ЛСД психотерапия. Часть 2

ФИЗИЧЕСКИЕ И ЭМОЦИОНАЛЬНЫЕ ПРОТИВОПОКАЗАНИЯ
Всеклинические и лабораторные данные, накопленные за последние тридесятилетия, указывают на то, что с биологической точки зренияфармацевтически чистый ЛСД это удивительно безопасное вещество. Ноэто утверждение не нужно автоматически применять к так называемой«уличной кислоте». Качество продаваемых на черном рынкеобразцов значительно рознится, и некоторые примеси и загрязненияфизически гораздо опаснее ЛСД. Химический анализ обнаружил внекоторых уличных образцах того, что продавалось как ЛСД, амфетамины,стрихнин, ДОМ, фенциклидин (PCPили«ангельская пыль») и другие вещества.

Вклинической работе с чистым ЛСД главная физиологическая опасность этоне препарат perse,а интенсивность эмоций, которые он вызывает. Лишь изредка бываютвысокодозовые ЛСД сеансы, на которых клиент в определенный момент неиспытывает эмоциональный и физический стресс предельной силы, размерыкоторого превосходят всё, что можно испытать в повседневной жизни.Поэтому важно заранее отсеять индивидов, для которых сильные эмоциимогут быть опасны или даже фатальны. Уже упоминалось, что сюдавходят, в первую очередь, люди с серьезными сердечнососудистымипроблемами—сильный атеросклероз, тромбоз с опасностью эмболии,злокачественная гипертония, история инфаркта миокарда, миокардита,декомпенсированной сердечной недостаточности и кровоизлияния в мозг.При малейших подозрениях кандидат на ЛСД сеанс должен пройтимедосмотр, включая электрокардиограмму. В случае мягкихсердечнососудистых проблем нужно быть сдержанным в дозировках идействовать осторожно. Мы должны иметь ввиду, что речь идет не опрямом пагубном влиянии ЛСД на сердце или сосуды, а о рисках в связис интенсивными эмоциями. Хотя более высокие дозы обычно пробуждаютболее сильные аффективные реакции, эта связь не линейна. У оченьэмоциональных индивидов, или у тех, у которых близко к поверхностиесть огромные количества бессознательного материала, относительнонебольшая доза ЛСД может вызвать очень сильную реакцию.

Беременность должнабыть абсолютным противопоказанием. Хотя существование прямоготератогенного эффекта обычных доз ЛСД вызывает сомнение, естьопасность нарушения биохимического баланса между плодом и материнскиморганизмом. И даже больший риск—это сильные маточныесокращения, которые являются частью многих высокодозовых сеансов,особенно включающих перинатальный материал. В результате мощного ЛСДсеанса у субъектов женского пола может начаться менструация всередине цикла. Вопрос повреждения хромосом и зловредного влияния нанаследственность в прошлом вызывал много полемики; сегодня оченьнемногие ученые считают, что такие опасности действительно есть.Ввиду своей практической важности эти проблемы обсуждаются вспециальном приложении к книге.

Все другиебиологические опасности относительны. Многие клинические наблюденияговорят о том, что надо уделять особое внимание тем, ктопредрасположен к эпилепсии, особенно тем, у которых есть историябольших эпилептических припадков. У этих индивидов ЛСД можетспровоцировать не только отдельные приступы, но и целую сериюприпадков, следующих друг за другом в быстрой последовательности. Такназываемый эпилептический статус может быть очень трудноконтролировать. Однако на определенные формы эпилепсии и другие типыприпадочной моторной активности ЛСД лечение подействовалоблагоприятно, так что этот вопрос нужно решать индивидуально длякаждого случая. Это наблюдение кажется особенно верным для височнойэпилепсии, хотя на этот счет пока ещё нет четких органичных выводов.

Иногда мощнаямышечная активность, часто происходящая на высокодозовых ЛСД сеансах,может представлять особую опасность для некоторых пациентов.Предельное напряжение, треморы, судороги, рывки и сложныескручивающие движения могут приводить к осложнениям у индивидов спатологической хрупкостью костей, недолеченными переломами илипредрасположенностью к повторяющимся вывихам суставов.

Есть указания на то,что у индивидов с серьезными поражениями печени есть тенденция кпродленному действию ЛСД, потому что печень играет важную роль вдетоксикации ЛСД и выведению его из тела. Некоторые исследователипоэтому были склонны в прошлом отсеивать людей с неудовлетворительнойработой печени, связанной с циррозом, историей гепатита или другимипатологическими состояниями. Наш опыт работы с алкоголиками ираковыми пациентами, у многих из которых были значительныеповреждения печени, показал, что этот фактор не имеет особогозначения, если дисфункция не критическая.

Если следоватьвыделенным выше правилам, ЛСД выглядит лекарством с широкимдиапазоном биологической безопасности. Дозировки между 25 и 2000микрограммами применялись в клинической работе без каких бы то нибыло заметных побочных физиологических эффектов. В моих собственныхисследованиях мы вводили ЛСД людям в возрасте до 83 лет и многимраковым пациентам на последних стадиях заболевания без единогонесчастного случая. Наш опыт показывает, что обычно применяемые вмедицинской практике для обнаружения болезней и дисфункцийлабораторные тесты (электроэнцефалограмма, ЭКГ, анализ крови,седиментация, анализ мочи, ливер-тест) не показали никакихпатологических изменений даже после серий из 80-100 ЛСД сеансов.

Ситуация гораздоболее сложна в отношении эмоциональных рисков. Здесь уровеньбезопасности критически зависит от эмоционального баланса субъекта досеанса и от внешних обстоятельств. Я не наблюдал неблагоприятныхпоследействий ЛСД сеанса у индивидов, у которых не было значительныхэмоциональных проблем до сеанса. У довольно уравновешенного иприспособленного человека негативные последствия на следующий деньпосле контролируемого психоделического сеанса редко превышали такиежалобы, как чувство усталости, головной боли или похмелья. Негативныепоследствия могут быть гораздо более серьезными после экспериментов всложных и беспорядочных социальных ситуациях, в случаях, когдапрепарат давался неподготовленному или даже ничего не подозревающемуиндивиду, или когда течение психоделического переживания осложнялосьтравмирующими обстоятельствами и патологическим взаимодействием.

Риск неблагоприятныхпоследействий значительно возрастает, когда препарат принимаетсячеловеком с серьезными эмоциональными проблемами, показывающимсерьезную неприспособленность или у которого в прошлом былапсихиатрическая госпитализация. Работа с психиатрическими пациентами,даже если её проводит опытный ЛСД терапевт в наилучшихобстоятельствах, включает определенные риски. Тщательная подготовкапациентов, интернализация переживания и активная психотерапевтическаяработа уменьшает опасности, но не исключает их полностью. Всегдабудет риск, что вопреки всем предосторожностям и смягчающим мерамнекоторый важный эмоциональный материал останется неразрешенным. Этоможет означать усиление существовавших симптомов, появление новых,вероятность продления эффектов или последующего возвращения необычныхсостояний сознания (флэшбэки). Когда мы работаем с людьми, имеющимипограничные шизофренические симптомы или имевшими в прошломпсихотические эпизоды, есть определенный риск запуска серьезныхэмоциональных реакций временной природы.

В отличие отсоматических противопоказаний, где определенные предостереженияабсолютны, отбор ЛСД кандидатов на основе их эмоционального состояниязависит от многих внешних факторов. В оптимальных обстоятельствах,которые включают специально построенное лечебное учреждение и опытнуютерапевтическую команду, ЛСД психотерапию можно экспериментальнопроводить с любым психиатрическим пациентом, состояние которого точноне имеет органического происхождения. Однако это требует ситуации, неограниченной во времени и количестве сеансов. В работе с индивидами,имеющими глубокие эмоциональные нарушения, мы должны быть готовыиногда сталкиваться с преходящими психотическими состояниями,агрессивным поведением или суицидальными тенденциями во время сеансовили вне их. Опытные терапевты, обученные медсестры и атмосфераподдержки терапевтического сообщества это совершенно необходимыеусловия такого мероприятия. В обстоятельствах, когда эти требованияне удовлетворяются, нужно тщательно отсеивать индивидов спограничными психотическими проблемами и психотическойпредрасположенностью. Примером этого была ситуация в МерилендскомЦентре Психиатрических Исследований. Там число ЛСД сеансов для всехкатегорий субъектов кроме раковых пациентов было ограничено тремя. Вцентре были лаборатории и лечебные апартаменты, но не было коек. Вслучае продления эффектов или других осложнений ЛСД пациентовприходилось госпитализировать в Государственную Больницу Спринг Груви, согласно обычным местным порядкам, это означало содержание взакрытом отделении и назначение фенотиазинов. Несмотря на этинеблагоприятные условия, мы работали с категориями пациентов с оченьглубокими нарушениями, такими, как хронические алкоголики и зависимыеот героина, которые были тюремными заключенными и не особоволновались в процессе отбора. У нас было только два случая продленияэффектов у наших ЛСД субъектов, и оба произошли у пациентов, которыеимели в прошлом психотические эпизоды. Они продолжалось лишьнесколько дней и легко поддавалось контролю конвенциальными методами.

КРИТИЧЕСКИЕ СИТУАЦИИНА ЛСД СЕАНСАХ.

Если серьезныенеблагоприятные последействия контролируемых ЛСД сеансов, какправило, встречаются только у индивидов, имевших до сеансазначительные эмоциональные проблемы, то во время самоговысокодозового психоделического сеанса разные экстренные ситуациимогут произойти у кого угодно независимо от его или её эмоциональнойстабильности. Очень важно в течение подготовительного периодапроинформировать клиента, что на сеансах у него или у неё могут бытьтрудные переживания, и что они являются очень важной и неотъемлемойчастью процедуры. Одной из главных проблем бесконтрольногоиспользования психоделиков была ложная идея, что субъект будетиспытывать лишь состояния трансцендентального блаженства ичувствовать себя только прекрасно. Из-за этого случаи трудныхэмоциональных состояний воспринимались как непредвиденное осложнениеи легко вызывали панику у субъекта и его или её друзей.

Наиболее частаяпроблема на психоделических сеансах это сопротивление проявляющемусябессознательному материалу и нежелание «следовать запереживанием». Форма, которую принимает это сопротивление,обычно соответствует привычным для субъекта защитным механизмам.Отвлекающие маневры, с которыми приходится бороться ситтерам,покрывают очень широкий спектр. Иногда субъект согласен одеть повязкуи наушники, но отказывается от использования побуждающей музыки.Здесь терапевт должен осторожно отличать конструктивные и уместныевозражения от беспокойных попыток защититься от проявляющихся эмоций.Другой распространенный способ бегства—непрестанные разговоры иинтеллектуализации, не оставляющие места для более глубокихпереживаний. Некоторые индивиды пытаются сосредоточить внимание навнешней обстановке и вспомнить окружающую реальность в самыхнезначительных деталях. Они пытаются припомнить имена со-пациентов,воссоздать план здания, визуализировать форму и цвет мебели вкомнате. Внезапное отрезвление посреди высокодозового сеанса—ещёодна частая форма психологического сопротивления психоделическомупереживанию.

Другой вариант этонежелание держать сеанс интернализованным. Иногда субъект предъявляетразные причины и просит разрешения: сделать перерыв, покуритьсигарету, выпить чашечку кофе, пообщаться или погулять. Частыепосещения туалета это особенно распространенная техника; иногда онифизиологически оправданны, но часто имеют чисто психологическиемотивы. Более серьезная форма сопротивления включает удаление повязкии наушников и простой отказ продолжать без оправданий и объяснений.Когда такое происходит, ситтеры должны использовать все своипсихологические навыки, чтобы вернуть клиента в исходноеинтроспективное состояние. Единственным исключением из этого правилаявляются ситуации, когда субъект хочет исследовать внешний мир, и нетсомнений в том, что это стремление искреннее и не является попыткойизбежать внутренних переживаний. Договариваясь с клиентом в этихситуациях, ситтеры могут сослаться на договор, сделанный во времяподготовительного периода, когда с субъектом подробно обсуждалисьразные формы сопротивления, и он или она признали, что важно держатьсеанс интернализованным.

В крайних случаяхотношения между ситтерами и ЛСД субъектом могут искажаться до такойстепени, когда последний воспринимает их не сотрудническими, аантагонистичными, и пытается действовать самостоятельно. Это можеткульминировать в попытки клиента вообще покинуть лечебную ситуацию.Эти эпизоды не особо часты, но для ЛСД терапевтов это оченькритическая ситуация. Базовое правило здесь—удерживатьсубъектов в здании и следить, чтобы они не навредили себе или другим.Нужно делать разного рода компромиссы между необходимостью удержатьсубъекта и избежать открытой конфронтации и борьбы, что ухудшиттерапевтические отношения. В наиболее драматичных ситуациях такоготипа лучшее, что можно сделать, это пытаться выиграть время иобеспечивать безопасность субъекта, пока ослаблениефармакологического эффекта не сделает его или её более открытыми дляактивного сотрудничества. К счастью, такие экстремальные ситуациидовольно редки, когда терапевтические ЛСД сеансы проводятся опытнымиситтерами.

Перед обсуждениемспецифических трудностей и осложнений, которые могут произойти вовремя ЛСД сеансов, мы обозначим несколько общих принципов. Наиболееважный фактор работы с кризисом это эмоциональная реакция терапевтана чрезвычайную ситуацию. Спокойный, сосредоточенный и поддерживающийподход к различным проявлениям на психоделических сеансах гораздоважнее всего, что терапевт говорит и делает. Способность оставатьсяневозмутимым, встречая мощные инстинктивные взрывы, сексуальноеотыгрывание, враждебность и агрессию, саморазрушительные тенденции,параноидные реакции или предельную эмоциональную и физическую боль,возрастает с опытом и числом проведенных сеансов. Участие в рядекритических ситуаций и наблюдение их позитивного разрешения этолучшая подготовка к будущим происшествиям. Проработка собственныхэмоциональных трудностей на психоделических сеансах, проводимых дляучебных целей, так же важна, если не важнее. Любые серьезныенеразрешенные проблемы ситтеров могут легко активироваться участием всеансах других людей.

Есличрезвычайная ситуация вызывает у терапевтов тревогу, агрессию, винуили другие неуместные реакции «контрпереноса», это можетпривести к очень опасной форме взаимодействия с пациентом. Так какситтеры это единственная связь пациента с реальностью, их реакцииявляются его или её окончательными критериями серьезности ситуации.Так, проявляемая терапевтом тревога является для пациента финальнымподтверждением того, что ситуация действительно опасная. Дело нетолько в том, что ситтеры трезвы и предположительно находятся всостоянии адекватной проверки реальности—в глазах клиента ониещё и являются экспертами в работе с необычными состояниями сознания.Поэтому их оценка ситуации и эмоциональная реакция отражаетпрофессиональное суждение. Когда терапевты демонстрируют сильныенегативные реакции на чрезвычайные ситуации ЛСД сеансов, между ними иклиентами обычно возникают деструктивные замкнутые круги. Терапевтможет быть расстроен определенным поведением или переживаниями,проявляемыми пациентом, и его или её эмоциональная реакция усиливаетсостояние пациента. Эта интенсификация трудностей пациента вызывает,в свою очередь, более сильное эмоциональное состояние у терапевта.Из-за этого лавинообразного эффекта подобные ситуации могут достичькритических пропорций в очень короткое время. Похожие сценарииописывались в психодинамической литературе, как «дьявольскиекруги» (circulidiaboli);хотя этот термин может выглядеть слегка преувеличенным, еслиприменять его к ситуациям повседневной жизни, он является определенноподходящим и оправданным для драматичных ситуаций, которые могутразвиться на ЛСД сеансах.<!––nextpage––>

Адекватная работа скритическими ситуациями это одна из ключевых проблем ЛСДпсихотерапии. Сеанс, на котором процесс выходит из-под контроля, непросто бесплоден, но и вреден; он вызывает фрустрацию и разочарованиеу терапевта и пациента, подрывает их взаимное доверие и можетпошатнуть их чувства личной безопасности. Поэтому огромное значениедля терапевта имеет адекватный опыт и обучение, включая собственныеЛСД сеансы. Во время моих исследований в Чехословакии обучениебудущих ЛСД терапевтов более-менее следовало психоаналитическоймодели. Оно требовало минимум пяти личных ЛСД сеансов подруководством опытного терапевта и тридцати терапевтических сеансов спсихиатрическими пациентами, проводимых под наблюдением. Обучающиесеансы ЛСД также оказались очень полезными для психиатрическихмедсестер, которые выполняли роль со-терапевтов женского пола иливходили в контакт с пациентами под воздействием ЛСД.

Использованиетранквилизаторов это вопрос большой практической важности изаслуживает особого упоминания. Вообще, опытная терапевтическая диадаможет справиться со всеми или почти всеми ситуациями, которыеслучаются на ЛСД сеансах, одними психологическими способами. Я личноза всё время провел более трех тысяч сеансов, и лишь три пришлосьостановить транквилизаторами. Все три случая произошли в ранние годымоих ЛСД исследований, когда мой опыт с препаратами был оченьограниченным. Торазин и другие основные транквилизаторы являютсянеспецифическими нейтрализаторами действия ЛСД. Детальныйретроспективный анализ этой ситуации обычно показывает, что пациентиспытывает действие обоих препаратов одновременно, и этоткомбинированный эффект довольно неприятен.

Использованиетранквилизаторов в ходе психоделического сеанса потенциально оченьвредно. Наиболее драматичные негативные ЛСД переживания имеюттенденцию к позитивному разрешению; если они хорошо разрешены, то, вконечном счете, становятся очень полезными для субъекта. Если посредитрудного психоделического состояния вводятся транквилизаторы, то, какправило, они препятствуют естественному разрешению и позитивнойинтеграции. Они «замораживают» субъекта в негативномпсихологическом состоянии и, таким образом, способствуют продленномудействию, негативным последействиям и «флэшбэкам». Такчто традиция введения транквилизаторов в середине негативныхпереживаний это вредоносная практика, которую нужно остановить. Этодаже более верно для их использования в контексте ЛСД психотерапии,которая, в основном, следует стратегии раскрывающей техники.Неприятные переживания вызываются проявлением травматическогобессознательного материала с сильным эмоциональным зарядом. Так какименно этот материал является источником повседневных трудностейпациента, негативные эпизоды ЛСД сеансов являются прекраснойвозможностью для терапевтических изменений, если их правильновоспринимать и правильно с ними работать. В ЛСД психотерапиисуществует целостность в содержании разных сеансов. Если мы прервемнеприятное переживание введением транквилизаторов, неразрешенныйматериал будет и дальше проявляться на будущих сеансах до тех пор,пока пациент не достигнет точки, где он будет в состоянии встретитьсяс ним и разрешить его. Поэтому терапевт должен испробовать всевозможные способы психологического вмешательства перед тем, какприбегнуть к транквилизаторам. Если между ситтером и клиентомразвились специфически неблагоприятные отношения, и ситуация кажетсятупиковой, нужно позвать другого терапевта, чтобы он завершил сеанс;к таким ситуациям всегда нужно быть заранее готовым.

Если всепсихологические подходы оказались безуспешными, и нужно использоватьтранквилизаторы, гораздо лучше начать с Либриума (30-60 миллиграмм)или Валлиума (10-30 миллиграмм), которые, похоже, смягчают негативныеэмоции, не препятствуя течению сеанса. Пациент должен как можноскорее занять лежачее положение с повязкой на глазах и наушниками,чтобы возобновить интроспективный ход опыта.

Ситуация,создающая наибольшие проблемы на психоделических сеансах этопереживаниесмерти,которое происходит в контексте процесса смерти-возрождения. Этавстреча со смертью настолько реалистична и убедительна, что её легкоспутать с настоящей угрозой жизни не только клиенту, но также ивнешним наблюдателям и опытным ситтерам, находящимся в нормальномсостоянии сознания. Из-за того, что символическое умираниепринимается за биологическое, сопротивление психоделическому процессуможет быть очень сильным. Глубокая тревога и активация программвыживания может заставить субъекта бороться с эффектом препарата синтенсивностью и характерными чертами настоящей борьбы за жизнь.

www.e-puzzle.ru

С технической точкизрения, это наиболее критическая и важная ситуация. Для мягкоготечения сеанса и положительного результата совершенно необходимо,чтобы в этот момент субъекты оставались в повязке и наушниках, ичтобы процесс оставался интернализованным. Если психологическиеаспекты этого переживания проецируются на терапевтическую ситуацию,это может привести к опасному отыгрывающему поведению. Субъектовможет тянуть к окнам и дверям, они будут видеть в них их способывыбраться из непреодолимой психологической ситуации; они могутдраться с ситтерами, воспринимая их как опасность; или они могутприбегать к жестоким саморазрушительным действиям, путая их сосвободительным процессом смерти эго. Опасности экстернализации этогопроцесса выходят далеко за пределы собственно лекарственного сеанса.Неразрешенные психоделические переживания такого рода могутрезультировать в очень трудные эмоциональные состояния после сеанса,которые могут длиться днями и месяцами, если с ними не работатьнадлежащим образом.

Если клиент пытаетсясорвать с глаз повязку и создает проективную нереальную ситуациюописанного рода, то настало время активного вмешательства. Так какэтот вопрос обсуждался во время подготовительного периода, ситтерымогут сослаться на тот разговор, чтобы соединить интеллектуальныепознания клиента о процессе с фактическими переживаниями. Это само посебе может быть полезно, хотя обычно есть огромная пропасть междупереживанием смерти и его вербальным описанием. Этот процесс можетбыть настолько неудержимым и обладать такими невообразимымиэмпирическими измерениями, что это невозможно передать никакимисуществующими словами. В любом случае, критическими факторами работыс этой ситуацией являются невербальные аспекты подхода ситтеров; вэтих обстоятельствах метакоммуникация эффективнее всего, чтоговорится или делается.

Ситтеры должныподчеркнуть, при необходимости несколько раз, что клиент неиспытывает реальное биологическое умирание, каким бы убедительным онони казалось. Они должны заверить, что ощущение недостатка кислородатолько субъективно, и что на самом деле дыхание в норме. Также важнозначительно воодушевить субъекта к тому, чтобы сдаться процессу ипринять психологическую смерть. Настойчивые убеждения, что самыйбыстрый выход из переживания это пройти самые трудные его области, атакже ссылки на позитивную «другую сторону» могут бытьочень полезными. Однако уравновешенность ситтеров, их знание процессаи доверие к его естественному течению, в конечном счете, являютсясамыми ключевыми факторами, которые сделают все утвержденияэмпирически реальными и убедительными.

Втечение повторяющихся ЛСД сеансов, разворачивающихся на перинатальномуровне, ощущения умирания обычно становятся более глубокими иполными. Когда процесс достигает стадии финальной смертиэго,могут возникнуть особые технические проблемы. Смерть эго включаетпереживание разрушения всего, чем является субъект, чем обладает и кчему привязан. Её ключевые характеристики это чувство полнойаннигиляции на всех возможных уровнях, потеря всех систем отношений иразрушение объективного мира. Так как приближение к этому процессупроисходит в различных направлениях и на разных уровнях, он требуетвсё больше психологических потерь. На финальных стадиях субъектамприходится столкнуться с такими переживаниями и обстоятельствами,которые для них неприемлемы или даже невообразимы.

Природа переживаний,являющихся финальным препятствием для завершения процессасмерти-возрождения, меняется от субъекта к субъекту. Для некоторыхэто могут быть определенных критические физические условия вродесильного удушья, агонической физической боли, затемнения сознания илимощной припадочной активности. Другим приходится сталкиваться сситуацией, которая для них психологически абсолютно неприемлема, исдаваться ей. Наиболее распространенные из таких ситуаций это рвота,потеря контроля над мочевым пузырем или кишечником; сексуальнонеприемлемое поведение; смятение и дезориентация; различныенечеловеческие звуки и унижение или потеря престижа. Очень трудное иважное переживание, происходящее в контексте смерти эго, это ожиданиекатастрофы огромных размеров. Субъекты встречают агоническоенапряжение, вырастающее до фантастических пропорций, и развиваютубежденность, что взорвутся, и весь мир будет уничтожен. Этот страхдезинтеграции является сложным эмпирическим барьером; в своемнеобычном состоянии субъекты могут выработать сильную убежденность,что не только их собственное будущее, но и судьба всего мира зависитот их способности бороться. В этой ситуации предельно важно, чтобыситтеры постоянно напоминали о безопасности этого переживания.Независимо от того, насколько катастрофическим он может казаться ссубъективной точки зрения, этот взрыв имеет качество крайнегоэмоционального и духовного освобождения. Разрушается в этом процесселишь старое, ограниченное понимания себя и соответствующий емуограниченный взгляд на существование и Вселенную. Когда процессдостигает этой точки, абсолютно необходимо завершить эмпирическийгештальт. Незавершенные и плохо интегрированные сеансы этой областимогут привести к серьезному разрушительному поведению и суицидальнойидеации.

Другаяситуация, которая может стать источником значительных проблем на ЛСДсеансах, это переживание «нет выхода». Хотя наиболеечасто оно происходит в контексте БПМ II,существуют сложные параллели, которые могут наблюдаться напродвинутых сеансах на трансперсональном уровне. У трансперсональныхверсий отсутствует конкретный элемент механического заточения и явнобиологическое измерение, их качество чисто метафизическое. Человек всостоянии «нет выхода» испытывает предельные страданияразличного рода и не способен увидеть какой-то конец этой ситуацииили какой-то выход из неё. Мышление, похоже, принимает циклическоекачество, и субъекты часто сравнивают свой мыслительный процесс сзаевшей пластинкой. Более точно и достоверно описывает это состояниесравнение своеобразной зацикленности идей и эмоций с движущейсялентой Мебиуса, которая замыкается на себе, при этом включая парадоксв отношении обычных пространственных и временных конфигураций.

Базовая стратегияработы с ситуацией «нет выхода» должна состоять в том,чтобы подчеркивать и прояснять разницу между психологическим ичасовым временем. Чувство вечного приговора без надежды на выход этоключевая эмпирическая характеристика ситуации «нет выхода».Чтобы проработать и интегрировать это переживание, нужно принять всёего содержание, включая чувство, что оно будет продолжаться вечно, инет никакого выхода. [1] Парадоксально, но человек, отчаянносопротивляющийся и борющийся с тем, что, как ему или ей кажется,будет переживанием бесконечного страдания, продлевает свои мучения; инаоборот, если он или она сдается и принимает вечное пребывание ваду, всю глубину переживаемой адской матрицы, то этот особый гештальтзавершается, и процесс идет дальше.

Трудная ситуация,которая кажется тесно связанной с матрицей безвыходности, включаетповторяющееся вербальное или моторное поведение; в классическойпсихиатрической терминологии это называется вербигерацией иперсеверацией. В течение периода времени, который может длиться отминут до часов, индивид ведет себя, как сломанный робот. Субъекты вэтом состоянии продолжают повторять одни и те же движения,предложения или слова. С ними обычно нет значительного контакта, иэто автоматическое поведение не получается прервать никаким внешнимвмешательством. В большинстве случаев единственное решение это ждать,пока реакция не завершится спонтанно, и контакт с клиентом невосстановится. Эта проблема, похоже, возникает, когда препаратактивирует бессознательный материал с крайним эмоциональным зарядом.Менее драматичные формы этого паттерна могут сопровождать проявлениеособо сильной СКО; крайние случаи почти всегда связаны сперинатальным процессом. Относительно этих эпизодов у субъектов частоесть полная амнезия или очень неполная память.

Однаиз частых проблем на психоделических сеансах это страхбезумия,обычно связанный с чувством потери контроля. Она наиболее частопроисходит у индивидов, которые даже в обстоятельствах повседневнойжизни испытывают потребность поддерживать контроль и боятся егопотерять. Общая стратегия, оговоренная во время подготовительногопериода и подкрепляемая вербально во время сеанса, когда потеряконтроля становится проблемой, это подталкивать к отказу от контроля.Обычно в основе этой проблемы лежит ошибочное представление и страх,что на миг отказаться от контроля значит потерять его навсегда, и заэтим последует какой-то вид безумия. Новая идея, предлагаемаяпациенту, состоит в том, что отказ от контроля создает ситуацию, вкоторой подавлявшийся материал сможет проявиться и быть проработан.После эпизода драматичного и часто хаотического высвобождениясдерживаемых энергий через разные доступные каналы, проблема теряетсвой заряд, и индивид достигает контроля без усилий. Этот новый типуправления не содержит мощного самоконтроля, но и не нуждается в нем,так как уже нечего контролировать. Частая связь проблем потериконтроля с сомнениями насчет функции сфинктера, будет описана дальшев этой главе.

ХудожницаХарриетт Фрэнсис документировала ЛСД переживания во времяпсиходелической программы в Менло-Парке в Калифорнии. Большая ихчасть имела перинатальные черты, и она изобразила многиесимволические последовательности процесса смерти-возрождения. Посленачальных видений геометрических орнаментов (1) процесс значительноуглубляется (2, 3), и художница предстает перед засасывающимводоворотом, несущим её в мир смерти (4). В преисподней онаподвергается пронзительным болям (5) и сокрушающим давлениям (6,7),переживает странную комбинацию рождения и смерти (8), медитирует натаинственные символы на крестообразном алтаре (9), а затем ейпредлагают помощь (10). В последовательности, сильно похожей нашаманское посвящение, она испытывает превращение в скелет иуничтожение (11), за которым последовало обновление, вознесение ивозвращение к жизни (12). После того, что выглядит символическимраспятием и воспоминанием о каком-то хирургическом вмешательстве(14), она испытывает возрождение, связанное с видением павлина.Следующий рисунок, океаническая матка, указывает на то, чтопереживание рождения открыло доступ к состоянию единствапренатального существования (16). Она возвращается из своегопутешествия с чувством омоложения и оживления (17)

Вообще,любой тип «психотического» опыта должен поощряться вовремя сеансов, а также в специально простроенных ситуациях всвободных интервалах между сеансами, если только они не несутопасности для клиента или кого-то другого. Мы здесь имеем дело не спереживаниями, вызываемыми препаратом, а с областями потенциальнойпсихотической активности клиента, которые были химическиэкстериоризированы. Лучше видеть в таких эпизодах уникальныетерапевтические возможности, а не клинические проблемы. Психотическиереакции, заслуживающие особого внимания, это связанные с параноиднымвосприятием. Они представляют особые технические трудности, так какзатрагивают самое ядро терапевтического сотрудничества—отношения с ситтерами. Проблемы этой области покрывают очень широкийспектр, от легкого недоверия до полноценных параноидных иллюзий. Онитакже возникают в разных формах и могут корениться на разных уровняхбессознательного. Во время работы на психодинамическом уровне ихобычно можно проследить до ситуаций в детства, в которых субъектаактивно ругали и плохо с ним обращались, либо до эпизодов раннегомладенчества, включающих эмоциональную депривацию и заброшенность.Важными источниками параноидных чувств являются БПМ IIиБПМ III,особенно начало ситуации «нет выхода». Биологически, этосоответствует началу рождения, когда во внутриутробный мир плодапроникают коварные и непостижимые химические силы и начинают егоразрушать. Некоторые параноидные чувства можно проследить до раннихэмбриональных кризисов, травматического опыта прошлых воплощений,негативных архетипических структур и других типов трансперсональныхфеноменов.

С менее серьезнымиформами недоверия можно справляться, напоминая клиентам прошлыеобсуждения, касавшиеся базового доверия, и побуждая их погрузиться всебя и поискать источники этого недоверия в проявляющемсябессознательном материале. Это обычно возможно только в том случае,когда у субъекта остается достаточно доверия, чтобы быть в состояниисообщить о потере доверия. В более серьезных случаях клиент будетиспытывать параноидные мысли и чувства в себе, и ситтеры могут обэтом не узнать до завершения переживания, когда доверительныеотношения восстановятся. Крайние степени паранойи могут включатьотыгрывающее поведение; ситуации, в которых остро параноидный ЛСДсубъект пытается покинуть комнату или атаковать ситтеров, это одни изсамых трудных проблем психоделической терапии. Здесь единственноерешение это защищать людей и объекты от необратимого вреда и пытатьсявыиграть время. Когда реакция спадает, ситтеры должны вернутьпациента в лежачее положение, вернуть повязку и наушники и попытатьсявызвать полное разрешение и интеграцию проблемы описанными вышеметодами.

Иногда сексуальноеотыгрывание может представлять технические проблемы. Когда оно незатрагивает ситтеров напрямую, как в случае генитальной или анальноймастурбации, ситтеры должны быть достаточно непредубежденными ипозволить это. Иногда один эпизод такого рода может стать мощнымкорректирующим опытом, который исцелит давнюю психологическую травму,сделанную бесчувственными родителями, которые решительно наказывалиинфантильные инстинктивные действия. Если у ситтеров есть трудности спринятием такого поведения, это может быть стимулом и уникальнойвозможностью исследовать корни их собственного отношения и реакций.

Ситуация гораздоболее сложна, если отыгрывающее поведение включает сексуальныедействия, направленные на ситтеров. Главное правило здесь—исключитьлюбое явное половое взаимодействие с участием гениталий, грудей илирта. Причины его серьезны и идут дальше убеждений моралистическойприроды. Сексуальная активность такого рода со стороны пациента частоявляется проявлением сопротивления более глубоким вопросам. Типичнымпримером будет пациент-мужчина, чувствующий необходимость вуспокаивающем контакте на младенческом уровне и, боясь связанных сним зависимости и беспомощности, пытается приблизиться ктерапевту-женщине взрослым сексуальным способом. В ситуацияхнаподобие этой ситтеры всегда должны направлять клиента на болееглубокие уровни переживаний и пресекать отыгрывание. Это можносделать в конструктивной форме, которая не должна включать отказ.Ссылка на четкие оговоренные до сеанса правила может облегчитьситуацию для ситтеров.

Взрослая сексуальнаяактивность на ЛСД сеансах может быть довольно каверзной; посколькуспособность к четкой и точной проверке реальности ослабленапрепаратом, независимо от внешних обстоятельств сексуальнаяактивность переживается клиентом на многих разных уровнях. Частоевовлечение детских уровней может привести к особой уязвимости,особенно к страху, связанному с табу на инцест. Есть опасность, чтотакие переживания будут травматическими и будут иметь длительныенегативные последствия для клиента и отношений с ситтером. Я встречалнесколько пугающих примеров такого рода за пределами медицинскогоконтекста, особенно в коммунах, где молодые люди рассказывали опсиходелических переживаниях, включавших свободное сексуальноевзаимодействие. Результатом, в нескольких случаях, было искажениеповседневного межличностного взаимодействия глубокими неразрешеннымипроблемами переноса и сексуального смущения. Вообще, не должно бытьникаких ограничений насчет того, что клиенту можно испытывать науровне фантазии. Однако ситтеры должны очень четко осознаватьсобственные отношения и мотивы и подходить к субъекту с честностью ичувствительностью. Мой опыт говорит о том, что в психоделическойтерапии нет никакой необходимости или оправданности во взрослойсексуальной активности, и если ситтер всерьез рассматривает такуювозможность, ему или ей следует изучить собственные мотивы. Взрослаясексуальная активность во время психоделического переживаниядопустима только между партнерами, имеющими эмоциональную исексуальную связь в повседневной жизни. Такой опыт может открытьинтересные измерения сексуального взаимодействия, но не лишенопасностей и подводных камней даже в этих обстоятельствах; он долженпроисходить только между взрослыми партнерами, глубоко понимающимиприроду психоделического процесса.

Ясно, что вопроссексуальных границ гораздо более проблематичен в тех сеансах, гдедопускается физическая близость, чем в случаях, когда ситтерысохраняют отстраненное положение. Так как использование тесногофизического контакта чрезвычайно полезно на психоделической терапии,я кратко обсужу здесь этот вопрос. Глубокая возрастная регрессия наЛСД сеансах часто сопровождается сильными анаклитическими чувствами итенденциями, особенно у пациентов, переживавших в раннем детствесерьезную эмоциональную депривацию. Они могут хотеть держать, ласкатьили сосать руку ситтера, положить голову кому-то на колени, прижатьсяк кому-то, хотеть, чтобы их гладили и баюкали. Иногда регрессивноекачество таких явлений несомненно, и пациенты подают убедительныепризнаки глубокой регрессии. В других случаях эти действия могутпредставлять технические проблемы, потому что может быть нелегкоотличить, является ли определенное поведение аутентичным феноменомрегрессии, ненамеренным происшествием или сексуальными проявлениямина более-менее взрослом уровне. Это особенно верно на поздних стадияхсеансов, когда действие вещества ослабилось. Похоже, иногда обауровня подключаются одновременно, и клиент может колебаться от одногок другому.

В ранние годы моейтерапевтической работы с ЛСД я обычно пресекал или игнорировал такиепроявления, в соответствии с моим строго фрейдистским образованием.Позже мне стало ясно, что периоды глубокой регрессии с сильнымианаклитическими потребностями чрезвычайно важны с терапевтическойточки зрения. Я понял, что подход терапевта к таким ситуациям можетлибо создать глубокий корректирующий эмоциональный опыт, либонаоборот, подтвердить и усилить старые, патологические паттерныдепривации и отверженности. Даже тогда, когда я уже почти всегдаиспользовал физический контакт, я был склонен исключать его, когдаклиент переходил сексуальные границы. На данный момент мне некажется, что это ситуация типа «или-или». Границы могутопределяться и согласовываться очень тонкими вербальными иневербальными путями. Если ситуация входит в проблематичные области,можно восстановить приемлемые ограничения, не убирая полностьюблизкий контакт. Решение здесь, видимо, кроется в ясности самоготерапевта о своих мотивах и способностью ясно вербально и невербальнообщаться с клиентом. Позволяет и порождает проблемы именнодвусмысленность и противоречивые посылы со стороны терапевта. Этосложная и тонкая область, в которой трудно установить четкие правила.Терапевт в каждом отдельном случае должен полагаться на интуицию иклинический опыт. Природа и специфические характеристикитерапевтических отношений и уровень доверия в них остаются самымиважными факторами, определяющими течение сеанса.

Одна из наиболеетрудных для психоделических терапевтов областей это различные формывраждебности и агрессии. Если сеансы проводятся в рамках хорошихрабочих отношений, реальные технические проблемы с агрессивнымипроявлениями чрезвычайно редки, даже если в сеансе доминируютдеструктивные тенденции. В большинстве случаев можно сохранятьсотруднические отношения даже при сильной психодраматической борьбе.Большинство технических проблем возникает, когда ситтеры физическиучаствуют в игровой борьбе, включающей сдавливание, нажатие,обездвиживание и иногда причинение боли. В этих обстоятельствахабсолютно необходимо поддерживать «как бы» атмосферу и недопускать, чтобы ситуация стала абсолютно реальной и серьезной длясубъекта. Умелое совмещение вербальной коммуникации сметакоммуникацией может помочь удерживать игру в точке эмпирическойдвусмысленности, которая кажется оптимальной для терапевтическойработы. С одной стороны, ситуация должна быть довольно реальной длясубъекта, чтобы обеспечить его полное участие и высвобождение эмоций;с другой стороны, она не должна быть настолько реальной, чтобы можнобыло принять её за опасную или травмирующую ситуацию. Первоочереднойзадачей должно быть сохранение доверительных отношений.

Символическийавтопортрет с сеанса, характеризовавшегося сильной агрессией,направленной как вовне, так и вовнутрь. Стилизованная хищная птицаправой лапой убивает беспомощную мышь; левая лапа трансформирована впушку, направленную на собственную голову. Антикварная машина наверхупредставляет игру слов (портрет себя— авто-портрет), но такженамекает на связь между смесью часто встречающихся на перинатальныхсеансах агрессивных и саморазрушительных импульсов и опасной ездой.

По контрасту счастотой, силой и диапазоном переживаний, включающих агрессию,стихийные и неконтролируемые тенденции к отыгрыванию чрезвычайноредки в контролируемых ЛСД сеансах. Когда похоже, что предстоитситуация такого рода, лучший подход это поощрять внешнее выражение врамках сотрудничества, как описывалось выше. Другая эффективнаятехника это направить внимание на более глубокий уровень тревоги,боли и беспомощности, обычно лежащий в основе агрессивных явлений.Так, комфорт и поддержка порой может оказать почти магическоедействие на агрессивного пациента, который пытается угрожатьситтерам, хвастливо демонстрируя силу. Наиболее действенные подходы кагрессии состоят в обнаружении конкретной проблемы данного случая ипоиске подходящего решения. Как и в других видах осложнений, факторомкритической важности является реакция самого ситтера и его отношениек ситуации. Если поведение пациента вызывает у ситтера тревогу илиагрессию, они могут попасть в замкнутый круг, который, похоже,усиливает патологические реакции. В качестве иллюстрации некоторыхвышеприведенных моментов можно привести следующий случай из моейранней работы в Праге.

Однажды, когда япроводил ЛСД сеанс с невротическим пациентом, меня отвлек громкийстук в дверь. Удивленный этим вмешательством, которое нарушалоправила, я открыл дверь. Встревоженная медсестра сказала, что срочнонеобходимо мое присутствие в другой лечебной комнате, где Генри,другой ЛСД пациент, вошел в «состояние берсерка». Яоставил медсестру следить за моим пациентом и поспешил к меступроисшествия. Лечебная комната оказалась в катастрофическомсостоянии; пациент разбил зеркало перед умывальником, перевернул всюмебель и разорвал в клочья несколько книг и журналов. Стоя посредикомнаты, он кричал и рычал; его вид напоминал бешеную обезьяну. Вуглу стояла Джулия, молодая коллега, недавно присоединившаяся к нашейкоманде. Она участвовала в ЛСД сеансах раньше, но этот был первым,который она вела независимо. Она была бледной, очевидно напуганной, иеё руки дрожали.

Я подошел к Генри ивзял его за руку; это восстанавливало контакт и также оставляло емуменьше шансов меня атаковать. «Всё хорошо, не бойся, никто несобирается тебе навредить»,— сказал я поддерживающимтоном и указал на диван. «Мы можем присесть? Я бы хотелвыяснить, что ты испытывал». Мы сели, и я стал расспрашиватьего в попытках выяснить, что вызвало его агрессию. Скоро стало ясно,что ранее в сеансе он регрессировал в раннее детство и испыталнеобходимость близости и заботы. Он искал физического контакта сДжулией и положил голову ей на колени. Она запаниковала, оттолкнулаего и предостерегла от внесения сексуальных элементов в терапию. Этозапустило очень болезненное воспоминание детской ситуации, в котороймать обнаружила его мастурбирующим. Она устроила большую сцену исказала отцу, который очень жестоко наказал его. Этапоследовательность событий эффективно заблокировала доступ Генри и кканалу детской зависимости и к сексуальным чувствам. Вдобавок,комбинация сексуальности с наказанием и тревогой сделала эмпирическидоступным перинатальный уровень его бессознательного. На этой точкеГенри «выбрал» путь агрессивного поведения.

Во время беседыДжулия отошла от шока своего психоделического баптизма. При моейпсихологической поддержке она позволила Генри положить голову ей наколени и взяла его за руку. Однако приближалось ещё одно трудноеиспытание. Примерно через полчаса Генри, к тому времени вернувшийся впереживания с закрытыми глазами, начал играть со своим пенисом. Делаяэто, он периодически открывал глаза, очевидно оценивая нашу реакцию.Когда ожидаемая реакция не последовала, он расстегнул свои брюки иначал мастурбировать, перемещая крайнюю плоть. Его эякуляция принесладраматичное облегчение физического и эмоционального напряжения Генри;её психологическое действие значительно превзошло физиологическуюразрядку. Генри ощутил, что можно мастурбировать в присутствииискусственных родительских фигур, не будучи отвергнутым, и этопомогло ему преодолеть сексуальную травму из его детства и привнесломного свободы в его сексуальную жизнь.

Этот сеанс был такжеочень важен для развития Джулии. Ретроспективно она признала этоттрудный опыт прекрасной учебной возможностью. Это помогло повысить еётерпимость к различным неконвенциальным проявлениям на ЛСД сеансах, ив результате она стала более хорошим и эффективным терапевтом.

Для завершениясписка трудных ситуаций, которые могут произойти на ЛСД сеансах, мыдолжны обсудить различные физические проявления, которые частосопровождают психоделические переживания. В мягкой форме они обычноне создают особо серьезных технических затруднений, но их крайниеформы могут быть довольно проблематичными. Как я упомянул ранее, ниодно из них не является простым фармакологическим эффектом ЛСД; онипредставляют собой сложные психосоматические проявления. Общаястратегия насчет соматических аспектов ЛСД сеансов должна быть в том,чтобы испытывать их как можно полнее; клинические опыты постоянноподтверждали терапевтическую пользу этого подхода.

Возможно, наиболеечастым физическим проявлением на ЛСД сеансах являются различныемоторные феномены, такие, как общее мышечное напряжение, сложные позыи скручивающие движения и широкий спектр треморов, толчков, рывков иэпизодов, напоминающих припадок. Субъекта нужно побуждать к тому,чтобы позволять им происходить; они являются очень ценными каналамиэффективной разрядки глубоких подавлявшихся энергий. Важно, чтобыситтеры отслеживали любые попытки со стороны субъекта контролироватьподобные феномены по эстетическим или другим соображениям. Нужнозначительно поощрять несдерживаемую разрядку энергии, даже еслиполное выражение принимает форму мощного истерического илиэпилептического припадка. Если эффект препарата недостаточно силен,чтобы вызвать спонтанное облегчение напряжения, этому можетспособствовать субъект, усиленно напрягая проблемные участки илинадолго принимая скульптурные позы. В этом плане также очень полезнысильные внешние давления и глубокий массаж.

На психоделическихсеансах также довольно часты трудности с дыханием. Иногда они могутпринимать форму настоящих приступов астмы; это обычно происходит усубъектов, имевших подобные проблемы в прошлом. В контексте ЛСДсеансов важно поощрять полное переживание неприятных симптомовудушья, при этом заверяя субъекта, что реальной опасности нет, потомучто трудности с дыханием только субъективны, а респирация в норме.Важно, чтобы ситтеры давали клиенту честную и объективную обратнуюсвязь на этот счет. Часто драматичное облегчение может принести хрип,кашель или крик, если это настоящая часть переживания. Его нужнопоощрять, если процесс движется в этом направлении, но не предлагатьмеханически в качестве своеобразного лекарства.

