и красном (“мужском”) цветах, соответственно. Так, по данным С.В. Кравкова, минимальное время адекватной оценки цветового раздражителя для красного составляет 33,5 мсек, тогда как для синего – 66,1 мсек.

Как показано в табл. 8.1-2, динамическая структура личности непосредственно связана с хром-моделью интеллекта, которая дифференцируется уже на уровне М-плана (сознания). По-видимому, к понятию «сверхсознание» может относиться прежде всего правосознание, тогда как к «самосознанию» – самопознание, самооценка, самоконтроль и т.п. Репрезентативно правосознанием в большей мере характеризуются женщины, поскольку статистические данные свидетельствуют, что они более законопослушны и социализированы. В то же время повышенной самооценкой в психологии личности характеризуются мужчины, имеющие ярко выраженную «Я-концепцию». Эти и другие данные сведены в табл. 9.3.

Таблица 9.3. Локус контроля и планы интеллекта
План

Внутренний локус контроля

План

Внешний локус контроля

(Цвет)

(ср.“мужество”, “героизм”, “доблесть” ® m>f)

(Цвет)

(ср.“сензитивность”, ”женственность”® f >m)

Idm-

(Серый)

стремление к новому, неизведанному, Я-концепция,

внеморальная потребность в творчестве,

Mf-

(Б)

сохранение традиций, рационализм,

доминанта моральной требовательности

Idm-

низкая выживаемость, снятие противоречий M и S

Sf- (Ч)

повышенная адаптивность (гомеостаз)

Sm-

(К)

личностное качество действовать решительно в опасной обстановке, уверенность в себе, преодоление возможных чувств страха и неуверенности,

Idf-

(Г)

робость, застенчивость, заниженный уровень притязаний, тревожность, неуверенность в своих способностях, эмоциональность,

Mm-

(З)

умение контролировать импульсивные порывы,

склонность к самоанализу, последовательность,

рационализм, независимость, уравновешенность

Mf-

(П)

впечатлительность, интуитивизм,

“потребностная сфера”, противоречивость,

конформизм, неуравновешенность,

Idm-

(Ф)

умение мобилизовать силы на достижение цели,

настойчивость в достижении поставленной цели

Sf-

(Ж)

продолжительное переживание событий,

стремление отложить реализацию намерений

Подтверждение этим данным можно видеть практически во всех мифологиях, где Белая женщина (Великая Мать-богиня) являлась подательницей благ, высшей мудростью, охранительницей традиций. И одновременно “черное женское начало” в этих же мифах символизировало нечто иррациональное, непознаваемое, “тайну времен”, а известные всем женские качества эмоциональности и интуиции противопоставлялись рациональному мышлению мужчин.

Несложно показать относительность этих представлений: по сравнению с мужским подсознанием женское бессознание в силу аффектов всегда было более эмоционально. В то же время материнское сознание – более мудро, более реалистично, чем мужское. Общими же или близкими по цвету компонентами интеллекта для обоих полов могут являться бессознание (О = К+Ж) и подсознание (С = Г+Ф), как это представлено в цветовых канонах, тысячелетиями отрабатываемых человечеством. Очевидно, это обусловлено единым принципом восприятия цветов друг друга в гомеостатическом соответствии с определенным локусом контроля.

Как следует из табл. 9.3, корреляция цветов и планов интеллекта с локусом контроля указывает на определенное соответствие между ними, очевидно, определяемое взаимодействием компонентов единой системы «внешняя среда — интеллект». Тогда процесс цветовосприятия можно представить через интегрирующую деятельность интеллекта, сопоставляющего ощущение цвета (поступающее из внешней среды в бессознание) с существующими в подсознании концептуальными образами, которые сознание может осознавать и запоминать. Для моделирования интеллекта, как уже говорилось, предложено сопоставить свойства внешнего и внутреннего цветового пространств на таком достаточно изученном и позволяющем проводить воспроизводимые измерения объекте, как цветовое тело. С учетом же полученных соотношений между атрибутами цвета и компонентами интеллекта, к примеру, нами было промоделировано полярное представление эмоций с возможностью их количественного измерения по соответствующим параметрам цветового тела: хром-модель интеллекта (в предыдущей главе) уже позволила совместить шкалы экстраверсии и нейротицизма с осями «теплых-холодных» цветов и «пурпурно-зеленой» осью, позволяя выявить величину вклада гендерных компонентов в интегральную работу интеллекта. Так, в частности, сопоставление данных локуса контроля и гендерных характеристик с данными шкалами позволяет выявить кажущиеся противоречия (контрасты) в представлении интеллекта как взаимодействующей с внешней средой гомеостатической системы. Действительно, сопоставление в табл. 9.3 полоролевых стереотипов с основными предикатами локуса контроля достоверно согласуется с данными табл. 9.4.

Таблица 9.4. Цветовой контраст гендерных характеристик
Контраст m- f планов

Типичный m-образ и маскулинность

Типичный f-образ и феминность

серый — белый

(серый

кажется

черным)

относительный инфантилизм, агрессивность,

потребность в эротических образах,

деликвентно-образное общение в социуме,

социально неограниченный стиль поведения

материнство, миролюбие, рассудочность,

восприимчивость к воспитанию и обучению,

вербально-предметная коммуникативность,

традиционно социальная уровновешенность

серый — черный

(серый

кажется

белым)

опредмечивание чувственности познания,

творец (философ, композитор, художник),

“внеморализм секса в познании нового”,

вынашивание и рождение идей

деликвентно-образное общение в сексе, негативизм

предубежденность относительно f-образа творца,

аффекты аноргазмии, “аморализм секса”,

вынашивание и рождение детей

красный — голубой

Sm ^ Idf

властность, активность, решительность,

относительный нонконформизм

подчиняемость, пассивность, нерешительность,

тревожность, конформизм, зависимое поведение

зеленый — пурпур

Mm ^ Mf

рациональные способности, компетенция,

уверенность, воспроизводимое постоянство

интуиция, эмоциональная поддержка, беспокойство,

относительно доминирующая религиозность

фиолет — желтый

Idm ^ Sf

способности к творчеству, интуиция,

чувственная эффективность контактов

эмоциональность, теплота, изменчивость,

инстинктивная готовность к контактам

Таким образом, если проявление определенного цвета внешней среды может казаться различным, как это показывают различия в предпочитаемых цветах одежды, интерьера и т.п., то внутреннее содержание интеллекта, благодаря цветам, канонизированным историей мировой культуры, может быть реально выявлено и измерено на модели цветового тела по соответствующим семантическим полям/пространствам и тестам.

Итак, цвет можно отнести к основной характеристике, объединяющей людей по естественному (для фило- и онтогенеза) принципу цветового взаимодействия с внешней средой. Это связано с тем, что цветовые коды (как характеристические признаки архетипических представлений о системе «внешняя среда — интеллект» и ее компонентах типа хром-планов, гендера и темперамента) сохранялись неизменными на протяжении тысячелетий. Поэтому проведенный в 1 части анализ концептов цветовой семантики в мировой культуре привел к выводу о канонизированных цветах как традиционной основе естественного сочетания триады интеллекта, которой нельзя было манипулировать с момента ее исторического возникновения.

ГЛАВА 10. СЕМАНТИЧЕСКАЯ МОДЕЛЬ ИНТЕЛЛЕКТА

10.1. Информация цветового тела как семантическая модель интеллекта
Для моделирования интеллекта поэтому свойства внешнего и внутреннего цветового пространств мы и представляли на таком детально изученном (позволяющем проводить воспроизводимые измерения) объекте, как цветовое тело. Строго говоря, оно предикативно связано, с одной стороны, с семантикой цвета целостной системы “внешняя среда — интеллект”, а, с другой, – с архитектурой интеллекта. При этом, согласно семантической связи между планами цветового тела и интеллекта, последние можно описать тремя параметрами в трехмерном пространстве на количественном уровне представления информации. Таким образом, использование хром-планов позволяет совместить множество опытных, экспериментальных и теоретических разнородных данных о психическом на основе единого представления о внутреннем цветовом пространстве, которое очевидным образом взаимодействует с цветовым пространством внешней среды, поскольку является открытой информационно-энергетической системой.

Анализ семантики цветовых канонов в традиционных культурах, вообще говоря, позволил считать, что и на уровне подсознания цветовые образы (“субъективные параметры цвета”, цвет-перцепт ) генетически связаны с рекреацией и воспроизводством населения, так как тысячелетиями объективно и вне миграционных процессов воспроизводились на Земле: красный — «мужская» категория ян в Китае, окраска мужского тела в Древнем Египте, Греции и т.д. Это дало определенные основания приписать цвету своего рода объективный характер, который, в свою очередь, можно включить в хром-планы переработки цветовой информации для их адекватной связи с объективными цветовыми атрибутами внешней среды.

Формализация функций интеллекта могла внести значительный вклад в естественнонаучное представление механизмов, лежащих в основе творческого мышления (т.е. семантического кодирования/декодирования информации). Поэтому анализ цвета (как элемента автоматического опознания на уровне семантического восприятия и переработки информации внешней среды59) позволил развить и собственно модель открытой для внешней среды системы интеллекта. Согласно же принципам системно-функционального анализа и данным Ч. Спирмена (о наличии постоянных корреляций между отдельными функциями – способностями60), оказалось возможным представить интеллект как объект, подлежащий информационному моделированию61.

По-видимому, здесь и заключены причины того, почему цвет не был понят и, соответственно, признан современной наукой и философией, как об этом говорилось в § 9.1. Природа человека оказалась взаимосвязанной с трехмерным характером светоцветовой ВС в силу трехмерной структуры ЕИ (см § 1.5 и табл.1.7)., который выводил для сознания лишь итоговые понятийные представления о цвете (в виде “внеразмерных” цветообозначений), происхождение которых “снималось” в процессе метамеризации и сублимации предметных цветов. Очевидно, это “снятие” и не позволяло строгой формальной логике, принятой со времен Аристотеля в западной науке и философии, понимать, а следовательно, и признавать ‘цвет’ научным понятием.

Рассмотренные в 1 части принципы преобразования цветовой информации позволили выявить три принципиально различных кода обобщения. С одной стороны, в науке принято доводить осознанное формально-логическое объединение «однородных» предметов до вербализуемой на понятийном уровне и не всегда представимой (“бесцветной”) абстракции. С другой стороны, в цветовом образе проявляется единство индивидуально-конкретного (апертурный цвет конкретен, так как точно передает цвет конкретных предметов в полном «отрыве» от них) и обобщенного (апертурный цвет не конкретен, так как включает в себя цветовые характеристики множества предметов, функции которых поддаются не абстрагированию сознанием, а хроматическому обобщению, то есть сублимации подсознанием). Именно “сублимации”, так как метамер бессознания переводится в более приемлемый для хром-планов код апертуры, в согласии с переводом либидо в творческую деятельность. Метамеризация же информации внешней среды происходит на уровне бессознания, что в силу соответствия с опытом, по-видимому, не требует доказательств.

Поскольку нашему анализу подлежит взаимодействие разнородных сторон объективного и субъективного мира, то искомая формализация в виде хром-планов позволяет создать информационную модель, которая основывается на естественной природе интеллекта “автоматизированной” (по уровням) переработки информации: все объекты М-плана дали максимум “воплощенной (опредмеченной, вербализованной, материализованной и т.п.) информации по сравнению с минимумом Син-плана; Ид-план занял промежуточное место как уровень “информации-в-себе”. Очевидно, здесь и следовало искать принципы устойчивости интеллекта как системы с обратной связью: подсознание оперировало сублиматами как «языком» много большей мощности (информационной насыщенности) по сравнению с абстрактным языком понятий, которыми оперировало сознание. Таким образом, в интеллекте изначально возник и развивался механизм отношений между осознаваемым (прозрачным) и неосознаваемым контекстами, который обладал практически всеми атрибутами системы представления знания и определял актуальный вклад каждого из компонентов в заданный определенной культурой контекст цветовых отношений.

Цветовая информация складывалась из факторов, присущих в равной мере и передающему и принимающему объекту так, что цвет окрашенной поверхности совершенно иначе воспринимался в случае известной принадлежности этой поверхности к знакомому предмету (предметный цвет) или, наоборот, в случае его принадлежности к незнакомому предмету, а также в случае безотносительности этого цвета к любому предмету (абстрактный или, строго говоря, апертурный цвет). Методология хроматизма предполагала перевод на научный (измеримый и воспроизводимый) язык как природных цветовых, так и – благодаря первым – психических гендерных характеристик. Цветообозначение, как любое другое вербальное выражение, являлось языковым знаком, в котором закодирован, с одной стороны, определенный смысл (концепт как идеальное) и, с другой, — соответствие обозначаемой краске-предмету (денотату как материальному).

Интуитивное сочетание концептов с денотатами в семантике цветообозначений возникло в давние времена. Так, Гиппократ психику и, в частности, темперамент человека характеризовал цветом жидкостей организма (кровь, желчь и т. п.). Алхимики Средневековья находили цветовые соответствия между веществами, типом темперамента, душой человека и т. п. В наше время цветовые референты и современных и архаичных обществ также связаны с внутренним миром человека через соответствующие денотаты (В. Тэрнер, 1966; Д. Заан, 1972). На этой основе нами была выявлена достоверная корреляция между определенными цветами и гендером (психосоциальным полом) человека, подтвердившаяся при обращении не только к мифам и ритуалам традиционных культур, но и к современным исследованиям интеллектуального диморфизма (см. выше).

Оппонентная теория хроматизма основана на представлениях, нашедших свое подтверждение в экспериментах и выразившихся в следующем: антагонистические (дополнительные) цвета образуют три пары (белый-черный, пурпурный-зеленый и желтый-синий), которые отвечают за механизмы восприятия всех цветов и могут быть представлены тремя направлениями в пространстве и соответственными диадами планов (М-С, Мf-Мm и С-Ид). В хроматизме было принято считать оппонентными те свойства (аналогичные боровским дополнительным), которые проявлялись в чистом виде лишь при взаимоисключающих (N-E) условиях, что дало возможность оперировать с диадами при одновременном проявлении оппонентных (дополнительных) свойств в их чистом виде, тогда и только тогда, когда заданы все граничные условия (временной интервал, возраст, гендер, N и/или E условия и др.). Последнее связано, в частности, с диаметрально противоположной предикацией интеллекта в N-Е состояниях.

Поэтому принцип оппонентности составил основу для формулировки проблемы оптимального гомеостаза интеллекта по типу “цветовой гармонии”: если любая оппонентная пара являлась «неразрывной», то образующие ее элементы представляли равновесное отношение релевантных планов. Согласно Эшби, вышеуказанные триады были представлены как бинарные отношения между переменной и парой, коррелирующие с соответствующими отношениями хром-планов, с тем существенным отличием (от подхода Эшби), что переменная в хроматизме всегда находилась между планами этой пары.

Теория хроматизма предполагала перевод на научный (измеримый и воспроизводимый) язык как природных цветовых, так и – благодаря первым – психических и, в частности, гендерных характеристик. Цветообозначение, как любое другое вербальное выражение, являлось языковым знаком, в котором закодирован, с одной стороны, определенный смысл (концепт как идеальное) и, с другой, – соответствие обозначаемой краске-предмету (денотату как материальному). Поэтому информационная модель интеллекта непосредственно касалась проблемы семантического генезиса основных цветообозначений, дискуссия о котором не закончена до настоящего времени и основные вопросы которого мы попытались наметить в первой части.

Для наглядности выбор этой переменной в хроматизме может быть сопоставлен с выбором координат образ-концепта (ОК – см. ниже) на информационно-пространственно-временном континууме цветового тела:

информация определялась трехмерной переменной цветового тела (уровнем знания интеллекта) между наличной (полученной в прошлом) и потребностной (той, что будет получена в будущем),
пространство – 1-, 2-х и 3-х мерными переменными цветового тела (базами данных и знаний интеллекта)
время – полифункциональными параметрами цветового тела, где хром-планы образуют динамичную саморазвивающуюся систему представления знаний.
Представление выбора этой переменной (в качестве рабочей гипотезы) сведено в табл. 10.1, где под c(ОК) понимаются хром-планы, а под маркерами – коды, задаваемые интеллектом для оптимизации приема, поиска, хранения и воспроизведения информации в ее эвристическом саморазвитии.

Таблица 10.1. Выбор интеллектуальных переменных в цветовом теле
Атрибуты

Ахромная ось (АО)

Цветовой круг (ЦК)

Цветовое тело (ЦТ)

Время

Система управления базами данных.

Ахромные c-маркеры поиска I×по полям («слоям») ЦТ с вытеснением во времени МÞIdÞS

Система управления базами знаний. c(ОК) как полихромный маркер базы актуальных знаний («здесь и сейчас») по полям ЦК с кодами МIdS

c-планы (ОК) как динамичная система взаимодействия оппонентных структур АО и ЦК с маркерами релевантных кодов

Информация

Базы данных М+Id+S на АО как c(ОК) с r-маркером полей ¦(t)

Базы знаний Id-плана с (Ll + m) маркерами (f-m), (N-E) полей

Разноплановый уровень знаний = базы данных (М+Id+S-планов)

Пространство

1 мерное представление c(ОК)

2-х мерное представление c(ОК)

3-х мерное представление c(ОК)

Как уже говорилось, интеллект сформировался в условиях, характерным свойством которых является зависимость, во-первых, от солнечного света и цвета, во-вторых, от половой и гендерной ориентации и, в-третьих, от распределения информации в трехмерном пространстве. Согласно этой триаде, ниже предпринята методологическая попытка выявить хроматические связи внутреннего пространства интеллекта в его диморфизме (f-m) с окружающим пространством светоцветовой, то есть внешней среды. Обратим внимание на тот факт, что информация на уровне подсознания принимает контекстно-зависимый характер лишь при ее осознании. В реальности же она существует в обобщенном виде только как контекст62, то есть на языках более высокого уровня, чем это принято рассматривать в теории формальных грамматик. Уже отсюда несложно вывести своего рода оппозиционный характер архитектуры интеллекта.

В связи с этим следует вспомнить, что еще в 1874 г. Э. Геринг продемонстрировал существование шести простых (элементарных) цветов – черный, белый, желтый, красный, синий и зеленый, каждый из которых не имел сходства ни с одним из оставшихся пяти. В качестве доказательства лишь шести простых цветов служило утверждение, что никто не может описать седьмой цвет, который не напоминал бы указанные шесть. Считая, что белый и черный цвета (как «абсолютно белый» и «абсолютно черный») представляют конечные точки серой шкалы, Геринг ввел понятие биполярности, связанное с тем, что сумма белого и черного всегда остается неизменной в любой точке этой шкалы. Поэтому истинный серый цвет будет содержать совершенно одинаковое количество белизны и черноты. В хроматизме это представление распространено и на спектральные (полихромные) цвета, на основе чего выше было сформулировано понятие насыщенности (как количество серого цвета), включившее указанную Герингом биполярность (оппонентность) “элементарных” цветов.

Вместе с тем, В. Вундт установил качественную корреляцию между чувствами и цветом и также нашел лишь шесть основных чувств, и также подразделил их на три пары противоположностей в трехмерном пространстве декартовых координат. Для моделирования интеллекта поэтому мы и сопоставляем свойства внешнего и внутреннего цветового пространств на таком детально изученном (позволяющем проводить воспроизводимые измерения) объекте, как цветовое тело.

Объединение же принципов Геринга и Вундта в цветовом теле позволило создать реальную информационную (строго говоря, хром-плановую) модель интеллекта как открытой (для светоцветовой среды) системы, в которой семантикой цвета моделируется архитектура интеллекта. При этом, согласно выявленной в теории хроматизма корреляции между планами обеих систем, последние можно описать тремя параметрами цветового тела на количественном уровне контекстно-зависимого представления информации.

Об этом говорит и комбинация сенсорных признаков, которая, не меняя с логической точки зрения неопределенности стимулов, приводит к значительному изменению пропускной способности. Так, в случае 1-мерных стимулов, варьирующихся только по цвету, яркости или размеру, испытуемый может передавать 2,75 бита информации, чему соответствуют безошибочные различения и категоризация примерно 7 стимулов. При изменении же стимулов одновременно по всем 3 параметрам количество передаваемой информации возрастает до 4,11 битов, что означает выделение уже 17 стимулов. Поэтому триаду хром-планов принято считать оптимальным числом независимых факторов семантического пространства интеллекта.

10.2. Резонансное воздействие цвета на интеллект
Вполне логичным было бы связать данные этих экспериментов с резонансным взаимодействием внешнего и внутреннего цветового пространств, принципы которого наиболее наглядно были изложены Арнхеймом63. Так, задаваясь вопросом: «каким образом такое иррациональное средство, как цвет, способно создавать устойчивые изображения?», Арнхейм приводит механическую аналогию с тросами и мачтой: «Если активные физические напряжения в тросах обычно невидимы человеческому глазу и потому придают хрупкому равновесию прямо стоящего шеста вид устойчивой гармонии, то толчки и растяжения, управляющие отношениями между цветами, происходят внутри самого зрителя; они представляют собой силы, возникающие в его нервной системе, и следовательно, переживаемые чувствующим разумом».

Весьма показательно, что эти характеристики обычно встречаются при описании резонансных структур, то есть систем, структурированные компоненты которых могут увеличивать запас внутренней энергии за счет взаимодействия с параметрами (в частности, с цветом) внешней среды. Строго говоря, представление темперамента как резонансной структуры компонентов интеллекта может быть рассмотрено только при учете всех составляющих этого взаимодействия. Однако в первом приближении, по-видимому, можно привлечь данные о эмоциональных состояниях как характерном проявлении резонансных процессов.

Во-первых, чувства, эмоции и аффекты характеризуются хрупким равновесием, присущим именно неравновесным состояниям негэнтропийных систем.

Во-вторых, они испытывают толчки и растяжения, управляющие отношениями между людьми и средой, то есть являются информационно-энергетической характеристикой, присущей свету и цвету.

И, наконец, в-третьих, представляя собой силы как гомеостатического, так и адаптационного характера, они позволяют передавать как внутреннюю (связанную с гомеостазом), так и внешнюю (направленную на адаптацию) информацию практически без использования формальных и вербальных обозначений, определяемых функциями левого полушария, что дает основание пренебречь ими в данном приближении.

