Заказать звонок

Воспитание без крика и истерик. Простые решения сложных проблем 

Автор: Сурженко Л.

ВВЕДЕНИЕ

Вы говорите:
– Дети насутомляют. Вы правы.
Вы поясняете:
– Надо опускатьсядо их понятий. Опускаться, наклоняться, сгибаться, сжиматься.Ошибаетесь.
Не от этого мы устаем. Аоттого, что надо подниматься до их чувств. Подниматься, становитьсяна цыпочки, тянуться. Чтобы не обидеть.
Януш Корчак. Когда я сновастану маленьким
Эта книга не для детей.Хотя и про них. И даже некоторые ее фрагменты написаны от имениребенка. Эта книга – для взрослых. Не для всех взрослых. Длявзрослых, которые стали (или хотят стать) РОДИТЕЛЯМИ. Именно так:РОДИТЕЛЯМИ. Людьми, РОДными своему ребенку. Людьми, которые его любяти понимают. Или пытаются понять. Или, по крайней мере, хотели быпонимать. Если этого желания нет – не читайте эту книгу. Онапросто не поможет вам. Как и другие издания, семинары, лекции ипрочая умная информация.

Эта книга написана длявзрослых. Дети, как правило, учатся языку взрослых и очень скороусваивают его. Дети вынуждены приспосабливаться к взрослым, какслабый вынужден приспосабливаться к законам сильного. А вот мы,взрослые, напротив, забываем язык детства, потому что детство прошло,и его категориями мы уже не мыслим. А язык детства иной. Иной, каксамо детство. И, чтобы понять ребенка, мы должны вернуться назад, взабытое далёко. Вернуться туда, откуда мы все пришли, – вдетство.

Дети учатся говоритьрано. К годику они уже что-то лепечут, подражая взрослым, а кдвум-трем – вполне сносно изъясняются, пусть и с помощью«переводчика», которым чаще всего является мама. Конечно,это еще не взрослая речь, и зачастую понять, что до вас хочет донестималыш, не так уж и просто. Но мы – люди взрослые, трудностей небоимся и некоторый опыт в жизни имеем, поэтому детский лепет для насне является препятствием в общении. Сами такими были.

А уж когда ребенокподрастет – так и вовсе проблемы исчезают: говорит наше чадоуже хорошо, язык у нас общий, и, как следствие, трудностей вовзаимопонимании быть просто не должно.

Но они есть.

Причем понять, что жеговорит нам ребенок, как раз несложно. Но вот вопросов «Почему?»,«Отчего?» и «Что делать?» при этом меньше нестановится.

Зачем, собственно,нужна книга, которая не обещает дать вам ответы на важные жизненныевопросы? Более того, гарантирует возникновение новых вопросов? Да,никакая книга не научит жить, потому что научиться жить по книгамнельзя. Как нельзя по книгам воспитывать ребенка… в воспитаниинужен опыт, а опыт приходит с практикой. Правило при этом простое:хочешь чему-то научиться – нужно это делать. Даже в таких вродебы чисто теоретических вещах, как воспитание, на самом деле всерешает только практика. И как раз в воспитании именно практикапорождает теорию, а не наоборот.

Только чтобы в чем-топрактиковаться, нужно знать, как это делать. Эта книга как раз иподсказывает пути, по которым можно куда-то добраться. А уж идтипридется самому.

Данное издание не овоспитании. Хотя, конечно, вряд ли возможно писать о детях и совсемне иметь в виду воспитательные действия. Эта книга также не опсихологии. Хотя, опять-таки, психология присутствует даже в учебникепо высшей математике. Данная книга – просто пример,иллюстрация, варианты общения с ребенком, предложенные автором.Кому-то эти варианты покажутся знакомыми, кому-то –любопытными. Может быть, кто-то найдет их не стоящими своего вниманияили даже неприемлемыми. Все может быть. Но в любом случае это изданиебудет полезно и тем и другим. Потому что хорошо, когда есть выбор.Намного хуже, когда его нет совсем.

1

И ЧЕГО ИМ ЕЩЕ НАДО, ИЛИ ОХ УЖ ЭТИ ДЕТКИ

Я не знаю и не могу знать,как неизвестные мне родители могут в неизвестных мне условияхвоспитывать неизвестного мне ребенка, подчеркиваю – «могут»,а не «хотят», а не «обязаны».
…Я хочу, чтобы поняли:никакая книга, никакой врач не заменят собственно зоркой мысли ивнимательного наблюдения.
Януш Корчак. Право ребенкана уважение

Когда мы толькопланировали ребенка, я была уверена, что буду хорошей матерью. Ядумала, что у меня с моим сыном или дочерью будет полноевзаимопонимание – хотя бы потому, что я буду их любить. Ведьребенок-то будет желанный…

Сразу забеременетькак-то не получалось, два года прошло – и ничего. Никакихдетей. Конечно, тревожились оба: и я, и муж. Но что тут сделаешь? Умногих не получается сразу. Вроде бы начали налаживать жизнь, у меняна работе появились перспективы, беременность как-то отошла на заднийплан. Решили: когда получится, тогда и ладно. А получилось, как эточасто бывает, как-то не вовремя. Только-только меня выдвинули наначотдела, как это случилось. А у нас кредиты, только чтопереселились в новую квартиру, а это, сами понимаете, ремонт, нервы.Да и неудобства большие. Денег хватало как раз, чтобы все кредитывыплатить да нас с мужем прокормить. А еще «Фольксваген»наш: с этими ценами на бензин-ремонты знаете, сколько уходило? А тут– ребеночек. Сынишка. Нет, конечно, мы были рады. И муж тоже –сын ведь. Только вот как-то немного не вовремя. Нежданно.

Родила. Трудно было,как-никак – первенец. Никогда бы не подумала, что рожать –это такое испытание. Но родила. Сама. Отлежала положенную неделю вбольнице. Первую с ребенком неделю. Правда, не последнюю, какхотелось бы. Думалось: поскорее бы домой. Стены эти больничныенадоели ужасно. Диета роддомовская. Постель казенная. Домой хотелось.Выписали. Оказалось, эта неделя в роддоме самой легкой была. Там что:принесли ребенка – покормила – унесли. А теперь он наруках постоянно. И понеслось: памперсы – пеленки – стирки– бессонные ночи – бутылочки – смеси. И плач –постоянный, как мне тогда казалось. Утром. Днем. Вечером. И самоестрашное – ночью. Ждала чего-то другого: умиления, улыбочек,загадочного материнского счастья… Нет, это тоже было. Нобольше – усталость, желание спать и спать, раздражение,растерянность, чувство полного бессилия и своей несостоятельности.Постоянно давило чувство, что я – никудышная мать. Что у другихкак-то все идет как надо и только я не приспособлена быть матерью.Больше всего портило настроение невозможность понять своего ребенка.О чем-то догадывалась, но большую часть действовала наугад, методомподбора. Плачет? Давай по порядку: поменяй памперс, возьми на руки,дай грудь. Что-то да поможет.

Но время шло. Япривыкала. Что-то понимала сама, что-то подсказывала мама, подруги,знакомые. Где-то помогал муж. Думалось: вот подрастет, научитсяговорить – тогда уж точно будет легче. Потому что не нужнобудет догадываться – сам скажет.

Подрос. Научилсяговорить. Действительно стало легче. Проще, что ли. Начали пониматьдруг друга. Казалось, чем дальше, тем все будет лучше. И вот ему ужетринадцать. И, как оказалось, – все не совсем так. Илидаже совсем не так.

Что тут удивительного? Во времябеременности ребенок и мать – одно целое. Затем их дорожкипостепенно расходятся…
А теперь уж не знаю,кто ему ближе: я или друзья. Раньше мы с ним болтали часами, все мнерассказывал: и что на улице видел, и что в садике было, и с кемподрался, и что болит. А теперь… Иногда мне кажется, что этосовсем не мой сын. Чей-то чужой. Как дела? Все нормально. Как вшколе? Как обычно. О чем задумался? Да так, ничего.

Даже не знаю, какбыть. Понимаете, вроде мы не чужие в доме. Все вроде бы нормально.Разговариваем. Вместе за одним столом сидим. Только это уже не то. Нечувствую я сына, как когда-то. Конечно, люблю я его, как и раньше. Авот кто для него я – непонятно. Может, это я виновата? Не таквоспитала? Чего-то недодала? Где-то недоглядела?

Может быть. А может быть, делововсе не в маме. Ребенок растет. Детство – это тренировочнаяплощадка, подготовка к вступлению во взрослую жизнь. Это период, втечение которого ребенок учится ходить сам – и в прямом, и впереносном смысле. Сначала он держится за мамину юбку, затем делаетпервые шаги самостоятельно. Все более уверенные. Все дальше отродителей. Он познает мир. Он узнает, что в мире, кроме мамы и папы,есть еще люди. Он ищет опору не только у родителей, но и во внешнеммире – сначала у бабушек-дедушек, затем – у воспитателей,учителей, друзей. Мама перестает быть единственной опорой и защитой вэтом мире. Хотя до конца его дней она будет самым близким человеком вего жизни (правда, это главным образом зависит от самой мамы).
Маме обидно – сын сталболее «далеким». Они меньше общаются (дело в том, что унего уже есть друзья и свой круг общения), он уже не спешит делитьсясвоими радостями и печалями (и это признак взросления), у него естьсвои секреты (а значит, его жизнь перестала быть простой и понятной,и это – хороший знак).
А потом он знакомится сдевочкой. И это будет настоящим ударом, потому что с этого момента всердце матери вспыхнет неугасаемая тревога – вот она, та,которая заберет, уведет из дома, заставит забыть мать. Даже если этойдевочке еще только двенадцать лет. Даже если они просто держатся заруки, возвращаясь из школы домой.
Но один из самых страшныхстрахов – это страх, что ЕЕ ребенок выходит из-под контроля.Это страх нестабильности, неизвестности. Много усилий было потраченона то, чтобы ребенок стал воспитанным, послушным, управляемым. И вотна тебе: вырастает. Вырастает не только из своих детских одежд, но изтой узды, которую любовно и долго накладывали родители. Становитсяболее САМОСТОЯТЕЛЬНЫМ. Уже больше РЕШАЕТ САМ. А что он может решить?Он все еще ребенок.
В очередной раз мама (или папа)задумываются, что их ребенок – это совершенно иное, непонятноесущество. Со своим характером. Со своими желаниями. Со своимивзглядами на жизнь. Это другой, самостоятельный человек, с которымприходится считаться. И не помогают никакие заклинания типа «Унего твой характер», «Она – вылитая ты».Потому что это – лишь надежда на то, что все будет просто игладко. Не будет. По крайней мере, не должно быть.
Иногда мне кажется,что нам уже не о чем говорить. У него какие-то свои интересы, онзанимается какими-то непонятными вещами – я в этом даже неразбираюсь. Нет, мое поколение действительно было другим. Когда-тоэто мне говорила моя мама, но я совсем не воспринимала ее слова. Какона могла помнить, какой она была двадцать лет назад? Все ведь такговорят. Но эти дети – действительно другие. Не только потому,что часами просиживают у компьютера или слушают какой-то немыслимыйрэп. Другие… Потому что думают по-другому, что ли? Или потому,что более наглые, ничего не боятся, у них нет никаких авторитетов…И ни о чем не мечтают. Разве что о классной машине да крутомкомпьютере… Нет, правда, разве мы такими были? Его прихода изшколы иной раз жду с ужасом: о чем мы будем говорить? Будем ли вообщео чем-то говорить, или он опять отмахнется своим: «Да всенормально, мам, нет проблем». Единственная проблема, которой онсо мной делится, это когда ему нужны деньги. Да разве в мое время этобыл насущный вопрос? О деньгах и говорить как-то неудобно было. Да ивообще: разве ребенок должен задумываться о деньгах? Разве деньгимогут быть главным его интересом?

Детство моего отца проходило вдраках. Так было заведено: район на район. С палками да цепями. Чтоподелать: послевоенное поколение. Мои одногодки любили «войнушку»и с упоением играли на марки. Именно играли: кто больше «набьет»марок. Нынешние гоняют на «горняках» или роликах дасутками «геймятся» в компьютерных клубах. Декорации, какговорится, меняются. А вот суть остается – играют, как ииграли. Даже если вместо марочек в руках – настоящие деньги.
Очень упрямый стал.Если уж поссоримся, ни за что не подойдет первый. Раньше, когдамаленький был, прощения первый просил. Теперь – никогда. Такойнедоступный становится, прямо страшно. И в кого только такой? И словаему не скажи – прямо так и насупится, а то и из дома уйдет и допозднего вечера будет во дворе шататься, пока его не упросишь домойвернуться. Вот уж действительно – детки пошли… Гордыетакие. Или ему правда на мать наплевать?

И не то, и не другое! Конечно,дети бывают разные. Однако, как правило, ребенок воспринимаетчеловеческие отношения буквально. Если веселится, то веселится. Еслиссорится, то ссорится. Наше обыденное отношение к ссорам детям простонепонятно. Ребенку трудно понять, что эмоции взрослых нечасто бываютискренними. Что недовольство матери – это всего лишь временнаявспышка раздражения. Ссора с родителями (причем даже иногда и вподростковом возрасте) воспринимается ребенком как вселенскаятрагедия. Рушится опора, на которой держится мир – его мир.Ребенок чувствует, что он внезапно стал нелюбимым, что самые близкиелюди вдруг его покинули. Пережить такое нелегко. И подойти первому,попросить прощения в данный момент становится почти невыполнимойзадачей. Слишком многое зависит от этого разговора. А вы легкорешаетесь на серьезный разговор?
К школьномупсихологу ходила. Молодая такая девочка, сама еще ребенок. Но оченьначитанная. Долго со мной беседовала, даже какие-то тесты показывала.И сказала, что я уделяю ребенку мало времени. Нет, оно, может, и так.Мне же на работу надо и по дому сколько всего за день сделать. Раньшеуроки еще с сыном каждый вечер делала, а теперь я в этих уроках ужесама понимать перестала. Да и не хочет он, чтобы ему помогали. Совсемне хочет. Вот психологиня эта говорит: больше уделяйте внимания. Этоя внимания ему мало уделяю? Да около него целый день только и танцую…«Сыночек, может, этого хочешь?»… «А чеготакой грустный?»… «А что тебе на день рождениякупить?»… «А как дела в школе?»… Да икак больше уделять-то, если он сам не хочет? Если теперь ему друзьяинтереснее, чем родная мать? С ними-то он больше времени проводит. Аначинаешь у него что-то выспрашивать – так он стараетсяотвязаться от меня быстрее. Вот и попробуй «уделять большевнимания».

СТОП!
Сейчас мне хотелось бы открытьстрашный секрет – основной принцип практической психологии. Оннесложен. И формулируется примерно так: чтобы понять другого,просто поставь себя на его место. Очень просто, не так ли? Ненужно думать о каких-то особенностях детского восприятия, не нужнозабивать голову какими-то данными и тестами. Вообще не нужна никакаянаука. Просто подумайте, как в такой ситуации поступили бы вы.
Не пытайтесь войти в образребенка. Этого не требуется. Не так уж дети отличаются от взрослых,как это нам порой представляется. Вот конкретная ситуация:мальчик-подросток просто не хочет общаться с матерью. Причины пока неважны: нас интересует реакция мальчика на действия матери, если онавоспримет совет психолога всерьез. То есть начнет уделять сыну ЕЩЕБОЛЬШЕ внимания. В переводе на бытовой язык: станет больше маячитьперед глазами. Вроде и этого хватало с избытком, раз уж общатьсяи так не хочется… И вдруг предлагается еще больше. Ну,и какова будет реакция?
Вообще, в семье, где царитвзаимопонимание, родители и дети искренне рады видеть друг друга иохотно общаются между собой. Хотя опять-таки – не всегда.Исключения бывают и здесь. Человек – не машина. Иногда емупросто необходимо побыть одному. Но благополучные семьи нас неинтересуют – им незачем читать мою книгу. Они сами должныписать книги. Нас же интересует ситуация, когда с общением возникаютпроблемы. Когда родители живут своей жизнью, а дети – своей. Иэти жизни пересекаются лишь формально. Когда ребенок с радостью бежитиз дома к друзьям, в компанию, просто на улицу. Лишь бы поменьшевидеться с «предками». Здесь ситуация уже сложная. И делововсе не в том, что родители «плохие». Просто они незнают, как общаться. Их не учили. Или учили, но не тому. И прежде чемуказывать, как «надо» поступать (а этого я как раз делатьне стану, ибо глубоко убежден, что никаких аксиом и гранитныхскрижалей, где написаны «правильные» советы, несуществует), давайте разберемся в том, чего делать НЕ НАДО.
Есть такая китайская притча:один ученый попросил у буддиста обучить его науке дзэн. Тот в ответна просьбу просто продолжал наливать в чашку чай, не замечая, чтокипяток льется уже через край. Когда возмущенный профессор указал емуна это, буддист невозмутимо ответил:
– Вот и твоя голова,как эта чашка, полна твоих знаний. Я ничего не смогу туда вложить,пока не вылью то, что там уже есть…
Я не буддист. И никого непризываю отбросить все, что нажито многолетним опытом. Я простопредлагаю посмотреть на мир в целом и отдельную ситуацию в частностис новой позиции. Только и всего.
Итак, ребенок не хочет общаться.Так почему бы не предоставить ему возможность избавиться от этогообщения? Это же не так сложно. Просто постарайтесь Не приставать кнему с вопросами, Не лезть к нему с советами, когда он этого непросит, и не навязывать свое общество без особой нужды.
Предвижу следующий вопрос: а какже – вообще не общаться? Демонстративно уходить, как толькоребенок появится в поле зрения? Молчать, как юный партизан надопросе? Конечно, нет. Это будет глупой эскалацией конфликта. Нужнопросто установить своеобразный пост на общение. А общаться надо. Нотолько тогда, когда сам ребенок подойдет с вопросом или с проблемой.
Внимание! Подобный «постна общение» используется только в том случае, когда ребенокдействительно не хочет вас видеть, когда вы «закормили»его своими вопросами, вниманием, навязчивым интересом. Если причинаконфликта не в этом, такое средство не подойдет и даже может здоровонакалить обстановку. Постом лечат от переедания, а не от голода. Этисостояния совсем не похожи, не правда ли?
Раньше все вместеделали. Конструктор не может собрать – бежит ко мне: «Мама,помоги». Пуговицы застегнуть не получается – опять кмаме. Уроки слишком трудные – тоже вместе писали. Во всемпомогала. Даже если времени не было, старалась помочь. Может быть, иперестаралась, раз теперь он совершенно не хочет моей помощи. Нет,конечно, с уроками я ему помочь уже не могу. Им теперь такое задают,что мне еще один институт заканчивать придется, чтобы эти логарифмырешать. Но ведь не уроками-то одними живет! А вот пробую ему в чем-топособить, так он недоволен: «Мам, не мешай!», «Мам,я сам!», «Мам, ну чего ты лезешь»… Обиднокак-то. Вижу ведь: не всегда у него получается, как надо. Вот так ибыстрее было бы, и лучше. Так нет ведь, и слушать не хочет.

Вспомним-ка основное правилопсихологии: примерь на себя шкуру другого. Вам бы понравилось, еслибы кто-то ни с того ни с сего принялся вам помогать? Смысл подобногодействия в большинстве своем воспринимается не иначе, как признаниедругим нашей неполноценности: мол, сам не справляется, нужно помочьтебе, убогому… Нет-нет, помогая другому, вы можете иметь ввиду совершенно иные мотивы. Очень возможно, что у вас и в мысляхподобного нет. Речь идет о том, как воспринимает помощь тот, которомумы помогаем без спросу. Нас не просили, а мы помогли. Вот какие мыхорошие. Дети же воспринимают все острее.
И опять-таки вопрос: так что, непомогать? Да, не помогать. Если не просит. Неважно, сколько ребенкулет – четыре или двенадцать. И обязательно помочь, если ребенокоб этом попросит.
Что бы я ни сказала– что-то не то получается. Потому что по глазам вижу, поповедению – ждет чего-то другого. Хотя вроде бы всеперепробовала: и о школе спрашиваю, и советую, как поступить, инеприятностям его сочувствую. Но вот раньше как-то по-другому онреагировал. Взаимопонимание было, что ли. А теперь почему-то иразговаривать особенно не хочет. Так, скажет что-то дежурное –и мигом на улицу. И самое противное, что с друзьями своими всемделится, я слышала. Они когда в его комнате соберутся, много чегоинтересного услышать можно. И проблем у него много, и разныхтрудностей – так нет чтобы с мамой поделиться. С друзьями легчечто ли?

Правда, иногда вродекак хочет поговорить. Придет домой, подойдет ко мне и скажет:

– Физичкасовсем обнаглела.

Ну, я, конечно,понимаю, что в школе у него неприятности. Спрашиваю, естественно, чтослучилось. И – верите ли – ничего говорить не хочет. Воти пойми его!

Или вот недавно тожеговорит:

– Сегоднякросс бегали. У всех пацанов «Адидасы», у Славика «Пума»новая.

Ну, понятно, что умоего кроссовки не фирменные. Но нормальные же! В его классенекоторые вообще в кедах бегают. Говорю ему:

– Конечно,у Славика родители какие: мама – в банке, папа магазин держит.Почему бы не покупать «Пуму» хоть каждый день?

Нет, правда, где тутнаберешься денег, если за всеми гнаться будешь? За Славиками, заВиталиками, за Андрюшками? Обиделся. А мне что делать?

А вот теперь немногорекомендаций. Насчет того, «что делать». Вернее, какразговаривать с ребенком.

В первую очередьдавайте выясним, а чего ждет ребенок, когда обращается к взрослому?Наверное, того же, чего ждет взрослый, когда жалуется на жизньдругому взрослому. Он ждет понимания. И сочувствия. Со-чувствия. Слово это расшифровывается примерно так: «со»– вместе, «чувствие» – чувствовать. То естьчувствовать вместе, разделить твое чувство. Понять тебя.

Вот это и требуется:чувствовать вместе. Вон ребенок подходит к нам и рассказывает о том,что случилось в садике, в школе или на улице… Как правило, этоне просто описание события, это – зашифрованная эмоция, котораятребует, чтобы ее разделили. С самым близким человеком.

Большинство родителейэто понимают. Или чувствуют интуитивно. Однако понимать, чего хочетребенок, вовсе не означает умения дать ему это. В самом деле, а какмы покажем, что действительно понимаем его?

Вот это как разнесложно. Нужно просто озвучить его чувства. Несложно догадаться, чточувствует пятилетний ребенок, когда подходит к вам с фразой:

– Мама,я больше не буду дружить с Сережкой!

Конечно, это обида.Ребенок жалуется на то, что его обидели. А теперь предложите своиварианты ответа. Не спешите, подумайте хорошенько. Пока время есть.Когда ребенок к вам подойдет, времени на раздумья не будет. Придетсяотвечать сразу и точно, иначе получится, что вы просто от негоотмахнулись. А это – шаг к непониманию.

Как, созрели ответы? Уменя, например, есть несколько заготовок.

• Ну иправильно, он плохой мальчик!

• А чтослучилось?

• Сколько разтебе говорить, не водись ты с этим Сережкой!

• А ты нежалуйся, а то сейчас ябедничать начнешь!

• Доченька,будь умнее, уступи ему. «Не дружить» ты всегда успеешь.

• Небосьопять тебя за косу тягал? А не надо было дразниться!

• Ну,«больше» можешь не дружить, дружи немножко «меньше».

Казалось бы,замечательные ответы. Уверен, что среди них есть и ваш ответ (или покрайней мере похожий). Спешу обрадовать: эти ответы психологическибезграмотны. Вместо того чтобы снять у ребенка напряжение, разделитьего чувства, они лишь отталкивают его, отбивают желание общатьсядальше. Давайте проанализируем ответы и их соответствие нашей задаче.Задачу-то мы еще помним? Показать на словах, что мы сочувствуемребенку. Что мы понимаем его чувства. Итак, первый ответ.

Ну и правильно, онплохой мальчик! Сочувствие тут вроде бы и есть, однако не будемспешить с выводами. Не нужно путать оценку с сочувствием. «Правильно» или «неправильно» – этонаша оценка. Мы не столько одобряем поступок ребенка (как разодобрять-то тут нечего), сколько оцениваем его. С нашей колокольни.Не подходит такой ответ, в корзину его!

А что случилось? Вроде бы удачный вопрос. Мы угадали, что произошло нечтомалоприятное для ребенка, раз уж он обращается к нам. И, естественно,желаем знать больше. По крайней мере высказываем свой интерес кпроблеме, не отшучиваемся и не отфутболиваем ее назад. Но где здесьразделение чувств? Где понимание эмоций ребенка? Это всего лишьпроявление любопытства, пусть и из самых лучших побуждений. Алюбопытство к чужому несчастью (пусть и к несчастью своего ребенка)далеко не всегда приносит успокоение страдальцу. Нет, не вариант.

Сколько раз тебеговорить… Ох, частая реакция. И приказ, и угроза. И дажеуказание на то, что наш ребенок – бестолочь: в который разнаступает на одни и те же грабли. Вряд ли это похоже на сочувствие,так что – без комментариев. Однозначно – в мусорку!

А ты не жалуйся… Тут уж сразу обвинение в ябедничестве. Какое уж тут сочувствие. Тудаже.

…Будьумнее, уступи… Совет нетак уж плох, но ведь это совет, верно? «Советовать» и«сочувствовать» – это разные вещи. Не то…

Небось, опять тебяза косу тягал? Немалый родительский опыт позволяет делать такиесмелые предположения. Только независимо от их истинности подобныедогадки – это вовсе не сочувствие. Так что чревовещание лучшеоставить при себе, нам оно пока не поможет.

Ну, «больше»можешь не дружить, дружи немножко «меньше». Ответотлично прошел бы в КВН, только у нас задача другая: не рассмешить, апосочувствовать. Поэтому, несмотря на то что сам ответ вызываетулыбку, в качестве эталона он не годится.

Так что же тогда?Надеюсь, кто-то из вас вовремя сориентировался и выстроил свой,альтернативный ответ. Ответ, который действительно показывает, что мыпоняли ребенка и разделяем его чувства. Но для этого мы должныугадать, что он сейчас чувствует. Впрочем, чтобы сделать это, ненужно быть Коперфильдом. Просто посмотрите на выражение лица ребенка– оно скажет нам даже больше, чем его слова.

Как правило, детиобращаются к нам со своими обидами. Наш случай – не исключение.

Поэтому и обозначить вответе мы должны именно обиду. Примерно так:

– По-моему,он тебя обидел.