Физическая боль этоважная и неотъемлемая часть психоделического процесса и тоже должнаполностью переживаться, если начинает проявляться на сеансе. Онаобычно происходит в контексте повторного переживания реальныхфизических травм вроде болезней, несчастных случаев и операций илитравмы рождения, хотя может иметь и различные символические значения.Сильная физическая боль иногда может быть связана странсперсональными феноменами наподобие воспоминаний прошлоговоплощения или родовых или филогенетических переживаний. На позднихстадиях сеансов, когда фармакологический эффект препаратанедостаточно силен, полезно усилить эти ощущения надавливанием илиглубоким массажем мест, на которые указывает пациент. В работе сболью ситтеры должны всегда побуждать к полному проживанию этой болии физическому и эмоциональному выражению эмоции, которая неизбежностоит за ней. Очень часто пациенты сами просят о более сильномдавлении, иногда значительно выходящем за грань, которую терапевтсчитает приемлемой. В бесконтрольных условиях индивиды могутпопытаться навредить себе, чтобы экстериоризировать боль. Похоже, чтотот же механизм стоит за некоторыми случаями членовредительства инанесения себе травм на ЛСД сеансах, которые получили такую широкуюогласку в средствах массовой информации.

Тошнота и рвотаобычно происходят у индивидов, страдавших от этой проблемы в детствеили у которых это привычная реакция на стресс в повседневной жизни.Тошноту не следует устранять никакими способами, и ситтеры должныпоощрять рвоту, если кажется, что пациент сопротивляется этому. Рвотаимеет мощный очистительный эффект, и во многих случаях означаетпозитивный перелом в трудном ЛСД сеансе. Она может иметь особоезначение в случае людей, в повседневной жизни имеющих в связи с неймощный негативный заряд. Нежелание рвать может означать очень важныйблок и быть связано с мощным эмоциональным материалом различныхуровней. Вырвав в середине ЛСД сеанса, некоторые пациенты говорят отом, что освободились от огромных объемов мусора. Другие ощущают, чтоизбавились от интроецированного образа плохого или приемногородителя. В некоторых случаях фонтанная рвота может быть связана сизгнанием чужеродных трансперсональных энергий, особенно в случаеэкзорцизма.

Напсиходелических сеансах необычайно часты проблемы, связанные смочеиспусканием и дефекацией. Они либо принимают форму уретральных ианальных спазмов и невозможности испражниться, либо наоборот, мощныефизиологические позывы в этих зонах и страх потерять контроль надмочевым пузырем и кишечником. Трудности с мочеиспусканием обычнопроисходят у людей, которые и в обычной жизни на всякие стрессыотвечают частым мочеиспусканием (поллакиурия) или проявляютклассические фрейдовские характеристики уретральной личности, кудавходят сильные амбиции, забота о престиже, предрасположенность кстыду или страх ошибки. Если у ЛСД субъекта были проблемы с энурезом(мочеиспускание в штаны или постель) в какие-то моменты прошлого,следует ожидать, что проблемы этой области рано или поздно будутвоспроизводиться на сеансах. Это также верно для женщин, страдающихот оргазмической недостаточности или фригидности, которые связаны сострахом потерять контроль над мочевым пузырем в момент приближениясексуального оргазма. На психодинамическом уровне уретральныепроблемы связаны с особым биографическим материалом в соответствии спсихоаналитическими описаниями. Однако всегда есть более глубокиекорни на уровне процесса рождения; есть очень четкие связи междууретральной дисфункцией и определенными аспектами перинатальныхматриц. Так, блокирование мочеиспускания происходит в контексте БПМII,болезненная потребность опорожниться это почти стандартное содержаниеБПМIII,а потеря контроля над мочевым пузырем характерна для перехода от БПМIIIкБПМIV.

В ранние годы моейработы с ЛСД пациенты с данными проблемами часто оттягивали встречу суретральным материалом на недели или месяцы, прерывая переживаниеуходом в туалет. Некоторые из них посещали уборную 15-20 раз за одинсеанс, по большей части, без необходимости. Когда я заметил, что этобыло очень мощной формой сопротивления, я сделал необходимые припасыдля невольного мочеиспускания в форме резиновой подстилки и запретилвзрослый подход к уретральным позывам. Субъекты, имевшие сильныевозражения против этой меры и непреодолимое сопротивление, получилисовет использовать хирургические резиновые штаны. С таким подходомсерьезные уретральные конфликты и блоки могли быть решены занесколько сеансов независимо от того, происходило ли на самом деленевольное мочеиспускание. Когда пациент теряет контроль над мочевымпузырем во время ЛСД переживания, это обычно сопровождается повторнымпроживанием травматических инцидентов из детства, включавшихвысмеивание уретральных происшествий сверстниками или родителями. Этоосвобождение открывает доступ к либидинальному удовольствию,естественно связанному со свободным мочеиспусканием, снимаетпсихологический блок и способствует отпусканию ситуации. На болееглубоком уровне это часто соединяет пациента с моментом рождения, гдефундаментальное облегченье после часов агонии часто можетассоциироваться с рефлексом мочеиспускания.

Проблемы,связанные с дефекацией, имеют похожую схему. Они обычно происходят уобсессивно-компульсивных пациентов обоих полов, у мужчин с латентнымиили явными гомосексуальными тенденциями и у анальных личностей. Напсиходинамическом уровне они обычно связаны с конфликтами вокругприучения к туалету, желудочно-кишечными расстройствами в детстве и систорией клизм. Более глубокие перинатальные корни анальногоудерживания лежат в БПМ II;необходимость дефекации и связанные с ней конфликты характеризуют БПМIII,а резкое опорожнение кишечника или потеря анального контроляпсихологически связано со смертью эго и моментом рождения. Хотя наЛСД сеансах анальные проблемы разного рода довольно часты,фактическая бесконтрольная дефекация и манипуляция фекалиямипроисходили чрезвычайно редко; я встретил такие случаи лишь десятьраз из более 5000 рассмотренных мной ЛСД сеансов. Это скорее являетсярезультатом культурного программирования и терапевтической техники,чем клинической реальностью. Наше табу на фекалии значительносильнее, чем на мочу, и частое нежелание клиента и ситтеровсталкиваться с последствиями потери анального контроля—этофактор, который тоже не следует недооценивать. Я ретроспективнопонял, что многие годы мы обсуждали с ЛСД кандидатами вероятностьпотери контроля над мочевым пузырем и пытались развеять их сомненияна этот счет; но при этом никогда не давалось похожее уверение насчетдефекации. В 1972 я наблюдал драматичное улучшение у пациента смощным обсессивно-компульсивным неврозом, который не поддавалсяклассическому психоанализу восемнадцать лет; оно произошло на ЛСДсеансе, где он потерял контроль над кишечником, и в состоянииглубокой регрессии несколько часов играл со своими фекалиями. Этопрояснило для меня некоторые факторы, которые могут бытьответственными за наши хронические терапевтические неудачи спациентами с сильными обсессивно-компульсивными неврозами. Еслипроблемы анальной природы продолжают происходить в ходе ЛСД терапии,пациента нужно побудить оставить взрослые предрассудки и позволитьсебе отключить контроль, если это потребуется во время переживания.Как и в случае мочеиспускания, резиновые штаны могут значительнопомочь психологически, как пациенту, так и ситтерам.

НЕБЛАГОПРИЯТНЫЕПОСЛЕДЕЙСТВИЯ ЛСД ПСИХОТЕРАПИИ

ЛСД психотерапияподразумевает активацию глубокого бессознательного материала, егоэкстериоризацию и сознательную интеграцию. Хотя ЛСД сеансыпредставляют наиболее драматичный аспект этого метода лечения и видеале формируют относительно завершенный психологический гештальт,психоделическая терапия это непрерывный процесс раскрытия, которыйвключает в себя и динамику свободных интервалов между сеансами. Врамках ЛСД серии обычно невозможно установить четкие границы междусеансами и предшествующими и последующими событиями. Динамическоераскрытие различных управляющих систем бессознательного в более илименее мягкой форме продолжается ещё долго после прекращенияфактического фармакологического эффекта препарата. Очень убедительнойиллюстрацией этого процесса являются сны. Содержание сновидений,похоже, формирует континуум с содержанием психоделических сеансов.Очень часто сны до сеанса предсказывают содержание ЛСД переживания, асны после сеанса являются попытками завершить оставшиесянезавершенными гештальты и глубже раскрыть проявившийся материал.

Хотя интернализацияЛСД сеансов и активная психологическая работа в завершающие периодымогут значительно помочь интеграции материала, никогда нет гарантии,что все психологические гештальты будут завершены к моменту окончанияфармакологического действия ЛСД. Риск того, что интеграция сеансабудет неполной и приведет к настоящим клиническим осложнениям,видимо, прямо пропорционален степени исходных эмоциональных проблемсубъекта и негативных обстоятельств сеанса, которые помешалиполноценной интроспективной работе. Крайними примерами будет усилениеисходных симптомов, появление новых форм психопатологии, продлениеэффектов, психотические срывы и возвращение ЛСД симптомоввпоследствии («флэшбэки»). Во всем этом нужно видетьнормальные феномены, являющиеся частью динамического разворачиванияпроцесса раскрытия, и представляющие собой рассчитанные риски ЛСДпсихотерапии.

Некоторые изжурналов, обсуждая возможные механизмы этих осложнений, рассматриваливероятность фактического присутствия в мозге определенных количествЛСД в течение неопределенных периодов времени. Это объяснениенесовместимо с базовыми принципами фармакологии, а также сконкретными лабораторными данными о метаболизме и выведении ЛСД изорганизма. Согласно им, препарат покидает мозг ко времени кульминациипсиходелического переживания. Похоже, существует достаточноклинических свидетельств того, что неблагоприятные последействия ЛСДсеансов отражают глубокую, фундаментальную динамику бессознательныхпроцессов и должны пониматься и восприниматься именно в этомконтексте.

Психопатологическиесимптомы, которые могут проявиться в результате не полностьюразрешенного ЛСД сеанса, покрывают очень широкий спектр. В сущности,любой аспект активированной динамической матрицы или специфическогобессознательного материала, оставшийся неразрешенным, можетсохраняться после сеанса в течение неопределенного времени иливозвращаться позднее. Чаще всего это различные эмоциональныесостояния наподобие депрессии, чувства неполноценности, суицидальныхчувств, эмоциональной неустойчивости или несдержанности, чувстваодиночества, тревоги, вины, параноидных чувств, агрессивногонапряжения или маниакального восторга. Психосоматические симптомы,которые могут произойти в этом контексте, включают тошноту и рвоту,трудности с дыханием, психогенный кашель или хрип, сердечнососудистыенарушения, запор или диарея, головные боли и боль в разных частяхтела, вспышки холода и жара, усиленное потение, ощущения «похмелья»,простудные симптомы, повышенное выделение слюны, кожные высыпания иразные психомоторные проявления вроде общей угнетенности иливозбуждения, мышечных треморов, рывков и толчков. Активированный инеразрешенный бессознательный гештальт также может специфическивлиять на мыслительные процессы субъекта. Определенные способымышления на такие темы, как секс, мужчины, женщины, брак и власть илифилософские размышления о смысле существования, роли религии в жизни,о страданиях, несправедливости и многих других проблемах— всёэто может быть прямым отражением бессознательного материала. Твердыемнения, суждения и системы ценностей в разных областях могутразительно меняться, когда завершается прежде незавершенныйбессознательный гештальт.

Различныеперцептуальные изменения после неразрешенных сеансов случаются реже.Ещё долго после окончания фармакологического эффекта препаратапациент может сообщать об аномалиях в восприятии цвета,затуманенности зрения, остаточных изображениях, спонтанных образах,изменениях образа тела, интенсификации слуха, звоне в ушах илиразличных странных физических ощущениях. Порой различные комбинацииданных эмоциональных, психосоматических, мыслительных иперцептуальных изменений образуют совершенно новые клиническиесиндромы, которые пациент никогда раньше не испытывал. Появлениеновых форм психопатологии можно понимать, как результат активации иэкстериоризации содержания ранее латентных бессознательных матриц.Эти симптомы обычно исчезают сразу же, как лежащий в их основематериал полностью прожит и интегрирован.

Общая природа испецифические характеристики неблагоприятных последействий ЛСДсеансов зависят от активированного уровня бессознательного и отконкретного содержания вовлеченной матрицы. Активный и неразрешенныйматериал, будь он по природе психодинамическим, перинатальным илитрансперсональным, будет особым образом влиять на восприятиесубъектом себя и мира, на эмоциональные реакции, мыслительныепроцессы и поведенческие паттерны. Клинические симптомы,психогенетически связанные с активированной функциональной системой,могут сохраняться днями или неделями или даже на неограниченныепериоды времени. Иногда неприятные последействия сеансовограничиваются акцентуацией и усилением исходных эмоциональных,психосоматических или межличностных проблем пациента. В другихслучаях послесеансовые трудности представляют собой возвратсимптомов, которые он или она испытывали в детстве, подростничествеили в более поздние периоды жизни. Ещё бывает, что неблагоприятныепоследействия состоят в повторении ситуации, которая ознаменоваланачало проявления невротических или психотических симптомов субъекта;это верно не только в плане клинических симптомов, но также и дляопределенных межличностных паттернов.

Хотя бы кратко здесьнужно упомянуть один механизм предельной важности. Выше мы описывали,как активированная динамическая матрица определяет природупереживаний пациента и специфические способы восприятия окружающейобстановки. Это довольно часто связано с мощной тенденциейэкстериоризировать содержание бессознательного материала иразыгрывать его копию в лечебной ситуации, а также в повседневнойжизни. Если мы тщательно проанализируем психодинамику этого явления,то обнаружим очень интересный механизм, который можно описать, какнепереносимость эмоционально-когнитивного диссонанса. Видимо, оченьтрудно и неприятно испытывать глубокое несоответствие между своимивнутренними чувствами и ощущениями и природой событий внешнего мира,каковыми они когнитивно интерпретируются. Кажется гораздо болееприемлемым испытывать различные неприятные эмоции так, будто этореакции, подходящие или хотя бы соответствующие существующим вобъективной реальности обстоятельствам, чем воспринимать ихнеадекватными и абсурдными элементами, приходящими изнутри.

Таким образом,иррациональные тревожные чувства и ощущение угрозы, происходящие избессознательного, могут привести к маневрам, направленным напровокацию враждебности в терапевте, супруге или работодателе. Когдаманевры достигают своей цели, прежде неадекватные чувства тревогипринимают форму конкретных и понятных страхов потери поддержкитерапевта и прерывания лечения, опасений разрушения брака, либобезосновательной боязни потерять статус или работу. В болееинтенсивных формах такой страх может граничить с угрозой жизни,пациент может отыскивать опасные ситуации в действиях вроде опасноговождения, прыжков с парашютом, прогулках в опасных районах илипосещения баров и ночных клубов сомнительной репутации. Похожимобразом, ЛСД пациент, охваченный глубоким иррациональным чувствомвины, может вести себя крайне неприемлемым образом, нарушать базовыеправила терапии или пытаться обидеть, травмировать или вербальноатаковать терапевта. Он или она также может и в повседневной жизниделать очень нежелательные и провоцирующие вину вещи. В результатеэтого прежнее чувство вины может быть рационализовано, так какпривязывается к реальным внешним событиям и кажется конгруэнтнымобъективной ситуации. Всё это лишь некоторые конкретные примеры оченьраспространенных механизмов, которые могут представлять значительныетрудности в терапевтической ситуации, как и в повседневной жизнипациента. Для успешного течения психоделической терапии совершеннонеобходимо, чтобы терапевт был знаком с этим явлением и был способенс ним успешно справляться.

Изменения, вызванныеактивацией СКО, обычно не особо драматичны и остаются в пределахразных невротических и психосоматических проявлений, если толькоактивированный слой не связан с очень ранним детством и/или егоэмоциональный заряд не является громадным. Когда важная СКОактивировалась и осталась неразрешенной, субъект в период послесеанса испытывает усиление связанных с этой СКО клинических симптомови воспринимает окружение со специфическими искажениями, отражающимиеё содержание. К тому же, он или она может проявлять тенденциюэкстериоризировать в лечебной ситуации или в повседневной жизни общуютему СКО или определенные черты одного из её слоёв. Он или она можетдемонстрировать своеобразные идиосинкразии и чрезмерно реагировать наопределенные обстоятельства. Поведение субъектов в этихобстоятельствах может включать сложные психологические маневры,направленные на вызов у участников их межличностных отношенийопределенные ответные реакции. Внешние ситуации, становящиесярезультатом такого взаимодействия, являются приблизительными копиямиисходных травмирующих событий, оставшихся неразрешенными на прошлыхсеансах. Так как этот раздел посвящен осложнениям ЛСД терапии, мы,естественно, обсуждаем активацию негативных СКО. Однако в этой связиважно подчеркнуть, что активация позитивных СКО может по такому жепринципу вести к мощным положительным последствиям.

Когданеблагоприятные последействия происходят из неполного разрешения СКО,их общая природа и специфическое содержание может быть понято, когдабессознательный материал становится полностью доступным. Базовыехарактеристики вовлеченных эмоциональных и межличностных проблембудут отражать общую тему СКО; конкретные детали будут обретать смыслс точки зрения отдельного слоя активированной СКО. Терапевт часто несможет понять динамику проблемы, когда она возникнет, и ему придетсяподождать, пока на поверхности не покажется лежащий в её основебессознательный материал, и гештальт не будет завершен. Однакоопытный ЛСД терапевт не всегда зависит лишь от ретроспективногопонимания. Во многих случаях природу переживаемого материала можнопредположить хотя бы в общих чертах, исходя из специфических чертнегативной реакции. Многие вышеописанные моменты можнопроиллюстрировать следующим клиническим примером:

Том, 26-летнийисключенный студент, был принят в программу ЛСД терапии с серьезнымимпульсивным неврозом с периодическими побегами из дома,бродяжничеством и сильным злоупотреблением алкоголем и разнымилекарствами (дромомания, диспомания и токсикомания). Его поведение вовремя этих эпизодов включало множество явно антисоциальных элементов.Он обычно не платил в ресторанах и гостиницах: он либо сбегал, неоплатив счет, либо оставлял несколько личных вещей в качествегарантии того, что позже заплатит. Иногда он воровал деньги и разныепредметы у родственников, друзей или незнакомцев, чтобы покрыть своирасходы. Он ночевал в лесах, парках и на железнодорожных станциях игрубо пренебрегал своей личной гигиеной. Тома направили на ЛСДпрограмму после двух лет безуспешной терапии конвенциальнымиметодами. Некоторые из его прежних психиатров диагностировали у негошизофрению, и в истории его лечения было несколько инсулиновых ком.

Первые двадцатьшесть его ЛСД сеансов протекали необычайно монотонно. Он испытывалтревогу, иногда переходящую в панику, и показывал значительноевозбуждение, связанное с многочисленными мышечными подергиваниями итреморами. Это сопровождалось постоянными видениями бледного,гримасничающего женского лица. В последующих сеансах к содержаниюэтих переживаний добавился ещё один элемент. Каждый раз, как онслышал слив воды в ближайшей уборной, его одолевал гнев, и ему былоочень трудно контролировать свою агрессию. Он также не выносил даженедолгого присутствия терапевта или медсестры женского пола, реагируяна них раздражением и грубыми вербальными атаками. Видения бледногоженского лица теперь дополнялись образами, связанными с водой. В этомконтексте разные опасные ситуации, связанные с морями, озерами иреками, перемежались с отважными моряками и водными жителями,символизирующими власть над стихией воды.

В это время проблемыТома в свободные интервалы между ЛСД сеансами граничили с психозом.Он испытывал приступы немотивированной панической тревоги и испытывалсильную ненависть к женщинам. Его идиосинкразия в отношении бегущейводы продолжалась, и он почти физически атаковал каждого, ктооткрывал кран. Поведение Тома приводило к многочисленным конфликтам сдругими пациентами и медсестрами, так как он провоцировалвраждебность своей нетерпимостью, безрассудством и агрессией. Онвыглядел взбудораженным и проявлял ряд невольных моторных феноменов,особенно мощные рывки.

Через несколькосеансов в видениях, сопровождавших ЛСД переживания Тома, появилсяновые элементы. Поначалу их содержание было довольно озадачивающим инеясным. Перед его взором быстро проносились разные тривиальныеобъекты, связанные с купанием в ванне: душевые шланги, водопроводныекраны, мыло, узоры полотенец, мочалки, щетки и игрушки для купания.Безобидная природа этих видений казалась очень неконгруэнтнойинтенсивности сопровождавших их тревоги и мощных моторных выплесков.Том был очень недоволен этими сеансами и считал их бессмысленными; онназывал свои переживания «безумной неразберихой»,«мешаниной» или «хаосом». Все эти бессвязныепереживания внезапно обрели смысл, когда Том сложным образом повторнопережил определенные травматические воспоминания своего раннегодетства. Когда ему было около двух-трех лет, у него была эмоциональнонестабильная сиделка, которая в итоге оказалась психотиком. Онажестоко обращалась с ним и пугала его очень садистскими способами,особенно во время купания. Достоверность воспоминаний Тома потомподтвердила его мачеха; она уволила няньку, когда обнаружила, как таплохо обращалась с ребенком. После полного и трудного повторногопроживания этих травматических воспоминаний большая частьвышеописанных элементов исчезла из сеансов Тома. Однако тревога имышечные рывки остались вопреки тому, что они казалисьпринадлежавшими травматическому воспоминанию, связанному с няней. Вэтом месте тревога на ЛСД сеансах Тома стала гораздо болеепримитивной и стихийной; Рывки теперь казались связанными с оченьнеприятными вкусами и оральными ощущениями. Это постепенно перешло вповторное переживание ощущений из раннего детства, связанных сприменением к слизистым оболочкам рта различных дезинфицирующихсредств, когда он болел микозом. Мышечные подергивания были особенносильными у головы и шеи Тома, и он определил их, как попытки избежатьэтого медицинского вмешательства. В интервалах между сеансами Томдемонстрировал сильное негативное отношение к больницам и медицине;он критиковал и высмеивал медицинские аспекты наших лечебных процедури протестовал против них.<!––nextpage––>

На этой стадии к еготревоге добавились сильный голод и жажда, чувства холода иэмоциональной депривации. На своих ЛСД сеансах он теперь повторнопроживал травматические моменты из больницы, где его держали первыесемь месяцев жизни. При этом он жаждал присутствия женщин ифизического контакта с ними и просил находиться рядом терапевтовженского пола и медсестер—людей, которых он раньше не могтерпеть. В этом контексте, похоже, они компенсировали фрустрацию иэмоциональную депривацию, которую он испытывал в больнице, гдеповерхностные профессиональные подходы не могли удовлетворить егомладенческие потребности. В свободных интервалах между сеансами Томбыл охвачен потребностью найти идеальную женщину; его депрессияусиливалась, и он испытывал непреодолимую потребность употреблятьогромные количества алкоголя и различных наркотиков.

Когда Том сталповторно проживать свое трудное рождение, во время которого его матьумерла, и его самого еле спасли, он обнаружил, что на самом деле,многие его симптомы коренились на перинатальном уровне. Егопаническая тревога, агрессия, вина и огромное напряжение внезапнооказались производными его травмы рождения. Теперь он понимал, чтомощные мышечные рывки и толчки являются запоздалой разрядкойсдерживаемых энергий, связанных с «гидравлическими»аспектами рождения. Поведение тома в период родовых сеансов былоимпульсивным, жестоким и беспорядочным; оно характеризовалосьотыгрыванием странных амбивалентных тенденций и конфликтов междузависимостью и независимостью. Немалая их часть переживалась вконтексте отношений переноса; по конвенциальным стандартам поведениеТома назвали бы психотическим.

В своем шестьдесятпятом психолитическом сеансе Том, похоже, завершил процесс рождения ииспытал свое первое трансцендентальное переживание, за которымпоследовало значительное, но непродолжительное улучшение.Потребовалось ещё шесть сеансов и несколько месяцев нестабильногоклинического состояния перед тем, как он вновь обрел равновесие. Вследующие за ЛСД терапией годы Тому не требовалась госпитализация, ион не зависел от психиатрической помощи. Он женился и был в состоянииработать и заботиться о двух своих детях.

Иногда с видустранные ощущения, эмоции и мысли, происходящие в контекстепоследействий ЛСД, можно естественно и логически объяснить, когдасубъект открывает и определяет лежащий в их основе бессознательныйматериал. Страх пациента мужского пола, что его пенис уменьшается,можно таким образом проследить до эмоциональной фиксации на образетела, соответствующем возрасту незавершенного детского воспоминания.Также, у пациента-женщины, психологически находящейся вактивированном воспоминании допубертатного периода, из образа теламожет исчезнуть осознание грудей. А при эмоциональном соединении сранними младенческими воспоминаниями у неё может развитьсяубежденность, что у неё выпадают волосы. Наивное и ребяческоевосприятие окружения, необоснованные страхи, повышенные потребностизависимости или сомнения насчет контроля мочевого пузыря илисфинктера—вот другие примеры из этой категории. Особый интересдля психосоматической и душевной медицины представляют случаи, когдав ходе ЛСД сеанса проблема, казавшаяся соматической, оказываетсясоставной частью травматического воспоминания из детства. Ввидуособой клинической важности этого явления я проиллюстрирую егонесколькими примерами.

Рената, пациент,страдавший от сильной канцерофобии, повторно пережила в одном изсеансов сексуальный эпизод, который предположительно произошел, когдаей было четыре года. В этой сцене её отчим лежал в постели, и оназалезла к нему под одеяло в надежде, что он приласкает её. Во времяигры он постепенно направил её к своей генитальной области ииспользовал ситуацию для своего сексуального удовольствия.Обнаружение его эрегированного пениса было очень волнующим и пугающимаспектом этой ситуации. Во время повторного переживая части этогоэпизода, в котором её предплечье было наиболее важной областьюконтакта с телом отчима, у неё произошла сильная очаговаяинфильтрация и покраснение кожи. На моих глазах в течение несколькихминут эта зона достигла состояния обувной кожи; она стала толстой,твердой и покрылась выступившей сыпью. Это состояние, котороедиагностировалось дерматологом-консультантом, как экзема, сохранялосьв течение десяти дней до следующего ЛСД сеанса. Когда травмирующеевоспоминание было полностью пережито и интегрировано, «экзема»исчезла в течение нескольких часов.

В другом сеансеРената повторно прожила детскую сцену, в которой она упала с коньковна лед и сильно ударилась головой и коленом. Во время последующейнедели она испытывала сильную боль в «поврежденных»частях тела. Она не могла повернуть голову, сильно хромала, и еёправая нога оставалась в характерном защитном положении. Все этифеномены исчезли после полного проживания того случая.

Другой интересныйпример похожего рода наблюдался в ЛСД терапии Даны, пациента сосложными невротическими проблемами. В одном из своих сеансов онаначала повторное проживание травматического эпизода, случившегося,когда у неё был тяжелый бронхит. В этом контексте она вдруг началапроявлять все типичные для бронхита симптомы. Эти симптомысохранялись даже после окончания фармакологического действия ЛСД; втечение следующей недели она продолжала сильно кашлять и жаловаласьна сильную боль в груди. Врач-консультант диагностировал у неёбронхит на основании повышенной температуры, характерных хрипов вовремя стетоскопической проверки, кашля и появления густой мокроты.Единственными признаки, отличавшие это состояние от настоящегобронхита, были его внезапное возникновение во время начала проявлениятравматического воспоминания и такое же резкое исчезновение во времязавершения психологического гештальта.

Управляющее влияниеактивированных БПМ в послесеансовые периоды обычно гораздо болеедраматично, и его практическая и теоретическая важность очень велика.Если субъект находился под сильным влиянием одной из этих матриц кмоменту завершения фармакологического действия препарата, он или онамогут испытывать её влияние в смягченной форме в течение дней, недельили даже месяцев. Если активирован уровень негативной матрицы,отдельные осложнения, следующие за сеансом, могут достигатьпсихотических пропорций. Последствия очень разные для каждой изперинатальных матриц.

Когдазавершающий период ЛСД сеанса управляется БПМ II,и субъект остается под её влиянием, послесеансовый интервалхарактеризуется глубокой депрессией. В этой ситуации индивидовбеспокоят очень неприятные чувства, мысли и физические ощущения. Уних есть доступ только к неприятным воспоминаниям, и они неспособныувидеть никакие позитивные элементы во всей своей жизни. Видимо, в ихразмышлениях о прошлом доминируют вина, неполноценность и стыд.Нынешняя жизнь представляется им невыносимой и полной неразрешимыхпроблем; они не видят никакой перспективы, и будущее кажется таким жебезнадежным. Жизнь лишена всякого смысла, и нет никакой возможностичему-то радоваться. Мир воспринимается угрожающим, зловещим, гнетущими бесцветным. В этой ситуации нередка суицидальная идеация; онаобычно принимает форму желания уснуть или потерять сознание, всёзабыть и никогда не просыпаться. Люди в этом состоянии фантазируют опередозировке снотворного или наркотиков, принятии смертельных дозалкоголя, вдыхании бытового газа, утоплении в глубокой воде илизамерзании в снегу (первый тип суицида). Типичные физическиесимптомы, сопровождающие это состояние, это головные боли,сдавленность в груди, трудности с дыханием, различные сердечныежалобы, звон в ушах, тяжелые запоры, потеря аппетита и полноеотсутствие интереса к сексу. Также часты чувства истощения иусталости, сонливости и вялости и тенденция проводить весь день впостели или в темной комнате.

ЗавершениеЛСД сеанса под влиянием БПМ IIIрезультируетв чувства сильного агрессивного напряжения, часто связанного ссильным, но неясным предчувствием и ожиданием катастрофы. Субъекты вэтом состоянии сравнивают себя с «бомбой замедленногодействия», готовой взорваться в любую минуту. Они колеблютсямежду своими разрушительными и саморазрушительными импульсами ибоятся, что могут навредить другим или себе. Типична высокая степеньраздражительности и склонность провоцировать насильственныеконфликты. Мир воспринимается, как опасное и непредсказуемое место,где постоянно надо быть начеку и готовым к битве и борьбе завыживание. Болезненное осознание своих реальных или выдуманныхпрепятствий и ограничений сочетается с чрезмерными амбициями ипопытками самоутвердиться. По контрасту с подавленной и бесслезнойдепрессией, связанной с БПМ II,здесь клиническая картина может принимать форму ажитированнойдепрессии, сопровождающейся эмоциональной несдержанностью ипсихомоторным возбуждением. Суицидальные мысли, фантазии и тенденциидовольно часты и следуют отличной от описанной для БПМ IIмодели.Индивиды в этом состоянии обдумывают кровавые и жестокиесамоубийства: броситься под поезд, выпрыгнуть из окна или с обрыва,сделать харакири или застрелиться (суицид второго типа). Изсуицидальных фантазий данного контекста не содержат крови толькосвязанные с самоудушением или повешением. Похоже, это отражает тотфакт, что на финальных стадиях родов часто испытывается удушье. Сэтим синдромом связаны следующие типичные физические симптомы:сильное мышечное напряжение, часто приводящее к треморам, рывкам иподергиваниям, давящие головные боли, боли в разных других частяхтела, тошнота с периодической рвотой, усиление кишечной активности идиарея, частое мочеиспускание или уретральные спазмы и усиленноепотение. Характерным проявлением в сексуальной области будетчрезмерное усиление полового желания, при котором даже повторныеоргазмы не приносят удовлетворительной разрядки. У субъектов мужскогопола это усиление сексуального напряжения иногда связано симпотенцией [2] и преждевременным семяизвержением; у женщин—сневозможностью достичь сексуального оргазма, предменструальнымэмоциональным волнением, дисменореей и болезненными генитальнымисудорогами во время полового акта (вагинизм).

Субъекты,ЛСД сеанс которых завершается под влиянием БПМ IV,составляют совсем иную картину. Наиболее примечательный аспект этогосостояния это драматичное ослабление или даже исчезновениеэмоциональных проблем всех видов. Индивиды чувствуют, что оставилипрошлое позади и теперь способны начать совершенно новую главу своейжизни. Волнующие чувства свободы от беспокойства, депрессии и винысопровождаются глубокой физической релаксацией и чувством идеальнойработы всех физиологических процессов. Жизнь кажется простой изахватывающей, и индивид ощущает необычайное богатство ощущений исильную радость.

Чтодо БПМ I,то индивид может остаться под влиянием её позитивных или негативныхаспектов. В первом случае послесеансовый период похож на описанныйдля БПМ IV.Однако все вовлеченные чувства гораздо более глубоки и имеютрелигиозный или мистический оттенок. Субъекты открывают новыеизмерения мира и Вселенной, ярко ощущают себя неотъемлемой частьютворения и склонны воспринимать обычные вещи и действия повседневнойжизни (такие, как еда, прогулки на природе, игры с детьми илисексуальное взаимодействие) проявлениями божественного. Переживаниекосмического единства имеет необыкновенный терапевтический потенциали может иметь устойчивые позитивные последствия для индивида.

Еслисубъект после ЛСД сеанса остается под влиянием негативных аспектовБПМ Iилинегативных трансперсональных матриц, он или она испытывает разныеформы и степени эмоциональных и физических страданий, связанных снарушением понятийного мышления. Эти трудности обычноинтерпретируются в метафизических рамках—в духовных,оккультных, мистических или религиозных понятиях. Эти неприятныесостояния приписываются злым силам судьбы, «плохой карме»,пагубным астрологическим или космобиологическим влияниям или всякимзлым духовным существам. В крайних случаях это состояние можетдостигать психотических пропорций. После того, как индивидпрорабатывает и интегрирует переживание, он или она вырабатываетболее неопределенный и метафорический подход к таким необычныминтерпретациям.

Отдельнообсудить нужно четыре главных осложнения ЛСД сеансов большойпрактической важности: активацияисходных симптомов, продление эффектов, психотические декомпенсации и«флэшбэки».Их можно привести к общему знаменателю, а именно, ослаблению защитнойсистемы и неполному разрешению бессознательного материала, которыйстал эмпирически доступен. Ослабление сопротивления наиболее очевиднов тех ситуациях, когда симптомы, которые уже были у субъекта,активируются и усиливаются после определенного ЛСД сеанса. В этомслучае не произошло никаких важных сдвигов; матрица, лежащая в основепроблемы, остается прежней, но её динамическое влияние ощущаетсясильнее, чем раньше. В случае продления эффектов рушитсяспецифическая защитная система, но материал не проработан.Переживание в таком случае продолжается не из-за сохраненияфармакологического действия ЛСД, а в результате эмоционального зарядавысвобождаемого бессознательного материала. Проявляющаясябессознательная тема на данный момент слишком энергетически заряженаи слишком близка к сознанию, чтобы можно было снова её подавить искрыть, но незнакомый с психодинамикой процесса субъект обычнопытается помешать её полному проявлению и завершению.

Временнуюпсихотическую декомпенсацию после ЛСД сеанса можно считать особымвидом продления эффектов. Она происходит, когда активированный инеразрешенный бессознательный материал является темой фундаментальнойважности и содержит огромный эмоциональный заряд. Иногда это можетбыть сильная травма из раннего младенчества; однако в большинствеслучаев такой эпизод связан с перинатальным материалом или какой-либомощной негативной трансперсональной матрицей. Я никогда не наблюдалтаких инцидентов после контролируемого ЛСД сеанса у людей, которыедемонстрировали приемлемый уровень эмоциональной, межличностной исоциальной адаптации до опыта. Для индивидов с серьезнымипсихиатрическими проблемами, граничащими с психозами, или имевших впрошлом шизофренические эпизоды, нередки преходящие осложнения такойглубины.

Возврат ЛСД-подобныхсостояний через дни, недели или даже месяцы после фактического приемапрепарата получил широкую огласку и заслуживает особого внимания вданном контексте. Тщательное изучение психодинамики эффекта ЛСД замногие годы убедило меня, что эти эпизоды, известные, как «флэшбэки»,имеют очень сходную основу с продлением эффектов и психотическимисрывами, немедленно следующими за сеансом. Отличие в том, что здесьзащитные механизмы достаточно сильны, чтобы перекрыть активированныйи неразрешенный материал в завершающий период. Переживание кажетсязавершенным, но это так только на поверхности; результатом становитсяочень ненадежный динамический баланс между бессознательными силами ифизиологическим сопротивлением, оказываемым им. По прошествии временикакие-то обстоятельства могут нарушить это проблематичное равновесие,и индивид начинает сознательно проживать незавершенный гештальт. Таккак это продолжение начавшегося во время ЛСД переживания процесса,неинформированный субъект обычно будет скорее воспринимать это, какковарную, отсроченную атаку препарата, чем проявление его или еёбессознательного. Менее критические эпизоды такого рода происходят вобстоятельствах, которые физиологически вызывают ослабление защит, кпримеру, периоды между бодрствованием и сном (гипнагогическое игипнопомпическое состояние), физическую усталость или депривацию сна.Более драматичные примеры обычно связаны с использованием препаратоввроде алкоголя, марихуаны и психостимуляторов, либо с различнымизаболеваниями и другими соматическими процессами. Иногда последующиепсихотерапевтические сеансы, особенно с применением техник,использующих гипервентиляцию, могут способствовать тому, что пациентсчитает «флэшбэком» ЛСД. Медитация и различные другиедуховные практики или индивидуальные и групповые упражнения,используемые в центрах личностного роста, производят похожий эффект.

Вдобавокк данным факторам, имеющим общее катализирующее действие, механизм«флэшбэков» часто содержит элемент очень специфическогопсихологического стресса. Этот механизм настолько важен, чтозаслуживает особого упоминания. Мощные триггеры возврата ЛСДсостояния это ситуации повседневной жизни, содержащие элементы,одинаковые или сходные с неразрешенной темой или матрицей. Примеромэтого был бы субъект, чей последний ЛСД сеанс, прошедший главнымобразом под влиянием БПМ II,не завершился удовлетворительным разрешением. В этих обстоятельствахзабитое людьми, перегретое, плохо вентилируемое и шумное метро можетвызвать ощущения, чрезвычайно близкое к базовым характеристикамситуации «нет выхода». Вождение машины в час-пик назаполненной магистрали или использование переполненного лифта можетиметь похожее действие. Все эти ситуации, таким образом, могутвыступать в роли мощных проводников содержания второй БПМ.

Похожимобразом, субъект, психологически находящийся в БПМ III,может иметь «флэшбэки» в результате просмотра фильма илителепрограммы с содержанием насилия, садизма и жестокости иливождения автомобиля на скорости, которая покажется опасной. Иногдазапускающие стимулы приходят из внешнего мира, более или менееслучайно и без активного участия субъекта. В других случаях субъектиграет ключевую роль в создании в повседневной жизни ситуации,являющейся приблизительной копией неразрешенного травматическогогештальта. Лежащий в основе таких ситуаций механизм уже детальнообсуждался раньше. Так как этот процесс обычно включает межличностныепаттерны и внешние обстоятельства, ему требуется некоторое время длядостижения критических размеров. Необходимый для такого развитияпериод объясняет часто большой промежуток между лекарственнымпереживанием и «возвратом». Примерами этого механизмабудут: воссоздание для себя в повседневной жизни ситуации «нетвыхода», искажение сексуальных отношений элементами третьейперинатальной матрицы, разыгрывание неразрешенной связанной с отцомпроблемы в обычном взаимодействии с работодателем.

Понимание того, чтонеблагоприятные последействия ЛСД сеансов являются объяснимым иоправданным явлением, отражающим базовую психодинамикубессознательного, а не своенравными побочными эффектамифармакологического действия странного и непредсказуемого вещества,позволяет выработать общую стратегию и определенные специальныетехники по их предупреждению и терапии.

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ ИПРЕОДОЛЕНИЕ ОСЛОЖНЕНИЙ ЛСД ПСИХОТЕРАПИИ

Периодическаяактивация бессознательного материала, связанная с разными видами истепенями эмоционального и психосоматического дискомфорта это частьлюбого процесса раскрытия. Примеры этого иногда наблюдались даже втечение консервативного и традиционного психоаналитического лечения,а также часто встречаются в разных видах эмпирической психотерапии(нео-райхианская работа, первичная терапия, гештальт практика, группыобщения), где не используются психоактивные препараты. Драматичноеусиление эмоциональных или психосоматических симптомов имежличностной неприспособленности указывает на то, что пациентприблизился к областям важных бессознательных проблем. В ЛСД терапии,которая значительно углубляет и усиливает все психологическиепроцессы, этот механизм заметнее, чем в более консервативных формахтерапии, но ни в коем случае не присущ только ей.

Понимание базовойдинамики возникающих в ЛСД терапии осложнений абсолютно необходимодля их предупреждения и лечения. Важная часть этой работы должна бытьсделана во время подготовки к первому ЛСД сеансу. Терапевт должендоходчиво объяснить пациенту, что усиление симптомов, глубокоеэмоциональное потрясение и даже психосоматические проявления втечение ЛСД терапии не означают неудачу лечения, но являютсязакономерными и важными частями этого процесса. На самом деле, такиефеномены часто происходят как раз перед значительным терапевтическимпрорывом. Перед приемом препарата также важно сообщить, чтовероятность этих осложнений можно значительно уменьшить постояннойинтернализацией ЛСД сеансов. Для безопасной и эффективнойпсиходелической терапии критическое значение имеет полное, невыборочное проживание всего, что проявляется во время лекарственныхсеансов, и поиск подходящих каналов для разрядки глубокихсдерживавшихся энергий. Также важно, чтобы пациенты понимали функциюи важность активной работы над неразрешенными вопросами в завершающийпериод. Объяснение обоснованных, базовых принципов и правилсовместной работы повышает шансы хорошей интеграции сеансов иуменьшает вероятность продления эффектов или «флэшбэков».

Базовые принципыпроведения ЛСД сеансов уже описывались и здесь будут только краткообобщены. Пациент, убирающий с глаз повязку в попытке избежатьстолкновения с проявляющимся трудным эмоциональным материалом, врядли будет иметь мягкий и светлый завершающий период и должен бытьготов к трудностям в интервале после сеанса. Похожим образом,нежелание хорошо поработать над неразрешенным материалом взавершающий период сеанса может затянуть процесс интеграции нанесколько дней и потребовать временных затрат со стороны терапевта ипациента.

Даже есливышеизложенные требования исполняются, невозможно совершенноисключить последующее возникновение различных эмоциональных ипсихосоматических послеэффектов. Психоделические переживания являютсямощным вмешательством в динамику бессознательного, и их интеграциятребует времени. Даже за хорошо разрешенным сеансом могут следоватьзапоздалые подъемы дополнительного бессознательного материала, потомучто переживание могло убрать важный блок и дать доступ к новомуматериалу, который раньше успешно подавлялся.

В этой связи мневспомнилось красивое и подходящее сравнение, которое использовал дляописания этого процесса один из моих чешских пациентов. Прилесосплаве иногда встречается ситуация, в которой бревна формируютбарьер, мешающий потоку. Подход к этой ситуации обычно не всистематическом удалении каждого бревна, а в поиске того, чтоназывается «ключевым бревном», которое и удерживаетстратегическую позицию. Опытные лесорубы подплывают к загромождениюпротив течения, находят ключевое бревно и убирают его при помощикрюка. После этого вмешательства бревна начинают двигаться, и врезультате свободное течение реки восстанавливается. Этот процессможет занять дни или недели, но он становится возможным благодаряудалению серьезного блока. Похожим образом, ЛСД сеансы могут убратьдинамические блоки из бессознательного; это открывает путь дляэмоционального освобождения, хотя это занимает длительный периодвремени.

Для пациентов,которые получили хорошие инструкции и руководство, эти реакции обычноне представляют серьезных проблем. Они научены обращаться снеобычными состояниями сознания и воспринимают их, как окна в своебессознательное и возможности для самоисследования, а не как угрозысвоему рассудку. Так как эмоциональный материал обычно стремитсяпроявиться в гипнагогических и гипнопомпических периодах, нетруднопотратить немного времени и подходить к таким эпизодам, как к«микро-сеансам». Короткий период гипервентиляции можетпомочь активировать исходную проблему и способствовать её разрешениючерез более полное переживание и разрядку энергии. Этот подходгораздо предпочтительнее обычных попыток подавить и контролироватьпроявляющийся материал, которые мешают настоящему решению проблемы иотнимают у пациента много энергии. Часто трудные эмоции и физическиесимптомы могут исчезнуть после получаса интроспективной работы.

Эта ситуациясложнее, если материал так близок к поверхности, и его эмоциональныйзаряд так силен, что имеет тенденцию непредсказуемо проявляться вобстоятельствах повседневной жизни. В этом случае пациенту нужнопорекомендовать организовать такие ситуации, где можно будетиспытывать и выражать всё, что проявляется. Если это невозможно,нужно назначить обычные терапевтические сеансы и провести с помощьюситтеров систематическую раскрывающую работу над неразрешеннымивопросами. В этой работе используются те же техники, которые описаныдля завершающего периода ЛСД сеансов. После короткого эпизодагипервентиляции, который, как правило, неспецифически активируетлежащую в основе ситуации эмоциональную структуру, ситтеры помогаютпациенту, усиливая физические ощущения и состояния, которые он илиона уже испытывает. В зависимости от природы проблемы, длямобилизации и проработки незавершенных матриц можно использоватькомбинацию биоэнергетических упражнений или другие нео-райхианскиеподходы, гештальт-технику, психодраму, кататимное переживание образови глубокий массаж. Во время работы может быть очень полезнастереофоническая музыка, особенно отрывки, игравшиеся на сеансе.

Если ЛСД терапияпроводится в атмосфере терапевтического сообщества, может быть оченьполезно привлечь к этой раскрывающей работе группу со-пациентов.Например, группа может очень убедительным образом разыгрыватьпереживания борьбы в родовом канале, атмосферу борьбы за жизнь иливраждебную или хорошую матку. Иногда могут быть очень полезнымипобуждающие или успокаивающие звуки, производимые членами группы вовремя работы. Индивиды из этой группы также вызываются сами илиназначаются пациентом или терапевтом для особых психодраматическихролей—замена матери, отца, брата или сестры, супруга, ребенкаили работодателя. Этот подход эффективен не только для работы снеразрешенными гештальтами, но также оказывают мощный катализирующийэффект на участников. Нередко в этих обстоятельствах интенсивныепереживания протагониста могут запустить ценные эмоциональные реакцииу некоторых помощников. Материал и наблюдения из такихтерапевтических событий может стать важным дополнением дляпоследующих групповых сеансов. Опыт в роли помощника также имеетбольшое значение для самооценки членов группы и способствует ощущениюсобственной состоятельности. Коллективные усилия такого рода создаютощущение близости, интимности и единства, которое способствуетсоциальной сплоченности и целительному потенциалу терапевтическогосообщества.