Считается, что при совпадении сигнального значения цвета с возможностями и ведущей установкой организма этот цвет субъективно оценивается приятным. Учитывая приведенную гипотезу о резонансном взаимодействии цвета с определенными функционально организованными структурами организма, на биофизическом уровне анализа можно предполагать и резонансное поглощение данной совокупности частот (энергии) молекулярными структурами, за счет чего возможно увеличение собственной внутренней энергии этих структур. Это предположение может быть основано, в частности, и на представленных выше соответствиях: между распределением цветовых канонов и видов темперамента по полу: женщины преимущественно проявляют свойства сангвиников и флегматиков при окраске их кожных покровов в желтый цвет и т.п. Этот аспект цвета подтверждается и тем, что идентичная цветовая семантика тысячелетиями объективно воспроизводилась в совершенно различных концах земного шара. Так, например, согласно экспериментальным данным, красный цвет на уровне бессознания учащает пульс независимо от культуры, расы, возраста, гендера и т.п..

На увеличении энергии этих структур интеллекта должен сказываться и универсальный характер “автоматизированного” цветового кода (за счет соответствующих видов переработки информации – см. табл.1.7). Так, самоорганизацию открытых систем принято связывать с динамическими и информационными потоками, согласовывающимися и складывающимися в единую структуру. На уровне системы «интеллект — внешняя среда» эта структура проявляется, в частности, следующим образом: семантическая референция денотата неизменно сопровождается энергетической; к примеру, красный цвет крови не только передает информацию Ид-плану, но и возбуждает С-план (увеличение пульса, частоты дыхания и т. п.), синий успокаивает индивида независимо от типа нервной системы, от принадлежности к определенным расам, культурам и т. п.

Таким образом, можно предполагать, что саморегуляция интеллекта построена на энергетических, динамических и семантических аспектах получаемой информации и представляет замкнутый контур регулирования. Благодаря указанным процессам система «интеллект — внешняя среда» оказалась связанной с представлением информационного пространства, релевантным последовательно дискурсивному выводу как формул, так и единиц измерения для основных функций интеллекта.

Поскольку взаимоотношения между компонентами интеллекта должны были определяться «командным контекстом», то последний (по принципу антиципации через систему обратных связей) оказался, в свою очередь, связанным с целенаправленным управлением. Однако цели существования бессознания S и сознания M являлись конвергентно взаимоисключающими (Б¹Ч), которые тем не менее могли «согласовываться» на уровне подсознания Id (Б+Ч=Сер). Строго говоря, лишь в нормальных условиях возникала ситуация такого (подсознательно усредняемого) согласования целей и средств для их достижения в виде оптимального выбора по сенсомоторным автоматизмам S- и вероятностному прогнозированию M-планов. Последние семантически связаны с плоскостью цветового круга Id-плана. В экстремальных же условиях дефицит информации инициировал аффективно-аварийные алгоритмы подсознания (Id-) и бессознания (S-), которые принято характеризовать обобщенностью, избыточностью и неэкономичностью. В самом деле, ахромные цветовые раздражители должны были подвергаться обработке по трехкомпонентной схеме только на уровне фоторецепторов сетчатки (S-плана). Согласно данным нейрофизиологов, при этом в биполярных и ганглиозных клетках сетчатки и на всех вышележащих уровнях “черно-белые” сигналы отделяются от “цветных” и перерабатываются отдельно.

С привлечением настоящей формализации триадное (MIdS) представление ‘психического’, кроме того, позволило конкретизировать понятие ‘ведущего типа деятельности’ как доминантного (и/или субдоминантного) вклада каждого из оппонентных (^) компонентов интеллекта (М ^ Id ^ S) в процесс перехода “от ощущения к мысли”. Иначе говоря, учет вклада М-, Id- и S-планов в интегральную работу интеллекта дал актуальную возможность создания реальной модели возрастной периодизации, основанной на резонансном поглощении “предпочтительных цветов” определенными структурами интеллекта. (Под реальной моделью здесь понимается количественно выраженное трехмерное построение (по Эшби, пара и переменная), которое с учетом вышесказанного может быть основано (в нулевом приближении) на двухфазной схеме, ранее представляемой на практически неформализуемом качественном уровне).

Так как хром-планы интеллекта являлись относительными друг друга в информационном аспекте анализа (динамическими в плане психофизиологии), то оказалось, что с позиций сознания (М-плана) информацией обладала только когнитивная база данных (цветообозначение), поскольку остальные уровни (перцепт Id и стимул S) не конвертировались в лингвистический код, представляя собой лишь энергетическую форму (носитель) информации. Об этом говорил еще Винер (в работе “Кибернетика и общество”), давая известное определение: “Информация есть информация, а не материя, не энергия, не разнообразие и ничто другое”. С позиций же бессознания (S-плана интеллекта) информацией обладал именно энергетический уровень цвета, поскольку, к примеру, в соответствии с эффектом Струппа, “бесцветное” цветообозначение не содержит никакой информации. Очевидно, в интеллекте эти крайние (специфически-односторонне идеализирующие процесс) точки зрения нивелированы резонансной системой взаимосвязей всех его компонентов и совместной переработкой информации.

10.3. Хроматические принципы представлении психологической информации
Архетипически обусловленная традиционность семантики цвета представляет собой практически единый международный контекстно-зависимый язык, который (благодаря базирующимся на естественной природе интеллекта культурологическим базам знания, конвертируется на когнитивный (лингвистический) уровень осознания. В целях четкого представления этого цикла ознакомимся с исходными (прагматически-семантическим и концептуально-оппонентным) уровнями “автоматизированной” переработки информации, которые органически присущи естественному интеллекту как открытой информационной системе.

Кодирование информации включает операцию отождествления знаков различных кодов в соответствии с базой знаний пользователя и устанавливает оптимальное алфавитное соотношение сигнификативных и денотативных характеристик, которое для передачи информации о состоянии и значимости денотатов включает прежде всего цветовой алфавит, предполагающий автоматизм восприятия. В связи с этим представим хроматический анализ цвета (как элемента автоматического опознания) на уровне семантического восприятия и переработки информации внешней среды.

Согласно триадному подразделению интеллекта, эти характеристики представлены в табл. 10.2 с подразделением по гендеру (социокультурному диморфизму), обозначенному доминантой -D соответствующих свойств у женщин f и мужчин m в согласии с известной концепцией Геодакяна и билатеральным подразделением функций интеллектуальной деятельности человека.

Таблица 10.2. Семантика цветов Люшера в хроматизме
Цвет

Функциональная психология

Цветовой тест отношений

Хроматизм (N-условия)

Белый

освобождения от сопротивления

¾

Сознание

Материнское

Прошлое

Серый

отсутствие переживаний

пассивный, расслабленный

Подсознание

Мужское

Настоящее

Черный

отрицание, вытеснение, небытие

молчаливый, независимый

Бессознание

Женское

Будущее

Красный

энергичная активность, лидерство

энергичный, напряженный,

мужское бессознание (аффекты)

Желтый

радость, восприимчивость

разговорчивый, общительный,

женское бессознание (эмоции)

Зеленый

волевое усилие, самовыражение

самостоятельный, невозмутимый

мужское самосознание (Я-концепция)

Синий

эмоциональная стабильность

честный, добрый, справедливый

f(Г)+m(Ф) подсознание (чувства)

Пурпур

интуиция, эмоциональность

самостоятельный, неискренний

женское сверхсознание (право + интуиция)

Как было показано выше, это подразделение подтвердилось не только канонами мировой культуры, но также и цветопредпочтениями разных «полов», выявленными в работах по дифференциальной и функциональной психологии. Поскольку отношение идеального к материальному характеризует эмоции, то мы можем выявить это отношение и между мужчиной и женщиной. Ид-план является доминантой мужского интеллекта, тогда как С- и М-планы – женского.

В соответствии с этим параметры цвета оказываются связанными с динамическими функциями интеллекта, поскольку последние могут быть формализованы в планах кодирования перерабатываемой информации (Табл. 1.7) и нормированы в их любой интерпретации, например, табл.2.1. Принципы данной нормировке представлены в табл. 10.3.

Таблица 10.3. Нормировка и воздействие цвета
Ц в е т<!––nextpage––>

Нормировка

MIdS (f — m)

Воздействие, по Вундту-Фрилингу

Белый.

Б

10Б

M

— гасит раздражение

Серый

—

5Б + 5 Ч

Id = M + S

— не вызывает раздражения

Черный

Ч

10Ч

S

— способствует сосредоточению

Розовый

—

5 Б + 5 К

M = S(m)

— нежный, внушает некоторую таинственность

Красный

К

10 К

S(m)

— волевой, жизнеутверждающий

Кармин

—

1Ч +4К+5П

S << S(m) + M(f)

— повелевающий, требующий

Киноварь

—

2Ч+ 4К+4П

S < S(m) + M(f)

— подавляющий

Охра

—

1-3Ч+1-3Ж(К)

S » S(n)

— смягчает рост раздражения

Коричневые тона

—

(Б+Ч+К+Ж)

M + S + S(n)

— действуют вяло, инертно

Коричнево-землистый

—

1Ч +5К+4Ж

S<< S(n)

— стабилизирующий раздражение

Темно-коричневый

—

2Ч+ 4К+4Ж

S< S(n)

— смягчающий возбудимость

Оранжевый

—

О= 5К+5Ж

S(n) =S(f)+ S(m)

— теплый, уютный

Желтый

Ж

10Ж

S(f)

— контактирующий, лучезарный

Желто-зеленый

—

5Ж+5З

S(f) = M(m)

— обновляющий, раскрепощающий

Пастельно-зеленый

—

5Б+ 5З

M = M(m)

— ласковый, мягкий

Оливковый

—

2Б+3Ж+5З

M< S(f)< M(m)

— успокаивающий, смягчающий

Чисто-зеленый

З

10З

M(m)

— требовательный, освежающий

Сине-зеленый

—

3Г+3Ф+4З

Id(n) >M(m)

— подчеркивает движение, изменчивость

Серовато-голубоват.

—

2Ч + 8Г

Id(f)> S

— сдержанный

Голубой

Г

10Г

Id(f)

— уводит в пространство, направляющий

Синий

—

С= 5Г + 5Ф

Id(n)= Id(f)+ Id(m)

— подчеркивает дистанцию

Фиолетоый

Ф

10Ф

Id(m)

— углубленный, тяжелый

Лиловый

—

1Б + 9Ф

M<< Id(m)

— замкнутый, изолированный

Пурпурный

П

10П

M(f)

— изысканный, претенциозный’

Отсюда можно было бы получить формализацию взаимоотношений партнеров на уровне взаимоотношений компонентов их интеллектов путем установления функциональной связи между компонентами, существенными для изучаемого явления. Однако для этого требуется ввести критерий адекватности их соотнесения. Это связано с тем, что, согласно представленным в табл. 10.1-3 примерам, взаимодействовать друг с другом могут как однородные, так и разнородные компоненты интеллектов.

ГЛАВА 11. ПРИНЦИПЫ РАЗМЕРНОСТНОГО АНАЛИЗА ВЕЛИЧИН

11.1.Теория размерностей в хроматизме
Для возможности моделирования сложной системы отношений в хроматизме используется теория размерностей. Как известно, любое измерение в любой области представляет собой исключительно информационный процесс, то есть получение информации о измеряемом объекте на уровне экстенсионального контекста. Для возможности адекватного моделирования проблемных областей (например, сложных систем) в хроматизме была модифицирована известная теория размерностей физических величин. Проводимый ниже анализ размерностей, вообще говоря, является методом, позволяющим устанавливать функциональные связи между существенными для изучаемого явления планами заданной системы анализа.

При этом размерностный хром-анализ основан на таком представлении размерностей этих планов, при котором выражение, определяющее функциональную связь между планами, остается справедливым при любом изменении конкретных компонентов заданных систем. Строго говоря, здесь постулирована инвариантность планов в системе хроматических размерностей как неизменность их относительных (друг друга) свойств по отношению к преобразованиям в различных системах анализа. В целях верифицируемости получаемых формализованных высказываний относительно соотношений хром-планов поэтому нам необходимо ввести триадный критерий размерности величин, принципиально не зависящий от области знания в силу его обобщенно-семантического характера.

Напомним, что анализ размерностей обычно применяется в проблемных ситуациях и областях знания, то есть там, где строгое решение задачи наталкивается на значительные трудности, в частности, из-за большого числа параметров, определяющих взаимодействие планов в анализируемой системе. Поэтому в теории размерностей зависимость искомой величины от остальных величин, определяющих исследуемую систему, находится с точностью до постоянных. Ранее формула размерности производных единиц измерения традиционно определялась минимальным числом независимых единиц, исключая единицы направления, телесного угла и т.п. в силу их безразмерного характера. Так, в механике со времен Ньютона независимыми считались расстояние, инерция (масса) и время. Эти единицы считаются “первичными понятиями” (основными величинами) в физике до сих пор, поскольку никому не удавалось доказать, что одна из них зависит от двух других. При этом в термодинамике к ним добавлялась температура, в электромагнетизме – заряд, в фотометрии – видность и т.д. и т.п.

В теории размерностей принято, что размерность основной величины не зависит от других величин и в отношении самой себя равна 1, то есть формула размерности основной величины совпадает с ее символом. В хроматизме анализу подлежало взаимодействие всех без исключения сторон объективного и субъективного мира. В связи с этим нами была принята аксиома: помимо времени T и пространства L существует единственная независимая обобщенная (общая для измерений любого рода) величина – информация I. Действительно, информация является основной величиной, то есть одновременно и независимой от вышеуказанных, и наиболее общей (интенсиональной) для любых областей исследования. Согласно этому определению, хром-формула размерности любой заданной величины [В] в общем виде может быть представлена как

[В] = L l I i T t,

(11 а )

где l, i, t – любые вещественные числа, называемые показателями размерности исследуемой величины во всех областях знания.
В случае же, если единица производной величины не изменяется при изменении какой-либо из основных единиц, то такая величина обладает нулевой размерностью по отношению к соответствующей основной. Например, если потенциал по отношению к информации обладает нулевой размерностью

[j] = L2I0T-2,

(11 b )

то энергия – единичной
[e]= [m×j]= [e×j] = L2 I T-2.

(11 c )

Отсюда непосредственно следует, что и светоцветовые величины должны быть связаны прежде всего с информацией, но не с массой, зарядом и т.п. (например, в единицах энергии). Иначе говоря, если информация может существовать вне энергии, то энергия без информации – нет, поскольку энергия определяется произведением актуальной информации на потенциал релевантного поля. Это дает определенные основания и для предварительной формулировки (см. 3 часть) рабочего понятия: информация – это атрибут Вселенной, потенциально содержащий сведения о ней в Id-плане и актуально в M-плане любой системы анализа.

Таким образом, размерностный хром-анализ использованных параметров включил единицы и результаты измерений, которые принято записывать в формализованном виде, соответствующем понятийным представлениям. Так, если размерности [ L ] и [ T ] традиционно описывали обобщенное представление о пространстве и времени, то [ I ] несла в себе уже интенсиональное представление о информации, которая в зависимости от системы анализа определялась релевантными экстенсионалами: массой (m) в механике, удельной теплоемкостью (cv) в термодинамике, зарядом (e) в электромагнетизме и т.п., оставаясь инвариантом для всех областей знания, включая гуманитарные. Тогда сигнификаты любой заданной предметной области могут быть промоделированы единой триадой размерностей LIT. Здесь интенсионал I – информация о измерении релевантного экстенсионала в заданной области знания. В левой части таблицы 11.1 сопоставлены основные физические величины, единицы измерения и их размерности (экстенсионалы) и хроматические

Таблица 11.1. Единицы измерения и размерности величин внешней среды
Экстенсионалы в системе размерностей [ I L T M To Mm A J ]

Интенсионалы в системе [LIT]

Раздел

Основные величины и единицы

Размерность

Размерность

Единицы

Информатика

информация

бит (b)

I

I

бит (b)
расстояние

метр (m)

L

L

метр (m)

Механика

время

секунда (s)

T

T

секунда (s)
масса

килограмм (kg)

M

Im

b(kg)

Теплота

температура

кельвин (0K)

T0

L2 T-2

m2 s2(0K)

Химфизика

хим.масса

моль (m)

Mm

Im

b(m)

Электричество

сила тока

ампер (a)

A

Iе T-1

b(е) s-1(a)

Оптика

сила света

свеча (cd)

J

L2 Io T-3

m2 b(о) s -3 (cd)

Психофизиология

информация

–

–

L0 Iy T0

Iy (bit)

В четвертом столбце табл. 11.1 выделены жирным шрифтом восемь основных величин (размерностей), тогда как в пятом столбце наглядно показано, что существует лишь три действительно независимых величины: информация, пространство и время. Все остальные величины в [LIT] системе размерностей – производные. Поскольку выбор основных величин размерностей определялся нами и семантикой, и прагматикой, то этот подход привел к практическому выявлению семантического единства формул, включавших единицы разнородных областей знания. В правом столбце табл.11.1 представлены единицы измерения в полученной системе основных величин.

Таким, образом, с одной стороны, мы получили хром-плановое кодирование информации по уровням обобщения, а с другой – размерностное кодирование по параметрам, включившим субъективные и объективные аспекты взаимодействия человека с внешней средой. Одновременное сочетание системы хром-планов и размерностей позволяет единым файлом кодировать разнородную информацию на контекстно-зависимом уровне.

Таблица 11.2. Формализация представлений через размерности и планы ахромной оси
Размерность \ План

M

Id

S

[ L ]

верх, “правое”

центр

низ, “левое”
сознание

подсознание

бессознание

[ I ]

понятие

перцепт / концепт

стимул
масса

теплоемкость

заряд

[ T ]

прошлое

настоящее

будущее

Так, приведенная в таблице 11.2 модель организации баз разнородных данных при минимальном использовании базисных понятий по планам (атрибутам, именующим столбцы), включает возможные значения каждого атрибута по строкам с заданными критериями размерности. Ключом для [ I ], как показано в табл.11.1, является контекст, то есть область знания.

Итак, задание баз знаний по хром-планам и размерностям (параметрам обобщения разнородных баз данных) позволило уплотнить семантическое пространство для достижения оптимальной мощности естественного языка. В связи с этим, можно предположить, что полученное в табл.11.3 семантическое пространство цветового тела изоморфно “однофайловому” пространству интеллекта, который, действительно, объединяет звуковое, цветовое и кинестетическое пространства внешней и внутренней среды на семантическом уровне кодирования.

Таблица 11.3. Формализация представлений через размерности и планы цветового круга
План

S

M

Id

M

Цвет

К

О

Ж

З

Г

С

Ф

П

[L]

близкое

и

левое-верх

менее близко и левое

еще менее близко

левое-низ

адекватно

и

низ

далекое

и

правое-низ

более

далекое и правое

менее

далекое и правое-верх

адекватно

и

верх

[I]

m

ощущения

n

аффекты

f

эмоции

m

образы

f

чувства

n

восприятие

m

воображение

f

понятия
быстро

менее быстро

почти адекватно

адекватно

медленно

еще медленнее

почти

адекватно

адекватно

[T]

солнце

утром

солнце

днем

солнце ечером

зеленый луч заката

небо

днем

небо

вечером

небо

ночью

небо

утром
младенец

детство

отрочество

юность

молодость

зрелость

взрослость

старость

Проведенный нами размерностный анализ использованных хроматических параметров включает единицы и результаты измерений, которые принято записывать в формализованном виде, соответствующем понятийным представлениям. Как можно вывести из таблиц 11.2-3, размерность величин абстрагирована в распредмечивании отображаемых величин, являясь их представлением как бы в снятом виде аналогично тому как отношения полихромных цветов конвертированы в сублиматы ахромных. C этих позиций размерность информации [ I ] оказалась характеристикой как объекта, то есть внешнего мира, так и мира внутреннего, то есть субъекта познания.

Поскольку размерности являются абстракциями, а цвет и хроматические планы – сублиматами, то их совокупность позволяет описать любой объект исследования по всем необходимым для создания рабочей модели параметрам. Так, трехмерный характер пространственных характеристик моделируется цветом: верх-низ — ахромная ось цветового тела, право-лево — зелено пурпурная ось цветового круга и т.д. Наличие же краски в триадной сущности понятия “хрома” позволяет решить многие задачи континуального характера и, в частности, перспективное для культурологии моделирование времени через конкретные планы и цвета (Табл.11.4).

Таблица 11.4. Хроматическое моделирование сложных систем
Р а з м е р н о с т ь [ L I T ]

Х р о м а

Пространство [ L ]

Информация [ I ]

Время [T]

План

Цвет

Краска

Верх

(Б)

Право

(П)

Близко (Ж)

Сознание

(тезаурус)

Масса

m

Прошлое

М

Белое

кон-

ти-

Ц е н т р

(Серый)

Подсознание

(перцепт)

Теплоемкость

Cv

Настоящее

Id

Серое

ну-

ум

Низ

(Ч)

Лево

(З)

Далеко

(С)

Бессознание

(стимул, среда)

Заряд

e

Будущее

S

Черное
Ахромная

ось

Цветовой

круг

Цветовое

тело – интеллект

Внешняя

среда

Ахромная ось цветового тела

Таким образом, необходимая для электронной обработки формализация в виде планов определенных представлений, основана на естественной природе интеллекта (MIdS) “автоматизированной” (по уровням) переработки информации: все объекты М-плана дают максимум “воплощенной” (опредмеченной, вербализованной, материализованной и т.п.) информации по сравнению с минимумом S- плана; Id-план занимает промежуточное место как уровень “информации-в-себе”, который, с одной стороны, полностью согласуется с определением информации, по Эшби, а, с другой, является своеобразным “концентратором” настоящего времени. Как показано в табл.11.1-4, все заданные системы (включающие и гуманитарные представления) могут быть формализованы в этих кодах ([LIT], MIdS) с помощью автоматически воспринимаемого цветового алфавита благодаря цветовому телу.

Происходящее от глагола informo (придавать вид, форму) понятие информации, наряду с включением характеристик объекта, предполагает и характеристики субъекта, без которого она не может быть оформлена, то есть воплотиться собственно в информацию как знание. Для представления этих двух сторон информации Шеннон предложил пятичленную схему ( источник — передатчик канал — приемник — получатель)64, которую в силу законов функционирования естественного интеллекта (фотохимическое и биоэлектрическое кодирование, а также оппозиционность образной и формальной логики) необходимо дополнить двумя промежуточными уровнями (декодер и инвертор).

Как известно, акту озарения (инсайта), несмотря на его кажущийся одномоментный характер, предшествует длительная работа, которая, очевидно. предполагает накопление заданной поиском информации. Поскольку это накопление не осознается индивидом в силу оппозиционности М- и Id-планов, то можно полагать, что оно происходит с информацией в инвертированном виде. Объединяя инвертор и накопитель (концентратор) на одном уровне – конденсоре, можно получить схему переработки информации компонентами интеллекта. В целях более четкого соотнесения размерностные представления о данной переработке сведены в таблицу 11.5.