Или так:

– Датебе плохо, доченька…

Вот и все. Пока ничегобольше не надо. Предвижу вопрос: а где же сочувствие? Ахи и охи?Сюсюканье и ласковые слова? А мы уже посочувствовали, то естьразделили (пусть только на словах) чувства ребенка. Мало? Можнопросто тихонько обнять за плечи или погладить по голове.

Слишком простой рецепт?Это он только на словах простой. Попробуйте в жизни применить его,когда в горячке на язык летят все те же штампованные фразы. Тогда истанет понятно, насколько мы привыкаем к автоматизмам, насколько трудно нам изменить себя хотя бы в малом.

Между прочим, эффектподобного сочувствия поразительный. Ребенок меняется на глазах –потому что мы наконец находим ту «кнопку», которую давнонужно было нажать.

Да! Интонация,естественно, тоже должна быть соответствующей: пусть ваш голос звучитмягко, тепло и душевно. Даже самым красивым словам, сказаннымневерным тоном, ребенок не поверит. Ведь дети «читают» нестолько слова, сколько интонацию. Нередко ребенок спокойно и даже сюмором переносит прямые оскорбления в свой адрес, сказанные с любовьюв голосе, и тут же вскипает от лживой похвалы, сцеженной сквозь зубы.

Однако не так простоосвоить это активное слушание, как кажется. Давайте немногопотренируемся. Наш первый враг на данном пути – нашиавтоматизмы. Порой нам трудно просто сдержаться, чтобы неляпнуть что-нибудь привычное, а ведь, кроме этого, нужно ещепридумать, чем заменить эту обыденную реакцию. Поэтому без тренировкине обойтись. Хотя бы на кошках.

Итак, ваш восьмилетнийсынишка вбегает в дом, всколоченный и взволнованный:

– Низа что не пойду завтра в школу!

Наши действия?

1. Сдержать первыепопавшие на язык фразы типа «Я тебе не пойду!», «Чтоопять натворил?», «Не говори глупостей» ит. д.

2. Быстренькооценить состояние ребенка и попробовать угадать его основную эмоцию.Обида? Раздражение? Испуг? Усталость? А чтобы гадать не пришлось,просто продолжите разговор, повторив за ребенком его фразу, немногоее изменив: «Что, не нравится ходить в школу?» Обычно после такого вступления маленький жалобщик сам расскажет отом, что его волнует. Например, ответит: «Да вечно тамучителя придираются!»

3. Теперь эмоцияизвестна – это обида за какую-то несправедливость со сторонынаставников. Что же, можно готовить следующую фразу, вроде «А,на учителей злишься…» или «Обиделся напреподавателей, значит…»

Совсем несложно. Напервый взгляд. Но это только на бумаге. В жизни приспособиться ктакому непривычному стилю общения не так-то просто. И непривычно, ифразы кажутся какими-то искусственными, и задумываться нужно надкаждым словом. Словом, не так легко, как кажется. Зато в дальнейшемобщении множество проблем решаются сами собой, потому что теперьребенок не копит в себе негативные эмоции, он их делит с вами. А развы его понимаете и принимаете, у него нет повода для истерик,неврозов и капризов.

Но продолжим нашнебольшой практикум. Самый простой способ освоить активное слушание –повторять за ребенком его фразы. Разумеется, перед этим их нужнонемного модифицировать, иначе такое попугайство ребенок быстрораскусит. И тогда вместо душевного контакта мы получим нечто другое.Статус клоуна, например, или по крайней мере весьма странногочеловека.

Впрочем, если вам нужновремя, чтобы собраться с мыслями, весьма неплохим продолжениемразговора будет следующий вариант:

– Вшколу, говоришь, не пойдешь…

Никакого сочувствия мыв данном случае не проявляем, зато показываем ребенку, что мы егоуслышали. И готовы продолжить разговор. И, будьте уверены, онобязательно расскажет вам о своих неприятностях. Потому что мыготовы слушать.

Вообще, повтор фразысобеседника, при всей его примитивности, – оченьэффективный прием. Особенная его прелесть состоит в простотеиспользования. Согласитесь, гораздо сложнее определить, что чувствуетребенок и адекватно ответить на его эмоцию, чем просто скопироватьего последнюю фразу. Тонкость заключается лишь в тоне: если мы будем«попугайничать» рассеянно, как бы между прочим, то лишьиспортим все дело. Не стоит также допускать вопросительной интонации.Вопрос часто интерпретируется как праздный интерес, а не каксочувствие. А вот утвердительная интонация приветствуется: пусть выне совсем угадали с эмоцией, но вы демонстрируете, что вы понимаетевашего ребенка. О том, что дословно копировать сказанное крайненежелательно, я уже говорил.

Еще несколько моментов.Может показаться, что применять какие-то хитрые технологии в общениис ребенком нечестно. Ведь в общении важна искренность, не правда ли?А какая тут искренность, когда каждое слово нужно подбирать, каждуюфразу строить? Когда первое время обращаешь внимание не столько наребенка, сколько на то, что и как говорить. Конечно, это сковывает.Как сковывают костыли того, кто без них прекрасно ходит.

Первые шаги в активномслушании действительно нелегки. Есть и скованность, и некотораяфальшь. И задумываться приходится, и паузы неловкие получаются…Но это первое время. А потом…

Потом случается ЧУДО.Ребенок открывается нам навстречу, мы начинаем егопонимать. И не просто понимать – приходит удивительноечувство близости, единодушия, и наша любовь к нему расцветает новымикрасками.

Но для этого нужнопостараться. Преодолеть себя. Свою косность, свои привычки, свою леньи инерцию. Хотя бы попробовать.

И в то же времяпомнить, что активное слушание – это всего лишь один изприемов, применять который нужно только в определенной ситуации.Тогда, когда ребенок нуждается в том, чтобы его выслушали, и в то жевремя боится, что родители не воспримут его чувства всерьез. Этотспособ работает тогда, когда в семье уже есть трудности общения. Если же ребенок сам с порога выкладывает все новости, да еще так,что его не остановить, какой смысл его еще подталкивать? Активноеслушание – это стимулятор, который используется только поназначению. Постоянное его применение не только не нужно, но ивредно. Ломать ничего не надо. Пусть ваше общение протекает какобычно. Важно не проморгать ситуацию, когда активное слушание вампонадобится. И воспользоваться им именно в такой ситуации.

В любом случае активноеслушание – очень полезный инструмент. И при грамотномприменении значительно облегчит вам жизнь. Но существует еще немалометодов, которые помогут вам найти общий язык с ребенком. К такимметодам, например, относится так называемое Я-сообщение, аговоря по-русски, сообщение ребенку своих чувств по отношению к егопоступку. Причем обратите внимание: именно по отношению к поступкуребенка, но ни в коем случае ни к нему самому! Если, конечно, этичувства – не любовь и нежность. Звучат Я-сообщения примернотак.

– Мнестановится страшно, когда я вижу у тебя в руках эти петарды, (сын только что взрывал во дворе китайские взрывпакеты).

– Ясовсем извелась, пока дождалась тебя домой… (дочка задержалась на дискотеке).

– Знаешь,мне совсем не понравилось, как ты сегодня разговаривал с бабушкой (ребенок нагрубил старушке).

– Когдая вижу твою комнату в таком виде, мне прямо хочется плакать. (сын опять устроил кавардак в своем жилище).

– Меняраздражает, когда ты передразниваешь дедушку!

(дочка кривляется вследобиженному старику).

Я-сообщение называетсятак потому, что в нем вы сообщаете именно о своих переживаниях, в отличие от ты-сообщения, где взрослый указывает ребенку на его проступок или черту характера.

Опять-таки, сделать этопредельно просто: нужно откровенно сообщить ребенку о своих чувствах.При этом, естественно, уточнив, что речь идет именно о его текущемпоступке. А не о ребенке в общем. Ребенок (причем любой ребенок, дажесамый «толстокожий») чрезвычайно остро воспринимает любыевысказывания в свой адрес просто потому, что его представление о себеформируется в первую очередь мнением окружающих. Такова уж природадетства: копировать, учиться и постигать, ориентируясь на реакциивнешней среды. А самое авторитетное мнение для ребенка – этомнение его родителей. Как бы внешне ни был неприступен ребенок, нослово, сказанное мамой или папой, для него всегда является ВАЖНЫМСЛОВОМ. И оценка ребенка его родителями ВСЕГДА влияет на самооценкуребенка. К великому сожалению, не всегда положительно.

Обратите внимание:замечания в свой адрес ребенок воспринимает буквально!

То есть выражения:

1. Ты что,придурок?

2. Этого непонимает только полный идиот!

3. Ну ты и неряха!

4. Что из тебявырастет?

5. В кого тытолько такой удался?

6. Все нормальныедети…

7. Я так и знала,что ты все испортишь…

8. С тобой толькоопозоришься…

означают для ребенкаследующее:

1. Я –придурок.

2. Раз я этого непонимаю, значит, я самый настоящий идиот.

3. Моя главнаячерта характера – неаккуратность, и это не исправишь.

4. Раз уж папаговорит таким тоном, уж точно – ничего хорошего.

5. Мама меня непризнает, потому что я удался явно не в нее…

6. Значит, я –ненормальный.

7. Мама заранеезнает, что от меня никакого толка.

8. Со мной даженаходиться рядом – стыдно.

Давайте запомнимодно правило: у ребенка нет полутонов. Он видит мир либо белым, либочерным.

Ребенок может быть либоплохим, либо хорошим. Для него это два четко разделенных понятия.Хотя дети постарше и стараются ввести разграничение – вроде:«Сегодня я немножко плохой, а завтра буду хорошим». Ноэто разграничение – на уровне логики, а не эмоций. Эмоциональноребенок – экстремал: он либо считает, что его любят все, либочто его ненавидит весь мир.

По этой причинеоценивать ребенка в целом – крайне нежелательно. Вообще. Потомучто даже положительная оценка – это оценка. А любая оценкаподразумевает условие. Пятерки же нам в школе ставили не за «простотак». А значит, если сегодня я «хороший» и мамаменя любит, то завтра я могу стать «плохим» и потеряю этулюбовь. А для душевного здоровья ребенку необходима именнонеобусловленная любовь. Любовь без всяких условий – какимбы он, ребенок, ни был.

Если уж нам нужновысказать свое мнение (а наше мнение, кстати, ребенку также простонеобходимо), то лучше его высказать именно по отношению к егопоступку. Конкретному поступку. Причем начать лучше с Я-сообщения, тоесть выражения своих чувств. Затем я посоветовал бы разъяснитьребенку, почему именно этот конкретный поступок вам не нравится. Этимвы выстраиваете ему ориентиры на будущее, на которые он будетопираться в своих дальнейших действиях.

– Ятак огорчилась, когда ты сломал пульт от телевизора… Теперь мыне сможем смотреть твоих покемонов, а я не увижу свою «Татьяну»,пока папа не купит новый…

Как правило, эффект оттакой воспитательной беседы будет гораздо большим, чем от обычных«разборок».

Я не хочу, чтобысоздавалось впечатление, что с ребенком нужно постоянно «сюсюкать»,что на него ни в коем случае нельзя повысить голос и уж (не дай бог!)наказать. Совсем нет. Не только можно, но иной раз нужно. Разныебывают дети. Разные поступки. Разные ситуации. Лишь совершеннорафинированный психолог, который видел детей разве что на картинках,может утверждать, что в жизни любые конфликты можно преодолеть спомощью легких в усвоении и приятных в применении методик. Жизньвсегда оказывается гораздо сложнее. И если нам удается относительнолегко «разрулить» одну ситуацию, это вовсе не означает,что так будет с другими проблемами.

Нужно быть внутреннеготовым к тому, что иногда придется (хотя лично мне бы хотелось,чтобы никогда не пришлось) повысить голос, стукнуть кулаком по столуили даже вытащить на свет божий ремень. Может быть, до этого никогдане дойдет. И это будет очень хорошо. Возможно, вы вообще не одобряететакие методы. И это тоже прекрасно. Но если разошедшийся ребенок неувидит в ваших глазах решимости – плохо будет вам обоим. Вам –потому что взрослый, которого заставил растеряться ребенок, мигомтеряет свой авторитет в его глазах. Ему – потому что безавторитетного взрослого он лишается опоры – сильного,решительного и всемогущего родителя.

Раз уж мы заговорили онаказаниях, позволю себе несколько слов о таком древнем видевоспитания, как физическое наказание. Уж сколько копий сломалипедагоги да воспитатели, великие и не очень гуманисты а-ля Руссо вспорах о том, что физические наказания – это анахронизм,дикость, что воспитательный процесс ни в коем случае не должениспользовать такую мерзость, как ремень или розги. Даже ставитьребенка в угол – это преступление против его ранимой психики, ауж на горох на колени – чистая инквизиция. Этого нужно избегатьлюбым путем, поэтому изобретаются новые, прогрессивные методикивоспитания, выдумываются все более эффективные средства контроля надребенком, которые не подразумевают физического насилия. Тольконасилие психологическое. И порой мы искренне считаем, что получасовыепсихологические атаки на психику ребенка будут ему полезнее, чемшлепок по мягким тканям. Я не причисляю себя к великим гуманистам.Хотя, с другой стороны, не считаю себя и жестоким человеком. Однако кфизическим наказаниям отношусь весьма спокойно. Не раз на своемжизненном пути я встречал ситуации, когда ремень оказывался самымбезболезненным и эффективным средством. Именно ситуации. Единичные,когда другие методы убеждения не действуют. Но ремень ни в коемслучае не должен становиться основным и постоянным инструментомвоспитания. В то же время есть дети, в отношении которых физическиенаказания просто недопустимы. Впрочем, любой родитель увидит различиесам и, думаю, без проблем примет правильное решение.

Разговор о родительскихзлоключениях будет неполным, если не затронуть тему дисциплины.Казалось бы, дисциплина и общение – понятия далекие. Однако этотолько на первый взгляд. Не бывает хорошей, крепкой дисциплины безтакого же хорошего и крепкого контакта с ребенком. А это, само собойразумеется, – вопрос эффективного общения.

Под дисциплиной могутподразумеваться самые различные вещи. Каждый родитель устанавливаетсвои дисциплинарные стандарты. Другое дело, выполняются ли они тем,для кого устанавливаются, то есть ребенком.

Как правило, детиохотно выполняют те поручения, в выполнении которых онизаинтересованы сами.

Для этого, в первуюочередь, нужно, чтобы требования к дисциплине были, по крайней мере,понятными ребенку. Согласитесь, одно дело сказать:

– Не смейподходить к озеру!

И совсем другое –объяснить ребенку, почему этого делать нельзя. Конечно,гарантировать, что после наших объяснений ребенок ни за что не станеттоптаться по берегу, никто не сможет. Однако запрет будет воспринятребенком более лояльно, и вероятность того, что запрет будет нарушен,значительно уменьшится.

Естественно,мотивировать можно только те запреты, которые действительнонеобходимы. Если мы сами не можем объяснить ребенку, почему мызапрещаем ему что-то делать, то стоит задуматься, а стоит ли вообщеэто запрещать. Понятно, что иной раз проще сказать «нет»,чем разрешить «на свою голову» и с тревогой наблюдать,как бы «он» чего опять не натворил. Итак, запретыдолжны быть разумными и мотивированными.

Запретов не должно бытьслишком много. Когда на каждом шагу «нельзя», ребеноктеряет уверенность, его инициатива сковывается, а в душе растетпротест, который рано или поздно выплеснется наружу. Когда гайкислишком сильно затягивают, резьбу можно просто сорвать. Поэтому,повторно еще одно правило: запретов не должно быть слишком много.

Кроме того, запретдолжны поддерживать все члены семьи.

То есть если папасказал «нельзя», то было бы неплохо, чтобы его поддержалии мама, и дедушка с бабушкой. Тогда запрет действительно сработает,причем принят он будет всеми членами семьи как должное. Если жеединства в семье нет, ребенок сможет играть на разногласиях взрослых,и уж о какой-то дисциплине в этом случае говорить несерьезно.

Конечно, бывают случаи,когда запрет не слишком разумен. Когда мама, к примеру, не согласна срешением отца. Или наоборот. Что делать в этом случае? Конечно, еслирешение явно несправедливое, то лучше всего обсудить это всем вместе.Однако если запрет непринципиальный, лучше обсуждать его наедине, безучастия ребенка. При ребенке же отношения выяснять не стоит, а вотподдержать решение супруга (супруги) не помешает.

Однако и тут естьподводные камни. Хорошо, когда родители едины в своих требованиях.Плохо, если в результате таких совместных действий ребенококазывается в одиночестве и без всяческой родительской поддержки. Этоуже тревожная ситуация, когда маленький человек чувствует, что всемье ему не к кому обратиться. Пусть он что-то натворил, пусть оннаказан, но должен же найтись взрослый, который поддержит его, утешити приласкает. Зачастую эту роль исполняет бабушка (или дедушка).Однако таким же «добрым взрослым» может быть и папа, имама. «Единые требования» этим не нарушаются, потому чтоони относятся к тому или иному действию ребенка, но не к нему самому.

Впрочем, дисциплинавовсе не ограничивается запретами. Скорее, наоборот: когда вокругодни запреты, речи ни о какой дисциплине быть не может.Дисциплинированный ребенок не делает пакостей даже тогда, когда емуэтого не запрещают. Как же приучить ребенка к такой дисциплине?

Хорошо зарекомендоваласебя следующая схема. Родители разбивают основные действия ребенка начетыре большие категории по оси «можно – нельзя».При этом должно получиться нечто вроде:

• Можно.

• Можно,но…

• Нельзя,но если очень хочется…

• Нельзя,и все!

В первую группузаписываются действия, которые ребенок имеет право совершатьсамостоятельно, не спрашивая разрешения у родителей. Обычно такихдействий у дошколят немного, однако с возрастом эта группа растет. Влюбом случае у детей группа «можно» не такая уж большая.Что ребенок может делать без нашего согласия? Ну, выбирать себедрузей (а если какие-то хулиганы – мы что, не вмешаемся?),играть с игрушками (а если начнет ломать?). Это сложная группа,однако она обязательно должна быть. Иначе не будет не толькодисциплины. Не будет и самостоятельности, что намного хуже.

Вторая группа,наверное, самая обширная. Она означает, что можно, но с условием.Приводи в домой кого хочешь, но чтоб не шумели. Играй во дворе какумеешь, но только до десяти часов. Садись за уроки когда угодно, ночтобы к школе все было выполнено. Продолжать дальше нет смысла –любой из родителей может значительно расширить этот список. Действияиз этой группы могут перекочевать со временем в первую группу. Этобудет указывать на то, что ребенок повзрослел. А могут перейти и втретью. И это будет значить, что ребенок еще не готов к такой степенисвободы.

Третья группа означает«нельзя». Правда, это не категорическое «нельзя».К примеру, нельзя ложиться спать позже одиннадцати. Но вот: Новыйгод, всем весело – естественно, делаем исключение. Или вотнельзя рвать цветы на клумбе перед домом – разве что на Восьмоемарта. Исключения из этого «нельзя» должны быть именноисключениями – то есть применяться в исключительных случаях.

Наконец, четвертаягруппа – категорическое «нельзя». Думаю, тут все итак понятно. Нельзя перебегать дорогу перед несущимися автомашинами,нельзя разжигать огонь на полу в зале, нельзя привязывать кошке кхвосту консервные банки. Список можно продолжать до бесконечности. Итут родителям нужно быть очень осторожными, чтобы не записать в этугруппу слишком многое. Пусть в «нельзя» останется лишьто, что действительно представляет реальную угрозу здоровью и жизниребенка и окружающих. Если же непосредственной опасности нет, можетбыть, стоит делать оговорку?

К чему я привел эторазделение? А к тому, что, сотворив подобную инвентаризацию действийребенка совместно с ним, мы закладываем основу дисциплины. Мыочерчиваем границы, территорию, на которой ребенок будет чувствоватьсебя более уверенно. Ведь многочисленные капризы, неисполнимыежелания и истерики происходят как раз по той причине, что ребенокпытается нащупать границы своего «можно». И если вместоэтих самых границ он встречается с изворотливостью, податливостью имягкотелостью родителей, которые боятся хоть чем-то обидеть своечадо, ребенок проваливается в никуда. Ему не на что опереться, оностается в вакууме. Самое интересное, что у такого ребенка вместоблагодарности родителям, которые не ограничивают его ни в чем, растетчувство пренебрежения и агрессии по отношению к ним. Как ни странно,но именно разумные ограничения дают ребенку ощущение защищенности.Что может защитить от бурь и непогоды внешнего мира? Стены да крыша,но никак не чисто поле. Остается только пожелать мудро выстраиватьэти стены и эту крышу. Чтобы не было мучительно больно потом, когдабудет уже слишком поздно.

2

ПРО ТО, ЧТО НЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО ГОВОРИТЬ СЛОВАМИ, ИЛИЯЗЫК ТЕЛА

Ребенок – иностранец,он не понимает языка, не знает направления улиц, не знает законов иобычаев. Порой предпочитает разобраться сам, трудно – спроситуказания и совета. Необходим гид, который вежливо ответит на вопросы.
Януш Корчак. Право ребенкана уважение

Фразу о том, что вселюди разные, мы слышим довольно часто. Как и о том, что душа другогочеловека – потемки. Только вряд ли кто-то особеннозадумывается: а почему зачастую мы не можем договориться со вроде бывполне вменяемым человеком? Почему не можем объяснить самые простыедля нас вещи ребенку? Да-да, разные характеры, разный взгляд нажизнь, разный уровень образования – это все, конечно, важно. Ноесть еще очень важные различия, которые делают общение между людьмине столь простым, как хотелось бы. Это особенности восприятия.

Есть довольно забавныйтест, который я советовал бы провести на себе. Он несложный и в то жевремя позволит несколько определиться с вопросом о преобладающем типевосприятия. Очень, знаете ли, нужная информация.

Выгляните в окно ипопробуйте описать, что происходит на улице. Для чистоты экспериментажелательно оставить свои заметки на бумаге. Уверяю, читать их будетинтересно.

Итак, что вы написали?Что за окном – серый панельный дом в пять этажей, четыреиномарки – красная, синяя и две белых, зелень на деревьях,красивая девушка повернула за угол. Вон стайка воробьев облепилафонарь. Дети бегут в школу, рюкзак у одного желтый с полоской, удевочки – с какой-то картинкой (далеко, не разглядеть), астаршие ребята и вовсе с папками под мышкой. Примерно так?

Или так: ну чего тамсмотреть? Вон опять сваи лупят: звон на всю улицу. Машины туда-сюда,жужжат своими двигателями. Вот это – «мерсовский»дизель, я его по звуку не глядя отличаю. Птицы чирикают –небось, есть хотят. И еще дети вон пошли: галдят чего-то. Вообще,шумновато как-то во дворе, пойду отдохну.

А может быть, так:что-то мне небо не нравится. Похоже, холодно на улице. Вчера дождьбыл, так сегодня влажно. И слякотно. Нечего сегодня по двору шляться,простудишься. Я-то тепло люблю. Дом весь трясется, прямо копчиквибрирует. Сваи забивают. Когда это кончится? Вон мужик в «жигуль»садится. Бог ты мой, как можно в этом «тазике» ездить?Там же сиденья – как табуретки. Корма, извините, затекает. Вону того «Мерина» – другое дело. Люблю мерседесовскиесиденья. Душа отдыхает…

Какое описание вамближе и понятнее?

Очевидно, чемразличаются вышеприведенные описания вида из одного и того же окна.Первое описание – это описание зрительных ощущений. Человек описывает то, что видит.

Второе – этослуховые ощущения. То есть человек описывает то, что слышит.

И, наконец, третье –описание телесных, или кинестетических, ощущений. То естьчеловек описывает то, что он ощущал бы на улице – холод,комфорт, слякоть и т. д.

Эти описания отражаюттри основных канала, по которым информация поступает в наш мозг:глаза, уши и кожа. Конечно, есть еще нос, но он, увы, не являетсяосновным источником информации для человека.

Люди по-разномувоспринимают окружающую действительность. Очень грубо способывосприятия можно поделить:

• навизуальный, или зрительный;

• аудиальный, или слуховой;

• кинестетический, или телесный.

Это универсальноеделение: таким же образом и дети взаимодействуют с окружающим миром.Согласно способу восприятия все население нашей планеты можноподелить:

• навизуалов, которые воспринимают мир, как правило, через зрение;

• аудиалов, для которых большую ценность и информативность представляют звуки;

• кинестетиков, которые воспринимают окружающее через телесные ощущения.

Естественно, «чистых»типов не существует. Даже если ребенок – яркий визуал, это неозначает, что он не воспринимает звуки или для него не важныощущения. Просто его ведущий канал связи с миром – это глаза.Так же, как у аудиала может быть прекрасное зрение и он вполнеадекватно опишет вам внешний вид предмета. Просто ему проще,естественней «слышать» мир, чем видеть его. Тот жекинестетик не может обойтись без зрения и слуха – только онверит не столько глазам и ушам, сколько своему телу. Если креслонеудобное, никто его не убедит, что оно хорошее. Даже если выглядитэто кресло просто прекрасно.

Больше всего в миревизуалов. Это и понятно: зрительный способ восприятия у человекапреобладает. Считается, что около 70 % информации человекполучает именно через зрение. Гораздо меньше аудиалов. И еще меньше –кинестетиков. Но все же и те и другие составляют немалую долючеловечества.

В общении, как и вобучении, выигрывают, как правило, аудиалы. Ведь общение идет черезслова, через речь, то есть через канал, на который настроены именноаудиалы. Наглядная информация, всяческие демонстрации, а такжеобразные описания ориентированы в первую очередь на визуалов. А воткинестетикам приходится хуже всего: потрогать, помять, пощупать«материал» им приходится нечасто. Зато этот каналпрекрасно используют продавцы, открывая свободный доступ к полкам стоваром. Или предлагая померить свитер или пальто. Или сесть за рульавтомобиля в автосалоне.

Выраженный аудиал плохопонимает яркого визуала. И им обоим сложно найти общий язык скинестетиком. Потому что они общаются на разных языках. И чтобыподобрать нужный ключик, нужно в первую очередь определить –кто перед вами.

– Чтоты купила! Я же говорила – самую лучшую куклу!

– НоМашенька, это и есть – самая лучшая! Посмотри, какое у нееплатьице, какое красивое личико…

– Зато«мама» она говорит совсем не так красиво, как та, которуюя хотела!

Итак, постараемся датьописание детей с разными типами восприятия. Начну с самогораспространенного типа – визуала.