В редких случаяхнеблагоприятные последействия очень сильны, пациенты потенциальноопасны для окружающих и себя, и может потребоваться круглосуточноудерживать их в терапевтическом учреждении, пока реакция не утихнет.Медсестры и со-пациенты должны быть обучены принимать в этихситуациях коллективную ответственность и постоянно помогать инаблюдать. Если немедикаментозная работа не приносит желательногорезультата, рекомендуется сократить свободный интервал и как можноскорее провести ещё один ЛСД сеанс, чтобы завершить незавершенныйгештальт. Интервал меньше пяти-семи дней, как правило, уменьшаетинтенсивность и терапевтическую эффективность следующего сеанса из-забиологической толерантности, вызванной предыдущим приемом ЛСД.

В особо стойкихслучаях терапевт может решить использовать другие фармакологическиевещества. Сильные или слабые транквилизаторы нужно исключить, потомучто их действие противоречит базовой стратегии любого раскрывающегоподхода, а особенно психоделической терапии. Подавляя процесс,затуманивая переживания и скрывая природу основной проблемы, онимешают её разрешению. В случаях, когда бессознательный материалблизок к поверхности, но заблокирован барьером мощногопсихологического сопротивления, может быть полезно вдыхание СмесиМедуны (30% углекислого газа и 70% кислорода). Несколько ингаляцийэтой смеси могут вызвать краткую, но мощную активацию бессознательнойматрицы и способствовать прорыву. Сеанс с Риталином (40-100миллиграмм) иногда может помочь в интеграции материала предыдущегоЛСД сеанса. С успехом можно использовать психоделические препараты сопределенным свойством привлекать позитивные динамические системы, аименно тетрагидроканнабинол (ТГК) или метилендиоксиамфетамин (МДА).Препарат, который подает большие надежды в этом случае, но которыйещё недостаточно изучен, это кетамин (Кеталар). Это вещество,утвержденное для медицинских целей, использовавшееся хирургами дляобщей анестезии [3]. Эта анестезия не диссоциативного типа, она оченьотличается от вызываемой конвенциальными анестетиками. Под влияниемкетамина сознание не уничтожается, а глубоко изменяется и кардинальноперефокусируется. Вызывается состояние вне-тела, в котором пациенттеряет контакт и интерес к объективной реальности и пускается вразные космические приключения—настолько, что можно проводитьхирургические операции. Оптимальные дозировки для психоделическихцелей относительно малы, 50-150 миллиграмм, это где-то однадвенадцатая или одна шестая от стандартной анестетической дозы.Психоактивный эффект даже этого низкого диапазона настолько силен,что катапультирует пациента из тупиковой точки последнего ЛСД сеансаи позволяет ему или ей достигнуть лучшего уровня интеграции. Этотподход следует изучать с индивидами, развившими долговременныепсихотические состояния в результате бесконтрольногоэкспериментирования с ЛСД.

СНОСКИ

Так как глубочайший уровень БПМ II включает переживания, описываемые многими религиями, как пребывание в аду, в этом месте можно сделать несколько ссылок на духовные системы. Ад во многих культурах определяется, как место бесконечных невыносимых пыток; это переживание вечного страдания. Элемент безнадежности это необходимый эмпирический атрибут ада; переживание огромной физической и эмоциональной боли, когда есть надежда на освобождение, это не ад, а чистилище. Кажется, ортодоксальная христианская теология сделала ту же ошибку, что и некоторые ЛСД субъекты, и спутала психологическое время с объективным. В духовных системах, имеющих более глубокое понимание сознания, вроде Индуизма и Буддизма, человек не вечно пребывает в аду или небесах; когда человек испытывает адские или райские состояния, то субъективно кажется, что они будут длиться всегда. Вечность не следует путать с бесконечно длинным периодом исторического времени. Это состояние, в котором линейное время эмпирически трансцендируется и останавливается.
Нужно в нескольких словах объяснить этот кажущийся парадокс. Согласно наблюдениям из ЛСД психотерапии, большинство случаев импотенции и фригидности основаны не на недостатке либидинального влечения, а на избытке вулканических инстинктивных энергий, связанных с БПМ III. Мешает половому акту именно бессознательный страх выпустить эти силы и потребность их контролировать. Когда эти чрезмерные энергии разряжаются в несексуальном контексте, они достигают того уровня интенсивности, с которой индивид может легко справляться в сексуальной ситуации.
Это пониманиесексуальных нарушений подкрепляется клиническим наблюдением, чтоимпотенция и фригидность в течение успешного лечения в этомнаправлении сменяются временной гиперсексуальностью.

В последние годы среди хирургов есть тренд использовать кетамин только с детьми и пожилыми людьми вопреки его биологической безопасности и особым преимуществам в качестве анестетика. Причина этого в возникновении определенных психологических состояний во время пробуждения, которое назвали «феномен выхода». Это отражает базовое незнание природы действия кетамина. Так как необычные, подобные психоделическим, переживания являются самой сутью действия кетамина, каждое применение этого препарата должно предваряться особыми инструкциями, которые дадут понять, что используется очень необычный вид анестетика.
ПРОТЕКАНИЕ ЛСД ПСИХОТЕРАПИИ
Изменения всодержании психоделических сеансов

Эмоциональные ипсихосоматические изменения в послесеансовых интервалах

Долговременныеизменения в структуре личности, мировоззрении и иерархии базовыхценностей

Приведенное в этомразделе описание протекания ЛСД психотерапии во многом основано нанаблюдениях, сделанных во время исследования, проведенного в1960-1967 годах в пражском Институте Психиатрических Исследований.Это был клинический проект по исследованию потенциала ЛСД вдиагностике личности и в качестве дополнения к психотерапии. Наранних фазах ориентация этого исследования была психолитической;однако в течение клинической работы с ЛСД были открыты иассимилированы в лечебную процедуру многие принципы, характерные дляпсиходелического подхода. Наиболее важными из них были увеличениедозировки, интернализация процесса, использование музыки и признаниетерапевтического потенциала перинатальных и трансперсональныхпереживаний. Финальным результатом этого стал терапевтический методиспользования ЛСД, описанный в этой книге.

Большинствосубъектов в этом исследовании составляли психиатрические пациенты,хотя ЛСД сеансы вне терапевтического контекста проводились и спсихиатрами, психологами, психиатрическими медсестрами, ученымиразличных дисциплин и художниками для обучения, новых идей ивдохновения. При выборе пациентов для этого проекта мы следовали тремосновным критериям. Мы хотели, чтобы в исследовании были представленывсе основные психиатрические диагнозы, чтобы определить показания ипротивопоказания к этой форме терапии и выяснить, имеет ли ЛСДпроцесс специфические характеристики, связанные с клиническимдиагнозом и структурой личности. Было определенное стремлениевыбирать пациентов с тяжелыми хроническими и фиксированнымиэмоциональными нарушениями, длившимися много лет и не реагировавшимина конвенциальные терапии. Этот акцент, казалось, давал этическоеоправдание для подвергания пациентов экспериментальному лечению припомощи нового, мощного и недостаточно изученного психоактивногопрепарата. Так как для исследования была необходимавысококачественная обратная связь о психоделических переживаниях, мыстремились выбирать людей выше среднего уровня интеллектуальногофункционирования, с хорошим образованием и талантом к интроспекции.
<!––nextpage––>
Мы вели детальныезаписи каждого лекарственного опыта, а также интервалов междусеансами. Эти записи приходили их двух основных источников: самихпациентов и терапевтов, проводивших ЛСД сеансы. Иногда дополнительнуюинформацию давали медсестры и со-пациенты, проводившие время с ЛСДсубъектами в последние часы психоделического опыта. С помощью двухколлег, присоединившихся ко мне позже, я собирал записи серийныхсеансов 54 пациентов. Дозировки колебались в пределах 150 и 450 мкг,а общее число ЛСД сеансов для пациента было между 15 и 103.

Так, в исследованииучаствовали интеллектуальные пациенты с разными тяжелымиэмоциональными и психосоматическими нарушениями хронической ификсированной природы. Среди состояний, которые мы лечили серийнымиЛСД сеансами, были: подавленная и ажитированная депрессия, все формыпсихоневрозов, психосоматические болезни вроде астмы, псориаза имигреней, различные сексуальные дисфункции и девиации, алкоголизм инаркозависимость, нарушения личности, пограничные психотическиесостояния и несколько пациентов с явными шизофреническими симптомами.Позже, когда я проводил психоделическое исследование в МерилендскомЦентре Психиатрических Исследований в Балтиморе, у меня также былавозможность проводить серийные ЛСД сеансы с раковыми пациентами.Разнообразие субъектов и обстоятельств позволило сделать общие выводынасчет естественного протекания ЛСД психотерапии, а такжетерапевтические стратегии, которые могут благоприятно на негоповлиять.

Сохранение детальныхзаписей психоделических переживаний и интервалов между сеансами этоочень важная часть ЛСД психотерапии. Это совершенно необходимо дляисследовательских целей, если нужно сделать обобщенные выводы ииспользовать наблюдения в качестве основы для теоретическихразмышлений. Хорошие и детальные записи также чрезвычайно полезны вежедневной клинической практике. Терапевт, лечащий большое количествопациентов в серийных ЛСД сеансах, обычно забывает многие детали, идаже сами пациенты не помнят всех мелочей их предыдущихпсиходелических переживаний. Иногда материал с гораздо более раннегосеанса неожиданно обретает новое значение в свете более позднихэпизодов; в этих обстоятельствах четкие записи могут быть весьмаценными. Это может стать даже более очевидным, если пациентдокументировал течение своей терапии рисунками и картинами.

Во время моегособственного исследования тщательное ретроспективное изучение ЛСДзаписей обнаружило много связей, которые я не заметил во время самоголечебного процесса, охватывавшего периоды месяцев и лет.Пересматривая и воссоздавая отражаемое в записях раскрытиепсиходелического процесса каждого отдельного индивида, я смогзаметить определенные повторяющиеся темы, периодически возникающиепоследовательности переживаний, важные подводные течения, типичныестадии и характерные переломные моменты. Это дало ценные инсайты оприроде и течении ЛСД процедуры у определенных индивидов и позволилосделать сравнение с важными находками из похожих данных у другихпациентов. В свою очередь, это привело к возникновению динамическойкартографии внутренних пространств, к которым открывал доступ ЛСД, итаким образом, расширило модель человеческого бессознательного. Такжеэто пролило свет на базовые характеристики процесса трансформации,запускаемого повторным приемом препарата.

В следующем текстемы детально обсудим процесс, разворачивающийся во время ЛСД терапии,сосредотачиваясь на трех его важных аспектах:

Изменения в содержании психоделических сеансов
Эмоциональные и психосоматические изменения в послесеансовых интервалах
Долговременные изменения в структуре личности, мировоззрении и иерархии базовых ценностей.
ИЗМЕНЕНИЯ ВСОДЕРЖАНИИ ПСИХОДЕЛИЧЕСКИХ СЕАНСОВ

В другом разделекниги мы описали абстрактные, психодинамические, перинатальные итрансперсональные явления— четыре основные категориивозникающих на ЛСД сеансах переживаний. Устройство порождающих матрицэтих эмпирических модальностей и их взаимосвязи запутанны и сложны.Их нельзя свести к какой-то линейной модели, и они лучше всегопонимаются в холономных понятиях [1]. Поэтому не совсем корректноговорить о бессознательном как о статичном и называть некоторые егопроявления более поверхностными, чем другие. Но в ежедневнойклинической работе с ЛСД некоторые из этих феноменов обычно болеедоступны, чем другие, и в серийных психоделических сеансах они, какправило, проявляются в определенных характерных последовательностях.

В нескольких первыхЛСД сеансах, особенно если доза остается в пределах 100-150 мкг,обычно преобладают абстрактные переживания разного рода. С закрытымиглазами у большинства ЛСД субъектов возникают невероятно красочные идинамические видения геометрических конструкций, архитектурных форм,калейдоскопических изображений, магических фонтанов илифантастических фейерверков. Иногда всё это может принимать болеесложную форму интерьеров гигантских храмов, нефов готических церквей,куполов огромных мечетей или украшений мавританских дворцов(«арабески»). Когда глаза открыты, окружение кажетсятекучим или ритмично волнующимся. Цвета обычно яркие и резкие,цветовые контрасты гораздо сильнее обычного, и восприятие мира можетнапоминать различные направления современного искусства, включающиеимпрессионизм, кубизм, сюрреализм или сверхреализм. Иногданеодушевленные объекты описывают, как обретающие жизнь; в другихслучаях весь мир может казаться геометризированным иорнаментированным. Возможно, наиболее интересное перцептуальноеявление здесь это оптические иллюзии. Разные обычные элементыокружения могут видеться превращенными в фантастических животных,гротескные лица или экзотические декорации. Хотя изменения восприятиянаиболее поразительны в оптической области, они также могут включатьслух, осязание, запахи и вкусы. Характерные явления на этой стадииэто синестезии, при которых внешние стимулы отзываются не в техсенсорных органах; так, ЛСД субъекты могут сообщать о таких необычныхявлениях, как видение музыки, слышание боли или ощущение цветов навкус.

Вышеперечисленныепереживания, хотя они и привлекательны с эстетической ихудожественной точек зрения, похоже, не имеют особой значимости сточки зрения терапии, самоисследования и личностного роста. Наиболееважные аспекты этих переживаний можно объяснить в физиологическихпонятиях как результат химической стимуляции сенсорных органов иотражение их анатомической структуры и функциональных характеристик.Многие из них можно вызвать аноксией, гипервентиляцией, вдыханиемуглекислого газа и разными физическими способами вроде механическогонажатия на глазные яблоки, электрической стимуляции оптическойсистемы и при помощи стробоскопического света или звуков разныхчастот. ЛСД субъекты иногда в этом контексте ссылаются наопределенные явления повседневной жизни, которые напоминают некоторыеиз этих ощущений. Так, неисправный телевизионный экран можетпроизводить близкие подобия визуальных искажений или геометризацииизображения. Похожим образом, вызываемые ЛСД иллюзорные акустическиеизменения можно симулировать радиоприемником, принимающим шумы изпромежуточных частот между станциями.

Видениягеометрических моделей так часты в низкодозовых ЛСД сеансах новичков,что их изначально считали обычной и типичной реакцией на препарат.Однако они, как правило, исчезают из сеансов при повышении дозы илипри повторении приема ЛСД. Это наблюдение нелегко объяснить. Естьвероятность, что они, на самом деле, являются повторением сенсорныхфеноменов, вызванных недостатком кислорода во время рождения, и такимобразом, формируют самый поверхностный уровень воспоминаний орождении. Их близость к третьей перинатальной матрице, кажется,указывает на это. Во избежание недопонимания важно подчеркнуть, чтоне все абстрактные и геометрические переживания на ЛСД сеансахпринадлежат к этой категории. ЛСД субъекты могут иметь разные видениягеметрической природы и на продвинутых трансперсональных сеансах. Этидва вида геометрических видений весьма различны, и их легко отличитьдруг от друга. Продвинутые геометрические видения относятся к особымформам микрокосма и макрокосма или представляют собой элементыдуховной геометрии. Типичные видения из этой категории это атомные имолекулярные структуры, клеточные и тканевые элементы, раковины,пчелиные соты, цветы или разные универсальные символы и сложныемандалы. Богатое философское и духовное содержание этих явлений четкоотличает их от описанных выше абстрактных и эстетических ощущений.

Иногда абстрактныесенсорные изменения могут принимать отчетливое эмоциональное качествои даже конкретное содержание. Они могут становиться резкими, опаснымии агрессивными, темно-красного цвета, предполагающего несчастныйслучай, операцию, убийство или инцест. Их цвета могут становитьсяфекальными, сопровождаться чувствами отвращения или стыда. Некоторыедругие формы и цвета абстрактных видений могут восприниматься, какпохотливые и непристойные или очень чувственные, сексуальностимулирующие и соблазнительные. Похожим образом, теплые, мягкие иуспокаивающие формы и цвета могут напоминать мир удовлетворенногомладенца. Такие специфические качества видений всегда отражаютглубинный эмоционально значимый биографический материал. То же вернои для перцептуальных изменений в других областях независимо от того,возникают ли они спонтанно или как специфические иллюзорныетрансформации какого-то конкретного сенсорного стимула. Ощущениятакого рода являются переходом от абстрактного к психодинамическомууровню.

В исследованиипсихолитической терапии в Праге у большинства пациентов на начальныхстадиях ЛСД лечения были психодинамические и абстрактные элементы вразных комбинациях и пропорциях. С возрастанием числа сеансовабстрактные явления вскоре исчезали из содержания психоделическихпереживаний, и процесс фокусировался на сложном биографическомсамоисследовании. Определенные аспекты психодинамических сеансовпредставляют собой повторное проживание эмоционально значимых событийжизни индивида из раннего детства, последующей жизни или даженедавнего прошлого. Большинство других переживаний этого уровня можноопределить, сразу или позже, как различные производные такогобиографического материала. Расшифровка этих более сложных образованийчасто происходила спонтанно в течение ЛСД терапии, когда становилосьвозможным проследить их до источников. Однако так как этипсиходинамические явления имеют сходную со снами структуру, их такжеможно анализировать разными техниками, используемыми дляинтерпретации сновидений.

Содержание идинамику ЛСД сеансов на этом уровне будет легче понять, если мы будемдумать в понятиях особых скоплений памяти, СКО, которые были описаныраньше. Они помогают объяснить иначе озадачивающее наблюдение о том,что в серийных ЛСД сеансах конкретное содержание, как правило,подвергается постоянным изменениям, хотя общая структура переживания,качество эмоций и сопутствующие психосоматические симптомы могутподолгу оставаться относительно неизменными. Это отражает тот факт,что у каждой СКО есть характеризующая её общая тема, но каждыйисторический слой является конкретной и специфической версией этойтемы, связанной со многими биографическими деталями. Когдараскрывается вся СКО, все последовательные изменения конкретногосодержания сеансов (и соответствующие иллюзорные трансформациитерапевта и обстановки) можно ретроспективно понять, как отражения еёразных исторических уровней. С некоторым клиническим опытом такжеможно использовать знание СКО систем для предсказания примернойприроды на самых глубоких слоях до того, как они фактически проявятсяв ЛСД процесса. Как мы обсудили ранее, концепция СКО и вообщеуправляющих динамических систем особенно полезна в пониманииосложнений приема ЛСД вроде продления эффектов или флэшбэков.

В нашем исследованиив Праге содержание психодинамических сеансов, по большому счету,развивалось от повторного проживания травматических воспоминанийпсихологической природы к воспоминаниям серьезных болезней, операцийи несчастных случаев. Это должно пониматься в статистическом плане,как тенденция у большого числа пациентов; это не значит, что эторазвитие абсолютно линейно или что оно обязательно для каждогоотдельного индивида или каждой лечебной ситуации. На определеннойстадии своего ЛСД лечения многие пациенты перебирались от конфликтов,проблем и воспоминаний эмоционально значимых событий к повторномупроживанию ситуаций, угрожавших их выживанию или целостности тела.Биологически опасные события и серьезные психологические травмыраннего младенчества, похоже, являются тематическим связующим звеноммежду биографическим уровнем и перинатальным уровнембессознательного. Так как между этими двумя областями обычно естьзначительная эмпирическая близость, переход может быть постепенным ипочти незаметным. Так, многие ЛСД пациенты, проживавшие эпизодыутопления, дифтерии, коклюша, детской пневмонии или удаленияминдалин, неожиданно обнаруживали, что часть боли, страха и удушья,которые, казалось, были связаны с этими биографическими событиями, насамом деле была частью травмы рождения. Похожим образом, другиепациенты, прорабатывавшие убийственный гнев, казавшийся связанным сранними оральными проблемами, часто замечали, что часть огромнойагрессии, которую они приписывали своей младенческойнеудовлетворенности условиями ухода, на более глубоком уровне быласвязана с борьбой во время рождения. В перинатальном контекстенапряжение и сжатие челюстей, характеризующее оральную агрессию,казалось естественной ситуацией на финальной стадии рождения, когдаголова протискивается через сдавливающие стенки родового канала.Поэтому в некоторых предельных эмоциональных реакциях ипсихосоматических проявлениях, которые сам пациент связывает сразными детскими воспоминаниями, опытный ЛСД терапевт часто можетзаметить проявление перинатальных элементов.

По мере продолжениясерий психоделических сеансов рано или поздно каждый ЛСД субъектпреодолевал биографический этап и полностью перемещался вперинатальную область. Число необходимых для этого перехода сеансовсильно рознится от одного индивида к другому. По большому счету, вконтексте психолитического исследования в Праге субъекты безсерьезных эмоциональных проблем очень недолго работали сбиографическим материалом и относительно быстро передвигались кпроблемам смерти и перерождения, философским вопросам о смысле жизнии открытию духовных измерений существования. В отличие от них,психиатрическим пациентам с серьезными невротическими ипсихосоматическими проблемами требовалось 20-30 сеансов прежде, чемполностью войти в области процесса смерти-возрождения. Многие из нихретроспективно понимали, что задержка на психодинамическом уровнебыла, в сущности, защитной; они избегали гораздо более страшногоперинатального материала. Эта позиция, конечно, поддерживалась ипоощрялась исключительным акцентом на биографических данных,скрывавшимся в изначально фрейдистской ориентации терапевтов.Необходимое для психодинамической работы время можно значительносократить, если ситтеры знакомы с перинатальными и трансперсональнымиизмерениями психоделического опыта и допускают их.

Когдапациенты полностью включаются в процесс смерти-возрождения, многиеследующие ЛСД сеансы сосредотачиваются на перинатальном раскрытии, вовсем его многообразии и нюансах. В наиболее общих чертах, этотпроцесс состоит из большого числа эмпирических последовательностей,включающих символизм индивидуальных перинатальных матриц. Нам неудалось выявить никаких универсальных шаблонов или закономерностейдля порядка, в котором эти матрицы проявляются. У некоторыхисключительных субъектов есть прямой эмпирический доступ к элементамБПМ Iитрансперсональным явлениям перед столкновением с элементаминегативных перинатальных матриц. Но гораздо чаще доступ к БПМ IVиIповышаетсяпо мере проработки ЛСД субъектами трудных аспектов БПМ IIиIII.Вообще, перинатальные последовательности происходят оченьиндивидуально: определяющие их факторы сложны и на данный моментнедостаточно поняты. Похоже, большую важность в этой связи имеютприрода и обстоятельства настоящего процесса биологического рожденияи особые черты истории индивида, подкрепившие и усилившиеопределенные грани травмы рождения.

Сложноепереживание, сочетающее чувства сдавливания с болезненнымигенитальными и пуповинными ощущениями. Оно иллюстрирует происхождениекомплекса кастрации и его корни в травме рождения

Вдобавок кэлементам, основанным на структуре личности субъекта, потенциальноеили фактическое значение имеет ряд внешних факторов. Он включаетличность терапевта, его или её общую ориентацию и терапевтическийподход и элементы установки и обстановки в самом широком смысле.Разные несистематические наблюдения, кажется, указывают напотенциальную значимость сезонных влияний и календарных событий вродедней рождения, важных годовщин, Рождества или Пасхи. Некоторыеинтересные ключи иногда можно найти в астрологической карте субъектаи в датах транзитов планет, и самой интересной областью для будущихисследований могут оказаться возможные космобиологическиедетерминанты психоделических сеансов вообще и перинатального процессав особенности. Когда ЛСД процедура, в основном, сосредоточена наперинатальном уровне, за один сеанс можно прожить несколько важныхэпизодов, связанных с отдельными матрицами. Однако в каждой такойпоследовательности есть акцент на каком-то аспекте, грани или уровнеглавного эмпирического паттерна. В некоторых последовательностях,связанных с негативными матрицами, центральное внимание сосредоточенона эмоциональном качестве—депрессии, тревоге, вине, гневе,агрессии или отвращении. В других случаях акцент может быть на одномили нескольких психосоматических проявлениях: чувстве удушья,давлениях на голову и тело, разных физических болях, разрядкенапряжения в треморах, тошноте и рвоте или на сердечных трудностях. Ктому же, каждая стадия перинатального процесса может переживаться наразных уровнях, от различных символических вариаций допоследовательностей первобытной и стихийной природы и сокрушительныхразмеров.

Ужасы травмырождения. Птицеподобные монстры нападают на беспомощный и уязвимыйплод, подвешенный под маточным куполом за пуповину. Их гигантскиекогти и клювы символизируют разрушительные биологические силырождения.

Богатствоэмпирического содержания расширяется тем фактом, что процесс включаетбесконечное разнообразие иллюстративного материала из биологии,зоологии, антропологии, истории, мифологии и религии. Эти элементытакже прибавляются и к содержанию позитивных перинатальных матриц,эмоциональные и физиологические проявления которых гораздо проще именее разнообразны, чем у негативных. По этим причинампсиходелические сеансы, сосредоточенные на процессесмерти-возрождения, не только имеют большой терапевтическийпотенциал, но и являются источниками бесценных научных,социополитических, философских и духовных идей.

Хотя у ЛСД субъектовможет быть несколько эпизодов смерти и возрождения за один сеанс,обычно требуется много сеансов перед тем, как этот процесс будетзавершен, и перинатальный материал полностью исчезнет из ихсодержания. Это согласуется с антропологическими наблюдениямине-западных культур, в которых мощные последовательности смерти ивозрождения вызываются веществами или разными нелекарственнымиметодами в контексте так называемых ритуалов перехода. Есть указанияна то, что во второй половине жизни эпизоды необычных состоянийсознания во время таких ритуалов становятся менее драматичными, и вних нет перинатальных элементов. Важным подтверждением этого можносчитать описание сенойской культуры Килтоном Стюартом. По мерераскрытия перинатального процесса интенсивность негативныхпереживаний, как правило, возрастает, а следующие за ними чувстваоблегчения и освобождения становятся глубже и полнее.

Определенные аспектыперинатального процесса можно использовать, как примерные индикаторыего продвижения. Если ЛСД субъект проводит несколько последовательныхсеансов в роли страдающей жертвы (беспомощной, безнадежной, счувствами «нет-выхода»), это обычно значит, что он илиона находится на начальных стадиях процесса. Повышение доступа кагрессивным чувствам и активная роль в переживаниях характерны дляболее продвинутых стадий процесса смерти-возрождения. Ранееупоминалось, что в контексте третьей перинатальной матрицы физическаяи эмоциональная агония тесно переплетена с сильным сексуальнымвозбуждением. В результате этой связи, во время ЛСД терапии сиспользованием малых доз часть агонии рождения может разряжаться вформе череды оргазмов болезненной силы. Если в ЛСД процессеиспользуются высокие дозы, повышение сексуального содержания всеансах это важное указание на то, что перинатальный процессприближается к финальной стадии. То же верно бля близкого контакта сбиологическими материалами вроде крови, слизи, фекалий, мочи и другихзловонных субстанций. Другой типичный знак того, что процесссмерти-возрождения подходит к концу, это доминирование в переживанияхэлемента огня в форме конкретных образов вулканов, термоядерныхреакций, взрывов и пожаров, а особенно в более абстрактной итрансцендентальной форме очищающего и обновляющего огня(пирокатарсис).

В практике ЛСДпсихотерапии критически важно хорошо знать сопутствующие феноменыэмпирического перехода от смерти к возрождению. Некоторые изсостояний, с которыми ЛСД субъекту придется столкнуться в этомконтексте, настолько невыносимы, что он или она могут быть не всостоянии справиться без постоянной поддержки и воодушевления состороны хорошо знакомого с этой территорией ситтера. Если этого нет,отчаянное избегание пугающих аспектов критического перелома можетстать долговременным препятствием или даже постоянным блоком длязавершения перинатального процесса. Ожидание катастрофическогоглобального взрыва, сильнейшее удушье, чувство предстоящей потерисознания («затемнение»), чувство дезинтеграции тела ипадение всех ориентиров— самые частые финальные препятствия, скоторыми субъектам предстоит столкнуться в процессесмерти-возрождения.

Перинатальныепереживания занимают интересную позицию между биографическидетерминированным индивидуальным бессознательным и трансперсональнымиобластями коллективного бессознательного. Соотношение участияпсиходинамического или трансперсонального материала в перинатальныхсеансах это ещё один важный индикатор прогресса. На ранних фазах естьотчетливый биографический оттенок; когда ЛСД субъекты работают стравматическими детскими воспоминаниями, переживание иногдауглубляется до перинатальной последовательности. Позже основнойакцент почти полностью смещается к содержанию перинатальных матриц, апсиходинамические элементы обычно сводятся к периодическомуповторному проживанию болезней, операций и несчастных случаев. В тоже время, в сеансах всё больше представлены разные трансперсональныеобласти, либо как иллюстрации и сопровождение перинатальныхпоследовательностей, либо как независимые эпизоды. Очень часто ЛСДсубъекты, переживающие разные аспекты травмы рождения, сообщают ободновременном переживании воспоминаний прошлого воплощения,содержащих те же элементы. Чувства удушья в родовом канале могут,таким образом, быть связанными с тем, что ощущается, как воспоминаниеутопления или повешения в другой жизни. Острые перинатальные болимогут принимать форму ранения мечом или диким животным в прошломвоплощении, а чувства безвыходности БПМ IIмогутсопровождаться сценой заточения в средневековой темнице. Похожимобразом, переживания смерти эго могут совпадать с казнями, убийствамиили ритуальными жертвоприношениями.

В связи сперинатальным процессом могут впервые проявиться и многие другиетрансперсональные явления. Переживания рождения могут сопровождатьразличные архетипические образы божеств и демонов, в качествеотдельных видений или в контексте целых мифологических эпизодов.Версии Ужасной или Великой Матери, Сатаны, Молоха, Шивы Разрушителя,Осириса, Диониса и Иисуса Христа, похоже, имеют особую связь сотдельными перинатальными матрицами и разными аспектами процессарождения. В некоторых случаях в ситуациях, описанных для кармическихэлементов, могут возникать воспоминания из жизней человеческихпредков индивида или переживания разных филогенетических кризисов.Довольно характерно отождествление с людьми других рас, профессий,социальных групп и категорий наподобие солдат на войне, амбициозныхвоенных лидеров, революционеров, диктаторов, заключенных концлагерей,обитателей сумасшедших домов, авантюристов, исследователей,мучеников, святых и мудрецов. Похожее отождествление можетиспытываться и в отношении целых групп людей и сопровождаться разнымизначимыми прозрениями о динамике важных религиозных, исторических исоциополитических движений. В высшей точке может казаться, чтопереживание смерти-возрождения выходит за все границы и становитсядрамой, включающей всё человечество.

Отождествлениес распятым Христом в контексте БПМ III.Наверху: Иисус, окруженный ненавистью враждебной толпы. Посередине:тяжелые биологические аспекты распятия. Внизу: гнев, который был быподходящей человеческой реакцией на пытки, которые осуществлялись надИисусом.

Три проявлениятой одной и той же темы на психодинамическом, перинатальном итрансперсональном уровнях. Сверху: «Пега», важныйвоображаемый компаньон субъекта. Посередине: солдаты в древнихкостюмах разбиваются между двумя гигантскими цилиндрами. В этомпреимущественно перинатальном символе солдаты являются элементамисоответствующего трансперсонального переживания, изображенного напоследнем рисунке. Снизу: военная экспедиция древней (Африканской?)армии. Образ «Пега» снова появляется в виде основногомотива.

Вверху:взрывные энергии и сокрушительные эмоции первых стадий перинатальногораскрытия (БПМ III).Ниже: связь между этим процессом и открытием сердечной чакры.

Число необходимыхдля завершения перинатального процесса психоделических сеансовзначительно колеблется от человека к человеку и также критическизависит от таких внешних факторов, как дозировка, терапевт,обстановка и установка. По этой причине невозможна никакая совершенноточная числовая оценка. На моем опыте, некоторым индивидам удавалосьпроработать и интегрировать перинатальный материал меньше, чем задесять полностью интернализованных ЛСД сеансов с высокой дозой.Другим требовалось несколько десятков однотипных психоделическихпереживаний прежде, чем им удавалось полностью перейти ктрансперсональной фазе. Я также встречал множество людей, принимавшихЛСД самостоятельно, бесконтрольным и экстернализованным способом и всоциальном контексте, которые даже не начали этот процесс, несмотряна сотни приемов препарата.

Если используютсявысокие дозы чистого ЛСД, и сеансы воспринимаются, как глубокоесамоисследование, большинство индивидов рано или поздно завершаютпроцесс смерти эго и возрождения. После этой точки все сеансытрансперсональны по своей природе и представляют собой постоянныйфилософский и духовный поиск. Независимо от того, воспринимался липроцесс изначально как терапия или проводился по иным причинам, наэтой стадии он становится космическим путешествием по сознанию,нацеленным на решение загадок личностной идентичности, человеческогосуществования и устройства Вселенной.

В программепсихолитической терапии в Праге типичный психиатрический пациент сневротическими или психосоматическими проблемами успешно продвигалсяот работы над психодинамическими вопросами через процесс смерти ивозрождения к философскому и духовному исследованию трансперсональнойфазы. Если мы хотим связать это развитие с существующими школамипсихотерапии, мы можем назвать первую фазу Фрейдовской, потому чтобольшую часть ЛСД процесса на психодинамическом уровне можно понять впсихоаналитических терминах. Так как важный аспект перинатальногопроцесса это повторное проживание травмы рождения, мы можем назватьеё Ранкианской. Одна из существенных характеристик данной фазы этоогромное высвобождение сдерживавшихся энергий через оргазмо-подобныеразряды и растворение брони характера; так что здесь есть такжеважное Райхианское измерение. Единственным психиатром, систематическиизучавшим и описавшим многие трансперсональные явления, был КарлГустав Юнг. Хотя его концептуальная система не покрывает весь спектртрансперсональных переживаний, можно назвать эту третью стадиюЮнгианской. Большая часть эмпирической картографии перинатальных итрансперсональных областей также описана разными религиозными имистическими системами и традициями. [3]

Продвижение черезвышеописанные стадии и соответствующие изменения содержания можнопроиллюстрировать серией ЛСД сеансов Эрвина, двадцатидвухлетнегопациента с чрезвычайно сильным обсессивно-компульсивным неврозом.Хотя с точки зрения терапевтического результата он был одной изабсолютных неудач лечения, его сеансы были интересным примеромизменения символического содержания. Они демонстрировали, как змея,классический фрейдовский фалический символ, принимала разные значенияв зависимости от уровня психоделического процесса. Во время своей ЛСДтерапии Эрвин успешно испытал различные психодинамические,перинатальные и трансперсональные явления, но все они были негативны.Ему никогда не удавалось испытать экстатические состояния единства,которые, согласно всем наблюдениям, имеют наибольший терапевтическийпотенциал.

Эрвин был принят впрограмму ЛСД лечения после четырех лет безуспешной психиатрическойтерапии различными конвенциальными методами. Его самой мучительнойклинической проблемой была сильная компульсия создать в своем умегеометрическую систему с двумя координатными осями и найти в этойсистеме подходящее расположение для разных людей, ситуаций и проблемсвоей жизни. Когда он сопротивлялся этой необходимости, его сокрушалнепреодолимый страх и другие очень неприятные эмоции. Этадеятельность забирала у него столько времени и энергии, что мешалаповседневному функционированию и часто полностью его парализовала.Иногда он часами пытался найти подходящие координаты для определенныхаспектов своей жизни, но никогда не мог удовлетворительно выполнитьэту задачу. Незадолго до поступления у него появилось тревожноечувство, что центр его воображаемой системы начал сдвигаться влево.Это сопровождалось чувством неотложности, напряжения, депрессии иобщей небезопасности. В то время он также развил разныепсихосоматические симптомы и был склонен интерпретировать ихипохондрически. Его направили на ЛСД терапию после несколькихпсихиатрических госпитализаций и безуспешного лечениятранквилизаторами, антидепрессантами и немедикаментознойпсихотерапией.

Поначалу Эрвинпроявил чрезвычайную сопротивляемость ЛСД; однажды он смог успешносопротивляться действию 1500 мкг ЛСД фирмы Сандоз, введеннымвнутримышечно. [4] Долгая череда высокодозовых ЛСД сеансов быласовершенно бессобытийной; содержание большинства из них состояло вмассовой соматизации и борьбе за контроль. После этого он постепенноначал получать доступ к некоторому недавнему биографическомуматериалу, например, к определенным воспоминаниям из своей военнойслужбы. Наконец, в своем тридцать восьмом ЛСД сеансе он неожиданноочень убедительно и реалистично регрессировал в детство. Он ощутилсебя маленьким и беспомощным и имел разные странные ощущения вокруггенитальной области. Ему казалось, что его пенис сжался и сталмаленьким, как у ребенка. Это сопровождалось тревожными сомненияминасчет потери контроля над своим кишечником и неловкими чувствами,что его штаны мокрые и испачканные. Его обычная обсессивнаяпотребность усилилась до огромной степени и казалась тесно связаннойс видениями движущихся тел рептилий и образами змеиной кожи. Сдвигиразных элементов в его воображаемой геометрической системе казалисьидеально синхронизированными и иногда даже идентичными движениямзмей. В этих сеансах он прорабатывал проблемы, связанные с приучениемк туалету и с протестом против родительского авторитета.Выделительные функции имели очень амбивалентное значение для него,будучи одновременно или поочередно приятными и омерзительными.

В этом контексте онсложным образом и в полной возрастной регрессии повторно проживалсобытие, случившееся, когда ему было два с половиной года. Его матьвзяла его в цирк, и он смотрел представление, сидя на её коленях впервом ряду. После представления, включавшего женский танец живота сбольшим удавом, её партнер-мужчина пронес змею по арене, показываяпублике. Когда он приблизился к Эрвину и его матери, змея сделаланеожиданное движение. Во внезапном состоянии паники Эрвин промочил ииспачкал свои штаны, сидя на коленях матери. Она была очень смущенаэтим инцидентом и немедленно покинула цирк. Достоверность этоговоспоминания позже было независимо подтверждено матерью Эрвина.

Для проработки всехсложных эмоций, связанных с этим событием, потебовалось многовремени. Они простирались от отвращения, смущения, стыда и чувстванеполноценности до сильного либидинального удовольствия и чувстватриумфа, связанного с нарушением чрезмерных родительских запретовнасчет чистоты. На этом уровне образ змеи и невротические симптомыимели ясный анальный подтекст; змеиные формы означали фекалии, анавязчивая озабоченность сдвигами системы координат отражала движениякишечника.

Позже в ЛСД сеансахЭрвина появились совершенно новые элементы. Видения змеиной кожи измеиных колец теперь начала ассоциироваться с сильным эротическимвозбуждением и сексуальным напряжением. Теперь Эрвин иногда виделсцены, содержащие обнаженные мужские и женские тела в половомсношении. Эти эпизоды наконец раскрылись в сложное повторноепроживание классической фрейдовской первичной сцены—наблюдениясексуальных действий родителей, которым он дал садистскуюинтерпретацию. Он чувствовал, что это событие имело место примерно вто же время, что и цирковой случай. Эти два воспоминания, похоже,имели глубокое сходство; оба включали мужскую и женскую фигуру и егов качестве наблюдателя. Удав из цирковой сцены и пенис из первичнойсцены казались символическими эквивалентами. На этом уровне змея былаявно фаллическим символом в полном согласии с фрейдовской традицией.

Когда Эрвин подошелк перинатальному уровню, многие из прежде описанных явлений оказалисьзначительно связанными с агонией рождения. В этом контексте змеястала символом разрушительной женской стихии, ломающей и душащейребенка во время рождения. Эрвин вспомнил книги и фильмы,показывающие удавов душащими и проглатывающими жертву. Сходство междуэтими актами и рождением или беременностью, казалось, являлосьассоциативным мостом между фаллическим значением символа змеи и егоотношением к процессу смерти и возрождения. Обсессивные симптомы всёещё были тесно связаны с движениями змеиного тела, но теперь онисимволически отражали конфликтующие силы продвижения через родовойканал. Чувства нечистоты расширились от генитальной и анальнойобласти на всё тело и могли быть идентифицированы, как состояниеноворожденного во время и непосредственно после родов. Проблемыпотери контроля над кишечником и мочевым пузырем теперь были связаныс рефлексом мочеиспускания и дефекации, происходящим в качествереакции на агонию рождения.
<!––nextpage––>
Змеиные виденияоставались даже в последующих сеансах, имевших трансперсональныеэлементы. Здесь змея воспринималась в разных архетипических имифологических контекстах. Эрвин описывал многочисленные виденияверховных жриц, поклоняющихся священным питонам, змей, воплощающихпервобытные силы природы, гигантских Уроборосов, проглатывающих своихвосты, змей, украшенных перьями, и других таинственных змеиныхбожеств.

ЛСД переживания навсех описанных уровнях, казалось, имели смысл по отношению ксимптомам Эрвина. К сожалению, ни одна из этих с виду важных связейне оказалась терапевтически полезной. Хотя Эрвин часто чувствовал,что приближается к решению своих проблем, длительная серияпсиходелических сеансов так и не дала желаемых результатов.

ЭМОЦИОНАЛЬНЫЕ ИПСИХОСОМАТИЧЕСКИЕ ИЗМЕНЕНИЯ В ИНТЕРВАЛАХ МЕЖДУ СЕАНСАМИ

Изменения,происходящие в содержании ЛСД сеансов в течение психоделическойтерапии, отражаются в параллельных изменениях клинического состояниясубъекта после лекарственных переживаний. Особая динамикапослесеансовых интервалов и терапевтический подход к осложнениямобсуждались в предыдущем разделе. Здесь мы опишем определенные общиемодели изменений, связанных с серийными ЛСД сеансами. Мысосредоточимся на протекании терапии в психолитическом исследовании вПраге, когда мы ещё не ввели принцип обязательной интернализациисеансов и усилия достичь позитивного разрешения и структурированиезавершающего периода. Использование этих двух принципов значительноуменьшает частоту негативных последействий и, таким образом,уменьшаетколебания клинического состояния.

Обсуждениепротекания ЛСД процесса в менее простроенных обстоятельствах важно подвум причинам: оно дает лучшее понимание динамики и разумноеоснование будущим ЛСД терапевтам для активного вмешательства взавершающий период. Хотя ЛСД сеансы были контролируемыми, недостатоктерапевтического вмешательства в завершающий период делало процедурубольше похожей на немедицинское само-экспериментирование. Поэтомусделанные в этом контексте наблюдения также имеют большуюпотенциальную ценность для профессионалов, практикующих кризисноевмешательство и лечащих осложнения бесконтрольного ЛСДсамо-экспериментирования.

Даже если взавершающий период не дается активной терапевтической помощи,негативные последействия ЛСД сеансов минимальны у индивидов,демонстрирующих достаточную эмоциональную стабильность. Какупоминалось раньше, я ни разу не видел у этой категориипоследействий, имевших форму и интенсивность клиническойпсихопатологии. Иногда на следующий за сеансом день мы наблюдаличувства грусти, раздражительность, утомление, экзистенциальнуюозадаченность, головные боли или «похмелье»; но такиепроявления всегда оставались в пределах нормы. Даже тогда, когда этииндивиды сталкивались с трудным перинатальным материалом, негативныепоследствия их ЛСД сеансов не затрудняли их ежедневноефункционирование. На самом деле, односторонняя сосредоточенность нанегативных последствиях ЛСД сеансов у «нормальных» людейбыла бы неверной. В большинстве случаев наблюдалось отчетливоеповышение жизнестойкости, энергичности, чувство энтузиазма,необычайное богатство восприятия и другие определенно позитивныеизменения в течение дней или недель после психоделического сеанса.

Ситуация была совсеминой у психиатрических пациентов с серьезными невротическими ипсихосоматическими нарушениями. Когда эти пациенты в своих ЛСДсеансах работали над психодинамическим материалом, их клиническоесостояние значительно изменялось и колебалось. После некоторых ЛСДсеансов они показывали признаки очень драматичного улучшения; из-затого, что наши знания о природе и измерениях ЛСД процедуры на тотмомент были довольно ограниченными, у нас порой складывалось ложноевпечатление, что терапия приближалась к успешному завершению. Однакоза другими ЛСД сеансами весьма неожиданно следовало драматичноеусиление начальных симптомов. В остальных случаях позитивные илинегативные изменения были маленькими и иногда незаметными. Вдобавок кэтим колебаниям в смысле улучшения или ухудшения клиническихсимптомов, мы иногда наблюдали драматичные трансформации симптомов.За часы ЛСД сеанса старые психопатологические проявления, в некоторыхслучаях остававшиеся неизменными много лет, исчезали как поволшебству, а на их месте появлялись другие клинические симптомы,которых у пациента никогда раньше не было. Детальное обсуждениединамики этих изменений приведено в главе 9. В некоторых случаях этиизменения были такими фундаментальными, что пациент попадал всовершенно другую клиническую категорию. Этот феномен настолькопоразителен и имеет такую теоритическую и практическую важность, чтозаслуживает иллюстрации коротким клиническим примером:

Ричард былдвадцатишестилетним студентом, более четырех лет страдавшим глубокойнеослабевающей депрессией и предпринявшим шесть серьезных попытоксуицида, в одной из которых он использовал крысиный яд. К тому же, унего были частые приступы свободно плавающей тревоги, мучительныхголовных болей, агонических сердечных болей и пальпитаций и сильнаябессонница. Сам Ричард связывал большинство этих эмоциональныхпроблем с нарушениями в своей сексуальной жизни. Хотя у него быломного дружеских отношений с женщинами, ему не удавалось сексуально сними взаимодействовать, и у него никогда не было полового акта сженщиной. Иногда он пытался понизить свое сексуальное напряжение припомощи мастурбации; однако это приводило к ненависти к себе имучительным чувствам вины. В нерегулярные периоды он участвовал вгомосексуальных действиях, всегда в роли пассивного партнера. Хотя вэтих ситуациях он мог достичь кратковременного удовлетворения,связанные с этим чувства вины достигали саморазрушительных пропорций.В следовавшем за его гомосексуальными связями состоянии отчаяния онпредпринял несколько попыток суицида и однажды попытался кастрироватьсебя, приняв большую дозу эстрогенов.