Таблица 11.5. Хроматические принципы переработки цветовой информации
Системы

Внешняя среда

И н т е л л е к т

Планы

информация —

M(M)

бессознание

S

подсознание

Id

сознание

M(T)

Шеннон

источник

передатчик

канал

(декодер)

приемник

(конденсор)

получатель

Планы

M(M)

S / M(M)

S

Id / S

Id

M(T) / Id

M(T)

Размерность

I

L2 I T-2

L2 I2 T-2

I-1

L2 I T-2

L-2 I-1 T2

L0 I0 T0 = 1

[Величина]

вещество

энергия(E)

[I]x[E]

информация

энергия

инверсия [I]

[тезаурус] = 1

Хроматизм

предметный цвет денотата (hn)

метамерный цвет ощущения

апертурный цвет (c) (cублимат) восприятия

цветовой

сигнификат

Системы мозга

¾

сетчатка, эпителий

НКТ, гипофиз — гипоталамус, РФ

стриатум

высшие

корковые зоны

Эксперимент

дистальный стимул

проксимальный стимул

перцептивный образ

понятие

Как следует из хроматического анализа размерностей (табл.11.5), энергию в явном виде можно выделить на уровне передатчика и приемника, тогда как информацию — во внешнем мире и декодере. Таким образом, анализ принципов переработки информации показал возможность хроматического разделения понятий вещества, энергии и информации. Экспериментальное подтверждение полученных соотношений предполагает использование корреляции между компонентами интеллекта и резонансно взаимодействующими с ними цветами, и, в частности, измерение величин стимульных и перцептивных цветов при учете оттенков цветообозначений, адекватно полученных в тезаурусе.

Однако, как уже говорилось, мы до сих пор не можем классифицировать и непосредственно измерять психические явления. Так, в частности, даже косвенные показатели эмоционального напряжения измеряются не по величине эмоций. а по величине электрического сопротивления кожи, динамике частоты пульса и т.п. Как же можно подойти к прямой формализации и измерению собственно психических функций?

11.2. Световые величины и измерения
Для понимания последующих преобразований обратимся к представлениям фотометрии, где, в отличие от цветовых, все световые величины имеют единицы измерения. Так как светоцветовые измерения были основаны на сравнении яркостей получаемых глазом зрительных ощущений, то ранее считалось, что сравнение или оценку по признаку яркости не представляется возможным выразить через основные величины (длину, время и т.п.), так как существуют не сводимые друг к другу разнородные явления: 1) физическое – измерение характеристик света как излучения; 2) физиологическое явление – преобразование лучистой энергии в сетчатке глаза и 3) психологическое явление – суждение интеллекта о зрительном впечатлении.

Однако именно эта триадная природа света и может явиться естественной основой для хроматического построения физико-психо-физиологической системы измерения, которая, с одной стороны, органично связала бы физику и психику, т.е. свет и цвет внешней среды с интеллектом человека как открытой системой “всевозможных” проявлений. С другой стороны, как показано ниже, эта система сохраняла бы свою интерпретацию при формализации этих проявлений нередко вплоть до “опосредованных ситуационных смыслов”, по Бассину. Поэтому, согласно табл.11.1, представим известные световые величины в системе размерностей [LIT].

Таблица 11.6. Единицы измерения и LIT-размерности световых величин
Световые

Формулы

Единицы

Коэффициенты

Размерность

величины

величин

измерения

перевода

L

I

T

Свет (энергия света) e

e=òФdt=ej=hn

электрон-вольт (эв), лм×с

1 эв = 1,6 × 10-19 дж

2

1

-2

Основная: Cила света J

J {= e / t}

кандела (cd), свеча (св); ватт (вт)

1вт=1 дж/с=6,24×1018 эв/с=680лм/ср1)

2

1

-3

Световой поток Ф

dФ = J dW

люмен (лм), (cd×rad)

1 лм = 1св×ср=1,46×103 вт 1)

2

1

-3

Яркость L

L=dJ/cosa ds

кандела / кв.м

1 cd / ×rad м2 = 1 св / ср м2

0

1

-3

Освещенность Е

Е = dФ/ ds

люкс (лк), фот (ф)

1 лк = 1 лм / м2 = 10-4 ф

0

1

-3

Примечание к таблице: Согласно нормировке для l=555 нм коэффициент относительной видности kl=Vl / V555=1.
Цветовая величина светлоты r в высшей метрике цвета (см. 14 главу) связана с яркостью поверхности излучателя L. Поскольку же для реальных (несамосветящихся) тел она определяется величиной освещенности Е (плотностью падающего потока излучения по облучаемой поверхности), то обратим внимание на ее размерность L0IT-3. Возвращаясь к вышеизложенному, вспомним, что проявления компонентов интеллекта (и/или их чувственно-эмоциональные функции) не локализованы ни во времени, ни во внешнем пространстве. Вместе с тем, по определению Американского оптического общества, именно цвет является функцией непространственных и невременных характеристик света, что ниже нам позволит уточнить корреляцию между обоими рядами явлений. А именно, к невременным характеристикам будут относиться величины цветового тона Ll и насыщенности m, а к непространственным – светлоты r.

Психологический смысл этого уточнения вытекает из архитектуры цветового тела (см. § 1.2 и Рис.1): если параметры светлоты r включают информацию ахромной оси, которая моделирует исключительно временные характеристики с размерностью [T], то параметры насыщенности m и цветового тона Ll – двуххмерное представление информации о пространственном местонахождении данного цвета [L]. При этом следует учесть экспериментальные данные, согласно которым, информация [I] содержится в каждом из этих атрибутов цвета. В лингвистическом отношении эта закономерность коррелирует с “выцветанием красок со временем” за счет светлотного уменьшения насыщенности, то есть сдвигом осей насыщенности по ахромной оси цветового тела65.

11.3. Образ-концепт и цветовые измерения
Общеизвестно, что для собственно цветовых величин не существует единиц измерения, подобных физическим. Однако для хроматизма было бы весьма важно измерять не только интенсивность эмоций по коррелирующим с ними цветам, но и собственно “модальности” последних для их соотнесения с эмоциями. Каким же образом можно получить такие единицы измерения, которые позволяли бы определить, во сколько раз, например, данный красный цвет больше такого-то синего или зеленого именно по цветовому тону, а не по интенсивности (яркости) света и светлоте или насыщенности цвета?

Известное RGB-представление имеет весьма отдаленное отношение как к физике внешнего мира, так и к перцептивному пространству интеллекта, поскольку построено на психофизической основе (трехкомпонентной теории стимульного ощущения (на сетчатке глаза) так называемых “первичных цветов” с учетом вклада яркостных rgb составляющих при заданных длинах волн). Строго говоря, в этом случае измеряются не собственно RGB цвета, а яркости r (светлоты) при максимумах их длин волн.

Отсутствие адекватных единиц измерения цвета, вероятно, связано с тем, что длины волн, коррелирующие с заданными цветами, не могут являться адекватными единицами измерения прежде всего из-за существенных различий по типам цветового обобщения. Так, информация о спектральных параметрах объекта уже на психофизическом уровне настолько видоизменяется, что метамерный цвет С-плана может оказаться совершенно отличным от предметного цвета, объективно описываемого спектральными характеристиками источника излучения (отражения, поглощения, пропускания) предметов внешнего мира. Как было показано в табл.1.7, картина еще более усложняется сублимацией цветовой информации в Ид-плане ее существования, т.е. в подсознательно формируемом концептуальном образе, который мы будем называть далее образ-концептом (ОК).

В качестве первого приближения (вывода цветовых единиц измерения) обратимся к ОК, сущность которого, на наш взгляд, наиболее четко передают такие представления как “оперативный образ” (Ошанин), “цветовые универсалии” (Вежбицкая-Серов, табл.1.8), “внутренний свернутый смысл” (Кнебель-Лурия), “аналоги значений” (Леонтьев), “универсально-предметные коды” (Жинкин), “архетипы” (Юнг-Серов, см. табл. 1.7 и 8.3). Объединение этих, казалось бы, не совсем однородных представлений в единый смысловой образ позволяет представить образ-концепт Ид-плана в качестве чувственно-образного коммуникативного контекста (с операционально-личностным смыслом), имеющего принципиально-невербальную природу, базирующуюся на интернациональном языке кодирования с автоматизированным восприятием.

Амбивалентность чувств и оппонентность цветов (см. ниже) при этом тесно коррелируют с известной двойственностью ОК. Так, с одной стороны, конверсные отношения между цветовыми сублиматами в нем инвертированы, а с другой, – они функционально “искажены” цветовой неравновесностью оппонентных осей цветового тела. В последнее время было обнаружено, что энграмма в нейронной памяти находится в инверсном виде так, что восстановление ее первоначальной формы возможно лишь путем повторного инвертирования66. Очевидно, именно эта “противоречивость” ОК и становится фактором его активности, поскольку стимулирует действия Ид-плана, направленные на снятие противоречий путем вышеупомянутой “гармонизации цветов” и приведением ОК в антиципированное соответствие с самим собой.

Сопоставление смысла этой оппонентности (цветовых сублиматов по осям цветового тела) с тем фактом, что именно указанные выше величины r (яркости для света и/или светлоты для цвета) являются физико-психо-физиологическими, дает возможность вывести адекватные величины цвета Ll и насыщенности m. Аксиоматичностью этой возможности можно пренебречь благодаря размерностной изоморфности, с одной стороны, произведения c=Ll×m×r и, с другой, – трехмерных атрибутов представления LIT как функции цветового пространства ОК, где, согласно 1 главе, пространственные характеристики [L] могут быть промоделированы белым цветом, временные [T] – черным, и, соответственно, информационные [I] – серым цветами.

Действительно, в размерностном представлении

[c] = L3 I 3 T -3,

(11.1)

что при известной размерности яркости r
[r] = L0 I T -3

(11. 2)

дает произведение размерностей цвета Ll× и насыщенности m
[Ll×m] = [c] / [r] = L3 I 2T 0.

(11.3)

Из упомянутого выше тезиса Геринга (то есть оппонентного характера осей цветового тела, по которым измеряется величина m) следует, что, помимо собственно информации Iw, величина насыщенности обязательно должна включать и конверсные характеристики обоих (дополнительных ^) цветов ОК, определяемые произведением их пространственных параметров (при отсчете от нулевой точки ЦТ, то есть серого цвета) по данным осям. Однако этот путь в настоящее время нам кажется очень сложным67. Поэтому остановимся на известной из психофизиологии связи между величиной насыщенности m и площадью цветового образца s. Поскольку каждый параметр c, по определению обладает единичной размерностью по отношению к информации, то размерностное представление этого произведения

[m] = L2 I T0

(11.4)

позволяет вывести и единицы измерения цветового тона, поскольку, согласно полученным соотношениям, размерность последнего
[Ll] = [c] / [r×m] = L I T0

(11.5)

моделирует произведение информации внешнего мира Iw на пространственный параметр l периметра цветового круга ОК. Строго говоря, этот параметр может соответствовать лишь монохромным спектральным цветам, тогда как для реальных, то есть квазимонохромных и полихромных цветов необходимо рассматривать составляющие l(l1,l2) по принципу суперпозиции, то есть как набор гармонических волн (частот) в интервале l1>l>l2.
Отсюда вытекает и моделирование собственно “информации” внешней среды в целях согласования ее измеримых параметров с параметрами интеллекта. Последнее может быть основано на интерпретации триады как переменной и пары. Так, в хроматизме принята аксиома, согласно которой ‘информация’ характеризует сочетание двух цветов, которое включает оттенок, возникавший между ними в ОК. Так как различие цветов в цветовом теле – ‘элементарное различие’ –принято за простейшую единицу измерения информации, то информация в 1 ‘бит’ в хроматизме, вопреки ее названию, позволяет осуществлять выбор не из двух, а из трех “равновероятных” возможностей, одна из которых является характеристикой двух других (определяемой по цветовому телу), “сублимированных” в ОК этого оттенка. Отсюда следует, что основной единицей измерения семантического объема и содержания информации является цветовая триада (l, m, r) и контекстно-связанный с ней интенсионал ОК, включающий 7±2 экстенсионалов Кl,. Обозначение концепта цвета через Кl обусловлено учетом функции спектральной чувствительности глаза (кривой относительной видности стандартного наблюдателя Vl ) как для светлоты, так для цветового тона и насыщенности. На анализе понятия цветового концепта мы остановимся в следующей главе. С учетом полученных выше результатов представим формулы и единицы измерения цвета в табл. 11.7.

Таблица 11.7. Формулы и единицы измерения цветовых величин
Величины

Формула (краткий комментарий)

Единицы

L

I

T

Концепт цвета

I= Кl= S / Id (информация ОК (IdS): 1 бит-концепт º 1 бит)

бит

0

1

0

— цветовой тон

Ll = Кl × ¦ Dlmax = Sצ Dlmax / Id (бит-нанометр)

бит × нм

1

1

0

— насыщенность

ms =Кl × F(l,r) = S × F(l,r) / Id (бит-нанометр2 )

бит × нм2

2

1

0

— светлота

rt =dФ/ds 1 эв/ м2 ×сек º 1бит/сек3

бит/сек3

0

1

-3

Итак, возвращаясь к табл. 11.5, можно отметить, что интенсиональное представление размерностей и планов цветового тела позволило “автоматизированно” согласовать передатчик объективного мира и приемник интеллекта, а также создать возможность передачи информации в контекстно-зависимом варианте, релевантном множеству экстенсионалов междисциплинарного представления информации. При этом иерархия и сложность отношений компонентов интеллекта оказалась связанной с проблемно-ориентированным взаимодействием семантического уровня. Обратим внимание, что этот уровень, в свою очередь, связан с передачей, получением и анализом контекстно-зависимых сообщений, выделением и сохранением баз знания, то есть с принятием решения в реальном времени. Информационные потоки взаимодействия компонентов системы «внешняя среда — интеллект» при этом могут быть и не ограничены заранее выбранной областью описательно заданного знания, так как ее терминология включена в тезаурус цветового тела, внешне автоматизированно (по существу, – ОК) раскрываемого в требуемой проблемной области.

ГЛАВА 12. ФОРМАЛИЗАЦИЯ ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ВЕЛИЧИН

12.1. Информация и размерность психологических величин
Как показано выше, цветовое пространство оказалось универсальной (хроматической, то есть междисциплинарной) моделью, которая, в зависимости от аспекта анализа, может характеризовать характеристики времен, гендера, интеллекта и др. При этом все эти разнородные данные могут быть связаны единым семантическим маркером (в виде хром-планов MIdS) , приведенных табл. 8.1. Очевидно, все это в итоге и образует известную многозначность цветовой семантики, включая временнóе преобразование информации по ахромной оси цветового тела. По-видимому, это может объяснить и тот факт, что использование цвета наблюдается лишь в известных проективных методиках функциональной психологии. При этом их процедурные и интерпретационные части, по общему мнению, требуют исключения возможной субъективации экспертом получаемых результатов тестирования. Выше мы видели, что цвет канонически связан с компонентами интеллекта и с релевантными хром-планами.

Таким образом, мы подходим к решению вопроса, поставленного в 8 главе: каким образом можно объективно оценить (измерить) собственно оценивающую систему, то есть интеллект человека, и, в частности, эксперта ? Не будем забывать при этом, что, практически все методики тестирования ограничены невозможностью их формализации в объективных (нестатистических) единицах измерения, которые были бы принципиально связаны как с внешней, так и с внутренней средой, то есть с функциональной структурой интеллекта испытуемых. Использование же триад ‘хрома’ (цвет + краска + эмоции), релевантных планов и размерностей сложных систем позволяет формализовать определенные аспекты информационной теории эмоций68. Так, по Симонову, смысл возникновения эмоций в общем виде можно представить функциональной зависимостью

Em = f [ N, ( Iw — Ir), х],

(12.1)

где Em – эмоция, ее степень, качество и знак; N – сила и качество актуальной потребности; (Iw — Ir) – оценка вероятности (возможности) удовлетворения потребности на основе фило- и онтогенетического опыта, то есть актуальный дефицит информации; Iw – информация о средствах внешнего мира, прогностически необходимых для удовлетворения потребности; Ir – осознаваемая информация о рациональных средствах, которыми располагает интеллект в данный момент; х – неопределенные факторы.
В качестве нулевого приближения, по-видимому, можно пренебречь величиной х в силу ее много меньшей значимости (относительно определяющих величин) и записать выражение (12.1 ) в виде произведения

Em = N(Iw — Ir).

(12.2)

Очевидно, Iw принципиально должна содержать информацию о внешнем мире, которую, однако, интеллект может лишь прогностически антиципировать относительно неосознаваемо-потребностной информации ОК (IОК) и осознаваемой Ir, Иначе говоря, можно допустить, что знак (±) эмоций определяется направленностью образ-концепта IОК в цветовом теле

IОК = Iw – Ir,

(12.3)

откуда следует итоговое выражение для эмоций:
Em = N·IОК .

(12.4)

Так как эмоции характеризуются прежде всего энергетической активацией интеллекта (IdS-планов), то в согласии с соотношением (11 с) размерность эмоций может быть представлена размерностью энергии

[Em ]= L2IT-2,

(12.5)

где LIT – размерности пространства, информации и времени, соответственно.
Согласно определению (11 а), тождественность величины и размерности информации

[ I ] º I,

(12.6)

в соответствии с (11 b), позволяет выразить размерность потребности как размерность потенциала
[N]= L2I0T-2.

(12.7)

Вместе с тем, относительный характер величины IОК в выражении (12.4) позволяет представить ее через отношение стимульной (S-план) к перцептивной (Id-план) информации (см. табл. 10.5). В целях устранения многозначности информационных атрибутов в последующих формулах обозначим это отношение как IОК º Кl. Тогда

Кl = S / Id.

(12.8)

В силу энергетического характера проявления эмоций и цвета, представленного в (12.5), а также, согласно выявленной В. Вундтом корреляции между ними, можно полагать справедливым размерностное соответствие Id -плана энергии

[Id] = L2IT-2,

(12.9)

откуда следует размерность S-плана
[S] = [Id][Кl] = L2I2T-2,

(12.10)

не имеющая аналогов в известных формулах размерностей внешнего мира, очевидно, в силу негэнтропийного характера S-плана.
Формулы размерности (12.9) и (12.10) позволяют нам, в частности, ответить на вопрос о возможности измерения того, во сколько раз, например, красный цвет больше синего? Как показано в 9 главе, красные тона относятся к S-, тогда как синие – к Id-плану. Теория размерностей позволяет соизмерять только одноименные величины (имеющие одинаковую размерность). Поэтому, согласно формуле (12.10), получаем, что К цвет больше С цвета в Кl раз. Эта же формула дает нам большее основание для хром-анализа парадокса Бертрана Рассела (упомянутого в 1.6): в самом деле, красный цвет не сопоставим с синим без учета ОК, чем и объясняется «алогическая несовместимость красного и синего цветов».

Согласно представленной выше схеме переработки информации в табл. 10.5 и формуле (12.9), несложно получить размерность конденсора интеллекта d

[d] = L2I0T-2,

(12.11)

которая удивительным образом совпадает с размерностью потребности N (как потенциалом интеллекта). С учетом смысла формулы (12.7) это может означать, по-видимому, семантическую близость этих предикатов интеллекта. В самом деле, связь Id -плана и, в частности, конденсора d с внешним миром может быть представлена выражениями
d = Id / Кl

(12.12)

и
e = e×j ,

(12.13)
<!––nextpage––>
где e – светоцветовая энергия внешнего мира (в силу резонанса и по определению, размерностно включающая информацию Кl; e – заряд электрона, размерностно релевантный информации, то есть [e] = [ I ] в силу обобщенного характера последней; j – потенциал физического поля, размерностно равный для монохромного излучения квадрату фазовой скорости света (см. табл.10.6 и главу 15).
Отсюда свет и цвет, или, строго говоря, светоцветовую энергию можно определить как произведение релевантной информации на потенциал соответствующего поля, что, в самом деле, позволяет установить семантическую корреляцию между внешним j и внутренним d полями через их потенциалы

d =e / Кl = hn / Кl =j / Кl » j .

(12.14)

В связи с тем, что потребность N принято относить к сложным социологическим и одновременно психологическим понятиям, кратко рассмотрим его хроматическое содержание. Так, например, специфика адаптивных процессов (аналогично специфике цветовых кодов) состоит в том, что они являются и средством и условием реализации цели. Поэтому потребность в адаптации оказывается вторичной по отношению к потребности, вызвавшей необходимость собственно адаптации69. Или, говоря словами Выготского, не существует адаптации ради адаптации, тогда как последняя направляется потребностями индивида в зависимости от объема имеющейся информации о внешнем мире. Вместе с тем, восприятие, переработка и хранение информации требуют затрат энергии. Представляя последнюю как способность совершать указанные виды работы на всех уровнях преобразования информации, была показана возможность их семантического разделения. Предполагая, что эта работа может осуществляться за счет собственно эмоционального восприятия информации, попытаемся выявить основные принципы функционирования “информационного усилителя энергии” (по Сетрову), который определенным образом связан с известными фактами репрезентативного долгожительства женщин.

На основе единства системы «внешняя среда — интеллект» с единой системой единиц измерения и хром-планов рассмотрим естественную природу интеллекта “автоматизированной” (по уровням MIdS) переработки информации. При этом не будем забывать тот факт, что полученные нами формулы и единицы измерения имеют критерий адекватности, кодируемый триадой “первичных” (сущностных) атрибутов Вселенной – пространством [L] , информацией [I] и временем [T]. Поскольку в настоящей работе было использовано такое присущее практически всем областям науки, искусства и религии свойство как хрома (цвет + краска + эмоции) и/или соответствующие (хроматические) планы систем, то в качестве примера используем описанный анализ размерностей для дальнейшего представления информационной теории эмоций Симонова уже в контексте гендерных различий человека.

