Эриксоновский гипноз

ЧАСТО ЗАДАВАЕМЫЕ ВОПРОСЫ

«Главное – желание, и вы обязательно всему научитесь!»

Т. Гагин

Что такое эриксоновский гипноз?
Милтон Эриксон – это гипнотизер, психиатр, психотерапевт, человек, который очень долго изучал, коллекционировал и сопоставлял способы любого воздействия человека на человека с целью оказания психотерапевтической помощи. Сегодня это технология и практика такого влияния. Эриксоновский гипноз – это семинары по подготовке специалистов, и вообще традиция, восходящая к личности самого Милтона Эриксона, очень мудрого, доброго, светлого и совершенно необыкновенного человека во многих своих проявлениях – начиная с того, что он дважды вставал из паралича и заканчивая тем, что из его когда-то небольшой работы в небольшом американском городке выросло психотерапевтическое направление, известное во всем мире.

Эриксоновский гипноз и НЛП – это одно и то же?
Помните, я говорил, что НЛП изучает выдающиеся примеры человеческого успеха? В частности, НЛП изучало – еще при жизни Эриксона – и продолжает изучать его наследие с тем, чтобы это было доступно для передачи другим людям. Я имею в виду эту самую технологию, способы, особенности, и даже может быть то, чем Эриксон сам занимался, но не знал, как он это делает. В этом смысле в техниках НЛП есть многое от Эриксона, но как традиция это разные вещи . Эриксоновский гипноз – это традиция влияния гипноза в гораздо большей степени, чем традиция изучения структуры человеческого навыка.

«Гипноз» — это и есть влияние?
Скорее, дань традиции. Эриксон начинал с изучения классического на тот момент гипноза и уже по традиции назвал гипнозом практически любое влияние. На сегодняшний день есть термины «директивный гипноз» и «неклассический», «неоклассический», «эриксоновский»; есть понятие «краткосрочная психотерапия», которая часто подразумевает как раз все эти методы. Иногда говорят о «шаблоне эффективной коммуникации», который опять-таки подразумевает все эти методы. Названий много, и, в общем, не в них дело. Дело в структуре: делаешь вот так, человек делает вот это. Человек делает вот это, ты делаешь вот так…

Эриксоновский гипноз – это конкуренция медикам?
С чего бы? Между прочим, Эриксон был доктором медицины. Есть чудная фраза: «Лекарства тоже помогают». На самом деле это дополнение. Если человека переехал трамвай, его будут зашивать хирурги, а эриксоновский гипноз можно использовать для обезболивания или хотя бы для снижения дозы обезболивающих средств. С онкологическим больным будут работать, соответственно, врачи-онкологи… Эриксоновский гипноз позволяет продлить жизнь больному, уменьшить страдания, переключить человека с болезни на другое. Это большая помощь. Есть замечательная книжка Завьялова «Необъявленная психотерапия», где прямо описываются все эти техники в применении к работе врача-терапевта, окулиста, проктолога, кого угодно. О какой конкуренции может идти речь? Творчество Моцарта – это не конкуренция врачам. Так же и здесь.

И часто наши врачи используют эриксоновский гипноз?
Многие больницы, медицинские заведения заказывают семинары. Это та часть медицинской помощи, которая называется разговорной. Разговор может быть профессиональным, не в смысле «на профессиональные темы», а смысле «продуманным с точки зрения оказания позитивного воздействия». А ведь может быть «как получится»… Эриксоновский гипноз не делает врача добрым, но по крайней мере его реплики он делает полезными.

Вы в вашей практике помогали, параллельно с медицинским лечением, как-то улучшить состояние больного?
Да. Я не говорю, конечно, что я лечу, для этого все-таки есть врачи. Но по крайней мере приходилось снижать давление, поддерживать человека, пока он проходит курс лечения от алкоголизма. Много чего… Среди тех, кто у меня консультировался, есть три человека с онкологическим диагнозом, они все живы, вполне адекватно взаимодействуют с окружающим миром, хотя, естественно, выполняют медицинские процедуры. Тьфу-тьфу-тьфу, чтобы и дальше так было…

Как методы НЛП и эриксоновского гипноза могут использовать педагоги?
Практически любое влияние можно рассматривать как обучение. Обучение вести себя определенным образом, обучение думать, обучение организма выздоравливать… С этой точки зрения эти техники используются напрямую. А если подойти с точки зрения воспитания, есть тонкости, ведь нормы морали и нравственности в технологии не закладываются, это то, что всегда зависит от личности воспитателя. Не от того, что он декларирует, а от того, как он живет.

Инструмент для воздействия педагога на ученика есть, он описан в рамках НЛП и эриксоновского гипноза, всем этим можно пользоваться. Но к сожалению, нельзя с радостью сказать, что личность педагога – это всегда именно то, что должно влиять на личность ученика. По крайней мере в России… Если жизнь успешная, то люди перестают работать в школе, а если неуспешная, то какой смысл давать им рычаги воздействия?