Ребенок-визуал воспринимает окружающее через зрение. Он любит яркие краски, оченьвосприимчив к красоте. Как правило, у таких ребят хорошая зрительнаяпамять. Они прекрасно запоминают лица, места, где они бывали, формупредметов. Хорошо ориентируются в пространстве, но только тогда,когда освещение достаточное. В темноте такой ребенок теряется. Онлюбит смотреть яркие мультфильмы и кинофильмы, рассматриватькартинки, зачастую хорошо рисует. Предпочитает не слушать, а читатьсамостоятельно. Чтобы запомнить стихотворение, он должен прочитатьего самостоятельно. Рассказывая о каком-то событии, подробноописывает действие, мелкие детали, то есть он описывает то, что«видит». Никогда не наденет на себя вещь, которая ему ненравится. При этом удобство одежды его мало беспокоит –главное, как он будет в ней смотреться. Причем это касается какдевочек, так и мальчиков. В школе очень любит, когда преподают«наглядно» и когда информацию записывают на доске. Еслиучитель просто что-то рассказывает, маленький визуал начинаетскучать. Ключевое слово для ребенка-визуала — ВИДЕТЬ.

– Сколькотебе повторять – сначала нажимаешь кнопочку «Пуск»,там находишь красную кнопку «Выключение», потомпоявляется окошечко…

Безнадежно тихимголосом, со вздохом:

– Пап,ты лучше покажи…

Ребенок-аудиал мир слушает. Его основной канал связи с миром – уши. Какправило, этот ребенок любит слушать музыку, обладает музыкальнымслухом и отменным чувством такта. Очень тонко различает оттенкиголоса: он легко учует фальшь в ваших словах, так что лучше ему неврать. Для него не столь важны сами слова, сколько тон, с которым онипроизносятся. Ушки у него хорошие; порой этот ребенок слышит звуки,которые вы просто не улавливаете. Обожает слушать истории и сказки.Впрочем, если рассказчик плохой, быстро теряет к нему интерес. Средидетей-аудиалов нередко попадаются талантливые пародисты: они точноулавливают особенности речи других людей и могут точно воспроизвестиих, поражая своими способностями родителей. Отличаются хорошейслуховой памятью. Долго помнят то, что услышали, при этом могутсовершенно не запоминать лица и обстановку. Если им нужно выучить напамять стишок, лучше всего прочитать его вслух несколько раз –они запомнят. В школе внимательно слушают объяснения учителя. Кнаглядной информации относятся без фанатизма. Ключевое слово дляребенка-аудиала — СЛЫШАТЬ.

– Сашенька,завтра придет дядя Игорь, помнишь его?

– А,который умеет реветь «медведем»? Помню. Он еще тогдасказал: вот подрастешь, привезу тебе настоящий индейский томагавк,Александр!

Ребенок-кинестетик ощущает мир всем телом. Ему обязательно нужно потрогать, понюхать,повертеть в руках. Он любит поваляться в теплой ванне, понежиться вмягкой кровати, обожает, когда ему делают массаж. Среди кинестетиковмного полных ребят, ибо они, как никто другой, полно ощущают вкуспищи и пользуются этим в свое удовольствие. Для кинестетика важнееудобство, а не внешний вид. После знакомства с крольчонком он можетне запомнить, какого он был цвета и какие звуки издавал, затопрекрасно запомнит мягкость и тепло его шерстки. Ребенок-кинестетикочень любит ласку, он с удовольствием заберется к вам на колени ипостарается устроиться там с комфортом. Однако, если это у него невыйдет, быстро поменяет дислокацию. Он замечательно точно чувствуетформу предметов, поэтому ему хорошо дается лепка из пластилина илиглины. Вообще иногда создается впечатление, что у него –золотые руки. Он способен выполнять точную работу, его пальцы могутухватить самые мелкие предметы, а материал слушается его, какзаколдованный. Он прекрасно ориентируется в темноте. В одежде ценитудобство, одну старую вещь способен носить годами. К новым вещампривыкает тяжело. Понятия «красивое» и «модное»для него – пустой звук. В школе ему приходится туго: отдыхаетон разве что на уроках труда. Ему нужно все подержать и потрогать.

Объяснения же учителявоспринимает с трудом. Отчего может заслужить репутациюзаторможенного. Ключевое слово для ребенка-кинестетика —ОЩУЩАТЬ.

– Нуничего тебя не интересует… Вот вчера мы были в театре –тебе хоть что-то понравилось?

– Да.

Мама, заметноповеселев:

– Что?

– Креслабыли очень мягкие…

Если ваш тип восприятиясовпадает с типом восприятия вашего ребенка – считайте, вамповезло. Потому что такое совпадение значительно облегчает общение.Хотя и не гарантирует полного взаимопонимания. Однако что делать,если вы, к примеру, выраженный аудиал, а ваш ребенок –кинестетик? Ответ прост: учить его язык. Постараться посмотреть намир его глазами. Как это выглядит на практике? Примерно так.

Ребенку-визуалу постарайтесь поменьше рассказывать, зато больше показывать. Вплоть дотого, что придется научиться рисовать. Допустим, для того чтобыобъяснить визуалу дорогу к хлебному магазину, лучше всего нарисоватьна листке бумаги схему маршрута, а не вдаваться в долгие рассуждения.Не успевает по математике? Рисуйте на листке тетради человечковвместо цифр. Не желает учить историю? Достаньте исторический фильм назаданную тему. В разговоре с ребенком-визуалом постарайтесьпользоваться образами, как будто пересказываете содержание немогофильма. Представьте, что вы разговариваете с глухим от рождения. Неупускайте из виду правило: чтобы этот ребенок вас правильно понял, ондолжен УВИДЕТЬ ситуацию.

И еще –скажите, что он сегодня очень красивый.

Ребенок-аудиал будет слушать не столько ваши слова, сколько интонацию. Любая похвалаиз ваших уст, сказанная раздраженным или равнодушным тоном, не тольконе обрадует, но и обидит его. Напротив: даже оскорбительные для негоэпитеты он благосклонно пропустит мимо ушей, если вы произнесете ихлюбящим голосом. Как было сказано ранее, не нужно пытаться скрыть отнего свое волнение или пытаться его обмануть. Ребенок-аудиалинстинктивно чувствует фальшь и, как правило, остро на нее реагирует.Этот ребенок – музыкант. Он живет в мире звуков. Если он невоспринимает какую-то информацию, произнесите ее вслух. Не запоминаетаксиому или стихотворение – попробуйте напеть их, как песенку.Ребенок-аудиал как бы не доверяет собственным глазам, поэтому онбудет часто обращаться к вам за комментариями той или иной жизненнойситуации. Поэтому на вас ложится немалая нагрузка: вы должны будетеобъяснять ситуацию, быть его «глазами». Если общение сребенком-визуалом напоминает общение с глухим, то теперь вам придетсяработать со слепым. Который зато хорошо слышит. Правило при общении саудиалом – этот ребенок должен УСЛЫШАТЬ вас.

И еще –похвалите его. Ласковым и добрым голосом, разумеется.

Сребенком-кинестетиком гораздо сложнее. Образно говоря, он нетолько слеп, но и глух. Однако мир его ощущений богат и разнообразен.Неприятные ситуации он буквально чувствует кожей. Его восприятиезначительно тоньше, чем восприятие визуала, да, пожалуй, даже тоньше,чем у аудиала. Он может внезапно замкнуться в себе, и вам будет оченьтрудно понять, в чем тут дело. Потому что сам ребенок не сможет этогообъяснить – он просто почувствует, что с этим человеком емупочему-то не хочется разговаривать, либо внезапно ощутит себя крайненеуютно в незнакомом доме. Ощущения вообще плохо «переводятся»на язык слов, поэтому общаться с кинестетиком лучше на его языке.Так, этот ребенок может натуральным образом не слышать ваши громкиепризывы к обеду, поэтому звать его на кухню лучше простымприкосновением. Достаточно, допустим, похлопать ребенка по плечу, ион сразу «очнется». Если визуалу нужно увидеть, аудиалу –услышать, то кинестетику – потрогать. Поэтому эти дети любятоткрытые прилавки. Учиться им нелегко. Но считать, например,кинестетик научится быстро, если дать ему в руки палочки.

Кинестетик живетощущениями. Ваше ласковое объятие скажет ему больше, чем тысячи самыхкрасивых слов. А уютная и теплая постель будет весомымдоказательством вашей любви. В раннем детстве эти дети любят держатьродителей за руку. Это придает им уверенность. При общении с такимребенком помните: он должен ПОЧУВСТВОВАТЬ вас.

И еще –погладьте его. Как котенка.

Вот как, оказывается,все непросто. На самом деле процесс общения еще сложнее и прощеодновременно. Потому что нужно учитывать не только основной каналвосприятия ребенка, но и тип его нервной системы, темперамент,характер, настроение, уровень его развития. Вы, например, знаете, ктоваш ребенок – интроверт или экстраверт? Очень возможно, что вытолько краем уха слышали эти слова. В таком случае я попробую немногорасширить ваш кругозор.

Великий психоаналитикКарл Густав Юнг разделил всех людей по их способу взаимодействия сокружающей средой (не только с себе подобными) на два больших типа –экстравертов, то есть «повернутых наружу», и интровертов,тот есть «повернутых внутрь». Это совершенно разные люди,даже если они живут одной семьей и являются близкими родственниками.

Для экстраверта внешний мир, окружающее представляется если не единственной, то самойважной реальностью. Внутренний мир, то, что называют душой человека,для экстраверта в лучшем случае – нечто непонятное и далекое, вхудшем – просто красивые слова. Экстраверт живет событиями. Онсчастлив, когда вокруг все вертится, когда в жизни возникаютперемены, поездки, праздники, встречи. Он обожает общество, для негоочень важно стороннее мнение.

– Мама,нам в школе сказали, что человек должен быть прекрасен внутри иснаружи. Внутри – это чтобы сердце было красивое?

– Да,Коленька, так.

– Надона рентген сходить, посмотреть, какое оно у меня…

Для интроверта же реальность – это его переживания. Он живет внутреннейжизнью, для него душа – это осязаемая сущность, которая можетрадоваться, цвести, болеть или умирать. Внешние события дляинтроверта – лишь зыбь на поверхности моря. Интроверты живуткак бы иной, скрытой от посторонних глаз жизнью. Зачастую их малозанимают интереснейшие сплетни, не привлекают веселые компании, неманят яркие праздники. К себе же они относятся очень критично, причемпостороннему человеку повлиять на его самооценку непросто.

– Андрюша!Гости все собрались, только тебя ждут, а ты тут телевизор смотришь?Они же пришли с тобой пообщаться!

– Мам,а много гостей?

– Много,много! Все пришли!

– Апочему они друг с другом не общаются?

Экстравертовбольшинство, однако интроверты составляют около одной трети населенияпланеты. Так что вероятность того, что ваш ребенок – интроверт,достаточно высока. Что это означает, мы разберемся немного позже. Асейчас поговорим о таких понятиях, как интровертивность иэкстравертивность. Существует несколько мифов, связанных с этимипонятиями. Поэтому для начала разберемся, кем не является, к примеру,ребенок-интроверт.

• Интроверт– не синоним меланхолика. Интровертивный ребенок можетбыть подвижным и живым.

• Интроверт– не значит «замкнутый» или «нелюдимый».

Между прочим, оченьмногие интроверты обожают компании. Только в копаниях они ценят неновости и шикарный стол, а возможность душевно поговорить с хорошознакомыми людьми. А демонстрируют свою «отдельность» какраз экстраверты – они любят «играть на публику».

• Интроверт– не значит «рассеянный». Рассеянных детейбольше как раз среди экстравертов. И потому, что их больше вообще, ипотому, что они обрабатывают больше информации, а значит, им есть чтозабывать.

• Ребенок-интровертвовсе не обязательно окажется излишне ранимым или отзывчивым. Интроверт гораздо лучше владеет своими чувствами и эмоциями, на то они «направлен внутрь». На ваше мнение такому ребенку чащевсего плевать, он имеет о себе собственное мнение. Обидеть жеэкстравертного ребенка гораздо проще: он ориентируется на оценкидругих. И очень серьезно воспринимает критику в свою сторону. Чтокасается отзывчивости, то тут нужно помнить: это экстраверториентируется на окружающих. Интроверту более интересен именно он,любимый.

• Интровертувовсе не тяжелее в жизни, это не изгой общества. Интроверт ведьлучше чувствует психологию группы, легче вливается в нее иприспосабливается к ее законам. Его тяжелее обидеть, он гибче впсихологическом плане. Поскольку «выделяться» емунезачем, то и группа его принимает хорошо. А вот экстравертам,особенно с большими амбициями, приходится туго…

Впрочем, хватит мифов.Перейдем к вопросу более интересному: как выяснить тип направленностиименно нашего ребенка и, самое главное, что же делать с этим важнымзнанием?

Определить в ребенкеэкстраверта можно по его способу познания мира. Он живоинтересуется окружающими его предметами, причем внимание его обычнонедолговременное. Изучив что-то одно, он тут же меняет предмет своихинтересов. Такой ребенок обычно очень любит путешествия, перемены.Если вокруг ничего не происходит – ему становится скучно. Нелюбит подолгу возиться с одной игрушкой, играть предпочитает вкомпании. Часто задает вопросы и спрашивает совета у родителей.Вообще ему очень важно получить одобрение со стороны – для негоэто означает, что выбранное решение правильно. В то же время эти детине понимают, что такое «подстраиваться под мнение коллектива».Они считают, что это другие «не правы», что это они«виноваты во всем», и мысль о том, что прощеперестроиться самому, вряд ли придет подобному ребенку в голову.Такие дети энергичны. Они подвижны, не жалеют сил, стараются вседелать быстро. Как правило, ребенок-экстраверт хорошо ориентируется всоциуме. У него много друзей (и врагов тоже), его принцип –других посмотреть и себя показать. К потребностям своего организмаребенок-экстраверт относится безалаберно. Заигравшись, он забываетобо всем, и мама может сорвать горло, призывая его за обеденный стол.Точно так же он игнорирует болезнь, пока она не уложит его в постель.Внешний мир для этого ребенка важнее, чем мир внутренний (исобственный организм включительно).

Ребенок-интроверт, как правило, более спокоен. Хотя его эмоции могут быть сильнее иразнообразнее, чем эмоции экстраверта, он не особенно любитвыставлять их напоказ. Такой ребенок не бросается от вещи к вещи, онне гоняется за событиями и не слишком приветствует перемены. Он можетчасами играть с любимой игрушкой, бормоча себе под нос что-то, одномуему понятное. Ему не скучно оставаться одному дома. Его не нужноразвлекать – он сам находит себе занятия. Занятия эти, какправило, малопонятные и даже странные, но «чем бы дитя нетешилось»… Кажется, что в компанию маленького интровертаособенно не тянет. Но если он сдружился с кем-то, то эта дружба будетдолгой и надежной. Друзей, как и любимые вещи, он менять не любит,потому что сильно к ним привязывается. Ребенок-интроверт зачастуюочень радует мать своей понятливостью и воспитанностью. Он меньшешалит, чем его экстравертивные сверстники, понимает мать с полуслова,с ним можно поговорить «по душам». В работе он кажетсянемного ленивым и медлительным: зачастую это происходит потому, чтоинтроверт не любит хвататься за сто работ одновременно. Онпредпочитает взять одну, но сделать ее аккуратно. К своему здоровьюотносится, как правило, очень бережно. Если экстраверт за играмиможет позабыть об ужине, то интроверт свой желудок обижать не станет.В целом интроверт живет в своем мире, и этот мир для него важнеевсего, что находится снаружи. В отличие от экстраверта, он четкоразграничивает себя и внешний мир.

Зная тип ребенка, можноэффективно строить общение с ним, избегая ошибок взаимопонимания.Зачем стучаться лбом о каменную стену, если ее можно обойти? А можетбыть, и нет никакой стены – просто мы говорим не то и не туда…

Представьте себе, чтонужно объяснить чаду, что вам очень не понравилась его сегодняшняявыходка. Если ваш ребенок – интроверт, то надежнее всего будетпросто рассказать о чувствах, которые вы испытали, когдаузнали о его поступке. Будьте уверены: в чувствах этот малыйразбирается очень даже неплохо, поэтому он обязательно поймет вас.Хотя это совершенно не означает, что он обязательно исправится. Приэтом вовсе не обязательно устраивать бурные истерики с заламываниемрук или грозить ребенку страшными карами.

А вот с экстравертомэтот фокус может не пройти. Экстраверту лучше просто красочнорасписать, в каком невыгодном свете он предстал перед глазамиокружающих и как вам жаль, что в этой ситуации вы не можетегордиться своим сыном (дочерью). Такая наглядная агитация подействуетна него более эффективно, нежели долгие морали либо родительскиеистерики.

Вообще, как я ужеговорил, готовых рецептов эффективного общения с детьми нет. То, чтосработало один раз, может не оказать никакого эффекта в другой. Детиизменяются: они растут, они динамичны. И родитель практически всегдадвигается на ощупь, методом проб и ошибок. Но не ошибается тот, ктоничего не делает, верно?

А как узнать, чторебенок вас слушает? Что он не просто делает вид, мол, я весь вовнимании, но на самом деле понимает вас? Вот здесь помогут некоторыенаблюдения, которые часто используют психологи нейролингвистическогопрограммирования (НЛП).

Самый простой признактого, что ребенок (да и взрослый тоже) доверяет вам и готовраскрыться перед вами, – это то, что он находится воткрытой позе.

Это значит, что еголадони не сцеплены в замок и не спрятаны за спиной, а «смотрят»на вас. Вообще, если человек не прячет свои руки (например, вкарманы) – это признак того, что он относится к вам скорееположительно. По крайней мере, не видит в вас врага. Если ребеноксидит на стуле, признаком открытой позы будут разведенные в стороныколенки.

Даже если руки ребенкабудут на виду, но сплетены в замок либо скрещены на груди – этопризнак недоверия. Вообще любое переплетение пальцев, рук, ног,«крестики» конечностей говорят о зажатости, о недоверии инежелании продолжать разговор.

Если ребенок стоит,обязательно обратите внимание на его стопы. Куда смотрят носки егоботинок? Если прямо на вас, то все хорошо: ребенок настроен наобщение, вы ему интересны. По крайней мере, убегать он несобирается. Однако если носочки повернуты в сторону – нужносрочно удержать внимание малыша: он планирует убежать.

Посмотрите и на позуребенка: если плечи подняты, а спина колесом – это признакстраха или агрессии. Обычно при этом пальцы ребенкаавтоматически сжимаются в кулаки. Это очень тревожный сигнал, и есливы не уверены в своих педагогических способностях, лучше непродолжать разговор, а отпустить чадо восвояси. Пусть немного придетв себя. А потом можно будет и продолжить.

Если малыш свободнооткинулся на спинке кресла, его голова поднята, а руки свободнодвигаются, то и дело демонстрируя открытые ладошки, вам повезло –это самый лучший момент для общения. Ребенок в прекрасномнастроении, особенно если он улыбается. Он расслаблен и не ожидает отвас подвоха.

Самый верныйиндикатор отношений – это глаза. Тут все просто: еслиребенок открыто смотрит на вас, причем долго не отводит глаз, с егостороны это сигнал о симпатии и доверии к вам. Конечно, если этотвзгляд не наглый и изучающий. Хотя и в таком случае это скореедобрый знак: даже самый нахальный и невоспитанный ребенок не станетподолгу разглядывать совершенно не симпатичного ему человека.

Если ребенок быстросмотрит в вашу сторону и тут же отводит взгляд, значит, он васизучает. Ребенок не знает, чего ему от вас ждать, он не уверен всвоей невиновности перед вами и пытается выяснить, что же выпредпримете.

Вообще ситуация, когдачеловек отводит взгляд или избегает смотреть в глаза, обычно говорито том, что он чувствует в чем-то свою вину перед собеседником либопытается что-то скрыть. Однако не нужно всегда надеяться на этупримету: зачастую опытный врунишка может смотреть вам в глаза такимясным взглядом, что вы, скорее перестанете доверять себе, нежели ему.Таких детей немало, и вы, скорее всего, не раз убеждались в этом.

Чтобы определить,говорит ли ребенок вам правду или же слегка лукавит, есть и другиеспособы. Например, если малыш прикрывает ладошкой рот или даже простоприкасается пальчиком к губам во время разговора, то, скорее всего,он говорит неправду. Аналогичное значение имеет поглаживание носа илиприкрывание его ладошками. Подсознательный смысл этого жеста –скрыть источник неправды – губы.

А вот почесывание ухаили теребление его пальчиками укажет на то, что ребенок устал слушатьили не доверяет вашим словам.

О недоверии говориттакже дистанция, которую ребенок старается сохранять поотношению к вам. Если вы не можете дотянуться до ребенка рукой,значит, он не испытывает к вам доверия либо симпатии. Впрочем,если вы разговариваете с незнакомым ребенком, это вполне нормально.

Если же с течениемвремени ребенок подходит ближе, более того, стремится прикоснуться квам или охотно протягивает руку, все нормально. Это значит, чтоконтакт установлен.

Следующее простоеправило поможет вам избежать множества конфликтов: не затевайтеникаких серьезных разговоров, пока дистанция не сократится доминимальной, то есть пока ребенок не подойдет на расстояние вытянутойруки или ближе.

На доверие к вам может указать положение головы ребенка: если он клонит ее в вашусторону (когда стоит рядом или повернут к вам боком в компании), этовесьма добрый знак. Если его голова наклонена «от вас» –смените тон. Ищите другие пути. Рано или поздно вопрос «где унего кнопка?» разрешится.

Есть хорошее слово, котороеочень точно описывает доверие: это слово – «тянется».Вы ведь легко отличите, когда ребенок «тянется» к вам, нетак ли? В прямом физическом смысле…
Вообще, самое главное –это быть немного более внимательным. Найти минутку, которая будетполностью посвящена именно вашему ребенку и никому другому. Пусть вэту минуту он почувствует, что сейчас в мире нет никого, кроме вас инего. И тогда никакие НЛП-методики не будут нужны. Как не нужныкостыли человеку, который прекрасно ходит сам.

3

ПРОСТЫЕ НЕПОСТИЖИМЫЕ ВЕЩИ, ИЛИ ЭТИ ЗАГАДОЧНЫЕВЗРОСЛЫЕ…

В конце концов, дети люди илине люди? И я уже даже не знаю, радоваться ли, что я ребенок,радоваться ли, что снег опять белый, или грустить, что я такойслабый?
Януш Корчак. Когда я сновастану маленьким

Взрослые –народ странный. Нет, вообще, они бывают очень даже ничего. Если сними правильно обращаться и не дразнить, они почти не опасны.Впрочем, тут нужно знать, как обращаться со взрослыми. Что можноделать, чего нельзя. С какой стороны лучше подойти, а когда и вовсеобойти стороной. Взрослый – он и есть взрослый. Как быдружелюбно себя он ни вел, он все равно больше и сильнее меня. Такчто уж лучше с этим взрослым быть начеку и постараться все же с нимне ссориться.

Стоп! Преждечем продолжить чтение, я прошу вас вспомнить себя маленькими. Да-да,постарайтесь вспомнить себя, свое мироощущение как можно в болеераннем возрасте. Может быть, вам удастся вновь стать десятилетним(пусть на пару минут!), а может быть, всплывет яркое воспоминание и оболее ранних годах. Некоторые утверждают, что помнят себя сгодовалого возраста. Очень даже может быть. Только я прошу вспомнитьне события, они не столь важны. Постарайтесь вспомнить именноощущение себя в детстве. Свои чувства, свои эмоции, свой взгляд наэтот мир. Сможете ли вы вспомнить себя маленьким? Я прошу вас:постарайтесь. Это очень важно. У нас нет иного пути, чтобы постичь ипонять ребенка, чем на время стать им. А ведь это реально. Мы же всебыли детьми, правда?

Еще Януш Корчак, один из самыхлюбимых и уважаемых мною педагогов, отметил, что человек испытываетблагоговение перед большим и с пренебрежением относится к маленькому.Потому что большое – это сила, это значительность, это вес. Ачто такое маленькое? Маленькое – это маленькое. Это что-то, отчего можно отмахнуться. Толкнуть с дороги. Не заметить. Мы,взрослые, – БОЛЬШИЕ. А они, дети, – маленькие.Маленькие. Маленькие.
По-моему, взрослыена нас смотрят, как на мартышек. Потому что они любят смеяться, когдамы плачем, им весело, если мы падаем, а когда мы рассказываем своисокровенные обиды, они просто делают вид, что сочувствуют. Или прямов глаза говорят, что это «глупости». Глупости полночи потелефону звонить, когда папа снова на работе задерживается. Глупостицелый день на мне с мамой зло срывать, если на машине кто-то царапинуоставил. Этой царапины и не видно-то почти…

Глупости погоду двачаса обсуждать, если ее все равно не изменишь. Или на работу ходить,которую каждый день называешь «тягомотиной», «геморроем»и «пустой тратой времени». Ну зачем тогда время тратить,если можно заняться чем-нибудь интересным? Ведь есть же интересныеработы, правда? Или вот: то что взрослые называют отдыхом –разве это отдых? Собраться у кого-то дома, сесть на диван или на стули есть, есть и есть, что наготовлено. И что в этом интересного? Мамас папой говорят: «Интересно побеседовать с друзьями, повидатьсвоих». Повидать – это, я понимаю, посмотреть? Но развеэто интересно? А вот поиграть вместе, побегать по стройке, погонятьмячик, обменяться дисками с игрушками – вот это интересно. Илипосмотреть, у кого какой комп. Или на скутере погонять по двору. Вотчто интересно.

А ведь мы с детьми находимся вразных измерениях. У ребенка время спрессовано, у него в минуте целыхшестьдесят секунд, а каждая секунда – это очень немалое время!Ребенок гораздо более энергичен. Его нелегко утомить, а уж если онустает, то быстрее восстанавливает свои силы. Поэтому создаетсявпечатление, что дети не устают вовсе. Мы же, в основной своей массене привыкшие напрягаться физически, устаем гораздо быстрее, а вототдыхаем долго. Взрослому человеку на самом деле трудно угнаться заребенком – и физически, и эмоционально. Для нас время течетбыстрее, а мы сами по сравнению с детьми медлительны и неповоротливы.Попробуйте ради интереса поиграть с ребятами на улице. Лично меня, вобщем-то, человека спортивного, хватает ненадолго. К тому же приобщении с детьми нужно быть готовым к эмоциональным перегрузкам –дети живут эмоциями. Эмоции переполняют ребенка, а вот взрослыйчеловек годам эдак к сорока – как правило, эмоциональныйинвалид. Потому что во взрослом мире жить эмоциями не положено: этопризнак неуравновешенного и ненадежного человека. Взрослый ведь живетумом, не правда ли? Отсюда и трудности в общении с ребенком: егосильное и энергичное эмоциональное поле сталкивается с нашим,значительно более слабым и зачастую ущербным. Вернее, несталкивается, а проваливается в пустоту. В результате ребенокначинает скучать. А попытки общаться на ментальном, «разумном»уровне обречены на неудачу: тут уж недотягивают дети.
Все вокруг построенодля взрослых. Все для них. Даже «Детский мир». Какой ондетский, если тебя без мамы в него даже не пустят. А если пустят, топосмотрят так, как будто ты воровать туда пришел. И еще обязательноспросят: «А ты просто посмотреть или покупать будешь?»Что-то я не слышал, чтобы так ко взрослым обращались. Даже если этивзрослые по целому часу вокруг витрин ходят и совсем ничего непокупают… Потому что они – взрослые. Они –большие. Мы – маленькие.