Как известно, моделирование интеллекта нередко сталкивается с проблемой рационального представления эмоционального восприятия действительности. Согласно формуле (12.4), величина эмоции Em может быть выражена как произведение потребности N на величину информации IОК = Кl в образ-концепте, антиципирующем достижение цели. Очевидно, потребность N не только размерностно, но и “физиологически” соотносится с потенциалом действия и представляет собой перцептивное (Id-плановое) отношение к этой информации

N = Id / Кl

(12.15)

В соответствии с известным подразделением познания на чувственно-образное и формально-логическое (понятийное, рациональное) как два противоположных полюса70, соотношение (12.15) можно отнести к первому, тогда как потребность в рациональном пути познания Nr может быть определена71 субъективным отношением (Id-плана) к произведению потенциальной информации о внешнем мире Ir на величину наличного тезауруса МТ

Nr = Id / Ir МT

(12.16)

Поскольку в формулах (12.15) и (12.16) информация о внешнем мире непосредственно связана с потребностью, то можно полагать (в силу большей характеристичности отношений размерностных данных по базам в сравнении с их разностями) допустимой в первом приближении замену соответствующих величин, как это представлено в табл.10.5. Таким образом, здесь так же, как и в формуле (12.11), размерность потребности отвечает размерности потенциалов субъект-объектного взаимодействия и, следовательно, размерность эмоции определяется размерностью энергии, а размерность информации Кl определяется известным соответствием размерностей энтропии и информации. Согласно формуле (12.8), информация, прогностически необходимая для образного познания, может быть задана отношением стимула к перцепту72 как прототипу ОК

Кl = S / Id(Кl ),

(12.17)

где S — информация о внешнем мире, воспринятая на уровне S-плана (бессознания).
В то же время для рационального пути познания более существенным является отношение информации Кl образ-концепта о внешнем мире к величине имеющегося в наличии тезауруса МT

Ir = Кl / МT

(12.18)

Соотнесем шенноновскую схему переработки информации (табл.10.5) с полученными выражениями и попытаемся выявить возможный механизм перехода информации из внешней среды на высший уровень интеллекта (сознание) с позиций ее эмоционального представления (подсознания).

Подставляя в (12.4) соотношения (12.15-18), получаем величину эмоций Em для чувственно-образного (искусство, сновидения и др.)

Em = S / Кl = Id

(12.19)

и рационального (дискурсивного, научного) познания
Er = (Id / МT2) (Кl./ Ir)

(12.20)

Несложно заметить, что в конечном итоге эмоциональное отношение для образного пути познания (12.19) пропорционально согласованию кодов S- и Id-планов воспринимаемой информации и не включает тезаурус МТ, тогда как “эмоциональность” рационального пути (12.20) пропорциональна отношению приемника информации (Id-плана) к квадрату тезауруса МT2. При этом может получить свое объяснение известное подразделение на “эмоционально-женский” ( f ) и “дискурсивно-мужской” ( m ) виды предпочтительного восприятия информации: в f-интеллекте репрезентативно доминирует бессознательное (S) отношение к миру MM , тогда как в m-интеллекте — подсознательное (Id) к своим сознательным МТ знаниям (так называемая «Я-концепция»). Напомним, что в хроматизме гендерные понятия f и m относительны и не обязательно детерминированы первичными половыми признаками.

Полученные соотношения позволили предположить, что вышеупомянутый факт долгожительства женщин коррелирует с энергетическим характером бессознательной доминанты S-плана, связанной с “природной информацией”, тогда как у мужчин, по-видимому, Id-план выступает как накопитель информации и доминирует преимущественно относительно тезауруса, но не природы, что объясняют и выражения (9.1-2). С другой стороны, эти же факторы позволили конкретизировать проблему негэнтропийного преобразователя последней (как информационного усилителя энергии) в интеллекте человека, и в частности, в женском интеллекте.

Итак, интенсиональное представление размерностей и планов цветового тела позволило “автоматизированно” согласовать передатчик объективного мира и приемник интеллекта, а также создать возможность передачи в контекстно-зависимом варианте, релевантном множеству экстенсионалов междисциплинарного представления информации. Так, в частности, семантическая связь Ид-плана интеллекта с эмоциями, имеющими размерность энергии, подтвердилась размерностным соответствием, с одной стороны, потребности d =Id / I и потенциала поля, а с другой, – безразмерностным (бит/бит) характером информации в тезаурусе МТ = I×Id/S. Полученные таким образом величины хром-планов были связаны нами с единицами измерения и проверены по размерностному критерию (правые три столбца – показатели степени L, I, T, соответственно). Формулы распределения информации по хром-планам представлены в табл. 12.1.

Таблица 12.1. Формулы и единицы измерения хроматических величин
Величины

Формула (краткий комментарий)

Единицы

L

I

T

Информация в МТ

M= I× Id/S ( осознанная I в тезаурусе MT) (бит / бит)

1

0

0

0

Информация в Id

Id = I× d (эмоции, чувства и т.п.) 1 образ º 1 эв *)

эв

2

1

-2

Информация в S

S=Id× I (аффекты, инстинкты) 1бит-образ º 1бит ×эв

бит ×эв

2

2

-2

Потенциал

d =ej / I = hn / Кl (конденсор интеллекта) 1 кон º 1 эв/бит

эв / бит

2

0

-2

Примечание к таблице: Единицы энергии в эв используются для удобства расчетов цветовых параметров в видимой области спектра.
В соответствии с этим параметры цвета (Табл.11.7) оказываются связанными с динамическими функциями интеллекта (Табл.12.1), которые, в свою очередь, могут быть формализованы в планах кодирования перерабатываемой информации.

12.2. Формализация представлений психологии
Вместе с тем, благодаря семантической взаимосвязи цветовых кодов и компонентов интеллекта, то есть с помощью цветовых атрибутов можно логическим путем вывести формулы психологии и затем проверять их истинность с помощью рассмотренного выше хром-анализа размерностей.

Рассмотрим, к примеру, еще раз возможное выражение для эмоций, которые согласно теории П.В. Симонова, определяются какой-либо актуальной потребностью и возможностью ее удовлетворения, характеризуемой вероятностью достижения цели. Вместе с тем, с одной стороны, под эмоциями понимается форма (непосредственного пристрастного, т.е. Id-планового) переживания смысла ситуаций, обусловленного произведением их объективных свойств, т.е. информации I на потребность N интеллекта., С другой стороны, эмоции иногда определяют отношением объективных свойств этих ситуаций I к потребностям N. Казалось бы, перед нами возникает обычное для психологии противоречивое представление одноименных величин: произведение и отношение – это совершенно разные вещи. Однако, зная размерности этих величин, легко показать, что отношение I / N не имеет психологического смысла, тогда как произведение IN определяет смысл эмоций.

Попытаемся представить это же противоречие на хром-модели интеллекта. Для отличия от физических формул) будем обозначать психологические величины первыми буквами их английских названий, при разночтениях включая последующие буквы в подстрочный индекс: например, активность – А, эмоции – Em, потребность – N и т.п.. Согласно хроматическому определению цвета (см. выше), формула эмоции может быть задана отношением идеального к материальному, т.е. отношением хром-планов Id/M, где М может принимать характер материальных явлений природы (М-плана), физиологических проявлений бессознательного (С-плана) и понятий, сознательно опредмеченных в тезаурусе (МТ-плана). Проверим все три возможности по табл. 11.5 и размерностным критериям:

для природы ММ-плана получаем отношение известной информации к потребностной Id/MМ= Id/I=d, т.е. величину потенциала, определяющего потребность;
для С-плана – Id/S=I-1, т.е. инвертированную форму информации, которая, как мы увидим в 3 части, представляет связанный вид информации;
для МТ-плана «вся» информация уже заложена в тезаурусе (МТ=1), и, поскольку собственно тезаурус ничего нового создать не может, то Id/ МТ= Id.
Поскольку же эмоции имеют ситуативный характер проявления, то механизмы эмоций зависят от силы потребностей N, определяемой выражением (12.15), и оценки вероятности f (Id) (возможности) ее удовлетворения Kl (как потребностного усвоения смысла ОК):

Em, = f (Id) = N× DI = N× Kl .

(12.21)

Зная соотношение между величинами эмоций и релевантными кодами информации, несложно вывести соответствующие представления и единицы измерения основных величин психологии.

Так, например, судя по экспериментальным данным, величина интеллектуальной активности A как функция потребностной (по концепту Kl) модели будущего обычно направлена на изменение ситуации при неосознаваемом учете потенциала d действий. Отсюда легко показать, что активность интеллекта должна быть пропорциональна потребностной модели будущего, заложенной, очевидно, в ОК и связанной с величиной потребности как функцией потенциала интеллекта, что приводит к зависимости

A = Kl× d,.

(12.22)

единицы измерения которой, согласно табл.12.1 и размерностному LIT критерию, будут выражаться в электрон-вольтах (эв).
Понятие установка PU обычно связано с интеллектуальной готовностью, которая возникает при подсознательном Id предвосхищении появления определенной информации Kl и обеспечивает устойчивый целенаправленный характер протекания деятельности по отношению к данной информации. Иначе говоря, под установкой подразумевается доминанта Id состояния интеллекта с функцией предуготовленности ОК к восприятию чего-либо на основе прежнего опыта, то есть на основе Kl как Id блока семантической обработки информации. Согласно Жинкину, установка на код УПК, (введенный нами выше в ОК) также пропорциональна готовности Id-плана предвосхищать заданную Kl информацию, что позволяет представит величину PU соотношением:

PU =Kl× Id

(12.23)

с соответствующими единицами измерения (бит×эв).
Под инсайтом INS принято понимать внезапное (см. выше S-план) и дискурсивно не выводимое из осознанного опыта (М-плана) представление существенных для ОК отношений и структуры ситуации, после которого уже достигается осознаваемое решение задачи в М-плане. Отсюда фактически величина инсайта может определяться и/или овладением концептом проблемы Kl и скоростью v (внезапностью) возникновения этого представления, и/или неким неизвестным в настоящее время механизмом по извлечениею информации из S-плана:

INS = Kl v = Ö S

(12.24)

с измерением в единицах бит×нм/с.
Величина подсознательно рожденной цели AIM как образа и побудительной силы предвосхищаемого ОК будущего, по существу, должна быть пропорциональна величине определившего ее инсайта INS и обратно пропорциональна времени (в ОК по ахромной оси цветового тела) до осуществления “потребного будущего” результата, на достижение которого направлено действие интеллекта. В тоже время величина осознанной цели AIM (приказ шефа и т.п.) пропорциональна затрачиваемой деятельности и обратно пропорциональна расстоянию (в ОК) до осуществления намеченных результатов. В общем виде формула цели AIM, вероятно, может определяться их суммой с единицами измерения в эв/нм:

AIM= INS / t + D / l.

(12.25)

Вытекающее из (12.25) целеобразование PA как рождение новых целей AIM, согласно концепту Kl, может быть задано выражением:

PA = AIM × Kl

(12.26)

с измерение в бит×эв/нм.
Деятельность D (как активность А, направленная на достижение цели) является динамической системой взаимодействий всех компонентов интеллекта с внешней средой, в процессе которых происходит возникновение и достижение целей. Действие (как единица деятельности73) связывается также с произвольной преднамеренной опосредованной (знаками, ролями, ценностями, нормами и т.п.) активностью А, определяемой антиципируемым в ОК расстоянием l до цели AIM. Поэтому итоговое выражение можно представить в виде суммы этих составляющих с измерением в единицах затраченной энергии и/или работы (эв):

D = А + AIM × l .

(12.27)

Под мотивацией Мot обычно понимается конкретизация доминирующей потребности N (IdS-планов), которая вызывает активность организма (S-плана) и определяет ее направленность на М-план интеллекта. Согласно Симонову, явления, имеющие стабильную мотивационную значимость, связаны с эмоциями. Поэтому мотив (как единица мотивации, определяющая ее направленность) должен быть пропорционален информационному I побуждению, связанному с удовлетворением потребности N и обратно пропорционален расстоянию l в ОК до ее удовлетворения. Вместе с тем, мотивация определяется и как совокупность условий, вызывающих сознательную MT активность интеллекта, связанную с настойчивостью P и определяющую выбор направленности деятельности. Суммарно оба эти определения могут быть формализованы в следующем виде:

Мot = MT × P + N × I / l,

(12.28)

где единицами измерения будут, соответственно, эв/нм.
Градиент цели ÑAIM является показателем изменения силы мотивации деятельности в зависимости от антиципированного в ОК времени t достижения цели. Поскольку ÑAIM характеризуется возрастанием мотивации Motпо мере приближения к цели как функция, обратно пропорциональная времени t, то величина ÑAIM будет измеряться в эв/нм×с по формуле:

ÑAIM = Mot / t.

(12.29)

Антиципация Ant, по определению, представляет собой ОК будущего результата, то есть создаваемый IdS-планами классификационно-оценочный эталон, с помощью которого осуществляется идентификация адекватности будущих объектов (строго говоря, процесс сопоставления денотатов на основе их сигнификатов как Кl в ОК), результатом чего появляется решение о их сходстве и/или различиях. Поскольку антиципируемый результат заложен в концепте Кl (как образе будущего результата деятельности в ОК), то, согласно таблице 11.5 и соотношениям (12.8), (12.12) , величина Ant будет измеряться в битах и определяться формулой:

Ant =S / Id + Id / d.

(12.30)

Интерес INT обычно связывается с познавательной потребностью во времени, что позволяет считать его величину прямо пропорциональной уровню активности и/или мотивации (в обоих случаях коррелирующих с потребностью N в развитии ОК и, в частности, Кl) и обратно пропорциональной длительности времени74 t. Это позволяет измерять INT в эв/с, согласно выражению:

INT = N× Кl / t

(12.31)

В понятие память MEM включается взаимодействие хром-планов как совокупность взаимосвязанных функциональных систем различного уровня иерархии, которые сохраняют прошлую информацию и предоставляют возможность ее М-планового использования в деятельности интеллекта. Принято считать, что перцептивный анализ памяти последовательно разворачивается на нескольких уровнях обработки информации, начиная с анализа сенсорных признаков материала и кончая анализом семантических75. Так, в частности, под долговременной памятью понимается семантическая организация информации в иерархические структуры ОК по принципу ее многомерной систематизации в цветовом теле, тогда как под ассоциативной памятью – хранение и поиск информации по хром-планам ее концептов Кl, то есть по принципу привязки к определенным признакам и свойствам, выражаемым в качественном виде (типа апертуры, c-планов, LIT размерностей и т.п.). В силу указанных сложностей и полифункционального характера образования памяти представим здесь лишь величину объема памяти R для тезауруса (МТ-плана), полагая естественным принцип ее семантизации по Кl и определяя единицы измерения для тезауруса в 1 бит-понятие через 1 бит:

R (MT) = Кl × MT

(12.32)

В актуализацию АCT включается действие D интеллекта по извлечению материала из памяти с целью его использования для узнавания, припоминания, воспоминания в образной форме с учетом того, что IdS-планы компонент интеллекта сохраняет единые Кl (конкретизацию сигнификативных свойств ОК) по предикатам различных модальностей конденсора d, включая цвет, звук, запах, форму и т.п. Показательно, что скорость поиска цвета в памяти оказалась на втором месте после цифр76, что позволяет полагать актуализацию c—планов реализующейся непосредственно за математическими кодами LIT размерностей. С учетом сложностей в определении памяти представим требующее экспериментальной проверки выражение АCT для MT-плана, согласно формулам (12.27) и (12.32):

АCT (MT) = D× MT + R × d,

(12.33)

где единицы измерения АCT (MT) можно условно обозначить через понятие-электрон-вольт, то есть как п-эв.
Интуиция I2 (как знание, возникающее без осознания М-планом S- путей и Id- условий его получения) – это способность внедискурсивного усмотрения истины IdS-планами. В психологической антропологии интуицию принято связывать с измененным состоянием интеллекта (S >> Id > M), которое обычно проявляется у женщин в экстремальных состояниях («женская интуиция», пифии, «кассандры», предсказательницы и т.п.). По Станиславскому-Симонову, интуицию принято соотносить с функциями «сверхсознания», которое, как показано выше, в гендерном смысле характеризует именно «женский» интеллект. Поскольку здесь проявляется сверхдоминанта S-плана и, согласно принципу оппозиции, оппозиционная к нему доминанта Id-плана, (информацией I которого S-план, как правило, пренебрегает – см. равенство (12.19), и для актуализации знания инвертирует конденсор – см. табл.11.5), то для интуиции можно записать соотношение

I2 = S / d

(12.34)

с измерением ее величины в бит2.
Быстродействие Q как показатель скорости действий принято определять производительностью, измеряемой в единицах мощности п-эв/с по формуле:

Q = АCT / t .

(12.35)

Темперамент Temp принято определять интегральной функцией интеллекта, которая обусловлена нейродинамической организацией головного мозга (M- и Id-) и структурно-динамическими особенностями организма (S-). Как показано в 8-9 главах, соответствующие доминанты MIdS-планов определяют тип темперамента по предпочтительному выбору цветов испытуемым данного пола и возраста при строго заданных N- E условиях. Согласно приведенному определению и полученным выражениям для активности А и установки PU, величину темперамента можно представить через активность интеллекта, согласно установке планов интеллекта, с измерением в бит× эв2:

Temp = M× Id× S + А× PU

(12.36)

Вместе с тем, при обработке хром-тестов более доступным кажется учет гендерной f (f, m) оппозиционности (^) доминант D c-планов в цветовом теле, что, согласно (11.1), позволяет представить темперамент в виде произведения функции цветовых атрибутов на корень квадратный из величины конденсора d, определяющего переработку неосознаваемой информации для МТ-плана (тестирующего социума):

Temp= f (f, m) = c × Öd

(12.36 а)

В исследованиях темперамента нередко затрагиваются свойства воли W, которая обычно определяется активностью интеллекта с саморегуляцией (самодетерминацией) его компонентов в процессе выбора определяемой информации. Следовательно, величина воли может характеризоваться темпераментом Temp и выбранной информацией I. С другой стороны, готовность интеллекта обеспечивать устойчивый целенаправленный характер протекания деятельности по отношению к предвосхищаемой информации связана с установкой. Обобщая оба представления, заметим, что воля является наиболее характерным выражением темперамента Temp и установки PU, принципиально определяющей Temp, что может быть выражено квадратом PU и приводит к итоговому выражению (с единицами измерения в бит2 ×эв2):

W = I × Temp= (PU)2.

(12.37)

Вместе с тем, воля W нередко связывается с активностью интеллекта, релевантной данной потребности77. Поэтому вернемся к этому представлению и отметим тот факт, что потребность N – это состояние интеллекта, интуитивно (I2) определяемое нуждой в чем-либо, необходимом для его существования и/или развития Kl (см. 1 часть). Отсюда получаем выражение, позволяющее связать волю W с потребностью, а установку PU по (12.37) – и с интуицией (I2):

W = N2 × ( I2)2.

(12.37 а)

Для проверки адекватности нашей работы сопоставим полученные соотношения с их формулами LIT размерностей в таблице 12.1, где также приведем краткие комментарии того, как в нулевом приближении структурированы данные для вывода этих и других формул.

Таблица 12.2 Формулы психологии
Величины

Формула (краткий комментарий)

Единицы

L

I

T

Активность

A = Kl× d,.(функция потребностной, по концепту, модели будущего)

эв

2

1

-2

Цель

AIM= INS / t + D / l(образ и побудительная сила предвосхищаемого будущего)

эв / нм

1

1

-2

Градиент цели

ÑAIM = Mot / t (мотивация деятельности как функция времени)

эв/ нм×c

1

1

-3

Антиципация

Ant =S / Id + Id / d (концепт как образ будущего результата деятельности)

бит

0

1

0

Актуализация

АCT(MT)=D×MT+R × d (извлечение материала из памяти) понятие-эв º п-эв

п-эв

2

1

-2

Деятельность

D = А + AIM × l (активность в достижении цели как функция потребности)

эв

2

1

-2

Эмоции

Em = N × Kl (потребностное усвоение смысла ОК)

эв

2

1

-2

Интуиция

I2 = S / d (знание без осознания принципов и путей получения концепта)

бит2

0

2

0

Инсайт

INS = Kl v = Ö S (внезапное для осознания овладение концептом проблемы)

бит×нм /с

1

1

-1

Интерес

INT = N× Кl / t (познавательная потребность во времени)

эв / сек

2

1

-3

Мотивация

Мot = MT × P + N × I / l (конкретизация доминирующей потребности)

эв / нм

1

1

-2

Потребность

N = Id / I (состояние дефицита информации и т. п.)

эв / бит

2

0

-2

Целеобразование

PA = AIM × Kl (рождение новых целей, согласно концепту)

бит×эв/нм

1

2

-2

Установка

PU =Kl× Id (готовность предвосхищать заданную информацию)

бит ×эв

2

2

-2

Быстродействие

Q = АCT / t (показатель скорости действий = производительность)

п-эв /сек

2

1

-3

Объем памяти

R= Кl × MT (триада планов МIdS) 1 бит-понятие º 1 бит

бит

0

1

0

Темперамент

Temp = M× Id× S + А× PU (активность интеллекта, согласно установке)

бит ×эв2
Воля

W = I × Temp= (PU)2 (активность интеллекта, согласно c-планам )

бит2 ×эв2

4

4

-4

Примечания к таблице: Формулы психологии расположены по алфавиту для удобства пользователей. Системы определяющих параметров, по возможности, более детально структурированы в примечаниях к таблице 12.2; единицы измерения в электрон-вольтах используются для удобства оценки получаемых величин в видимой области спектра, то есть в реальном цветовом теле. Согласно ОК, L и T моделируют антиципируемое “расстояние” и “время” по релевантным параметрам цветового тела до цели: единицы измерения l определяются по оппонентным осям и периметру цветового круга через величины насыщенности и цветового тона, t – по ахромной оси через величины, связанные со светлотой.
12.3. Систематизация психологических формул
Возможность перехода к верифицируемой систематизации основных представлений современной психологии может быть основана на их распределении в соответствии с тремя хром-планами. Как уже говорилось, система [LIT] размерностей является критерием информационного подобия (но никак не изоморфизма) разнородных величин. Это позволяет нам выявить принцип, по которому конкретизируется определенная функция интеллекта (например, потребность) в каждом из компонентов интеллекта (биологическая – S-, творческая – Id- социальная – М- с их реальным подразделением по гендеру). Иначе говоря, возможность такого выявления связана с изоморфизмом размерностей этих функций, но никак не с изоморфизмом самих функций.

Таким образом, приведенная в таблице 12.2 модель организации базы психологических данных при минимальном использовании базисных понятий (хром-планов как атрибутов, именующих столбцы), включает возможные значения каждого хром-плана с заданными (по строкам) критериями LIT размерности, которые передают обобщенную семантику полученных формул психологии для каждой строки.