Всвоем восемнадцатом ЛСД сеансе Ричард завершил повторное проживание иинтеграцию мощной негативной СКО, функционально связанной с БПМII.[5]За этим последовало экстатическое переживание, продолжавшеесянесколько часов. Он почувствовал уверенность в себе, исцеление,целостность и оптимизм. Однако во время завершающего периода онэмпирически вошел в другое скопление воспоминаний, связанное стретьей перинатальной матрицей. Для него это было неприятнымсюрпризом после того, как он поверил в конечное разрешение своегозаболевания. В разочаровании и нежелании сталкиваться с новымипроблемами он преждевременно мобилизовал свои защиты. Из ЛСД сеансаон вышел лучистым, счастливым, с чувством физического благополучия;однако к нашему удивлению, комплекс его старых симптомов сменилсяклассическим истерическим параличом правого плеча. У него были всетипичные черты истерической конверсии, включая «прекрасноеравнодушие»— удивительно безразличное эмоциональноеотношение к с виду серьезному и калечащему симптому.

Продолжениепсиходелической терапии принесло довольно интересные результаты. Внескольких следующих сеансах паралич Ричарда исчезал каждый раз, какЛСД начинал действовать. Две важные проблемные области, лежавшие воснове его истерического паралича, продолжали проявляться, и их надобыло проработать. Первой были отношения Ричарда с отцом, полныеагрессии и конфликтов на тему отцеубийства. Его отец был жестоким идеспотичным алкоголиком, осуществлявшим физическое насилие надРичардом и его матерью. В нескольких случаях отец так серьезно ударилего, что Ричарду пришлось лечь в больницу. В пубертатном возрасте уРичарда обычно были жестокие фантазии и сны об убийстве отца.

В ЛСД сеансах этогопериода Ричард часто видел меня превращенным в его отца. Как толькоего рука под влиянием препарата начинала двигаться, он неизбежнонаправлял кулак к моему лицу. Однако он никогда не завершал этодвижение; его рука останавливалась в нескольких дюймах от моего носа,убиралась и била с новой силой. Иногда он мог колебаться такимобразом перед моим лицом несколько часов, будто разрываемыйпротиворечивыми импульсами фрейдовского ид и суперэго. Когда этопроисходило, Ричард повторно проживал разные травматическиевоспоминания, связанные с его отцом, и у него был ряд символическихвидений, связанных с отцеубийством.

Вторая тема, стоящаяза параличом Ричарда, содержала проблемы вокруг мастурбации. Так какон испытывал конфликт между непреодолимым желанием мастурбировать исвязанными с этим виной и страхами, его рука постоянно тянулась кгенитальной области, а затем отдергивалась к тазобедренному суставу.Когда его рука невольно колебалась туда и обратно, у Ричарда быломножество переживаний, включавших секс и наказание. Наконец, онповторно пережил с сильными эмоциями травматическое воспоминание отом, как отец застал его мастурбирующим и жестоко наказал.

Обе описанные вышеобласти конфликтов имели более глубокие корни на перинатальном уровнеи поэтому также отражали отношения Ричарда с его матерью. В этихсеансах борьба смерти-возрождения тесно переплеталась сбиографическим материалом, связанным с его отношениями с отцом.Потребовалось семь сеансов на то, чтобы проработать эти две областиконфликтов. Когда это было сделано, Ричард снова получил полныйконтроль над своей рукой; на этот раз не проявилось никаких новыхсимптомов, и его прежние жалобы не возвращались. Через нескольконедель у него был первый в жизни гетеросексуальный половой акт.

Несмотря наколебания их клинического состояния, мы заметили у большинстваневротических пациентов из нашего исследования общую тенденцию кулучшению. После определенного числа сеансов, которое оченьизменялось от одного человека к другому, многие временно достигаютмомента, когда их симптомы значительно уменьшаются или даже исчезают,и есть хороший уровень общего равновесия. За несколькимиисключениями, их можно было выписать и продолжать ЛСД терапиюамбулаторно.

Эта степеньулучшения, возможно, была сравнима с результатом очень успешногопсихоанализа или некоторых других видов систематическойдолговременной психотерапии. Ретроспективно, с конвенциальной точкизрения, это было бы подходящим моментом для завершения терапии.Однако этого не произошло с большинством наших пациентов. Поопределенным причинам казалось уместным продолжать ЛСД психотерапиюпосле этого момента. Мое ортодоксальное психоаналитическоеобразование было серьезным фактором в моем решении продолжить,которое в итоге открыло передо мной совершенно новое направлениеисследования человеческого разума.

Хотяна этой стадии пациенты демонстрировали удовлетворительный уровеньсимптоматического улучшения в периоды между ЛСД сеансами, ихпсиходелические переживания всё ещё содержали эпизоды агрессии,тревоги, вины и разных психосоматических симптомов. В некоторомотношении эти явления становились более примитивными и стихийными.Большая часть материала, с которым сталкивались пациенты, имелаотчетливый оральный акцент. Это было для меня указанием на то, чтотерапия подходила к концу, и я продолжал ЛСД сеансы с убеждением, чтонам просто надо проработать несколько «остаточных проблем»,чтобы исключить рецидив. Согласно психоанализу, мы рождены «tabularasa»(чистым листом), и психологические проблемы нашего развитияначинаются в оральный период; не было ничего до рождения, и поэтомунам некуда было дальше продвигаться. Мое ожидание в тот моментсостояло в том, что количество биографического материала окажетсяограниченным и что в конце концов мы достигнем точки, в которой ЛСДне будет обнаруживать и активировать новые проблемные зоны. Так какза повторным проживанием травматических воспоминаний часто следовалиэкстатические и бессодержательные эпизоды, я предполагал, чтосерийные приемы ЛСД в итоге приведут к недифференцированнымпереживаниям единства с огромным потенциалом для исцеления иинтеграции. Это базовое допущение оказалось верным, но путь к такимпереживаниям оказался гораздо дольше и сложнее, чем я ожидал.

Продолжение терапиибыло результатом незнания природы и базовых законов ЛСД процесса; онотакже отражало использование неадекватной и ограниченнойтеоретической модели, недооценивавшей измерения человеческойличности. Платой за это было большое количество неожиданныхэмоциональных и психосоматических страданий у моих пациентов ибольшое концептуальное замешательство и настоящая проверкатерапевтического оптимизма и выдержки с моей стороны. Несмотря на всеэти трудности, этот период стал самым захватывающим интеллектуальными духовным путешествием моей жизни. Оно раскрыло мне новые инеизведанные области человеческого бессознательного, привело кбесчисленным неожиданным ситуациям и событиям и столкнуло меня ссотнями необъяснимых и озадачивающих наблюдений. Финальнымрезультатом этого процесса стал решительный разрыв старыхконцептуальных рамок, гораздо более широкое понимание человеческогоразума и даже радикальное изменение моего понимания природыреальности.

Когда ЛСД сеансывходили в перинатальные области, эмоциональные качества ипсихосоматические ощущения, с которыми приходилось сталкиваться,расширялись и углублялись, переходя все вообразимые пределы. Рано илипоздно каждый пациент начинал испытывать агонии и экстазы космическихпропорций. Пока пациенты работали с разными аспектами процессасмерти-возрождения, похожая дихотомия также происходила и винтервалах, следовавших за психоделическими переживаниями. Посленекоторых ЛСД сеансов клиническое состояние пациентов кардинальноухудшалось. Иногда люди, поступавшие на лечение с глубокиминевротическими симптомами и в определенный момент казавшиеся почтиисцеленными, внезапно показывали временные психотические симптомы.Нередко пациентам, уже вернувшимся к обычной жизни и продолжавшимлечение амбулаторно, была необходима временная повторнаягоспитализация. Реже ЛСД сеансы этой стадии завершались глубокимиэкстатическими состояниями, и за ними следовало клиническое улучшениекачественно иного порядка, чем всё, что наблюдалось ранее напсиходинамическом уровне. Эти изменения характеризовались не толькозначительным уменьшением симптомов, но также активно радостнымотношением к существованию с отчетливым духовным оттенком(«психоделическое послесвечение»).

Когда пациентыприближаются к моменту финальной смерти эго, некоторые из свободныхинтервалов становятся довольно опасными. На этой стадии нередкиглубокие депрессии, агрессивное напряжение, саморазрушительныетенденции и маниакальные состояния. Хотя осложнения такого рода иможно значительно уменьшить активной работой в завершающий период,когда индивиды с серьезными эмоциональными проблемами достигают этойкритической фазы ЛСД психотерапии, должно быть доступно специальноелечебное учреждение с обученным персоналом.

Вэто время могут временно усилиться или снова появиться некоторыеисходные клинические симптомы, которые ослабли или даже исчезли вовремя предыдущей терапии. Когда пациент во время психоделическогопроцесса переходит от психосоматической области к перинатальной,разные психопатологические синдромы могут постепенно утратить своиспецифические характеристики и свестись к своим перинатальным корням.Психиатрические пациенты, начавшие ЛСД терапию с самыми разнымиклиническими проблемами, обычно поразительно сближаются и в итогепроявляют во время ЛСД сеансов и свободных интервалов очень похожуюсимптоматологию. На этой стадии между пациентами, начавшими ссимптомов клаустрофобии, алкоголизма или подавленной депрессии, можетбыть очень небольшая разница; они все проявляют симптомы, характерныедля активированной второй перинатальной матрицы. Похожим образом,садомазохизм, астма, истерические припадки и ажитированная депрессиямогут потерять свои биографически детерминированные специфическиеотличия и свестись к обычной феноменологии БПМ III.Наблюдения такого рода проливают совершенно новый свет надинамическую структуру различных психопатологических синдромов ипозволяют создать революционную модель психических заболеваний ипсихотерапии. Теоретические выводы на эту тему будут обсуждены вследующей книге.

Послемногих эпизодов агонии, смерти и возрождения ЛСД пациенты впсихолитическом исследовании обычно достигали финального переживаниясмерти эго. Это важный переломный момент в ЛСД психотерапии; послеэтой точки элементы, характерные для БПМ II,IIIиIV,больше не появляются на сеансах или в качестве детерминант свободныхинтервалов. С этого момента психоделическими переживаниями овладевалии управляли первая перинатальная матрица и разные комбинациитрансперсональных матриц. С клинической точки зрения, это обычносвязано с драматичным улучшением широкого спектра невротических ипсихосоматических нарушений. Однако полный эмпирический переход отперинатальной к трансперсональной области не означает, что всенегативные переживания навсегда исчезают из содержания ЛСД сеансов ипослесеансовых интервалов. Содержание чисто трансперсональных сеансовдемонстрирует ту же дихотомию, что и биографические и перинатальныепереживания. То же верно и для динамики послесеансовых периодов;здесь трансперсональные матрицы тоже могут сильно влиять наэмоциональное и психосоматическое состояние индивида. Так,повседневные чувства, мысли, поведение, мировоззрение в целом ижизненный стиль могут отражать элементы океанического блаженствавнутриматочного состояния или всепоглощающий ужас эмбриональныхкризисов; позитивные кармические паттерны или трагедии прошлыхвоплощений; или энергия питающих или разрушительных архетипическихобразов.

Тот факт, чтосубъект трансцендировал биографический и перинатальный уровни, незначит, что теперь содержание его или её ЛСД сеансов не имеетникакого личного значения или актуальности. Биографическая историятеперь полностью доступна на взрослом уровне без подавления иэмоционального искажения. Больше нет болезненного повторногопроживания отдельных травмирующих событий и ограниченного акцента нарасшифровке драм нуклеарной семьи и их влияния на жизнь. Также, всеансах больше не появляются борьба жизни со смертью, клаустрофобныекошмары, скатологические сцены и садомазохистские оргии рождения.Однако независимо от того, насколько грандиозным и космическимявляется масштаб трансперсональных переживаний, они всегда тесносвязаны с повседневной жизнью индивида. Проработка негативныхтрансперсональных матриц и соединение с позитивными оказываеттерапевтическое влияние на эмоциональные, психосоматические имежличностные процессы индивида. Это также открывает новые уровнипонимания собственной идентичности, измерений существования,человеческой жизни и бытия вообще. Хотя здесь уже не предстоит особой«археологической работы» над историей данной жизни, самаинтерпретация её значения постоянно меняется по мере того, какрасширяются концептуальные рамки, чтобы уместить новые эмпирическиеданные.

Один из аспектовповседневного существования, который проявляет особо тесную связь спсиходелическим процессом, это сновиденная жизнь индивида. В течениепсихотерапии, включающей серийные ЛСД сеансы, есть четкая взаимосвязьмежду природой и содержанием лекарственных переживаний и умственнойактивностью во время сна и гипнагогического периода. Сновидения доЛСД сеанса часто предсказывают содержание психоделического опыта, асновиденная жизнь в периоды после сеансов часто развивает разные темыпрошедшего лекарственного сеанса. Это особенно поразительно, когдаважный гештальт в последнем сеансе остается незавершенным, иэмпирически доступным становится большая часть бессознательногоматериала с сильным эмоциональным зарядом.

Когдапсиходелический процесс сосредоточен на биографических вопросах, сныимеют обычную динамическую структуру, известную из фрейдовскогопсихоанализа. Большая часть их содержания, видимо, имеет смысл впределах эмоциональной истории индивида, и её можно легкорасшифровать, если быть знакомым с базовыми принципами работы соснами. Когда ЛСД пациенты эмпирически входят в перинатальную область,качество их снов меняется, и фрейдовский подход к интерпретации ужене адекватен. Хотя формальный анализ обычно дает некоторый материализ истории индивида, который кажется актуальным и тематически связанс содержанием таких сновидений, все чисто биографическиеинтерпретации остаются поверхностными и неубедительными. Сны этойфазы очень примитивны, стихийны и полны сильных эмоций. Их содержаниеобычно более или менее прямо происходит из типичных тем, связанных сотдельными перинатальными матрицами. Так, перинатальные сны,связанные с БПМ II,включают пассивные переживания пыток в тюрьмах, концлагерях и газовыхкамерах; пугающие клаустрофобные переживания клеток, подводныхпереходов или постепенно сужающихся корридоров, туннелей итрубопроводов; и мир бессмысленных картонных фигур, цирковыхпредставлений и автоматов или роботов. Более мягкие формы этих сноввключают всякие безнадежные безвыходные ситуации на разных уровнях.Различные аспекты БПМ IIIсоздаютсны о титанических войнах или природных катастрофах огромныхпропорций; убийствах, несчастных случаях, кровавой резне,изнасилованиях и садомазохистских оргиях; порнографических сценах,полных вопиющих сексуальных девиаций и перверсий; и атмосфере гниенияи невообразимой грязи. Финальные фазы этой матрицы связаны со снами озахватывающих приключениях во время военных экспедиций, охоте, паркахразвлечений и особенно красочных карнавалах. Переход от БПМ IIIкБПМ IVотражаетсяв сновидениях об одиночной или массовой смерти, огромных пожарах,извержениях вулканов, атомных войнах и уничтожении мира. Сны,происходящие из БПМ IV,включают элементы божественных откровений, торжественных побед,выхода из опасных ситуаций, примирения или воссоединения возлюбленныхи радостных праздников. Небесные царства, райская атмосфера, красивыеприродные пейзажи и океанические состояния во снах обнаруживаютвлияние первой перинатальной матрицы.

Следующее описаниебудет идеальным примером сна, содержание которого отражаетперинатальную динамику. В этом случае сам субъект заметил его связь спроцессом рождения.

Был вечервоскресенья, и вся моя семья находилась в большой гостиной дома,расположенного на обрыве с видом на Тихий Океан. Все веселились внашей обычной праздничной манере, когда я заметил, что снаружи будтособиралась гроза. Внезапно ветер и дождь обрели такую силу, чтоначали выбивать стекла; тут мой отец многозначительно сказал: «ЭтоПятый Ветер». И тогда, в момент, который даже ретроспективнокажется изумительным, весь дом стал вращаться и падать с обрывадалеко вниз, в океан. За секунды между началом падения и ударом японял, что вся моя семья и я сам умрем в катаклизме. В тот самыймомент, когда я полностью принял мою смерть и смерть любимых, япроснулся, как раз перед столкновением дома с океаном.

После пробуждения уменя осталось чрезвычайно возвышенное чувство, и тогда я заметил, чтоу сна было глубокое сходство с определенными ощущениями, которые уменя были в последних ЛСД сеансах. В этих сеансах я будто повторнопроживал свое рождение, и элементы принятия своей смерти, концасвета, потрясающие стихийные силы, участвующие в катастрофическомвзрыве, и наконец, странное ощущение, что моя голова(воспринимавшаяся гораздо больше обычного), комната и здание, вкотором я находился, и вообще вся Вселенная, казалось, вращаютсявокруг своей оси самым необъяснимым и удивительным образом—всеэти элементы появлялись в разных частях сеансов и красиво повторилисьв сновидении. В конце концов, я вспомнил, как в рождении моего сынаголова будто вращалась в кульминации процесса рождения, и похоже, чтовсё сходится—этот сон, видимо, символически выражает многиесущественные аспекты смерти эго.

Когда индивидпереходит в трансперсональную стадию ЛСД процесса, это имеет важныепоследствия для природы и содержания его или её снов. Многие изэлементов и последовательностей, или даже всё содержание определенныхснов, может представлять собой трансперсональные явления в более илименее чистой форме. Такие сны невозможно адекватно интерпретировать вфрейдовских терминах, и результаты такого анализа будутповерхностными и неточными. Эти сны не показывают искажений иконденсации, характерной для биографически детерминированных, и имеюткачество воспоминаний прошлых воплощений, родовых илифилогенетических переживаний, встреч с архетипическими сущностями,разных типов экстрасенсорного восприятия или внетелесных путешествий.Знание и признание особой природы таких снов необходимо для ихправильного понимания и интерпретации. Из-за глубокой органическойсвязи между сновиденной жизнью и психоделическими переживаниями,работа со снами должна быть неотъемлемой частью любой полноценнойпрограммы психоделической терапии.

Синоптическоеизображение сна, который был у автора во время его аналитическогообучения. Он был прикован к плите в ужасной пещере и подвергалсяразным нечеловеческим пыткам. Они были связаны с мотивом маленькойчаши, которая давала неограниченные количества манной каши каждому,кто знает волшебное слово—тема из популярной чешской сказки.

Во сне этаволшебная чаша находилась вне тюрьмы, выливая огромные количествапитающей жидкости. Было ясно, что пытки закончатся, когда манная кашадостигнет окна и начнет заливаться внутрь. Свободные ассоциации сэтим сном включали испанскую Инквизицию и замысловатые пыточныеинструменты; инстинктивную жизнь приматов; многие оральные темы,включая щеки-хранилища хомяков; и детали касаемо чешского короля,который провел всю жизнь в тюрьме. Также вспоминались разныеконкретные детские происшествия, включавшие дискомфорт в эрогенныхзонах: обожженный горячим молоком рот, операция на фимозе,болезненные клизмы и прочее. Аналитик вследствие этогоинтерпретировал этот сон, как компромиссное образование,конденсирующее все нарушения либидинального удовольствия, от которыханализируемый страдал в ранней жизни.

Это объяснениеоказалось поверхностным и неудовлетворительным. Позже элементы этогосна снова появились в высокодозовом ЛСД сеансе и обрели идеальныйсмысл в контексте травмы рождения. Подземелье это рожающая матка, апытки закончатся, когда будет достигнута стадия питания.Отождествление с королем иллюстрирует связь между рождением иархетипом ребенка-короля («коронация»). Отождествление собезьянами и их свободным потворством инстинктам указывает навысвобождение ряда инстинктивных импульсов (полиморфная перверсия) вперинатальном процессе.

Вышеприведенноеобсуждение сосредоточено на протекании ЛСД психотерапии у субъектов сневротическими и психосоматическими симптомами, которые былидостаточно серьезными, чтобы требовать госпитализации. Также нужносказать несколько слов об индивидах, находящихся на двух крайнихточках психопатологического спектра: «нормальных» людях ишизофренических пациентах. Субъекты, не имевшие серьезныхэмоциональных проблем и участвовавшие в ЛСД программе для учебныхцелей или из-за интеллектуального интереса, обычно следовали примернотем же курсом, что и невротические пациенты. Однако эта группахарактеризовалась быстрым продвижением от абстрактных переживаний кперинатальным. Эти индивиды не тратили много времени набиографические вопросы и очень быстро входили в область процессасмерти-возрождения. На перинатальных сеансах трудные переживанияобычно ограничивались временем кульминации действия препарата, ибольшинство выходов были приятными или даже экстатическими без всякойпомощи со стороны ситтеров. Негативные пережитки содержания ЛСДсеансов в свободных интервалах были редки и только минимальны, и улюдей, не имевших серьезных эмоциональных проблем до приемапрепарата, не наблюдалось продления эффектов или психотическихсрывов.

Число психотическихпациентов, которых мы лечили, было слишком маленьким, чтобы можнобыло сделать надежное обобщение. Однако ЛСД процесс у этих пациентовимел определенные интересные характеристики, заслуживающиеупоминания. Люди, которых мы начали лечить ЛСД во время проявления уних шизофренической симптоматологии, показывали значительныеколебания клинического состояния после начальных сеансов. Хотя этифлуктуации были глубже и драматичнее, вообще процесс напоминалописанный для невротической группы. Как раз перед тем, как этипациенты входили в перинатальную область, их клиническое состояниеказалось значительно улучшенным. Их психотические симптомыуменьшались или совсем исчезали, и они показывали удивительныекритические инсайты и психологическую дистанцию по отношению к своимпрошлым трудностям. Они обычно выражали некоторые невротические ипсихосоматические жалобы. Их ЛСД сеансы и клинические симптомы винтервалах между сеансами казались похожими на таковые уневротической группы, и их перинатальный процесс был таким же бурным.

Главное отличиепоявлялось после завершения процесса смерти-возрождения. Здесь этипациенты внезапно развивали в разной степени то, что лучше всегоописывает название «трансферентный психоз». Это состояниехарактеризуется возвращением исходных психотических симптомов, но ужес терапевтом в роли главного центра и цели всех мыслей, эмоций иповедений пациента. К этому вопросу я вернусь более детально впоследующем разделе и проиллюстрирую его типичным клиническимпримером. Когда ЛСД сеансы продолжались вопреки ухудшениюклинического состояния и сохраняющемуся трансферентному психозу,пациентам в конце концов удавалось достигнуть совершенно новогоуровня интеграции и ментального функционирования. Для терапевтическихэкспериментов такого рода совершенно необходим специальноструктурированный лечебный корпус, и терапевт должен быть готовработать несколько недель в трудных и взыскательных условияхтрансферентного психоза.

ЛСДтерапия протекает во многом отлично от описанного выше, если терапевтиспользует подход, изложенный в этой книге. Использование высокихдозировок, повязки на глазах и стереофонической музыки значительноуглубляет переживание. В этих обстоятельствах мы не наблюдаемпостепенного раскрытия разных уровней бессознательного от одногосеанса к другому, как описано для психолитического подхода. Вместоэтого все категории психоделических явлений могут последовательнопроисходить в одной встрече с ЛСД. Вначале сеанса субъект обычноиспытывает короткий период абстрактной природы, когда он или онавидит цвета и движущиеся геометрические образы. Когда фокус смещаетсяна психодинамическую область, индивид может бегло соприкоснуться снекоторыми биографическими элементами, связанными с отдельной СКО.Когда ЛСД сеанс кульминирует, он или она обычно встречается сглубокими уровнями СКО, связанными с выживанием и целостностью тела,или же с материалом базовых перинатальных матриц. Очень частывоспоминания утопления, травм, операций и опасных болезней, а такжеглубокие встречи со смертью, выходящие за пределы конкретныхбиографических событий. После нескольких последовательностей смерти ивозрождения сеанс может стабилизироваться на уровне БПМ I,или же субъект может войти в трансперсональную область и испытатьразные мифологические сценарии, родовые и филогенетическиевоспоминания, элементы коллективного бессознательного или явленияпрошлых воплощений.

Во время выхода,когда действие препарата уменьшается, психодинамические эпизоды могутповториться. В это время озарения, полученные ранее в сеансе, частоприменяются к конкретным условиям и обстоятельствам своей жизни.Однако сам факт того, что субъект имел эмпирический доступ ктрансперсональному уровню, не значит, что он или она завершилипроцесс смерти-возрождения. Всё равно потребуется серияинтернализованных высокодозовых ЛСД сеансов похожего вида, чтобыпроработать и интегрировать весь перинатальный материал и связанные сним психодинамические элементы. Однако если применяются принципыпсиходелической терапии, то общее время, необходимое на завершениеэтого процесса, намного короче, чем в психолитической терапии. К томуже, возникает меньше трудностей и осложнений в интервалах междусеансами, особенно когда терапевтический подход включает интенсивнуюэмпирическую работу в завершающий период, и ситтеры активно стараютсяпозитивно простроить возвращение.

ДОЛГОВРЕМЕННЫЕИЗМЕНЕНИЯ В СТРУКТУРЕ ЛИЧНОСТИ, МИРОВОЗЗРЕНИИ И ИЕРАРХИИ БАЗОВЫХЦЕННОСТЕЙ

Так как мы обсуждалиЛСД процедуру преимущественно в терапевтическом контексте, особыйинтерес представляет вопрос о её продолжительном влиянии на разныехарактеристики личности. В определенных обстоятельствах даже одинпсиходелический опыт может иметь глубокие и устойчивые последствия.Если структура личности субъекта имеет внутренний потенциал дляфундаментального позитивного или негативного сдвига, прием ЛСД можеткатализировать и ускорить внезапную драматичную трансформацию. Поройединственный ЛСД опыт радикально менял мировоззрение жизненнуюфилософию и весь способ существования индивида. Он опосредовалглубокое духовное раскрытие у атеистов, скептиков и материалистическиориентированных ученых, способствовал далеко идущему эмоциональномуосвобождению и вызывал радикальные изменения в системах ценностей ибазовом стиле жизни.

С другой стороны,менее удачливые индивиды были глубоко потрясены единственной встречейс препаратом, и психоделический опыт становился для них «последнейкаплей», которая приводила к психотическому эпизоду. Серьезныеэмоциональные возмущения, запускаемые приемом препарата и длящиесямесяцы или даже годы, не редкость среди людей, занимающихсясамостоятельным экспериментированием с ЛСД небрежно и принимающих егов плохих обстоятельствах. Этого не должно происходить в контекстеконтролируемой работы с ЛСД. Нужно заранее отсеять индивидов ссерьезными эмоциональными проблемами, граничащими с психозом, еслитолько терапевтическая команда не желает и не готова прорабатыватьвсе проблемы, которые могут быть активированы приемом препарата, идоводить терапию до удовлетворительного завершения. В этом разделе мыобсудим изменения, происходящие в течение систематической иправильной долговременной ЛСД психотерапии, следующей описанным вэтой книге принципам.

Хотя процесспсиходелической трансформации очень индивидуален, можно выделитьопределенные базовые тенденции, которые довольно постоянны ипредсказуемы. На Фрейдовской стадии ЛСД психотерапии, включающейбиографическое самоисследование, субъекты, как правило, обнаруживают,что разные аспекты их жизней «недостоверны». Определенныевосприятия мира, эмоциональные реакции на людей и ситуации и особыемодели поведения вдруг оказываются слепыми и механичнымиавтоматическими процессами, отражающими психологические фиксации издетства. По мере встречи и проработки травматического материала изпрошлого ЛСД субъекты освобождаются от определенныхидиосинкразических восприятий, неадекватных эмоциональных реакций,ригидных систем ценностей, иррациональных стремлений и неправильныхповеденческих паттернов, которые были продуктами их раннегопрограммирования. Этот процесс может также вести к уменьшению илиустранению некоторых психопатологических симптомов и разных менеесерьезных жизненных проблем. Так как жизненная история значительноварьируется от одного человека к другому, изменения на этом уровнемогут принимать самые разные формы.

Перинатальныепереживания оказывают гораздо более фундаментальное и одинаковоевлияние на ЛСД субъектов. Озарения, которые могут произойти в этойглубочайшей встрече с крайностями человеческого опыта, могутрадикально изменить восприятие себя и мира и результировать всовершенно новую стратегию существования. В этом процессе многиеиндивиды осознают, что недостоверность их жизни не ограничиваетсяопределенными биографически детерминированными частичными искажениямивроде нехватки уверенности или плохого образа себя, хроническихпроблем с авторитетными фигурами или трудностями с сексуальнымипартнерами. Неожиданно они видят, что вся их концепция существованияи подход к нему искажались глубоким бессознательным страхом смерти.Сильная потребность самоутвердиться, хроническое чувствонеудовлетворенности и неадекватности, чрезмерные амбиции, тенденциисравнивать себя с другими и соревноваться с ними, чувства давления инехватки времени и существование по типу «крысиных бегов»или «беговой дорожки», которые раньше казалисьнеотъемлемыми и неизбежными аспектами жизни, внезапно видятся всовершенно ином свете. Похоже, они отражают подсознательноечувствование перинатальных энергий и их незаметное влияние на эго.Индивид под их властью, в каком-то смысле, всё ещё психологическиучаствует в борьбе жизни со смертью в родовом канале. Это влечет засобой своеобразную парадоксальную смесь бессознательных чувств; содной стороны, он ещё не родился, а с другой, боится смерти. В этихобстоятельствах многие тривиальные ситуации становятся символическимиэквивалентами процесса рождения и кажутся жизненно важными. В болееконкретном смысле, определенные фундаментальные подходы к проблемам,проектам и ситуациям здесь видятся повторениями базовых аспектовбиологического рождения.<!––nextpage––>

Вовремя прохождения перинатального процесса индивид разряжает иинтегрирует огромные количества физического напряжения и негативныхэмоций и получает эмпирический доступ к БПМ IиБПМ IV.Это, как правило, меняет способ существования в мире и базовый подходк жизни. Возможность физически и эмоционально расслабиться инаслаждаться обычными вещами в жизни значительно повышается. Вниманиеперемещается с преследования сложных внешних схем к высокой оценкепростых аспектов существования. Индивид обнаруживает новые способынаслаждаться своими собственными физиологическими процессами иразвивает большее уважение к жизни и всем её бесконечным проявлениям.Теперь глубокое удовлетворение можно получать от многих вещей,которые всегда были доступны, но раньше игнорировались или едвазамечались. Полное участие в процессе жизни становится важнее погониза любой конкретной целью. Становится очевидно, что заботиться надо окачестве ощущения жизни, а не о количестве внешних накоплений идостижений. Чувства отделенности и отчуждения сменяются чувствомучастия в процессе жизни и бытия его частью. Это обычносопровождается явным сдвигом с соревновательной ориентации насотруднические модели поведения. Эгоистичный и соревновательныйподход к существованию видится невежественным, несовершенным и,наконец, саморазрушительным. Новым идеалом на всех уровнях (винтимных отношениях, рабочих ситуациях, больших социальных группах ив отношении всего населения планеты) становятся модели синергизма иединства.

Старое верование,что «больше» автоматически значит лучше, как наиндивидуальном, так и на общественном плане, отвергается, как иллюзияи опасная ошибка. Философия западной жизни, путающая показноепотребительство с богатством жизни, заменяется новым акцентом на«максимальном благополучии при минимальном потреблении» иявным переходом к «добровольной простоте». Новоехолистическое мировоззрение автоматически включает повышенную заботуоб экологии и необходимость жить в базовой гармонии с окружающейсредой. Видимо, необходимость контролировать и манипулировать людьмии природой связана с влиянием негативных перинатальных матриц иотражает память о борьбе за жизнь в материнском организме. Инаоборот, холистический и синергетический подход к человеческому иприродному окружению, похоже, связан с позитивными перинатальнымиматрицами и основан на воспоминании о взаимно удовлетворительном ипитательном обмене с материнским организмом.

Другой поразительныйаспект психоделической трансформации это развитие сильного интереса ксознанию, самопознанию и духовному поиску. Особенно часты спонтаннаятяга к мистицизму, древним и восточным духовным учениям, практикейоги и медитации и очарованность мифологией и религиозным искусством.Это связано со спонтанным проявлением новой трансцендентальной этики,очень похожей на концепцию Мэслоу о метаценностях и метамотивациях.Кажется, индивид получает доступ к системе ценностей, которуюневозможно понять исходя из его или её ранней истории или культурныхнорм. Она вызывает чувства сострадания, терпимости, базовойсправедливости и эстетического удовлетворения, имеющиетрансперсональное или даже космическое качество. Успешное завершениепроцесса смерти-возрождения, таким образом, приводит к болеерадостному, интересному и удовлетворительному способу существования вмире, с чувством единства, смысла, естественной духовности исинергетического участия.

Это развитиевключает значительное концептуальное расширение во многихнаправлениях, но не похоже, чтобы оно влияло на определенные базовыефилософские краеугольные камни ньютоно-картезианского мировоззрения.Мир всё ещё видится объективно реальным и материальным в своей сути.Пространство трехмерно, время линейно, а причинность признаетсяосновным принципом, управляющим ходом событий, хотя его корнизначительно расширились до трансперсональных областей. Чтобыобъяснить огромное расширение эмпирического мира, субъекту, возможно,потребуется включить в свое мышление внутриматочные переживания,расовую и филогенетическую память, метафизику ДНК, архетипическуюдинамику и закон кармы. Научно образованный индивид на этой точкеобычно по-прежнему принимает Картезианское разделение сознания иматерии и пытается найти материальный субстрат для всех своих ЛСДпереживаний в структурах центральной нервной системы.

Когдапсиходелический процесс продолжается, и субъекты исследуют миртрансперсональных феноменов, многие из данных атрибутовньютоно-картезианского мировоззрения становятся философскинесостоятельными. Возможность преодоления ограничений материи,времени, пространства и линейной причинности испытывается столько рази в таких разных формах, что её приходится интегрировать в новоемировоззрение. Хотя в практических вопросах повседневной жизнииндивид всё ещё мыслит в рамках материи, линейного времени ипричинности, философское понимание существования приближается ккашмирскому шиваизму, даосизму, тантрическому буддизму илисовременной физике. Вселенная перестает быть гигантским скоплениемматериальных объектов; она становится бесконечной системойприключений в сознании. Новое понимание имеет отчетливые холономныечерты, и дихотомия между частью и целым, наблюдателем и наблюдаемым,детерминизмом и свободной волей, формой и пустотой или даже междубытием и небытием трансцендируется.

Так как большаячасть информации из этой книги была получена в клиническом контексте,несколько слов надо сказать о значении данной трансформации дляпонимания эмоциональных нарушений и психотерапии. ЛСД процесс можносчитать терапией в традиционном смысле до тех пор, пока самопознаниене выходит за пределы биографических областей. Когда оно достигаетперинатального уровня, его лучше описывать с позиции ритуала переходаили духовной трансформации. Хотя клиент всё ещё работает надэмоциональными, психосоматическими и межличностными проблемами,акцент обычно смещается к философскому и духовному поиску. Многиесимптомы и трудности жизни исчезают в процессе, некоторые впсиходинамическом контексте, другие во время процессасмерти-возрождения или в результате трансперсональных переживаний.Однако по мере углубления процесса каждый без исключения клиентвстречается с рядом проблем, которые раньше были латентными ипроявились только во время ЛСД процедуры. Вообще, акцент долженстоять на хорошей интеграции каждого ЛСД сеанса в серии, а не намаксималистичных долговременных целях вроде удаления всейнегативности из сеансов, которые являются нереалистичными.

Однаков психоделическом подходе есть аспекты, гораздо более важные, чемзабота о простом облегчении симптомов. Интенсивность и величина ЛСДпереживаний настолько огромны, что они меняют базовую устойчивость кжизненным трудностям и саму концепцию того, что является трудностями.Упрощенный подход к жизни, стремящийся исключить любые трудныепереживания и создать утопичный мир без проблем, заменяется«трансцендентальным реализмом», который видит темную исветлую стороны Вселенной двумя неотъемлемыми и нераздельнымикомпонентами, как даосские инь и ян. С этой точки зрения цель состоитне в исключении из жизни негативных компонентов, а в развитииотношения, которое конструктивно охватит Вселенную, какой онаявляется в своей сложной космической диалектике. В этом контекстеразные аспекты процесса жизни, которые бы раньше показалисьнегативными, обретают множество новых измерений и могутвосприниматься с таких разных точек зрения, что становятсяинтригующими и интересными. Конечное примирение со Вселенной(необязательно с её statusquo,а с разворачивающимся космическим процессом) происходит из прозренияо том, что тотальность существования формирует единое поле или сеть,которая эмпирически доступна каждому из нас. С точки зренияпродвинутого ЛСД субъекта мы все являемся ответвлениями принципа,который создал Вселенную в её бесконечной сложности и поэтомуответственны за все происходящие в ней процессы.

СНОСКИ

Холономную теорию вселенной и человеческого мозга развил физик Дэвид Бом и невролог Карл Прибрам. Это революционная парадигма, дающая возможность нового синтеза таких с виду несопоставимых областей, как мистицизм, современные исследования сознания, парапсихологию, нейрофизиологию и квантово-релятивистскую физику. Эта модель позволяет преодолеть различия между частью и целым или между отдельными объектами и недифференцированным единством. Она также предлагает новый подход к пониманию пространственных и временных характеристик феноменального мира. Ввиду своей важности для исчерпывающей теории человеческого разума она будет обсуждена детально в следующей книге.
Доктор Рик Тарнас, систематически изучавший корреляции между разными аспектами процесса духовного развития и главными планетарными транзитами, привлек мое внимание к тому фактору, что архетипические черты планет Нептуна, Сатурна, Плутона и Урана, описанные астрологией, показывают поразительные параллели с моими описаниями эмпирических характеристик БПМ I, БПМ II, БПМ III, БПМ IV соответственно.
Похожее понимание связи между разными школами психотерапии и определенными уровнями сознания недавно было выражено Кеном Уилбером в его концепции спектральной психологии.
Этот эпизод описан детально в моей книге «Области человеческого бессознательного», стр. 30
Смотри описание этого сгущения памяти в «Областях человеческого бессознательного», стр. 57-60
ПОКАЗАНИЯ К ЛСД ТЕРАПИИ, ТЕРАПЕВТИЧЕСКИЙ ПОТЕНЦИАЛ И КЛИНИЧЕСКИЕ РЕЗУЛЬТАТЫ
Проблемы оценкиклинических результатов

Депрессии,неврозы и психосоматические симптомы

Алкоголизм,наркозависимость, расстройства личности и сексуальные девиации

Пограничныепсихотические состояния и эндогенные психозы

Эмоциональныестрадания и физическая боль умирающих индивидов

ПРОБЛЕМЫ ОЦЕНКИКЛИНИЧЕСКИХ РЕЗУЛЬТАТОВ

Разногласия насчетпотенциала и эффективности ЛСД терапии были одним из наиболеепримечательных аспектов споров об ЛСД. Профессиональная литература,обсуждающая клиническое значение препарата, делится на триотчетливые категории. Первая группа публикаций состоит извосторженных сообщений ЛСД терапевтов, согласно которым былидостигнуты значительные и относительно быстрые результаты в терапииэмоциональных нарушений, и не только тех, которые обычно реагируют наконвенциальное лечение, но также многих таких, у которых иначе оченьмрачный клинический прогноз. В некоторых исследованиях ЛСД сообщалосьо довольно драматичном успехе с хроническими алкоголиками, зависимымиот героина, субъектами с глубокими расстройствами личности,криминальными рецидивистами и индивидами, умирающими от рака. Втораягруппа статей об ЛСД терапии включает исследования, давшие оченьнегативные клинические результаты и имеющие тенденцию опровергатьвосторженные сообщения первой группы. Наконец, третья группаклинических сообщений об ЛСД сосредоточена на описаниях всякихпагубных последействий самостоятельного экспериментирования с ЛСД.Так, образы ЛСД в профессиональной литературе покрывают широкийспектр, от терапевтической панацеи для психогенных нарушений доопасного вещества, вызывающего психоз. Поэтому без более глубокогопонимания природы действия ЛСД из опубликованного материала о егоклиническом использовании трудно сделать какие бы то ни было ясныевыводы.

Оценкатерапевтического потенциала ЛСД психотерапии ставит перед нами многосерьезных проблем. Некоторые из них не специфичны для терапии припомощи ЛСД, а связаны с любым видом психотерапии или спсихиатрической терапией вообще. Сюда входят не только трудности сточностью и надежностью измерительных приборов, но и отсутствиесогласия в том, какими должны быть базовые индикаторы терапевтическихизменений. Авторы, ограничивавшие свои усилия симптоматическимподходом, склонны считать главным критерием терапевтическогопрогресса уменьшение эмоциональных и психосоматических страданий.Более динамически ориентированные предпочитают сосредотачиваться наспособности пациента решать конфликты или задачи жизни и на качествемежличностных отношений. Некоторые авторы выбирают более объективные,но менее конкретные индикаторы наподобие измененияпсихофизиологических или биохимических параметров. Это ещё большеусложняется разными критериями, отражающими современные социальныеценности, такими, как доход, профессиональные достижения или частнаясобственность. Трудности оценки психотерапевтических результатовлучше всего иллюстрирует тот факт, что исследователи, преданныеАйзенку, всерьез утверждают, что не существует абсолютно никакихнаучных свидетельств терапевтической эффективности любойпсихоаналитически ориентированной психотерапии.

Воценке ЛСД психотерапии есть и несколько дополнительных проблем болееспецифичного плана. Этот вид лечения подразумевает гораздо больше,чем просто прием сильного психоактивного вещества; это сложныйпроцесс, критически зависящий от многих нелекарственных переменных.Составными частями процесса лечения следует считать личность и подходтерапевта и ряд факторов, связанных с установкой и обстановкой. Впрошлом многие авторы считали ЛСД терапию просто химиотерапией иожидали терапевтических результатов только от приема препарата, несчитаясь со всеми подключенными экстрафармакологическими факторами. Удругих были разные уровни понимания сложности процесса и осознанияважности психотерапии, которая предшествует лекарственным сеансам,сопровождает их и следует за ними. К сожалению, большая частьклинических сообщений об ЛСД терапии не дает достаточной информацииоб уровне и качестве проведенной психотерапевтической работы.Обсуждая терапевтические результаты, достигнутые при помощи ЛСД,очень важно понимать, что препарат сам по себе может лишь внестипрежде бессознательный материал в сознание; результат этого процессакритически зависит от способа работы с этим материалом и егоинтеграции. В эффекте препарата нет ничего изначально полезного илиразрушительного perse.

Состояние духа иуровень сознания терапевта также является важной переменной впроцессе лечения. Его или её способность сохранять спокойствие иподдержку при встрече с разными экстраординарными переживаниями инеобычайно сильными эмоциями и сохранение высокого уровня открытости,терпимости и лояльности к целому спектру психоделических явлений—это критические факторы для терапевтического успеха. Роль терапевта впроцессе настолько важна, что для него или неё невозможно объективноопределить эффективность ЛСД психотерапии без критической оценкисобственной роли в ней. По этой причине важным элементом ЛСДпсихотерапии является специальное обучение терапевта, включающеенепосредственный опыт психоделических состояний сознания. ЛСДтерапевтам легче позволять, поощрять и ценить определенные необычныепереживания перинатальной или трансперсональной природы, имеющиетерапевтическое значение, если они сами успешно встретились с ними всобственных психоделических сеансах.

Оценкатерапевтических результатов психоделической терапии ещё большеусложняется тем фактом, что клиническое улучшение часто связано сглубокими переменами в жизненной стратегии, философском и научноммировоззрении и в базовой иерархии ценностей. Смягчение мощныхпсихопатологических симптомов может сопровождаться явной потерейинтереса к преследованию власти, статуса и положения. Ориентация насоревнования и достижения может замениться ориентацией намаксимальное благополучие при минимальных расходах энергии и усилий.Прежде прагматичные и материалистичные индивиды могут обрестиглубокий интерес и искреннее признание духовных аспектовсуществования. Тенденция к контролю и доминированию над другимилюдьми и природой может смениться синергическими и экологическимизаботами. Психиатр, видящий нынешнюю западную систему ценностей,основанную на амбициях и соревновании, естественной, здоровой и,наконец, обязательной, может воспринять все эти изменения впсихопатологических рамках и описать их, как проявления недостаткаинициативы, потери интереса к социально значимым целям, или дажеразвитие психотических иллюзорных систем. Это можно проиллюстрироватьэпизодом, произошедшим во время моей лекции в Медицинской ШколеГарвардского Университета в 1968 после того, как я описал драматичныеклинические улучшения, которые наблюдал у нескольких моих пациентовво время ЛСД психотерапии. Эти изменения следовали за переживаниямисмерти-возрождения, чувствами единства со всей Вселенной и разнымитрансперсональными явлениями. В обсуждении один из участниковпредложил интерпретацию, что прежнее невротическое состояние этихпациентов на самом деле сменилось психозом, потому что им теперьстали интересны духовные достижения, они всерьез рассматриваливероятность реинкарнации и стали глубоко интересоваться йогой имедитацией.

На данный моментситуация в мире сильно отличается от той, которая была десять детназад. Ограничения и опасности западной системы ценностей более чемочевидны. Критика односторонней ориентации на безграничныйиндустриальный рост поступает из разных направлений, неудачисоревновательной политики и технократии начинают затемнять успехи, аозабоченность окружающей средой обретает почву ввиду надвигающейсяэкологической катастрофы. Быстро меняются критерии здорового разума;согласно Абрахаму Мэслоу и другим гуманистическим и трансперсональнымпсихологам, чувства единства со Вселенной и другие мистическиепереживания не надо считать психопатологическими явлениями. Они могутпроисходить у здоровых индивидов и ведут к самоактуализации исамореализации. Восточная система мышления и духовные практикипринимаются многими взрослыми и хорошо образованными индивидами,которых нелегко отвергнуть как амбулаторных шизофреников. Всё большеепризнание среди профессионалов получает трансперсональная психологияи психиатрия, недавно разработанная дисциплина, являющаяся попыткойинтегрировать духовность и мистицизм в современную психологию ипсихиатрию.

Многиефизики-теоретики приходят к выводу, что мистическое мировоззрениеидеально совместимо с философскими выводами современной науки,особенно с теорией относительности и квантовой физикой. [1] Вполневозможно, если нынешняя тенденция продолжится, что индивиды,противящиеся мистицизму, в скором будущем окажутся эволюционнымиатавизмами. Однако на данный момент теория и практика основной линиипсихологии и психиатрии основана на ньютонской механистической моделиВселенной и картезианской дихотомии между разумом и материей.Перцептуальное и когнитивное соответствие ньютоно-картезнианскомумировоззрению и согласие с нынешней западной системой ценностейиспользуются в качестве важных критериев психического здоровья. Этотфакт нельзя игнорировать в оценке результатов психоделическойтерапии.

Из-завышеприведенных факторов я изложу мой личный взгляд на потенциал ЛСДпсихотерапии, а не сбалансированный обзор клинической литературы поданной теме. Хотя я иногда и буду ссылаться на работу других ученых,утверждения в следующих разделах должны пониматься в контекстефилософии и практики, описанных в этой книге.