А ведь правда, ребенок долженчувствовать себя в мире взрослых как лилипут в стране великанов!
Но самое обидноедаже не это. Самое обидное, что взрослые никогда не воспринимают нас,детей, всерьез. Нет, когда им нужно, они могут поговорить с нами«серьезно». Это значит, что будут стыдить, уговариватьили давить на мое чувство сознательности. Только это не совсем то.Вернее, совсем не то.

Взрослыеразговаривают друг с другом на равных. Конечно, если только это неначальник и его работник. А для нас, детей, любой взрослый –как начальник. Почему-то мы должны слушать его внимательно, неперебивать, не спорить и не препираться. И при этом выполнять все,что нам прикажут. Конечно, можно и не слушаться. Но тогда насназывают плохими, невоспитанными, хулиганами и бестолочами. Само посебе это, конечно, не смертельно. Ну, называют и называют. Не бьютже… Но очень уж неприятно. Главное – непонятно: почемутак? Неужели взрослые считают, что все дети – какие-тонедоумки? Что с ними нельзя просто так поговорить, как с обычнымчеловеком, а надо обязательно посюсюкать, потрепать по голове, датьпонять, что все-таки ты – маленький, и никакая ему, взрослому,не ровня.

И правда – не ровня. Поочень многим параметрам не ровня. Только демонстрировать это совсемни к чему.
А может быть,взрослые просто боятся принять детей как равных себе? Может быть, онидумают, что тогда не смогут ничего контролировать, что мы, дети,станем наглыми, «сядем на шею» и перестанем их слушаться?Хотя разве они могут бояться детей, эти взрослые? Мы ведь на самомделе меньше взрослых. И слабее. К тому же они сами говорят, что самоеглавное богатство – это дети. То есть мы. И что нам, то естьдетям, положено «самое лучшее». Только вот почему-то этоне очень чувствуется. Даже наоборот: это «лучшее»почему-то взрослые ценят больше, чем своего ребенка.

У нас в классе естьмальчик, у которого очень богатые родители. Когда-то я ему завидовал.Потому что у него всегда есть деньги. А потом увидел, как онвыпрашивает эти деньги у своего папы. Довольно противное зрелище. Я,например, не хотел бы вот так позориться. Даже за большие деньги. Новедь хочется купить «чупа-чупс», новый диск с игрушкой,пойти в компьютерный клуб, подарить Ирке мороженое, сходить вбассейн, покататься на «Американских горках». А для этогонужны деньги. Которые детям зарабатывать не положено. Очень грустно…

Папа говорит, чтомне нельзя давать деньги, ведь я все равно не умею их тратить. А мамаговорит, что это все потому, что я не знаю, как тяжело ихзарабатывать. А как я могу это узнать, если работать мне не положено,а в школе, которую родители называют моей работой, денег за учебу неплатят? Правда, успокаивают: подрастешь, наработаешься.

Между прочим, проблема детскойсобственности – очень серьезная. Зачастую она существенновлияет на взаимоотношения с ребенком. Проблема карманных денегвыражается не столько в их количестве, сколько в контроле над ихтратой. Этот контроль требует очень взвешенного подхода. Конечно,когда ребенок сам зарабатывает деньги, это воспитывает в немопределенные деловые качества, а также самостоятельность иуверенность в своих силах. Кроме того, это приучает ребенка бережноотноситься к средствам. С другой стороны, дети-бизнесмены, как имодные нынче «бизнес-леди», приобретают черты, которыемало соответствуют идеальному образу ребенка или женщины.Практичность, расчетливость, жесткость, умение «работатьлоктями», напористость, наглость, корыстолюбие, азарт.Незаметно испаряется непосредственность и искренность. Изменяетсякартина мира. Мир начинает делиться на тех, кто продает, и тех, ктопокупает. Взрослому легче: у него картина мира уже сформирована.Ребенок же воспринимает окружающее непосредственно, «впитывает»в себя мир, становится его частью. Это не хорошо и не плохо: такустроен ребенок. Так что же лучше? Стимулировать желание ребенказарабатывать на жизнь самостоятельно либо «не отнимать уребенка детство»? Однозначного ответа на этот вопрос у менянет. Бывают разные дети, различные ситуации и разные условия.
Вообще, мненепонятны эти вечные отговорки взрослых: «еще успеешь»,«у тебя еще все впереди», «потом наиграешься»,«вот вырастешь», «когда станешь взрослым»,«тебе еще рано». Что успею? Когда уже будет пора? Почемурано? Да ведь когда я еще вырасту, а мне нужно теперь! Вот теперь!Зачем мне, взрослому, нужны будут ролики? Много взрослых катается поулицам на роликах? И что я буду делать через десять лет срадиоуправляемой машинкой? Детям своим показывать? А ведь самивзрослые ждать не любят. Им нужно сейчас. И много. И сразу. Вообще,по-моему, никто не любит ждать. Только вот взрослые считают, что длядетей ожидание – самое лучшее занятие.

Между прочим, у детства не такуж много времени. Четырнадцать лет – уже подросток. Не ребенок.До года – младенец. У взрослых времени-то побольше. С другойстороны: покупать все и немедленно – верный путь воспитатьэгоиста и бездумного потребителя. Да и где денег-то на все напастись?
Выход? Покупать только то, о чемребенок действительно мечтает. Как выяснить? Если просыпается утром итерзает вас вчерашним: «Купи собачку!» – стоиткупить. Не откладывая на месяц. И тем более на год…
И еще хотелось бы,чтобы с мамой и папой можно было бы говорить обо всем. Даже о своихсамых-самых тайных секретах. Только чтобы тебя при этом не стыдили,не читали морали и не ругали. Потому что тайны бывают разными,правда? Ведь бывают тайны, которыми можно поделиться только с самымблизким человеком. С мамой, например. Но стоит только подумать, какможет посмотреть на тебя мама, если узнает такое… Нет, лучшеничего не говорить. Только про свои успехи в школе и разные мелкиеглупости. Так спокойнее. Вообще, иногда лучше поделиться своей тайнойс другом, чем с родителями. Потому что родители – тожевзрослые.

Главнейшее искусство при общениис ребенком – принятие. Это очень сложное искусство. Означаетоно следующее: что бы ни сделал ребенок, что бы он ни сказал и вкаком бы настроении вы ни находились – для вас этот ребенокбыл, есть и будет лучшим, самым любимым и ценным человеком на земле.По крайней мере, пока вы разговариваете с ним. Придерживаться этогоправила нелегко. Принятие нужно воспитывать, выращивать, лелеять. Набыстрые успехи рассчитывать не стоит. Не стоит также надеяться, чтоэто удивительное состояние будет постоянным и неизменным. Нет. Скорееэто маяк, на который нужно ориентироваться. Пусть будут срывы испады, пусть иногда вам не захочется вообще общаться со своимребенком – ничего. Он поймет. Но иногда вы должны быть именнотаким – всепрощающим, всепонимающим и самым любящим на светеРОДИТЕЛЕМ.
А теперь немногонаблюдений вместе с небольшими выводами-советами. Думаю, эти «мысливслух» будут не только интересными, но и полезными. Ведь они нераз помогали налаживать контакт даже с самыми неразговорчивымиребятишками – а это уже немало. Итак, настоятельно советуюпринять к сведению следующие моменты.

• Самоепервое правило при общении с ребенком – это его безусловноепринятие. Вы должны дать понять ребенку, что вы его любите, что онвам симпатичен. В этом заключается главный секрет общения с ребенком.Однако даже к своему ребенку мы не всегда испытываем любовь. Особенноесли он напакостил, или что-то сломал, или обозвал вас, или«променял» вас на бабушку… Просто вспомните еготаким, каким вы его любите, – смеющимся, с протянутыми квам ручонками. Вспомните, как он обнимает вас за шею. Помогает.

• Ребенкувсегда сложнее общаться со взрослым, чем взрослому с ребенком. Хотябы потому, что позиция взрослого – это позиция силы. Но это неозначает, что все дети испытывают трудности в общении со взрослымчеловеком. Отсюда совет: улыбнитесь, когда подходите к ребенку.

• Ребенок,как и взрослый, обожает внимание. И пусть не каждый умеет красивоговорить, но вот внимательно слушать может каждый. Пользуйтесь этим.Поинтересуйтесь его делами, переживаниями, успехами – контактобязательно будет установлен.

• Никто нелюбит, когда с ним разговаривают как со слабоумным. Поэтомупостарайтесь избегать сюсюканья и чрезмерного упрощения в разговоре –если ребенок чего-то не поймет, он переспросит. Но зачастую детипонимают больше, чем ожидают от них окружающие.

• Наставления,умные советы, поучения и менторский тон надоедают в школе и дома.Любой ребенок сыт ими по горло. Хотите завоевать симпатию ребенка– не поучайте его.

• Дети острочувствуют несправедливость. Брату купили «Сникерс», а мне– вафельку. Это нечестно! Сестру пустили на дискотеку, а мнесказали делать уроки. Опять обида! Множество таких мелких«несправедливостей» порождает у ребенка стойкоенеуважение к родителям. А демонстративное выделение успехов одного нафоне недостатков другого еще и посеет вражду между детьми. Чтобыэтого не случилось, попробуйте соблюдать паритет – поощрилиодного, поощрите и другого. Хвалите дочь, похвалите и сына.

• Часто детине умеют четко выразить свои мысли, иной раз они не так ловки в своихдействиях или вообще испытывают ваше терпение своейнесообразительностью. Зачастую так и подмывает помочь ребенку в егонеловких попытках собрать конструктор, закончить за него мысль,которую он никак не может сформулировать, или просто оборвать наполуслове. Так можно сэкономить время. И потерять доверие ребенка.А чтобы завоевать это доверие – нужно терпение. Это же таклегко!

Такие вот простыеправила. Надеюсь, они помогут вам немного лучше понять своегоребенка. Да и не только своего. Дети-то разные, да вот тольконуждаются они, как правило, в одних и тех же вещах.

В этой главе мы всеголишь разобрали некоторые трудности, которые подстерегают ребенка вего нелегком деле общения со взрослым миром. Конечно, это далеко невсе трудности. Очень многое осталось за кадром. Но учесть всеситуации не только невозможно, но и не нужно. Пример – он длятого и пример, чтобы показывать способ решения задачи. Пример недолжен быть шаблоном. Вообще в воспитании нет готовых решений. То,что подойдет одному ребенку, может совершенно не подходить другому.Более того, готовые решения, какими бы авторитетными педагогами онини предлагались, несут в себе большую опасность: они усыпляют живуюмысль родителя и дают иллюзию «легкого пути». Большаяошибка – считать, что можно научиться жить по книгам. Книга –лишь указатель, лишь подсказка. Действовать и думать все равнопридется нам самим.

4

УРОКИ ЭРИКА, ИЛИ ИГРЫ, КОТОРЫЕ ИГРАЮТ ЛЮДЬМИ

Исследователи решили, чточеловек зрелый руководствуется серьезными побуждениями, ребенок –импульсивен; взрослый – логичен, ребенок во власти прихотивоображения; у взрослого есть характер и определенный моральныйоблик, ребенок запутался в хаосе инстинктов и желаний.
Ребенка изучают не какотличающуюся, а как низшую, более слабую и бедную психическуюорганизацию.
Януш Корчак. Право ребенкана уважение

Пашка не шел, онлетел домой в прекрасном настроении. Повезло сегодня просто сказочно:мало того, что последнюю физкультуру отменили и вместо пяти ониучились всего четыре урока, да еще в дневнике красовались сразу три«пятерки», но самое главное – сегодня он выиграл уСашки наклейку с Рональдиньо, и теперь у него был полный наборнаклеек. Старшаки сегодня не приставали, и это было очень хорошо,потому что выиграть-то несложно, а вот когда у тебя все отберут привыходе из школы – радости никакой не будет, это точно. Только ив этом была сегодня везуха: классная сегодня оказалась подозрительнодоброй, поэтому отпустила их на целых десять минут раньше. Пашкабыстренько распихал по рюкзаку книжки и тетрадки и первым кинулся квыходу. По дороге, правда, чуть не упал, споткнувшись о ногу Артура,только Пашка удержался на ногах, а тот – нет. Как нерадоваться! Стоило теперь вспомнить о том, что дома его ждалаотменная сохраниловка в Дьябло, где он только-только в новой бронькеиз полного сета будет прорубаться в Кураст, и ноги сами несли его кдому. Просто невероятная везуха для девятилетнего пацана!

Везение сопровождалоего и по пути. На углу под таксофоном Пашка подобрал подозрительныйфантик, который оказался самой настоящей десяткой. Находка еще большеокрылила Пашку, и теперь его пожирало нетерпение: прямо пятки горели,так хотелось побыстрее прибежать домой и похвалиться своими успехамиродителям. Пашка уже не был Пашкой: он превратился в Человека-паука,который летел теперь над городом: он был сильным, стремительным иочень-очень хорошим. Теперь ему хотелось делать только добро.Подбегая к подъезду, он даже проникновенно поздоровался с соседскойстарушенцией – бабой Клавой, чего не случалось с ним уже добрыетри года. Нужно ли говорить, что несчастную старушку едва не хватилкондратий от столь нежданного выражения чувств. На третий этаж Пашкувнесли не его ноги, а быстрые крылья. Он рывком распахнул дверь ибросился в прихожую. Никого. В зал. Никого. В спальню – ну хотькто-то должен быть в доме! Никого. Неясная тревога пробежала поПашкиному сердцу и тут же испарилась, потому что в зале ветерокподнял занавеску как раз там, где находилась балконная дверь. Балконоткрыт – так вот где они!

Пашка буквальновлетел на балкон, и казалось просто удивительным, как его не вынеслопрямо через перила с третьего этажа. Мама действительно была там –она развешивала мокрое белье. Пашка аж захлебнулся от потокановостей, которыми ему просто необходимо было поделиться:

– Мама,мама, а я сегодня три пятерки получил… И еще десятку нашел…И еще…

Чего там «еще»,Пашка сказать не успел по той простой причине, что мама тут жепогнала его с балкона:

– Ну-камарш отсюда! Видишь, белье мокрое! А ты – с улицы.

Но, заметиврастерянное лицо сына, поправилась:

– Подождив комнате, потом расскажешь. Я скоро приду.

СТОП!
Если попытаться объективновзглянуть на ситуацию: как бы мы поступили на месте Пашиной мамы?Правильно ли она поступила? Если нет, то где ее ошибка?
А главная ошибка не в том, чтомама довольно грубо встретила сына, фактически прогнав его с балкона.На то имелись веские причины, и любой ребенок это понимает. Ее ошибкав другом – в предложении «подождать». «Подожди»для ребенка – не всегда выполнимая просьба. Можно подождать сзавязыванием шнурков. Можно даже подождать, когда разогреется суп,даже если очень хочется кушать. А вот эмоции ждать не могут. Совсем.
Пашка носился изкомнаты в комнату, сгорая от нетерпения. Мама все копошилась набалконе, и казалось, что она возится там слишком уж долго. Наконецбалконная дверь широко распахнулась, и в комнату вплыл сначалабольшой бельевой тазик, а уж затем – сама мама. Пашка тут жекинулся к ней:

– Мам,а мам, а у нас сегодня последнего урока не было!

– Хорошо-хорошо… –рассеянно ответила мама, продвигаясь с тазиком на кухню.

– Этопотому, что физкультуры не было. Там в зале сегодня мероприятие, инас отпустили. Потому что заниматься было негде.

– Хорошо… –так же между делом отозвалась мама и тут же неожиданно добавила: –Ты давай собирайся. Сейчас едем к бабушке.

СТОП!
А теперь вернемся к предыдущемувопросу и еще разок поставим себя на место Пашиной мамы: как бы мыпоступили на ее месте? Именно представим: вот она продвигается накухню с мокрым тазиком, на дне которого еще плещется вода с отжатогобелья. Ей нужно отнести все в ванную, причем не пролить на ковер. Исын пришел не вовремя – даже белье повесить не успела, да ктому же нужно к родителям ехать… Ну, и с сыном поговорить тоженужно – хотя бы сделать вид, что ты его слушаешь. Обидитсяведь…
И что бы вы сделали на местеэтой мамы? Бросили бы тазик на пол и принялись бы расспрашивать, какдела в школе? Попросили бы подождать, пока не сели бы в автобус,чтобы ехать к бабушке? Извинились бы за свою занятость? Дети ведь –существа понятливые, если мама занята – поймут. Что бы сделаля, скажу немного позже. Пока рассмотрим то, чего бы я не стал делать.
Во-первых, не стал бы отвечатьрассеянно и невнимательно. Ребенок прекрасно это чувствует, и дажеесли пытается продолжать разговор, то вовсе не потому, что незамечает, что его не слушают. Ощущение, что его интересами и мнениемпренебрегают, остается. Очень нехорошее ощущение, потому что именно вдетском возрасте формируется самооценка. И формируют ее в первуюочередь сами родители. Если же то, о чем говорит ребенок, незаслуживает внимания даже родной матери, можно не сомневаться, чтоэта самая самооценка будет не слишком высокой.
Во-вторых, тот, кто внимательноследил за ходом повествования, несомненно заметил, что у Пашки домабыли свои планы. Пусть детские, пусть не приносящие практическойпользы (а польза «бесполезных» детских занятий –это разговор отдельный), но свои планы. Пашка собирался продолжитьбороться со злом за экраном монитора. Мама не просто не сталаспрашивать о его планах. Она сразу навязала свои. В приказномпорядке. Как в армии.
Кроме того, вот вы любите, когдавас ошарашивают неожиданными новостями? Я, к примеру, нет. Впрочем,возможно, это всего лишь индивидуальная черта моего тельцовскогохарактера. Астрологи утверждают, что Тельцы не любят неожиданностей.Что ко всяким переменам их нужно готовить постепенно. Очень можетбыть. Только разве я один не люблю неожиданности? Очень сомневаюсь.Дети, конечно, более мобильны и гибки, чем мы, взрослые. Однако и имнужно время, чтобы воспринять изменившуюся ситуацию.
А теперь давайте повторимситуацию: вы (да-да, вы, а не какой-то там Пашка, Юрка или Димка)возвращаетесь домой. У вас планов громадье, вам нужно: пообедать;полчасика посидеть – прийти в себя после рабочего дня (а ктосказал, что школа – не работа? Еще какая, милые мои! Еще какая…Только вот денег там не платят); посмотреть очередной выпуск «Пустьговорят»; сменить масло в стареньком «Форде»; зайтик соседу за дрелью, заодно перебросившись парой-тройкой новостей;полежать на диване. День удачный, есть чем поделиться с женой(мужем). Вы открываете дверь, сбрасывая с себя тяжкий груз работы иулицы, вы – совершенно расслаблены, вы – дома, в укрытии,в своей обители, где не нужно напрягаться, нервничать, «делатьвид», «держать марку». Вы теперь –беззащитны. Ваш панцирь «на выход» валяется в прихожей,под вешалкой среди обуви. И вдруг – удар не просто в спину, а вупор:
– Давай быстреесобирайся, едем к маме (теще, свекрови, на дачу – выбирай, чтобольше «нравится»).
Ну, и как ощущения?

Впрочем, это былатолько присказка. То есть завязка. Потому что в деревню ехать Пашка,естественно, не пожелал. Что неудивительно. Много ли взрослыхпоменяли бы блага и развлечения цивилизации на деревенскую скуку ичистый воздух, который дети ценят намного меньше, чем, к примеру,возможность посидеть в компьютерном клубе? И, естественно, говоряофициальным языком, мнения разошлись. Как ни настаивала мама насвоем, Пашка яростно сопротивлялся – не поеду, и все тут!Никакие доводы просто не действовали. И в конце концов, как этонередко случается, сильнейший применил силу. То есть Пашка был цепкозахвачен за руку и буквально втащен в автобус, который тут жеотправился. На двух следующих остановках Пашка пытался вырваться,однако мама оказалась сильнее, и ему пришлось продолжить мучительноепутешествие. Когда автобус наконец прибыл на место назначения,отношения Паши с мамой упали до нулевой отметки. Паша абсолютно нереагировал ни на какие реплики мамы, едва сдерживал слезы и,казалось, возненавидел не только маму, но и все на свете. Какговорится – картина маслом. Финал. Катастрофа. Апогейконфликта. Ситуация, когда ни одна из сторон попросту не знает, каквыйти из него.

Безвыходных ситуаций,как утверждал небезызвестный барон, не бывает (по крайней мере,хотелось бы в это верить). С выходом из этой конкретной беды мыразберемся немного позднее. Теперь же мне хотелось бы разобраться вмотивации Пашиной мамы. Ведь, собственно говоря, активная сторонаконфликта – это она. Она – более сильная сторона (как вфизическом, так и психологическом плане). Она первая применила силу.В конце концов, это она – взрослый человек. Итак, почему жеполучилось так, что мама – самый близкий и любящий человек –вдруг так жестоко обошлась с сыном, ради которого, несомненно, онаготова пожертвовать своей жизнью (и ради которого не раз жертвоваласвоим здоровьем)?

Буквально несколькофраз, которые, на мой взгляд, существенно проясняют ситуацию.

– Да какже так? Это же мой сын, он должен слушаться!

– Он ещесовсем сопляк и уже спорит со мной!

– Да неужели яуправы на него не найду!

Давайте еще развнимательно прочитаем эти фразы. По порядку. Каждую. Начиная с самойпервой. Пусть они сказаны в минуту запальчивости, но они передаютсостояние человека, который их произносит. Более того, они выдаютпричины, которые подвигли сказать их, а это очень ценная информация.Итак, по очереди.

– Дакак же так? Это же мой сын, он должен слушаться!

Улавливаете интонацию?Хотя, может быть, следовало бы написать так:

– Дакак же так? Это же МОЙ сын, он должен слушаться!

Или так:

– Это же мойсын, он ДОЛЖЕН слушаться!

А может быть,правильнее было бы написать вот так:

– Это же МОЙсын, он ДОЛЖЕН слушаться!

Достаточно ясная фраза,не правда ли? Если это МОЕ, то есть принадлежит мне, то, естественно,это МОЕ ДОЛЖНО удовлетворять МОИМ требованиям. ДОЛЖНО. Человек,знакомый с психологией, вполне обоснованно воскликнет: «Мыникому ничего не должны!» Действительно, этот чистоамериканский лозунг практической психологии звучит сегодняповсеместно и многими воспринимается как аксиома. Ничего не имеяпротив применения этой крылатой фразы в определенных ситуациях, я всеже не стал бы так категорично утверждать.

Еще раз утверждаю,вопросы матери к ребенку (к окружающим, к Богу, к самой себе) «Мойли это ребенок?», «Понимает ли он меня?», «Любитли он меня?», «Не бросит ли он меня?» вечные. Воснове этих вопросов – такая же вечная неуверенность человека вЗАВТРАшнем дне. Страх за это ЗАВТРА. И, конечно, надежда прочитатьэто ЗАВТРА еще в СЕГОДНЯ. Давайте запомним это. Это важно.

Следующая фраза: «Онеще совсем сопляк и уже спорит со мной». Сопляк – этопросто сопливый ребенок. Маленький ребенок. Ребенок, который не можетобойтись без мамы. И этот маленький ребенок уже (!) спорит со своеймамой. Перечит ей. Идет на конфликт. В то время как он – смотривыше – должен быть «моим» ребенком.

На первый взгляд этафраза целиком состоит из возмущения: как же этот малолетний негодникпосмел спорить с родной мамой! Однако при более подробномрассмотрении легко заметить, что интонация фразы не только (и нестолько) возмущенная. Чтобы эта интонация стала заметней, я простовозьму на себя смелость немного расширить фразу:

– Онеще совсем сопляк, верно? И уже спорит со мной.

Теперь, думаю, втораяинтонация звучит отчетливей. Именно так: в этой фразе, кроме явновыраженного возмущения, есть нечто более тонкое – удивление,недоумение по поводу все той же неуклонной динамики, все тот же страхперед тем, чего мы не знаем. Это вчера ее сын был понятныммаменькиным сыночком, а сегодня он уже спорит с матерью, бунтует.Сегодня он немного не такой, как вчера. И это – страшно.Пусть немножко, но страшно. А то, что пугает, что не нравится, товызывает возмущение.

Я не пытаюсь сгуститькраски. Хотя для художника, как и писателя, это естественно.Искусство для того и возникло, чтобы человек мог сконцентрироватьмногое в малых формах, будь то скульптура, книга либо песня. Конечно,родители не трясутся денно и нощно при одной мысли о том, что ихребенок меняется. Это удел невротиков. Однако в жизни любого родителянаступает момент, когда поневоле задумаешься: а то ли еще будет?Ведь, как правило, момент этот наступает тогда, когда отношения сребенком накаляются. И тогда следующий вопрос, который естественновытекает из двух предыдущих, будет звучать практически одинаково усамых различных родителей. Хотя форма его может быть разной.Например, как у Пашиной мамы:

– Данеужели я управы на него не найду?

В этой фразе на первомместе уже не возмущение. Здесь вопрос. Чистой воды вопрос —ЧТО ДЕЛАТЬ? Хотя, конечно, как в капле дождевой воды надпромышленным районом, в которой можно найти всю таблицу Менделеева,так и в этом крике души есть и возмущение, и угроза, и выражениесобственного бессилия, и. Да много чего еще. Но и в этой фразе, как ив предыдущих, мы найдем все тот же страх – потерятьстабильность, контроль и власть над своим ребенком. Страх будущего.Ведь будущее – это не обязательно «прекрасное далеко».И мы, дети эпохи перемен, прекрасно это понимаем.