Вместе с тем, следует признать, что, во-первых, несмотря на наглядность систематики, это (двухмерное) представление баз данных не обладает структурированной (по трехмерному пространству) мощностью цветового тела. И, во-вторых, существующее положение дел в математической психологии не позволяет привести достаточно полную классификацию и, соответственно, систематизацию. Поэтому представленные данные можно считать лишь междисциплинарным обоснованием рабочей гипотезы для возможности ее всестороннего тестирования и строгой формализации специалистами конкретных областей психологии. В связи с этим курсивом в табл.12.2 нами обозначены физические инварианты представлений (сила, энергия, мощность и т.п.), которые имеют, своего рода, междисциплинарный характер, что, согласно критерию размерностного подобия, вместе с примечаниями позволяет уточнять и/или выявлять психологический смысл дискуссионных понятий психологии. С другой стороны, здесь выявлены такие представления как интуиция, инстинкты, целеобразование и т.п., которые были абсолютно неизвестны в физике (по крайней мере, в аспекте размерностных критериев LIT), вероятно, в силу негэнтропийного характера их проявления.

Поскольку развитые выше представления требуют своей апробации, то благодаря цветовым кодам и атрибутам хром-планов, указанным в таблицах 1.7, 8.1, 11.7, а также системе единиц измерений (с LIT-критериями адекватности величин) и данной в таблице 12.2 систематизации формул психологии, экспериментальная верификация последних может быть проведена на количественном уровне шкал равных отношений.

Итак, нами актуализирована возможность формализации и измерения функций интеллекта, который естественным образом связан шкалой равных отношений с информационно-пространственно-временным континуумом внешней среды, то есть с объективными единицами измерения как объективных, так и субъективных функций интеллекта.

В качестве вывода, который мог бы обобщить результаты (полученные во 2 части), отметим, что хроматический анализ информационно-пространственно-временного континуума, с одной стороны, и психологических объектов исследования , с другой, привел к дискурсивному выводу системы единиц измерения, а также к систематизации формул психологии, которая органично включила субъективные и объективные аспекты взаимодействия человека с внешней (светоцветовой) средой.

Таблица 12.3. Систематизация психологических величин
Планы интеллекта

S- (С-)

Id- (Ид-)

M- (М-)

Размерность

Формы существо-

Бессознаниеi

Подсознаниеii

Сознаниеiii MT= I× Id / S

(степень)

вания значений

S= Id × I

Id = I × d

Самосознание iv

Сверхсознаниеv

L

I

T

Информация

I º [ I ]

Функция

интуиции

Антиципация<!––nextpage––>

Ant =S / Id=Id / d

Объем памяти

R= Кl × MT

Функция

интуиции

0

1

0

Память

R

R = Ö I2 – долговременная;

непроизвольная; ассоциативная

R= I × MT – кратковременная;

произвольная; оперативная
Интуиция I2

I2 = S / d

Знание без осознания путей и условий получения концепта

0

2

0

Потребность N

(потенциал)

Проявления

биологическая N = W/ I × S

Материнство

идеальная, d = e / I (творческая)

Духовностьvi

самоутверждения N = Id / I

Намерение vii

социальная

N = MT × Id/ I Душевностьviii

2

0

-2

Инстинкты

INST (S) = Id × I × MТ;

Установка

PU=Kl × Id

Самосохранения (f > m)

Продолжения рода (f > m)

Альтруистический

(f > m)

Исследовательский

(m > f)

Свободы (реформаторство, мятежность и т.п.) (m > f)

Лидерства (борьба за власть)

(m > f)

2

2

-2

Раздражитель ix

Sт = I2 × N Стимулыx Sт ; Возбуждениеxi; Ощущенияxii; Аффектыxiii
Конкретизация доминирующей потребности

(сила)

Настойчивость

P = W / S × l

(волевое

качествоxiv)

Цель

AIM= INS / t

(“образ и сила

будущего”)

Мотивация

МN = N × I / l (удовлетворения потребности)

Мотивировка xv

МN = MT × P

(психологичес­кая защита)

1

1

-2

Мышлениеxvi

Ощущениеxvii

Восприятиеxviii Воображениеxix Представлениеxx Понятиеxxi
Состояние дефицита информации

(энергия)

Активность,

Аффекты

A = Kl × d

Образxxii,

Эмоции

Em = N×Kl

Функция потребностной модели будущего

Понимание

(социокультурные условия)

2

1

-2

Чувстваxxiii fe=MN×l

Вераxxiv Cтыдxxv Надеждаxxvi Юморxxvii Совестьxxviii

Настроениеxxix
Деятельность

(работа) D

Автоматизм, операцияxxx

Стремление к цели

D = AIM × l

Целенаправлен. деятельность xxxi

Активность

D = AIM × MT × l
Активность поискаxxxii

Эмоции

Ассоциацияxxxiii

Вниманиеxxxiv

Идентификацияxxxv

2

1

-2

Принципы ОК

Вдохновениеxxxvi

Интериоризацияxxxvii

Экстериоризацияxxxviii
Запоминаниеxxxix АR

Воспоминаниеxl ; Актуализация АR = R × d; Воспроизведениеxli
(мощность)

Интерес INT= N × Кl/ t

Быстродействие Q= АR / t

2

1

-3

Забывание

F= t / I

Процесс с уменьшением припоминания и воспроизведенияxlii

0

-1

1

(импульс)

INS=Ö S= I × v

Инсайт – “внезапное” овладение ОК проблемы

1

1

-1

Целеобразование

PA = AIM × Kl

Рождение новых целей, согласно концепту Kl

1

2

-2

Градиент цели

Ñ AIM = MN / t

Мотивация деятельности как функция времени

1

1

-3

ЧАСТЬ III. ХРОМАТИЧЕСКОЕ КОДИРОВАНИЕ ИНФОРМАЦИИ

ГЛАВА 13. ИНФОРМАЦИОННАЯ МОДЕЛЬ ИНТЕЛЛЕКТА

13.1. Сложности теории искусственного интеллекта
Базирующаяся на теории искусственного интеллекта (ИИ), современная электронно-вычислительная машина (ЭВМ) осуществляет программируемую человеком обработку информации. Кроме того, аксиоматически-обязательнными для ЭВМ принято считать такие принципы этой обработки, которые имеют как несомненные достоинства, так и очевидные – в сравнении с естественным интеллектом (ЕИ) – недостатки. Их сопоставление представлено в табл. 13.1:
Таблица 13.1. Достоинства и недостатки современных ЭВМ
ЭВМ

Достоинства

Недостатки (в сравнении с ЕИ)

двоичная система счисления

оптимальна для кодирования в электрических сигналах

контекстно-независима (от ОК-см.11.3)

последовательно-пофайловое выполнение операций

оптимально для электронного устройства

при файловой системе невозможна самоорганизация ОК

операционная система (ОС)

оптимальна для управления аппаратными функциями ЭВМ и их отделения от программных компонентов

“языковой барьер” между аппаратными и программными компонентами ОК

контекстно-независимый язык аппаратных компонентов

оптимален для данной системы счисления

“языковой барьер” (см. выше)

инерционность поисковых систем

файловая система

оптимальна для хранения программ и БД, согласно данной ОС

не позволяет ОК самоорганизоваться

без КП

командный процессор (КП)

оптимален для пользователя в данной ОС

файл, при выкл. ЭВМ не функционирует

Проведенное сопоставление вызывает закономерный вопрос: каким образом можно подойти к созданию информационной модели ЕИ, которая самостоятельно собирает и обобщает информацию ВС? Для этого прежде всего необходимо учесть релевантные принципы этого обобщения, которые реализуются в хроматической модели интеллекта (MIdS). Вместе с тем известные (преимущественно когнитивные и достаточно аксиоматичные) схемы и/или теории ИИ не позволяют проводить ИИ самостоятельную параллельную работу по уточнению информации и целевой отработке образ-концепта (ОК) в заданной проблемной области: поскольку массивы оперативной памяти стирались при каждом выключении машины, а последовательно кодируемая информация хранилась в ИИ на контекстно-независимом языке, то между первоначальным ОК и его последующими уточнениями семантическая взаимосвязь не устанавливалась.
Вообще говоря, самостоятельно ИИ был не в состоянии сформировать не только ОК проблемы, но и проводить осмысленный (семантический) поиск необходимой информации в ВС для ее концептуального решения, как это делает естественный интеллект (ЕИ) человека на контекстно-зависимом уровне. Алгоритмы поиска информации в ЭВМ также несостоятельны, поскольку ЕИ осуществляет мгновенный поиск необходимых данных “100-летней давности” без какого-либо перебора возможных вариантов по сетям, ветвям и т.п. Помимо этого, ЕИ зависит от светоцветовой среды, оказывающей существенное влияние на функционирование всех его подсистем и стимулирующей нормальное течение жизненно-важных процессов. Так, сумеречное освещение с соответствующим переключением ИдС планов на периферическое зрение вызывает тормозную реакцию ЦНС, снижая уровень восприятия и вызывая сонливость78 = потребность в сновидениях = релаксационные процессы и светоцветовую регенерацию МИдС.
Вместе с тем, в естественном интеллекте именно периферическое зрение предъявляет реципиенту неопределенность и нечеткость перцепта ВС79, что в теории хроматизма связано с бес- и подсознанием как компонентами ЕИ, перерабатывающими более 90% информации80. Кроме того, именно в неосознаваемой сфере ЕИ содержится генетически передаваемая информация в виде архетипов81, которые характеризуются такой количественно измеряемой характеристикой качества как апертурный цвет82. Вообще говоря, апертурный цвет являет нечеткость формально-логического определения, так как отвечает конкретным характеристикам «разнородных» предметов, и одновременно содержит информацию о множестве предметов в сублимате как своеобразной форме обобщения83.
Как показано во 2 Части, медленное становление психологии было обусловлено отсутствием научного подхода к моделированию ЕИ, предполагавшего строгую дефиницию и принцип измеримости величин при их воспроизводимости в заданных граничных условиях. Отсутствовало также и моделирование собственно ‘информации’ (см. ниже) в целях согласования ее измеримых параметров с параметрами MIdS. Устранение последнего ограничения может быть основано на хроматической интерпретации представлений Эшби: ‘информация’ в хроматизме характеризует сочетание двух цветов, которое включает оттенок, возникающий между ними в ОК. Так как различие цветов в ЦТ – ‘элементарное различие’ – принято за простейшую единицу измерения информации, то информация в 1 бит позволит нам осуществлять выбор из двух цветов в трех “равновероятных” возможностях хром-планов, один из которых является оппонентной характеристикой двух других, то есть “сублимированным” атрибутом ОК этого оттенка. На анализе этого постулата мы остановимся ниже.
Согласно этому представлению об информации, объективно содержащейся в ВС, выше (в 11-12 главах) были получены размерностные соотношения для перерабатываемой ЕИ информации в пределах схемы Шеннона. Так, в момент “передачи” ВС информация о цвете представляла собой энергию, по-видимому, в силу необходимости энергетического согласования каналов-кодов среды и С-плана МИдС. На уровне декодирования и приема этой (С-плана) информации Ид-планом возникал чисто информационный (в размерностном аспекте) процесс, возможно, связанный с биологическим соответствием каналов-кодов. И, наконец, на уровне получателя (в процессе декодирования Ид-плановой информации М-планом) был получен безразмерностный вид информации, что вероятно, обусловлено семантико-лингвистическими особенностями тезауруса, включившего всевозможные (разнородные, с позиций теории размерности) величины и явления. Прежде всего здесь обращает на себя внимание проблема внутренней “сводимости” непротиворечивости М-плана с индивидуальностью противоречий Ид-плана. Действительно, как и глаз, ЕИ имеет свои ограничения, и в частности “явление хроматической аберрации”, вследствие которой все цвета спектра не могут быть видимы одновременно с одинаковой четкостью. Аналогично этому информация всех планов МИдС не может быть одновременно считана с одинаковой четкостью. Очевидно, конденсор (d) Ид-плана решает эту проблему инверсией информации (инсайт как М-плановый код об Ид-плановом решении проблемы) для устранения проблемы по существу, но никак не формализуемого ее решения, к примеру, с позиций современных теорий ИИ, ИСУ и т.п.
Так, с позиций теории ИСУ взаимоотношения между компонентами интеллекта должны определяться «командным контекстом», который через образ связан с системой обратных связей и, следовательно, с целенаправленным управлением. Однако цели существования бессознания S- и сознания M- являются конвергентно взаимоисключающими (Б¹Ч), которые тем не менее могут «согласовываться» на уровне подсознания Id-плана (Б+Ч=Сер). Строго говоря, лишь в нормальных условиях может возникать ситуация такого (подсознательно усредняемого) согласования целей и средств для их достижения в виде оптимального выбора по сенсомоторным автоматизмам S и вероятностному прогнозированию M. Последние моделируются плоскостью цветового круга Id. В экстремальных условиях дефицит информации инициирует аффективно-аварийные алгоритмы подсознания Id и бессознания S, которые принято характеризовать неточностью, обобщенностью, избыточностью и неэкономичностью84, моделируемые в хроматизме по кодам периферического зрения. В самом деле, ахромные цветовые раздражители подвергаются обработке по трехкомпонентной схеме только на уровне фоторецепторов сетчатки (S). При этом в биполярных и ганглиозных клетках сетчатки и на всех вышележащих уровнях “черно-белые” сигналы отделяются от “цветных” и перерабатываются отдельно85.
Принимая во внимание тот факт, что возникающий в представлении (с закрытыми глазами, во сне и др.) или в экспериментальных условиях апертурный цвет отделен от предметов и ничем не ограничен в пространстве, нами было показано, что понятие апертурного цвета может служить основой для разработки информационной модели творческих архитектур компьютера (ИМТАК). Это связано с тем, что именно в подсознании рождаются новые идеи, которые так же, как и апертурные цвета имеют вначале (до сознательной апробации) неопределенный и нечеткий (беспредметный) характер86..
Мягкие вычисления (soft computing), имитирующие эти коды ЕИ, сталкиваются с достаточно оправданной критикой разработчиков87 . Так, в частности, теория нечетких множеств содержит сущностное противоречие между «целью и средством». С одной стороны, она была создана для моделирования качественных суждений о неявно определяемых, то есть не подлежащих количественному выражению процессах и явлениях. С другой стороны, эта теория требует точного задания значений принадлежности в виде чисел из интервала [0, 1], над которым совершаются уже количественные операции без строгих (объективных) критериев соответствия88.
Тем не менее, до сих пор продолжается публикация работ, направленных на своеобразную поддержку и оправдание существующего положения дел в теории искусственного интеллекта (ИИ)89. Если учесть, что в США до настоящего времени используется тест IQ (по существу, оценивающий показатель уровня знаний и владения формальной логикой), то можно предположить, что характерная для западного мышления разработка формально-логического информационного уровня близится к своему завершению. Прежде всего об этом говорит представленное в табл. 13.2 резкое расхождение между построениями ИИ и практикой функционирования естественного интеллекта (ЕИ). Так, например, двоичная система кодирования в ЭВМ предполагает, что при допущении 1 бит Þ 1 клетка головного мозга объем памяти взрослого человека составляет величину порядка 2 гигабайт (16 млрд клеток Þ 16 гигабит / 8), что, очевидно, не требует комментариев.
Сопоставление параметров ЭВМ и ИМТАК, основанных на теории искусственного интеллекта (ИИ) и естественного интеллекта (ЕИ) приведено в табл. 13.2.
Таблица 13.2. Принципиальные расхождения между ИИ и ЕИ
Интеллект

Искусственный

Естественный

Компоненты

память +”сознание” (процессор)

память,сознание, под- и бессознание

Логика: — вид

формальная + “нечеткая”

формальная + семантическая

— системы счисления

— хранения и поиска

двоичная (бинарная)

дискретная (0,1)

« файлово-раздельная», линейная

бинарная + триадная

континуальная (-1Û 0Û 1) + ОК

совместно-оппозиционная, объемная

Билатеральная симметрия

“левополушарная” (ЛПШ)

ЛПШ (ЦНС) Û ППШ (ВНС)

Ввод информации

загрузка программ и экстенсионалов

обучение и интенсиональный поиск

Деление по возрасту

—

min 7 стадий

— по гендеру

—

f , m, n

— по темпераменту

—

min 4 типа

— по условиям существования

—

N, E

Число каналов реципиента

1

min 5

Обработка, поиск и принципы переработки информации

последовательная

контекстно-независимая (вне ОК)

формализованный код

раздельно по файлам БД

+ soft computing (0, 1)

последовательно-параллельная

контекстно-зависимая, согласно ОК

семантическая обработка

стимул Þ перцепт Þ концепт (ОК)

+ формализованный код (-1, 0, 1)

Вопрос о принципах хранения информации в цветовых кодах был раскрыт в работах90, где показано, что эта информация хранится в виде образов и, в частности, в виде апертурных цветов ЦТ как оптимальной модели субъективного цветового пространства. Это связано с тем, что, по Джадду и другим авторам91, в ЕИ отсутствуют цветообозначения для 99,99% цветовых оттенков. И одновременно качества раздражителя как свойства объектов ВС при определенном повторении превращаются в их специфические признаки, обеспечивающие достаточно высокую степень обобщения (отвлечения от неспецифических нехарактерных свойств). Угасание рефлексов при этом вызывает не распад временных связей, а их подверженность своеобразной доминантности.
Иначе говоря, единая (интенсиональная) модель ЦТ существует для всех временных связей (рефлексов как экстенсионалов). .А так как одни и те же цепочки нейронов, и одни и те же (релевантные) оси ЦТ имеют полифункциональный характер, то семантический поиск зависит от доминанты ЕИ, т.е. от актуальной задачи ИМТАК. Так, например, ось Ж-Ф может служить и для универсалий ВС, и для характеристики ЕИ (бессознание — подсознание), и для вкуса (сладкое — горькое), и для чувств (радость — печаль), и для темпераментов (сангвиник — меланхолик), и для гендера (f — m) и т.п. (см. 1 и 2 Части). Так как принципы восприятия и хранения информации предполагали ее интенсиональное представление ОК в ЦТ, то с позиций хроматизма выводы о существовании в ЕИ минимум трех уровней ее переработки оказались не только дискурсивно выводимыми, но и достаточно обоснованными в приближении ИМТАК.
В ИИ, однако, было принято отображать эту информацию в контекстно-независимом виде, то есть в экстенсиональном представлении, который не являлся адекватным цвету, так как не подпадал ни под принципы образной логики перцептуального пространства и времени (амбивалентность чувств и цвета92 в ОК), ни под основы хромометрии93 (см. ниже законы Грассмана и др.). Все это в итоге привело к созданию информационной модели ЕИ на уровне ЦТ с целью построения ИМТАК.
13.2. Хроматический метод устранения сложностей
Среди наиболее известных систем управления базами данных (СУБД) наиболее перспективной для ИМТАК является реляционная модель организации БД в силу того, что она обладает дескриптивной мощностью других моделей при минимальном использовании базисных понятий. В реляционной СУБД все данные размещены в форме таблиц, для каждой из которых указан список атрибутов, именующих столбцы, в которых задан перечень возможных значений каждого атрибута. Задача БД, приведенных в 1 и 2 Частях, – сформулировать подход к оценке не столько формального, сколько семантического объема и содержания информации (в приближении МИдС). Амбивалентность решения этой задачи связана прежде всего с двусторонностью воздействия эмоциональной сферы ЕИ на логические процессы ИМТАК. Так, эмоциональные состояния ЕИ, во-первых, определяют включение той или иной программы обработки информации, и, во-вторых, воздействуют на память, облегчая воспроизведение одних сведений и тормозя других (и/или блокируя последние) и т.п.
Анализ хроматических аспектов в функционировании ЕИ показал, что эффективное информационное моделирование интеллектуальной деятельности обязательно требовало ее системного представления. Так как для этих целей было использовано ЦТ, количественно моделирующее в реальном времени как внешнее (мир объектов ВС), так и внутреннее (субъективный мир ЕИ) цветовое пространство, то, например, интенсиональное представление размерностей и планов ЦТ позволило исключать из сообщений множество контекстно-независимых параметров (экстенсионалов), поскольку они подлежали “автоматизированной” идентификации по принципу однозначной семантизации многоместных предикатов в “одноместной точке” ЦТ, по существу вопроса представляющего интегральную БЗ ИМТАК.
В соответствии с известным положением о том, что слишком абстрактная модель бесплодна, а слишком детальная вводит в заблуждение, объем информации, включаемой в ИМТАК, был ограничен использованием фокусных апертурных (“конкретно-абстрактных”) цветов94 и релевантных планов в сочетании с относительным детерминизмом тезауруса, что в первом приближении обеспечило оптимальный информационный баланс, нивелирующий такие крайности моделирования как дефицит или излишек информации. При этом опыт разработки информационных моделей95 позволил сформулировать ряд существенных правил и принципов построения ИМТАК. Так как в хроматической модели ЕИ были представлены преимущественно те свойства, отношения и связи, которые существенны для всей системы с позиций их функционального анализа, то ИМТАК воспроизводит действительность в упрощенной форме, являясь определенного рода идеализацией действительности, аналогично системам размерностей, формулам физики и т.п..
Вместе с тем, наглядность ИМТАК предоставила пользователю возможность непосредственного восприятия информации без какого-либо предварительного анализа, аналогично восприятию произведений искусства. Последнее свойство хроматических моделей обусловлено кодированием информации не только в цветовом алфавите, но и в соответствующих ему формализованных планах96, так что осуществляется непосредственная связь наглядности алфавита с возможностью быстрого осмысливания информации, хранимой в модели. Для достижения этой наглядности в ИМТАК использован как гомоморфизм полихромных цветов и/или планов, так и изоморфизм ахромных цветов и/или планов, позволивший представлять функционально связанные компоненты сложных систем в релевантных кодах цвета, планов, их предикации и т.п.
Так как хром-БД наделены маркерами97 (средствами) для контекстно-зависимого представления логических выражений в символические структуры БЗ по определенным правилам хром-логики (см. ниже), то в результате этих преобразований ИМТАК по правилам (которые соответствуют заданным концептам БЗ) преобразовывает эти выражения в цели, то есть в новые неизвестные ранее искомые выражения.
Основой хроматической классификации являются отношения в виде элементарных семантических оппозиций, в первую очередь соответствующих простейшей пространственной и чувственной ориентации человека, среди которой находятся и «парные различия цветов». Поэтому в принципе необходимо рассматривать не триады цветов, а их бинарные оппозиции. Так, У. Р. Эшби98 отмечает, что многие тернарные отношения более естественно истолковываются как бинарные отношения между переменной и парой. Поскольку диада, по мнению многих исследователей99, является той элементарной схемой, где может быть прослежен и принцип взаимодействия, и наступающие изменения одного или обоих компонентов, то следовало бы рассматривать (и в цвете, и в гендере) оба «диаметрально противоположных» компонента системы. Поскольку во 2 Части была представлена явная соотносимость между триадой цветов и триадой хром-планов ЕИ, то, как уже говорилось, имеются все основания представлять бинарные отношения между переменной и парой, используя пару хром-планов, соответствующую принципу оппозиции.
Таким образом, при хроматическом моделировании динамических систем все учтенные в ИМТАК планы (как функциональные связи и отношения предикатов) характеризуются динамикой изменения соответствующих им цветов. При этом в прагматических целях нам кажется допустимым несколько утрировать цветовое отображение тенденций развития как системы в целом, так и связей между ее компонентами (блоками ИМТАК). Это достигается усилением определенных параметров цвета и позволяет достоверно выявлять, к примеру, предикацию оппозиций, то есть возникновение оппозиционных взаимоотношений между компонентами анализируемых систем в проблемных областях.
Язык поисковых систем ИМТАК как функция языка ЕИ классифицирует каждый объект одновременно по трем параметрам обобщения: 1) по ахромной оси абстракции (М-план поиска по принципу линейного перебора), 2) по площади цветового круга сублиматов (Ид-план 2-х мерного поиска по сетям/деревьям) и 3) по объему цветового тела (MИдС-план 3-х мерного поиска образ-концептов – см. табл.10.1).При этом планы взаимодействуют между собой и остальными маркерами ЦТ на семантическом уровне представления информации по триадной схеме оппозиционных блоков МИдС. Об этом говорит, в частности, реципрокная зависимость центрального происхождения между аппаратами палочкового и колбочкового зрения (Мюллер, 1933, Орбели 1934, Кравков,1950, Хьюбел, 1990), которая может быть связана с оппозиционным характером хром-планов в цветовом пространстве ЕИ.
Таким образом, каждый ОК представляет собой информацию с трех “противоположных” точек зрения любой триады хром-планов с учетом (опущенных здесь) размерностных коэффициентов. Поскольку же информация (по Эшби), существует там, где есть разнообразие, то различие двух планов и/или цветов в триаде ЦТ принимается за элементарное различие, то есть за простейшую единицу измерения информации. Отсюда следует, что количество информации в1 бит – это выбор из трех равновероятных возможностей диадных осей ЦТ в триадах хром-планов. Обоснование этого определения вытекает из принципа относительного детерминизма информации хром-планов: относительно М-плана Ид-план является менее опредмеченным, тогда как относительно С-плана этот же Ид-план более опредмечен. Иначе говоря, хром-планы системы ВС-ЕИ являются относительными друг друга в информационном аспекте анализа (динамическими в плане психофизиологии). Поэтому с позиций сознания (М-плана) информацией обладает только когнитивная база данных (цветообозначение), поскольку остальные уровни (перцепт Id и стимул S) не конвертируются в лингвистический код, представляя собой лишь энергетическую форму (носитель) информации. Об этом говорил еще Винер, давая известное определение последней. С позиций же бесознания (S-плана ЕИ) информацией обладает именно энергетический уровень цвета, поскольку, к примеру, в соответствии с эффектом Струппа, “бесцветное” цветообозначение не содержит никакой информации. Очевидно, в ЕИ эти крайние (специфически-односторонне идеализирующие процесс) точки зрения нивелированы сложной системой взаимосвязей всех его компонентов и совместной переработкой информации.
В результате серии экспериментальных, полевых и теоретических исследований100 было отмечено, что так называемые «фокусные» цвета образуют единую пространственную систему (матрицу), лежащую в основе не только классификации цвета, но и невысокой кодируемости с точной запоминаемостью в различных языковых группах101. Это позволило нам постулировать и обосновать единый для всего человечества ОК перцептивного цветового пространства, что дало возможность подойти к формулировке задачи единого естественно-органического языка (кода образных сублиматов) для любых языковых групп.
13.3. Алгоритмы ИМТАК
Обратимый переход “текст ¬® смысл” обычно представляют в виде трехуровневой формализации сообщений, каждый из которых обслуживается соответствующим компонентом процессора, т.е. формальными моделями морфологии, синтаксиса и семантики естественного языка. Поскольку первые два уровня (морфологии и синтаксиса) являлись универсальными (полифункциональными, т. е. не зависящими от характера проблемной области), достаточно полными и надежными моделями, то основная задача разработки ИМТАК – формализация универсального семантического уровня лингвистического процессора.102. Вообще говоря, принципиальной задачей ИМТАК можно считать создание методологической базы, которая позволила бы работать с менее структурированными (естественными) языками запросов и этим максимально облегчить доступ к информации, хранящейся в БД, широкому кругу пользователей.
Семантический контроль за установлением связей между именами, концептами и денотатами ЕИ, с одной стороны, и хром-планами как характеристиками их внутренней взаимосвязи в базе знаний ОК ЦТ, С другой стороны, согласно треугольнику Фреге (табл.13.3), может быть осуществлен с помощью функции расстановки в следующих целях: 1) создание структур хранения знания, обеспечивающих эффективность поиска решения, 2) исключение сплошного или разветвляемого перебора по информационным массивам, и 3) диагностируемость естественного языка на уровне отладки алгоритмов его обработки ИМТАК.
Таблица 13.3. Семантический треугольник Фреге
Вершины D