Вообще, ЛСД терапияпоказана для состояний, имеющих психологическую, а не органическуюоснову и являющихся результатом познания в самом широком смысле этогослова. Это необязательно исключает нарушения с явными физическимипроявлениями, если психогенные факторы сыграли важную роль в ихразвитии. Это определение показаний для психоделической терапиидовольно неточно и оставляет много пространства для индивидуальноготерапевтического экспериментирования. То, считается ли определенныенарушение психогенным или соматогенным, зависит от уровня развитиямедицинской науки вообще и от степени понимания конкретногозаболевания в частности. Так как медицинское мнение насчет природы игенезиса различных нарушений редко бывает единодушным, диагнозпроблемы как функциональной или органической часто будет отражатьличную философию клинициста.

Есть состояния, длякоторых степень согласия среди разных исследователей будет оченьвысокой. Психологические факторы определенно очень важны в генезисеразных психоневрозов вроде тревоги или конверсионной истерии иобсессивно-компульсивного невроза. Похожим образом, психогенныйкомпонент кажется несомненным в случае расстройств личности,алкоголизма, наркозависимости и различных сексуальных дисфункций идевиаций. Традиционно считается, что психосоматическое происхождениеимеют бронхиальная астма, язвенная болезнь, псориаз и язвенный колит.Мнения клиницистов насчет соотношения психогенных и соматогенныхфакторов в различных депрессиях, пограничных психотических состоянияхи так называемых эндогенных психозах наподобие шизофрении иманиакально-депрессивного заболевания значительно колеблются. Внекоторых других случаях лишь малая часть исследователей считаетпсихологические факторы сколь-нибудь актуальными; рак и коллагеновыеболезни являются важными примерами.

К счастью, природадействия ЛСД, видимо, дает выход в тех случаях, когда терапевт неуверен. Один или два разведывательных психоделических сеанса обычноясно покажут клиенту и терапевту, имеет ли нарушение важныйпсихологический компонент. Эмоциональные и физические симптомыпсихогенного происхождения, как правило, усиливаются действием ЛСД, исодержание психоделического переживания даст важные прозрения опсиходинамических, перинатальных и трансперсональных корнях проблемы.Во время начальных переживаний пациент также обычно получает ясноечувство о возможности повлиять на нарушение психотерапевтическойработой на ЛСД сеансах. Как я упомянул ранее, один из наиболеепримечательных аспектов действия ЛСД это его способность обнаруживатьдинамические структуры с сильным эмоциональным зарядом и выносить ихсодержание в сознание, делая возможным его интроспективный анализ ипроработку.

Несмотря на то, чтоЛСД психотерапия может быть полезной в очень широком спектреэмоциональных и психосоматических нарушений, её не следует считатьлегко доступной психиатрической панацеей. Это очень взыскательная испециализированная процедура, и здесь необходимо тщательное обучениетерапевта. Течение ЛСД лечения не всегда одинаково гладкое ибезопасное, а его результат не всегда предсказуем и успешен. Естьопределенные пациенты, требующие большого числа ЛСД сеансов, и в ихслучае терапевтический прогресс происходит медленно и болезненно. Поещё недостаточно понятым причинам, похоже, есть маленький процентиндивидов с тяжелыми нарушениями, показывающих очень ограниченныйтерапевтический результат вопреки большому числу психоделическихсеансов и огромному вложению времени и энергии. У некоторых другихпроцесс не ограничивается временем фармакологического действияпрепарата, и интервалы между сеансами трудны или даже потенциальноопасны.

Клиническиесостояния, в которых ЛСД психотерапия была успешной, делятся начетыре основные категории: 1) депрессии, неврозы и психосоматическиесимптомы; 2) алкоголизм, наркозависимость, нарушения личности исексуальные девиации; 3) пограничные состояния и эндогенные психозы;4) эмоциональные страдания и физическая боль умирающих, особеннораковых пациентов.

ДЕПРЕССИИ, НЕВРОЗЫ ИПСИХОСОМАТИЧЕСКИЕ СИМПТОМЫ

Вообще, чем менеесерьезна клиническая проблема, тем результаты быстрее и драматичнее,и тем безопаснее лечебная процедура. Наилучшими кандидатами для ЛСДпсихотерапии, похоже, являются субъекты с хорошим интеллектом иадекватной межличностной и профессиональной приспособленностью, нонедостатком интереса к жизни и чувства осмысленности. Хотя они могутказаться очень успешными по стандартам окружающего их общества, онине могут эмоционально соединиться со своими достижениями инаслаждаться ими. Эти симптомы попадают в категорию, которую ВикторФранкл называет ноогенной депрессией. Одного психоделического сеансас высокой дозой ЛСД часто бывает достаточно, чтобы драматичноизменить ситуацию. Выборочная акцентуация негативных аспектов мира ипессимистичная в своей основе философия существования, связанные сэтим состоянием, могут быть рассеяны за часы. Эти прежде почтидепрессивные индивиды обычно выходят из успешно интегрированного ЛСДсеанса с повышенным настроением, радостным приятием существования,повышенным самоуважением и приятием себя и лучшей способностью кглубоким человеческим отношениям. Внутренняя жизнь обогащается, онистановятся более открытыми и выше ценят красоту в природе иискусстве. К тому же, многие из них способны креативно применитьразные озарения из своих психоделических сеансов в профессиональнойсфере.
<!––nextpage––>
Необычайно хорошо наЛСД терапию реагируют разные формы депрессии. Вообще, депрессия этосамый изменчивый психиатрический симптом, показывающий значительныеколебания и без специального лечения. В результате психоделическихсеансов может произойти два разных вида изменения депрессии, и важноих различать. Одиночный хорошо разрешенный и интегрированный ЛСДсеанс может совершенно развеять клиническую депрессию, иногда дажеглубокую, длившуюся месяцы. Но это не значит, что депрессияокончательно исцелена и не может вернуться; у пациента может бытьрецидив в результате разных психологических или физиологическихфакторов.

Это хорошоиллюстрируется влиянием ЛСД на так называемые периодическиедепрессии. У страдающего этим нарушением пациента происходятрегулярные приступы депрессии, следующие устойчивой схеме, в смысленачала симптомов в определенные моменты года и определеннойпродолжительности эпизодов. Одиночный прием ЛСД часто может завершитьглубокую периодическую депрессию, которая согласно обычной схемедлилась бы ещё несколько недель или месяцев. Однако это необязательно меняет общий курс этого нарушения, и следующий эпизоддепрессии может начаться в обычную дату и длиться ожидаемый периодвремени. Для того, чтобы изменить сложную динамическую структуру,лежащую в основе заболевания, и повлиять на всю его схему,потребуется систематическая работа в серийных ЛСД сеансах.

На ЛСД психотерапию,как правило, хорошо реагирует большинство невротических нарушений; нодаже при мощном катализирующем эффекте препарата не следует ожидатьтерапевтического волшебства и моментального исцеления. Разныепсихоневрозы требуют долговременного психоделического лечения.Вообще, большинство авторов, похоже, сходятся в том, что прогнозлучше в тех случаях, когда важными составляющими являются тревога идепрессия. Психиатрические пациенты, страдающие от свободно плавающейтревоги и тревожных неврозов, как и те, чья тревога принимает формувсяких фобий, хорошо реагируют на психоделическое лечение.Конверсионная истерия обычно создает больше трудностей, но ЛСДтерапия часто успешна и с этим нарушением. Как и в конвенциональномпсихоанализе, тревога и конверсионная истерия могут создавать особыепроблемы в плане переноса и контрпереноса. Моносимптомные неврозынеобязательно легче лечить, чем имеющие богатую, разнообразную исложную клиническую картину. Часто один вялый симптом конденсируетпроблемы из многих разных областей и уровней пациента, и дляразрешения может потребоваться большое число ЛСД сеансов.

Хотя иногда исообщалось об успехе в лечении обсессивно-компульсивных невротиков[2], но по моему опыту, похоже, у них самый мрачный прогноз из всехкатегорий пациентов. На менее глубокие обсессивно-компульсивныесостояния удавалось повлиять длительной ЛСД терапией, но серьезныеслучаи этой категории становились нашими самыми большими неудачами.Обычно чтобы преодолеть крайнюю сопротивляемость этих пациентов,нужны гораздо более высокие дозы, а для терапевтического прогрессанеобходимо большое число сеансов. Но можно предположить, что этитерапевтические неудачи отражают наше ограниченное понимание инеадекватную технику, а не аспект, присущий самому эмоциональномунарушению. Одной из важных переменных может быть тот факт, чтопсихологические защиты этих пациентов тесно связаны с проблемойконтроля анального сфинктера.

Травматическиеэмоциональные неврозы, происходящие от единственной основной травмы,такой, как военные действия, природные катастрофы, массовыенесчастные случаи в прошлом были лучшими показаниями для абреактивнойтерапии с использованием наркотиков (наркоанализ) или гипнотическихвмешательств (гипноанализ). Благодаря своим уникальным качествамабреактивного агента, ЛСД может очень успешно применяться в этихслучаях. Единственный ЛСД сеанс с высокой дозой часто может смягчитьили убрать очень изнуряющие симптомы этих нарушений. Иногда возможноиспользовать тот же подход в случаях, когда травматизация быладлительной и хронической. В этом контексте мы должны упомянутьуникальную ЛСД программу для жертв нацистского режима, проведенную А.Бастиансом и его командой в голландском Лейденском Университете. Этиисследователи сообщили об успехе в проработке отсроченных последствийтравм лишения свободы у бывших заключенных концлагеря (так называемыйсиндром концентрационного лагеря).

ЛСД процесс можетглубоко повлиять на сексуальные переживания и поведение.Интенсивность, глубина и полнота сексуального оргазма и легкость, скоторой он происходит, похоже, тесно связаны с процессом отказа отпсихологических защит. Многие проблемы этой области можно проследитьдо бессознательного спутывания образа генитального оргазма стотальным физическим освобождением, характеризующим оргазм рождения.Когда ЛСД субъекты учатся отпускать в процессе смерти-возрождения, ихспособность к оргазму значительно повышается; это улучшениесексуальных переживаний может наблюдаться и у мужчин, и у женщин. Уиндивидов, не имевших особых психопатологических симптомов до ЛСДсеанса, тот же эффект обычно может наблюдаться после одного илинескольких высокодозовых психоделических опытов. На ЛСД психотерапиючасто хорошо реагируют сексуальные неврозы наподобие фригидности,вагинальных спазмов (вагинизм), генитальной боли во время половогоакта, импотенции и преждевременного семяизвержения; Однакоэффективное лечение этих нарушений обычно требует серийных приемовпрепарата и эмпирической конфронтации с корнями этих нарушений наперинатальном уровне.

В прошлом ЛСДпсихотерапия благоприятно влияла на широкий спектр психогенныхфизических проблем; это относится равно к органоневротическимпроявлениям, симптомам, имеющим динамическую структуру истерическихили прегенитальных конверсий и к психосоматическим болезням.Болезненные состояния всяческих типов вроде обычных мигреневыхголовных болей, сильных менструальных спазмов, желудочных иликишечных спазмов, болей в мышцах спины или в поясничной области идаже артрических болей без явной органической основы в ходе ЛСДтерапии можно проследить до их истоков и проработать. Невротическиерасстройства разных органов вроде сердечных дисфункций, болей вжелудке, трудностей с дыханием, чрезмерного потения, мышечныхтреморов, запоров или диареи и нерегулярности менструаций частоисчезают в ходе ЛСД лечения. Далеко идущие улучшения близорукости,произошедшие в качестве неожиданного побочного эффекта во время ЛСДпсихотерапии с двумя невротическими пациентами в Праге, подталкиваютк мысли, что в некоторых случаях у этого нарушения есть составнойкомпонент психогенного мышечного напряжения, который можно разрешитьпсиходелическим лечением. Прегенитальные конверсии наподобиепсихогенной астмы, разных мышечных тиков и заикания обычно довольноустойчивы к ЛСД терапии, что может быть связано с лежащей в их основеобсессивно-компульсивной структурой личности. Но ситуация далека отбезнадежной, и пациенты с этими нарушениями иногда успешноизлечивались серийными ЛСД сеансами. Особенно интересным показанием кЛСД психотерапии, видимо, является псориаз; драматичные улучшениядаже в тяжелых случаях независимо сообщались несколькимитерапевтическими группами. Исчезновение разных кожных нарушений,особенно различных экзем, является очень частым наблюдением впсиходелическом лечении.

У некоторыхпациентов ЛСД психотерапия приводила к драматичному улучшениюопределенных неподдающихся лечению физических проблем, которыетрадиционно считаются органическими по происхождению; примерамиявляются определенные хронические инфекции наподобие цистита,бронхита и синусита. Возможный терапевтический механизм следует изфакта, что такие физические изменения немедленно следовали заразрешением и интеграцией психологического гештальта, в которомбольшую роль играла соответствующая область. В качестве иллюстрацииэтого можно упомянуть опыт Тани, описанный в следующем разделе. Этоможет значить, что инфекционный агент является лишь одним (авозможно, и второстепенным) элементом в развитии и сохранении этогосостояния. Гораздо более важным фактором кажется пониженнаяжизнеспособность органа или ткани, что приводит к неэффективнойзащите от бактерий. Нетрудно увидеть, какую важную роль здесь играютпсихологические факторы. Одним из важных механизмов может быть,например, психогенное сужение афферентных кровеносных сосудов,приводящее к ограниченному поступлению крови к пораженной области ипонижению её иммунобиологических ресурсов. Интересно, что во времясеанса, непосредственно предшествующего клиническому улучшениюфизической проблемы такого рода, ЛСД субъекты обычно сообщают оснятии блока и свободном течении крови и восстановлении энергии впораженной области. Это обычно связано с бодрящим чувством приятноготепла и ощущениями покалывания.

АЛКОГОЛИЗМ,НАРКОЗАВИСИМОСТЬ, НАРУШЕНИЯ ЛИЧНОСТИ И СЕКСУАЛЬНЫЕ ДЕВИАЦИИ

Многие изэмоциональных и психосоматических нарушений, описанных выше, побольшому счету, остаются в пределах показаний к традиционнойаналитически ориентированной психотерапии. Использование ЛСД вкачестве дополнения в этих случаях усилит, углубит и ускориттерапевтический процесс. Однако ЛСД психотерапия может успешноприменяться в некоторых диагностических категориях, лежащих запределами традиционных показаний к динамической психотерапии. Многиеклинические исследования психоделической терапии сообщали одраматичных результатах у хронических алкоголиков. К сожалению, убольшинства из них оценка основывалась на клинических впечатлениях.Как и большинство результатов, изложенных в психоаналитическойлитературе, здесь остается много места вопросам и критике с точкизрения строгой методологии исследования.

В большом,контролируемом исследовании, проведенном нашей группой в МерилендскомЦентре Психиатрических Исследований, 135 госпитализированнымалкоголикам случайным образом назначили либо высокодозовое (450 мкг),либо низкодозовое (50 мкг) ЛСД лечение. Через шесть месяцевнезависимая оценочная группа определила 53% высокодозовой группы, как«существенно реабилитированных», что можно сопоставить с33% низкодозовой группы. В статистическом плане у этой разницы былотолько пять шансов из ста быть случайной. Различия между высоко- инизкодозовой группами перестали быть такими большими послевосемнадцати месяцев, когда значительные улучшения признали у 54%высокодозовых пациентов и 47% низкодозовых.

Общие результатыэтого исследования были впечатляющими, учитывая, что пациентами былидобровольцы из Корпуса Реабилитации Алкоголиков государственнойпсихиатрической больницы и что большинство из них имели лишь одинвысокодозовый ЛСД сеанс и несколько часов немедикаментознойпсихотерапии до и после него. Интересным и неожиданнымисследовательским открытием было драматичное улучшение у некоторыхпациентов из контрольной группы, получивших лишь 50 мкг ЛСД дважды, вотличие от 450 мкг экспериментальной группы. Изначально доза в 50 мкгсчиталась нами активным плацебо, терапевтический эффект которогодолжен быть незаметным. На самом же деле у некоторых пациентов изнизкодозовой группы были очень важные переживания, в то время как унескольких индивидов из высокодозовой категории были бессобытийныепсиходелические сеансы. Заинтересованный исследователь найдет болеедетальное описание этого исследования в журнале группы Спринг Грув,названном «Экспериментальное использование психоделической(ЛСД) психотерапии».

Данные результатыгруппы Спринг Грув резко контрастируют с результатом широкогоконтролируемого исследования, которое провели Людвин, Гевин и Старк вгосударственной больнице в Мэдисоне, Висконсин. Авторы случайнораспределили 176 вызвавшихся на этот проект алкоголических пациентовпо следующим четырем группам: 1. «Психоделическая терапия»с ЛСД, 2. Гипноделическая терапия с ЛСД, 3. Просто прием ЛСД, 4.Вообще никакой конкретной терапии (терапия средой). К тому же,половине каждой группы было предложено лечение антабусом послезавершения эксперимента. Результаты этого исследования былиубийственно негативными; авторы не обнаружили заметных различий междувсеми группами, и общий уровень ремиссий был чрезвычайно низким.После шести месяцев 70-80% пациентов всех категорий пили, а через годэто число лежало между 80 и 90%. Даже введение Антабуса ничего неизменило в этом контексте.

Это исследование такхорошо соблюдало формальные критерии современного медицинскогоисследования, что получило от Американской Психиатрической Ассоциациипремию Хофхеймера. Поэтому негативные результаты этого проектазаслуживают особого внимания; их можно использовать для демонстрациинекоторых базовых принципов, выделенных в этой книге. Далее я будуссылаться на резкую критику, которую Чарльз Сэвэдж представил в Марте1971 на собрании персонала Мерилендского Центра ПсихиатрическихИсследований, где он был заместителем директора. Он показал, что вэтом исследовании можно обнаружить серьезные недостатки, которые наповерхности казались методологически обоснованными и тщательнопродуманными. В прошлом, существенные заявления о быстром идраматичном терапевтическом успехе с алкоголизмом делались только вотношении психоделического подхода; ни один ЛСД терапевт необнаружил, что один психолитический сеанс с ЛСД мог оказать глубокийэффект на алкоголических пациентов. Людвиг и его сотрудники былизнакомы с главными характеристиками психоделической терапии, каквидно из точного определения, данного в их книге. Но в настоящемисследовании они отвергли психоделическую модель, при этомнамереваясь её проверить, и пренебрегли многими элементами, которыепсиходелические терапевты считают обязательными для терапевтическогоуспеха. Терапевтами, участвовавшими в этом проекте, были тринадцатьчастных терапевтов и терапевтов из государственной больницы, непреданных данной работе и совершавших её как периферическуюдеятельность. Ни один из них лично не испытал психоделическое илигипнотическое состояние; они не были опытными ни в ЛСД терапии, ни вгипнотерапии и имели с обоими лишь поверхностное ознакомление.Подготовка к ЛСД сеансу ограничивалась одним двухчасовым сеансом,половина которого тратилась на измерения внушаемости. Позже авторыоправдали это радикальное сокращение подготовительной работы тем, чтони один пациент не стал психотиком. Этот факт можно использовать вкачестве иллюстрации безопасности ЛСД, но это определенно недоказывает то, что процедура была адекватной для терапевтическихцелей. Хотя ими использовались дозировки из нижнего диапазонапсиходелической терапии (3 мкг/кг), подход был, в сущности,психолитическим. Был постоянный вербальный обмен, который, какизвестно, повышает сопротивление пациента и препятствует глубокойрегрессии. Терапевты присутствовали с пациентами только три часасеанса и в оставшиеся часы действия препарата оставляли их одних.Мистические переживания, считающиеся в психоделической моделинаиболее важными, сообщались лишь 8.4% пациентов, по сравнению с 78%исследования Спринг Грув. Чарльз Сэвэдж пришел к выводу, что проектотражал сильную предвзятость авторов. Когда ЛСД был популярен, Левини Людвиг публиковали позитивные результаты использованиягипноделической терапии с наркозависимыми, группой, которую обычнотруднее лечить, чем алкоголиков. Когда ЛСД пал в немилость, ипозитивные результаты стали политически неблагоразумными, онидобились негативных результатов. Бессознательно или сознательно онивнесли в свое исследование множество антитерапевтических элементов,гарантировавших терапевтическую неудачу. В качестве важных элементовможно упомянуть здесь использование неопытных и немотивированныхтерапевтов, изъяны в подготовке, антимистическую ориентацию,нарушение базовых правил психоделической терапии и критическийнедостаток человеческой поддержки и заботы. ЛСД лучше всего можноописать как усилитель, и в этом исследовании он, видимо, усилилбездарность, хотя и идеально опубликованную и использовавшуюэлегантные статистические техники.

На основевдохновляющих результатов с алкоголиками группа Мерилендского ЦентраПсихиатрических исследований провела исследование ЛСД психотерапии сзависимыми от героина. Всеми добровольцами на эту программу былимужчины, отбывающие наказание в Мерилендских исправительныхучреждениях, в основном, за воровство, грабежи и участие внелегальной торговле наркотиками. Тех, кто были заинтересованы вучастии в исследовании, исследовательский состав рекомендовал наслушание об условно-досрочном освобождении в Совете поУсловно-Досрочному Освобождению и Пробации. В исследовательскуюпрограмму были приняты только индивиды, получившие условно-досрочноеосвобождение. У половины добровольцев был один высокодозовыйпсиходелический сеанс после примерно 23 часов интенсивнойпсихологической подготовки, а другая половина амбулаторно участвовалав обычной программе немедикаментозной терапии, длившейся примерностолько же. Распределение пациентов по экспериментальной иконтрольной группе было сделано на случайной основе. Обе группыдолжны были после лечения постоянно оставаться на связи споликлиникой и сдавать мочу на химический анализ. Результаты этойэкспериментальной лечебной программы были опубликованы двумя членамигруппы Спринг Грув, Чарльзом Сэвэджем и Ли МакКейбом. Одиннадцать изтридцати четырех пациентов ЛСД группы не вернулись к наркотикам втечение последующего шестимесячного периода, а также один контрольныйсубъект продемонстрировал сопоставимое улучшение. В последующий годпродолжали воздерживаться восемь ЛСД пациентов и ни один изконтрольной группы. Хотя этот результат и не был абсолютнодраматичным, его сочли многообещающим для крайне трудной категориипациентов. Краткосрочные последующие исследования наркозависимыхпоказали, что обычно 94-97% пациентов возвращаются к приемунаркотиков в течение нескольких недель после конвенциального лечения.

Один аспектпсиходелической терапии алкоголиков и зависимых от героиназаслуживает особого упоминания. Если успешное лечение психоневрозов ипсихосоматических расстройств обычно требует целых серийтерапевтических психоделических сеансов, то в этих двух категорияхчасто можно наблюдать поразительные улучшения после одного ЛСДпереживания. Раньше упоминалось, что это может быть связано с тем,что многие алкоголики а наркозависимые достигают трансцендентальныхсостояний сознания. В программе Спринг Грув число сеансов на пациентабыло ограничено дизайном исследования. Все зависимые от героина иалкоголики получили только один ЛСД сеанс; у некоторых алкоголическихпациентов было два или, очень редко, три сеанса. Есть хорошиеоснования полагать, что можно было бы достичь гораздо лучшихклинических результатов, если бы дизайн исследования был менееригидным. В более свободной ситуации в Праге, где было возможноназначать серийные ЛСД сеансы без ограничений, в некоторых случаях мынаблюдали не только длительное воздержание, но и глубокую позитивнуюперестройку личности алкоголика или наркозависимого.

Вэтом контексте следует упомянуть ещё одну категорию трудных пациентовс мрачным прогнозом, на которых иногда может повлиять психотерапия сиспользованием ЛСД. Есть указания на то, что определенные индивиды сасоциальными, антисоциальными и криминальными тенденциями могутполучить пользу от ЛСД лечения. Некоторые аспекты психоделическогопроцесса, похоже, позволяют достичь позитивных результатов с этимисубъектами. Самое серьезное препятствие для эффективной психотерапиисоциопатических индивидов в обычных обстоятельствах это ихнеспособность формировать, развивать и поддерживать отношения. Этозначительно мешает терапевтическому процессу, так как важнымэлементом терапевтических изменений считается сильная эмоциональнаясвязь с терапевтом. Хорошо известно, что во время психоанализа дажеоткрытие сокровенного личного материала, как правило, приводит кразвитию отношения переноса у большинства субъектов. Этот факторгораздо более силен в психоделической терапии; одно лишь понимающее иподдерживающее участие в ЛСД сеансе субъекта автоматически приведет кобразованию сильной эмоциональной связи. Эта связь может бытьпозитивной, негативной или явно амбивалентной, но пациенту нелегкоизбежать какой-то реакции. Хотя это лишь предпосылка для успешнойтерапии, а не обязательно терапевтический элемент perse,это важное условие для успешного лечения индивидов с социопатическимичертами. К тому же, ЛСД переживание дает эффективные каналы дляразрядки и интеграции огромных количеств агрессии и деструктивныхчувств, лежащих в основе антисоциальных действий. Даже более важнымив этом контексте кажутся эмпирический доступ к областямтрансцендентальных чувств и связь с системой метаценностей. Врезультате этого криминальное поведение часто выходит из узкогоконтекста восстания против человеческого общества и неожиданно можетбыть увидено, как нарушение космического порядка.

Несколько ЛСДтерапевтов иногда описывали хорошие результаты у отдельных пациентовс антисоциальными тенденциями в контексте больших клиническихисследований, включавших широкий спектр диагностических категорий. Внекоторых случаях исследователи проводили специальные исследования,посвященные антисоциалам и криминалам. Арендсен-Хейн лечил 21криминального психопата обычными ЛСД сеансами, используя дозировки в50-450 мкг. После периода в 10-20 недель терапии 12 достигликлинического улучшения и двое— значительного улучшения.

Вранних шестидесятых группа Гарвардских психологов, возглавляемаяТимоти Лири, начала исследовательскую программу психоделическойтерапии с рецидивистами в государственной тюрьме Конкорда вМассачусетсе. Используемым в этом проекте препаратом был не ЛСД, ноочень близкий к нему псилоцибин, активное психоделическое веществомексиканских священных грибов PsilocybeMexicana.Уникальным аспектом этого исследования было то, что психологипринимали препарат вместе с заключенными, хотя при этом всегдаприсутствовал трезвый «наземный контроль» и наблюдающийпсихиатр. Результатом этого исследования, в котором было проведеноболее двухсот психоделических сеансов с людьми, осужденными за своеантисоциальное поведение, было статистически значимое понижение новыхпреступлений, совершенных группой, имевшей псилоцибиновыепереживания. Несколько лет назад Уолтер Хьюстон Кларк провелнеформальное дополнительное исследование, результаты которого былидовольно впечатляющими. Была сделана, по крайней мере, однаинтересная попытка интегрировать ЛСД терапию в сложныйтерапевтический режим в условиях максимальной безопасности.Результаты этого эксперимента, проведенного Отделением МаксимальнойБезопасности в Центре Психического здоровья в Пенетангуишене,Онтарио, опубликовал G.J.Maier,D.L.Tate,B.D.Paris.

Хорошие клиническиерезультаты иногда описывались в случае пациентов с разнымисексуальными отклонениями, которые обычно очень устойчивы кконвенциальной терапии или терапии вообще. Среди них самый лучшийпрогноз, похоже, имеют индивиды с садистскими и мазохистскимитенденциями. Когда психоделический процесс достигает перинатальногоуровня, становятся доступными мощные каналы для разрядки и интеграцииогромных объемов агрессивных и саморазрушительных импульсов.Переживания последовательностей смерти-возрождения дают уникальныевозможности для разрешения тесной перинатальной связи междусексуальностью и агрессией, лежащей в основе садомазохизма. Некоторыедругие сексуальные девиации, которые могут отреагировать напсиходелическую терапию, включают фетишизм, эксгибиционизм икопрофилию. Хотя хорошие результаты иногда сообщались и для мужской иженской гомосексуальности, в этой области трудно сделать обобщенныеутверждения ввиду гетерогенности и сложности вовлеченных проблем.Прогноз для пациентов этой категории критически зависит от природы ихпроблемы, их собственного отношения к своему сексуальному поведению имотивации к терапии. Позитивный результат может ожидаться только втом случае, если индивид считает девиацию проблемой, имеет сильныйинтрапсихический конфликт в связи с ней и показывает активнуюзаинтересованность в лечении.

Нарушения личностиразного рода, иногда даже тяжелые и сложные случаи, можнорассматривать для ЛСД терапии, если доступно хорошо оборудованноеучреждение с обученным персоналом. Обычно несколько пробных сеансовдадут терапевту достаточные указания о прогнозе данного индивида. Втечение ЛСД терапии нарушений личности, которые изначально былибессимптомными, в свободных интервалах между сеансами часто можнонаблюдать временные проявления разных невротических ипсихосоматических симптомов.

ПОГРАНИЧНЫЕПСИХОТИЧЕСКИЕ СОСТОЯНИЯ И ЭНДОГЕННЫЕ ПСИХОЗЫ

Психиатрическихпациентов с пограничными и явными психотическими состоянияминеобязательно исключать из психоделической терапии. Хотя клиническиеопыты лечения шизофренических и других психотических состояний припомощи ЛСД довольно ограничены, можно сделать определенные общиевыводы. По большому счету, прогноз у психотических индивидов выглядитгораздо более хорошим, чем у мощно защищающихся невротиков, особенноу обсессивно-компульсивных пациентов. Но это утверждение небезусловно и требует прояснения и уточнения. ЛСД работа с индивидами,имеющими серьезные нарушения, это очень непростой и интенсивныйпроцесс, требующий специальной подготовки и обучения. Её не долженпроводить человек, не имевший достаточно опыта в ЛСД сеансах с«нормальными» и невротическими индивидами. Интервалымежду сеансами могут характеризоваться драматической экстериоризациейили интенсификацией разных психотических симптомов. На определенныхкритических стадиях психоделического процесса внутренние переживанияи поведение клиента могут быть почти полностью сосредоточены натерапевте, в смысле «трансферентного психоза». Абсолютнойнеобходимостью для такого предприятия является специальный лечебныйкорпус с обученным персоналом и круглосуточным наблюдением.

Глубочайшие корнишизофренической симптоматологии всегда можно найти в разныхперинатальных матрицах и негативных трансперсональных переживаниях.Терапевт, разделяющий сложное путешествие, запущенное ЛСД упсихотического пациента, должен оставаться спокойным исосредоточенным в течение всего процесса, который может оказатьсядикой эмоциональной и концептуальной каруселью. Я проиллюстрирую этотпроцесс историей Милады, так как это важно не только для ЛСД терапиишизофрении, но также и для базового понимания динамики психоза.

Милада была38-летним психологом, она много лет перед началом ЛСД лечениястрадала сложным невротическим нарушением, включавшим рядобсессивно-компульсивных, органоневротических и истерическиконверсионных симптомов. Она начала систематическоепсихоаналитическое лечение, но через четыре месяца её пришлосьгоспитализировать из-за того, что у неё развились острыепсихотические симптомы. Важной частью её клинической симптоматологиибыла эротоманиакальная иллюзорная система. Милада была убеждена, чтоеё работодатель глубоко в неё влюблен, и она сама чувствоваланепреодолимую привязанность и сексуальное влечение к нему. Онаощущала странную эротическую и духовную связь между ними, которую онииспытывали интрапсихически, за видимостью их довольно формальногосоциального взаимодействия. Через несколько недель она началагаллюцинировать голос своего воображаемого любовника. В этихгаллюцинациях она слышала, как он детально описывал свои страстныечувства к ней, обещал прекрасную совместную жизнь в будущем и давалей советы или определенные предложения. В вечерние и ночные часыМилада испытывала сильные сексуальные ощущения, которыеинтерпретировала, как половой акт на расстоянии, магическиосуществляемый её «любовником». Хотя в настоящихсексуальных ситуациях она всегда была фригидной, во время этихэпизодов она испытывала оргастические чувства космических пропорций.

ГоспитализацияМилады стала неизбежной, когда она начала действовать под влияниемсвоих иллюзий и галлюцинаций. Однажды утром она оставила своего мужа,попыталась вселиться в квартиру своего работодателя со своими детьмии подралась с его женой. Она ссылалась на его «голос»,который якобы сказал ей, что они оба разведены и теперь могут житьвместе. После многих месяцев безуспешного лечения рядомтранквилизаторов и антидепрессантов, а также индивидуальной игрупповой психотерапией, она была выбрана для психолитическойтерапии сЛСД.

После двенадцати ЛСДсеансов психотические симптомы совершенно исчезли, и Милада полностьюосознала иррациональность своего прошлого поведения. В более чемтридцати последующих сеансах она работала над рядом сложныхневротических и психосоматических проблем, повторно проживаятравматические воспоминания разных периодов своей жизни и прослеживаясвои нынешние проблемы до их эмоциональных источников в своемнесчастливом детстве. Больше всего времени было уделено её сложнойситуации в браке. Её муж был жестоким, бесчувственным и физическиагрессивным; он был эмоционально поглощен погоней за политическимкарьерным ростом и не давал ей эмоциональной поддержки. Оба еёребенка подавали признаки серьезных эмоциональных нарушений,требовавших профессиональной помощи.

Потом ЛСД сеансыперешли в перинатальную область, и Милада испытала весь спектрхарактерных для процесса смерти-возрождения переживаний. Эмоции ифизические ощущения, связанные с повторным проживанием её трудногорождения, во время которого умер её брат-близнец, были настолькоужасны, что она называла эти сеансы «психологическойХиросимой». Когда она, наконец, завершила процесс рождения ииспытала финальную смерть эго, я ожидал выраженного улучшения, как вслучае большинства невротических пациентов. Но к моему великомуудивлению, я наблюдал внезапное и полное возвращение исходнойпсихотической симптоматологии, которую Милада не проявляла многиемесяцы. Единственным отличием было то, что на этот раз я сталосновной целью всех психотических явлений; в процессе ЛСДпсихотерапии у неё развился трансферентный психоз.

Здесь Миладасчитала, что находится под гипнотическим влиянием, и ощущалапостоянный раппорт со мной, как на ЛСД сеансах, так и во времясвободных интервалов. Она ощущала взаимный обмен мыслями и дажевербальную коммуникацию. Интересно, что в некоторых этихгаллюцинаторных беседах мы «продолжали психотерапию».Милада «обсуждала» со мной разные аспекты своей жизни иосуществляла действия, которые советовал мой иллюзорный голос,например, несколько часов купания и физических тренировок каждый деньи упражнения в женской работе по дому. В этих галлюцинаторныхразговорах я сказал ей, что решил оставить терапевтическую игру истать её любовником и мужем; я также разрешил ей использовать моюфамилию вместо фамилии мужа. Голос постоянно убеждал её в моей любви,говорил, что её развод уже осуществлен, и просил перебраться сосвоими детьми в мою квартиру. Из контекста её ЛСД сеансов было ясно,что это желанное магическое мышление было явлением переноса,отражающим её ранние симбиотические отношения со своей матерью. Средипрочего, Милада говорила о «гипногамных сеансах», которыеона получала от меня в вечерние и ночные часы. Сексуальные ощущения игаллюцинации полового акта интерпретировались ей, как намеренныеуроки ощущения секса, которые я решил дать ей, чтобы ускоритьтерапию.

В определенныймомент Милада проводила много часов в день в странных позах, которыенапоминали кататонию; однако всегда было возможно вывести её из них,поговорив с ней. Тогда она принимала нормальную позу, отвечала навопросы и логически объясняла свое поведение. Её эмоциональное ипсихосоматическое состояние в то время зависело от позиции её тела. Внекоторых позах она испытывала экстатическое блаженство, океаническиечувства и чувство космического единства; в других—глубокуюдепрессию, тошноту и метафизическую тревогу. Она сама связывала этотфеномен с ситуацией во время своего внутриматочного существования,где ей приходилось физиологически и механически бороться со своимбратом-близнецом.

Переживаниеэлементов коллективного бессознательного во время трансперсональногосеанса. Пациент стала членом древней культуры, которую она не моглаопределить по названию, историческому периоду или географическомурасположению. Однако она могла рисовать в её художественном стиле.

Архетипическиедемонические существа, виденные во время трансперсонального сеанса.Выше: стилизованный дракон космических размеров, представляющийпринцип метафизического зла. Ниже: образ крылатого демоническогосущества, заслоняющий источник божественного света и мешающийсубъекту достичь его и соединиться с ним.

На основе прошлыхопытов с другими пациентами я продолжил регулярные еженедельныеприемы ЛСД вопреки сохраняющимся психотическим симптомам. Эти сеансыпочти полностью состояли из негативных переживаний трансперсональнойприроды. Был важный акцент на повторном проживании неприятныхвнутриутробных воспоминаний, которые она связывала с эмоциональнымстрессом и болезнью своей матери во время беременности, разнымиэмбриональными кризисами и механическим дискомфортом в связи сситуацией близнецов в матке. Также у неё было несколько негативныхкармических последовательностей и архетипические переживаниядемонической природы.<!––nextpage––>

На финальной стадиилечения произошел самый необычный феномен: ЛСД вдруг оказал отчетливопарадоксальный эффект. Под влиянием ЛСД Милада казалась нормальной иполучала способность к рассуждению и критическому мышлению; когдаэффект препарата исчезал, симптомы трансферентного психозавозвращались. Наконец, на своем девяностом сеансе она испытала втечение нескольких часов глубокие экстатические чувства, спреобладанием паттерна космического единства. К моему удивлению, онавышла из этого сеанса без прежних психотических и невротическихсимптомов и с совершенно перестроенной личностью.

Согласно еёсобственному описанию, теперь она могла ощущать саму себя и мирсовершенно иначе, чем раньше. Она ощущала интерес к жизни, новоепонимание природы и искусства, совершенно другое отношение к своимдетям и способность отказаться от своих прежних нереалистическихамбиций и фантазий. Она смогла вернуться на работу и адекватно еёвыполнять, развелась со своим мужем и жила независимо, заботясь одвоих детях. Насколько мне известно, она больше не нуждалась впсихиатрической помощи в течение более чем двенадцати лет послезавершения своего ЛСД лечения.

У некоторых другихшизофренических пациентов, которых я лечил ЛСД терапией, процесс былсходным, но менее сложным и драматичным, чем описанный выше. [3]Кеннет Годври, американский психиатр, также пробовал выполнить этутрудную задачу и сообщил об успешном лечении психотических пациентовсерийными ЛСД сеансами.

Даже в наилучшихобстоятельствах пациентов с выраженными параноидными тенденциями неследует лечить ЛСД психотерапией, пока они включают терапевта впараноидную систему и видят его или её одним из преследователей.Хорошие терапевтические отношения, основанные на базовом доверии, этосамый важный элемент успешного психоделического лечения.Информированное согласие, активный интерес и хорошее сотрудничествоявляются необходимыми условиями для гладкого течения терапии. Этогоочень сложно достичь с параноидными пациентами; даже в мягких случаяхтребуется длительная и интенсивная немедикаментозная работа. Если ЛСДдается параноидному пациенту, он или она имеет тенденцию переживатьсеанс в тотальной психологической изоляции и обвинять терапевта вовсех эмоциональных и психосоматических страданиях. Необычная природаи цель психоделических переживаний в этих обстоятельствах могут нетолько мощно подкрепить и оправдать убежденность в злых намеренияхтерапевта, но и увеличить его или её образ в глазах пациента дозловещей фигуры космических пропорций.

ЛСД психотерапиейтакже можно лечить психотические состояния маниакально-депрессивноготипа, хотя с этой категорией пациентов могут возникнуть особыепроблемы. Единственный ЛСД сеанс часто может вызвать полную ремиссиюдепрессивного или маниакального эпизода. Похожим образом,единственный прием препарата может изменить фазу заболевания, обращаядепрессию в манию или наоборот. В этом смысле эффект ЛСД сравним сэлектрошоковой терапией. В концептуальной системе, изложенной в этойкниге, такие изменения можно понимать, как трансмодуляции СКО илиБПМ—химически вызванные сдвиги влияния динамических управляющихсистем на эго пациента. Похоже, в случае маниакально-депрессивныхнарушений ЛСД может осуществить такие изменения гораздо легче и чаще,чем в других диагностических категориях. Это может быть по причинетого, что неустойчивость и периодичность это характеристики,свойственные данному заболеванию.

Трансмодуляции СКОили БПМ не следует принимать за исцеление заболевания. Всегда естьвероятность, что в будущем произойдет другая депрессивная илиманиакальная фаза, когда скрытые негативные системы будутактивированы разными физическими импульсами, особыми психологическимистрессами или физиологическими изменениями в организме. Однако внекоторых случаях кажется возможным повлиять на психологические корнии базовые механизмы, лежащие в основе этого заболевания,систематической интрапсихической работой в серийных ЛСД сеансах. Уэтой процедуры есть свои особые риски, главным из которых являетсявозникновение глубоких депрессий с суицидальными тенденциями посленекоторых сеансов. Как и с пограничными психотическими состояниями ишизофреническими психозами, ЛСД терапия маниакально-депрессивныхнарушений должна проводиться на стационарной основе, или, по крайнеймере, должно быть всегда доступно подходящее учреждение для временнойгоспитализации, если этого требует состояние или клиент.

ЭМОЦИОНАЛЬНЫЕСТРАДАНИЯ И ФИЗИЧЕСКАЯ БОЛЬ УМИРАЮЩИХ ИНДИВИДОВ

Возможно, самыминтересным и многообещающим применением ЛСД психотерапии является еёиспользование с серьезно больными людьми, которые приближаются ксмерти. Хотя этот подход систематически исследовался с раковымипациентами, он применим и с людьми с другими смертельнымизаболеваниями. Использование психоделической терапии в этой областибыло детально обсуждено в предыдущей книге, а здесь будет толькократко описано.

Начальноепредположение о том, что психоделическая терапия может быть полезнойдля людей со смертельными болезнями, независимо пришло отамериканского педиатра российского происхождения, Валентины ПавловныУоссон и от писателя и философа Олдоса Хаксли. Уоссон пришла к этомувыводу на основе своего опыта с мексиканскими священными грибами, аХаксли—в результате своих психоделических сеансов с мескалиноми ЛСД. Пионерская клиническая работа с раковыми пациентами былапроведена в ранних шестидесятых в чикагской Медицинской Школе ЭрикомКастом, который изначально был заинтересован в возможностииспользовать ЛСД в качестве анальгетика. Систематическое комплексноеисследование действия психоделической терапии на раковых пациентов вотношении их эмоционального состояния, физической боли, пониманиясмерти и отношения к умиранию было проведено Мерилендским ЦентромПсихиатрических исследований. Инициатором и изначальным руководителемэтого исследовательского проекта был Уолтер Панке; после его смерти япринял медицинскую ответственность и завершил его вместе с ВильямомРичардсом. В этой программе более сотни раковых пациентов в течениелет лечили психоделической терапией и похожим короткодействующимвеществом, DPT(дипропилтриптамин).Довольно устойчивые позитивные изменения наблюдались в трех разныхобластях. Многие пациенты показывали определенное понижение разныхэмоциональных симптомов, например, депрессии, общего напряжения,нарушений сна и психологической отстраненности. ЛСД терапия такжеоказывала поразительное, хотя и непредсказуемое, действие на сильнуюфизическую боль. У некоторых пациентов, не реагировавших наанальгетики или наркотики, боль ослаблялась или даже полностьюпрекращалась на недели или месяцы после единственного ЛСД сеанса.Наиболее примечательные изменения наблюдались в понимании пациентамисмерти и их отношении к умиранию. Пациенты, имевшие перинатальные илитрансперсональные переживания, как правило, показывали выраженноепонижение страха смерти. Их понимание процесса умирания изменялось внаправлении древних или восточных систем верований, согласно которымсознание или какая-то форма существования продолжается после моментабиологического уничтожения.

Ранее я упомянул,что психоделическая трансформация, наблюдаемая после ЛСД сеансов странсперсональным оттенком, включает радикальные изменения в иерархииценностей. Пережив смерть и возрождение и/или чувства космическогоединства, ЛСД субъекты склонны делать меньший эмоциональный акцент напрошлом и будущем и больше ценят настоящее. Озабоченность мрачнымиперспективами будущего заменяется размышлениями о наилучшемиспользовании каждого дня. Способность получить удовлетворение отпростых и обычных вещей в жизни сопровождается острым осознаниемкрайней бесполезности беспокойной погони за статусом, властью ивлиянием. Нетрудно понять, что данные изменения в ценностях ижизненной стратегии могут сделать ситуацию смертельно больных болеетерпимой. Психологическая работа с пациентами и их семьями также,похоже, оказывала позитивное влияние и на руководителей. Это нетолько облегчило их реакцию на умирание и смерть их близких, но ипомогло им справиться со своим горем и конструктивно интегрироватьутрату.

Согласноклиническим данным, приблизительно тридцать процентов раковых больныхпоказали драматичное улучшение в данных областях после единственногоЛСД сеанса, и ещё сорок процентов показали средний уровень позитивныхизменений. У оставшихся тридцати процентов не было явных позитивныхили негативных изменений между до- и послесеансовыми измерениями.Результаты DPTпсихотерапиибыли сходными, хотя и менее поразительными и устойчивыми.

Из всех примененийдля ЛСД психотерапии, её использование для работы с умирающимикажется самым интересным и наименее спорным или проблематичным.Возможность относительно быстро понизить эмоциональные и физическиестрадания людей, встречающих предельный кризис человеческой жизни,должна быть всем нам очень интересной. Большинство возражений,высказываемых против использования ЛСД, здесь не особо актуальны,особенно касающиеся наследственности и хромосом. К тому же, недавниеисследования, выявляющие возможную роль психологических факторов враке, а также наши собственные наблюдения по данному вопросу, похоже,говорят о том, что ЛСД психотерапия, по крайней мере, для некоторыхраковых пациентов может стать фактором, способствующим исцелению, ане только подготовкой к смерти.