Не будем осуждатьПашину маму за ее решительные действия и за ее горячность. Вспомнимзолотые слова: «Каждый мнит себя стратегом, видя бой состороны». Она – родитель. Она воспитывает, кормит иодевает своего ребенка. Она рожала его в муках, не спала ночами,кормила его своей грудью, и именно она несет за него ответственность.Она, мама, а не сторонние дяди и тети, даже если они сидят в высокихкабинетах и по долгу службы поставлены блюсти интересы этого самогоребенка. И уж, конечно, именно ей решать, как поступать в той илииной ситуации.

Хотя это вовсе неозначает, что в определенных ситуациях мы не имеем права дать совет.Дельный совет. Чем мы, наконец, и займемся.

Итак, в сухом остаткеосновные вопросы матери звучат следующим образом: «Что будет?»и «Что делать?». Собственно говоря, это просьба о помощи.Просьба не прямая, слегка замаскированная – но родителю нужносохранить лицо. Расписываться в собственном бессилии, да еще передсвоим же ребенком – это уж, извините. Непедагогично, что ли.

Основными ошибкамиПашиной мамы, которые мы выявили выше, по моему мнению, являютсяследующие.

• Когдаребенок переполнен эмоциями, его нужно обязательно выслушать. Можетене прерывать работу, но обязательно покажите, что вы его внимательнослушаете. Пашина мама просто отмахнулась – мол, позже –это первая ошибка. Эмоции ждать не могут, как не может ждать костер,если нет топлива. Эмоции-то перегорят, а вот пепел горечи останется…

• Слушатьребенка нужно внимательно. Можете не болтать с ним часами, но хотя бынесколько минут общения постарайтесь жить его интересами.Невнимательность больно ранит самооценку ребенка и создает почву дляразвития конфликта. Мама Паши не нашла этих нескольких минут. Анасколько легче было бы затем перейти к ее предложению – ехатьв деревню!

• Уребенка всегда есть свои планы. Даже если кажется, что у вашего-тобалбеса их и быть не может. И не считаться с этими планами –еще одна большая ошибка. Пашина мама даже не поинтересовалась, естьли планы у сына вообще. А ведь простое признание того, что, квеликому сожалению, планы придется изменить, уже значительно снижаетостроту конфликта. Ребенку всегда льстит, когда взрослые признают егомнение и хотя бы делают вид, что считаются с ним. В этом случаеребенок гораздо охотнее меняет свои планы именно потому, что этипланы уже СОВМЕСТНЫЕ – его и взрослого.

• Ненужно внезапных новостей. Есть дети, которые любят неожиданности,однако большинству нужен какой-то период адаптации. Поинтересуйтесь уребенка, сможет ли он быстро собраться, если придется ехать?Расскажите ему о бабушке, которая ждет – не дождется внучка вгости и которой нужно помочь. И, опять-таки, поинтересуйтесь егопланами, чтобы построить новый план вместе. Это легче, чем кажется!

Вот на что я хотел быобратить внимание. Ошибки довольно распространенные, и в советахничего мудреного нет. Быть немного внимательнее к своему ребенку, воти все.

Однако все обозначенныеошибки – всего лишь следствие типичной установки Родителя, которую некогда ярко описал известный психолог Эрик Берн.

Вообще-то, существует триустановки-позиции:
Взрослый;
Ребенок;
Родитель.
Они лишь весьма условносоответствуют возрастам. Это скорее позиция человека по отношению кдругому человеку. Позиция Родителя, к примеру, –это позиция всезнающего авторитета, который всегда лучше другихзнает, что и как делать, и поэтому действует силой: «Я сказал –ты сделал». Позиция Родителя может быть как жесткой,так и мягкой, когда применяются задабривания и уговоры, но суть ее отэтого не меняется: Родитель всегда навязывает свою волюокружающим. И самым естественным образом его отношенияскладываются именно с Ребенком, то есть с тем, кто привыкслушать и подчиняться, кто не имеет своего мнения. Ребенок – это безответственность, это невозможность либо нежеланиепросчитывать свои поступки, это инфантильность. Нормальновзаимодействовать Родитель может только с Ребенком, аРебенок – только с Родителем. Отношения двухРодителей остро конфликтны и поэтому неконструктивны, пока одиниз них не перейдет в позицию Ребенка. Отношения двух Детей вовсе не сложатся. Возможно, им будет весело некоторое время, однаковесьма скоро возникнет конфликтная ситуация из-за присущей этойпозиции безответственности. Ведь долгосрочные отношения – этовсегда ответственность. Это цемент, который держит их. Нетответственности – и песочный домик рассыпается на глазах. А вототношения двух Взрослых – самые конструктивные ипродуктивные. Что же это за позиция? А это позиция зрелых взрослыхлюдей, которые полностью осознают свою ответственность и готовывзаимодействовать на равных. Позиция эта сложная, потому чтоподразумевает ответственность и определенную психологическуюзрелость. Самое интересное в данной ситуации, что дети в отношенияхмежду собой нередко находятся именно в позиции Взрослого, тоесть общаются на равных. Ничего сверхъестественного в этой позициинет. Отношений между Взрослым и Родителем иВзрослым и Ребенком просто не может быть: одна из сторонвынуждена будет перейти в другую позицию. Либо Взрослый станет Родителем для Ребенка, либо Родитель на время оставит надменный менторский тон и войдет в шкуруВзрослого, либо Взрослый вынужден будет подчиниться истать Ребенком перед грозным Родителем. Ноопять-таки: самая конструктивная и выгодная обеим сторонам стратегияобщения – это отношения Взрослый – Взрослый. Хотяс первого взгляда может показаться, что ничего выгодней позицииРодителя нет. Как бы не так! В этой позиции отдача со стороныРебенка настолько мала, что никак не покрывает издержкиРодителя. И даже чувство своей власти и превосходства радуютненадолго. Как говорится, славой сыт не будешь.
Так что же нужно сделать, чтобыналадить отношения на уровне Взрослого? А ничего особенного.Просто признать, что перед вами – равный. Такой же человек, каки вы. И регулярно поправлять себя, когда так и тянет скатиться внравоучительство Родителя либо беспомощность Ребенка.
Надеюсь, краткий курстрансактного анализа Берна в моем изложении был не слишкомутомительным. Система эта довольно проста, осваивается легко, аработает очень даже неплохо. Главное – немного изменить свойвзгляд на человеческие взаимоотношения.

Ну а как же быть снашими героями? Как же им выбраться из того тупика, в который онизашли совместными усилиями?

Я, например, вижутолько один выход. Отбросить «родительские» заморочки ипросто на равных поговорить с сыном.

Может быть, это онпервым начнет разговор, но обычно первым это делает, как правило,взрослый. Просто потому, что он — Взрослый. Поговоритьс ребенком в позиции Взрослого, не поддаваясь на провокацииего Ребенка, и в то же время самому не сорваться вРодительскую позицию – непросто. А вот как это сделать –мы обсудим далее.

Итак, наши героинаходятся в состоянии холодной войны. Причины этого конфликта мывыяснили, теперь разберемся с тем, как нам выбраться из ситуации. Изситуации пренеприятнейшей, как сказал бы незабвенный Шерлок Холмс вобличии Ливанова. Как я уже отмечал ранее, причиной конфликта сталапозиция матери. Для нее, впрочем, вполне естественная позицияРодителя. Эта позиция сама по себе не является деструктивной,иногда это просто необходимая позиция. Однако в некоторых ситуацияхона может привести к весьма неприятным осложнениям. Например, когдаинтересы людей сталкиваются – как в нашем случае. Ребенокжелает одного (пусть мы даже уверены, что он «сам не знает,чего хочет»), родитель – другого. Выйти из ситуации можномалой кровью, но большими душевными усилиями – это «взрослыйразговор», то есть разговор с позиции Взрослый –Взрослый. Однако самый простой путь – это путь подавления,что мы, собственно, уже наблюдали. Поскольку этот путь не требуетбольшого ума, то рассматривать мы его не будем. А вот позициюВзрослого разберем подробнее.

Прежде чем подходить кобиженному ребенку с какими-то разговорами, я бы посоветовал простовыдержать паузу. Потому что свежей обиде, как и свежей ране,надо дать время затянуться. Иначе любой контакт с ней будет весьмаболезненным. Пусть ребенок остынет, развеется. Пусть он пообщается сбабушкой или дедушкой, найдет себе какое-то занятие. Это и будетпризнаком того, что разговор наконец можно начать. Но не ранее.

Помните: еслиребенок демонстративно отворачивается, скован и неподвижен, неотвечает на прямые к нему обращения – он все еще серьезнозлится, и попытки наладить отношения имеют сейчас очень малый шанс науспех.

Что же делать? Ничего.Ждать. Сколько? Сколько нужно. Пока он не расшевелится. Не займетсебя чем-нибудь. Не ответит на чье-нибудь обращение. Не согласитсяпомочь бабушке набрать ведро картошки. Не пойдет играть на улицу. Итолько тогда можно приступать к налаживанию отношений.

К этому нужно немногоподготовиться. Потому что придется включить фантазию. Хотя бы длятого, чтобы на месте маленького ребенка представить себе взрослогочеловека, равного нам по статусу. Иначе разговора опять не получится.Конечно, это нелегко – возможно, будет мешать ощущениенеестественности, возникнет желание опять скатиться в позицию «Яначальник, ты дурак», то есть в позицию Родителя. Ноесли вы действительно хотите вернуть утерянное взаимопонимание,придется постараться. Итак, готовимся встать Взрослыми. Вместе с нашим ребенком. Готовы? Теперь можно переходитьнепосредственно к общению. Набрать полную грудь воздуха, мощновыдохнуть, подобно японским самураям, и…

…Ну, так ужнапрягаться не стоит. Достаточно того, что мы придумаем первую фразу.Очень важную фразу, от которой будет зависеть очень многое. Ещелучше, если эта фраза придет сама. От сердца, от души. Вспомнимпредыдущую главу, в которой говорится о выражении своих чувств.Именно так: в первую очередь мы должны дать понять ребенку, что мычувствуем. Это самый первый шаг к взаимопониманию.

Многие родителиопасаются, что этот шаг – не что иное, как признаниесобственной слабости. Да, это так. В самом деле, родитель (мама илипапа, неважно) показывают ребенку, что они – тоже люди, которыечувствуют, которым больно, которых можно обидеть. И самоеудивительное – после подобного признания желаниявоспользоваться этой слабостью, как правило, у ребенка не возникает.Более того, подавляющее большинство детей начинают понимать своихмаму и папу, начинают им сочувствовать…

Ничего удивительного вэтом нет. Давайте вспомним, какие чувства мы испытываем по отношениюк сильному, хладнокровному агрессору? Как правило, это страх,ненависть и жгучее желание его уничтожить. А к слабому и несчастномучеловеку? За редким исключением, сострадание и желание помочь. Так ужустроен человек. Это вовсе не означает, что мы выпрашиваем у ребенкасострадание, «давим на жалость». Как раз этого делать неследует. Когда Родитель начинает заискивать перед ребенком,жаловаться ему и пытаться вызвать у него чувство жалости к себе, онстановится не Взрослым, а Ребенком. Тогда самомуребенку придется принять роль Родителя, для негонеестественную. И диалога опять не выйдет – будет лишь сменаролей. Зато уважение к своей маме (или папе) ребенок утратит. Нашазадача – перевести отношения в ту сферу, в которой решениеконфликта возможно, то есть на уровень Взрослый – Взрослый. Без жалоб, без «сюсюканья», без приказа или давления.Просто как констатация факта:

– Извини,Павел, я сегодня погорячилась. Мне очень больно, что я так поступила.

Вступление с извинением– в данной ситуации самое естественное решение. И далеко несамое плохое. Это не просто признание своей ошибки. Это первый иочень решительный шаг к Взрослости.

Затем не нужно торопитьсобытия. Только сильно обиженный ребенок после такого вступления незахочет продолжить разговор. Что делать в таком случае – смотривыше. Обычно же общение протекает примерно в таком ключе:

– Да,знаешь, как обидно, что… (дальше ребенок перечисляет, какиеобиды ему нанесла мама за этот нелегкий период времени).

ВАЖНО!
Пока ребенок изливает своиобиды, не нужно его прерывать или оправдываться. Просто слушайте,давая ему понять, что вы его действительно слышите, а не сноваотвлеклись. Помните, что такое «активное слушание»? Можнокивать головой, утвердительно «угукать», приветствуютсякороткие фразы «Да-да», «Понимаю», «Да,это верно».
Когда ребенок начинаетвыплескивать свои чувства, это прекрасно. Какими бы ни были этичувства: горечь, обида, злость и даже ненависть. Это признак того,что, как говорил незабвенный Михаил Сергеевич, «процесс пошел».То есть контакт установлен.

Как правило, грамотного«активного слушания» в большинстве случаев бываетдостаточно, чтобы отношения наладились сами собой. Открою маленькийсекрет: дети всегда заинтересованы в скорейшем разрешенииконфликта по той простой причине, что они всецело зависят отвзрослых. Другое дело, что зачастую ребенок будет упрямиться и дутьсядо последнего, стараясь не выдать никоим образом страшную тайну,насколько ему важны любовь и признание родителей. Однако решительныеи реальные шаги взрослого к примирению быстро находят отклик –что показывает, насколько ребенок рад налаживанию отношений. Аследующий шаг укажет вам ваше родительское чутье. Думаю, тут вы неошибетесь.

И только после того,как ребенок окончательно успокоится в ваших объятиях (впрочем,зачастую можно просто положить ладонь на его плечо либо взять его заруку), можно приступать к «разборам полетов» и начатьвыяснять, кто прав, кто виноват. Хотя, возможно, вам просто незахочется этого делать. И это будет один из признаков того, чтоконфликт исчерпан.

К конфликтам мы ещевернемся немного позже – тема эта обширна и чрезвычайноактуальна. А вот в следующей главе мне хотелось бы поговорить о том,что такое родительская любовь, в каких формах она проявляется идействительно ли наши дети знают, что мы их любим. Странноеутверждение, не так ли? А тем не менее оно вполне реальное. Итак, какна самом деле нужно любить своего ребенка.

5

БУДЕМ ДРУГ ДРУГА ЛЮБИТЬ, ИЛИ КАК НА САМОМ ДЕЛЕЛЮБИТЬ СВОЕГО РЕБЕНКА

Ведь детям кажется, чтовзрослые знают все и могут ответить на любой вопрос. А мы не знаем,мы на самом деле не знаем.
Януш Корчак. Правила жизни

Если вы читали книги подетской психологии и воспитанию, наверное, заметили, что названиеэтой главы буквально списано со знаменитой книги американскогопсихиатра Росса Кэмпбелла «Как на самом деле любить своегоребенка». В свое время его книга произвела на меня неизгладимоевпечатление. Не то чтобы она являлась каким-то невероятным открытием– отнюдь нет. Многие вещи, описанные в ней, можно было найти ив других источниках. Что-то я знал и безо всяких книжек – пособственному опыту. И все же книга Кэмпбелла мне понравиласьчрезвычайно. Написано интересно, свежо, наглядно. Изложениесистематизировано, есть масса интересных ответов на очень непростыевопросы.

Думаю, посвятить идеям,изложенным в этом издании, данную главу будет правильным решением.Ведь далеко не каждый, во-первых, читал самого Кэмпбелла, аво-вторых, даже те, кто читал книгу этого автора, обязательно увидятчто-то новое, получат возможность взглянуть на известные вещи с инойпозиции, глазами другого человека. К тому же я вовсе не собираюсьпересказывать сей чудесный труд (хотя он этого, безусловно,заслуживает), а изложу основные позиции Кэмпбелла со своейколокольни, ведь все-таки данный автор – американец, а отрицатьразличия национальных психологий может разве что отъявленныйоптимист.

Главным лейтмотивомкниги Кэмпбелла является то, что мы на самом деле не умеем любитьсвоих детей. Именно так – не умеем. Не то что бы мы их нелюбим. Кэмпбелл уверен, что в большинстве случаев родители все-такилюбят своего ребенка, причем иногда – очень даже сильно. А воткак раз выразить эту любовь может не каждый.

Действительно, проблемаэта очень остра: как бы мы ни любили ребенка (да и любого другогопредставителя человеческого рода), но он об этом может и недогадываться, если мы не станем эту любовь демонстрировать. Причемдемонстрировать грамотно, ибо в противном случае результат нашихдействий будет прямо противоположным ожидаемому результату. Нередкиситуации, когда в самых что ни на есть благополучных семьях дети(причем любимые и желанные) ведут себя явно не адекватно обстановке:хулиганят, грубят, становятся навязчивыми и наглыми или, наоборот,замыкаются в себе или обретают иные «странности».Кэмпбелл утверждает, что зачастую такие перемены в ребенке происходятвследствие неадекватного выражения родительской любви, то естьребенку попросту кажется, что его не любят. Причем родители, со своейстороны, могут души не чаять в своем отпрыске.

Как же такоепроисходит? Неужели выражение своей любви или симпатии – этотоже искусство? Видимо, так и есть. Мне, например, вспоминаютсяшкольные годы, когда мальчишки дергали за косички своих одноклассниц.С их стороны это был знак внимания, потому что страдали именно тедевочки, к которым агрессор был неравнодушен. Однако для самихдевчонок такие «ухаживания» были чем угодно, но только невыражением любви.

Родители иной разпоразительно напоминают таких вот мальчишек. Намерения, как водится,благие, а вот результат получается весьма далеким от ожидаемого. Акак же тогда «правильно»? Итак, попробуем поговорить отом, как можно по-другому, более эффективно и с большим удовольствиемобщаться со своим ребенком.

СТОП!
Совсем маленький тестик: как высегодня показали вашему ребенку, что вы его любите? Не спешите дальше– это важный вопрос. Важный для вас.
Сегодня у Надюши былобычный день. Она честно отучилась в школе все четыре урока плюс одинфакультатив. Получила свои традиционные «пятерки» поматематике и русскому языку, которые в их четвертом классеприходилось учить чуть ли не каждый день, и отправилась домой. Подороге заметила, как ее подруга Маша садилась в «Вольво»своих родителей, и брезгливо поморщилась: Машка, совсем какмаленькая, постоянно целуется со своей мамашей каждый раз, когда еезабирают.

Ну правда –детский сад. Нет, моя мама, например, с какими-то слюнявыми поцелуямине лезет. Все-таки десять лет – это возраст. Надюша вздохнула.Живут же люди – на машинах домой катаются. Правда, у папы тожеесть машина, только он на ней на работу ездит. Да и живут онинедалеко – чего зря машину гонять? А потом, мама говорит, что яуже самостоятельная. И уж что-что, но пройти сто метров до дому дляменя вполне посильная задача. Вот так вот…

И в самом деле –через каких-то десять минут Надюша была уже дома. Мама крутилась накухне – готовила обед.

– Какдела? – поинтересовалась она с порога.

– Хорошо! –откликнулась Надюша. – Две «пятерки» сегодня.

– Нуи молодец. Давай, переодевайся и иди кушать.

Прежде чем пойти всвою комнату, Надюша заглянула на кухню – хотелось взглянуть нато, как обрадовалась мама ее успехам. Но мама была занята – онакак раз отдирала пригоревшую котлету длинным кухонным ножом. Надюшавздохнула еще разок и пошла в свою комнату.

Она аккуратносложила свои вещи, повесила школьное платьице в шкаф, собрала волосыпод резинку и помыла руки. Теперь можно было садиться за стол.

Тем более что обедбыл уже готов – любимая Надюшкина говяжья котлета скартофельным гарниром, да еще борщ и самый настоящий вишневый сок –просто праздник какой-то. Правда, кушала Надюша плохо – непотому, что мама невкусно готовила, а просто потому, что не в едебыло ее, Надюшино, счастье.

– Чтоеще в школе? – поинтересовалась мама, и Надюшка сталаперечислять свои сегодняшние победы. Их было не то чтобы слишкоммного, но достаточно для того, чтобы мама еще раз расщедрилась напохвалу:

– Тыу меня молодчина, дочка… – и направилась к Надюшке.

Надюша устремиласьнавстречу маминой руке – но рука скользнула где-то выше ееголовы, сняла с крючка на холодильнике полотенце и опустилась настол, где расположилась маленькая лужица от вишневого сока. Надюшкавздохнула третий раз. У нее была хорошая мама, самая лучшая мама.Которую она очень-очень любила. И мама ее тоже любила очень-оченьсильно. Наверное…

Вот правда: если мы любимкотенка, но не гладим его – как он догадается о том, что мы еголюбим?
– Нучто, покушала? Тогда беги, а то у меня сегодня много-много дел…

Мама опять крутиласьоколо плиты, и Надюша знала, почему: скоро должен был приехать сработы папа, а он любил, когда на столе была всяческая зелень,которую Надюша, кстати сказать, напрочь не переносила. Так что теперьмаме придется шинковать разные салаты. Напоследок Надюша бросилавзгляд на мамино лицо, пытаясь уловить знак, который дал бы ейпонять, что она сегодня – в самом деле молодец, но мама ужеотвернулась к разделочной доске и что-то сосредоточенно резала.Надюшка вздохнула в четвертый раз и соскользнула со стула. Уходить изкухни почему-то не хотелось, и уже в дверях она сделала еще однупопытку:

– Мам,а вот Машку домой все время на машине забирают…

– Ну,раз у Машиных родителей столько денег, то пусть катаются себе.

– Да,и еще она вообще – такая задавала…

– Наденька,мне некогда. Иди сделай уроки. Или, если хочешь, погуляй. Хорошо?

Надюшка ждала, чтомама хотя бы обернется, но она не обернулась – просто резала надоске большие зеленые листья, бросая фразы через плечо.

Ладно, придетсяподождать. Надюша направилась в свою комнату, разложила на столешкольные тетрадки. Теперь она сделает уроки, а уж гулять –потом. Чтобы ничего не мешало. Она так привыкла. Мама всегдаговорила: «Делай дело – и гуляй смело». Да и у папыработа – это самое главное. Потому что нужно «кормитьсемью».

Математика недавалась. Вроде бы простая задачка, но Надюша никак не могласообразить, как можно получить километры, если известно только время.Впрочем, можно подойти к маме, ведь это не ерунда, это ведь важныйвопрос, правда? Положив развернутую тетрадку на книжку, Надюшанаправилась на кухню. Мамы там уже не было, однако по скрипу дверокшкафа Надюша догадалась, что мама в спальне, и пошла туда. Мамадействительно была в спальне. Она что-то сосредоточенно искала вшкафу, практически исчезнув среди вороха висящей на плечиках одежды.

– Мама!У меня задача не получается.

Шорох в шкафу непрекратился, и Надюшка подумала, что мама ее просто не услышала.

– Мама!У меня…

– Надежда!Давай с твоей задачкой как-нибудь позже! Видишь, я занята…

И правда, куда она сзадачкой… Мама вон как занята.

Вывод: шмотки в шкафу важнее,чем я. Разве мама не так сказала?
Надюшка честновыдержала до вечера. Иногда она проверяла, занята ли мама. Носегодня, впрочем, как и всегда, у мамы было много дел. Очень много.Потом пришел папа. Поел и улегся на диван – отдыхать. Надюшаподошла к нему со своей задачкой, и задачка легко решилась. Впрочем,Надюша сама догадалась о решении, даже быстрее, чем папа всеобъяснил. И тут же сообщила об этом.

– Вотвидишь… Сама можешь. Нужно только посидеть и подумать, а несразу бежать за подсказками. Ладно, иди делай уроки… –устало произнес папа, и Надюша как-то сразу потухла. Все-таки онасама догадалась, пусть и немножко с подсказкой.

Мама сидела в своейкомнате и читала. Надюшка подошла к ней – ей хотелосьпохвастаться, что задача решена. Или просто побыть рядом с мамой.

– Молодец,доченька. Ты у меня самостоятельная. Ну хорошо, беги погуляй, даймаме отдохнуть, – мама на секунду взглянула на дочку, иНадюшка как-то даже выпрямилась.

– Иволосы расчеши, а то торчат, как у чертика, – добавиламама и опять уткнулась в книгу.

Надюшка вздохнула вочередной раз – который раз за сегодня. Пойдет она лучше спать.Завтра нужно будет постараться, чтобы быть еще лучше. Чтобы мама ипапа наконец увидели, какая она на самом деле хорошая. Чтобы онинаконец полюбили бы свою дочь. По-настоящему.

Такая вот простаяистория. Несколько замечаний: папа с мамой, о которых я рассказал, –ХОРОШИЕ. И семья их тоже ХОРОШАЯ. По крайней мере, не хужебольшинства семей. И еще одно: и папа и мама, несомненно, любят своюдочку.

У ребенка, как и увзрослого человека, потребностей множество. Это, естественно,потребность в пище, воде, воздухе, сне, развлечениях, в теплой (икрасивой) одежде, в общении, даже в обучении. Есть еще однапотребность, о которой говорят не так часто и которая зачастую ипотребностью-то не считается. Это потребность в любви. Да-да, любовьнеобходима для жизни ребенку точно так же, как пища или одежда. Илидаже более. Кэмпбелл приводит весьма впечатляющий пример – такназываемого синдрома внезапной младенческой смерти, когда маленькийребенок умирает безо всяких видимых причин в младенческом возрасте.Перед этим он перестает развиваться, отказываясь от кормления,становится вялым и не проявляет интереса к окружающим. Так вот,Кэмпбелл утверждает, что причина этого – в отсутствии искреннейматеринской любви, в том, что ребенок чувствует, что его отвергли,что он никому не нужен. Потому что для ребенка любовь – этожизненная необходимость. Но и любовь, как пищу, еще нужно правильноподать, чтобы ее можно было переварить. Вот как раз об этом и будетдальнейший разговор.

Продолжая аналогию спищей, введу один из терминов Кэмпбелла: «эмоциональныйрезервуар», который должен быть наполнен эмоциями любви иприятия, как желудок – пищей. Когда ребенок проголодается, онидет к столу. Точно так же, когда истощается его «эмоциональныйрезервуар», он идет к родителям, чтобы пополнить его ихлюбовью, лаской и вниманием. Если ребенку не хватает этих проявленийродительской любви, он начинает голодать – эмоционально. Современем количество перерастает в качество, то есть у ребенкапоявляются серьезные изъяны в поведении, характере и отношении сродителями. Профилактика тут проста: вовремя «подкармливать»ребенка энергией любви и приятия, держа его «эмоциональныйрезервуар» полным. «Перекормить» ребенка любовью,как утверждает Кэмпбелл, нельзя, как нельзя наполнить чашку вышекраев жидкостью. Она просто перельется через край. Ребенок, утоливэмоциональный голод, упорхнет на улицу, к друзьям. А весь водопадэмоций, который обрушится ему вслед, прольется вхолостую: чаша-тополна!

Однако какими способамиможно выражать эту любовь? Достаточно ли просто говорить об этомсвоему ребенку или есть более эффективные способы? Есть. Кэмпбеллвыделяет три основных способа выражения любви:

• контактглаз;

• физическийконтакт;

• пристальноевнимание.

