Наша память на события очень избирательна. Разные люди изначально видят ситуацию по-разному: чаще всего они видят только то, что ожидают увидеть. Представим себе, что два разных человека ожидали от увиденной ситуации одного и того же. Будут ли их воспоминания одинаковыми через несколько дней, месяцев, лет? Ответ — нет, потому что воспоминания зависят не только от ожиданий, но и от того, что произошло после определенного события.
Если вы расспросите пару, празднующую свою золотую свадьбу, о событии, случившемся в начале их совместной жизни, вы поймете, насколько разнятся общие, казалось бы, воспоминания двух разных людей. Если вы хоть когда-нибудь слышали, как две сестры, выросшие вместе, ссорятся из-за того, кто правильно помнит событие из их детства, вы поймете, что убежденность в своей правоте нельзя считать доказательством правдивости версии. И хотя психологи уверены, что наша долговременная память является точной записью прошлого, сложно представить, почему свидетельские показания по поводу одного и того же события так разнятся.
Одной из причин различия свидетельских показаний является то, что разные люди изначально видят ситуацию по-разному. Два человека могут ожидать от ситуации совершенно разных вещей — иными словами, люди видят только то, что ожидают увидеть. Взгляните на слова, приведенные далее курсивом:
Давайте выпьем по чаечке кофе
Не подмаешь — не поедешь.
Что вы прочитали? Сколько букв «ш» вы заметили? Что написано в верхней строке? Вы уверены? Посмотрите внимательнее. Наш мозг автоматически заполняет пропуски в словах и иные детали, подгоняя их под то, что мы подсознательно ожидаем увидеть.
Почему у воспоминаний и книг по истории столько общего?
Представим себе, что два разных человека ожидали от увиденной ситуации одного и того же. Будут ли их воспоминания одинаковыми через несколько дней, месяцев, лет?
Ответ — нет, потому что воспоминания зависят не только от ожиданий, но и от того, что произошло после определенного события. Со временем наши воспоминания меняются, на подсознательные ожидания влияет новоприобретенный опыт, и это влияние касается не только недавних воспоминаний, но и того, что было пережито раньше. В итоге изначальные факты меняются в памяти под действием нового опыта, который влияет сначала на наше подсознание, а потом на оценку ситуации.
Одной из самых известных исследовательниц податливости нашей памяти можно считать Элизабет Лофтус из Вашингтонского университета. Она много лет собирала доказательства того, что человеческие воспоминания постоянно изменяются и новый опыт способен полностью затмить и переменить первоначальные впечатления и «переписать» воспоминания. Большинство ее работ показывают, с какой легкостью вовремя поданная дезинформация воздействует на свидетельские показания очевидцев преступления, практически полностью меняя в их памяти ключевые детали происшедшего.
Исследования Лофтус, помимо всего прочего, касались судебных дел, в которых речь шла о жестоком обращении родителей или няней с детьми. Память маленьких детей намного чувствительнее к влиянию, чем память взрослых, поскольку в детстве лобные доли мозга еще не полностью развиты. Именно в лобных долях хранится информация о том, «кто», «что», «когда» и «где» имели место в нашем прошлом (так называемая исходная память, охватывающая все аспекты события). Поскольку дети подсознательно стараются оправдать ожидания уважаемых ими взрослых, то картины пережитого и мысли о нем могут с легкостью смешаться, а то и смениться тем, о чем с детьми говорили работники полиции и социальных служб.
Исследования Лофтус привели к установлению ряда запретов на то, какие вопросы могут задавать полицейские при опросе очевидцев событий и свидетелей преступлений, в частности вопросы, касающиеся идентификации подозреваемых. Детективам, разумеется, хочется определенности и уверенности в показаниях. Если свидетель подсознательно будет стремиться оправдать их ожидания, то вместо «ну, это мог быть парень, но я не уверен», он, скорее всего, скажет: «Да, я уверен, что это был парень!»
Хорошие взаимоотношения между полицейским и свидетелем комфортны для обоих, показания становятся более весомыми для стороны обвинения, но это вовсе не означает, что показания обличили настоящего преступника.
Два воспоминания вместо одного?
С тем, что воспоминания со временем пересматриваются и меняются с учетом нового пережитого опыта, не станет спорить ни один психолог. Однако психологи расходятся во мнениях о том, может ли изначальная, «истинная» память сосуществовать с измененной в процессе приобретения опыта.
Некоторые исследователи считают, что обе версии нашей памяти существуют в сознании одновременно, и, когда мы пытаемся обратиться к этим воспоминаниям, между вариантами памяти начинается «борьба за первенство».
Лофтус уверена в обратном. Однажды она поставила простой эксперимент, во время которого участников просили посмотреть поставленную сценку, в которой кто-то читал желтую книгу. Если чуть позже их спрашивали: «Вы видели человека, читавшего синюю книгу?» — исходное воспоминание пересматривалось в ответ на этот вопрос, ожидания от него изменялись, поскольку люди надеялись вспомнить того, кто читал синюю книгу. Если реальная, исходная память продолжает сосуществовать с измененной, предполагала Лофтус, это сказалось бы на результатах последующего опроса. Участников эксперимента попросили ответить, какого еще цвета могла быть книга.
В итоге количество людей, назвавших цвет, следующий в спектре за синим (т. е. зеленый), было в три раза больше, чем количество людей, назвавших желтый цвет.
Прямая трактовка полученного результата показывает нам, что большинство людей подсознательно заменило оригинальные воспоминания на информацию, соответствующую ожиданиям опрашивающего.
Таблетка от памяти
Гипотезу Лофтус подтверждают и недавние исследования. Двое ученых из Университета Нью-Йорка нашли доказательства того, что каждый раз, когда человек сознательно вспоминает определенные события, в мозгу распадаются и заново вырабатываются протеины, чтобы перенаправить воспоминания в долговременную память. Таким образом, можно прийти к заключению, что всякий раз, когда мы что-то вспоминаем, эта информация подвергается не только пересмотру, но и переработке с учетом нового опыта и новых сведений. Осознанные воспоминания могут повредиться или даже стереться, если человек принимает лекарства, блокирующие выработку протеинов, вырабатываемых мозгом во время перераспределения информации, и, таким образом, некоторые лекарства разрушают саму память.
Рассмотрим это на примере.
Прочитайте список слов, затем закройте его и запишите те слова, которые вы запомнили.
Кровать, дремать, сон, засыпать,
подушка, усталый, дремота,
зевать, задремывать, храпеть
После выполнения этого упражнения продолжайте чтение дальше.
Вы написали слово «спать»? Этого слова не было в списке, но большинство людей ошибочно считают, что оно было. Исследователь памяти из Гарвардского университета Даниэль Счактер выяснил, что после прослушивания этого же ряда слов компьютерная номограмма показала разные результаты: кора головного мозга активизировалась при повторении реально услышанных слов, чего не наблюдалось при назывании «фальшивого» слова «спать».
Стоит отметить, что фальшивая память не заменяет настоящую, а «прирастает» к ней. Другие исследования, помимо томографии, не выявили никакой разницы в активности мозга при реальных и фальсифицированных воспоминаниях.
Автор: Винсент Р.Pyггиepo (Vincent R.Ruggiero), заслуженный профессор Нью-Йоркского государственного университета, президент компании MindPower.
статьи
видео