СНОСКИ

Заинтересованный читатель найдет детальную информацию о недавнем сближении квантово-релятивистской физики, мистицизма и современных исследований сознания в книгах Ицхака Бентова, Фритьофа Капры, Ника Херберта, Ларри Ле Шана, Кеннет Пеллетьер, Боба Тобена и Артура Янга.
Пример драматичного и прочного успеха в тяжелом случае компульсивного невроза был опубликован в Скандинавии Е. Брандруп и Т. Вангаард. На странице 185 я описал поразительные улучшения у пациента с обсессивно-компульсивным неврозом, который 19 лет не поддавался фрейдовскому психоанализу. К сожалению, дизайн нашего исследования не позволял больше трех сеансов, и терапию не удалось завершить.
Сокращенная история другого из этих пациентов, Михаила, есть в моей первой книге, «Области человеческого бессознательного», стр. 66 и 235.
Станислав Гроф и Джоан Халифакс: «Встреча человека со смертью». Библиография этой книги дает все ссылки на исходные публикации в этой области.
НЕТЕРАПЕВТИЧЕСКИЕ ПРИМЕНЕНИЯ ЛСД
Обучающие сеансыпрофессионалов по психическому здоровью

Прием ЛСДкреативными индивидами

Вызванныепрепаратом религиозные и мистические переживания

Роль ЛСД вличностном росте и самоактуализации

Использование ЛСДв развитии паранормальных способностей

ОБУЧАЮЩИЕ СЕАНСЫПРОФЕССИОНАЛОВ ПО ПСИХИЧЕСКОМУ ЗДОРОВЬЮ

Необычайная ценностьЛСД для обучения психиатров и психологов стала очевидной на оченьранней стадии его изучения. В своей пионерской работе, опубликованнойв 1947, Столл подчеркивал, что автоэксперимент с этим препаратом даетпрофессионалам уникальную возможность непосредственно познать чуждыймир, с которым они встречаются в своей повседневной работе спсихиатрическими пациентами. Во время фазы «моделированногопсихоза» ЛСД исследований, когда психоделическое состояниесчиталось химически вызванной шизофренией, ЛСД сеансы рекомендовали вкачестве имевших уникальное дидактическое значение обратимыхпутешествий в мир переживаний психотиков. Этот опыт рекомендовалипсихиатрам, психологам, медсестрам, социальным работникам имедицинским студентам в качестве средства для осознания природыментальных заболеваний. Ринкел, Рубичек и другие исследователи,проводившие дидактические эксперименты такого рода, сообщали, чтоединственный ЛСД сеанс может драматично изменить то, какпрофессионалы по психическому здоровью понимают своих психотическихпациентов, и привести к более гуманному отношению к ним.

Тот факт, что витоге концепция ЛСД состояния как «моделированного психоза»была отвергнута большинством исследователей, не уменьшило обучающейценности психоделического опыта. Хотя психические изменения,вызываемые ЛСД, определенно не идентичны шизофрении, прием препаратавсё равно является очень особой возможностью для профессионалов истудентов испытать многие состояния ума, которые естественновозникают в контексте разных ментальных нарушений. Сюда входятперцептуальные искажения в визуальной, слуховой, тактильной,обонятельной и вкусовой областях; количественные и качественныеизменения мыслительных процессов; ненормальные эмоциональные качествакрайней интенсивности. Под воздействием ЛСД можно испытать сенсорныеиллюзии и псевдогаллюцинации, торможение или ускорение мышления,иллюзорную интерпретацию мира и целую гамму сильных патологическихэмоций наподобие депрессии, маниакальных состояний, агрессии,саморазрушительные желания, болезненные чувства неполноценности ивины или, наоборот, экстатического восторга, трансцендентальногопокоя и безмятежности и чувства космического единства.Психоделический опыт также может стать источником удивительныхэстетических, научных, философских или духовных озарений.

Автоэкспериментированиес ЛСД не исчерпывает его дидактический потенциал. Другим очень ценнымобучающим опытом является участие в сеансах других субъектов. Этодает молодым профессионалам возможность наблюдать целый спектрненормальных явлений и познакомиться и привыкнуть к предельнымэмоциональным состояниям и необычным паттернам поведения. Этопроисходит в специально простроенных обстоятельствах, в подходящеевремя и в контексте существующих отношений с испытуемым. Все этифакторы делают ситуацию более подходящей для обучения, чем посещениев психиатрической больнице палаты или блока неотложной помощи. Вболее узком смысле, участие в ЛСД сеансе рекомендуется какнепревзойденное обучение для будущих психотерапевтов. Усилениеотношений с ситтерами, характерное для ЛСД сеансов, является редкойвозможностью для новичка наблюдать явление переноса и учитьсясправляться с ним. Использование ЛСД в контексте учебной программыдля будущих психотерапевтов обсуждалось в специальной работе Филда,Гудмана и Гуидо.

Обширное исистематическое изучение дидактического потенциала ЛСД было проведеноМерилендским Центром Психиатрических Исследований. В этой программепрофессионалам по душевному здоровью в учебных целях предлагалось дотрех высокодозовых ЛСД сеансов. Более ста человек участвовали в этойпрограмме между 1970, когда она началась, и её завершением в 1977.Большинство индивидов были заинтересованы в психоделическом опыте,потому что он был тесно связан с их собственной профессиональнойдеятельностью. Некоторые из них на тот момент работали в отделенияхкризисного вмешательства или с пациентами, у которых были проблемы,связанными с использованием психоделических препаратов. Другиепрактиковали разные психотерапевтические техники и хотели сравнитьЛСД психотерапию со своей собственной дисциплиной: психоанализом,психодрамой, Гештальт терапией, психосинтезом или биоэнергетикой.Было несколько исследователей, участвовавших в исследованияхизмененных состояний сознания, динамики бессознательного илипсихологии религии. Небольшую группу составляли профессионалы,которые были заинтересованы в становлении ЛСД терапевтами. Они обычнопроводили с нами несколько месяцев, посещая собрания, просматриваявидеозаписи практики ЛСД терапии или проводя психоделические сеансыпод руководством. В качестве части учебной программы они также моглипроходить собственные ЛСД сеансы. Все участники ЛСД программы дляпрофессионалов согласились проходить психологическое тестирование дои после сеансов, а также заполнить дополнительный опросник черезшесть месяцев, двенадцать месяцев и два года после сеанса. Вопросы вдополнительной форме посвящались изменениям, которые они наблюдали всвоей профессиональной работе, жизненной философии, религиозныхчувствах, эмоциональном и физическом состоянии и межличностнойприспособленности после ЛСД сеанса. Хотя у нас и есть довольноанекдотичные свидетельства ценности этой учебной программы, данные издо- и после-сеансового психологического тестирования и дополнительныхопросников ещё не были систематически обработаны и оценены.

Как я подчеркивалранее, учебные ЛСД сеансы являются ключевой квалификацией каждого ЛСДтерапевта. Ввиду уникальной природы психоделического состоянияневозможно достичь настоящего понимания его качества и глубины безпрямого переживания. К тому же, опыт столкновения с разными областямисобственного бессознательного абсолютно необходим для развитияспособности компетентно и невозмутимо помогать другим людям в ихпроцессе глубокого самопознания. Учебные сеансы ЛСД также оченьрекомендуются медсестрам и всем прочим членам персонала отделовпсиходелического лечения, вступающим в близкий контакт с клиентами внеобычных состояниях сознания.

ПРИЕМ ЛСДКРЕАТИВНЫМИ ИНДИВИДАМИ

Одиниз самых интересных аспектов ЛСД исследований это отношение междупсиходелическим состоянием и творческим процессом. Профессиональнаялитература на эту тему отражает значительные разногласия. РобертМогар, рассмотревший существующие экспериментальные данные обэффективности разных функций, связанных с творческой работой, счелрезультаты непонятными и противоречивыми. Так, некоторыеисследования, сосредоточенные на инструментальном обучении,обнаружили ухудшение, а другие— выраженное усилениеспособностей к обучению. Противоречивые результаты также былиполучены для восприятия цвета, припоминания и узнавания,дифференцировочногообучения, концентрации, символического мышления и точностивосприятия. Исследования, использовавшие разные психологическиетесты, специально созданные для измерения креативности, непродемонстрировали её значительного усиления в результате приема ЛСД.Однако остается открытым вопрос о том, насколько релевантны эти тестыв отношении творческого процесса и насколько они чувствительны иподходят ли для обнаружения вызванных ЛСД изменений. Нужно учесть ещёодин важный фактор: общее отсутствие у ЛСД субъектов мотивации кучастию и сотрудничеству в формальных процедурах психологическоготестирования, когда они глубоко вовлечены в свои внутренниепереживания. Ввиду важности установки и обстановки в психоделическомопыте также нужно упомянуть, что многие из этих исследованийпроводились в контексте подхода «моделированной шизофрении»,а значит, с целью демонстрации психотического ухудшения деятельности.

Негативныйрезультат исследований креативности резко контрастирует сповседневным опытом ЛСД терапевтов. Психоделические переживанияглубоко повлияли на работу многих людей искусства (художников,музыкантов, писателей и поэтов), участвовавших в экспериментах с ЛСДв разных странах мира. [1] Большинство из них нашло в своембессознательном разуме глубокие источники вдохновения, испыталопоразительное усиление и освобождение фантазии и достигло необычайнойживости, оригинальности и свободы художественного самовыражения. Вомногих случаях качество их творений значительно улучшалось, и нетолько согласно их собственному суждению или мнению ЛСДисследователей, но и по стандартам их профессиональных коллег. Навыставках, хронологически показывающих развитие художника, обычнолегко заметить, когда он или она имели психоделический опыт. Обычноможно увидеть драматичный квантовый скачок в содержании и стилекартин. Это особенно верно для художников, которые до своего ЛСДопыта были конвенциальными и консервативными в своем художественномсамовыражении.

Но большая частьискусства в коллекциях психоделических терапевтов создана субъектами,которые не были профессиональными художниками, а их ЛСД сеансыпроводились в терапевтических, дидактических или иных целях. Частоиндивиды, не демонстрировавшие никаких творческих стремлений до ЛСДпереживания, могут создать необычайные картины. В большинстве случаевинтенсивность этого эффекта происходит от необычной природы и силыматериала, проявляющегося из глубин бессознательного, а не оттворческих способностей. Однако нередко даже технические аспектытаких рисунков или картин значительно превосходят предыдущие творениятех же субъектов. Некоторые индивиды начинают использовать вповседневной жизни новые навыки, открытые в психоделических сеансах.В исключительных случаях во время ЛСД процедуры может проявитьсяподлинный творческий талант особенной силы и направленности. Одна измоих пациентов в Праге, которая всю свою жизнь не любила рисовать икоторую заставляли посещать уроки рисования в школе, за период внесколько месяцев развила примечательный художественный талант. Современем её творчество нашло признание среди профессиональныххудожников, и у неё были успешные выставки. В примерах, подобныхэтому, нужно предположить, что в этих индивидах талант ужеприсутствовал в латентной форме и что его выражение былозаблокировано сильными патологическими эмоциями. Эмоциональноеосвобождение путем психоделической терапии сделало возможным егополное и свободное проявление.

Интересно, что ЛСДпереживание, как правило, усиливает признание и понимание искусства уиндивидов, которые раньше были к нему равнодушны. Характерноенаблюдение из психоделических исследований это внезапное появлениеинтереса к различным движениям современного искусства. Субъекты,которые были безразличны или даже враждебны к неконвенциальным формамискусства, после единственной встречи с ЛСД могут развить глубокоепонимание супрематизма, пуантилизма, импрессионизма, дадаизма,сюрреализма или сверхреализма. Есть определенные художники, чьетворчество кажется особенно тесно связанным с визионерскимипереживаниями, вызываемыми ЛСД. Так, многие ЛСД субъекты развиваютглубокое эмпатическое понимание картин Иеронима Босха, Винсента ванГога, Сальвадора Дали, Макса Эрнста, Пабло Пикассо, Рене Магритта,Мориса Эшера или Г. Р. Гигера. Другое типичное последствиепсиходелического опыта это драматичное изменение отношения к музыке;многие ЛСД субъекты в своих сеансах обнаруживают новые измерениямузыки и новые способы её прослушивания. Многие наши пациенты,которые были алкоголиками и зависимыми от героина со слабымобразованием, в результате одного ЛСД сеанса развили такой глубокийинтерес к классической музыке, что решили использовать свои скромныефинансовые ресурсы для покупки стереосистемы и создания собственнойколлекции записей. Роль психоделиков в развитии современной музыки иих влияние на композиторов, интерпретаторов и слушателей настолькоочевидно и известно, что не требует здесь специального описания.

Хотя влияние ЛСД нахудожественное выражение более очевидно в областях живописи и музыки,психоделический опыт может оказывать такое же благоприятное действиеи на другие ветви искусства. Визионерские состояния, вызванныемескалином и ЛСД, имели глубокое значение в жизни, искусстве ифилософии Олдоса Хаксли. На многие из его работ, включая «Одивный новый мир», «Остров», «Рай и ад»и «Двери восприятия», психоделические переживанияповлияли напрямую. Аллена Гинзберга на одно из самых сильных егостихотворений вдохновило его самоэкспериментирование спсиходелическими веществами. В этом контексте также можно упомянутьроль гашиша во французском искусстве «конца века».Канадско-японский архитектор Кийо Изуми смог найти уникальноеприменение своим ЛСД переживаниям в проектировании современныхпсихиатрических учреждений.

Так как ЛСДопосредует доступ к содержанию и динамике глубокого бессознательного(в психоаналитических терминах, к первичному процессу), не особенноудивительно то, что психоделические переживания могут сыграть важнуюроль в творческом развитии художников. Однако многие наблюдения изпсиходелических исследований показывают, что ЛСД также может бытьвесьма ценен в разных научных дисциплинах, которые традиционносчитаются царствами интеллекта и логики. Два важных аспекта действияЛСД кажутся особенно важными в этом контексте. Во-первых, препаратможет опосредовать доступ к огромным хранилищам конкретной иактуальной информации в коллективном бессознательном и позволитьсубъекту ими воспользоваться. Согласно моим наблюдениям, открытыезнания могут быть очень конкретными, точными и детальными; данные,полученные таким способом, могут быть связаны со многими разнымиобластями. В нашей относительно ограниченной учебной программе дляученых релевантные прозрения были получены в таких разнообразныхобластях, как космогенез, природа пространства и времени, субатомнаяфизика, этология, психология животных, история, антропология,социология, политика, сравнительная религия, философия, генетика,акушерство, психосоматическая медицина, психология, психопатология итанатология. [2]

Второй аспектдействия ЛСД, имеющий большое значение для творческого процесса, этоспособствование новому и неожиданному синтезу данных, результирующемуиз неконвенциального решения задач. Общеизвестен факт, что многиеважные идеи и решения проблем появлялись не в контексте логическогомышления, а в разных необычных состояниях сознания: во снах, во времязасыпания или пробуждения, во время крайней физической и умственнойусталости или во время болезни с высокой температурой. Есть множествознаменитых примеров этого. Так, химик Фридрих Август фон Кекулепришел к финальному решению химической формулы бензола во сне, вкотором он увидел бензольное кольцо в виде змеи, кусающей свой хвост.Никола Тесла создал электрический генератор, изобретение, потрясшееиндустрию, когда его строение очень детально явилось ему в видении.Дизайн эксперимента, приведшего к получившему Нобелевскую премиюоткрытию химической передачи нервных импульсов, пришел к Отто Леви,когда он спал. Альберт Эйнштейн открыл основные принципы своейспециальной теории относительности в необычном состоянии сознания;согласно его описанию, большинство озарений приходили к нему в формекинестетических ощущений.<!––nextpage––>

Можно привестимножество примеров подобного рода, в которых креативные индивидыдолго и безуспешно сражались с трудной проблемой, используя логику имышление, а настоящее решение неожиданно всплывало избессознательного в моменты, когда их рациональность былаприостановлена. [3] В повседневной жизни такие события происходяточень редко, в стихийной и непредсказуемой манере. Психоделическиепрепараты, видимо, повышают вероятность таких креативных решений дотакой степени, что их можно намеренно программировать. В ЛСДсостоянии старые концептуальные рамки разрушаются, культурныекогнитивные барьеры растворяются, и материал может быть увиденсинтезированным совершенно новым способом, который не был возможен встарых системах мышления. Этот механизм может дать не толькопоразительные новые решения разных конкретных проблем, но и новыепарадигмы, которые могут перевернуть всю научную дисциплину.

Хотяпсиходелическое экспериментирование было решительно остановлено дотого, как эта область была систематически изучена, исследованиетворческого решения проблем, проведенное Уиллисом Харманом и ДжеймсомФадиманом в Стенфордском Исследовательском Институте, получилоданные, достаточно интересные для будущих исследований. Препаратом,использованным в этом эксперименте, был не ЛСД, а мескалин, активныйингредиент мексиканского кактуса AnhaloniumLewinii,или пейот. Ввиду общей схожести эффектов этих двух препаратовподобные эффекты нужно ожидать и при использовании ЛСД; разныеслучайные наблюдения из нашей учебной ЛСД программы для ученых и изтерапевтического использования этого препарата, похоже, подтверждаютэто. Субъектами из исследования Хармана-Фадимана были 27 мужчин,занимающиеся разными профессиями. Группа состояла из 16 инженеров,одного инженера-физика, двух математиков, двух архитекторов, одногопсихолога, одного дизайнера мебели, одного художника по рекламе,одного коммерческого директора и одного менеджера по персоналу. Цельюэтого исследования было выяснить, покажут ли эти индивиды подвоздействием 200 мг мескалина повышенную креативность и выработают ликонкретные, валидные и осуществимые решения проблем по критериямсовременной индустрии и позитивистской науки. Результаты этогоисследования были очень многообещающими; были приняты многие решениядля строительства и производства, другие можно было развивать дальше,или они открывали новые области для изучения. Мескалиновые субъектыпоследовательно сообщали, что препарат вызвал в них ряд изменений,которые способствовали творческому процессу. Он понижал подавленностьи тревогу, увеличивал скорость и гибкость идеации, повышалспособность к визуальному воображению и фантазии и повышалспособность концентрироваться на проекте. Прием мескалина такжеспособствовал эмпатии с людьми и объектами, делал подсознательныеданные более доступными, усиливал мотивацию к достижению сближения ив нескольких примерах позволял немедленную визуализацию конечногорешения.

Очевидно, чтопотенциал ЛСД для усиления креативности будет прямо пропорционаленинтеллектуальным способностям и опыту субъекта. Для большинстватворческих инсайтов необходимо знать нынешний статус даннойдисциплины, быть способным формулировать новые задачи и находитьтехнические средства для описания результатов. Если этот типисследований будет повторяться, подходящими кандидатами будутвыдающиеся ученые из разных дисциплин: физики ядерщики, астрофизики,генетики, физиологи мозга, антропологи, психологи и психиатры. [4]

ВЫЗВАННЫЕ ПРЕПАРАТОМРЕЛИГИОЗНЫЕ И МИСТИЧЕСКИЕ ПЕРЕЖИВАНИЯ

Использованиепсиходелических веществ в ритуальных и магических целях можнопроследить до древних шаманских традиций, и оно, вероятно, существуеттак же давно, как человечество. Легендарное священное снадобье сома,приготовляемое из одноименного растения, чья идентичность утеряна,играло ключевую роль в ведической религии. Изделия из коноплиCannabisindica иsativaиспользовалисьв Азии и Африки многие века под разными именами (гашиш, чарас, бханг,ганжа, киф) в религиозных церемониях и народной медицине. Они сыграливажную роль в Брахманизме, использовались в суфийских практиках иявляются главным таинством Растафари. Религиозно-магическоеиспользование психоделических растений было широко распространено вдоколумбовых культурах, среди ацтеков, Майа, Ольмеков и другихиндейских групп. Среди используемых растений были известныймексиканский кактус Lophophorawilliamsii(пейот),священный гриб PsilocybeMexicana(teonanacatl)и несколько разновидностей семян утренней славы (ololiuqui).Ритуальное использование пейота и священного гриба всё ещё существуетсреди разных мексиканских племен; в качестве важных примеров можноупомянуть поиск пейота и другие священные церемонии индейцев Уичоль ицелительские ритуалы Мацатеков с использованием грибов. Пейот такжебыл ассимилирован многими североамериканскими индейскими группами иоколо ста лет назад стал таинством синкретической Церкви КоренныхАмериканцев. Южноамериканские целители (ayahuascheros)и дописьменные амазонские племена наподобие Амахуака и Живароиспользуют яге, психоделические экстракты из «лозы душ»,лианы джунглей banisteriopsiscaapi.Самое известное африканское галлюциногенное растение это Tabernantheiboga (eboga),которая в маленьких дозах работает как стимулятор, а в большихколичествах используется в качестве препарата посвящения. Всредневековье напитки и мази, содержащие психоактивные растения иживотные ингредиенты, широко использовались в контексте шабашей ведьми ритуалов черной мессы. Самыми известными составляющими ведьмовскихзелий были белладонна (AtropaBelladonna),мандрагора (Mandragoraofficinarum),дурман или «одурь-трава» (DaturaStramonium),белена (Hyoscyamusniger)и кожа жабы. Современный химический анализ обнаружил в коже жаб (Bufobufo)вещество, называемое буфотенин (или диметилсеротонин), имеющеепсиходелические свойства. Вышеприведенные психоделические растенияэто только малая часть самых известных. Согласно этноботанику РичардуШульцу Ботанического Департамента Гарвардского Университета,существует более сотни растений с явными психоактивными свойствами.

Способностьпсиходелических веществ вызывать визионерские состояния религиозной имистической природы задокументирована во многих исторических иантропологических источниках. Открытие ЛСД и получившее публичнуюизвестность появление этих переживаний у многих экспериментальныхсубъектов в нашей культуре привлекло к этому вопросу внимание ученых.Тот факт, что религиозные переживания могут быть вызваны введениемхимического агента, спровоцировал интересный и очень жаркий спор о«химическом» или «мгновенном мистицизме».Многие поведенческие ученые, философы и теологи участвовали всвирепой полемике о природе этих явлений, их значения, валидности идостоверности. Мнения вскоре кристаллизовались в две крайние точкизрения. Некоторые экспериментаторы видели в возможности вызоварелигиозных переживаний химическими средствами шанс перенестирелигиозные явления из области священного в лабораторию, и поэтому витоге объясняли их в научных терминах. В конце концов, в религии небыло бы ничего таинственного и святого, а духовные переживания можнобыло бы свести к физиологии и биохимии мозга. Однако другиеисследователи приняли совсем иную позицию. Согласно им, мистическиеявления, вызванные ЛСД и другими психоделическими препаратами, былиподлинными, и эти вещества следует считать таинствами, потому что ониопосредуют контакт с трансцендентальными реальностями. В сущности,это была позиция шаманов и жрецов психоделических культур, гдевизионерские растения вроде сомы, пейота и теонанакатля виделись каксвященные материалы или сами божества. И ещё один подход к проблемесчитал ЛСД переживания «квази-религиозными» явлениями,которые только симулировали или поверхностно воспроизводилиаутентичную или подлинную духовность, которая является «Божьеймилостью» или результатом дисциплины, преданности и практикиаскез. В этих рамках кажущаяся легкость, с которой эти переживаниямогут быть вызваны химически, полностью дискредитировала их духовнуюценность.

Однако те, ктоутверждал, что ЛСД-индуцированные духовные переживания не могут бытьвалидными, потому что они слишком легкодоступны, и их появление ипродолжительность зависят от решения индивида, не понимают природупсиходелического состояния. Психоделическое переживание не являетсяни легким, ни предсказуемым путем к Богу. У многих субъектов нетдуховных элементов в их сеансах, несмотря на множество приемовпрепарата. Тем, у кого есть мистический опыт, часто приходится пройтипсихологические испытания, которые, по крайней мере, не менее трудныи болезненны, как и связанные с разными ритуалами перехода илистрогими и аскетичными религиозными дисциплинами.

Большинствоисследователей сходятся в том, что невозможно провести четкую граньмежду спонтанными мистическими переживаниями и «химическиммистицизмом» на базе феноменологического анализа илиэкспериментальных подходов. [5] Этот вопрос ещё более усложняетсяотносительным отсутствием специфических фармакологических эффектовЛСД и тем фактом, что некоторые из ситуаций, ведущих к спонтанномумистицизму, связаны с глубокими физиологическими и биохимическимиизменениями в теле.

Длительноеголодание, депривация сна и нахождение в пустыне и подверженностьобезвоживанию и крайним температурам, усиление дыхания, крайнийэмоциональный стресс, физическое напряжение и пытки, долгоемонотонное пение и другие популярные практики «священныхтехнологий» вызывают такие далеко идущие изменения в химиитела, что сложно провести четкую грань между спонтанным и химическиммистицизмом.

Так, размышление отом, являются ли химически вызванные переживания подлинными иаутентичными, не лежит в сфере теологов и духовных мастеров. Ксожалению, представители разных религий выражали широкий спектрпротиворечивых мнений; остается открытым вопрос о том, кто долженбыть авторитетом в этой области. Некоторые из этих религиозныхэкспертов судили, никогда не имев психоделического опыта, и вряд лимогут считаться авторитетами в ЛСД; другие сделали широкие обобщенияна основе одного сеанса. Серьезные различия мнений существуют дажесреди ведущих представителей одной и той же религии (католическихсвященников, протестантских пасторов, раввинов и индусских святых),имевших психоделические переживания. На данный момент, после тридцатилет споров, вопрос о том, могут ли ЛСД и другие психоделики вызыватьподлинные духовные переживания, всё ещё открыт. Негативные мненияиндивидов, среди которых Мехер Баба или Р.К. Захнер, противостоятнекоторым мастерам Тибетского Буддизма, ряду шаманов психоделическихкультур, Уолтеру Кларку, Хьюстону Смиту и Алану Уоттсу.

Переживаниенеудовлетворенной духовной жажды. Группы людей пытаются пересечьковарные болотистые воды на несовершенных лодках, чтобы достичьбожества на горизонте. Однако они все тонут до достижения желаннойцели.

Независимо от того,являются ли переживания, вызываемые ЛСД, подлинными мистическимиоткровениями или лишь очень убедительными их симуляциями, ониопределенно являются феноменами, весьма интересными для теологов,пасторов и исследователей религии. За несколько часов индивидполучает глубокие прозрения о природе религии, и в некоторых случаяхих чисто теологическое понимание и формальная вера оживляютсяглубоким личным переживанием трансцендентальных областей. Этавозможность может быть особенно важной для тех священников, которыезанимаются религией, но при этом питают серьезные сомнения насчетистинности и релевантности того, что они проповедуют. Некоторыесвященники и теологи, вызвавшиеся на нашу учебную ЛСД программу вМерилендском Центре Психиатрических Исследований, были скептиками илиатеистами, выбравшими эту профессию по ряду внешних причин. Для нихдуховные переживания из их ЛСД сеансов были важным подтверждениемтого, что духовность это подлинная и глубоко релевантная сила вчеловеческой жизни. Это понимание освободило их от конфликта, которыйу них был в связи с профессией, и от бремени лицемерия. В некоторыхслучаях родственники и друзья этих индивидов сообщали, что ихпроповеди после ЛСД сеансов приобретали необычайную силу иестественную власть.

Серия рисунков,иллюстрирующих связь между духовной патологией и биологическойтравмой рождения. Первые четыре показывают образы из самой священнойхристианской темы, распятия, загрязненные тем, что пациент назвала«непристойной биологией». Во время своего сеанса онапоняла, что это смешение отражало не только специфичные детскиепереживания, но особенно биологическую травму рождения

Священное событиерождения неразрывно связано с гениталиями, сексуальностью, агрессией,дефекацией и мочеиспусканием.

В финальнойкартине этот конфликт разрешается. Фигура «очищенного Христа»поднимается выше царства «непристойной биологии»,отделяясь от него. Однако руки пациента тянутся к Черному Солнцу,которое символизирует внутреннюю реальность даже больше Христа,священности, которая трансцендирует все формы и ограничения.

Духовные переживанияна психоделических сеансах часто опираются на символизм коллективногобессознательного и происходят в рамках культурных и религиозныхтрадиций, отличных от свойственных субъекту. Поэтому обучающие ЛСДсеансы представляют особый интерес для тех, кто изучает сравнительнуюрелигию. Пасторы, приверженные определенной церкви, иногдаудивляются, когда у них происходит глубокий религиозный опыт вконтексте совершенно другой веры. Благодаря соединяющей природепсиходелического переживания, это не дискредитирует их собственнуюрелигию, а помещает её в более широкую космическую перспективу.

РОЛЬ ЛСД ВЛИЧНОСТНОМ РОСТЕ И САМОАКТУАЛИЗАЦИИ

В годы интенсивныхисследований ЛСД основное внимание было сосредоточено наисследованиях патологии, психиатрической терапии или на довольноспецифических применениях наподобие совершенствования художественноговыражения или вызов религиозных переживаний. Относительно небольшоевнимание уделялось ценности, которую могли иметь психоделическиепереживания для личностного роста «нормальных индивидов».В середине шестидесятых этот вопрос раскрылся стихийным и взрывнымобразом в волне массового бесконтрольного самоэкспериментирования.

В атмосферепоследовавшей за этим национальной истерии «за» и«против» обсуждались пылко, чрезмерно эмоционально и,наконец, беспорядочно. ЛСД прозелиты представляли препарат оченьнекритично, как легкую и безопасную панацею от всех проблем,наполняющих человеческое существование. Психоделическоесамо-экспериментирование и личностная трансформация представляли, какединственную жизнеспособную альтернативу внезапному исчезновению вядерной войне или медленной смерти среди промышленных отходов.Рекомендовалось как можно большему количеству людей принимать ЛСД влюбых обстоятельствах так часто, как это возможно, чтобы ускоритьнаступление Эпохи Водолея. ЛСД сеансы виделись как ритуал перехода,который должен быть обязательным для всех достигших подростковоговозраста.

Отсутствиепредостережения публики об опасностях и подводных камняхпсиходелического экспериментирования и инструкций по минимизированиюрисков привело к большому количеству несчастных случаев.Апокалиптические заголовки газет, описывающие ужасы ЛСД «лодырей»и происшествия, связанные с наркотиками, вызвало у законодателей,политиков, преподавателей и многих профессионалов реакцию, подобнуюохоте на ведьм. Игнорируя данные почти двух десятилетийответственного научного экспериментирования, антинаркотическаяпропаганда вошла в другую крайность и представила ЛСД как совершеннонепредсказуемый дьявольский препарат, представляющий огромнуюопасность для рассудка нынешнего поколения и физического здоровьябудущих поколений.

На данный момент,когда эмоциональный заряд этого разногласия иссяк, кажется возможнымболее трезвый и объективный взгляд на вовлеченные проблемы.Клинические данные ясно показывают, что «нормальные» людимогут получить большую пользу от ЛСД процесса и подвергаютсянаименьшему риску, участвуя в контролируемой психоделическойпрограмме. Один ЛСД сеанс с высокой дозой часто может быть крайнеценным для людей, не имеющих серьезных клинических проблем. Качествоих жизней может значительно повыситься, и переживание можетподтолкнуть их в направлении самореализации и самоактуализации. Этотпроцесс кажется сравнимым во всех отношениях с тем, что АбрахамМэслоу описал для индивидов, у которых были спонтанные «пиковыепереживания».

Официальнаяантинаркотическая пропаганда основывается на очень поверхностномпонимании мотиваций для использования психоделических препаратов.Верно, что во многих случаях препарат используется для потехи или вконтексте подросткового протеста против родительского авторитета илиистеблишмента. Однако даже те, кто принимают ЛСД в наихудшихобстоятельствах, могут иметь проблеск реального потенциала препарата,и это может стать большой силой в будущем использовании. Нельзянедооценивать тот факт, что многие люди принимают ЛСД в попыткахнайти решение своих эмоциональных дилемм или из-за глубокойпотребности в философских и духовных ответах. Жажда контакта странсцендентальными реальностями может быть сильнее сексуальноговлечения. На протяжении всей человеческой истории бесчисленныеиндивиды соглашались подвергнуться огромным рискам различного рода ипожертвовать годами или десятилетиями своей жизни ради духовныхпоисков. Любые разумные меры по регулированию использованияпсиходелических препаратов должны принимать во внимание эти факты.

Очень немногиесерьезные исследователи всё ещё верят, что экспериментирование счистым ЛСД представляет опасность для генетики. В надлежащихобстоятельствах психологические опасности, являющиеся единственнымсерьезным риском, могут быть сведены к минимуму. По моему мнению, нетникаких научных данных, исключающих создание сети учреждений, вкоторых те, кто серьезно заинтересованы в психоделическомсамоэкспериментировании, поучаствуют в нем с чистыми веществами и внаилучших обстоятельствах. Многими из них были бы субъекты, настолькоглубоко мотивированные, что иначе они стали бы кандидатами длянелегального самоэкспериментирования, подразумевающего больший риск.Существование таких центров, спонсируемых государством, оказало быподавляющий эффект на незрелые мотивации людей, для которых нынешниестрогие запреты представляют особый вызов и искушение. Дополнительноепреимущество этого подхода— возможность систематическинакапливать и обрабатывать ценную информацию о психоделиках, котораяиначе бы затерялась в стихийном и хаотичном бесконтрольномэкспериментировании. Это также исправило бы нынешнюю абсурднуюситуацию, когда не проводится почти никаких серьезныхпрофессиональных исследований в области, в которой миллионы людейэкспериментировали самостоятельно.

ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ЛСД ВРАЗВИТИИ ПАРАНОРМАЛЬНЫХ СПОСОБНОСТЕЙ

Многиеисторические и антропологические данные и многочисленные анекдотичныенаблюдения из клинических исследований говорят о том, чтопсиходелические вещества иногда могут способствовать экстрасенсорномувосприятию. Во многих культурах визионерские растения принимались вконтексте церемоний духовного целительства в качестве способадиагностировать и лечить болезни. Таким же частым было ихиспользование в других магических целях, а именно, поиск потерянныхобъектов или людей, астральные проекции, восприятие удаленныхсобытий, предвидение и ясновидение. Большинство использовавшихся вэтих целях веществ было упомянуто раньше в связи с религиознымиритуалами. Сюда входят смола или листья конопли (Cannabisindica илиsativa)в Африке и Азии; мухомор у разных сибирских племен исевероамериканских индейцев; растение Tabernantheiboga уопределенных африканских этнических групп; нюхательные порошки кохоба(Anadenantheraperegrina)и epena(Virolatheidora)в Южной Америке и на Карибах; и три основных психоделика доколумбовыхкультур: кактус пейот (LophophoraWilliamsii),священные грибы теонанакатль (PsilosybeMexicana)и ololiuquiилисемена утренней славы (ipomoeaviolacea).Особо интересной выглядит яге, напиток, изготавливаемый из лианыBanisteriopsiscaapi идругих «лоз мертвых», используемый южноамериканскимииндейцами в долине Амазонки. Гармин, также называемый ягеин илибанистерин, один из активных алкалоидов, выделенных из растенияBanisteriopsis,по праву называли телепатином. Психоделические состояния, вызываемыеэкстрактом этих растений, кажутся особенно мощными усилителямипаранормальных явлений. Самый известный пример необычных свойств ягеможно найти в записях МакГоверна, одного из описывавших это растениеантропологов. Согласно его описанию, местный врач очень детальноувидел смерть вождя далекого племени в момент, когда она происходила;много недель спустя точность этого сообщения подтвердилась. Похожийопыт сообщил Мануэль Кордова-Риос, который четко увидел на сеансе ягесмерть своей матери и позже смог проверить все детали. Всепсиходелические культуры, похоже, разделяют мнение, чтоэкстрасенсорное восприятие возрастает не только во время интоксикациисвященными растениями—систематическое использование этихвеществ способствует развитию паранормальных способностей вповседневной жизни.

Гораздоболее анекдотичный материал, на протяжении многих лет собиравшийсяпсиходелическими исследователями, подтверждает данные верования.Мастерс и Хьюстон описали случай домохозяйки, которая в своем ЛСДсеансе увидела свою дочь на кухне их дома ищущей банку с печеньем.Она также сообщила, что видела, как ребенок уронил с полки сахарницуи рассыпал сахар по полу. Этот эпизод в дальнейшем подтвердил её муж.Некоторые авторы также сообщали о субъекте, который видел «корабль,застрявший в льдинах где-то в северных морях». Согласносубъекту, на борту корабля было название «France».Позже подтвердилось, что Franceдействительнозастрял во льду возле Гренландии во время ЛСД сеанса субъекта.Известный психолог и парапсихологический исследователь СтэнлиКриппнер во время псилоцибинового сеанса в 1962 визуализировалубийство Джона Кеннеди, которое произошло годом позже. Похожиенаблюдения сообщали Хамфри Осмонд, Дункан Блюэтт, Абрам Хоффер идругие исследователи. Литература на эту тему была критическирассмотрена в синоптической работе Криппнера и Дэвидсона.

В моем собственномклиническом опыте разные феномены, предполагающие экстрасенсорноевосприятие, относительно часты в ЛСД психотерапии, особенно напродвинутых сеансах. Они простираются от более-менее смутногоожидания будущих событий или знания об удаленных событиях до сложныхи детальных сцен яркого ясновидения. Это может быть связано ссоответствующими звуками вроде сказанных слов и предложений, шумов,производимых автомобильными двигателями, звуков пожарной и скоройпомощи или звучания рога. Некоторые из этих переживаний позже вразной степени могут соответствовать фактическим событиям.Объективная проверка в этой области может быть особенно трудной. Еслиэти случаи не сообщались и четко не документировались во времяпсиходелических сеансов, есть большая опасность искажения данных.Одни из главных ловушек здесь это неопределенная интерпретациясобытий, искажения воспоминаний и возможность явления дежа вю вовремя восприятия последующих событий.

Самый интересныйпаранормальный феномен, происходящий на психоделических сеансах, этопереживания вне-тела и случаи путешествий с ясновидением ияснослышанием. Ощущение покидания своего тела довольно часто всостояниях, вызываемых препаратом, и может принимать разные формы ииметь разные уровни. Некоторые люди чувствуют себя совершенноотделенными от своих физических тел, парящими над ним илинаблюдающими их из другой части комнаты. Порой субъекты могут совсемперестать воспринимать физическую обстановку, и их сознаниеперемещается в эмпирические области и субъективные реальности,которые кажутся совершенно независимыми от материального мира. Тогдаони могут полностью отождествляться с образами тел протагонистов этихсцен, становиться людьми, животными или архетипическими сущностями. Висключительных случаях у индивида может быть сложное и живописноепереживание перемещения в конкретное место в физическом мире, и ондает детальное описание отдаленной местности или события. Попыткипроверить такие экстрасенсорные восприятия иногда могут привести кпоразительным подтверждениям. В редких случаях субъект может активноконтролировать такой процесс и «путешествовать» пособственной воле в любое место или момент времени, которое выберет.Детальное описание переживания такого рода, иллюстрирующее природу исложность связанных с этим проблем, опубликовано в моей книге«Области человеческого бессознательного», стр. 187.

Объективноетестирование стандартными лабораторными техниками, используемыми впарапсихологических исследованиях, было довольно разочаровывающим ине продемонстрировало, что повышение экстрасенсорного восприятия этопредсказуемый и постоянный аспект действия ЛСД. Мастерс и Хьюстонтестировали ЛСД субъектов, используя специальную колоду карт,разработанную в парапсихологической лаборатории в Университете Дьюка.Колода состоит из 25 карт, на каждой из которых есть геометрическийзнак: звезда, круг, крест, квадрат или волнистые линии. Результатыэкспериментов, в которых ЛСД субъекты пытались угадать идентичностьэтих карт, статистически не были особенными. Похожее исследование,проведенное Уиттлеси, и эксперимент с угадыванием картпсилоцибиновыми субъектами, опубликованный ван Асперен де Боер,Баркема и Капперсом, были такими же неудачными, хотя интереснойнаходкой первого из этих исследований было поразительное уменьшениенесоответствий; угадывание было ближе к средней ожидаемойвероятности, чем это предсказывалось математически. Неопубликованныенаходки парапсихологического исследования Уолтера Панке вМерилендском Центре Психиатрических Исследований показывают, чтостатистический подход к этой проблеме может быть ошибочным. В этомпроекте Уолтер Панке использовал усовершенствованную версию картУниверситета Дюка в форме электронной клавиатурной панели. ЛСДсубъект должен был угадать клавишу, которая горела на панели всоседней комнате, либо вручную, либо через компьютер. Хотя результатыдля всей группы ЛСД субъектов были статистически непримечательными,определенные индивиды достигли поразительно высоких показателей внекоторых измерениях.

Некоторыеисследователи высказали возражения против неинтересного ипрозаического подхода к исследованию парапсихологических явлений ввиде постоянного угадывания карт. Вообще, у такой процедуры немногошансов привлечь внимание субъекта относительно происходящихсубъективных переживаний, которыми характеризуется психоделическоесостояние. В попытке сделать задачу более привлекательной Каванна иСервадио использовали эмоционально-заряженный материал, а некарточки; для испытуемых были сделаны цветные фотографии нелепыхкартин. Хотя один из субъектов справился довольно хорошо, общиерезультаты не были примечательными. Карлис Озис дал ЛСД ряду«медиумов», которым вручили предметы и попросили описатьих обладателей. Один медиум был необычайно успешен, но большинстводругих были так заинтересованы эстетическими и философскими аспектамипереживания, либо так захвачены своими личными проблемами, что дляних оказалось трудно оставаться сосредоточенными на задаче.

Самые интересныеданные были получены в пилотном исследовании, созданном Мастерсом иХьюстон, которые использовали эмоционально-заряженные картинки с 62ЛСД субъектами. Эксперименты проводились в завершающие периодысеансов, когда относительно легко сосредоточиться на конкретныхзадачах. 48 тестируемых индивидов примерно описывали целевуюкартинку, по меньшей мере, 2 раза из 10, а пятеро субъектов успешноугадывали, по меньшей мере, 7 раз из 10. Например, один субъектвизуализировал «беспокойные моря», когда верноеизображение было кораблем викингов в шторме. Тот же субъект назвал«буйную растительность», когда картинкой были дождевыелеса Амазонки, «верблюда», когда на картинке был араб наверблюде, «Альпы», когда была картинка Гималаев, и«негра, собирающего хлопчатник в поле», когда на картинкебыла южная плантация.

Исследованиепаранормальных явлений на психоделических сеансах имеет множествотехнических проблем. Вдобавок к проблемам вызова интереса у субъектаи удержания его или её внимания на задаче, Блюэт также подчеркнулбыстрый поток эйдетических образов, который мешает субъектуустановить и выбрать ответ, который мог быть вызван целью.Методологические трудности в изучении эффекта психоделическихпрепаратов на экстрасенсорное восприятие или другие паранормальныеспособности и отсутствие доказательств в существующих исследованияхвсё же не могут перечеркнуть некоторые весьма выдающиеся наблюдения вэтой области. Каждый ЛСД терапевт с достаточным клиническим опытомнакопил достаточно наблюдений, чтобы воспринимать эту проблемусерьезно. Я сам не сомневаюсь в том, что психоделики иногда могутвызвать элементы подлинного экстрасенсорного восприятия во время ихфармакологического действия. Порой появление определенныхпаранормальных способностей и феноменов может выходить за пределы днясеанса. Занимательное наблюдение, которое здесь очень уместно изаслуживает внимания, это частое появление необычайных совпадений вжизнях людей, которые на своих психоделических сеансах испытывалитрансперсональные явления. Такие совпадения являются объективнымифактами, а не только субъективными интерпретациями воспринимаемыхданных; они похожи на наблюдения, которые Карл Густав Юнг описал всвоем эссе как синхроничность.

Несоответствие междупоявлением парапсихологических явлений на ЛСД сеансах и негативнымирезультатами лабораторных исследований, видимо, отражает тот факт,что ЭСВ это не стандартный и постоянный аспект действия ЛСД.Психологические состояния, ведущие к разным паранормальным явлениям ихарактеризуемые необычайно высокой частотой ЭСВ, находятся средимногих других состояний разума, которые могут вызываться препаратом;в других типах ЛСД переживаний способности к ЭСВ, видимо, находятсяна том же уровне, как и в повседневном состоянии сознания, или дажезначительно ниже. Будущее исследование должно будет выяснить, можноли использовать и систематически культивировать иначе непредсказуемоеи стихийное появление паранормальных способностей психоделическихсостояний, как указано в шаманской литературе.

СНОСКИ

Заинтересованный читатель найдет исчерпывающее обсуждение этой темы в прекрасной книге Роберта Мастерса и Джин Хьюстон «Психоделическое искусство». Влияние ЛСД и псилоцибина на творчество профессиональных художников также уникально задокументировано в книге «Экспериментальные психозы» чешским психиатром Ж. Рубичеком. В этом контексте стоит упоминания также неопубликованная коллекция Оскара Янигера профессиональных картин, сделанных под воздействием ЛСД.
Некоторые конкретные примеры важных инсайтов такого рода описаны в моей книге «Области человеческого бессознательного».
Много дополнительных примеров этого феномена можно найти в книге Артура Кёстлера «Акт творения».
Заинтересованный читатель найдет больше информации по этой теме в синоптической работе Стэнли Криппнера «Исследования творчества и психоделических препаратов»
Самым интересным исследованием такого рода был эксперимент Страстной Пятницы, проведенный Уолтером Панке в 1964 в гарвардской церкви в Кембридже, Массачусетс. В этом исследовании десяти христианским студентам-теологам дали 30 мг псилоцибина, а другие десять, которые были контрольной группой, получили 200 мг никотиновой кислоты в качестве плацебо. Разделение на две группы было двойным слепым. Все прослушивали в течение двух с половиной часов религиозную службу, состоявшую из органной музыки, вокальных соло, чтений, молитв и личных медитаций. Субъекты, получившие псилоцибин, показали очень высокие результаты по опроснику мистических переживаний, разработанному Панке, а реакция контрольной группы была минимальной.
ЭФФЕКТИВНЫЕ ТЕРАПЕВТИЧЕСКИЕ МЕХАНИЗМЫ ЛСД ТЕРАПИИ
Усилениеконвенциальных терапевтических механизмов

Изменения вдинамике управляющих систем

Терапевтическийпотенциал процесса смерти-возрождения

Терапевтическиемеханизмы трансперсонального уровня

Необычное и частодраматичное действие ЛСД процесса на разные эмоциональные ипсихосоматические симптомы весьма естественно поднимает вопрос отерапевтических механизмах, участвующих в этих изменениях. Хотядинамика некоторых из этих трансформаций может быть объясненаконвенциальными способами, их большинство, похоже, включает процессы,ещё не открытые и не признанные традиционной психологией ипсихиатрией. Это не значит, что эти явления никогда раньше необсуждались. Описания некоторых из этих механизмов можно найти врелигиозной литературе, описывающей духовное исцеление и егоотражение на эмоциональных и психосоматических болезнях. Антропологитакже могут узнать элементы, встречающиеся в шаманских практиках,ритуалах перехода аборигенов и разных целительских церемониях.