Остановимся на этихосновных китах общения подробнее.

Контакт глаз
Есть оченьраспространенная фраза, имеющая начало в Новом Завете, о том, чтоглаза – это зеркало души. На самом деле, сложно переоценитьважность взгляда: взглядом мы выражаем любовь, боль, ненависть,одобрение. Взгляд может быть ласковым, колючим, холодным, жгучим –перечислять можно бесконечно. Японские самураи убивали взглядомбешеных собак; профессиональные гипнотизеры взглядом лечат давнююхворь. Выражения из литературы – «взглянет, как одарит»,«резанул взглядом», «они одного взгляда егобоятся», «от ее взгляда мороз по коже» – непросто образы. Это физические ощущения.

Взгляд человека многоерасскажет о нем самом. Вряд ли мы станем доверять тому, кто «прячетглаза», отворачивается, отводит взгляд. В то же время мыподсознательно доверяем человеку, у которого взгляд открытый,доброжелательный и ясный.

Взгляд исподлобья –недоверие и тревога.

Бегающий взгляд –желание что-то скрыть, нечестность.

Взгляд тусклый, безвыражения – хроническая усталость, эмоциональная истощенностьили болезнь.

Блеск в глазах –верный признак физического (да и душевного) здоровья.

Широко распахнутые«живые глаза» – интерес.

То же самое, новзгляд остановившийся, «мертвый» – ужас.

Как видим, взгляд –это важное оружие. И очень важно правильно им пользоваться.

Самый, наверное,распространенный взгляд, который мы адресуем непосредственно нашемуребенку, – это пристальный, строгий взгляд судьи вситуациях, когда он что-то натворил. Педагогически грамотные мамызнают, что иногда такой строгий, уничижительный взгляд действуетгораздо эффективнее папиного ремня. Особенно хорошо таким типомвзгляда владеют старые, опытные педагоги. Оно и понятно: в школе нетак уж много дозволенных мер воздействия на ученика, а уж за взгляд,каким бы он ни был, никто не осудит. Ощущения ребенка, находящегосяпод воздействием такой процедуры, не слишком приятные. Что-то похожеена холодный водопад и укус ядовитой змеи одновременно. Если такимспособом и можно наполнить эмоциональный резервуар ребенка, тонаполнится он, скорее всего, змеиным ядом. Который вскоростивыплеснется наружу, причем на тех, кто окажется поблизости. Нужноли нам это? Ведь, как правило, большую часть рядом времениоказываемся мы сами, не так ли?

Естественно, такойвзгляд – это отнюдь не розовая мечта любого ребенка. Скорее,наоборот. А ребенок, как и взрослый, нуждается во взгляде любящем,ласковом, понимающем. Ребенок любит, когда на него смотрят свосхищением, когда взгляд родителя лучится радостью и гордостью засвоего сына или дочь. Такой взгляд – это самый лучший подарок,самое лучшее поощрение для ребенка. Более того, такой взгляд –это необходимая «пища» для любого ребенка.

Контакт глаз, то естьвзгляд глаза в глаза, чрезвычайно важен как для ребенка, так и длявзрослого. Самое крепкое доверие, самая прочная связь рождаютсятолько через такой контакт. Не бывает прочных и сердечных отношений улюдей, которые не смотрят друг другу в глаза. Вообще, контакт глаз –лучший индикатор отношений. Чем длительнее этот контакт во времени,тем более вы доверяете человеку, тем больше вы его любите.

Если ребенок смотрит вам в глазаподолгу, не отводя глаз, если ему нравится заглядывать вам прямо вглаза – радуйтесь! Это значит, что он любит вас и доверяет вам.
Не нужно искать повода,чтобы заглянуть в глаза ребенку. Такие поводы будут предоставлятьсясами собой в течение всего дня. За игрой, за столом, во времясовместного приготовления уроков, при минутных встречах на коридоре,по пути на кухню, при пожелании «спокойной ночи» поздновечером.

И уж, конечно, не нужноспециально таращиться по принципу «кто кого пересмотрит».Это не только не нужно, но и вредно: такие «гляделки»только пугают ребенка.

Весь фокус контактаглаз состоит в том, что это не вы ищете взгляд ребенка, простопринимаете его взгляд тогда, когда ребенок стремится к контакту.Это совсем несложно. Заставлять или переламывать себя здесь неследует – это процесс естественный. Единственное, что от васдействительно требуется, – сохранить доброе, радостноедушевное состояние, потому что только в этом случае ваш взгляд будетизлучать любовь. Хотя близкий духовный контакт со своим ребенком –это сама по себе радость. Вы любите смотреть в ясные, лучистые глазаребенка? Я люблю. Потому что это непередаваемое чувство. Потому чтоэто не мы подпитываем ребенка – мы сами становимся сильнее,чище и счастливее.

В течение дня ребенокбудет не раз и не два подбегать к вам с различными мелкими пустяками,которые могут вас несказанно раздражать. Раздражение это рассеется,если вы поймете, что эти пустяки – на самом деле только поводдля того, чтобы получить очередную порцию вашей любви, пополнить своиэмоциональные запасы. Обратите внимание, что первым делом совершаетваш ребенок, подбегая к вам. Он пытается заглянуть вам в глаза. Онищет контакт, он задает извечный и самый важный детский вопрос: «Тыменя любишь?» Этот вопрос требует ответа, но ответа несловесного (хотя и он иногда чрезвычайно важен). Ваш ответ – вответном взгляде глаза в глаза. Взгляде любящем и принимающем.

Ребенок, чейэмоциональный резервуар полон, – здоровый, крепкий ипсихологически устойчивый. Его непросто обидеть, и он сам не захочетобижать других, его не тянет на сомнительные «приключения».Потому что ему не нужны сторонние «острые ощущения», ведьон – эмоционально сыт. А сытый человек не станет подбиратьотбросы на улице или копаться в мусорке. Как правило (как правило!Однако далеко не всегда), ребенка выталкивает на улицу именноэмоциональный голод, который родители не в состоянии удовлетворить. Атам уж – закон улицы: человек человеку брат, товарищ и волк.

Впрочем, тут вполнеуместен вопрос: а если «перекормить»? Не избалуем ли мыребенка излишней любовью? Не переборщим ли с этим самым «контактомглаз»?

Это вряд ли. У ребенкавсегда найдется масса более интересных дел, чем сидеть со своимиродителями и играть в «гляделки». Контакт глаз –это форма передачи энергии, эмоций, тепла, любви. Это своеобразнаяформа заправки эмоциональным горючим, которое будет тратиться наболее увлекательные вещи: игры со сверстниками, состязания,компьютер, общение с друзьями и т. д. Получив свою порцию«горючего», ребенок упорхнет, как птичка, чтобы занятьсясвоими делами, оставив вам после себя легкое ощущение предательства.Ведь только что несколько долгих минут главным человеком в мире длянего были ВЫ, и вдруг… И вдруг убежал. Так и должно быть. Нерасстраивайтесь. Он прибежит опять. И опять заглянет вам в глаза –и вы снова станете для него самым главным человеком на земле, хотя бына несколько минут. И это правильно. Значит, ваш малыш нашел себя вэтом мире, значит, вы как родитель выполняете свою функцию –подготавливаете его к жизни в Большом Мире, в котором так трудноодному и без помощи. Утешайтесь тем, что даже там, в мире улицы, вывсе равно остаетесь для своего ребенка Самым Главным Человеком наЗемле. Потому что в минуты слабости и несчастий он обязательно придетк вам.

Физический контакт
Контакт глаз,безусловно, очень важен. Однако не менее важен для ребенка и другойвид контакта – физический, или, проще говоря, прикосновения.Многие родители великолепно владеют контактом глаз, они даже общаютсясо своими детьми практически без слов – с помощью взгляда.Однако это не гарантирует, что с физическим контактом дело будетобстоять так же хорошо. Особенно у пап, которые традиционно считаютсяболее сдержанными в выражении своих эмоций, а тем более всяческихобниманий, поцелуев и поглаживания. Как правило, это удел мам. Хотя,как ни странно, не все мамы пользуются этим замечательным средствомконтакта, а если пользуются, то не в полной мере.

Действительно, обнятьили приласкать маленького ребенка считается вполне естественным. Сэтой стороны малыши находятся в более выигрышном положении. Норебенок подрастает, становится более самостоятельным, начинаетстесняться маминых поцелуев. А уж когда наступает подростковыйвозраст – и вовсе беда: с одной стороны, подросток гораздобольше, чем ребенок помладше, нуждается в родительской любви, сдругой, на проявления этой любви он может реагировать весьма остро. Всвязи с этим многие родители идут по более простому пути –просто избегают сложных видов взаимоотношений, предпочитаяограничиваться формальным общением и заботой о своем чаде.

А тем не менее физическийконтакт жизненно необходим любому ребенку, и уклоняясь от него, мылишь усугубляем проблему.
С маленькими детьмипросто. Их можно тискать, щекотать, брать на руки, «бодаться»лбами, подбрасывать в воздух, целовать в щечку, «кусать»за животик – в общем, выражать чувства кто во что горазд. Новот ребенок становится старше, и как-то само собой получается, чтовсе эти «телячьи нежности» уже не подходят. Не станешь, всамом деле, кусать за животик десятилетнего парнишку.

Естественно, формыфизического контакта должны меняться. Хотя иногда можно простоподурачиться, вспомнив не такие уж далекие годы, когда ребенок былсовсем маленьким… Но есть и вполне взрослые жесты. Вот ваш сынподбегает к вам с какой-то просьбой. Вполне естественно положить емуруку на плечо – это, кстати, типично мужской жест. Илидемонстративно пожать ему руку в знак того, что вы признаете еговысокие заслуги в учебе («пятерку» получил), спорте(выиграл школьные соревнования), в бытовых «баталиях»(убрал свою комнату). Вроде бы совершенно пустяковое действие –пожатие руки, но вы сами увидите, насколько это важно для ребенка.Причем сказанное относится как к мальчикам, так и к девочкам.

Если ребенок неочень-то любит прикосновения (ласку-то мы все любим, а вот приниматьее умеет не каждый), можно маскировать их, скажем, необходимостьюпоправить челку дочери либо стряхнуть пылинки с рукава сына. Довольнопростые действия, но дают они очень многое. Прикосновение, как ивзгляд, чрезвычайно важно для маленького человека. Именно черезприкосновение передается важнейшая эмоциональная информация: «Ятебя люблю, я тебе доверяю, мне нравится быть с тобой рядом».Повторюсь: словесным выражениям любви и привязанности ребенок вериттолько тогда, когда они подкреплены теплым взглядом глаза в глаза иласковым прикосновением. Если же этого нет, ребенок подсознательночувствует, что на самом деле его не любят. И очень часто ошибается,потому что вполне возможно, что родители просто сами не готовы ктакому виду контакта (а причины этого кроются уже во взаимоотношенияхс их родителями). Тот, кого в детстве не гладили по головке, нетискали в объятиях и не целовали в щечки, будет испытывать немалыетрудности с такими проявлениями любви по отношению к своим детям.

Девочкам легче. Как-тосамо собой разумеется, что девочку нужно баловать, ласкать,оберегать. Девочка быстрее подставит щеку под материнский поцелуй илиголову под отцовскую руку. Для девочки ласка считается чем-то вполнеестественным. Но! Как раз к подростковому возрасту, когда юная лединуждается в ласке гораздо больше, чем когда-либо, социум начинаетнакладывать свои ограничения. Отец зачастую стесняется обнять (а ужтем более поцеловать!) свою дочь. И окружающие могут кривоистолковать, и перед соседями как-то неловко… Да и пора ей ужес мальчиками целоваться. Особенно начитанные отцы боятсяспровоцировать своих дочерей на самую настоящую влюбленность в папу,когда на сверстников и смотреть не захочется.

Ох уж эти сомнения!Обнять ли свою одиннадцатилетнюю дочь либо просто похлопать по плечу?Положить ли руку на коленку двенадцатилетнему сыну или просто пожатьему руку? Можно ли папе целовать свою дочь-подростка хотя бы в щечкуили же это – разврат? Мое мнение – не стоитзаморачиваться подобными мыслями. В самом деле, решающее значениеимеет не «как», а «с какой целью». Любойнормальный родитель желает добра своему ребенку и, как правило,стремится обнять и приласкать свое чадо искренне, от всего сердца,просто потому, что он любит своего ребенка. Почему бы и нет? Ведь какраз физические прикосновения и дают ту полноту счастья, которуюиспытывает человек, не просто понимающий, но и чувствующий, что еголюбят.

Наши дети страдаютскорее от недостатка любви, от эмоционального голодания, от того, чтородители не спешат показывать и выражать свою любовь, а не от еепереизбытка. Поэтому: хочется обнять – обнимайте! Хочетсяпоцеловать – целуйте! Вспыхнула внезапная нежность к ребенку,который тихонько возится в углу, – приласкайте, не дайтеугаснуть порыву. Эмоции угасают не просто так. Когда мы даем имумереть, они мстят тем, что оставляют в душе холод. И увидите –ваше общение с ребенком станет радостным, искренним и насыщенным. Амногие проблемы, связанные с непониманием или обидами, исчезнут самисобой.

Если же вы волнуетесь отом, не приобретает ли ваш физический контакт с ребенком оттеноксексуальности, не разбудит ли в нем чувственность, то спешу васобрадовать: пока вы задаете себе вопросы о том, что пойдет на пользуребенку, а что – нет, волноваться за этого ребенка не стоит.Скорее, волноваться придется как раз за то, что ребенок чего-тонедополучит, чем из-за того, что ваша излишняя любовь сможет емуповредить.

Впрочем, есть верныйспособ не переборщить: это действовать «по требованию».Ребенок обязательно даст понять, что ему нужно. Другое дело, что современем, если родители игнорируют эти сигналы (или, что еще хуже,специально подавляют эти импульсы), у ребенка выработается защитныйрефлекс. Он просто переключится на иные «источники энергии»– улицу, друзей, учителей, компьютер, книги. К родителям же унего выработается стойкое неприязненное отношение или как минимумсформируется эмоциональный барьер. «Моя твоя не понимает».Вот тебе и весь конфликт поколений.

Как же распознать это«требование»? А ничего распознавать и не надо. Ребенокушибся, бежит к вам. Первая реакция? Обнять. Идете по темной улице.Впереди – одинокая собака. Ваш пятилетний сын протягивает вамруки. Первая реакция? Взять его на руки. Смотрите вечернюю передачу.Восьмилетняя дочь вертится рядом, прислоняется к вам. Ваша реакция?Посадить ребенка на колени. Довольно просто, не так ли?

Такихсигналов-требований множество. Они довольно просты и легкорасшифровываются. Основная проблема родителей в этом случае –это банальная нехватка времени, а то и просто нежелание пошевелиться.Мама вертится на кухне, папа смотрит телевизор. Дети предоставленысами себе. Ситуация весьма распространенная и тем не менеененормальная. Конечно, многие родители считают, что возиться с детьми– это ужас как утомительно. И к тому же скучно. Конечно, естьзанятия и поинтересней. Но:

• еслиребенку не уделять достаточно внимания, его отношение к вам будетменяться в худшую сторону, что вряд ли вам понравится в будущем;

• игры сдетьми бывают весьма увлекательными, а уж окунуться в мир детства –и вовсе уникальная возможность, которая предоставляется далеко некаждый день;

• дляподдержания эмоционального контакта с ребенком многого не надо –ответить на прямой взгляд да потрепать малыша по голове; на другие(не факт, что полезные и необходимые) занятия уходит гораздо большевремени;

• специальнонапрягаться, скорее всего, не придется – ребенок сам подойдет квам, когда ему это потребуется.

На самом деле аргументывроде «нет времени» или «это слишком сложно»– не более чем отговорки. Это просто оправдание собственнойлени и инерции.

Можно понять родителей,которые росли в строгих семьях, где физические контакты были неприняты. Им может быть весьма непросто сломать детский стереотип, чтовсяческие обнималочки – это плохо. Даже если такой родительпонимает, что физический контакт просто необходим его ребенку, емубудет трудно преодолеть внутреннее сопротивление. Что тут можнопосоветовать? Запишитесь на курсы групповой психотерапии, если такиеесть в вашем городе. Если же нет – тренируйтесь. Хотя бы накошках. Привыкайте отдавать тепло ваших рук, учитесь дарить ласку,тренируйте в себе импульсивность и искренность – и все у васполучится. Дорогу осилит идущий.

Кстати, кошка – это еще ивеликолепный тест. Если она охотно прыгает к вам на колени, трется оваши ноги и ловит момент, чтобы запрыгнуть вам на руки, –это признак того, что физически и эмоционально вы теплый человек,готовый к контактам.
Что же касается того,«как бы не переборщить». Не могу не удержаться, чтобы непривести историю, рассказанную Кэмпбеллом. Он сравнивает двух отцов илинию их поведения по отношению к своим сыновьям. Один – бывшийморской офицер, суровый и строгий человек, который воспитывал своихдетей в суровой дисциплине. Ни о каких нежностях и «сюсюканьи»не могло быть и речи. Его приказы должны были выполнятьсябеспрекословно и немедленно, как в армии. Естественно, подобнымметодом этот человек мечтал добиться положительного результата –вырастить своих сыновей такими же суровыми, закаленными идисциплинированными, как он сам.

Другой пример –это добряк-пастор, крупный веселый мужчина, который возился со своимсыном, как с котенком: они вместе играли, дурачились, веселились.Отец постоянно обнимал, тискал и щекотал своего малыша, причем этидействия очень нравились им обоим.

Результатвоспитательной работы этих отцов был удивительным. Сыновья военногопревратились в безвольных, женоподобных существ, не способных, повсей видимости, к военной карьере. А вот сын пастора целиком пошел вотца: такой же веселый и жизнерадостный, да к тому же, как говорят внароде, «настоящий мужчина».

Вот и думай, где онанаходится, эта «золотая середина».

Теперь, когда сконтактами мы разобрались, самое время перейти к третьему способувыражения родительской любви – пристальному вниманию.

Пристальное внимание
Когда мы слышимвыражение «пристальное внимание», на ум сразу приходитнечто вроде строгого контроля и неустанного наблюдения за ребенком.Действительно, некоторые родители так и поступают: устанавливаютнеусыпный тотальный контроль над своим чадом, не выпускают его извида ни днем, ни ночью, ни дома, ни на улице. Разве что камерынаблюдения не устанавливают, хотя…

Увы! Как раз такое«пристальное внимание» ребенку нужно меньше всего.Наоборот: любому нормальному ребенку жизненно необходимо иметьопределенную степень свободы и личного пространства, в которое никтоне должен вторгаться – даже родители. Разве что с разрешениясамого ребенка. А неусыпный контроль и наблюдение приведут лишь кневрозам и мании преследования.

Суть же настоящегопристального внимания в другом. Пристальное внимание – этовремя, посвященное целиком и полностью вашему ребенку. Только ему, иникому более.

Мы часто говорим нашимдетям, что они для нас – самое важное в жизни, самое дорогое иценное. В то же время зачастую для этого «самого дорогого»просто не находится лишней минутки. Конечно, загруженность. И какчасто занятому родителю приходится слышать вполне обоснованныедетские упреки в том, что для них (родителей) важнее что угодно –работа, машина, рыбалка или косметический салон, но только не роднойребенок. Естественно, это пустые обвинения – мы же любим своихдетей, не так ли? Если бы что-то случилось, мы бы ох тогда как! А вотв христианстве, к примеру, считается, что человек познается по деламего. А не по словам или мыслям. Так что давайте возьмем секундомер исделаем следующее:

• вычислим,сколько времени ушло сегодня на домашние дела;

• вспомним,сколько времени ушло на работу (в том числе и время, потраченное наработу или дела, связанные с ней, дома);

• учтем,сколько времени потеряли за рулем автомобиля, в гараже или подкапотом авто;

• прибавимвремя на домашние дела;

• приплюсуемвремя, которое отобрал телевизор, компьютер, Интернет;

• незабудем звонки другу, подруге, родственникам, «по делам»;

• дапокушать – поспать;

• дапочитать журнал – газету – рекламку;

• да ещевсякое-разное, чего выше не перечислено и отдельной строкой…

• скольковремени я уделил сегодня своему ребенку.

Уточнение: только ему,и никому более. Знаки внимания типа: «Вынеси мусор» или«Вова, немедленно садись за уроки», – несчитаются. Учитывается только полный контакт с ребенком. Когдаработает четкая связь в обе стороны: и от него к вам, и от вас кнему.

Подсчитали? И сколькоже?

Сколько-сколько?!!!

Вот то-то и оно:выходит, что любимой машине мы посвящаем гораздо больше времени, чемсвоему же ребенку. Следовательно, и любим мы машину больше. Покрайней мере, со стороны это как раз так и выглядит. И для ребенкатакая точка зрения очень близка, потому что внимания емудействительно уделяется меньше, чем автомобилю.

Родителей понять можно.Нужно успеть многое – современная жизнь действительно слишкомуж интенсивна и напряжена. Нужно крутиться бежать как белка в колесе,чтобы что-то успеть. Нужно зарабатывать деньги, держать в порядкедом, машину, сад с огородом. Нужно кормить-одевать детей, супругу(супруга?), нужно самому (самой) держаться на плаву. И дела нетерпят: что-то упустил, не успел – все поезд ушел. А дети? Дакуда они денутся: крутились под ногами вчера, крутятся сегодня, будуткрутиться и завтра. Никуда не денутся. Главное – накормлены даодеты-обуты. А с остальным – будет время.

Это довольнораспространенное заблуждение. Как я уже неоднократно говорил, детинуждаются во внимании так же, как и в пище. Если не более. Обратитевнимание на маленьких детей. Они могут бегать целый день, не подходяк столу или питаясь буквально крохами. И такой «аппетит»может сохраняться месяцами. При этом ребенок прекрасно себячувствует. По крайней мере не худеет. Но любой ребенок обязательнонесколько раз в день подбежит к вам за «вниманием» –только для того, чтобы вы посмотрели на него, приласкали бы его,пообщались бы с ним. И если дети не получают этого внимания, они вбуквальном смысле страдают физически – становятся апатичными,вялыми или, наоборот, слишком агрессивными и наглыми. Дети, которыеиспытывают дефицит родительского внимания и любви, зачастую плохорастут и развиваются, страдают анемией или, наоборот, ожирением.

Как правило, маленькиедети получают достаточно внимания. А вот с детьми постарше уженемного иная ситуация. Они для нас уже «взрослые»,поэтому можно уделять им внимания поменьше. Пусть привыкают ксамостоятельности. Оно, конечно, верно. Но самостоятельность иотсутствие внимания – это разные вещи. Почему-то самымисамостоятельными вырастают дети, которым родители уделяли достаточновнимания. Причем внимания самого нужного – пристальноговнимания.

Давайте примем заправило: на время, которое ребенок проводит с вами, он должен бытьсамым главным и самым интересным для вас собеседником на земле. Причем здесь очень важно с ходу определить ситуации, когда вашепристальное внимание просто необходимо, а когда без него можно вполнеобойтись. Впрочем, определить это несложно. По эмоциям ребенка. Есливаш малыш (да пусть даже далеко не малыш) взволнован, расстроен,испуган или, наоборот, сияет от счастья, то есть переполнен эмоциями,то пристальное внимание будет ему просто необходимо. Хотя бы потому,что эмоции для ребенка (причем, не только отрицательные) –это тяжкий груз, которым необходимо поделиться с самыми близкимилюдьми. Так что, заметив на лице ребенка признаки душевного смятения,тут же бросайте все свои дела: сейчас главный – он, вашребенок. Он, и только он будет вашей истинной опорой в старости, а непусть даже самая современная стиральная машинка или новенький«Бентли».

«Пристальновнимать» легко. Просто слушайте то, чем делится с вами ребенок,стараясь не отвлекаться и не перебивать, доброжелательно и терпеливо.Надеюсь, вы не забыли, что такое «контакт глаз» и«физический контакт»? Так вот, это основные помощникипристального внимания. Принимайте взгляд ребенка теплым, понимающимродительским взглядом, напоите его своей любовью – пусть вамобоим станет тепло. Возьмите его за руку, поправьте воротничок,проведите рукой по волосам, обнимите его за плечи – пустьребенок почувствует вашу физическую поддержку. И станьте на несколькоминут только его Родителем. Пусть на время исчезнут вседругие люди – вплоть до его братьев-сестер. Пока в этом мире вы– одни. Вы и Он.

Такие минуты бесценны.Именно они дают ребенку огромный заряд самоуважения, осознаниясобственной ценности. Ребенок обязательно оценит, что ради него выоставили все другие дела, и вряд ли задаст вам крайне неприятныйвопрос о том, кого же папа (мама) больше любит – его или свойкомпьютер.

Практикуя пристальноевнимание, очень скоро вы заметите, что ваш ребенок стал спокойнее,рассудительнее, увереннее в себе. Что он меньше скандалит и, как нистранно, гораздо меньше привлекает к себе внимания.

Этой метаморфозеимеется весьма простое объяснение: капризы, скандалы и крик –это естественные инструменты ребенка в его борьбе за родительскоевнимание. Таким образом ребенок требует: «Обратите на менявнимание!» И если родитель вовремя отреагирует на эту просьбу,а еще лучше – предупредит требования ребенка, то нужда в этих«пожарных» методах, собственно, отпадает.

Так что парадоксальный совет«хотите отдохнуть от ребенка – займитесь им!» при более подробном рассмотрении вовсе не кажется парадоксальным.
Если взрослый вовремяобращает внимание на своего ребенка, если он дарит ему восхитительныеминуты наедине с собой, минуты, отданные только ему и никому больше,ребенок полностью заполняет свой эмоциональный резервуар на долгоевремя, и ему просто не захочется через несколько минут бежать за«добавкой». И не стоит думать, что наглое дитявоспользуется «халявой» и станет тиранить родителя каждыепять минут. Если ребенок длительное время находился на голодномэмоциональном пайке – возможно. Но это быстро пройдет. Если,конечно, это «голодание» не было хроническим. Обычно жеребенок, получивший свою порцию внимания, тут же улетучивается, чтобызаняться более интересными вещами. Конечно, он вернется – но нетак скоро, чтобы успеть надоесть родителям.

В то же время вам непридется выискивать момент, чтобы наконец уделить ребенку должноевнимание. Повторюсь: он сам прибежит к вам. Вам останется только неотмахнуться, не отпугнуть, а просто поговорить с ребенком о том, чтоего волнует. Или даже просто посидеть рядом. Это ведь так просто.