Фреге (1978)

Серов (1998)

Хром-план

Цвет

Имя

вербально-знаковое название объекта

цветообозначение = имя цвета

M-

Белый

Сигнификат

отношение этого имени к иным знакам языка

концепт цвета в ЦТ = ОК(Кl)

Id-

Серый

Денотат

объект из реального мира

краска, доминантная длина волны и т.п.

S-

Черный

Формальная грамматика хроматизма основана на следующих принципах: 1) на формализации понятийных и образных представлений в виде хром-планов, 2) на естественной природе интеллекта (MIdS) “автоматизированной” (по уровням) переработки информации, и 3) на формализации критериев адекватности получаемых данных (необходимой для электронной обработки). Как показано выше, все заданные системы (включающие и гуманитарные представления) могут быть формализованы в этих кодах ([LIT], MIdS) с помощью автоматически воспринимаемого цветового алфавита благодаря ЦТ, единый «файл» которого служит «основой» переработки множества «БД» аналогично тому, как это осуществляется при возможном объединении звукового, цветового и др. внутренних пространств ЕИ
C этих позиций размерность [ I ] оказалась предикативной характеристикой (функциональным параметром), однозначно связывающей экстенсионалы ВС с ОК мира внутреннего, то есть интенсионалами ЕИ. Таким образом, иерархия и сложность отношений компонентов ЕИ оказалась связанной с проблемно-ориентированным взаимодействием параметров ВС семантического уровня , которое, в свою очередь, связано с передачей, получением и анализом контекстно-зависимых сообщений ВС, выделением и сохранением баз знания ЕИ с принятием решения в реальном времени. При этом информационные потоки взаимодействия ЕИ с ВС не ограничены (например, заранее выбранной областью описательно заданного знания), так как ее терминология включена в тезаурус цветового тела (ЦТ), внешне автоматизированно (по существу, – ОК) раскрываемого в требуемой проблемной области.
На лингвистическом уровне описания ЕИ в хроматизме с каждым компонентом ЕИ (включая его функции типа: мотивация, потребность, цель и т.п. – см. 12 главу) были сопоставлены определенные стабильные количественные понятия ЦТ, благодаря чему выявлены взаимоотношения компонентов в моделируемой иерархии подсистем ЕИ и обоснованы основные понятия междисциплинарного тезауруса (Приложение 1). Формализация этих понятий в виде планов и цветов, а также хроматические принципы и размерностные критерии адекватности, позволили перейти к формальному описанию ЕИ на контекстно-зависимом языке ЦТ ИМТАК. Поскольку компоненты ЕИ были формализованы на определенных топологических структурах ЦТ, то для формального описания ЕИ мог быть применен и аппарат гомологической топологии.
Итак, интенсиональное представление информации ОК через хром-планы ЦТ благодаря размерностным критериям адекватности позволило “автоматизированно” согласовать передатчик ВС и приемник ЕИ, а также создать возможность ее передачи в контекстно-зависимом коде, релевантном множеству экстенсионалов ВС.
Доминирующим стимулом для самостоятельной переработки информации ИМТАКом служит алгоритм функционального разделения системных блоков (процессоров) на гендерно ориентированные компоненты MIdS (f — m), которые проявляли своего рода резонансный характер взаимодействия с характеристической информацией ВС, поскольку содержали ОК перцептивного пространства, увеличивающего их внутреннюю энергию — см. табл. 8.3, 9.3 и 12.2. При этом, например, Ид- и М-планы f и m взаимодействуют между собой при разнородном построении (формальном определении) информации, но одинаковом апертурном цвете, и/или при различных (дополнительных — для устойчивости образующейся системы блоков MIdS (f — m)) цветах, но одинаковом строении (формальном определении перерабатываемой информации). Отсюда несложно вывести, что “гендерный” стимул работы ИМТАК — “утоление” сенсорного для Ид(м) и эмоционального для Син(ф) “голода”. Процесс взаимодействия компонентов ЕИ в гендерных отношениях относительно детерминирован ситуацией и наличной информацией обоих ЕИ друг о друге. Каждый из взаимодействующих ЕИ выступает как причина действий другого и как следствие обратного влияния противоположной стороны, что и обуславливает развитие системы ИМТАК. Так, при обнаружении противоречий в процессе взаимодействия компонентов системы, его разрешение выступает источником самоорганизации и саморазвития обеих систем (см. оппозиционные отношения планов во 2 части и формулы 13.1-3).
Поскольку и цветовосприятие, и цветопредпочтения в нормальных (N) условиях нередко оказываются диаметрально противоположными тем, что наблюдаются в экстремальных (Е) состояниях103, то взаимодействие в гендере и т.п. является такой системой взаимообусловленных действий ЕИ, связанных “итерацией” (циклической причинной зависимостью), при которой деятельность каждого из компонентов системы выступает и стимулом, и реакцией на действия остальных. Вообще говоря, такой (двусторонний) подход, согласно принципам Есперсена-Серова, необходим в тех случаях, когда одинаковые свойства проблемного объекта могут быть описаны с разных сторон в разных условиях104. Так, в качестве наглядного примера можно рассмотреть сублимат Ч цвета, ОК ЦТ которого включены и ‘половая любовь’, и ‘смерть’, при этом ’смерть’ с различных позиций (планов) может одновременно характеризоваться и Б, и Ч цветами и т.д. и т.п.105
Тенденция объединения MS(f ) + Id(m), как показал хром-анализ функций ЕИ (см. 2 Часть), мотивирована их конверсными отношениями, по формуле (13.2): мотив MS(f) – преимущественно энтропийная функция самосохранения M(f ) (Б) и негэнтропийная — сохранения вида S(f ) (Ч) при контакте с S(m) (Ч) упорядочивание информации в M(f ) (Б) с одновременным получением энергии. В тоже время, мотив Id (m) – негэнтропийная функция творческой переработки информации Id (m) (Сер) и энтропийная функция S(m) (Ч)- уменьшение энергетики за счет отдачи информации. Об этом говорит, в частности, известная реципрокная зависимость центрального происхождения между аппаратами палочкового и колбочкового зрения (Мюллер, 1933, Орбели 1934, Кравков,1950, Хьюбел, 1990), которая может быть связана с оппозиционным характером хром-планов в цветовом пространстве ЕИ.
На уровне алгоритмов оптимально эти задачи могут быть формализованы следующим образом: 1) задать только те свойства и отношения ЕИ к проблемной ситуации, которые имеют функциональное значение, определяющее ход деятельности ИМТАК; 2) наделить релевантные блоки ИМТАК аналогичными ЕИ динамическими функциями (в ассоциациях с цветом, близким по ЦТ) в целях взаимозаменимости при экстремальных условиях работы (в «стрессовых» ситуациях); 3) включить функцию развития (изменение функции расстановки в БЗ по мере переработки информации106) в Ид-план ЦТ как состояние ИМТАК с адекватно исполняемыми функциями; 4) при заданной проблеме конкретизировать “управляемость” ИМТАКом с помощью релевантных планов по ОК ЦТ с доминантой МС-планов для f и Ид-плана для m блоков; 5) ввести различия частот гендерно-ориентированных процессоров (f < m) и различия по субъективному времени отработки программ в функции доминант МИдС-планов при N и Е-условиях; 6) в зависимости от цели и ареола задачи ИМТАКа создать программные задания f и m блоков в “психологической защите”, то есть в кодировании информации согласно хром-планам (процесс “забывания”) с учетом потребностей (f — m); 7) разделить соответствующие функции компонентов MIdS (f — m) в нормальных и экстремальных состояниях при М- плановом критерии социальной приемлемости получаемой от Ид информации для нормальных условий и/или при Ид- критерии любого рода информации, получаемой при экстремальных условиях; 8) задать доминантный («эффективный») выход из Е-ситуации на “аффективно-эмоциональном” уровне функцией “мужского” блока СИд-планов (для пользователей можно заложить функцию изменения цвета (от свГ при нормальных до К при экстремальных условиях работы) экрана монитора (“лица” ИМТАК) при возникновении экстремальных перегрузок.
Вместе с тем, цвета в представлении длин волн могут являться универсальными ячейками практически неограниченной по объему и быстродействию памяти на дискретных и континуальных энергетических уровнях, соответственно, атомов и молекул. Алгоритм аппаратной части ИМТАК основан на экспериментально выявленной зависимости (АТ)107 между цветом вещества (вибронными термами) Тn и энергией (термами) Те составляющих молекулы этого вещества атомов Teab = Ki å Tnab | Dn a,b = 0,1, где индексы i — число, кратное валентности, характеризующей коэффициент корреляции К; n — главное квантовое число, е — равновесное межъядерное расстояние; Dna,b — минимальное различие по квантовым числам термов а и b.
Внедрение информации по БЗ за счет комбинаторики известных в ЭВМ оттенков цветов может осуществляться на уровне спектральным термов атомов и молекул с адекватными принципами кодировки. Поскольку же эти цвета одновременно включают и образные значения сублиматов, то появляется возможность непосредственного совмещения формально-логического языка спектроскопии и чувственно-образного языка «антропологии», то есть создания нового поколения компьютеров, которые могут работать одновременно в обоих режимах творческого мышления. Так, например, согласно явлению испускания/поглощения митогенетических лучей, клетки являются аккумуляторами фотонов, содержащих самую разнообразную информацию о внешней среде и организме. Используя свойство АТ на основе цветовой информации, кодируемой даже по трем, представленным в 9 главе, уровням, можно получить практически неограниченные возможности сохранения и воспроизведения информации.
Таким образом, перспективность разработки ИМТАК связана и с архитектурой построения языка заданием цветового континуума сублиматов через континуальные термы молекул с одновременным выражением дискретности цветообозначений через дискретность термов атомов, образующих молекулы, по принципу АТ. Иначе говоря, универсальные ячейки практически неограниченной по объему и быстродействию памяти могут быть реализованы на дискретных и континуальных энергетических уровнях в триадном представлении, соответственно, атомов и молекул, согласно принципу Геринга (см. ниже).
13.4. Принципы триадной логики в хроматизме
Как заметил А. Н. Колмогоров108, все предшествующие формальному логическому мышлению виды синтетической деятельности человеческого сознания, выходящие за рамки простейших условных рефлексов, пока не описаны на языке кибернетики. В. В. Иванов также подчеркивает109, что описание «дологических» форм сознания представляет исключительный интерес для всех тех форм знаковых систем, которые по своей структуре отличны от логических языков. Согласно другой концепции110, индивид активно систематизирует все явления окружающего мира преимущественно по их семантическим свойствам, которые могут неосознанно создавать комбинации, называемые «ассоциациями». Поскольку эти ассоциации не всегда подпадают под формально-логическую классификацию, они также могут представлять интерес для создания как ИИ, так и модели ЕИ, которая нашла достоверное подтверждение при проведенном нами в 1 Части хроматическом анализе памятников мировой культуры.
Семантическая модель кодов ЕИ, т.е. система значений, приписываемых выражениям формализованного нами языка, как уже говорилось, реализуется в ЦТ, где свойства хром-планов подчиняются не формальной, а триадной логике референции концептов в ОК. При этом, собственно семантическая логика хроматизма базируется на следующих принципах:
Принцип Геринга (биполярности): в любой точке ахромной оси ЦТ сумма Б+Ч=Const (так как, по Герингу, абсолютно белый и абсолютно черный цвета представляют “конечные точки” серой шкалы), что и позволяет оперировать диадами в триадах при заданных (N-E) условиях111.
Принцип конверсных отношений: взаимоотношения диад в триадах могут быть описаны с различных сторон только в различных (N-E) условиях.
Принцип оппонентности: если один и тот же объект в различных (N-E) условиях существования (наблюдения) проявляет взаимоисключающие свойства и качества, то характеристический компонент любой диады ЦК можно считать “связывающим” компоненты обеих диад в единую триаду ЦТ112
Принцип Сакулина (изучения развития): если в языке наблюдается дифференциация синкретического имени (т.е. ранее включавшего оппонентные сигнификаты), то в интеллекте (на уровне ЦТ) можно выявить новые функциональные структуры, адекватно воспринимающие концепты этих денотатов в заданных (N-E) условиях.
Принцип Серова (взаимодополнительности): в заданных (N-E) условиях хром-планы взаимодействуют между собой при различном семантическом объеме моделируемых объектов, но одинаковом цвете и/или при различных (дополнительных и/или контрастных – в развитии) цветах, но одинаковом объеме.
Принцип (многозначности): предложение определяется контекстом в случае многозначности его имен и имеет одно из трех истинностных значений (в хроматизме – концептов, планов и цветов при заданных (N-E) условиях).
Принцип взаимозаменимости (экстенсиональности):– если один и тот же денотат в заданных (N-E) условиях имеет два выражения, то последние взаимозаменимы с сохранением истинности предложения.113
Согласно же приведенному выше определению информации по диадам в триадах и формулам (13.1-3) нами должен быть принят и общий принцип силлогизма, согласно которому в системе должно быть только три термина (цвета, плана, размерности и т.п.), каждый из которых образует семантическую связь с остальными. Данные принципы дают возможность оперировать с диадами ЦК при одновременном выявлении оппонентных (дополнительных) свойств в их чистом виде только при задании строгих граничных условий в данном состоянии (время, пространство и информация, например, период истории, ценз. гендер и т.д.) на существование объекта анализа в ЦТ.
Согласно этим принципам и рассмотренному нами во 2 части представлению ОК, БД(ЕИ) имеют средства (маркеры) для контекстно-зависимого представления логических выражений в символические структуры. В результате этих преобразований ИМТАК по правилам (соответствующим концептам БД) преобразовывает эти выражения в цели, то есть в новые неизвестные ранее искомые выражения. Как это было представлено в табл.10.1, выбор маркеров ЦТ может определяться уровнем и базой знаний, согласно которым и происходит целеобразование (см. соответствующие формулы в 12 главе).
Саморегуляция ИМТАК построена на энергетических, динамических и семантических аспектах получаемой информации и представляет замкнутый контур (типа ВС-ЕИ) регулирования. Так, в частности, благодаря формализации функций ЕИ (см. 12 главу) нами может быть задан механизм отношений между осознаваемым (прозрачным) и неосознаваемым контекстами ОК. С учетом цветовых кодов (рассмотренных в § 1.5) несложно показать, что этот механизм будет обладать практически всеми атрибутами системы представления знания и определять актуальный вклад каждого из компонентов ЕИ в заданный контекст аналоговых и пропозициональных функций. Как мы видели, в 12 главе (при проведении дискурсивного вывода как формул, так и единиц измерения основных функций ЕИ) это уже послужило достаточно надежной основой для хроматического представления и внешнего, и внутреннего информационного пространства
С привлечением настоящей формализации триадное (МИдС) представление ЕИ позволило конкретизировать понятие доминантного (и/или субдоминантного) вклада каждого из компонентов ЕИ (М ^ Ид ^ С) в процесс перехода “от ощущения к мысли”. Для лучшего осмысления данного перехода кратко представим результаты, полученные в этой главе.
Для начала вспомним, что в 1 и 2 Частях была установлена междисциплинарная (хроматическая) корреляция между интеллектуальными (психическими) функциями и репрезентативными цветовыми предпочтениями (то есть объективными цветовыми канонами, тысячелетиями хранившихся в генетической памяти, независимо от расы, культуры, нации и т.п.). Благодаря этому обнаружена закономерная связь между “универсалиями” внешнего (ВС) и внутреннего (ЕИ) цветового пространств, что позволило дискурсивно вывести и систематизировать формулы основных функций ЕИ.
Все это позволило конкретизировать хроматическое представление единой БД (системы ВС-ЕИ), которая на естественной основе ЦТ включила субъективные и объективные аспекты взаимодействия ЕИ с ВС, благодаря чему были выявлены основные принципы хроматизма. Адаптация семантической логики к проблеме моделирования ЕИ привела к созданию триадной логики хроматизма (на “автоматизированном” контекстно-зависимом языке), которая явилась основой для формулировки принципов алгоритмизации ОК в ИМТАК.
Эти принципы, согласно гендерно-ориентированным условиям взаимодействия компонентов ИМТАК, позволили сформулировать вопрос о принципах гомеостаза саморазвивающихся информационных систем типа ИМТАК. Благодаря этому предложены к обсуждению новые подходы к архитектуре лингвистического процессора и стимулятора экспертных систем, которые могут автоматизированно проводить семантический поиск, обработку и хранение проблемно-ориентированной информации.
ГЛАВА 14. СВЕТОЦВЕТОВОЙ КОНЦЕПТ ИНФОРМАЦИИ

