История восемнадцатая: Мама

НЕВЫДУМАННАЯ ИСТОРИЯ ОСИНКИ И АНТОНА
История восемнадцатая: Мама

«Антон, скажите мне, пожалуйста, каковы ваши дальнейшие намерения в отношении моей дочери?» Антон поперхнулся ложкой оливье и изумлённо уставился на женщину в бордовом пиджаке, сидящую напротив.

— Что вы имеете в виду, Антонина Семёновна?

— Понятно, что — Осинии уже не восемнадцать, ей пора устраивать свою судьбу. Сколько ещё может длиться эта ваша порочная связь?

— Тааак… вечер перестаёт быть томным,— попытался разрядить обстановку Антон.

— Давайте, обойдёмся без этих ваших издёвок, молодой человек,— не оценила шутку Антонина Семёновна,— Я как мать имею право знать, чем закончится эта ваша любовь во грехе.

— Мама! Прекрати!

В диалог яростно вступила Осинка, и, не ограничившись словами, она схватила мать за руку и ловко утащила на кухню, плотно прикрыв за собой дверь.

— Мама, что за цирк ты опять устраиваешь? Сколько можно это обсуждать? Это наша с Антоном жизнь, и жить её мы будем так, как хотим!

— Ты ещё глупая девчонка, а этот твой ненаглядный Антон вовсю этим пользуется. Он вообще собирается жениться на тебе? Сколько можно сожительствовать?

— Что за дикое слово, мама?

— Это правдивое слово. Как мне соседям в глаза смотреть? Моя родная дочь живёт с мужчиной, не оформив отношения — это нонсенс! Это абсурд! Что сказал бы твой отец, доживи он до этого дня?

У Осинки выступили слёзы на глазах.

— Не трогай папу! Он бы понял нас и поддержал, а тебе важно только то, что говорят другие.

— Вот будут у тебя свои дети — поймёшь. А отношения ваши странные надо прекращать — пора подумать о будущем.

Вдруг обе женщины услышали, как хлопнула входная дверь. Осинка метнулась в комнату и обнаружила на стуле вместо Антона нарядную салфетку с вышитыми розами, из тех, которые мама всегда выдавала гостям. Девушка повернулась к матери и тихо сказала: «Ну, вот, теперь и Антон ушёл. Что же ты, мама, делаешь?» Антонина Семёновна, видя огорчённое лицо Осинки, растерянно забормотала: «Ушёл, и ладно. Значит, туда ему и дорога. Ишь, какой обидчивый». Пожилая женщина нежно обняла дочь, и вдруг обе они разрыдались в голос.

…

— Дамы, что за трагедия? Её полчаса такого водопада и вы зальёте соседей.

На пороге комнаты стоял Антон с цветами, бутылкой шампанского и в смешном оранжевом галстуке. «Вы уж извините меня, Антонина Семёновна, за мой нелепый вид, но в такой торжественный момент полагается быть в галстуке, а я сегодня свой не захватил — пришлось в ближайшем магазине купить»,— весело сказал Антон, вручая опешившей женщине шикарный букет. «Что за торжественный момент?» — насторожилась Антонина Семёновна. «Садитесь. Сейчас объясню»,— ловко подставил стул Осинкиной маме Антон. Молодой человек взял женщину за руку и глубоко вдохнул: «Антонина Семёновна! Я официально прошу у вас руки вашей дочери Осинии. Я очень её люблю и хочу, чтобы она стала моей женой. Надеюсь, навсегда. Вот». Потенциальная тёща удивлённо открыла рот и замерла, через минуту этого оцепенения она перевела взгляд на дочь и явно хотела что-то сказать. Но голос изменил ей, а из глаз вновь полились слёзы. На этот раз от счастья.

Антон заговорщически подмигнул Осинке, девушка широко улыбнулась в ответ. «Ой, что же это я сижу! Давайте, скорее чай пить. У меня же и торт есть» — засуетилась счастливая Антонина Семёновна и побежала на кухню. В дверях она остановилась, повернулась к влюблённой паре и, ласково улыбнувшись, сказала: «Хорошие вы мои!»