Такие вот «большиесекреты» общения с ребенком приводит Кэмпбелл в своей книге.Советы несложные, не требующие никаких специальных знаний и дажетренировки. Они доступны каждому. Впрочем, очень многие родителииспользуют эти секреты в повседневной жизни, даже не подозревая, чтоэто – большое педагогическое открытие. Если ваша семья из ихчисла – я очень раз за вас. Тогда вам не понадобится ни книгаКэмпбелла, ни моя. Если же существуют определенные трудности –что же, жизнь как раз и является «способом существованиябелковых тел, преодолевающих трудности в процессе приспособления кокружающей среде». Так что, пока эти трудности есть – невсе потеряно. Потому что жизнь продолжается.

6

«ЧТО ДЕЛАТЬ», ИЛИ ПРАВИЛАБЕЗОПАСНОСТИ, КОГДА УЖЕ ПОЗДНО

Сверстника не стыднопослушаться, но дать себя убедить взрослому, а уж тем болеерастрогать – это дать себя провести, обмануть, расписаться всвоем ничтожестве; к сожалению, дети правы, не доверяя нам.
Януш Корчак. Право ребенкана уважение

Аня с горечьюокинула взглядом немалую кучу тряпья, которую вытряхнула из шкафа.Здесь было все: и модные кофточки, и джинсы, и «дудочки»,и какие-то допотопные платья, и обрезанные у самой груди маечки…Но надеть было решительно нечего. Конечно, из данного «репертуара»можно было нацепить что-нибудь на дачу или, на худой конец, на улицу.Но на дискотеку? Где будут тусоваться Вика со Светкой да еще парни изих параллели? А сегодня, может быть, и Артем придет. Нет, появиться втаких шмотках перед Ним – совершенно невозможно. Тут уженикакие отговорки не прокатят. Это в школе им капают на мозги, чтобыодевались «скромнее» да «со вкусом». Тутвсегда можно пожать плечами – мол, и рада бы прикинутьсяпоприличнее, да только вот учителя не позволят… В их девятомклассе, впрочем, девчонки одевались еще скромно. По сравнению сдругими параллелями. В «дэшке» – вообще атас! Каких родители в таком виде в школу пускают, непонятно. Конечно, еслипредки бабками под завязку набиты, можно и одеваться. И учителя тебеничего не скажут… А если вот как мои, что один, что другой –«пролетарии», куда уж высовываться… Главное, ведьмать-то не дура вроде и не жадная: ради дочери, кричит, на все пойду.А попробуй только вот намекни ей – мол, давай, мать, вон этушмотку купим – так сразу в позу! «Дочь, разве такое можноносить? Это же на один раз! Давай я тебе хорошую вещь куплю!»Ну на кой мне эти «хорошие вещи», когда их только навечер «кому за тридцать» надевать? Что это за фалдытакие, когда они весь пирсинг на пупке закрывают! Тоже вот скандалиливесь день, когда мать эту несчастную сережку у нее на животезаметила. Все нормальные девчонки теперь так делают. В их время ушикололи, теперь – пупки. Ну и что? Кому от этого хуже?

Вот ее единственныйнормальный топик. Придется в нем и идти. Правда, на улицехолодновато, но ведь это только до клуба, а там – тепло. Да истоять на месте не придется.

Аня покрутилась узеркала, натягивая тесную одежку. Живот с вызывающей серебрянойсережкой на пупке остался открытым, как и полагается продвинутой дамеее возраста. Окинула себя взглядом – ничего. Теперь оставалосьтихонько выбраться из дома, чтобы не будоражить родных. С отцом и такотношения были никакие, а вот с матерью ссориться в очередной раз нехотелось. Потому что их ссоры приобретали какой-то нездоровый,хронический характер. Не в этот раз. Очень уж не хотелось портитьнастроение ни себе, ни другим.

Аня уже собраласумочку, еще раз опасливо глянула на дверь и…

– Аня! –голос матери звучал требовательно и решительно. – Аня!Подойди сюда!

Анна раздраженномотнула головой: надо же, как не вовремя. Быстро схватила серыйвязанный свитерок, накинула на плечи. Ну, что там еще ейпонадобилось?

Вера Сергеевнастояла посреди прихожей, высокая, бледная, с глазами, в которых Аняне увидела ничего хорошего. В левой руке Вера Сергеевна держалатетрадку – обычную розовую полуобщую тетрадку. Анна не сразупоняла, что это. А когда поняла, похолодела: это был ее дневник. Нетот школьный дневник, в который записывались домашние задания, адневник, который она вела уже два месяца. Куда записывала самыесокровенные свои мысли. Где были записи, не предназначенные ни длячьих глаз. И тем более – глаз матери. Человека, который живет сней под одной крышей.

Это вполне нормально –иметь свои секреты. Не оттого, что кому-то не доверяешь (хотя и отэтого тоже), а оттого, что ты – отдельный человек со своими,присущими только тебе чувствами и желаниями. Это личная территория, вторжение на которую больно ранит и которую тыбудешь защищать ото всех посягательств.
Оставалась ещемаленькая надежда, что мать не читала дневник. Или, по крайней, мерене добралась до самых интимных страниц ее автобиографии… Но,взглянув на скрюченные пальцы, на брезгливое выражение лица матери,Анна поняла: никакой надежды нет. Холод внутри нее вдруг превратилсяв жар, и с неожиданной даже для нее самой яростью Аня закричала:

– Какоеты имеешь право брать мои вещи?!

Казалось, в первуюминуту Вера Сергеевна опешила. Видимо, она совершенно не ожидалатакой стремительной атаки. Она была уверена, что, уличив дочь впостыдных мыслях ее же дневником, она обеспечит себе полное правонегодовать. Но, похоже, эта маленькая дрянь совершенно потеряласовесть и уважение к старшим.

– Какиетвои вещи? Где здесь – твои вещи? – пришла в себяВера Сергеевна. – Да как ты смеешь орать на мать?!

– Акак ты смеешь копаться в моих вещах?! Я что, лажу по твоимсумочкам?! – изводилась Аня.

– Покая тебя кормлю, я буду решать, куда мне «лазить», а куда –нет! И вообще – ты как с матерью разговариваешь? Осмелела? Какпакость разную писать, так это – хорошо, а как матери ответить– так она в крик! Ишь ты! Взрослая мне нашлась! «Валерасказал, что ему не нужна малолетка, потому что…» –процитировала Вера Сергеевна. Но окончить фразу она не успела: Аняпантерой бросилась вперед, вцепившись в розовую тетрадку. Мать позднопоняла свою ошибку и не успела отдернуть руку. Теперь она пыталасьвырвать дневник из цепких рук дочери. Дерматиновая обложка держаласьнедолго: раздался треск, и дневник разорвался на две половинки.

Сразу стало как-тотихо. Аня и ее мама стояли друг напротив друга в напряженных позах, вруках у каждой, как немое свидетельство противостояния, висели клочьябывшего дневника.

– Ятебя ненавижу… – вдруг тихо, но выразительнопроизнесла дочь.

Вера Сергеевнахотела что-то ответить, но слов почему-то не было. Они ушли, как ушлакуда-то ярость. Осталось какое-то гадкое чувство и ощущение большой,непоправимой беды.

Вторую неделю мать сдочерью не разговаривают. Стараются не встречаться в доме. Аня дажена кухню не заходит, когда мама там. Вера Сергеевна уже жалеет о том,что показала дочери, что знает о ее дневнике. Однако как наладитьотношения – не представляет. Ей кажется, что после случившегосядочь ни за что не простит свою маму.

Ане тоже вовсе неулыбается воевать со своей матерью, однако нынешний вооруженныйнейтралитет ее устраивает: уж лучше так, чем… Ведь неизвестно,какие выводы сделала ее мать, прочитав некоторые записи. Нет, ничего«такого» Аня себе не позволила, но ведь она думала обэтом! Вот глупышка, не нужно было писать в дневник. Это такопрометчиво! Как теперь с этим жить? По крайней мере, пока молчат –и то хорошо.

Тема моей шестой главы– затяжные, хронические, тяжелые конфликты с ребенком. Восновном такие конфликты возникают между родителем и подростком, ноиногда – не так уж редко – родители разрушают отношения ис детьми помладше. Как это бывает, мы уже рассмотрели ранее. Теперьже выясним, что делать в подобном случае.

Ввязаться в затяжнойконфликт со своим ребенком не так уж и сложно. Особенно если это ужене ребенок, а скорее подросток. Несколько обидных слов, неуступчиваяпозиция и парочка обвинений – и ваш ребенок-подросток можетвзорваться. И если для вас подобный взрыв может быть не таким уж истрашным (многое на своем веку повидали), то для подростка это –потрясение.

Почему же некоторыеконфликты разрешаются на месте, а некоторые могут тлеть годами?Причин тому несколько. Однако самой главной причиной я назвал быНЕПОНИМАНИЕ.

Существует интересноевыражение: «Понять – значит простить». То естькогда мы понимаем, чем руководствуется человек в своих действиях, мыбольше не испытываем к нему негатива. Он становится нам понятнее,ближе. Он становится таким же, как мы сами, а злиться на себя –разве это не глупо?

Есть в практической психологииодно простое правило. Чтобы понять другого человека, нужно поставитьсебя на его место. Безо всяких скидок на то, что он – другой.Как правило, трезво взвесив все обстоятельства, вы поймете, чтопоступили бы так же.
Какое это имеетотношение к затяжным конфликтам? Самое прямое. Когда удаетсяразобраться с причинами конфликта «на месте», причинаконфликта, которая всегда заключается в непонимании позициидругого человека, исчезает сама собой. Отсюда парадоксальныеситуации: у Сидоровых скандал несусветный, доходит чуть ли не додраки, соседи через один этаж слышат каждое слово, а через полчаса –тишь да гладь. Прямо семейная идиллия. А вот Петрова только два словасказала, да в ответ столько же – и второй месяц неразговаривают… Аномалия, не иначе!

Как раз наоборот.«Громкие» скандалы, когда высказывается БУКВАЛЬНО ВСЕ,во-первых, очищают эмоциональный фон обоих участников конфликта («вотвыкричалась, и легче стало»), а во-вторых, существеннопроясняют позиции каждого из конфликтующих. То есть каждому изучастников, собственно, становятся более понятными две вещи.

1. Усобеседника имеются ко мне вполне объяснимые и понятные мне (теперь,после скандала) претензии.

2. Мойсобеседник – тоже живой человек. Он реагирует так же, какреагировал бы я.

Как видим, в громких иинтенсивных скандалах находится решение конфликта. Безо всякихтехнологий и умствований – стихийно.

Вообще аналогичное явлениенаблюдают медики при развитии воспалительных процессов. Тлеет, тлеет– больному все хуже. Потом пик: выросла температура, жар,состояние организма критическое. И вот – перелом, больной«перегорел», температура падает, организм быстрооправляется. Все! Здоровы!
Нет, я ни в коем случаене ратую за громкие скандалы. Есть более приемлемые способы выясненияотношений. Я утверждаю лишь одно: даже самый громкий скандал лучше,чем глухое неприятие, «холодная война» в семье и полныйразрыв отношений.

Вот как раз данный видконфликта («холодную войну») мы и попытаемся разобрать.Ибо от таких конфликтов, равно как от сумы и тюрьмы, никто незастрахован.

Как это ни странно, нозатяжные, хронические конфликты чаще возникают, как правило, в семьяхинтеллигентных, там, где интеллектуальный уровень родителей (и,соответственно, детей) довольно высок. Да и семьи эти обычно слывут внароде благополучными, «порядочными» и даже «примерными».Хотя как раз этому есть простое объяснение: в подобных семьях неспешат «выносить сор из избы», поэтому признаки внешнегоблагополучия могут сохраняться очень долго. Наоборот, «скандальные»семьи, где конфликты предпочитают не скрывать, а переживать иперемалывать в пылу скандалов, числятся в «неблагополучных»,но зачастую, вопреки всем предсказаниям соседей, чрезвычайноустойчивы.

Скандал – не лучший способразрешать межличностные конфликты. Но все-таки это способ…
В семьях, гдескандалить не принято (в переводе на язык психоанализа это означает«не принято открыто выражать свои эмоции»), сконфликтными ситуациями сложнее. Ребенок, который с детства привыксдерживать свои чувства, не делиться своими переживаниями и не даватьволи своим эмоциям, просто не умеет, не может «открыться»в конфликте. Он «закрывается» в своей раковине послепервых же «раскатов грома», которые могут быть явлены ввиде нескольких колких фраз, сказанных спокойным холодным голосом.

Маленькое лирическоеотступление. Как-то читал я Джеймса Хэрриота, писателя-ветеринара. Всвоей книге «О всех созданиях – прекрасных иудивительных» он описывает случай из своей практики. Суть еготакова: у двух его знакомых были собаки. Собаки как собаки, обычныедомашние животные. Только вот отношение к ним было различным. Один извладельцев был человеком взбалмошным, впечатлительным. Можно сказать,истеричным. Второй – спокойным и рассудительным. Казалось, онвсегда в настроении, его нельзя ничем смутить. Когда у этих товарищейзаболевали собаки, Хэрриот всегда волновался за психическое состояниепервого: тот переживал настоящую трагедию, он плакал, устраивалистерики и, казалось, был близок к самоубийству. Второй же владелецреагировал всегда одинаково – сдержанно и спокойно.

И вот практически водно и то же время умирают обе псины. Хэрриот был уверен, что первыйвладелец не переживет потери – ведь он так убивался даже тогда,когда его песик испытывал легкое недомогание… Но случилосьнечто совершенно нежданное. Первый владелец весьма скоро утешился изавел себе вторую собаку… Хэрриот был поражен. Нопо-настоящему поразило его другое: вскоре после смерти своего любимцавторой владелец повесился.

Невеселая история, нетак ли? Невеселая. Конечно, меня можно и упрекнуть: ну при чем здесьсобаки, когда мы говорим о детях? Верно, о детях. Только вот героиХэрриота тоже были когда-то детьми. И не нужно быть психоаналитиком,чтобы предсказать, что у первого, «истеричного»собаковода в семье было принято выражать свои чувства. Именно это егои спасло – он не держал горе в себе, а выплескивал его наружу.В семье же второго, судя по всему, была железная традиция «о’кей»и «ноу проблемс». Вернее, традиция «это твоипроблемы». Плакать – стыдно, громко смеяться –некультурно, ругаться – некрасиво. Нет-нет, все правильно.Однако во всем должна быть мера.

Я не собираюсь читатьлекцию о воспитании. Моя задача более узкая – помочь выйти иззатяжного конфликта с возможно меньшими потерями.

Но сначала рассмотримглавную причину, по которой хронические конфликты так устойчивы.Ведь, казалось бы, обе стороны заинтересованы в скорейшем налаживанииотношений, и в то же время ни одна из сторон не спешит сделать первыйшаг. Кстати, эту особенность хронических конфликтов мастерскииспользуют режиссеры многочисленных «мыльных опер», когдав двухсот пятидесяти сериях муссируется затяжная конфликтная ситуациямежду любящими друг друга людьми, каждый из которых в принципе всегдаготов тут же броситься в объятия другого. Но всегда что-то мешает. Иэто «что-то» может быть весьма незначительным…

На самом деле причина«застаивания» конфликта не такая уж простая и пустяковая.Эта причина — недоверие к своему партнеру по конфликту. Наверное, мое следующее утверждение покажется противоречащимвысказыванию о том, что стороны заинтересованы в разрешенииконфликта, но на самом деле никакого противоречия нет. Итак:хронический конфликт в какой-то мере устраивает обе стороны. Да,это не слишком комфортная ситуация. (Хотя может быть и комфортной.Скажем, ребенок просто мечтал, чтобы его на время оставили в покое, –он добивается своего. Ради этого он готов перетерпеть лишения вродехолодных родительских взглядов.) Но это устойчивая ситуация. Поскандалив раз, наткнувшись на отчаянное сопротивление, некаждый родитель решится продолжать войну со своим ребенком, негласнозаключив «плохой мир», который все же лучше «хорошейвойны». Родитель к тому же получает при этом психологическийвыигрыш: с одной стороны, у него появляется время на обдумываниедальнейших действий, причем это время можно растянуть; с другой– это же время на его стороне. Можно просто брать измором«осажденную крепость», то есть ребенка, который все равно«никуда не денется». Затяжной конфликт – прекраснаявозможность для взрослого показать характер, «проучить»ребенка, «чтобы неповадно было». Пережив «ужасы»затяжного конфликта, не каждый подросток решится повторить подобныйскандал «на бис». С другой стороны, определенные выгодыимеет и ребенок: его на некоторое время оставляют в покое, недонимают нравоучениями и запретами. Он обретает СВОБОДУ, аэто очень сильный стимул. Таким образом, у родителя должны быть оченьвеские аргументы в пользу прекращения «холодной войны»,дабы разрушить статус-кво конфликта. А для этого нужно главное –вернуть ДОВЕРИЕ.

Существуют два основныхспособа разрешения хронической конфликтной ситуации. Назовем условнопервый способ терапевтическим, второй —хирургическим. Суть этих способов состоит в следующем.

Терапевтическийспособ не подразумевает радикальных мер разрешения конфликтнойситуации. Этот способ использует мягкие, «терапевтические»меры, своеобразное «залечивание» конфликта.

Представьте себеоткрытую рану. Что делают с раной? Смазывают антисептиком и закрываютстерильной повязкой. При этом стараются лишний раз не прикасаться кране, не тревожить ее. Рана затянется сама. Что поможет? Покой,полный покой.

Хирургический способ подразумевает радикальные меры. Это способ старика Фрейда –вскрыть, докопаться, высветить. Методы, как и полагается в хирургии,довольно жесткие. Но и результат более быстрый.

Некоторые раны нужновскрывать, не так ли? Если рана гноится или, например, аппендицитвоспалился – нужно вскрыть, выпустить гной, вырезать заболевшуючасть… И только когда причина болезни будет устранена, больнойпойдет на поправку.

Скажу сразу: оба этиспособа имеют полное право на существование. Более того,использование того или иного метода в конкретной ситуации вовсе неисключает применения другого. Не одновременно с ним, разумеется, акак альтернативный вариант.

Рассмотрим каждыйспособ подробнее.

Терапевтический способ
Данный способ построенна предпосылке, что человеческая психика регулируется самостоятельно.То есть любые разрушительные последствия стрессов человеческийорганизм убирает сам, с помощью собственных резервов. Просто емунужно время. Помните пример про рану? Раз уж восстанавливаются нашиткани, почему таким же образом не может восстанавливаться и психика?Нам известно, что «время лечит», что «все проходитвместе с ним». Нужно только обеспечить условия для заживаниядушевной раны (а конфликт эту рану наносит, это факт). Не занестизаразу, не ковырять, не подсыпать соли… Наоборот, обезболить,закрыть этот участок надежной повязкой, чтобы ненароком не задеть заживое.

Конфликт с близкимчеловеком (а ребенок и родители – это самые что ни на естьблизкие на Земле люди) – всегда рана. Болезненная.Которая, собственно, не нужна ни тем, ни другим. Ни ребенок, ни егородитель не заинтересованы в превращении конфликта в хронический.Каждая сторона пытается как можно скорее восстановить первоначальные,«доконфликтные» отношения. Не стоит думать, что ребеноксчитает иначе, что он заинтересован в продолжении конфликта. Совсемнет. Но, как ни странно это звучит, ребенку труднее восстановитьотношения. Какими бы ни были причины возникновения конфликта, дляребенка это значимые причины. Поэтому он оказывается перед сложнейшейдилеммой: поступиться своими требованиями или «сдаться»на милость родителя. Иного способа решения большинство подростковпросто не знают.

А он есть, этот третийпуть. Это путь компромисса. Вот только обычно к компромиссу нужностремиться, пока конфликт не перерос в хроническую стадию. Именно дляэтого компромиссы и предназначены. Но что же, когда уже делать, иразговаривать не хочется, не то что договариваться… Что делатьтогда?

Не знаешь, что сказать, –промолчи. Сойдешь за умного…
(Народная мудрость)
Именно так. Молчи.Делай вид, что ничего не произошло. Вот так поступают те, ктоиспользует терапевтический способ лечения хронического конфликта.

Это не просто молчание.Это умное молчание. Оно говорит красноречивее любых слов:«То, что было, – прошло». Помните: «Ктостарое помянет – тому глаз вон», «Что было –то быльем поросло». Это все оттуда – из практики народнойпсихотерапии. Вы можете не забывать о том, что произошло между вами ивашим ребенком, но вот напоминать об этом не следует. Темболее не стоит жаловаться кому-то на ребенка или делиться своимивозмущениями с соседями, родственниками, супругом (супругой).

Молчать по-умному –это означает не касаться тем, которые могут вызвать новый конфликт.Вы же выяснили, что возмутило вашего ребенка, что ж, это хорошийопыт. Теперь будете знать, где лежат те грабли, на которые наступатьне следует.

Кроме того, вы должныпроизводить впечатление, что вы забыли про конфликт. Попробуйте вестисебя так, как будто ничего не произошло. Нет, «прикидыватьсядурачком» не нужно. Если еще вчера вы не разговаривали, асегодня как ни в чем не бывало лезете с поцелуями – это можетоттолкнуть ребенка, заставить его поверить, что победил он. А вы,соответственно, просто сдались.

Иногда, правда, сдаватьсяполезно. Так сказать, принести в жертву часть, дабы не потерять все.Только вот парадигма «победил – проиграл» довольноущербна. Потому что нельзя постоянно быть победителем. Рано илипоздно проиграешь ты. Но даже если ты постоянно выигрываешь, топроигравший в данном случае – твой сын или твоя дочь. Тебе этонадо? Зато существует третий путь: есть проблема, есть мы – тыи я. Вот и давай вместе решать эту проблему…
Самое лучшее –просто продолжать выполнять свои обязанности по отношению к ребенку.Обычные обязанности. Приглашать за обеденный стол, спрашивать, какдела в школе, все ли нормально и идет ли на улице дождь (или снег,если зима). То есть общение может быть чисто формальным, но в то жевремя нужно дать понять, что мы не рвем отношения. Мы лишь на время«заморозили» кое-какие из них.

Такая тактика принесетсвои плоды. Может быть, не так быстро, как хотелось бы. Но современем вы заметите, что ребенок впервые вам ответил. Или высказалсясам, хотя раньше из него нельзя было вытянуть ни слова. Илизадержался в одной комнате с вами чуть дольше, чем обычно. Все это –очень хорошие симптомы.

Тут главное – непереборщить. Помните: основная идея терапевтического способа выходаиз конфликта — «Что было, то прошло. Все равно я тебялюблю».

Со временем ребенок самсделает шаг навстречу. Обязательно сделает!

Первое время будеттрудно. Придется говорить в пустоту, не ожидая отклика и даженаталкиваясь на демонстративно пренебрежительное поведение. Скажем, вответ на вполне невинный вопрос матери «Как дела?»девочка-подросток может бросить на стол вилку и выйти из кухни. Этонормально. Это одна из картин болезни. Врач не обижается на пациента,который кричит от боли или хватает его за руку во время болезненнойманипуляции. Больно вам, больно и вашему ребенку – это нужнопомнить.

Типичные ошибки, допускаемые родителями при применении данного способа выхода изконфликтной ситуации – это в первую очередь желаниефорсировать события, а также противоположные действия —слишком неуверенные попытки восстановить общение.

Форсированиесобытий, которое может проявляться, например, в неестественнорадостном тоне разговора, в лишних вопросах, в подчеркнутовнимательном отношении к ребенку. Подобные действия, как правило,ребенок трактует однозначно: «Прощения просит». Конечно,не исключена ситуация, когда в результате подобных действий конфликтдействительно разрешится – победой ребенка. Это ни хорошо и ниплохо, это будет означать лишь то, что в следующий раз ваш ребенокприменит тот же способ отстаивания своей позиции. То есть устроитскандал, так как данный способ добиваться своего уже некогда успешносработал.

С другой стороны,неуверенные и слишком медленные действия родителей также непринесут желаемого эффекта. В высокогорных районах Тибета, к примеру,трудно сварить яйца вкрутую. Вода там закипает не при ста градусах, апри восьмидесяти. Давления не хватает. Атмосферного. Вот и здесь:слишком осторожных действий ребенок может просто не заметить или тожесосторожничать: кто их знает, этих взрослых. Вроде бы и не сердитсяуже, но уверенности в этом нет никакой. Обычно в результате такихпопыток конфликт просто продолжается.

Терапевтический способразрешения конфликтов имеет одно неоспоримое достоинство: он даетопределенную гарантию от возможности еще более испортить отношения. Сдругой стороны, если мы желаем «раз и навсегда» разрубитьгордиев узел проблемы, убить конфликт одним ударом – придетсяобратиться к «хирургии».

Хирургический способ
Как уже отмечалосьранее, этот способ подразумевает решительные действия по ликвидациипоследствий конфликта. Суть хирургического способа такова: естьисточник «болезни», то есть неразрешенные разногласия, иизлечение наступит только тогда, когда сам источник этих разногласийбудет уничтожен. Поэтому «рану» нужно вскрывать, искатьочаг воспаления – и вырезать его безо всякого сожаления. Ну, апосле такой манипуляции организм легко восстановится.

Собственно говоря, этимспособом в разрешении межличностных конфликтов и психологическихпроблем своих клиентов пользуются врачи-психоаналитики. Ведьпсихоанализ – это и есть душевная (или психическая) «хирургия».

На практике этоозначает следующее: одна из сторон (может быть, даже обе стороны)пытается «выяснить отношения» до конца, исчерпать темуконфликта. Причем форма этого «хирургического вмешательства»может быть разной: от открытого громкого скандала с азартнымвыяснением отношений до относительно спокойного «разбораполетов». Главное, чтобы в результате этого разбирательствастороны смогли не только полностью выговориться, но и выяснитьпозиции друг друга.

Хирургический способвыхода из конфликтной ситуации – это не просто скандал илипримитивное выяснение отношений. Это попытка высказать свои чувства,свои пожелания и прояснить свою позицию по отношению к поступкуребенка, вызвавшему конфликтную ситуацию. Хирургический способ –это способ вывести ребенка на откровенный разговор, узнать, каковоего мнение об этом конфликте и, что наиболее важно, нащупать путивыхода из него. Потому что компромиссы возможны лишь тогда, когда обестороны понимают или по крайней мере стремятся понять друг друга.

Применить «хирургию»,когда конфликт уже перешел в хроническую стадию, не так просто. Болеелегким путем в этом случае кажется терапевтический способ. Однако, насамом деле, ничего сверхъестественного в нем нет. Главная задачасостоит в том, чтобы нарушить наконец молчание и вывести ребенка наразговор. Для этого можно воспользоваться вспомогательными приемами,которые будут играть роль своеобразного предисловия.