14.1. Цвет в колориметрии
Согласно представлению об информации, объективно содержащейся в ВС, в 11 главе, и, в частности, в табл. 11.5, мы получили размерностные критерии для идентификации кодов информации перерабатываемой компонентами ЕИ в пределах схемы Шеннона. Вместе с тем в фотоколориметрии принято положение, согласно которому не существует и не может существовать цветовых величин и единиц для их измерения, подобных по построению или размерности каким-либо физическим величинам и единицам. В самом деле, проблема того, например, во сколько раз данный зеленый цвет больше или меньше красного цвета в отношении именно цветового тона, а не светлоты? – существовала всегда. В хроматизме для этих целей наряду с размерностью использовано понятие хром-планов, что позволило не только ответить на поставленный выше вопрос. но и выявить уникальную специфику светоцветовых закономерностей в ЕИ (см., например, комментарий к формуле размерности (12.10) во 2 Части).
Однако для начала кратко представим положение дел, существующее в колориметрии, а также в спектрофотоколориметрии сегодня.
Как известно, со времен Максвелла и до настоящего времени в колориметрии используется “цветовой треугольник”, не позволяющий, в частности, измерять ахромные и затемненные тона, а также приводящий к отрицательным величинам для отдельных полихромных и т.п. Кроме того, в колориметрии цвет принято обозначать совокупностью трех параметров, существенно различающихся для различных методик их определения. Так, например, согласно одному из инструментально-расчетных методов, цветовой тон называется цветностью и выражается длиной волны излучения, насыщенность – чистотой, то есть соотношением интенсивностей монохромного и белого в получаемой смеси, а светлота – яркостью измеряемого излучения, которая определяется эмпирически или рассчитывается по кривой спектральной световой эффективности излучения.
Ведущий свое происхождение от треугольника Максвелла, цветовой график МКО передает цветность на заданной плоскости и основан на субъективно задаваемых «инструментальных стимулах», то есть на «линейно независимых основных цветах», как правило, не имеющих строгого теоретического обоснования.. Этот график (цветностей МКО) зачастую включает «нереальные цвета», которые, по всеобщему признанию колориметристов, чрезвычайно удобны для математических расчетов цвета в топологии, но не имеют никакого отношения к реалиям ощущения и восприятия цвета ЕИ. практически график МКО был предназначен для описания психофизических результатов, которые могут быть получены при смешении двух или более цветных потоков. Вместе с тем, для оценки восприятия реальных окрашенных объектов (при цветном освещении) цветовой график приносит мало пользы. Это связано с представлением процесса цветовой адаптации не к отражаемому цвету, а к окрашенному свету, что принято рассматривать как сдвиг “белой точки” цветовой системы (треугольника) 114.
Установленные опытным путем, законы смешения цветовых излучений говорят о том, что все цвета (кроме пурпурного) могут быть получены путем смешения двух цветов: ахромного и надлежаще подобранного монохромного цвета. Пурпурные цвета могут быть получены двумя путями: 1) смешением белого и двух спектральных цветов, и 2) добавлением к определяемому цвету дополнительного монохромного цвета до образования белого, что математически равноценно разности между белым и этим монохромным.
Согласно этим законам, обобщенно можно сказать. что все цвета излучений, включая пурпурные состоят из (алгебраической) суммы двух цветов – ахромного и монохромного. Монохромный цвет называют в таком случае доминирующим и определяют по его длине волны излучения. В цветовом треугольнике МКО эту длину волны определяют графическим путем: проводят прямую через точки, обозначающие данный и белый цвета, затем экстраполируют ее до пересечения с линией спектральных цветов. В пределах погрешности экстраполяции эта точка пересечения должна соответствовать искомой длине волны цвета, расположенного между точками белого и спектрального цветов. При этом физический смысл данной экстраполяции основывается на определении цвета Э. Шредингером, которое мы привели в § 8.2, где была показана и его абсолютная неприменимость к ОК ЕИ.
Вместе с тем, Э. Шредингер основывался на законах Г. Грассмана, обобщивших опытные данные:
1. Глаз регистрирует лишь три вида различий в цвете.
2. Если в сумме трех цветовых стимулов один меняется непрерывно (при постоянстве двух других), цвет суммы также изменяется непрерывно.
3. Результат суммирования двух (и более) стимулов определяется только их цветом, но не спектральным составом каждого из них (учет метамерии).
14.2. Информационный характер цвета
Представим модель, в которой кодирование информационных потоков осуществляется семантически выделенными компонентами потока излучения при его преобразовании веществом. Основанием для этого служит неоспоримый факт кодирования и переноса информации световым потоком с ее декодированием в системе. Согласование объективного кода передатчика ВС с субъективным кодом приемника на уровне ЕИ осуществляется по кривым спектральной световой эффективности излучения для стандартного наблюдателя, которые далее будем называть кривыми видности Vl и Vl’. Эти кривые Международная комиссия по освещению (МКО) (Commission Internationale de l’Éclairage – CIE) рекомендовала в качестве эмпирического согласователя светоцветовых функций источника и человеческого глаза. Вообще говоря, для других приемников используют другие зависимости f(l), однако в целях соотнесения нашей модели с опытом примем за основу именно Vl и Vl’.
Представим зависимость кривых видности Vl и Vl’ от длины волны в виде
f(l) = f(lо) j(li),

(14.1)

где f(lо) — максимальное значение функции f(l), достигаемое в центре полосы; j(li) — функция, которая при l = lо приобретает значение, равное 1 и спадает до базовой линии к краям полос Vl и Vl’, в области которых проводится интегрирование.
Отсюда следует соотношение
F(l) = ò f(l)= f(lо) ò j(li)dl ,

(14.2)

которое позволяет выразить максимальное значение функции как
f(lо) = ò f(l) / ò j(li)dl,

(14.3)

где j(li) пропорциональна относительной интенсивности полосы, то есть вероятности реализации информации.
В практических целях обозначим интеграл òj(li)dl = Dl(j), величина которого имеет порядок Dl1/2 , то есть полуширины полосы с гауссовым контуром Vl и Vl’. Так как j(lо) = 1 для обеих кривых видности, то площадь полос составит величину порядка Dl, что дает основание представить искомую функцию в виде
F(l)= f(lо) Dl(j)

(14.4)

Прохождение излучения (сигнала, несущего информацию) через вещество (систему компонентов приемника) связано с процессом его преобразования (компонентами системы) в соответствии с уровнем согласования алфавитов излучателя и приемника. Так, например, приемник, поглощающий лишь в красной области, не получит никакой информации от квазимонохромного потока излучения синего цвета в силу несогласованности алфавитов и пропустит (отразит, рассеет) его без поглощения, то есть связывания сигнала источника, говоря языком информатики.
Поэтому взаимодействие излучения и вещества принято характеризовать суммой
s = a + t + r + d = 1,

(14.5)

где: s — относительная, то есть приведенная к единице, величина излучения, a — коэффициент поглощения, t — коэффициент пропускания, r — коэффициент отражения и d — коэффициент рассеяния потока излучения веществом. Так как сигнал в определении (14.5) разделяется на поглощаемую, проходящую, рассеиваемую и отраженную компоненты при прохождении через вещество, то информационный поток в приемнике можно также подразделить, вслед за Н. Винером115, включая сюда компоненты не только связанной a и свободной t, но и свободно-связанной r и связанно-свободной d информации.
Формализация и определение семантики первой пары компонентов, нам кажется наиболее актуальной. Поэтому в первом приближении ограничимся моделированием информационных кодов цветового пространства путем его представления через относительную сумму длин волн li как функцию lо. При этом очевидное условие согласования алфавитов излучения и вещества дает возможность определения свободной t и связанной a информации:
slо = al1 + tl2 .

(14.6)

Здесь lо – длина волны, определяемая по функции (14.3), и, в свою очередь, определяющая доминирующий цвет распределением вероятностей li в (14.2); l1 и l2 – длины волн (коррелирующие с парой дополнительных цветов), которые с вероятностями a и t при аддитивном сложении дают ахромный цвет излучения slо; s, a и t – относительные количества исходной, связанной и свободной информации (см. ниже), которые могут быть представлены, к примеру, спектральными коэффициентами яркости, поглощения и пропускания, соответственно116.
Согласно равенству (3), коэффициенты s, a и t можно полагать вероятностями осуществления релевантных кодов li , по условию (5) [2, 3]. Действительно, поскольку они моделируют относительное количество информации в потоке, то могут быть представлены в виде отношений
s = I 0/ I 0;

(14.7)

t = I / I 0

(14.8)

a = (I 0 — I) / I 0

(14.9)

Здесь I0 – исходное количество информации (на входе); I – количество преобразованной в системе информации, которую можно отнести к свободной (на выходе); (I0 — I) – количество связанной в системе информации. Таким образом, именно относительные (то есть приведенные к I0) величины определяют вероятности связанных и/или свободных состояний информации в системе.
Обратим внимание на величину a, смысл которой в (6), вообще говоря, коррелирует с известным понятием коэффициента полезного действия и, в частности, с избыточностью сигнала: (n-no)/n, где no и n – минимальная и текущая длина, соответственно. Иначе говоря, вероятность a может характеризовать своего рода энтропийную тенденцию (шумы, нагревание и т.п.), что позволяет соотнести a с пассивным характером связанной информации.
В соответствии с этим отнесением t может определять также пассивный (потенциальный) характер свободной (то есть, не взаимодействующей по коду l1 с компонентами системы) информации. Согласно же теории вероятностей, величина 1/t будет определять негэнтропийный активный (актуализированный) характер связанной информации, которая взаимодействует с компонентами системы по коду l1.
Вообще говоря, любая система воспринимает только ту информацию, которую она способна поглотить. Как показано в § 10.2, эта часть информации будет обладать резонансными характеристиками, общими с компонентами поглощающей ее системы. При этом воспринятая (поглощенная) информация, или окостеневшее, загустевшее состояние информации, по Н. Винеру, может являться той самой внутренней структурной информацией, которые мы называем компонентами интеллекта и обозначаем хром-планами. Так, в ЕИ мы выделили триаду хром-планов, которые в самом деле, воспринимают специфические цвета (см. табл.1.5, 1.8 и др.). Показателен именно резонансный характер взаимодействия хром-планов с заданными цветами: они и несут в себе специфические черты компонентов, и взаимодействуют с внешней средой на этой основе, и обладают собственным специфическим алфавитом, во всех аспектах взаимодействия с различными видами информации.
Итак, под связанной мы понимаем такой вид информации, который коррелирует с составом компонентов и межкомпонентных взаимодействий системы по типу винеровских относительно устойчивых функциональных состояний систем, обладающих внутренней структурной информацией. Всю остальную информацию в приближении (14.6) можно отнести к свободной. Отсюда несложно дать рабочее определение “информации”, которое подразумевает учет и энтропийных, и негэнтропийных характеристик сигнала: Информация – это согласованное распределение вероятностей источника по релевантным кодам связанных и свободных состояний приемника.
Согласно закону сохранения энергии, это определение позволяет представить условие нормировки вероятностей (14.5) как принцип сохранения вероятностей состояний в замкнутой системе и в пределах приближения (14.6) записать:
s = a + t = 1 .

(14.10)

Согласно формуле (14.6), принцип (14.10) позволяет оценить относительные количества связанной a и свободной t информации по кодам li , которые были заданы вероятностями (14.7-9):
a = (l2 — l0) / (l2 — l1 ) ,

(14.11)

t = (l0 — l1) / (l2 -l1) ,

(14.12)

где a и t характеризуются также отношениями одноименных величин, но уже разностей, которые включают их распределение по взаимосогласованным кодам li.
Отсюда несложно выразить количество исходной I0 , связанной Ia и свободной It информации в абсолютных единицах через разности распределения вероятностей li :
I0 = i (l2 — l1) ,

(14.13)

Ia = i (l2 — l0)

(14.14)

It = i (l0 — l1),

(14.15)

где i — – спектральная плотность информации (бит×нм-1).
.Приведенные зависимости позволяют предположить возможным принцип сохранения информации в замкнутой системе (I0 = Ia + It ). В прагматических целях сопоставим эти определения с теоретическими и экспериментальными данными.
Согласно закону Бугера-Ламберта, ослабление излучения на элементарном слое вещества пропорционально потоку излучения и толщине этого слоя. Следовательно, исходное количество информации Io после прохождения сигнала (физического процесса, несущего информацию) через элементарный компонент dc системы С уменьшается на dI, откуда
– dI = m Io dс,

(14.16)

где m = – dI / Io dс – коэффициент поглощения потока излучения.
Величина m равна относительному уменьшению – dI/Io информационного потока на единичном компоненте, то есть количеству информации, которое поглощается в единицу времени единичным компонентом системы. Поскольку m определяется согласованием свойств потока и системы, далее мы будем называть эту величину показателем связывания информации системой.
Как следует из равенств (14.6) и (14.13-15), m связана с уровнем согласованности алфавитов информационного потока Io и компонентов системы С по длине волны li. Полное согласование, то есть постоянство m для ахромного потока и системы однородных компонентов позволяет интегрировать уравнение (11.16)
Io ò It dI / Io = –mo ò с dс,

(14.17

Отсюда получаем
Т = ln(It / Io) = –mс,

(14.18)

или, согласно (14.8)
t = It / Io = exp (–mс),<!––nextpage––>

(14.19)

где t – коэффициент свободной информации, согласованный в выражении (14.6) по коду l2; m – показатель связывания информации, согласованный по коду l1; с – число компонентов системы, на которое приходится m связанной информации.
Величина m в двоичной системе счисления (m2 = 3,32m) измеряется в битах при измерении с в бит-1. Из равенств (14.10) и (14.19) следует, что вероятность осуществления кодов li взаимосвязана с набором a и t , то есть является показательной функцией именно произведения mс и может быть выражена как
a = 1 – exp (–mс).,

(14.20)

Строго говоря, показательный закон (14.19) и (14.20) имеет место для монохромных потоков информации (Dl®0). Поскольку для реальных, то есть полихромных потоков величина m является функцией длины волны, то информационные потоки различных l будут обладать различным уровнем согласования алфавитов, согласно аппаратной функции приемника ¦(Dl) и равенствам (14.4) и (14.11-15). В нашей модели, то есть для ахромных потоков источника и цветов приемника m¹¦(l), что будет показано ниже.
Для практической оценки связанной информации введем величину информационной плотности D, которая, согласно (14.18) и логарифмированию вероятностей, будет подчиняться свойству аддитивности:
D = ln (1 /t ) = mc

(14.21)

Как и в случаях (14.18-20), отсюда следует, что величина информации коррелирует не с отдельными величинами m и с, а с их произведением.
Согласно формулам (14.6), (14.15) и (11.19), величину информационного пропускания T = -mc можно соотнести с вероятностным отношением свободной It к исходной Io информации, что, вообще говоря, позволяет разделить эти параметры. Отсюда появляется основание для распространения свойства аддитивности на величину m и для свободной информации:
åmi = – å (1/ сi) log2t

(14.22)

Где åmi – показатель (связанной компонентами сi) информации, бит; сi – количество компонентов системы, приходящееся на m бит информации согласно их взаимообусловленности в формулах (14.18-21); t – вероятности состояний с распределением вероятностей по коду пропускания, то есть l2 в приближении (14.6).
Справедливость равенства (14.22) для оценки количества связанной информации по величине свободной подтверждается равенством нулю суммы вероятностных величин информационной плотности в формуле (14.21) и пропускания в (14.18): D + T = 0 . Произведение же этих величин при совместном проявлении кодов li, согласно теории вероятностей, должно быть равно единице, что и подтверждается на опыте: D ·T = 1.
Рассмотрение частных случаев зависимости m(t) для ахромных потоков источника и аналогичных цветов приемника показывает, что при t=1 m=0, при t ®0 m®0 и при t = a m=1.
В связи с этим нельзя не отметить определенную общность функции (14.22) с известным представлением количества информации Хартли-Шеннона:
Н = å рi log2 рi ,

(14.23)

где Н – количество информации в сообщении, состоящем из i независимых состояний с вероятностями рi. К этой общности мы вернемся ниже.
Предложенная выше модель и, в частности, соотношения (14.21) и (14.22), на наш взгляд, имеют четкий физический смысл, проявляющийся при учете всех сторон взаимодействия информационного потока Io с системой компонентов сi.
14.3. Семантика цветовых кодов
Развиваемое нами представление о цвете основано на естественном согласовании функции цветового зрения со светоцветовыми функциями внешней среды. Как уже говорилось, МКО рекомендовала кривые видности стандартного наблюдателя, то есть функции спектральной чувствительности фотопического (колбочкового) Vl и скотопического (палочкового) Vl‘ зрения, а также эмпирическую формулу для дополнительных цветов l1, l2.
Попытаемся выявить аналитическую зависимость, которая связала бы функции Vl ,Vl‘ и l1, l2 единым психо-физико-физиологическим смыслом. Это позволит ввести такую систему абсолютных единиц, которая будет отвечать и представленным выше психо-физико-физиологическим аспектам цветового тела на семантическом уровне представления всей триады кодов ЕИ. В настоящее время такие единицы существуют для яркости L (кд×м-2), коррелирующей со светлотой, и для других величин фотометрии (см. §§ 11.2-3).
Однако в колориметрии такие существенные величины как цветовой тон и насыщенность до сих пор характеризуются или относительными, или противоречащими опыту абсолютными единицами измерения. Так, в силу психофизиологических составляющих цветовой тон не может измеряться в тех же единицах, что и длина волны; аналогично этому насыщенность является квадратичной, а не линейной функцией длины волны, как это нередко формулируется в колориметрии и, в частности, в высшей метрике цвета.
Не будем останавливаться на причинах этого факта, поскольку в литературе имеется всесторонняя и достаточно обоснованная критика и пределов выполнимости основных постулатов, и адекватности выводов высшей метрики цвета для реальных цветов. Отметим лишь тот факт, что высшая метрика цвета не дает ответа на поставленные вопросы для реальных цветов, зависящих как от излучения источника излучения, так и от поглощения, диффузии и отражения этого излучения.
С целью устранения подобных ограничений будем и далее использовать цветовое тело117, уже позволившее нам количественно моделировать как внешнее (мир объектов внешней среды), так и внутреннее (субъективный мир) цветовое пространство. Так как здесь мы рассматриваем цвета в отраженном свете, то приближение (14.6), согласно закону сохранения энергии, запишется в виде
slо = al1 + r l2 ,

(14.24)

где s — относительная величина излучения, a — коэффициент поглощения, r – коэффициент отражения светового излучения.;, lо – длина волны, определяемая по функции (14.3), и, в свою очередь (как lmax), определяющая доминирующий цвет полушириной полосы Dli в (14.4); l1 и l2 – длины волн (коррелирующие с парой дополнительных цветов), которые с коэффициентами a и t при аддитивном сложении потоков дают ахромный цвет излучения slо
Экстремумы ахромной оси, по определению, обладают оппонентными характеристиками: M- ^ S-. Так, для абсолютно черного цвета r = 0, a =1 и оба не зависят от l. Для белого цвета r =1, a = 0 и оба также не зависят от l. То есть, связанное с l значение насыщенности s в обоих случаях равно нулю. И, наконец, в точке средне-серого цвета a =r = 0,5 и s = 0.
Согласно этим определениям, из равенств (14.11-12) при замене t на r получим искомые аргументы ахромной оси цветового тела. Так, для белого цвета
r = (l0 — l1) / (l2 — l1) = 1,

(14.25)

где l0 =l2 и l1=0, то есть падающий свет с l0 равен отраженному с l2 при нулевом поглощении с l1.
Для черного цвета
a = (l2 — l0) / (l2 — l1 ) = 1

(14.26)

где l0 =l1 и l2=0,.то есть падающий свет с l0 равен поглощенному с l1 при нулевом отражении с l2.
Согласно приведенным определениям, для точки средне-серого цвета получаем:
l0 = (l1 + l2) / 2,

(14.27)

где l1 = 2l0 -l2 и l2 =2l0 -l1, то есть подтверждается положение о корреляции между длинами волн и дополнительными цветами.
В точке средне-серого цвета ортогонально ахромной оси расположена плоскость цветового круга. По его периметру находятся все монохромные (спектральные) цвета с аргументами a =r = 0,5 и s =1, согласно приведенным выше определениям.
Периметр цветового круга в абсолютных единицах может быть задан интервалом длин волн видимой области спектра, что в совокупности с пурпурными цветами (область которых принято приравнивать к области зеленых) составляет величину порядка 440 нм. Отсюда радиус цветового круга имеет значение порядка r » 440/2p = 70 нм.
Понятие светлоты достаточно подробно и обоснованно представлено в литературе и, на наш взгляд, является адекватным атрибутом цветового тела. Энергетические единицы измерения яркости поверхности излучателя (Вт×м-2 ) достоверно коррелируют с фотометрическими и колориметрическими единицами яркости (кд×м-2), освещенности цветовых образцов (лк) и сетчатки (трол), которые в приближении (14.6) могут быть связаны с единицами измерения светлоты по степенной зависимости, рекомендованной Комитетом по колориметрии МКО. Зависимость от длины волны коэффициентов светлоты для прозрачных t и для отражающих r образцов была рассмотрена нами выше.
Понятие насыщенности в колориметрии используется неоднозначно и нередко даже оспаривается его применимость. Обычно под насыщенностью s понимают колориметрическую чистоту р
р = Ll / (Ll + L0) = s.