Уже упоминалось, чтоЛСД не имеет собственных терапевтических свойств, связанных просто иего фармакологическими эффектами. Необходимо особенным образомструктурировать и воспринимать переживание, чтобы проявлениебессознательного материала было терапевтическим, а не деструктивным.Анализ наблюдений из ЛСД психотерапии говорит о том, чтотерапевтические изменения, которые имеют место, очень сложны и немогут быть приведены к одному общему знаменателю. ЛСД переживание,похоже, включает ряд факторов на многих разных уровнях; у каждогоесть явный терапевтический потенциал, и он может быть использован дляэффективного лечения и личностных изменений. Далее я кратко расскажуо самых важных механизмах такого рода, действующих на ЛСД сеансах.Обилие возможностей для динамических сдвигов и трансформаций,характерное для психоделических состояний, кажется, делает ЛСД оченьособенным дополнением к психотерапии.

УСИЛЕНИЕКОНВЕНЦИАЛЬНЫХ ТЕРАПЕВТИЧЕСКИХ МЕХАНИЗМОВ

Единственныефакторы терапевтических изменений, доступные на начальных стадияхпсихолитических серий, это механизмы, описанные в контекстетрадиционных терапевтических школ. Однако в поверхностныхпсиходелических переживаниях эти механизмы значительно усиливаются. Вэтих обстоятельствах защитные системы очень ослаблены, ипсихологическое сопротивление понижено. Эмоциональные реакциисубъекта драматично усилены, и можно наблюдать мощную абреакциюикатарсис.Подавлявшийся бессознательный материал, включая ранние детскиевоспоминания, становится легко доступным, и это может привести нетолько к яркомувоспоминанию,но также и к подлинной возрастной регрессии и живому и сложномуповторномупроживанию эмоционально значимых воспоминаний.Бессознательный материал также часто проявляется в форме разныхсимволических явлений, структура которых сходна со сновидениями.Проявление этого материала и его интеграция связаны с эмоциональнымии интеллектуальными инсайтами о психодинамике симптомов пациента иневерных межличностных паттернов.

Терапевтическийпотенциал повторного проживания эмоционально значимых эпизодов издетства, похоже, включает два важных элемента. Один из них этоглубокое высвобождение подавлявшихся энергий и их периферическаяразрядка в форме эмоциональной и физической абреакции. Второй этосознательная интеграция содержания, которое теперь свободно отэмоционального заряда. Это становится возможным благодаря двойнойориентации или дуальной роли, которую индивиды могут принимать в ЛСДсостоянии либо одновременно, либо попеременно. С одной стороны, онииспытывают полную и сложную возрастную регрессию в ранние периодыжизни, когда имеют место травматические события; с другой стороны,они также сохраняют доступ к ситуации, соответствующей иххронологическому возрасту и времени ЛСД сеанса. Так становитсявозможным переоценка со взрослой точки зрения значимости событий,которые однажды были сокрушительными для детского организма.Проигрывание ранних биографических событий, таким образом,переживается субъектом, представляющим собой интересный гибрид медунаивным, полностью эмоционально вовлеченным ребенком и более-менееотстраненным взрослым наблюдателем.<!––nextpage––>

Этадуальная роль также отражается в терапевтических отношениях. Субъектможет воспринимать терапевта и интерпретировать объективнуюреальность способом, отражающим неразрешенный материал из прошлого.Однако на другом уровне он или она также может сохранять адекватнуюпроверку реальности и детально исследовать происхождение и механизмыэтих искажений. Отношение переноса обычно усиливается и испытываетсяв живой и красочной форме. Как показано в другой главе, искажениятерапевтических отношений обычно разрастаются до карикатурности, итрансферентная природа этого явления становится очевидной и дляпациента, и для терапевта. Усиление отношения, вызываемое препаратом,не только помогает анализупереноса,но также дает многочисленные возможности для корректирующегоэмоционального опыта. Очень важно, чтобы терапевт оставалсяпонимающим, невозмутимым и постоянно поддерживающим, безотносительноприроды проявляющегося материала и поведения пациента. Это можетоказать очень мощное терапевтическое действие на пациента, частоимеющего фантазии неприятия и отверженности или даже катастрофическиеожидания насчет реакции терапевта на определенные аспекты его или еёпереживаний. Любое отклонение от этого подхода, если оно не было явнозапланировано и заранее согласовано как терапевтическая ролевая игра,может усилить влияние исходной травмирующей ситуации, а недействовать корректирующим образом. Взыскательная и часто непростаязадача терапевта ещё больше усложняется тем фактом, что пациент поддействием ЛСД обычно меньше защищен и более открыт. В результатеэтого он или она может принять и использовать инсайты иинтерпретации, которые были бы невозможными или неуместными внемедикаментозной психотерапии.

Внушаемость обычноявно усилена, и терапевт, использующий внушение в психотерапии,должен учитывать этот факт; однако этот подход следует использоватьочень осторожно. На моем опыте, любое отклонение от честного иоткрытого взаимодействия с клиентом или использование разных затей иуловок, в конечном счете, вредит терапевтическому прогрессу.

ИЗМЕНЕНИЯ В ДИНАМИКЕУПРАВЛЯЮЩИХ СИСТЕМ

Когдадозировка повышается или ЛСД сеансы повторяются, начинают действоватьновые мощные механизмы и становятся доступными вдобавок кпредыдущему. Многие терапевтические изменения на более глубокихуровнях можно объяснить тем, что они вызываются химическимвмешательством в динамику взаимодействия бессознательных образований,имеющих функцию управляющих систем. Самые важные из них это системыконденсированного опыта(СКО),организующие материал биографической природы, и базовыеперинатальные матрицы(БПМ),играющие похожую роль в отношении эмпирических хранилищ, связанных спроцессом смерти-возрождения. Важные характеристики этих двухкатегорий управляющих систем были описаны раньше. Мы также можемсказать о трансперсональных динамических матрицах; однако ввидубогатства и более расплывчатой организации трансперсональных областейбыло бы сложно дать им исчерпывающее описание.

Согласноприроде эмоционального заряда мы можем различать негативныеуправляющие системы (негативные СКО, БПМ II,БПМ III,негативные аспекты БПМ Iинегативные трансперсональные матрицы) и позитивные управляющиесистемы (позитивные СКО, позитивные аспекты БПМ I,БПМ IVипозитивные трансперсональные матрицы). Общая стратегия ЛСД терапиисостоит в уменьшении эмоционального заряда, связанного с негативнымисистемами, и улучшение эмпирического доступа к позитивным. Болееконкретное тактическое правило это структурирование завершающегопериода каждого отдельного сеанса так, чтобы это способствовалозавершению и интеграции материала, который в этот день сталдоступным. Явное клиническое состояние индивида это не глобальноеотражение природы и общего количества бессознательного материала; онозависит от специфического селективного фокуса и настройки, которыеделают определенные аспекты материала эмпирически доступными.Индивиды, настроенные не разные уровни негативных психодинамических,перинатальных или трансперсональных управляющих систем, воспринимаютсебя и мир пессимистично и испытывают эмоциональные ипсихосоматические страдания. И наоборот, люди под влиянием позитивныхуправляющих систем пребывают в состоянии эмоционального благополучияи оптимального психосоматического функционирования. Конкретныекачества результирующих состояний в обоих случаях зависят от природыактивированного материала. Детальное обсуждение влияния СКО, БПМ иразных трансперсональных матриц на ЛСД субъектов смотри главу опосле-сеансовых интервалах.

Измененияв управляющем влиянии динамических матриц может произойти врезультате разных биохимических и физиологических процессов внутриорганизма, либо как реакция на ряд внешних физических ипсихологических влияний. ЛСД сеанс, видимо, является глубокимвмешательством в динамику управляющих систем и их функциональноевзаимодействие. Детальный анализ феноменологии ЛСД переживанийпоказывает, что во многих случаях внезапные клинические улучшения вовремя терапии можно объяснить переходом от психологическогодоминирования негативных управляющих систем к состоянию, в котороминдивид находится под выборочным влиянием позитивных образований.Такое изменение необязательно значит, что был проработан весьбессознательный материал, лежавший в основе определенногопатологического состояния. Это лишь показывает внутреннийдинамический сдвиг от одной управляющей системы к другой. Этуситуацию можно назвать трансмодуляцией;такое может произойти на нескольких разных уровнях. Сдвиг в сгущенияхвоспоминаний, связанных с автобиографическим материалом, можноназвать трансмодуляцией СКО. Ввиду взаимосвязанности СКО и БПМ обычноповторное переживание травматических детских воспоминаний являетсятакже частичным и смягченным проживанием определенной грани травмырождения. Похожим образом, позитивные детские воспоминания можновидеть, как частичное возвращение приятного постнатального иливнутриутробного существования. Сравнимый динамический сдвиг от однойдоминирующей перинатальной матрицы к другой можно назватьтрансмодуляцией БПМ. Тогда в трансперсональной трансмодуляцииучаствуют управляющие функциональные системы трансиндивидуальныхобластей бессознательного.

Типичная позитивнаятрансмодуляция протекает в две фазы; она включает усилениедоминирующей негативной системы и внезапный переход к позитивной.Однако если сильная позитивная система легко доступна, она можетдоминировать в ЛСД переживании с самого начала сеанса, а негативнаясистема отступает на задний план. Переход от одного динамическогообразования к другому не обязательно означает клиническое улучшение.Есть вероятность, что плохо разрешенный и интегрированный сеансприведет к негативной трансмодуляции—сдвигу от позитивнойсистемы к негативной. Эта ситуация характеризуется внезапнымпоявлением психопатологических симптомов, которые не проявлялись досеанса. Другая интересная вероятность это переход от одной негативнойсистемы к другой, тоже негативной. Внешние проявления такогоинтрапсихического события это выраженное качественное изменениесимптоматологии одного клинического синдрома другим. Иногда этатрансформация может быть такой драматичной, что пациент перемещаетсяв совершенно другую диагностическую категорию; клиническаяиллюстрация этого явления была дана в этой книге раньше. Хотярезультирующее состояние может на поверхности казаться совершенноновым, все его существенные элементы существовали в потенциальнойформе в эмпирическом багаже пациента до динамического сдвига. Потомуважно понять, что вдобавок к проработке бессознательного материалаЛСД процедура также может включать драматичные сдвиги, меняющие егоэмпирическую релевантность.

Я бы хотел упомянутьздесь интересную метафору, которую использовала одна из моихпациентов для иллюстрации её понимания этого процесса. Она описалачеловеческое бессознательное, как темный склад, полный всевозможныхобъектов, отвратительных или красивых. ЛСД процесс казался ей нетолько выносом хлама и мусора, но и изменением направления фонарика,который освещает внутреннее пространство. Только освещенные фонарикомобъекты можно воспринимать в данный момент. Похожим образом, толькоте бессознательные образования, которые освещены сознанием, можнополностью испытывать.

Тема, заслуживающаяособого внимания здесь, это относительное терапевтическое значениенегативных и позитивных переживаний на ЛСД сеансах. Вопрос о том,следует ли делать акцент ЛСД психотерапии на повторном проживанииконфликтов и травматических воспоминаний или на достижениитрансцендентальных переживаний, вызывал самые большие разногласиямежду психолитическими и психоделическими терапевтами. Согласно моемуопыту, важными и неотъемлемыми частями процесса исцеления являютсякак проработка травмирующего материала, так и переживаниеэкстатических состояний. К тому же, эти два аспекта ЛСД психотерапиикажутся диалектически взаимосвязанными. Уменьшение энергии негативныхсистем и проработка проблематических областей открывает доступ кглубоким позитивным эпизодам. И наоборот, если ЛСД субъектыиспытывают глубокие трансперсональные состояния на начальныхпсиходелических сеансах, это оказывает очень благотворное влияние набудущее течение психотерапии. Они трансцендируют узкие личностныерамки и видят свои проблемы с космической точки зрения. Это приводитк общему оптимистическому отношению, которое очень помогает в работес негативным психодинамическим и перинатальным материалом, когда онпроявляется в процессе лечения. Индивид, испытавшийтрансцендентальные состояния, сильно ощущает космическую идентичностьи знает о конечной цели лечения. ЛСД процесс видится как работа надбарьером, который отделяет его или её от своей Сути, а не одно лишькопание в мешке индивидуального бессознательного. Одновременныйакцент на обоих аспектах этого процесса с поощрением его спонтанногопротекания кажется наилучшим решением этой терапевтической дилеммы.Но позитивные переживания имеют фундаментальное значение длятерапевтического результата, и любая концепция, недооценивающая их,лишается мощного терапевтического элемента.

ТЕРАПЕВТИЧЕСКИЙПОТЕНЦИАЛ ПРОЦЕССА СМЕРТИ-ВОЗРОЖДЕНИЯ

Терапевтическиеизменения, связанные с переживаниями на психодинамическом уровне,выглядят не особо значительными по сравнению с теми, которыепроисходят в результате перинатальных эпизодов. Повседневнаяклиническая практика ЛСД психотерапии дает постоянные подтверждениямощного целительного потенциала процесса смерти-возрождения. Открытиеэтого могущественного терапевтического механизма, до сих порнезамеченного и непризнанного западной наукой, является одной изнаиболее удивительных находок моих исследований ЛСД.

Эмпирическиепоследовательности умирания и рождения могут привести к драматичномусмягчению ряда эмоциональных и психосоматических проблем. Негативныеперинатальные матрицы являются важными хранилищами эмоций ифизических ощущений крайней интенсивности; они работают в качествемощного эмпирического источника многих психопатологических синдромов.Такие тяжелые симптомы, как тревога, агрессия, депрессия, страхсмерти, чувство вины, чувство неполноценности, беспомощность и общееэмоциональное напряжение, похоже, имеют глубокие корни наперинатальном уровне. Многие аспекты этих явлений и их взаимосвязиможно понять, рассматривая их в контексте травмы рождения. Также, мнечасто удавалось связать с определенными аспектами процессасмерти-возрождения озабоченность клиента разными функциями тела илибиологическим материалом, странные ипохондрические жалобы и рядпсихосоматических симптомов. Это особенно верно для обычных илимигреневых головных болей, невротических чувств, недостатка кислородаи удушья, сердечных нарушений, тошноты и рвоты, разных дискинезий илимышечных напряжений, болей и треморов в различных частях тела.

Довольно частымнаблюдением в психолитической терапии было то, что пациенты,окончательно вышедшие за пределы психодинамического уровня в своемпроцессе, продолжали иметь трудные ЛСД переживания и ряд клиническихпроблем в своей повседневной жизни. Стало очевидно, что определенныепсихопатологические симптомы коренились на перинатальном уровне и немогли исчезнуть, пока лежащий в их основе материал не будет тщательнопроработан. Так, для достижения устойчивого разрешения (а не лишьвременной ремиссии) клаустрофобии или подавленной депрессиитребовалось пройти матрицу «нет-выхода». Похожим образом,глубокие корни ажитированной депрессии можно найти в борьбесмерти-возрождения третьей перинатальной матрицы.

Суицидальные желаниячасто полностью исчезали, когда пациенты прорабатывали иинтегрировали перинатальный материал. Несколько индивидов,завершивших процесс смерти-возрождения, независимо сообщали, что ихпрежние суицидальные тенденции в действительности были непонятойпотребностью в смерти эго и трансценденции. Так как раньше этотинсайт был для них недоступен, они психологически сосредотачивалисьна ситуации в объективной реальности, которая создавала близкоеподобие смерти эго, а именно, на физическом уничтожении. Переживаниепсихологической смерти, как правило, убирает или значительноуменьшает суицидальные тенденции и идеацию. Мощные агрессивные исаморазрушительные импульсы разряжаются в многочисленных драматичныхэмпирических последовательностях процесса смерти-возрождения. К томуже, после завершения процесса смерти эго индивид рассматриваетчеловеческое существование в гораздо более широких духовных рамках.Сознание видится превосходящим материю, и радикальные маневры наматериальном плане кажутся абсурдным и неэффективным решениемтрудностей в личном развитии. Независимо от того, насколько труднымимогут быть жизненная ситуация и обстоятельства с объективной точкизрения, суицид почему-то больше не кажется решением.

В нашей работе салкоголиками и зависимыми от героина были сделаны интересныенаблюдения, очень похожие на те, которые касаются суицидальныхиндивидов. С определенной точки зрения, алкоголизм и героиновуюзависимость можно рассматривать, как суицидальное поведение,растянутое на большой период времени; динамики, стоящие за суицидом изависимостью, имеют много общего. ЛСД пациенты, испытавшие глубокиечувства космического единства, часто развивали негативное отношение ксостояниям ума, вызываемым интоксикацией алкоголем и наркотиками.Инсайты этих пациентов о природе их зависимости напоминали таковые улюдей с суицидальными тенденциями. После того, как они в своихсеансах открывали и проживали чувства космического единства, онипонимали, что состоянием, которого они действительно жаждали, былатрансценденция, а не интоксикация наркотиками. Они замечалиопределенное поверхностное сходство и общие моменты между алкогольнойили героиновой интоксикацией и чувствами единства, вызванными ЛСД, иначинали понимать, что их потребность в этих наркотиках была основанана спутывании этих двух состояний. Общими элементами междутрансцендентальным состоянием и этими интоксикациями являютсяисчезновение или уменьшение разных болезненных эмоций или ощущений,эмоциональное безразличие к своему прошлому или будущему, растворениеграниц тела и текучее, недифференцированное состояние сознания.Однако многие существенные характеристики состояния единства непредставлены в переживании интоксикации алкоголем или наркотиками.Вместо вызова состояния космического сознания во всей его полноте,эти наркотики создают его карикатуру; но эта копия достаточно похожа,чтобы сбить индивида с толку и завлечь его или её в систематическоезлоупотребление. Повторные приемы тогда ведут к биологическойзависимости и необратимому физическому, эмоциональному и социальномувреду.

После переживанийсмерти эго и космического единства, злоупотребление алкоголем илинаркотиками и суицидальные тенденции видятся трагическими ошибками,вызванными неправильно понятой духовной жаждой трансценденции.Наличие сильных чувств такого рода, каким бы неправдоподобным оно никазалось ввиду паттернов поведения и жизненного стиля наркозависимыхи алкоголиков, может быть проиллюстрировано статистикойпсиходелической терапии. В исследовании Спринг Грув алкоголики изависимые от героина имели самую высокую частоту мистическихпереживаний из всех исследовавшихся групп, включая невротиков,профессионалов по душевному здоровью и индивидов, умирающих от рака.

Чрезмерная агрессия,импульсивное поведение и садомазохистские тенденции тоже имеют важныекорни на перинатальном уровне. Активация деструктивного исаморазрушительного потенциала в индивиде это один из важных аспектовборьбы смерти-возрождения. Сцены необузданной агрессии и массовогоуничтожения, а также садомазохистские оргии, являются стандартнымикомпонентами перинатального раскрытия [1]. В этом контексте огромныеколичества деструктивной энергии мобилизуются и разряжаются;результатом становится драматичное уменьшение агрессивных чувств итенденций. Переживание возрождения обычно связано с чувством любви,сострадания и почтения к жизни.

Перинатальныеэлементы также играют важную роль в динамике разных тревожныхсостояний и фобий, истерических конверсионных симптомов иопределенных аспектов обсессивно-компульсивных неврозов. Многиесексуальные нарушения и девиации кажутся укорененными наперинатальном уровне и могут быть логически объяснены определеннымиаспектами и гранями травмы рождения. Это верно для импотенции,фригидности, менструальных болей, болезненных вагинальных спазмов вовремя полового акта (диспареуния), озабоченность биологическимматериалом в сексуальном контексте, например, поедание фекалий ипитие мочи (копрофилия и уролагния), клинический садомазохизм иопределенные случаи фетишизма и гомосексуальности.

Многиеважные аспекты шизофренического процесса, кажется, представляютперинатальные элементы в более-менее чистой форме. Здесь это глубокоебессознательное содержание не смягчается и не изменяется последующимбиографическим материалом, как в случае большинства вышеупомянутыхнарушений. Так, эпизоды дьявольских пыток, крайних физических иэмоциональных страданий, кажущихся бесконечными, глубокое чувствоабсурдности существования или видения чудовищного мира картонныхфигур и автоматов, описываемые многими психотическими пациентами,указывают на участие БПМ II.Сценарии, включающие смерть, расчленение, уничтожение мира,космические катастрофы, искажения агрессивных и сексуальныхимпульсов, озабоченность биологическим материалом и эмпирическийфокус на триаде рождение-секс-смерть, характерны для БПМ III.Мессианские иллюзии, отождествление с Христом и переживаниявозрождения или воссоздания мира связаны с переходом от третьей кчетвертой перинатальной матрице. Ускорение и завершение процессасмерти-возрождения связано с исчезновением многих из данныхпсихотических симптомов.

Такимобразом, перинатальная область бессознательного, видимо, являетсяуниверсальной, недифференцированной матрицей для ряда разныхпсихопатологических и психосоматических симптомов и синдромов.Развивается ли патология или нет и какую специфическую формупринимает, зависит от качества и природы постнатальной жизнииндивида. Это объясняет, почему переживания смерти и возрождениямогут быть связаны с драматичными улучшениями в широком спектреклинических состояний и проблем. Терапевтические механизмы, доступныена этом уровне, гораздо более сильны, чем любые известныетрадиционной психиатрии и психотерапии. Эти глубокие изменения,похоже, включают комбинацию из двух важных терапевтических факторов.Первый это высвобождение и разрядка огромных объемов сдерживавшихсяэмоций и физических ощущений, связанных с БПМ IIиIII,дававших энергию для клинических симптомов. Второй это целительныйпотенциал экстатических состояний единства, испытываемых в контекстеБПМ IVиI.Эти переживания оказывают такое глубокое влияние на клиническиесимптомы разного рода, на структуру личности, иерархию ценностей имировоззрение, что заслуживают дополнительного внимания.

Я считаю, чтоэмпирическое содержание перинатальных матриц невозможно свести квоспоминанию биологического рождения. Однако один из способов подойтик этому новому терапевтическому принципу состоит в том, чтобысосредоточиться на биологических аспектах перинатального процесса.Независимо от того, может ли быть установлена причинная связь,переживания океанического экстаза и космического единства кажутсяглубоко связанными с недифференцированным состоянием сознания,которое испытывает ребенок при симбиотическом взаимодействии сматеринским организмом во время ненарушенного внутриутробногосуществования и кормления грудью. Связь чувств космического единствас переживаниями хорошей матки и хорошей груди дает ключи к пониманиюих глубокого целительного потенциала. В психологии развитияустановлен тот факт, что блаженные лишенные эго состояния детскихпереживаний во время раннего периода жизни очень важны для егобудущего эмоционального развития, стабильности и психическогоздоровья.

Переживаниякосмического единства, вызываемые у взрослого ЛСД или разныминемедикаментозными техниками, в этом смысле выглядят эквивалентамипереживаний хорошей матки и хорошей груди. Они удовлетворяютфундаментальные психологические и биологические потребности индивидаи способствуют эмоциональному и психосоматическому исцелению.Переживания растворенного экстаза, таким образом, можно считатьретроактивным вмешательством в историю индивида и анахроничнымудовлетворением базовых потребностей младенца. Однако какими быважными ни были данный механизм, он отражает только одну относительноповерхностную грань переживания космического единства. Излишнеподчеркивать биологическую сторону этого явления значило бы отвергатьего философские и духовные измерения. Индивид, имеющийтрансцендентальные переживания, формирует совершенно новый образсобственной идентичности и космического статуса. Материалистическийобраз Вселенной, в которой индивид это бессмысленная песчинка впросторах космоса, немедленно заменяется мистической альтернативой. Вновом мировоззрении эмпирически доступен индивиду сам творящийпринцип Вселенной и, в определенном смысле, соразмерен и идентиченему или ей. Это радикальное изменение перспективы, и оно имеет далекоидущие последствия в каждом аспекте жизни.

Уникальная сериякартин из трансперсональных сеансов, изображающая инсайты о природереальности и отношениях между эго, Сущностью и Вселенной.

Выше:«Через страдания к Черному Солнцу», проявлениеглубочайшего ядра человеческого существования, священной Сущности.Это символизируется Черным Солнцем, которое, в отличие оталхимического solniger,связано с трансцендентальным блаженством. Красные полосы выражаютстрадания, которые нужно преодолеть, чтобы осознать свою истиннуюприроду.

Черное солнцездесь изображено, как высший источник творческой энергии в космосе. Всочетании с предыдущей картиной она приводит к идее «Внешнеговнутри», фундаментальной идентичности между Сутью индивида иуниверсальной Сутью. Инсайт имеет сходство с индуистской концепцией,соединяющей Дживу и Атма-Брахмана, что особенно поразительно, так каксубъект не была знакома с индуистской философией.

Процесс творенияи его отношение к индивиду, а также к универсальной Сути. Потоктворящей космической «энергии-сознания» исходит из своегоисточника, Черного Солнца, и производит бесконечное богатство форм. Вэтом случае созданные элементы связаны с царством растений: цветущиедеревья и луга и водные формы растений.

Процесскосмического творения через вулканическую активность. Пациентка, вперинатальном процессе испытавшая деструктивную силу вулканов, теперьпризнавала творческий, горообразующий потенциал светящейся магмы. Онасвязала это с примитивным, промежуточным состоянием между сознанием иматерией, из которого появляются все формы и в которое они в итогевозвращаются.

В историичеловеческой культуры переживания такого рода описывались в разныхсистемах веками или даже тысячелетиями. Они могли происходитьспонтанно у определенных индивидов в определенных обстоятельствах илибыть вызваны разными духовными процедурами, специально разработаннымидля этих целей. Вопреки тому, что как существование этих переживаний,так и их благотворное воздействие на человека, было известно долгоевремя, они едва ли были упомянуты в контексте современнойпсихотерапии или терапии вообще. До публикации работы АбрахамаМэслоу, единственными рамками психиатрии, в которых были возможны«пиковые переживания», была шизофреническаясимптоматология. Но целительный потенциал экстатических состоянийимеет такое огромное значение, что предлагает психиатрической терапиисовершенно новое направление. Мы должны тщательно изучитьхарактеристики этих состояний и разработать новые методыспособствования им и вызова этих состояний.

ТЕРАПЕВТИЧЕСКИЕМЕХАНИЗМЫ ТРАНСПЕРСОНАЛЬНОГО УРОВНЯ

Наблюдения из ЛСДпсихотерапии дают достаточные доказательства того, чтотрансперсональные переживания являются большим, чем просто необычныефеномены теоретического интереса. Во многих случаях специфическиеклинические симптомы укоренены в динамических структурахтрансперсональной природы и не могут быть разрешены на уровнепсиходинамических или даже перинатальных переживаний. Чтобы убратьопределенную эмоциональную, психосоматическую или межличностнуюпроблему, пациенту иногда приходится испытать драматичные эпизодычисто трансперсональной природы. Многие необычные и интересныенаблюдения ясно показывают необходимость внедрения трансперсональныхаспектов и подходов в повседневную терапевтическую практику.

К удивлению пациентаи терапевта, с виду странные и необъяснимые переживания иногдаоказывают драматичное влияние на определенные клинические симптомы ипроблемы. Так как терапевтический процесс часто ведет в неизведанныеи неописанные территории, как клиенту, так и терапевту требуетсядостаточная открытость и приключенческий дух. Терапевт, которыйригидно придерживается конвенциальных парадигм и закрыт незнакомымуровням сознания, обычно будет менее эффективным с пациентами, чьипроблемы имеют сильный трансперсональный оттенок. Он или она не будетподдерживать в них переживания, которые разрешат их симптомы, авозможно, будет даже явно или неявно препятствовать вхождению втрансперсональные области. Такой подход, вдобавок к меньшейтерапевтической эффективности, также не может удовлетворить сильныедуховные потребности этих пациентов и дать им чуткое руководство.

Унекоторых ЛСД пациентов трудные эмоциональные симптомы, которые небыли разрешены на психодинамическом или перинатальном уровнях,исчезали или смягчались в связи с разными эмбриональнымипереживаниями.Повторное проживание попыток аборта, болезней матери илиэмоциональных кризисов во время беременности и эмбриональныепереживания нежеланности («отвергающая матка») могутиметь большую терапевтическую ценность. Особенно случаи драматичныхтерапевтических изменений наблюдались в связи с переживаниямипрошлых воплощений.Иногда они происходят одновременно с перинатальными явлениями, иногдаявляются независимыми тематическими гештальтами. Субъект испытываетряд эпизодов в другой стране и/или другом историческом периоде,обычно с глубокой эмоциональной вовлеченностью и драматичнойабреакцией. Это связано с сильным чувством повторного проживанияэпизода из прошлого воплощения. Определенная эмоциональная,межличностная или психосоматическая проблема ощущается важной частьюкармического паттерна и исчезает, когда этот гештальт завершен. Внекоторых случаях это может сопровождаться независимыми синхроничнымиизменениями в жизнях и отношениях людей, которых субъект счелпротагонистами кармической сцены. Следующий эпизод является хорошейиллюстрацией этого необычного явления:

Таня, 34-летняяучительница и разведенная мать двоих детей, проходила ЛСДпсихотерапию депрессии, тревожных состояний и склонности к утомлению.Один из её ЛСД сеансов дал неожиданное решение серьезной физическойпроблемы, природа которой считалась чисто органической. В течениедвенадцати предшествующих лет она страдала от хронических синуситов спериодическими острыми вспышками из-за простуд или аллергий. Проблемыс пазухами начались вскоре после её свадьбы и создавали большиетрудности в жизни. Главными проявлениями были головные боли и сильныеболи в щеках и зубах, субфебрильная температура, обильные назальныевыделения и приступы чихания и хрипа. Во многих случаях её пробуждалиприступы кашля; несколько раз эти утренние симптомы продолжалисьтри-четыре часа. Таня проходила многочисленные тесты на аллергии, имногие специалисты лечили её антигистаминными препаратами,антибиотиками и промывкой пазух разными растворами. Когда всё это непринесло никаких терапевтических результатов, доктора предложилиоперацию на пазухах, от которой Таня отказалась.

В некоторых своихЛСД сеансах Таня испытывала удушье, гиперемию и сдавленность головы вконтексте переживаний рождения. Она заметила, что некоторые из этихощущений имели близкое сходство с её проблемами с пазухами; однакоони были значительно усилены. После многих эпизодов чистоперинатальной природы переживание полностью раскрылось в повторноепереживание того, что выглядело воспоминанием прошлого воплощения. Вэтом контексте её подавленность, удушье и перегрузка, раньше бывшиечастью травмы рождения, стали симптомами утопления. Таняпочувствовала, что она была привязана к наклоненной доске, и еёмедленно погружала под воду группа деревенских жителей. Последраматичной эмоциональной абреакции, связанной с криком, сильнымудушьем, кашлем и мощной секрецией огромных количеств густых,зеленоватых назальных выделений, она смогла опознать место,обстоятельства и протагонистов.

Она была молодойдевочкой в деревне Новой Англии, которая была обвинена соседями введьмовстве, потому что у неё были необычные переживания духовнойприроды. Группа деревенских жителей затащила её ночью в березовуюрощу неподалеку, привязала её к доске и утопила вниз головой вхолодном пруду. В ярком лунном свете ей удалось узнать средиэкзекуторов лица своего отца и мужа в нынешней жизни. В этот моментТаня увидела во многих элементах её теперешнего существованияприблизительные повторения исходной кармической сцены. Определенныеаспекты её жизни, включая специфические паттерны взаимодействия с еёмужем и отцом, внезапно обрели смысл, вплоть до самых конкретныхдеталей.

Переживаниепрошлого воплощения Тани. Над ней темные фигуры толпы образуют кругна фоне ночного неба и полной луны.

Это переживаниедрамы в Новой Англии и все сложные связи, которые сделала Таня, хотяони и были убедительными на субъективном уровне, очевидно, неявляются доказательством исторической валидности этого эпизода ипричинной связи между тем событием и её проблемами с пазухами. Такжееё убежденность, что она встретилась с кармическим паттерном, неможет служить доказательством существования реинкарнации. Однако, кудивлению всех заинтересованных, это переживание устранило состояниехронического синусита, которое беспокоило Таню в течение двенадцатилет и было совершенно невосприимчивым к конвенциальному медицинскомулечению.

Интересно отметить,что этот механизм не ограничивается психоделическими состояниями.Многие схожие наблюдения сообщались терапевтами, использующиминемедикаментозные техники наподобие гипноза, гештальт практики илипервичной терапии. Деннис Кесли и Джоан Грант вызывают у своихсубъектов гипнотический транс и внушают, что они возвращаются вовремени, чтобы найти источник их эмоциональных и физических проблем.Без специального программирования многие из их субъектов в этихобстоятельствах повторно проживают воспоминания прошлых воплощений иразрешают в этом контексте свои симптомы.

Следует упомянутьздесь одну из их пациентов, потому что участвующий механизм оченьпохож на тот, который я много раз наблюдал во время ЛСД психотерапии.Она страдала от тяжелой фобии птичьих крыльев и перьев, котораягодами не поддавалась конвенциальному психологическому лечению. Еётрудный симптом разрешился после повторного проживания с драматичнойабреакцией сцены, имевшей качество прошлого воплощения. Она ощутиласебя в мужской форме, персидским воином, который был ранен стрелой иумирал на поле боя. Когда он лежал, приближаясь к последней агонии,вокруг него собирались стервятники, ожидая его смерти. Они постоянноподпрыгивали к нему и клевали его, ударяя по лицу крыльями. Пациентнашла корни своей фобии птичьих перьев в этом ужасном переживании;разрядка эмоциональной энергии вместе с новым инсайтом немедленноосвободило её от изнуряющего симптома.

Эмметт Миллерпериодически делала похожие наблюдения, используя гипнотическуютехнику, которую она называет выборочным осознанием. В США естьпсихологи и психиатры, специализирующиеся на регрессии пациентов доуровня прошлого воплощения с целью нахождения корней личностных имежличностных проблем. Многие переживания прошлых воплощенийописывались в контексте аудитинга в саентологии. Лекции Эдгара Кейситакже часто содержат обращения к кармическим уровням, как кисточникам проблем его клиентов. Иногда воспоминания прошлыхвоплощений проявляются спонтанно в повседневной жизни; они могутиметь такие же благоприятные последствия, если им позволяютдостигнуть завершения. Это поднимает вопрос о том, как многовозможностей эффективного терапевтического вмешательства были упущеныКартезиано-ньютонскими психиатрами, пациенты которых сообщали одоступе к кармическим уровням. Важность трансперсональных переживанийдля терапевтического подхода к шизофрении в этой книге былопроиллюстрировано выше историей Милады.

Родовыепереживания иногдамогут играть такую же роль, как воспоминания прошлых воплощений. Внекоторых случаях симптомы исчезают после того, как пациенты повторнопроживают то, что они ощущают, как воспоминания из жизней их предков.Я также наблюдал, как пациенты определяли некоторые своиинтрапсихические проблемы как интериоризированные конфликты междусемьями их предков и разрешали их на этом уровне. Некоторыепсихопатологические и психосоматические симптомы порой можнопроследить до элементов растительногоилиживотногосознания.Так, сложные и с виду странные ощущения одной пациентки былиразрешены, когда она узнала в них состояния растительного сознания ипозволила себе отождествиться с деревом. У другого пациента необычныефизические чувства и симптомы тяжелой сенной лихорадки были усиленыэффектом препарата и стали аутентичными ощущениями бытия животнымдругого вида. Чтобы проиллюстрировать сложность и занимательныеизмерения подобных проблем я бы хотел описать случай, который невключает четкого терапевтического результата, но наталкивает на самыеинтересные идеи.

Со мной недавносвязался Артур, 46-летний математик, у которого были опыты с ЛСД впрошлом в дидактических целях и как способ найти корни егоневротических симптомов. Большая часть работы, которую он выполнил насвоих сеансах, была сосредоточена на эмбриональном развитии ирождении. Ему пришлось столкнуться с особыми трудностями в этихобластях в связи с тем, что у него была сестра-близнец. Во многих егоЛСД сеансах у него были видения и переживания существ со сложнойгеометрической организацией. Он ощущал, что сильно эмоциональнововлечен в эти переживания, хотя они были странными, и их смысл былнепонятен. Он не понимал, почему потратил столько времени на этистранные и непонятные формы.

Несколько летспустя, много после завершения его ЛСД сеансов, он переутомился вовремя работы над важным проектом. Много месяцев он мало спал, пилмного кофе и выкуривал по две пачки сигарет в день. Во время периодавосстановления после сердечного приступа он приобрел книгу ЭрнстаГеккеля «Красота форм в природе», коллекцию рисунков сизображением разных животных форм в эволюционной генеалогии. Он былпоражен, когда, просматривая книгу, узнал много форм, представлявшихтакую важную часть его ЛСД сеансов. Тогда он получил пониманиеприроды процесса, который он никогда не завершал. Как близнецу, вовремя эмбрионального развития ему приходилось сталкиваться с особымипроблемами, связанными с симметрией. Его переживания разных стадийсвоего эмбрионального развития в ЛСД сеансах были связаны ссоответствующими животными формами согласно биогенетическому законуГеккеля. В этом контексте он заметил, что сердце, как асимметричныйорган, представляет особые проблемы во время эмбриогенеза. Именно наэтом уровне, в области базовой геометрии природы, Артур нашелглубочайшие корни своего интереса всей жизни к математике, симметриии геометрическим формам.<!––nextpage––>

Внекоторых случаях ЛСД пациенты замечали, что некоторые из ихсимптомов, отношений и поведений были проявлениями определеннойархетипическойструктуры.Полное эмпирическое отождествление с разными архетипическимисущностями может привести к разрешению подобных проблем. Иногда такиеэнергетические формы имеют настолько чуждое качество, что поведениеЛСД субъектов напоминает то, что антропологи называют духовнойодержимостью. В подобных случаях терапевтическая процедура можетиметь много черт экзорцизма, каким его практиковали средневековыецеркви, или изгнания злых духов первобытных культур. Такие ситуациимогут быть очень непростыми как для пациента, так и для терапевта.Следующая история является самым драматичным примером этого феномена,которое я когда-либо наблюдал; тот факт, что у пациента на протяжениибольшей части процесса была амнезия, отличает его от других подобныхэпизодов.

Работая вМерилендском Центре Психиатрических Исследований, я организовалконференцию состава в Больнице Спринг Грув. Один из психиатровпредставлял случай Флоры, 28-летней одинокой пациентки, которая былаболее восьми месяцев госпитализирована в закрытом отделении. Былаиспробована вся возможная терапия, включая транквилизаторы,антидепрессанты, психотерапию и трудотерапию, но результатов не было,и ей грозил перевод в хроническое отделение. У Флоры была одна изсамых сложных комбинаций симптомов и проблем, которые я когда-либовстречал в своей психиатрической практике. Когда ей было шестнадцать,она была членом банды, совершившей вооруженное ограбление и убившейночного охранника. Как водитель автомобиля для бегства с местапреступления, Флора провела четыре года в тюрьме и получилаусловно-досрочное освобождение. В течение последовавших буйных летона стала зависимой от многих наркотиков и часто использовала высокиедозы психостимуляторов и барбитуратов. Её тяжелые депрессии былисвязаны с жестокими суицидальными тенденциями; у неё часто былиимпульсы к тому, чтобы вылететь на машине с обрыва или столкнуться сдругой машиной. Она страдала от истерической рвоты, которая легконачиналась в ситуациях эмоционального возбуждения. Возможно, самоймучительной её жалобой был болезненный спазм лица, «невралгиятройничного нерва», для которой нейрохирург из Джона Хопкинсапредложил операцию на мозге, состоящую в разрыве участвующих в этомнервов. Флора была лесбиянкой, и у неё были глубокие конфликты ичувство вины в связи с этим; у неё никогда в жизни не былогетеросексуальной связи. Ситуация ещё осложнялась тем, что она былапредана суду за то, что сильно поранила свою девушку и соседа покомнате, пытаясь почистить ружье под воздействием героина.

В конце конференцииСпринг Грув выступивший психиатр спросил доктора Чарльзя Сэвэджа именя, согласны ли мы провести ЛСД психотерапию. Мы наши это решениекрайне трудным, особенно из-за того, что это происходило во времянациональной истерии на тему ЛСД. У Флоры уже было криминальноепрошлое, она имела доступ к оружию, и у неё были серьезныесуицидальные тенденции. Мы хорошо понимали, что атмосфера былатакова, что если бы мы провели с ней ЛСД сеанс, что бы ни произошлопосле этого момента, было бы автоматически приписано препарату, безучета её прошлой истории. С другой стороны, всё остальное былоиспробовано без успеха, и ей грозило провести остаток жизни вхроническом отделении. Наконец, мы решили испытать удачу и принять еёв ЛСД программу, ощущая, что её отчаянная ситуация оправдывала риск.

Первые двавысокодозовых ЛСД сеанса Флоры не особо отличались от многих других,которые я проводил в прошлом. Она столкнулась с рядом ситуаций изсвоего бурного детства и несколько раз повторно прожила эпизодыборьбы в родовом канале. Ей удалось связать её жестокие суицидальныетенденции и болезненные лицевые судороги с определенными аспектамитравмы рождения и разрядить огромные количества сильных эмоций ифизического напряжения. Несмотря на это, терапевтические результатывыглядели минимальными.

В её третьем ЛСДсеансе в течение первых двух часов не происходило ничего особенного;её переживания были похожи на два предыдущих сеанса. Вдруг она началажаловаться, что болезненные судороги её лица становилисьневыносимыми. На наших глазах лицевые спазмы гротескно усиливались, иеё лицо застыло в выражении, которое лучше всего описать, как масказла. Она стала говорить глубоким мужским голосом, и всё в ней былонастолько другим, что я не видел никакой связи между её нынешнимвидом и прошлой личностью. Её глаза выражали неописуемую злобу, а еёпальцы были в судорогах и напоминали когти.

Чужеродная энергия,принявшая контроль над её телом и голосом, представилась дьяволом.«Он» повернулся прямо ко мне, приказывая мне держатьсяподальше от Флоры и оставить попытки ей помочь. Она принадлежала ему,и он бы наказал любого, кто осмелился бы вторгнуться на еготерриторию. За этим последовали явные угрозы, серия мрачных описанийтого, что случилось бы со мной, моими коллегами и программой, если быя не подчинился. Трудно описать жуткую атмосферу, которую создала этасцена; можно было почти ощутить непостижимое присутствие чего-точужого в комнате. Сила угроз ещё больше возрастала оттого, что онисодержали определенную конкретную информацию, к которой пациентка вобычной жизни не могла получить доступ.

Я оказался взначительном эмоциональном стрессе, имевшем метафизические измерения.Хотя я наблюдал похожие проявления в нескольких ЛСД сеансах, ониникогда не были такими реалистичными или убедительными. Мне былотрудно контролировать свой страх и вступить в то, что я чувствовалактивным сражением с присутствующим. Я быстро думал, пытаясь выбратьнаилучшую стратегию для ситуации. В определенный момент я поймал себяна мысли, что нам следует иметь распятие в нашем терапевтическомарсенале. Моя рационализация этой идеи была в том, что этопроявлялся, очевидно, архетип, и в этих обстоятельствах крест могбыть специфическим архетипическим средством.

Вскоре мне сталоясно, что мои эмоции страха или агрессии делали сущность болеереальной. Я не мог перестать думать о сценах из научной фантастики очужеродных сущностях, подпитывавших эмоции. Наконец я понял, что дляменя было важно оставаться спокойным и сосредоточенным. Я решил войтив медитативное состояние, держа сведенную судорогами руку Флоры ипытаясь относиться к ней так, как раньше. В то же время я пыталсявизуализировать оболочку света, окутывающую на обоих. Ситуацияпродолжалась более двух часов по линейному времени; по субъективномуощущению это были самые долгие два часа в моей жизни, не считая моихсобственных психоделических сеансов.

После этого рукафлоры расслабилась, и её лицо вернулось к своей обычной форме; этиизменения были такими же резкими, как и начало этого странногосостояния. Вскоре я обнаружил, что она не помнила ничего изпредыдущих двух часов. Позже в своих записях она описала первые часысеанса и продолжила периодом, следующим за «состояниемодержимости». Я всерьез задумался, стоит ли обсуждать с нейвремя, охваченное амнезией, и решил не делать этого. Не было ни однойпричины вводить в её сознательный разум такую мрачную тему.

К моему великомуудивлению, этот сеанс привел к поразительному терапевтическомупрорыву. Флора утратила свои суицидальные тенденции и началапо-новому ценить жизнь. Она отказалась от алкоголя, героина ибарбитуратов и начала рьяно посещать собрания маленьких религиозныхгрупп в Кантонсвилле. Большую часть времени она не испытывала лицевыхспазмов; энергия в их основе, видимо, исчерпалась в «маскезла», которую она сохраняла в течение двух часов. Периодическоевозвращение этой боли имело незначительную силу и не требовалолечения. Она стала экспериментировать с гетеросексуальнымиотношениями и, наконец, вышла замуж. Однако её сексуальные улучшенияне были идеальными; она была способна к половому акту, но нашла егоболезненным и не очень приятным. Брак завершился через три месяца, иФлора вернулась к лесбийским отношениям; но теперь с гораздо меньшимчувством вины. Её состояние настолько улучшилось, что её приняли наработу водителем такси. Хотя в последующие годы были свои взлеты ипадения, она не вернулась в психиатрическую лечебницу, которая моглабы стать её постоянным домом.

Данное обсуждение идва приведенных примера являются только маленьким образцомнаблюдений, которые я сделал за двадцать лет ЛСД исследований,говорящих о том, что трансперсональные переживания могут иметьогромную терапевтическую ценность. Каким бы ни было профессиональноеи философское мнение терапевта о природе трансперсональныхпереживаний, он или она должны понимать их терапевтический потенциали поддерживать клиентов, если их самопознание приводит их втрансперсональные области.