Приведу один замечательный эпизод. Один из моих коллег – настоятель православного монастыря – специалист в области НЛП и эриксоновского гипноза. Из лучших побуждений он занимается со своими монахами. Поскольку он работает с ними хорошо и добросовестно, они уходят из монастыря. Почему? Потому, что люди, достигающие определенного уровня личностного благополучия, в местах для людей неблагополучных не остаются. А большинство школ и монастырей, которые я видел – места для людей неблагополучных — для помощи, поддержки, опоры или компенсации своих психологических трудностей. Поэтому, с одной стороны, технология для обучения есть. Ею активно пользуются, особенно в корпорациях, банках и фирмах, где нужно передать навык ценному сотруднику. Но она практически не находит применения в общественно полезных местах, потому что в нашей традиционной системе образования практически не работают благополучные люди. Какой бы навык передачи воздействия и влияния им не давали, они будут передавать то, что у них есть – собственное неблагополучие. Я так думаю, но могу ошибаться…

Как методиками эриксоновского гипноза и НЛП можно менять экологию семьи?
Можно настолько, насколько все члены семьи будут заниматься этим.

А если будет только один человек?
У меня есть предположение, что если кто-либо в семье начинает косвенно влиять на остальных, то это будет уже не его семья, а его клиенты. Хочет ли себе человек такого – это его личный выбор.

Расскажите, как проходят ваши семинары по НЛП и эриксоновскому гипнозу. Какая атмосфера царит на них?
Рассказанное мной и рассказанное участниками и организаторами семинаров будет различаться. С моей точки зрения семинар – это возможность донести до максимального количества людей техники, методы, технологии и т.д., чтобы действительно большинство людей от бытового мракобесия переходили к внятному пониманию структуры воздействия и взаимодействия. В этом смысле и зубные врачи, и священники, и парикмахеры, и бизнесмены, и руководители, и студенты, и профессиональные психиатры совершенно адекватно чувствуют себя на наших семинарах.

Что такое нормальный семинар? Это краткое объяснение, демонстрация, упражнения для отработки, помощь в их выполнении, получение опыта, и переход к следующему, более сложному упражнению. Таким образом происходит становление навыка. Сертификационные семинары предусматривают в первую очередь именно владение навыком, а не просто умение поговорить на эту тему. Воспитательной работы мы не проводим.

Это как уроки в школе: сделайте то, напишите это?..
Нет, за партами никто не сидит. Во-вторых, это все-таки в большей степени задание, игры, в рамках которых формируется навык, а не правило, которое надо выучить. Учить практически ничего не надо. Если вы знаете все слова, вам ничего не добавляется. Если не знаете никаких слов, но умеете действовать и достигать цели, значит, вы прошли обучение. Если вы ни слова не помните из того, какие существуют «базовые пресуппозиции НЛП» или чем отличается «калибровка» от «субмодальности», но при этом ставите себе цель, чтобы, скажем, вон тот молодой человек подошел к вам и пригласил туда, куда вы хотите, вы все делаете правильно. Если вы умеете рассуждать на эти темы, но у вас ничего не получается, то вы все делаете неправильно. Семинары учат получать результат.

Красиво говорить – тоже неплохое умение.
Говорить, конечно, тоже можно научиться, на эту тему есть множество книг… Кстати, почему верна мысль, что по книгам нельзя научиться? Навык ставится непосредственно при коммуникации, потому что он применяется именно там. Когда говорят про кого-нибудь, что он «читает лекции» по НЛП, или еще хлеще, по эриксоновскому гипнозу, это вызывает у меня улыбку.

Что такое игры, использующиеся на семинарах?
…Не песочница, естественно. Человек получает задание – и вперед. Потом идет разбор – кто что делал, почему именно так, как можно было сделать лучше… Все это придумано именно для обучения собственному навыку. Важно создать ситуацию, в которой человек научится. В этом суть тренерской работы.

Люди каких возрастных категорий обычно посещают семинары?
Я учу людей от семнадцати лет и старше. Встречаются люди и за шестьдесят, и за семьдесят. Если им интересно, я очень за них рад. Если есть желание и цели, то достижение результатов возможно быстрее, надежнее и обходится менее дорого, чем в других ситуациях, где такие техники не используются.

Легко ли обучаются люди старшего возраста?
Это очень индивидуально. Например, в нынешнем семинаре участвует достаточно известный человек, при званиях и регалиях. Обучается потрясающе легко, схватывает гораздо быстрее многих молодых. И обратное тоже возможно. Это от человека зависит, от того, насколько он хочет учиться. Чем, кстати, хороши семинары необщественные, не те, куда человек ходит в обязательном порядке? Здесть собираются все, кому интересно, а такие люди обязательно научатся!

На вопросы отвечал:

психолог с многолетним опытом индивидуальной и групповой работы,

ведущий российских и международных обучающих семинаров по теории и практике индивидуальной и групповой психотерапии,

НЛП-тренер,

президент Межрегиональной ассоциации центров НЛП, тренер по эриксоновскому гипнозу,

аттестованный Синтон-мастер,

сертифицированный тренер-инструктор по эмотивно-бихевиоральной терапии,

сертифицированный специалист по гештальттерапии, сказкотерапии,

автор более 20 психокоррекционных и обучающих программ, многочисленных публикаций в российской психологической периодической печати,

директор Центра гуманитарных исследований «Эмбер»,

соавтор и соразработчик конфайнмент-моделирования