(14.28)

Здесь Ll – яркость монохромного излучения, тождественного данному по цветовому тону; L0 – яркость белого (полихромного) излучения. Установленная выше связь между формулами (14.10) и (14.13-15) позволяет предположить возможность представления единиц яркости через приведенные разности длин волн:
L0 = el (l2 — l1) ,

(14.29)

Ll = el (l0 — l1),

(14.30)

где el – спектральная плотность яркости (кд×м-2×нм-1).
Подставим полученные соотношения в формулу (14.28) при l0 = 530 нм и убедимся, что в нулевом приближении (то есть в пренебрежении аберрациями, поглощением макулярными пигментами и хрусталиком получены удовлетворительные результаты (Рис. 10).
Рис в екселе

Рис.10. Зависимость чистоты цвета от длины волны
Вместе с тем, для расчета насыщенности используются различные варианты и комбинации абсолютных и пороговых величин Ll , L0 и DLl, включая сюда или величину, обратную чистоте цвета, или длину дуги между равноярким спектральным и белым в римановом пространстве, или как процентное содержание цветового тона в цвете и т.п. Все это, очевидно, свидетельствует о сложности использования понятия насыщенность для световых потоков.
Для представления этой сложности учтем основные параметры, которые действительно определяют величину насыщенности. Прежде всего величина s зависит от площади поля зрения, площади освещенности сетчатки, площади и соотношения полос поглощения в рецепторах сетчатки, доминирующей длины волны образца (энергии отраженного потока), яркости светового потока и освещенности сетчатки, времени световой и темновой адаптации, времени наблюдения и светоцветовых параметров фона.
Последний пункт является основополагающим в пороговых измерениях, что, казалось бы, требует особого внимания. Однако известные опыты по “превращению коричневого в желтый”, на наш взгляд, связаны прежде всего с контрастным понижением освещенности части сетчатки, то есть со смещением максимума полос поглощения в рецепторах. Поэтому речь здесь может идти не о величине насыщенности и ее изменении, а о яркости светового потока и освещенности сетчатки. Это позволяет включить соотношение фон/образец в предыдущие пункты. В качестве первого приближения сведем оставшиеся факторы к трем обобщенным параметрам (площадь, энергия, время) и обратимся к опыту.
Физический смысл кривых видности Vl, Vl’ вытекает из выражения (14.21), которое в данном контексте можно представить в виде118
D = k(l)×l = f(Vl,Vl’),

(14.31)

где k(l) – коэффициент поглощения (экстинции), l – толщина поглощающего слоя, то есть сетчатки.
Гауссов контур f(Vl,Vl’) позволяет представить относительную величину насыщенности путем интегрирования полос поглощения (в рецепторах сетчатки) для заданного цветового образца:
s = ò k(l)dl,

(14.32)

где l1 и l2 – координаты начала и конца полос Vl, Vl’ , определяющие пределы интегрирования и согласованные с координатами цветности образца. Приближенную оценку можно провести по формуле s » k(l)×Dl1/2, где Dl1/2 – полуширина полосы.
С другой стороны, значения l2 для величины насыщенности можно получить по точке средне-серого цвета. Поскольку эта точка объединяет цветовой круг и ахромную ось, то отношение производных dl1/dl2 является основным ориентиром для определения величины дополнительных цветов в качестве дуг периметра цветового круга. Попытаемся соотнести эти величины с распределением интервалов фокусных цветов Dlf по спектру, согласно данным Келли и Джадда. Так как насыщенность спектральных цветов, по определению, нормирована на 1, то получаем соотношение
s = r ×Dlf = 1,

(14.33)

где r – радиус цветового круга, оценка которого была проведена выше; Dlf – интервалы длин волн фокусных цветов в области светлот r = 0,5.
Показательно, что ахромная точка цветового круга, согласно полученному распределению, находится в 4 раза ближе к желтому цвету (Dl = 5 нм), чем к синему(Dl = 20 нм), что находится в полном согласии с экспериментальными и теоретическими данными о минимуме насыщенности желтого цвета для фотопического зрения. Для мезопического, то есть сумеречного зрения, по-видимому, в области голубого цвета (l=490) должен появиться второй минимум s, на который указывают теоретические данные. Для скотопического зрения будет характерен минимум s (при l=430 нм), экспериментально обнаруженный Федоровым и сотрудниками.
Оба эти минимума, в самом деле, выявляются по характеристическим разностям Vl -Vl’ (lmin=490) и Vl’-Vl (lmin=575), изображенным на рисунке 11. Соотношение интенсивностей этих минимумов оказывается весьма близким к экспериментально измеренным величинам s при учете абсорбции желтым пятном и глазными средами в области 380-500 нм. Характеристичность разностей Vl -Vl’ и Vl’-Vl как и их производных dV/dl, вероятно, связана с разностными сигналами медленных потенциалов от рецепторов сетчатки, что и нашло подтверждение в зависимости (14.32).
Рис. 11. Разностные кривые
И, наконец, последние два пункта зависимости s: время t и энергия E=ch/l. Прежде всего насыщенность пропорциональна времени уравнивания темновой/световой адаптации и обратно пропорциональна времени наблюдения и времени изменения относительной видности в зависимости от l. Для приближенной оценки этих величин при диаметре зрачка d=3 мм примем значение f(t) ~ 20 cек для Ll = 4 кд×м-2. Согласовывая остальные величины, получаем выражение для величины насыщенности в абсолютных единицах (нм2), приведенное к цветовому кругу:
s = ch/l1 f(H,d)×dl1/dl2(Vl ,Vl’),

(14.34)

где ch – скорость света и постоянная Планка; H – экспозиция (лк×сек), dl1/dl2(Vl ,Vl’) –производные, значения которых для области с отсутствующими l2 определялись по зависимости МКО для дополнительных цветов (см. ниже).
Возвращаясь к равенству (14.28), следует отметить, что для функции 1/Dl2 минимум оказывается и у желтого, и у голубого цвета (Рис. 12). Данные, полученные по формуле (14.34), показывают сдвиг минимума насыщенности к центру зеленых цветов (Рис. 13). Быть может, это связано не только с отмеченными выше допущениями, но и с неподчинением правилу аддитивности Э. Шредингера, на которое обратили внимание еще Н.Т. Федоров и сотрудники.
Рис.12. два мин
Рис.13. один мин
Рис.14. цвет-ступени-лямбда (МГУ)
И, наконец, остановимся на определении собственно цветового тона. Согласно экспериментальным данным Харвича, Джемсон и Измайлова, изменение цветового тона в зависимости от длины волны излучения имеет ярко выраженную ступенчатую форму (Рис.14). Для наглядности сопоставим в табл. 14.1 интервалы определения цветового тона по спектру Dl с интервалами ступеней и подъемов этой зависимости, а также с гендерными характеристиками.
Таблица 14.1. Корреляция между цветовым тоном, длиной волны и гендерным наполнением ОК
Цвет

Dl, нм *)

Ступени

Нечто среднее

Подъемы

Гендер, по табл.1.5 и 1.8

Пурпур

–

–

–

–

M(f)

Фиолет

400 — 450

(400?) — 450
Id(m)

Синий

450 — 480
450 — 480
Id(n)

Голубой

480 — 510
480 — 510

Id(f)

Зеленый

510 — 565

510 — 565
M(m)

Желтый

565 — 580
565 — 580

S(f)

Оранж

580 — 620
580 — 620
S(n)

Красный

620 — 700

620 — (700?)
S(m)

Примечание к таблице: сопоставление цвета излучений со спектральными интервалами приведено по данным Б.А. Шашлова.
Проследим по строкам соответствия между К, З, Ф цветами, ступенями и маскулинными (m), а также , между Ж и Г цветами, подъемами и феминными (f) параметрами хром-планов. В 1 части было показано, что их объединение (m+f=n) соответствует нейтральным (О и С) цветам, как это подтверждается и в данном случае. Под вопросом остаются нижняя и верхняя границы маскулинных цветов, и мы можем только полагать, что они подтвердят найденную закономерность. Соотнесение же пурпура с экстраполируемым нами подъемом и M(f)-планом может быть произведено по краевым спектрам Гете, где необходимо учитывать инверсию планов (в связи со сменой нормальных условий наблюдения на экстремальные), которая возникает при инвертации спектров Ньютона в спектры Гете.
Пока же представленные данные позволяют (с достаточной степенью уверенности) полагать, что гендерные характеристики цвета составляют существенный вклад в содержание ОК, а следовательно, и Кl. Этот же вывод следует из опытов по различению цветов Райта и Питта, согласно которым «в К, З и Ф частях спектра глаз реагирует на изменение длины волны значительно грубее, чем в Ж и Г частях» (цит. по Кравкову). Возвращаясь с этих позиций к соотношению (12.14), можно показать, что Кl=сh / ld, что, по-видимому, связано с гендерной семантикой ОК, требующей проведения специальных экспериментов по ее конкретизации для каждого Dl в зависимости от типа гендерных доминант (см. 2 часть).
В заключение этого параграфа сопоставим полученные данные в табл. 14.2. Как явствует из этого сопоставления, хромометрия включает информационный аспект всех цветовых параметров (Ll,m,r) s тогда как в спектрофотометрии это не прослеживается ни в одном из параметров (l, р, L).
Таблица 14.2. Параметры света и цвета
Параметры

Колориметрия

Параметры

Хромометрия

цветного света

Формула

Единицы

L

I

T

цвета

Формула

Единицы

L

I

T

Длина волны

l = c / n

нм

1

0

0

Цветовой тон

Ll = Кlצ(Dl0)

бит×нм

1

1

0

Чистота

р=Ll/(Ll+L0)

–

—

—

—

Насыщенность

ms =Кl× s » Кl× р

бит×нм2

2

1

0

Яркость

L=dJ/cosa ds

кд / м2

0

1

-3

Светлота

r = j(L)

бит/сек3

0

1

-3

Так как светоцветовые параметры оказались естественной основой для измерения функций интеллекта, то обратим внимание на их связь с ЦТ. Как мы видели, ахромная ось ЦТ моделирует абстрактные (понятийные, родовые) обобщения. В тоже время ортогональные к ней плоскости ЦК – полихромные сублиматы взаимоотношений между соответствующими (данной точке ахромной оси) своего рода, видовыми обобщениями119 и/или параметрами так называемого “визуального мышления”120 ЕИ.
Таким образом, искомая формализация в виде планов определенных представлений, была основана на естественной природе интеллекта (MIdS) “автоматизированной” (по уровням) переработки связанной информации. В самом деле, все базы данных (с 1 по 14 главу) достоверно показали, что все объекты М-плана характеризуются максимум “воплощенной” (опредмеченной, вербализованной, материализованной и т.п.) информации по сравнению с минимумом S- плана; Id-план занял промежуточное место как уровень “информации-в-себе”, который, с одной стороны, полностью согласовывался с определением информации, по Эшби, а, с другой, являлся своеобразным образно-концептуальным “концентратором” ИПВ в виде ОК, содержащим 7±2 Кl.
Вообще говоря, с одной стороны, параметры цвета оказались связанными с динамическими функциями интеллекта, которые были формализованы во 2 части на базе хром-планов (то есть планов кодирования перерабатываемой информации). С другой стороны, в 3 части установлена связь этих параметров (цвета) с потоками, отраженными от несамосветящихся объектов, то есть с внешней средой. Благодаря этому появилась возможность измерения собственно величин Кl, а этим и производных функций ЕИ, включая кривые видности м дополнительные цвета.
Так, для учета дополнительных цветов в метамерных смесях Международная Комиссия по освещению рекомендовала следующую формулу
(l1 — А)(В — l2) = С

(14.35)

где l1 и l2 длины волн, коррелирующие с дополнительными цветами; А, В, С – эмпирические постоянные.
Допустим, что можно пренебречь величиной диффузного рассеяния света образцами, а также поглощением, аберрациями и коэффициентом отражения глазных сред до сетчатки. В таком случае поглощенное излучение будет характеризоваться областью длин волн, дополнительных к длинам волн пропущенного излучения.
Отсюда следует, что ахромный метамерный цвет с максимумом яркостной функции при длине волны lо представляет собой относительную сумму дополнительных цветов с доминирующими длинами волн l1 и l2. В общем виде эта сумма может быть представлена формулой (14.6), где s, a и t – относительные спектральные коэффициенты яркости потока излучения, поглощения и пропускания элементами сетчатки, соответственно.
Согласно закону сохранения энергии, для этих коэффициентов справедливо равенство (14.10). Это позволяет выразить их величины в абсолютных единицах яркости Lo и пропускания L (кд× м-2):
s = L0/ L0 ,

(14.36)

t = L / L0.

(14.37)

a = (L0 — L) / L0 ,

(14.38)

Подставим определения (14.36-38) в (14.6) и получим формулы для оценки контуров полос поглощения и пропускания
t = (l0 — l1) / (l2 — l1)

(14.39)

a = (l2 — l0) / (l2 — l1 ) .

(14.40)

Отсюда следует, что характеристические длины волн этих полос (коррелирующие с дополнительными цветами) могут быть описаны равенствами:
l0 = al1 + (1 — a)l2,

(14.41)

l1 = [l0 + (a — 1) l2] / a,

(14.42)

l2 = (l0 -l1) / (1 — a).

(14.43)

Учитывая, что согласование параметров излучения ВС и сетчатки ЕИ передается кривыми спектральной световой эффективности излучения для стандартного наблюдателя (кривыми видности) Vl и Vl’, по полученным формулам можно оценить величины l0 и l0’, которые первоначально определялись нами по приведенным значениям Vl и Vl’ 121. Итерационный процесс расчета l0 и l0’ по этим данным позволил остановиться на значениях l0=566 и l0’=495 нм. Значения l2 были получены по формулам (14.41-43) и относительно эмпирических данных МКО составили погрешность ±1,5 нм. Для приближения (14.6) и допусков на цветовые измерения (приведенных в табл.2.2) это, по-видимому, можно считать удовлетворительным результатом.
Вместе с тем, согласно общему положению (14.13-15), установленная связь между формулами (14.39-40) и (14.41-43) позволила предположить возможность представления величин яркости через приведенные разности длин волн. Соотношения для L и L0 даны формулами (14.29) и (14.30), соответственно, поэтому приведем выражение для величины, связанной с поглощением
L0 — L = el (l2 — l0),

(14.44)

где el – спектральная плотность яркости (кд×м-2×нм-1).
Тогда формулу МКО (14.35) можно представить как своеобразное произведение пропускания на поглощение, отнесенное к квадрату спектральной плотности яркости:
(l1 — l0) (l0‘ — l2) = L (L0 — L) /el2 .

(14.45)

где l0 и l0‘ – линейные функции кривых видности Vl и Vl’, соответственно; l1 и l2 – длины волн, определяющие дополнительные цвета.
Согласно соотношению (14.2), примем следующее допущение: пусть l0 находится в центре области, для которой в силу поглощения отсутствуют спектральные значения l2. Для нормального зрения в спектре белого света отсутствуют пурпурные тона, откуда значение l0 = 530 нм.
Тогда из полученных по формуле (14.45) значений l2 можно оценить контур полос поглощения как функцию длины волны. Как показано на рис. 15, этот контур удовлетворительно описывает ход кривых видности МКО Vl и Vl’.122
рисунок ехель

Рис.15. Кривые видности
ГЛАВА 15. УНИВЕРСАЛИИ ХРОМАТИЗМА

15.1. Междисциплинарные коды информации
Для информатики как единой науки, образующей важнейшее связующее звено между гуманитарными и естественнонаучными дисциплинами, актуальность междисциплинарного исследования информации общеизвестна. Одной из задач иконики является семантизация цветовых кодов Для решения этой задачи в § 14.2 информационные потоки были формализованы (на основе единства системы ВС-ЕИ) и, в частности, с помощью известных свойств цвета конкретизированы связанный и свободный вид информации.
Оказалось, что именно относительные (то есть приведенные к I0) величины определяют вероятности связанных и/или свободных состояний информации в системе. В связи с этим обратим внимание на величину a, смысл формулы которой (14.9) явно коррелирует с законом Бугера-Вебера:
a = (I 0 — I) / I 0

(14.46)

где, согласно Веберу, I0 – объективная величина адаптирующего раздражителя; I0 — I – субъективно определяемый разностный порог.
Иначе говоря, вероятность a может характеризовать искомую связь между объективными, по формуле (14.9), и субъективными, по закону Бугера-Вебера (14.46), величинами для одномерных сенсорных раздражителей.
В связи с этим обратим внимание на относительную величину информационного пропускания Т в формуле (14.18), которая получена интегрированием (14.16), что указывает на явную связь Т с законом Вебера-Фехнера
r =а ln(I / Io) + в

(14.47)

где r – субъективная величина светлоты; Io – объективная величина яркости; а и в – условные единицы масштаба.
С учетом относительной величины I Ю.М. Забродиным была показана смысловая связь этих формул с законом Стивенса
r = а I в — с,

(14.48)

где а, в и с – эмпирические постоянные. Уточненная по изотропной модели цветоразличения (Г. Вышецки), формула (14.48) и была предложена МКО для практического измерения светлоты в виде:.
r = 25 I 0,33 — 17,

(14.49)

Результат адаптации к данному раздражителю (с позиций информатики) может быть представлен соотношением между связанной и свободной информацией (то есть количеством воспринятой информации Н). В общем виде величина Н определяется формулой (14.22), которую, согласно соотношениям (14.13-21) можно записать в виде:
Н = – å It log2ti .

(14.50)

Здесь ti = It / Io – вероятность нахождения свободной информации, определяемая отношением количества свободной It к исходному количеству Io информации в сообщении, включающем i состояний с вероятностями ti.
Рассмотрение частных случаев показало определенную общность зависимости (14.22), а следовательно, и формулы (14.50) с представлением количества информации Хартли-Шеннона (14.23). Вместе с тем, между формулами (14.23) и (14.50) наблюдаются и существенные расхождения.
Во-первых, соотношение (14.23) является безразмерностным в представлении любой системы размерностей, что противоречит собственно семантике “информационной энтропии” в любой системе единиц измерения.
Во-вторых, согласно научной традиции и теории размерностей, вероятность (как отношение безразмерных и/или одноименных величин) не может обладать размерностью или порождать ее.
И, наконец, в-третьих, “информационная энтропия” может быть соотнесена с реальной термодинамической энтропией только при 0о К, где и могут быть уравнены термодинамическая и математическая вероятности, что, как известно, всегда вызывало затруднения в теоретическом обосновании формулы (14.23).
Из соотношений же (14.50) следует как собственно понятие “информация”, так и распределение информационных потоков между источником и приемником. Помимо этого, полученная модель позволила дать обобщенное определение информации и ввести четкие критерии подразделения информации на связанную и свободную.
15.2. Универсальная модель знаний
Анализ семантики цветовых канонов в традиционных культурах, вообще говоря, позволил считать, что так называемые “субъективные параметры цвета” тысячелетиями объективно воспроизводились на Земле. Это дало определенные основания приписать им своего рода объективный характер. Эту “объективацию”, в свою очередь, мы обозначили через планы переработки характеристической информации “образ-концептом” (ОК), в котором выделили оптимальное количество работающих “концептов цвета” Кl = S / Id с измерением в битах. Отсюда величины цветового тона оказались заданными произведением концепта цвета на функцию доминирующих длин волн: Ll = КlצDlmax (бит×нм). С учетом площади полос s и образ-концепта Кl насыщенность несамосветящихся апертурных цветов была представлена нами в виде произведения m = Кl×s (бит×нм2).
Напомним, что в хром-модели интеллекта с каждым его компонентом (включая производные функции типа: эмоция, мотивация, потребность, цель и т.п.) мы сопоставили определенные стабильные количественные понятия цветового тела. Благодаря этому выявлены взаимоотношения компонентов в иерархии подсистем интеллекта. Формализация критериев адекватности этих взаимоотношений в виде хром-планов, размерностей и цветов позволили перейти к формальному описанию интеллекта и соответствующей формализации его функций.
Вместе с тем, для формализации взаимоотношений теперь уже этих планов (в разнородных областях данных) требовалось введение адекватного критерия истинности высказываний. С условием того, что это должны быть максимально обобщенные критерии, нами была принята достаточно очевидная аксиома123: помимо времени и пространства существует единственная независимая обобщенная (общая для измерений любого рода) величина – информация.
Таким образом, если размерности [L] и [T] традиционно описывают обобщенное представление о пространстве и времени, то [ I ] несет в себе уже представление о информации, которая, как показано в табл. 10.1-6, конкретизируется в зависимости от системы анализа и в тоже время остается инвариантом для разнородных областей знания. Однако этот своеобразный характер [ I ] нельзя представлять как изоморфизм разнородных систем в силу того, что информация всегда адекватна семантике сообщения, но не всегда форме (см. § 14.1), как в этом можно было убедиться и предыдущем параграфе.
Триадная природа представления светоцветовой информации по своей природе явилась естественной основой для построения физико-психо-физиологической системы измерения в хроматизме, которая органично связала физику и психику, внешний и внутренний мир, т.е. свет и цвет внешней среды с интеллектом человека как открытой системой.
Поскольку же светоцветовые измерения, включая измерения цветовых ощущений, относились и к психо-физиологической, и к физической области одновременно, то подстановка единиц информации в производные единицы продемонстрировала возможность формализации представлений и понятий психологии. Переход к верифицируемой систематизации последних был основан на их распределении в соответствии с тремя планами МИдС по принципу размерностного соответствия каждому плану.
В таблице 12.3 курсивом были отмечены параллели с представлениями физики (сила, энергия, мощность и т.п.). Мы уже обращали внимание на тот факт, что они имели и характер семантической корреляции, и одновременно оказывались истинными по критерию размерности. Очевидно, эта общность, казалось бы, совершенно «разнородных представлений» ВС и ЕИ, выявилась лишь благодаря их единству, а также использованию природных кодов ЕИ (абстракции, сублимации и метамеризации, на механизмах которой базируются релевантные хром-планы).
В качестве вывода, обобщающего результаты нашей работы, отметим, что хроматический анализ информационно-пространственно-временного континуума, с одной стороны, и психологических объектов исследования , с другой, привел к дискурсивному выводу общей системы единиц измерения, которая органично связала субъективные и объективные аспекты взаимодействия человека с внешней (светоцветовой) средой.
Итак, хроматический анализ цветовой семантики показал, что созданные выше базы данных актуализировали возможность системно-функционального моделирования наших (еще достаточно несовершенных) знаний, которые для наглядности объединены (согласно единству информационно-полевых законов Вселенной) в табл.15.1.
Таблица 15.1. Информационная модель Вселенной 1)
Модели

Модель физической картины мира (МФКМ)

Обобщенная модель ЕИ

Размерность

полей 2)

Гравитационное

Термодинамическое

Электромагнитное

Интеллектуальное

L

I

T

ИНФОРМАЦИЯ

(экстенсионал)

Масса

(m)

Теплоемкость

(Cv º c)

Заряд

(q)

Образ-концепт

(Кl)

0

1

0

Скорость

v=l/t

v=ÖTо

v=h/ml

v=ÖN = Öd

1

0

-1

Ускорение

a= F/m = v/t

a(=grad Tо)=v/t

a=F/q=v/t

(a= v / t)

1

0

-2

Потенциал

U=Fl/m

U = Tо=v2= Fl / c

U= Fl/q

(U=) N=Fl/Кl= v2

2

0

-2

Импульс

p=m×v

p=c× v

p=h/l = q×v

(p=) INS = Кl× v

1

1

-1

Сила

F= p/t = m×a

F(=c×grad Tо)=c× a

F = p/t = q×a

(F =) МN = Кl×a

1

1

-2

Энергия

Е=m×v2

E = c× Tо = c× v2

Е =e = m×v2

Еm = Кl×N

2

1

-2

Работа

A= m× U

A(Q=c×DTо)= c × U

A = q× U

(A =) AIM× l = Кl ×U

2

1

-2

Мощность

W=A/t = F× v

W=c×DTо/dt = F v

W =A/t = F×v

(W=)INT= N× Кl/ t=F×v

2

1

-3

Примечания к таблице:
1) ИМВ (как и МФКМ) не включает безразмерные величины, коэффициенты и т.п., по определению.
2) Под полем здесь понимается область знаний, актуализирующая измеряемую в нем информацию I.
Итак, [LIT] система размерностей позволила не только проверять правильность полученных формул, но и систематизировать их в единой базе знаний, то есть в базе данных со столбцовыми и строчными полями, соединение информации которых, вообще говоря, определяет элементы системы управления базой данных.