Этинаблюдения из ЛСД психотерапии касаемо эффективных механизмовтерапевтических изменений ясно показывают, что ни одна изсуществующих психологических школ не охватывает весь спектрвовлеченных процессов и не предоставляет для них адекватныхобъяснительных рамок. Некоторые из основных психотерапевтическихнаправлений предлагают полезные формулы для области бессознательного,на которой они сосредоточены. Фрейдовский психоанализ очень помогает,пока ЛСД сеансы концентрируются на биографическом уровне. Ранкианскаясистема, с некоторыми важными модификациями, релевантна для пониманиябиологических аспектов процесса смерти-возрождения. Райхианские инео-райхианские подходы дают важные теоретические и практическиеключи для работы с физическими и энергетическими аспектамибиографических и перинатальных уровней. Юнгианская психологияисследовала и картографировала многие важные эмпирическиетрансперсональные области. Но каждая из данных систем лишь частичноподходит для психоделического процесса, и ригидная приверженностьлюбой концептуальной системе, в конце концов, являетсяантитерапевтичной. В этой связи психология и психиатрия могут усвоитьважные уроки современной физики. Недавно физик-теоретик Джоффри Чусформулировал революционный подход, который он назвал «шнуровочной»философией природы.В этом взгляде Вселенная представляется не гигантским механизмом,набором объектов, взаимодействующих друг с другом по принципаммеханики Ньютона, а бесконечно сложной сетью взаимосвязанных событий.Ни одно из качеств любой части сети не является фундаментальным; онивсе следуют из качеств других частей, и общий состав ихвзаимодействия определяет структуру всей сети. Способ, которым разныедисциплины делят реальность, в конечном счете, произволен, и всенаучные теории являются лишь более или менее полезными приближениями.

В областиисследований сознания ближайшей параллелью к философии Джоффри Чуявляется концепция спектральной психологии, сформулированная КеномУилбером. Она предполагает, что разные существующие школы точноописывают разные уровни или слои сознания, но не применимы к психикево всей её полноте. Для эффективной ЛСД психотерапии важно подходитьк процессу самоисследования с точки зрения спектральной психологии ив духе «шнуровочной философии». Любые теоретическиемодели являются лишь приблизительными и полезными оформлениями данныхоб определенной области, доступной определенный момент. Их не следуетпринимать за точные и исчерпывающие описания мира. Чтобы бытькатализатором научного прогресса, а не помехой, концептуальнаясистема должна быть не категоричной и гибкой; она должна реагироватьна новые наблюдения или даже вырабатывать их. Реальность всегдабольше и сложнее, чем самая продуманная и широкая теория. Еслитерапевт путает теоретическую систему с «истиной» ореальности, это рано или поздно помешает терапевтическому процессу исоздаст серьезные препятствия в лечении пациентов, у которых естьтерапевтические потребности в переживаниях, которые данная система несодержит или не позволяет.

Мое сегодняшнеемнение состоит в том, что эмоциональные и психосоматические симптомыуказывают на блокировку энергии и, в сущности, являютсяпотенциальными переживаниями в конденсированной форме, пытающимисяпроявиться. Я считаю, что роль терапевта должна заключаться в том,чтоб помочь мобилизовать энергию и способствовать свободному потокупереживаний. Он или она не должны вносить никакого концептуальногоили эмоционального вклада в результирующее переживание и должныстремиться поддерживать и позволять процесс до тех пор, пока он несоздает физической опасности клиенту или другим. В конечном счете,совершенно не важно, какую форму принимает переживание, если клиентдоверяет своему процессу и полностью ему отдается. Это может бытьдетское воспоминание, эпизод рождения, кармическая ситуация,филогенетический эпизод или демоническое проявление. Терапевт долженбыть достаточно открытым, чтобы побуждать клиента следовать запотоком энергии, независимо от конкретного содержания процесса.Завершение эмпирического гештальта приносит терапевтическиерезультаты независимо от того, был ли процесс понят интеллектуально.После завершения процесса терапевт и клиент могут попытаться уложитьсобытия сеанса в теоретическую систему. В зависимости от природы иуровня переживания, системой с наилучшей картографией может бытьфрейдовский психоанализ, психология Ранка, теоретические конструктыК. Г. Юнга, Тибетский Буддизм, алхимия, Каббала или другие древниекартографии сознания, мифология определенной культуры илиопределенной духовной системы. Однако интеллектуальная обработкадолжна считаться интересным академическим упражнением, которое неважно для терапевтического прогресса. Хотя на поверхности это можетказаться интеллектуальной анархией, несущей концептуальный хаос,здесь есть своя глубокая логика, и это можно в значительной степенисвязать с новой моделью Вселенной и человеческой природы. Обсуждениеэтого вопроса нужно оставить для следующей книги.

СНОСКИ

Возможные социополитические выводы этого наблюдения детально обсуждались в моей работе «Перинатальные корни войн, тоталитаризма и революций»
Биогенетический закон Эрнста Геккеля утверждает, что во время своего индивидуального развития (онтогенеза) организм повторяет в конденсированной форме историю вида (филогенез).
ЭПИЛОГ: БУДУЩЕЕ ЛСДПСИХОТЕРАПИИ
В предыдущихразделах этой книги я попытался выразить и проиллюстрировать моеубеждение, что ЛСД это уникальный и мощный инструмент дляисследования человеческого разума и человеческой природы.Психоделические переживания опосредуют доступ к глубоким областямпсихики, которые ещё не были открыты и признаны главенствующейпсихологией и психиатрией. Они также открывают новые возможности имеханизмы терапевтических изменений и личностной трансформации. Тотфакт, что спектр ЛСД переживания кажется большинству профессионаловнепонятным и не может быть объяснен существующими теоретическимисистемами, не означает, что эффекты ЛСД совершенно непредсказуемы.Безопасное и эффективное использование этого препарата требуетфундаментального пересмотра существующей теории и практикипсихотерапии. Однако можно сформулировать базовые принципыпсихотерапии при помощи ЛСД, которые увеличивают её терапевтическуюпользу и минимизирует риски.

На данный моменточень трудно предсказать будущее ЛСД психотерапии. Тот факт, что онаможет применяться безопасно и эффективно, не означает автоматически,что она будет ассимилирована психиатрией мейнстрима. Этот вопрососложняется многими факторами эмоциональной, административной,политической и законодательной природы. Однако нам следует проводитьчеткую грань между будущим ЛСД психотерапии и её вкладом в теорию ипрактику психиатрии. Ранее в этой книге я упомянул, что ЛСД этокатализатор и усилитель психических процессов. Если его правильноиспользовать, он может стать чем-то наподобие микроскопа илителескопа в психиатрии. Независимо от того, продолжится ли в будущемисследование ЛСД, инсайты, полученные в экспериментах с ЛСД, имеютбольшую ценность и релевантность.

Теоретическиеформулировки и практические принципы, которые открыла или подтвердилаЛСД психотерапия, включают новую, расширенную картографиючеловеческого разума, новые эффективные терапевтические механизмы,новую стратегию психотерапии и синтез духовности и науки в контекстетрансперсонального подхода. К тому же, недавнее быстрое сближениемежду мистицизмом, современными исследованиями сознания иквантово-релятивистской физикой говорят о том, что психоделическиеисследования могли бы в будущем сделать вклад в наше пониманиеприроды реальности.

Верно, чтопсиходелическое экспериментирование имеет свои опасности и ловушки.Но авантюры в неизведанные области никогда не лишены риска. ВильгельмКонрад Рентген, открывший рентгеновские лучи, потерял пальцы врезультате своих экспериментов с новой формой радиации. Уровеньсмертности первых пилотов, проложивших путь к современным реактивнымпутешествиям, был около 75 процентов. Уровень риска прямопропорционален значению открытия и его потенциалу; так, изобретениепушечного пороха подразумевало меньший риск, чем изобретение ядернойэнергии. ЛСД это инструмент необычайной силы; после более чемдвадцати лет клинических исследований я ощущаю большой трепет передего позитивным и негативным потенциалом. Каким бы ни было будущее ЛСДпсихотерапии, важно понять, что запретив психоделическиеисследования, мы не только прекратили изучать интересный препарат илигруппу веществ, но также оставили самые многообещающие подходы кпониманию человека и сознания.

Нынешние перспективысистематических ЛСД исследований и его обширного использования впсихотерапии выглядят довольно мрачными. На данный момент трудносказать, изменится ли ситуация, хотя есть указания на то, что общийклимат может стать более благоприятным в будущие годы.

Одной из главныхпроблем ЛСД психотерапии была необычная природа и содержаниепсиходелического переживания. Интенсивность эмоциональных ифизических выражений, характерных для ЛСД сеансов, резкоконтрастировало с конвенциальным образом психотерапии, с еёобсуждениями лицом к лицу или дисциплинированными свободнымиассоциациями на кушетке. Темы рождения, смерти, безумия, ЭСВ,космического единства, архетипических сущностей или воспоминанийпрошлых воплощений, возникающие в психоделических состояниях, лежалидалеко за пределами конвенциальных тем психотерапии, которая делалаакцент на биографических данных. Средний профессионал в то времячувствовал нежелание или даже страх по отношению к эмпирическимобластям такого рода из-за их связи с психозом. Теперь сильныеэмоциональные всплески, драматичные физические проявления и разныеперинатальные и трансперсональные переживания гораздо более приемлемыи менее пугающи для многих терапевтов, потому что их обычно можновстретить в контексте новых эмпирических терапий наподобие Гештальтпрактики, групп общения, сеансов марафонов и голых марафонов,первичной терапии и разных нео-райхианских подходов. Многиесовременные терапевты ценят и поощряют разные драматичныепереживания, которые в рамках классического анализа виделись быопасными отыгрываниями и считались бы поводом для прерывания леченияили даже психиатрической госпитализации. Некоторые современныеподходы к шизофрении, фактически, поощряют глубокую эмпирическуюпогруженность в процесс вместо его химического подавления. Для новыхтерапевтов данной ориентации психоделики были бы естественнымследующим шагом для ускорения и углубления процесса.

ЛСД вышел на сценуво время психофармакологической революции, когда новыетранквилизаторы и антидепрессанты испытывали свой ранний триумф иподавали огромные надежды на легкое химическое решение большинствапроблем психиатрии. На данный момент большая часть начальногоэнтузиазма в этой области поутихла. Придавая значение гуманизациипсихиатрических лечебниц и умиротворению психиатрических палат, чтоприблизило их атмосферу к обычным больницам, становится всё болееочевидно, что транквилизаторы и антидепрессанты, по большому счету,являются лишь симптоматическими средствами. Они не решают проблемы ив более серьезных случаях ведут к пожизненной зависимости отпостоянного приема лекарств. К тому же, растет число профессиональныхпубликаций, подчеркивающих опасности широкого использования этихпрепаратов: необратимые неврологические симптомы поздней дискинезии,дегенеративных изменений сетчатки или настоящей физиологическойзависимости с синдромом отмены.

Нам также следуетупомянуть важные социальные силы, которые могут сыграть роль вбудущих изменениях политики по отношению к психоделическимисследованиям. Многие из молодых людей, которые занимают или скорозаймут разные положения социальной значимости (например, адвокаты,учителя, администраторы или профессионалы по психическому здоровью)имели интенсивное взаимодействие с психоделиками во время своихстуденческих лет. Эти индивиды, самостоятельно испытавшие или имевшиевозможность наблюдать процесс у близких друзей и родственников,сформируют независимый образ и не будут зависеть от вторичныхисточников информации. Элементы разумности в новых законах омарихуане во многих штатах могут быть первыми плодами этого процесса.Тот факт, что ритуальное и ответственное использование психоделиковполучило социальное одобрение в некоторых древних обществах идоиндустриальных культурах и значительно вплелось в социальнуюструктуру, является отчасти обнадеживающим прецедентом.

БИБЛИОГРАФИЯ
(пропущено)

ПРИЛОЖЕНИЕ 1:КРИЗИСНОЕ ВМЕШАТЕЛЬСТВО В СИТУАЦИЯХ, СВЯЗАННЫХ С БЕСКОНТРОЛЬНЫМИСПОЛЬЗОВАНИЕМ ПСИХОДЕЛИКОВ
С серединышестидесятых, когда эксперименты с ЛСД и другими психоделиками вышлииз психиатрических учреждений и клиник в частные дома и публичныеместа, роль профессионалов по психическому здоровью в отношении этихвеществ радикально изменилась. Вместо того, чтоб быть передовымиэкспериментаторами и исследователями, они стали спасателями ипомощниками, призванными работать с несчастными случаями, связаннымис психоделиками. Эта перемена во многом повлияла на нынешние подходыбольшинства профессионалов к этим препаратам; основной фокуспсихиатров и психологов переместился от терапевтического потенциалапсиходеликов к их опасностям. В очень эмоциональной атмосфере,созданной сенсационной прессой, профессионалы позволили формироватьих образ ЛСД журналистам и газетным заголовкам, а не научным данным,полученным исследованиями. И наоборот, несчастные случаи и осложнениябесконтрольного экспериментирования с ЛСД, вместо того, чтобы бытьотнесенными к безответственному и невежественному использованию, былиинтерпретированы как отражение опасностей, присущих самому препарату.

Ограничительноезаконодательство практически разрушило научные исследованияпсиходелических веществ, но было не особо эффективным в обузданиибесконтрольного экспериментирования. В то время как на улицах иуниверситетских городках легко доступны образцы психоделическихпрепаратов сомнительного качества, для серьезного исследователя почтиневозможно получить лицензию на научное изучение их эффектов. Врезультате этого профессионалы попали в очень парадоксальнуюситуацию: от них ожидается профессиональная помощь в области, скоторой им запрещено проводить исследования и получать новую научнуюинформацию. Распространенность использования психоделиков иотносительно высокая частота связанных с ними проблем резкоконтрастируют с отсутствием понимания вовлеченных феноменов; этоверно как для широкой публики, так и для большинства профессионаловпо психическому здоровью.

Эта ситуация имееточень серьезные практические последствия. С разными происшествиями,связанными с использованием психоделических препаратов, работают, влучшем случае, неэффективным способом, а чаще—контрпродуктивными вредным. Кризисное вмешательство в психоделических сеансах илечение долговременных побочных эффектов бесконтрольногосамоэкспериментирования являются вопросами такой медицинской исоциальной актуальности, что они заслуживают особого внимания.Большая часть информации, важной для понимания вовлеченных проблем идля эффективного подхода к этой области, была представлена в разныхразделах этой книги. Однако ввиду важности данной проблемы я краткоповторю уместные данные и свяжу их с рассматриваемым вопросом.

ПРИРОДА И ДИНАМИКАПСИХОДЕЛИЧЕСКИХ КРИЗИСОВ

Понимание динамикипсиходелических переживаний абсолютно необходимо для эффективногопреодоления кризиса. Трудное ЛСД переживание, если оно началось не врезультате явного плохого обращения с индивидом, являетсяэкстериоризацией потенциально патогенной матрицы бессознательногосубъекта. Если с ним правильно работать, психоделический кризис имеетогромный позитивный потенциал и может привести к глубокойтрансформации личности. И наоборот, бесчувственный и невежественныйподход может нанести психологический вред и привести к хроническимпсихотическим состояниям и годам психиатрической госпитализации.

Перед обсуждениемтрудных переживаний, которые происходят на психоделических сеансах, ипринципов кризисного вмешательства, мы обобщим наши прошлые разговорыо природе и базовой динамике ЛСД процесса. ЛСД не создаетспецифичного состояния с определенными стереотипнымихарактеристиками; его лучше всего назвать катализатором илиусилителем психических процессов, опосредующим доступ к скрытымтерриториям человеческого разума. Как таковой, он активируетглубинные хранилища бессознательного материала и приносит ихсодержание к поверхности, делая его доступным для прямогопереживания.

Человек, принявшийвещество, испытает не «ЛСД состояние», а фантастическоепутешествие в свой собственный разум. Поэтому во всех явлениях,встреченных во время этого путешествия (образы, эмоции, мысли ипсихосоматические процессы), следует видеть проявления латентныхобъемов психики субъекта, а не симптомы «токсического психоза».В ЛСД состоянии чувствительность к внешним факторам и обстоятельствамусиливается до огромной степени. Эти экстрафармакологические влияниявключают все факторы, которые обычно называют «установка иобстановка»: понимание субъектом эффектов препарата и целиприема, его общий подход к переживанию и физические и межличностныеаспекты ситуации. Трудное ЛСД переживание, таким образом, отражаетлибо патогенную структуру бессознательного субъекта, либотравматические обстоятельства, либо комбинацию этих двух факторов.

Идеальные условиядля ЛСД сеанса включают простое, безопасное и красивое физическоеокружение и межличностную ситуацию поддержки, уверенности и заботы. Вэтих обстоятельствах, когда отсутствуют беспокоящие внешние стимулы,негативные ЛСД переживания можно считать психологической работой надтравматическими областями собственного бессознательного. Для хорошегорезультата ЛСД сеанса важно, чтобы он оставался интернализованным, атакже полностью проживать и выражать всё, что проявляется.Психоделические сеансы, в которых субъект не следует за процессом,чреваты дисбалансом в базовой динамике бессознательного. Защитнаясистема ослаблена эффектом препарата, но высвобожденныйбессознательный материал не получает адекватной проработки иинтеграции. Такие сеансы ведут к продлению эффектов или последующим«флэшбэкам».

Единственный способспособствовать завершению и интеграции ЛСД сеанса, в которомэмпирический гештальт остается незавершенным, это продолжитьраскрывающую работу, с психоделиками или без них. Важно подчеркнуть,что эффект ЛСД в значительной степени самопроизволен; подавляющеебольшинство трудных психоделических переживаний достигают разрешенияспонтанно. Фактически, самые драматичные и бурные переживания, какправило, имеют самый лучший результат. Использование транквилизаторовв середине психоделического сеанса это грубая ошибка, которая можетбыть вредоносной. Это препятствует естественному разрешению трудногоэмоционального или психосоматического гештальта и «замораживает»переживание на негативной стадии. Единственный конструктивный подходсостоит в обеспечении базовой безопасности субъекта и в поддержке испособствовании процессу; меньшее, что можно сделать, это невмешиваться в него.

Послеэтого краткого вступления мы можем вернуться к проблеме осложнений вовремя бесконтрольного психоделического экспериментирования. Хотябазовые принципы, открытые во время клинических исследований ЛСД,прямо применимы к кризисному вмешательству, важно подчеркнуть ибазовые отличия между этими двумя ситуациями. ЛСД, принимавшийся вклинических и лабораторных исследованиях, фармацевтически чист, и егокачество можно точно оценить; большинство образцов черного рынка неотвечают этим критериям. Лишь небольшая фракция экземпляров «уличнойкислоты» является относительно чистым ЛСД; изделия черногорынка часто содержат всякие загрязнения и примеси других препаратов.В некоторых уличных образцах, которые анализировались в лабораториях,исследователи нашли амфетамины, ДОМ, PCP,стрихнин, бенактизин и даже следы мочи. Были случаи, когда образцы,заявленные как ЛСД, содержали комбинацию данных веществ, а ЛСД в нихвообще не было. Плохое качество многих уличных экземпляровопределенно ответственно за некоторые побочные эффекты, происходящиев контексте бесконтрольного самоэкспериментирования. К тому же,неопределенность в отношении качества и дозировки и порождаемые ейстрахи могут оказывать негативное влияние на способность субъектавыдерживать неприятные переживания, которые тогда охотноинтерпретируются, как признаки токсичности или передозировки, а некак проявления бессознательного субъекта.

Однако качествопрепарата и неуверенность в его отношении выглядят ответственными заотносительно небольшую долю неблагоприятных реакций на ЛСД. Нетсомнения в том, что экстрафармакологические элементы вроде личностисубъекта и установки с обстановкой являются гораздо более важнымифакторами.

Чтобы понять частотуи серьезность психоделических кризисов, происходящих в контекстебесконтрольного самоэкспериментирования, важно принять во вниманиеобстоятельства, в которых многие люди склонны принимать ЛСД.Некоторым из них дают препарат без предварительной информации о нем,без адекватной подготовки и иногда даже без предупреждения. Общеепонимание эффектов ЛСД бедно, даже среди опытных пользователей.Многие из них принимают ЛСД для развлечения и не имеют в своихконцептуальных рамках понятия о болезненных, пугающих идезорганизующих переживаниях. Бесконтрольное экспериментированиечасто имеет место в сложных и беспорядочных физических имежличностных обстановках, которые могут внести много важныхтравматических элементов. Лихорадочная атмосфера больших городов,заполненных автострад в час пик, столпотворений рок концертов илидискотек и шумные общественные собрания определенно не являютсяобстановками, ведущими к продуктивному самоисследованию и безопаснойвстречей с трудными аспектами собственного бессознательного.

Личная поддержка идоверительные отношения абсолютно необходимы для безопасного иуспешного ЛСД сеанса, а это редко доступно в таких обстоятельствах.Нередко человек под воздействием ЛСД окружен совершенно незнакомымилюдьми. В других случаях хорошие друзья могут присутствовать, но онисами находятся под воздействием препарата или не могут выдержатьинтенсивные и драматичные эмоциональные переживания и справиться сними. Когда группа людей принимает ЛСД вместе, болезненныепереживания одного человека могут создать негативную атмосферу,которая испортит сеансы других. Бывали даже эпизоды, в которыхпринявшие ЛСД люди по разным причинам подвергались намеренномуплохому психологическому обращению. Легко догадаться, что такиетоксичные обстоятельства часто приводят к неблагоприятным реакциям.

ПРОФЕССИОНАЛЬНОЕКРИЗИСНОЕ ВМЕШАТЕЛЬСТВО И СПОСОБЫ САМОПОМОЩИ.

Нынешнеевмешательство, предлагаемое профессионалами для психоделическихкризисов, основано на медицинской модели и обычно создает большепроблем, чем решает. Шаги, обычно предпринимаемые в этихобстоятельствах, отражают серьезную нехватку понимания природыпсиходелического переживания и ведут к длительным осложнениям. Этоещё осложняется значительной нехваткой времени профессионалов иотсутствие адекватных учреждений для работы с пострадавшими в случаяхс психоделиками. Транквилизаторы, обычно назначаемые в этихобстоятельствах, препятствуют эффективному разрешению стоящего заэтим конфликта и поэтому способствуют возникновению хроническихэмоциональных и психосоматических трудностей после сеанса.Немедленное перемещение индивида в психиатрическое учреждение посредиЛСД переживания не только не необходимо, но является опасной ивредоносной практикой. Оно игнорирует тот факт, что ЛСД состояниесамопроизвольно; в большинстве случаев, если правильно обращаться сдраматичным негативным переживанием, это приведет к благоприятномуразрешению, и субъекту не потребуется дальнейшее лечение. «Срочноепомещение» в психиатрическое учреждение, особенно если оновключает машину скорой помощи, создает атмосферу опасности иэкстренности, которая наносит большую дополнительную травму личности,чувствительность которой к тому времени предельно обостренапсиходелическим состоянием и болезненным эмоциональным кризисом. Тоже верно и для процедуры принятия в психиатрическое учреждение иатмосферы запертой палаты, являющейся конечной остановкой многихпсиходелических происшествий.

Подвергание обычнымпсихиатрическим аппаратам под влиянием СЛД может вызвать устойчивуютравму. Тот факт, что психиатрическая диагностика и госпитализациячасто может являться серьезным социальным позором, является ещё однимважным фактором, который следует принять во внимание передосуществлением ненужного перемещения и приема. К тому же, если ЛСДпроцесс не достигает удовлетворительного разрешения, современноепсихиатрическое обслуживание назначает длительный приемтранквилизаторов вместо раскрывающей терапии, которая в этихобстоятельствах является предпочтительным лечением.

Базовые идеи данногообсуждения можно проиллюстрировать следующим примером:

Когда я работал вИнституте Психиатрических Исследований в Праге, Чехословакия, менапопросили в качестве консультанта осмотреть двух работниковфармацевтических лабораторий, которые участвовали в производстве ЛСД.Они оба страдали от задержанных неблагоприятных эффектов случайнойинтоксикации ЛСД во время его синтезирования. Один из них, мужчинасорока лет, возглавлявший департамент, показывал симптомы глубокойдепрессии с периодическими приступами тревоги, чувствабессмысленности существования и сомнений насчет своего психическогоздоровья. Он отметил начало этих симптомов во время своейинтоксикации ЛСД и последующей торопливой госпитализации впсихиатрическое учреждение. Его помощник, женщина двадцати лет,испытавшая случайную интоксикацию ЛСД несколькими месяцами посленего, жаловалась на странные ощущения в коже головы. Она былауверена, что быстро теряет волосы, хотя для этого не было объективныхпризнаков.

Во времядиагностических бесед с ними я попытался воссоздать обстоятельства ихЛСД переживаний и динамику проблем, которые они выражали. История,которую я услышал, хотя она невероятна для ЛСД терапевтов или людей,знакомых с природой психоделических состояний, к несчастью, сталатипичным примером кризисного вмешательства, основанного наконвенциальной медицинской и психиатрической модели. Фармацевтическиелаборатории, участвовавшие в производстве ЛСД, находились примерно в200 милях от Праги, где происходило большинство клинических илабораторных исследований с психоделиками. Когда руководство получилоприказ начать синтез чехословакского ЛСД, подразумевалось, что ввидуприроды вещества сотрудников следовало проинформировать о егоэффектах и сообщить о необходимых мерах в случае случайнойинтоксикации. Директор пригласил из ближайшей государственнойпсихиатрической лечебницы психиатра, не имевшего личного илипрофессионального опыта с ЛСД и подготовившегося, прочитав несколькоработ о подходе «моделированного психоза» к шизофрении.Во время семинара с работниками поверхностно проинформированныйпсихиатр сумел обрисовать апокалиптическую картину ЛСД. Он сообщилим, что эта бесцветная, безвкусная и непахнущая субстанция моглаковарно проникнуть в их систему, как это случилось с докторомАльбертом Хофманном, и вызвать состояние шизофрении. Он посоветовалиметь в аптечках первой помощи Торазин и в случае непредвиденнойинтоксикации ввести жертве транквилизатор и безотлагательно доставитьв психиатрическую больницу.

Врезультате этих инструкций оба лабораторных работника получилиТоразин вскоре после того, как начали ощущать эффекты препарата, и намашине скорой помощи их поспешно перевезли в закрытую палатугосударственной психиатрической лечебницы. Там в компаниипсихотических пациентов они провели остаток периода интоксикации инесколько последующих дней. Под влиянием комбинации ЛСД-Торазин главадепартамента наблюдал несколько конвульсивных приступов и имел долгийразговор с пациентом, который показывал ему свои раны после попыткисуицида. Тот факт, что он был помещен экспертами по психическомуздоровью в компанию пациентов с серьезными нарушениями, значительноусугубил его страх, что он и сам может развить похожее состояние.Анализ его ЛСД состояния, которое было частично подавлено введениемТоразина, показал, что он испытывал элементы БПМ II,и заточение в закрытой палате и его приключения там являлись мощнымподкреплением его отчаянного состояния.

Переживание егоассистентки было более поверхностным; её реакция на атмосферузакрытого отделения была в том, чтобы собраться и сохранять контрольлюбой ценой. Ретроспективный анализ её переживания показал, что онаприближалась к травматическому детскому воспоминанию, но из-завнешних обстоятельств она подавила его и не позволила ему проявиться.Её чувства потери волос оказались симптомом, связанным с глубокойпсихологической регрессией; младенческий образ тела,соответствовавший возрасту, в котором она испытала травматическойсобытие, включал безволосость, как естественное состояние.

Во время своеговизита в Институт Психиатрических Исследований в Праге эти двафармацевтических работника смогли не только поработать над своимисимптомами, но также изменить их образ ЛСД и связанные с нимнегативные чувства. Мы объяснили им природу ЛСД состояния и обсудилис ними терапевтическую программу и принципы проведения сеансов. Передотбытием у них была возможность обсудить эффекты ЛСД с пациентами,проходящими психолитическое лечение, сеансы которых прошли всовершенно других обстоятельствах. Я заверил их, что не было причиндля паники, если кто-то отравился ЛСД; в сущности, мы постоянносоздавали подобные ситуации в нашей программе. Им посоветовали иметьспециальную тихую комнату, где индивид, получивший интоксикацию, могпровести остаток дня, слушая музыку в компании хорошего друга.

Несколько месяцевспустя мне позвонил начальник департамента. Он сказал, что у нихслучилось ещё одно «происшествие»: девятнадцатилетняялаборантка испытала профессиональную интоксикацию. Она провела день вкомфортной комнате, примыкающей к её лаборатории, в компании своегодруга и «повеселилась на славу». Она нашла свой опыточень приятным, интересным и полезным.

Техники,разработанные движением самопомощи, хотя и не так вредны, как подходмедицинской и психиатрической модели, также котнрпродуктивны. Попыткиувлечь субъекта поверхностными разговорами («заговорить»),отвлечь их цветами и красивыми картинками или вытащить на прогулку нерешают проблему. Это в лучшем случае может быть попыткой выигратьвремя— занимать индивида отвлекающими маневрами, пока кризис неутихнет или не уменьшится с исчезновением фармакологического эффектапрепарата. Эти подходы основаны на ошибочном допущении, что проблемусоздал препарат. Когда мы поймем, что имеем дело с динамикойбессознательного, а не с фармакологическим состоянием, близорукостьэтого подхода станет очевидной. Опасность использования техник,поддерживающих избегание, кроется в невозможности встретить иразрешить бессознательный материал, лежащий в основе эмоционального ипсихосоматического кризиса. ЛСД сеансы, в которых проявившийсягештальт не завершился, ведут к продлению эффектов, негативнымэмоциональным и физическим послеэффектам и «флэшбэкам».

КОМПЕТЕНТНОЕКРИЗИСНОЕ ВМЕШАТЕЛЬСТВО В СЛУЧАЕ ПСИХОДЕЛИЧЕСКИХ ПРОИСШЕСТВИЙ

Обсудив факторы,которые способствуют развитию кризисов в бесконтрольных ЛСД сеансах,и описав вредоносные практики, характеризующие большинствопрофессиональных и дилетантских вмешательств, я бы хотел выделитьподход, который считаю оптимальным для психоделических кризисов,основанный на понимании их динамики. То, что составляет критическуюситуацию в ЛСД сеансе, очень относительно и зависит от многихфакторов. Тут отражается взаимодействие между собственными чувствамисубъекта насчет переживания, мнениями и терпимостью присутствующихлюдей и суждениями вызванного на помощь профессионала. Последнееявляется фактором критической важности; это зависит от уровняпонимания терапевтом вовлеченных процессов, его или её клиническогоопыта с измененными состояниями сознания и его или её свободы оттревожности. В психоделическом кризисном вмешательстве, как и впсихиатрической практике в целом, решительные маневры часто отражаютсобственные чувства угрозы и уязвимости помощника, не только вотношении возможной внешней опасности визави, но также и в связи сего или её собственным бессознательным. Опыт из ЛСД терапии и новыхэмпирических психотерапий ясно показывает, что встреча с глубокимэмоциональным материалом другого человека, как правило, ломаетпсихологические защиты и активирует соответствующие областибессознательного у людей, участвующих в процессе и наблюдающих его,если только они не прошли и не проработали эти уровни в себе самих.Так как традиционные психотерапии ограничены работой надбиографическим материалом, даже профессионал с полным аналитическимобразованием неадекватно подготовлен для работы с мощнымипереживаниями перинатальной и трансперсональной природы.Главенствующая тенденция помещать все подобные переживания вкатегорию шизофрении и подавлять их любым способом отражает не тольконепонимание, но также и удобную самозащиту против собственногобессознательного материала помощника.

По мере увеличенияискушенности и клинического опыта ЛСД терапевтов становилось всёболее очевидно, что негативные эпизоды н психоделических сеансахследует считать не непредсказуемыми случайностями, а неотъемлемыми изакономерными аспектами терапевтической работы с травматическимбессознательным материалом. С этой точки зрения разговорный термин«измена» или «бэд трип» неверен. Для опытногоЛСД терапевта неудачный психоделический сеанс это не тот, в которомсубъект испытывает паническую тревогу, саморазрушительные тенденции,чудовищную вину, потерю контроля или трудные физические ощущения.Если правильно с ними работать, болезненный и трудный ЛСД сеанс можетпринести важный терапевтический прорыв. Он может способствоватьразрешению проблем, которые потихоньку досаждали субъекту многие годыи омрачали его или её повседневную жизнь. Неуспешный сеанс это тот, вкотором трудные чувства начинают проявляться, субъект не отдаетсяполностью процессу, и гештальт остается неразрешенным. С этой точкизрения все психоделические переживания, в которых процесс срываетсявведением транквилизаторов и внешними отвлечениями вроде передачи впсихиатрическую больницу, являются неудачными не из-за природызапущенного психологического процесса, а из-за кризисноговмешательства, помешавшего позитивному разрешению.

ХотяЛСД может вызвать трудные переживания даже в наилучшихобстоятельствах, было бы ошибкой приписывать все «бэд трипы»самому препарату. Психоделическое состояние определяется рядом нелекарственных факторов; вероятность серьезных осложнений критическизависит от личности субъекта и элементов установки и обстановки. Этолучше всего можно проиллюстрировать сравнением частоты осложнений вовремя раннего бесконтрольного экспериментирования с ЛСД спсиходелической сценой шестидесятых. В 1960 Сидни Кохен опубликовалаработу, озаглавленную «ЛСД: побочные эффекты и осложнения. J.Nerv. Ment. Dis. 130:30, 1960». Онабыла основана на сообщениях 44 профессионалов, которые дали ЛСД имескалин почти тысяче людей более 25000 раз; число сеансов начеловека колебалось между 1 и 90. В группе нормальных добровольцевчастота попыток суицида после сеанса была менее одной на тысячуслучаев, а частота продления эффектов более 48 часов была 0,8 натысячу. Цифры были несколько выше, когда в качестве субъектоввыступали психиатрические пациенты; на каждую тысячу пациентов было1,2 попытки суицида, 0,4 совершенных суицида и 1,8 продленийэффектов, длившихся более 48 часов. Так что в сравнении с другимиметодами психиатрической терапии ЛСД казался необычайно безопасным,особенно по контрасту с другими процедурами, обычно использовавшимисятогда в психиатрическом лечении (электрошок, инсулиновая кома ипсихохирургия). Эта статистика резко контрастирует с частотойнеблагоприятных реакций и осложнений, связанных с бесконтрольнымэкспериментированием. Во время моего визита в клинику Хэйт-Эшбери вСан Франциско в поздних шестидесятых её директор Дэвид Смит сказалмне, что они имели дело с примерно пятнадцатью «бэд трипами»в день. Хотя это необязательно значит, что у всех этих клиентов послепсиходелических переживаний были долговременные неблагоприятныеэффекты, это иллюстрирует рассматриваемый вопрос.

Опыт и искушенностьпсихиатров и психологов в отношении психоделиков в ранние годы былиопределенно небольшими, а обстановки были далеки от идеальных. Однакосеансы, опубликованные в работе доктора Кохен, проводилисьответственными индивидами в защищенных обстановках, под надлежащимнадзором. К тому же, те, у кого были трудные переживания, находилисьв месте, которое было оборудовано для оказания помощи в случаенеобходимости, и им не приходилось подвергаться абсурдному испытаниюпомещения в психиатрическое учреждение.

Психоделическийкризис вызывается сложным сплетением внутренних и внешних факторов.Терапевт должен отличить, что из этих двух воздействий важнее, иработать соответственно. Первым и самым главным шагом в работе спсиходелическим кризисом является создание для субъекта простой,безопасной и поддерживающей физической обстановки. В случаях, когдавнешние факторы, видимо, сыграли ключевую роль, важно вывестисубъекта из травматической ситуации или исправить её активнымвмешательством. Если кризис случился в публичном месте, его или еёследует доставить в тихое, уединенное место. Если инцидент произошелво время вечеринки или на частной территории, важно упроститьситуацию, переместившись в отдельную комнату или попросив гостейуйти. Можно попросить о помощи в процессе нескольких близких друзей,которые выглядят чувствительными и зрелыми. Они могут дать групповуюподдержку или помочь субъекту во время завершающего периода сеансаактивно проработать лежащую в основе кризиса проблему. Техникигрупповой работы в психоделических сеансах обсуждались ранее в этойкниге.

После созданиябезопасного окружения следующая важная задача это установить хорошийконтакт с субъектом. Отношения доверия, возможно, являются самымважным требованием для позитивного результата психоделического сеансавообще и для успешного преодоления кризиса в частности. Человек,которого попросили вмешаться в вызванный ЛСД кризис, находится вхудшем положении, чем ЛСД терапевт, встречающий такую же ситуацию втечение психоделического лечения, потому что терапевтический сеанспредваряется безлекарственным подготовительным периодом, во времякоторого хватает времени на установление хорошего контакта иотношений доверия. Если трудная ситуация возникает в ходе ЛСД серии,клиент также может опираться на воспоминания предыдущих сеансов, вкоторых болезненные переживания были успешно проработаны иинтегрированы с помощью терапевта.

В отличие от такойситуации, профессионал, работающий с кризисом вне терапевтическогоконтекста, вступает в чрезвычайную ситуацию в качестве чужака, обычнобез предварительного контакта с субъектом и другими причастнымилюдьми. Доверие и сотрудничество следует установить в кратчайшиесроки и часто в драматичных обстоятельствах. Свобода от тревоги,способность оставаться сосредоточенным, глубокая эмпатия, хорошеезнание динамики психоделических состояний— единственныесредства для достижения доверия в этих обстоятельствах.

Важно создатьчувство безопасности и защищенности, подчеркивая самопроизвольнуюприроду ЛСД переживания. Вне зависимости от того, каким критическимможет казаться состояние, в большинстве случаев оно разрешитсяспонтанно пятью-восемью часами после приема препарата. Этот временнойлимит нужно ясно сообщить субъекту и другим присутствующим людям; доэтого момента нет абсолютно никаких причин для паники илибеспокойства, какими бы драматичными ни были эмоциональные ипсихосоматические проявления. Также очень хорошо держать субъекта влежачем положении, но этого следует достигнуть без примененияфизической силы и открытого принуждения. С небольшим опытом можноразвить технику, позволяющую эффективно управлять индивидом,используя контекст поддержки и сотрудничества вместо конфликта.

Когда установленадекватный контакт, для трудного ЛСД переживания нужно предложитьпозитивный контекст. Важно представить это возможностью встретить ипроработать определенные аспекты своего бессознательного, а ненеудачную и трагическую случайность. Человек, помогающий впсиходелическом кризисе, должен постоянно пытаться интернализоватьпереживание ЛСД субъекта и побуждать его или её держать глазазакрытыми и встречать переживание, каким бы оно ни было. Терапевтдолжен непрерывно говорить субъекту, что быстрейший путь их этоготрудного состояния лежит через сдачу эмоциональной и физической боли,полное её проживание и нахождение подходящих каналов для еёвыражения. Этому процессу сдачи можно значительно помочь музыкой.Если доступен высококачественный стереопроигрыватель, и субъектоткрыт этому, нужно как можно скорее внести в ситуацию музыку.

Когда установленхороший раппорт, можно предложить активную помощь в формеуспокаивающего физического контакта, элементов игровой борьбы инадавливания или массажа частей тела, где энергия кажетсязаблокированной. Этого не следует делать, если доверительная связьненадежна или отсутствует; это абсолютно противопоказано, еслисубъект в параноидном состоянии и включает присутствующих людей всписок преследователей. В некоторых случаях единственным решениемможет быть лишь присутствие рядом с клиентом или попытки выигратьвремя. В таких обстоятельствах важно использовать любые возможныесредства и существующие ресурсы, чтобы не дать ЛСД субъекту навредитьсебе или другим и причинить серьезный материальный ущерб. Следуяэтому базовому правилу, следует периодически пытаться установитьраппорт и добиться содействия субъекта.

Если гештальтпереживания остается незавершенным, когда эффект препарата спадает,нужно использовать психологическую и физическую активность, чтобыспособствовать интеграции. В идеале, субъект должен завершить сеанс счувством комфорта и расслабленности, без остаточных эмоциональных илипсихосоматических симптомов. Две полезные техники здесь (абреактивныйподход и очищающая гипервентиляция) обсуждались ранее в книге. Когдасубъект достигает психологически и физически комфортного состояния,важно создать безопасную и поддерживающую атмосферу до конца дня и наночь. В идеале, человека, прошедшего через психоделический кризис,нельзя оставлять одного в течение, по меньшей мере, 24 часов послеприема препарата. По истечении этого времени терапевт должен сноваувидеть клиента, оценить ситуацию и, в зависимости от его или еёсостояния, выбрать будущую стратегию. В большинстве случаев никакихпоследующих предприятий не требуется, если с кризисом правильноработали. Полезно детально обсудить ЛСД переживание и способствоватьего интеграции в повседневную жизнь клиента. Если в результате ЛСДпереживания появились существенные эмоциональные и психосоматическиежалобы, нужно назначить последующую раскрывающую терапию и работу стелом. Клиенту нужно предложить индивидуальный выбор медитативныхтехник, Гештальт практику, нео-райхианские подходы, кататимные образыс музыкой, контролируемое дыхание, полярный массаж или рольфинг.

Если вопреки всейраскрывающей работе клиническое состояние остается ненадежным, можетпотребоваться продолжить это лечение на стационарной основе. Если всеприведенные подходы оказываются неэффективными, интеграции можноспособствовать химическими средствами. В идеале, после адекватнойподготовки нужно назначить контролируемый психоделический сеанс. Этотподход может казаться парадоксальным среднему профессионалу попсихическому здоровью, так как подразумевает прием того же препаратаили категории препаратов, которые, очевидно, и создали проблемуклиента. Но разумное использование психоделиков в этихобстоятельствах является предпочтительным лечением. Клинические опытыпоказали, что когда бессознательное было открыто мощнымпсиходелическим веществом, чрезвычайно трудно восстановить защиты припомощи закрывающих техник вроде транквилизаторов. Гораздо легчепродолжить раскрывающую стратегию и добиться завершениянезавершенного гештальта.

Псилоцибин,метилендиоксиамфетамин (МДА), тетрагидроканнабинол (ТГК) идипропилтриптамин (ДПТ) являются подходящими альтернативами ЛСД. Ониобладают теми же общими эффектами и менее очернены плохими слухами.МДА и ТГК кажутся особенно полезными в этом контексте из-за ихмягкого эффекта и селективного привлечения позитивных управляющихсистем бессознательного. Эффективная психологическая работа с этимивеществами включает меньшую эмоциональную и психосоматическую боль,чем при использовании ЛСД.

Так как данныепсиходелики не легкодоступны, и получение разрешения на ихиспользование подразумевает нудные административные процедуры, болееосуществимым подходом может быть сеанс с Риталином (100-200 мг) илиКеталаром (100-150 мг). Транквилизаторы не следует применять в любыхобстоятельствах, связанных с использованием психоделическихпрепаратов, пока не будут безуспешно перепробованы всевышеперечисленные раскрывающие подходы.

Мощныенемедикаментозные подходы также можно использовать вместотранквилизаторов во всех случаях, когда плохо разрешенное ЛСДпереживание приводит к устойчивому психотическому состоянию, ипсихиатрическая госпитализация длится месяцы или годы. Если они недают достаточного клинического улучшения, психоделическая терапия сиспользованием перечисленных веществ, будет следующим логическимшагом. Кеталар, легально доступный препарат, использовавшийся вмедицинском контексте для общей анестезии, может оказатьсямногообещающим в этих иначе безнадежных случаях.

Я бы хотел завершитьобсуждение психоделического кризисного вмешательства описанием самойдраматичной ситуации такого рода, которую я встречал за своюпрофессиональную карьеру.

Во время третьегогода моего пребывания в Биг Сур, Салифорния, однажды, в 4:30 утра,меня разбудил телефонный звонок. Это был ночной охранник из институтаЭсален, просивший помощи. Молодая пара, Питер и Лора,путешествовавшие вдоль побережья, припарковали свой автофургон наприбрежной трассе 1 около института Эсален и решили вместе принятьЛСД. Они постелили кровать в своей машине и вскоре после полуночи обаприняли препарат. Переживание Лоры было относительно мягким, но Питерпрогрессивно развивал острое психотическое состояние. Он сталпараноидным и жестоким и после периода вербальной агрессии сталкидаться вещами и крушить машину. В этот момент Лора запаниковала,заперла его в машине и попросила помощи в Эсалене. Она показалась всторожевой будке совершенно голой, держа в руках ключи от машины.Ночной охранник знал о моем опыте работы с психоделиками и решилпозвонить мне; он также разбудил Рика Тарнаса, местного психолога,написавшего диссертацию о психоделических препаратах.

Пока охранникзаботился о Лоре, которая успокоилась и испытывала приятные,неосложненные ЛСД переживания, Рик и я пошли к автофургону.Приближаясь к машине, мы слышали громкий шум и крики; когда мыподошли ближе, то увидели, что несколько окон были разбиты. Мыоткрыли дверь и начали говорить с Питером. Мы представились исказали, что у нас был большой опыт с психоделическими состояниями, имы пришли ему помочь. Я осторожно заглянул в фургон; бутылка вполгаллона пролетела примерно в четырех дюймах от меня и упала намостовую. Я повторил это несколько раз, и в меня полетело ещё дваобъекта. Когда нам показалось, что Питеру больше нечем было кидаться,мы быстро вошли в фургон и легли на кровать по обе стороны от него.

Мы продолжилиговорить с Питером, уверяя его, что всё будет нормально через час илидва; зная, что он и его подруга приняли ЛСД после полуночи, мы моглидать ему такой определенный лимит. Стало очевидно, что он был впараноидном состоянии и видел нас враждебными агентами ФБР,пришедшими его повязать. Мы успокаивающим и поддерживающим образомдержали его за руки, твердо удерживая каждый раз, как он делалпопытки вырваться, но избегая реального физического антагонизма иборьбы. Всё время мы говорили, что сами имели трудные переживания иретроспективно нашли их полезными. Его состояние примерно в течениечаса колебалось от недоверия с тревожными агрессивными импульсами доэпизодов облегчения, когда с ним возможно было общаться.

По прошествиивремени, когда ЛСД состояние стало менее интенсивным, Питер медленнообрел доверие. Он всё больше соглашался держать глаза закрытыми ивстречать переживание, и мы смогли осторожно работать надзаблокированными частями его тела, поощряя полное эмоциональноевыражение. К семи часам все негативные элементы полностью исчезли изЛСД переживаний Питера. Он ощущал себя очищенным и перерожденным иглубоко наслаждался новым днем. Его прежняя враждебность смениласьглубокой благодарностью, и он постоянно повторял, как он рад нашемувмешательству.

Примерно в семь споловиной у фургона появилась Лора и присоединилась к нам; она самабыла в очень хорошем состоянии, но естественно беспокоилась о Питере.Рик и я помогли развеять негативный осадок ночных драматичных событийи помогли их воссоединению. Мы убедительно посоветовали им не водитьв этот день. Они провели день, отдыхая у Тихого Океана, а наследующий день продолжили путешествие на юг. Они оба были в хорошемрасположении духа, хотя немного беспокоились о стоимости ремонта ихповрежденного фургона.