Экзистенциальная психология возникла как последовательный, целостный подход к пониманию человеческого поведения и к влиянию на него.

Несмотря на то, что экзистенциальную психологию обычно относят к гуманистической традиции, она обладает выраженными отличительными чертами, позволяющими ей объявить о своей независимости. Гуманистические подходы отбирают качества функционирования, которые выглядят положительными, так сказать, по их нарицательной стоимости, и используют их для понимания достижения совершенства в жизни через постоянное углубление сознания и развитие. Экзистенциальная психология также содержит уникальные элементы, которые можно уяснить при более тонкой классификации моделей актуализации и достижения.

Теории актуализации в экзистенциальной психологии исходят из того, что если в процессе взаимодействия со значимыми другими человек систематически получает безусловное положительное вознаграждение, то заложенные в нем от рождения потенциалы будут выражаться в его поведении, под действием врожденных тенденций к актуализации. Актуализация врожденных потенциалов ведет к развитию на протяжении всей жизни, формированию индивидуальности и достижению совершенства и — при наличии поддержки и одобрения со стороны окружающих — представляет собой автоматический, телеологический и относительно легкий процесс. В экзистенциальной психологии развитие человека прекращается или направляется по ложному пути только тогда, когда поддержка людей, с которыми он считается, может быть скорее признана обусловленной их собственными (эгоистичными) интересами, нежели безусловной и бескорыстной.

В противоположность этому, теории достижения совершенства (парадигматическим образцом которых и является экзистенциальная психология) делают допущения, отдаляющие их от теорий актуализации. Согласно теориям достижения совершенства, человек развивается в течение всей своей жизни независимо от того, получает ли он от окружающих безусловную поддержку или нет. Для экзистенциальной психологии развитие определяется скорее личным решением человека, нежели дарованными ему природой потенциалами. Хотя экзистенциалисты и соглашаются с тем, что важны и глубокий ум, и сформированная индивидуальность, их понимание процессов, благодаря которым достигается и то, и другое, отличается от понимания этих процессов сторонниками теорий актуализации.

Экзистенциальная психология исходит из того, что склонность человека символически осмыслять, воображать и оценивать непрерывный поток своего социального, биологического и физического опыта является врожденной, чисто человеческой способностью. Использование этой когнитивной способности придает опыту индивидуализированный (субъективный) смысл и углубляет осознание того, что характер и направление жизни складываются из многочисленных решений, принимаемых индивидуумом. Каждое решение приводит в будущем либо к новому опыту, либо к повторению того же опыта, который уже был у человека в прошлом. Экзистенциальная психология не акцентирует ничего настолько телеологически специфического и директивного, как врожденные потенциалы. Для экзистенциалистов, каким бы ни было последовательное движение и развитие, которое имеет место у конкретных людей, оно строится на текущей основе, пополняемой их отдельными решениями.

С точки зрения экзистенциальной психологии, в процессе развития предпочтительнее выбирать будущее, а не прошлое, поскольку приобретение нового опыта может привести — через стимуляцию символизации, воображения и оценки — к более глубокому пониманию смысла, чем простое повторение того, что уже знакомо. Однако обдумывание или реальный выбор будущего в точке принятия решения обычно несет с собой онтологическую тревогу (страх неопределенности) по поводу того, что именно принесет это будущее. Альтернативный выбор, т. е. выбор в пользу прошлого, тоже эмоционально болезнен, поскольку приносит с собой онтологическое чувство вины по поводу упущенной возможности приобрести новый опыт. Людям, привыкающим делать выбор в пользу прошлого, приходится бороться с накоплением онтологической вины, приобретающим форму отчаяния, вызванного бессмысленностью происходящего. Сказанное выше подтверждает, что взгляд экзистенциальных психологов на развитие отличается от взгляда сторонников теории актуализации: по мнению экзистенциальных психологов, развитие — в силу его природы — весьма трудный и болезненный процесс.

Что же касается вопроса о конкретных стадиях развития, ведущего к усваиваемым стилям жизни, то экзистенциальная психология отвечает на него несколько туманно. Однако она проводит четкую границу между ранним и дальнейшим (более поздним) развитием. Основная задача раннего развития ребенка — научиться воспринимать самого себя как выносливого и смелого человека. Чтобы облегчить ребенку подобное научение, родители и значимые другие — в идеале — должны принять его самовыражение и создать обстановку, которая предлагала бы ребенку разнообразие, поддержку и возможности прикладывать усилия для достижения успеха, а также определенные ограничения. В подобной обстановке ребенок научится воспринимать себя как личность, способную держать слово, контролировать себя, и готовую принять вызов, что приведет к развитию смелости. Дальнейшее развитие — более самостоятельное, поскольку подростки, постепенно отдаляясь от родителей, начинает больше полагаться на собственные решения и интерпретацию их последствий. Они проходят стадии эстетизма и идеализма, когда освобождаются от родительской опеки и отстаивают ценности, которые должны определить их собственную жизнь. Наученные не бояться трудностей, они, скорее всего, способны извлекать уроки из своих неудач, а это составляет основу идеала дальнейшего развития. Познав пределы эстетизма и идеализма, такие люди входят в пору зрелости, или время аутентичного стиля жизни.

Согласно экзистенциальной психологии индивидуумы, живущие аутентичной (подлинной) жизнью, проявляют свои сугубо личные, неповторимые качества в своих определениях:

1. себя как людей, которые способны — через принятие решений и интерпретацию их последствий — влиять на собственный социальный и биологический опыт;

2. общества, как создаваемого поступками отдельных людей и, следовательно, поддающегося изменению усилиями этих людей.

Аутентичный стиль жизнь характеризуется гармонией и новаторством. Биологический и социальный опыт людей, чья жизнь аутентична, отмечены утонченностью, вкусом, интимностью и любовью. Мужество помогает им воспринимать сомнения как неизбежных «спутников» выработки собственного мнения, и они не позволяют сомнениям влиять на принятие ими тех или иных решений. Хотя аутентичные люди могут заблуждаться на свой счет, им — благодаря пристальному вниманию к себе и общей рефлексивности — свойственна тенденция к быстрому исправлению положения. Поэтому-то у них и не накапливается онтологическая вина за упущенные возможности или по поводу кажущейся собственной поверхностности.

Напротив, молодые люди, раннее развитие которых прошло в условиях, далеких от идеальных, никогда не обретают смелости и, в буквальном смысле, остаются зависимыми и аморфными до конца своих дней. Принимая решения, они не способны полагаться на собственные силы и не могут использовать свои когнитивные способности для формирования аутентичности на основании собственного жизненного опыта. Сказанное прежде всего относится к их неумению учиться на ошибках; такие люди спешат откреститься от них, вместо того чтобы понять, что же они сделали не так. Вместо того чтобы вступить в подлинный период позднего развития, они копируют поведение окружающих их людей, проявляя конформистский, незрелый стиль жизни.

Люди с конформистским стилем жизни определяют себя исключительно как исполнителей социальных ролей. Выражение символизации, воображения и оценки у них заторможено, что приводит к стереотипному, фрагментарному функционированию. Их биологический и социальный опыт далек от утонченности и скорее похож на договорные отношения, чем на отношения, основанные на чувствах. Накопление онтологической вины, являющееся результатом того, что конформисты отдают предпочтение прошлому, а не будущему, приводит к возникновению у них чувства неуверенности и собственной никчемности. В их мировоззрении преобладают материализм и прагматизм.