Итак, самой главнойпроблемой в применении хирургического способа является началоразговора. Еще бы! Столько времени вы не разговаривали друг с другом,и вот – на тебе! Конечно, это непросто. Непростопсихологически. Обе стороны опасаются нарушить статус-кво, ведьперемирие, как-никак, вовсе не обязательно может закончиться миром.Иногда в результате неудачных переговоров возникает новый конфликт иразгорается война. С другой стороны, подобный «худой мир»также не очень-то устраивает обе стороны. Так что в любом случаепопытка нарушить это равновесие будет вполне оправданной.

Я предложу нескольковариантов вступления, но только с целью привести пример, а никак недать готовый шаблон для применения. Вообще, шаблонов в межличностныхотношениях быть не может: человек – система сложная идинамичная, каждый уникален, и поэтому каждый раз нужноориентироваться не на какие-то примеры и догмы, а на самогособеседника. Вспомните правило Дейла Карнеги: «Самый главныйчеловек на земле – тот, который перед вами». Поэтому кприведенным мною примерам нужно относиться именно как к примерам, неболее.

Действующие лица:четырнадцатилетний Саша и его отец.

Ситуация:необъяснимая агрессия Александра на совершенно справедливое замечаниеотца о необходимости убрать свои вещи. После достаточно грубогоответа подростка разгорелась ссора, которая привела к длительномуразрыву отношений.

Первый вопрос: вчем, собственно, дело? Вряд ли рядовое замечание отца могло повлиятьна подростка таким образом, что вызвало всплеск агрессии. Поэтому вданном случае нужно искать истинные причины конфликта.

Что, собственно, ипредлагает хирургический способ.

Итак, ситуация в целомясна. Конфликт произошел из-за мелочи, перерос в хроническую стадию,в результате чего обе стороны полностью разорвали отношения. Подобнаяситуация, конечно, не нравится ни одной, ни другой стороне, однаковооруженное перемирие устраивает, похоже, обоих. Инициативу в данномслучае могут проявить как сам Саша, так и его отец. Мы будемрассматривать вариант, когда первым к разрешению конфликта приступаетСашин папа, просто потому, что он – взрослый.

Естественно, самоетрудное – начать. Для того, кто первым начинает разговор,существуют следующие основные препятствия.

1. Боязньпоражения. Как-то уж так читается, что кто первым заговорил, тотпервым «сдался».

2. Демонстрациясобственной слабости. Помните фразочки вроде «Первым комне приползешь»? Почему-то считается (и многие в этом уверены),что тот, кто пытается первым восстановить отношения, –слабак, не выдержавший испытания молчанием.

3. Силаинерции. Столько дней не говорили, и вдруг… Не так-топросто сделать то, чего давно не делал.

4. Вечное«только хуже будет». Наши опасения «а вдруг неполучится?», «как бы не навредить», «не будилихо, пока тихо» могут сыграть с нами плохую шутку.

5. Гордость. «А почему, собственно говоря, я должен быть первым?»

6. Поискикрайнего. «Я не виноват, почему я пойду извиняться?»

7. Вечныйвопрос: «С чего начать?» То еще препятствие…

Конечно, причин, почему«не я», можно найти и побольше. Пока разберемся с этими,и я уверен, что и остальные перестанут выглядеть столь уж важными.

Итак, первое .Боязнь поражения. Тут все просто: победителей в войне с собственнымребенком нет и быть не может. Ибо это – «плоть от плотинашей», наша неотъемлемая часть. По крайней мере, это нашаопора в старости – какая уж там победа или поражение? Со своимине воюют. Глупо отрезать себе руку, даже если она и болит.

Второе. Нехочется показывать свою слабость, которая как раз и заключается вжелании избежать серьезного разговора. Ведь первый – всегдасильнее и храбрее. Хотя бы потому, что он – первый. И самоеглавное: если вы первым начнете действительно серьезный разговор, увашего собеседника (будь то ребенок или взрослый) в девяностапроцентах случаев не возникает и мысли о вашем поражении. Возникает лишь чувство уважения к вам как к ПЕРВОМУ.

Третье. Инерция… Ну что тут скажешь? Любим мы откладывать решения назавтра. Забывая, что «завтра» не наступает никогда.

Четвертое. Хужебудет? И будет, если не «разрулить» ситуацию уже сегодня.Хуже будет становиться с каждым днем: уже завтра ваш ребенок можетнайти себе другого советчика и друга, послезавтра – попробоватьпить, а потом. Так что давайте сегодня делать то, что завтра делатьможет быть поздно.

Пятое. Почемуя? Гордыня, как сказали бы отцы церкви. Я не священник, я так нескажу. Я отвечу, как отвечали мне мои родители: первым делает шагнавстречу тот, кто умнее. От себя добавлю: и взрослее.

Шестое. Позиция«виноват – не виноват». Очень даже возможно, чтоименно ребенок спровоцировал конфликт. Можно даже поверить, что папаи не собирался ругаться с сыном. Но вот ведь какое дело: сам поисквиновных – это ловушка. Тупиковый путь развития, как бы сказалЧарли Дарвин. Потому что этот путь ведет в никуда. По этой причинеВзрослый человек эту детскую игрушку отбрасывает: не важно, ктовиноват. Важно – как нам восстановить отношения. Это называется«подняться НАД ситуацией».

На седьмом вопросе остановимся поподробнее.

Читатели, которые ещепомнят, о чем шла речь в предыдущих главах, думаю, сориентируютсябыстро. Потому что ничего особо нового придумывать не нужно. Все теже приемы — выражение своих чувств, активное слушание иконструктивный разговор – прекрасно работают и в этомслучае. Первые два приема мы рассматривали довольно подробно, отретьем поговорим теперь. Однако начало разговора – этовыражение своих чувств. Выглядеть это может примерно так:

– Саша,наш прошлый разговор оставил у меня тяжелое чувство. Я думаю, намстоит поговорить…

Или, может быть, так:

– Знаешь,Александр, мне совсем не нравится нынешняя ситуация. Я чувствую, чтомы чего-то недоговорили.

Если кому-то покажется,что здесь нет выражения чувств, помните: мужчина выражает чувствасовсем иначе, чем женщина. Для мужского пола более характернаконстатация факта, но никак не излияние своих эмоций. Но даже такиескупые слова будут иметь эффект, будьте уверены. Ребенок вподростковом возрасте достаточно точно оценивает порог допустимоститех или иных эмоций, и то, что для матери, к примеру, он сочтет явнонедостаточным выражением, для отца будет оцениваться чуть ли не какоткровение.

Конечно, можетвозникнуть ситуация, когда ребенок еще не готов к разговору: он всееще обижен, рассержен или же просто опасается вступать в переговоры.К такой ситуации нужно быть готовым и не теряться, если вдругуслышите «нет» или какое-нибудь колкое замечание. Тутпринцип простой: раз уж взялся за дело, придется доводить его доконца. Поэтому:

• небросайте попыток разговорить ребенка, если сразу ничего неполучилось;

• дайтепонять, что вы не собираетесь раздувать новый скандал и ни в чем егоне обвиняете, а просто собираетесь покончить с конфликтной ситуацией;

• есливидите, что ребенок не готов к разговору и всячески избегает его,отложите разговор, но с условием, что вернетесь к нему позже.

На практике этотразговор может иметь следующий вид.

Саша: Вседоговорили. Мне все понятно.

Папа: Возможно, нодля меня не все понятно. А я не хочу, чтобы между нами были какие-тонедомолвки.

Неправильныеварианты: «Что тебе понятно?» (нападение); «Как тыс отцом разговариваешь?» (угроза); «Тебе что, совсемнаплевать на отца?» (обвинение, обычно женский вариант).

Саша: Это твоипроблемы. Я все сказал.

Папа: Злишься…(проговариваем чувства собеседника. Помните?) Я бы на твоем местеточно так злился бы. Знаешь, я тоже злюсь. Злюсь, потому чтоотношения с сыном испортились из-за какого-то пустяка.

Саша: Это не пустяк!Ты мне вечно указываешь, что делать! Как придурку какому-нибудь.

Папа: Придурку? Счего ты взял, что я считаю тебя придурком?

Саша: Ой, не надо…«Это не то», «то не так», «туда неходи», «это не делай». В моей комнате – и тоты командуешь! (А! Вот она – мелочь, которая вызвала конфликт:вторжение в личную территорию на фоне обостренного чувствасамостоятельности).

В подростковом возрастетяга к самостоятельности, попытка вырваться из-под родительской опекипринимает острые формы. Родительские советы кажутся ненужными,просьбы принимаются за приказы, а замечания трактуются как унижениесобственного достоинства. Процесс отстаивания собственнойнезависимости может проходить в различных формах. Могут бытьотносительно мягкие варианты: когда подросток старается не скандалитьс родителями, а больше подстраивается под их мнение. А могутпринимать форму сражений, как в нашем случае. Причем взрыва можноожидать совершенно неожиданно: был тихим, даже не огрызался, и вдруг– скандал. Ничего удивительного нет: существуют разныетемпераменты, различные характеры. А в подростковом возрасте нетолько ломается голос, меняется и психика. В нашем случае картинатипична: отец может и не понять, в чем дело, продолжая общаться сподростком так же, как и раньше. Однако подросток воспринимает такоеобращение уже иначе.

Но не будем всесписывать на подростковый возраст. Конечно, подросток воспринимаетвсе более остро, чем ребенок помладше. Но восприятие ситуации,взаимоотношений у подростка, как правило, достаточно реалистичное. Тоесть привычные действия родителей могут, например, раздражать его, новряд ли вызовут резкую агрессию или скандал. А вот резкое неприятиеродителями того факта, что их ребенок нуждается в гораздо большейстепени свободы, чем ранее, может создать благоприятную почву дляконфликта. Зачастую родители (особенно отцы) весьма негативновоспринимают то, что их ребенок – уже не совсем ребенок. Что онпринимает важные решения уже помимо родительской воли, совершаетпоступки, которые родители не одобрили бы. Конечно, в этом малоприятного для любого родителя. Однако будем реалистами: чтобынаучиться плавать, нужно плавать. Желательно на открытой воде, а нена песочке или в ванночке с надувным матрацем. Конечно, подростокбудет совершать ошибки. И будет принимать решения, не согласованные свами. Что же делать нам? Смириться с этим? Или, наоборот, усилитьконтроль, начать «закручивать гайки»? Усиление контроля,несомненно, помогает. До поры. Однако наступит момент, когда путыбудут порваны. Полностью. И тогда – берегись, родитель!

Так что же –пустить все на самотек? Отнюдь нет. Волноваться, интересоватьсяделами, обсуждать проблемы вместе не только можно, но и необходимо. Авот не нужны как раз слежка, запреты, постоянная опека, придирки ибрюзжание. Потому что не помогут.

Теперь, когда истиннаяпричина конфликта открыта, можно приступать к следующему этапу. Нет,не к ее устранению – это процесс длительный и решается отнюдьне разговорами, а изменением своего поведения.

Следующий этап –это признание проблемы и демонстрация готовности ее решить. Внашем случае это будет выглядеть примерно так.

Папа: Подожди, Саша…Если я правильно понял, ты не любишь, когда тебя контролируют?

Саша: А зачем меняконтролировать? Я что, в детский сад хожу?

Папа: Да нет, давноне ходишь.

Саша: А ты на каждомшагу указываешь, что мне делать. Я бы и без твоих приказов комнатуубрал бы…

Папа: Убрал бы, безмоих напоминаний?

Саша: Конечно.Просто у меня тогда времени не было. А ты налетел!

Папа: Ну, я же незнал, что у тебя другие планы. Ты мне о них ничего не сказал.

Саша: Да ты и неспрашивал. Папа: Извини, я и правда не спросил.

Саша: Да нет, это тыизвини, пап. У меня тогда просто крышу снесло… Мне тогдаКарина позвонила, я спешил очень. А тут ты, да еще с уборкой…А у меня Карина на линии. Ну, я и…

Папа: Понятно…Ну, что было, то прошло. Давай тогда так: ты у меня парень взрослый.С лишними вопросами приставать не буду, но придется самому вседелать. Но если чего забудешь – напомню. Идет такой вариант?

Саша: Ладно, толькоесли Каринка ко мне придет, ты это… Ну, не напоминай ничего,ладно? А то еще подумает.

Папа: Договорились.

Вот и весь разговор.Конфликт исчерпан. Стороны выяснили отношения, нашли корни конфликта,выработали тактику предотвращения подобных ситуаций. И, самоеглавное, пришли к компромиссу. Папа пошел на уступки, Саша –тоже. Это обычная ситуация: агрессией отвечают на агрессию, уступками– на уступки. Конечно, за исключением уступок вынужденных. Но это отдельный разговор.

В заключительномразговоре нужно обязательно сформулировать фразу, котораянедвусмысленно указала бы, что конфликт, по крайней мере с вашейстороны, исчерпан. В нашем примере это — «Ну, чтобыло, то прошло». Подобная фраза обязательно должна быть вразговоре. Она «закрывает» конфликт, ставит на нем точку.А формулировку подбирайте по ситуации, думаю, она придет сама собой.Например, хотя бы такие.

• Вот иладно.

• Ну, вотвсе и выяснилось.

• Вотвидишь, как хорошо все закончилось.

• Ну,забыли.

• Ладно,Бог с ним.

Конечно, возможны идругие варианты. Может быть, гораздо более удачные. Хотя бы потому,что они будут подходить именно к вашей ситуации. Дорогу осилитидущий!

И завершает разговордоговор (договоренности), или, говоря языком психологии,компромисс. То есть вносятся предложения обеих сторон, как вбудущем избегать подобных ситуаций. В нашем случае Саша со своимотцом договорился, что папа, со своей стороны, предоставитопределенную свободу сыну, а Саша, в свою очередь, станет сам безнапоминаний выполнять свою часть домашних обязанностей. Отдельнаяоговорка со стороны Саши – это его общение с подругой Кариной(чтобы папа по крайней мере неловким поведением не мешал ихотношениям), на что его папа соглашается. Итак, компромисс достигнут.Насколько будут выполняться эти договоренности, вопрос другой. Еслимы правильно определили причину конфликта и наши договоренностиносили действительно двусторонний характер, то есть были ВЫГОДНЫОБЕИМ СТОРОНАМ, то выполняться они будут. Если же одна из сторонпойдет на вынужденные уступки, то рано или поздно возникнет новыйконфликт. Но, как бы то ни было, ценный опыт переговоров уже будет иу одной, и у другой стороны.

Типичные ошибки при применении хирургического способа тоже имеются. В первую очередь,это неправильное начало разговора, «переход на личности».Если уже при завязке общения мы срываемся, начинаем закипать ибросаем обвинения вместо того, чтобы попытаться разобраться вситуации, – «медицина тут бессильна».

Не поможет также«хирургия» в том случае, если мы будем недостаточнонастойчивы. Конечно, есть ситуации, когда лучше промолчать, недавить. Но если мы задались целью разрешить конфликт, тоостанавливаться, не добившись никаких результатов, не стоит. Держитев уме задачу минимум: хотя бы наметить срок переговоров. Не теперь –так через час. Не через час – так завтра утром. Но никак не«когда-нибудь». Потому что «когда-нибудь»подразумевает «никогда».

Однако давайте оставимтяжелую тему конфликтов. Скандалы и ссоры – несомненно, вещивесьма интересные, если наблюдаешь их со стороны. Но в своей семьеони далеко не так привлекательны. Конечно, я желаю избежать всем этойучасти или по крайней мере сократить количество конфликтных ситуацийдо уровня, когда они будут лишь разнообразить жизнь, но не портитьее.

7

О ТОМ, ОТ ЧЕГО МЕЧТАЕМ ИЗБАВИТЬСЯ… ИЛИ ОБИСТЕРИКАХ

Ребенок – это стомасок, сто ролей способного актера. Иной с матерью, иной с отцом, сбабушкой, с дедушкой. Иной со строгим и с ласковым педагогом, иной накухне и среди ровесников, иной с богатыми и с бедными, иной вбудничной и в праздничной одежде. Наивный и хитрый, покорный инадменный, кроткий и мстительный, благовоспитанный и шаловливый, онумеет так до поры до времени затаиться, так замкнуться в себе, чтовводит нас в заблуждение и использует в собственных целях.
Януш Корчак. Как любитьребенка

Наталья тихонькозаводилась. Нет, она не считала себя вспыльчивой. Может быть, даженаоборот – ее терпению можно было позавидовать. Но все желюбому терпению бывает предел… И, судя по всему, этот пределблизок.

Маленькая крикса неунималась. Конечно, было бы гораздо проще купить ей эти мандарины, ноу нее же аллергия, а бабушка опять накормила ребенка апельсинами…Ну, как ей объяснишь, что больше нельзя? Воет уже почти час, и сил жехватает!

Нет, это совершенноневозможно! И ведь объясняла ей сотни раз: «Нельзя, нельзя,нельзя!» Нет, не доходит! Никак не доходит! И вправду, можетбыть, прав Виктор Саныч, сосед сверху, что драть их нужно регулярно?Его Петьку не видно и не слышно, такой парень спокойный… Аведь почти одного года с ее Дашкой. Ну, всего полгода разницы. Вотвезет же некоторым с детьми!

А трехлетняя Дарьяне унималась. Бурная истерика перешла в какой-то хронический вой,монотонный и страшный. Так воют бабы по покойнику, и эта ассоциацияеще больше пугала Наталью.

И раздражалаодновременно. Чего, собственно, орет? Чего ей еще не хватает? Столькофруктов накупили, яблоки в холодильнике, персик еще со вчера остался,на столе вон сок стоит, – нет, ей подавай то, чего нельзя!Именно потому, что нельзя! И ведь добьется своего, негодница! Ведьдобьется! Хорошо, я могу потерпеть, привыкла уже к таким концертам.Так ведь сейчас муж придет, и опять: «Какого черта у тебяребенок орет?» И что ты будешь делать? Его же тоже понять нужно– он с работы, ему отдохнуть надо… И эта не успокоится.Эта еще громче орать будет. Потому что знает: все, победа близко.

Чувство обидызахлестнуло Наталью, и она громко крикнула:

– Ану замолчи! Сколько можно орать?!

Крик на секундузатих, но только на секунду. В следующее мгновение из детскойдонеслись усиленные вопли, и Наталью передернуло. Она вскочила,нервно прошлась по комнате, выискивая глазами хоть что-то, чтосгодилось бы в качестве средства устрашения.

СТОП!
Вот мне интересно, а кого вам вэтой ситуации больше жалко – малышку или ее маму? Не спешите,мы не на шоу Андрея Малахова…
Еще полчаса назадона пыталась решить дело миром. Уговаривала. Гладила по головке.Обнимала, говорила, что купит ей мандарины завтра, когда будет«можно». Казалось, что это подействует, но истерика непрекращалась. Дашка непрерывно канючила: «Купи. Купи. Купи!»Нет, разве человеческая психика может такое выдержать? Конечно,прикрикнула, пригрозила, что, если будет ныть, получит по заднице.Что тут началось! Нет, это совершенно невозможно.

А ведь неровен час,еще свекровь прибежит. А прибежит точно – это уж приметаустоявшаяся: когда Дашка в истерике, свекруха это прямо носом чует.Тем более звонила уже сегодня, небось, вопли в трубке точнорасслышала… Даша-то – артистка отменная: как толькозвонок в дверь или по телефону, тут же голос на полтона вышеподнимает, чтобы слышали, значит. Знает, что мама в эту минуту ничегоне скажет, ничего не сделает.

А разговоров будетна целую неделю: какая невестка плохая, как ее дочка не любит дабоится. Как она дитя до слез доводит. Ох, как это все надоело. И ещеЕгору наговорит всякого… Егор-то ничего, мужик нормальный, ноесли мамочка настроит – какой мужик не сломается? Что ни делай,ничего хорошего… А эта негодяйка малолетняя, от полу неотросла, а уже как управляется ловко! Мама ей плохая, вот папапридет. Или к бабке побежит нажалуется, причем к обеим. Им-то хорошо,бабкам: внученька, возьми это, бери то. Ничего, что у этой внученькиаллергия на аллергии, что дома никакого сладу с ней нету… Затобабушки – хорошие. Они же все позволяют.

А отчего ж непозволять, если ребенка через часик-другой родителям отдашь? Пустьони маются.

И попробуй скажичего. Тут же свекровь Егору нажалуется. Она умеет… Как же –бывшая учительница. Она же должна УЧИТЬ всех! Ребенка пальцем нетрогать, только уговорами, только словом… И голоса не смей наЕЕ внучку повысить! И позволять ребенку нужно все – видите ли,в Японии так и делают. Потому что иначе инициатива сковывается.Рабами вырастут… А то, что я теперь – раба этой крикухи,так это никого не интересует. Конечно, кто я такая? Невестканесчастная. Чужой человек.

Ну сколько же тыорать можешь? Опять соседи начнут за спиной шушукаться: «Чтоони там с ребенком делают?» У нас в доме слышимость прекрасная.Хорошо еще, что по батареям не стучат… Господи, да за что жемне это?

– Дазаткнись ты наконец! Слышишь? Я тебе сказала!

Минутная тишина.Затем рев начинается с новой силой. Рев уже хриплый: конечно, столькоорать! Но хрупкая чувствительная Дашенька может орать очень долго.Она в этом деле – профессионал…

Наталья невыдерживает, срывается с места и бежит в детскую. Даша,раскрасневшаяся, с опухшими от слез и рева щеками, все так жезаливается воплями. Завидев мать, она лишь усиливает звук. Наталья вбешенстве хватает дочь за руку, рывком поднимает ее с пола и начинаетзвонко и сильно хлестать ее ладонью по мягким тканям. Рев переходит ввизг, затем взмывает на высшую октаву, глаза Дарьи округляются отужаса… И внезапно крики прекращаются.

– Услышуот тебя еще один звук… – страшно шипит Наталья, –пеняй на себя!

Лицо Наташи бледное,глаза блуждают. Вполне осмысленным взглядом Дарья провожает маму. Онавсе так же всхлипывает, но рева больше нет… В ее глазах застылужас.

Кто не встречался сдетскими истериками! Особенно в раннем возрасте. Год, два, триребенку – самое время для истерик. А зачастую истерикиповторяются и гораздо позже. Это самое страшное наказание дляродителя. Это катастрофа, с которой пытаются бороться любымисредствами. Все что угодно: уступить, подкупить, запугать, ублажить,наказать – лишь бы замолчал, лишь бы прекратил эту пытку!

И что это за явлениетакое – истерика? Это что – болезнь, психическоерасстройство, каприз, хитрая уловка или душевная травма нашегоребенка? Может быть, это следствие слишком мягкого воспитания?Потакания во всем? Или, наоборот, – отсутствия нежности,любви к своему ребенку? А может быть, это просто такой характер, ибороться с этим невозможно?

Детские истерикинеоднородны. Они бывают очень разными. Очень даже возможно, чторебенок действительно болен, и его нужно лечить от истериипсихотерапией либо лекарствами. Однако это клинический случай,который встречается не так уж часто. А вот чаще всего истерики –это всего лишь хитроумная психологическая комбинация, в результатекоторой ребенок добивается того, чего не может добиться другимиметодами.

Да-да, обычная,«бытовая» истерика – это просто способ добитьсясвоего. И насколько часто его будет использовать ваш ребенок, зависитот вас. Ребенок – практик. Он закрепляет в поведении только тереакции, которые дают практический результат. То же самое касается иистерик. Если метод работает – что же, будем применять его вдальнейшем. Если нет – подыщем другой. И, нужно отметить,нередко находят.

Нужно просто помнить: детскаяпсихика гораздо более пластична, чем психика взрослого. Дети легчеприспосабливаются ко всему хотя бы потому, что ребенок – этоРАСТУЩИЙ организм, цель которого – приспособиться к окружающейсреде, выжить в ней. Взрослый же человек – это организм вомногом сформировавшийся, его возможности трансформации ограничены,психика теряет гибкость, а душевные раны заживают дольше. Дети, какэто ни странно, в психологическом плане выносливее взрослых.Обидели – тут же расплакался. Через минуту уже смеется икажется вполне счастливым. А мы так разве можем?
К чему это я? А к тому,что мы зачастую принимаем близко к сердцу слезы ребенка, полагая, чтоон неимоверно страдает. На самом деле страдаем мы, наблюдая этукартину. Ребенок же — работает. Зарабатывает себепоблажки, новую игрушку, внимание родителей, да мало ли что ему ещезахочется! Наивный родитель (и вовсе не обязательно, что это будет«слабонервная» мама или бабушка) полагает, что ребенок вбеде, что спасать нужно – его!

Однако! Иногда (весьманечасто, но все же) истерика может быть признаком заболевания.Например, из-за того, что поднялось внутричерепное давление. Что же,если ребенок не совсем здоров – нужно к доктору. Такой варианттоже отбрасывать не стоит, но все-таки он встречается довольно редко.

Кроме того, «бытовую»истерику легко диагностировать по причинам ее возникновения: чего-тоне дали, в чем-то отказали – и вот он, приступ плача. Понятно,что вероятность болезни тут минимальна.

Есть еще один надежныйспособ диагностики истерик, но о нем я расскажу чуть позже, когда мыбудем разбирать способы борьбы с этим явлением. Заключается данныйспособ в том, что мы просто наблюдаем за развитием истерики. Если врезультате наших грамотных действий истерика прекращается, значит, нио какой болезни речи не идет.

В основном, истерики –это «болезнь» малышей от года до трех. Но зачастуюподобный способ действий применяют дети в более позднем возрасте –и четырехлетние, и пятилетние, и школьники. Многое зависит от того,как родители относятся к истерическим реакциям ребенка. Поощряют ихили, напротив, искореняют.

Казалось бы, ну какойдурак станет поощрять истерики? Себе же дороже! Однако все не такпросто. Конечно, нам вовсе не улыбается воспитывать истерика. И ужтем более умножать количество истерик, которых, в общем-то, не терпитни один нормальный родитель. Зачем же провоцировать их возникновение?

В том-то и дело, что мыпросто не знаем, как вести себя в подобных ситуациях. Зачастуюпервое, что внушается с самых ранних лет жизни ребенка бабушками идругими «опытными» родственниками, – этостойкое убеждение, что ребенок не должен плакать. Именно так! Еслиплачет, значит, что-то срочно нужно предпринять. Схватить на руки,начать баюкать, сунуть в руку безделушку, в рот – леденец,наобещать с три короба – все идет в ход, лишь бы ребенокзамолчал. Ревет – это беда, катастрофа. Закрыть рот любымспособом – единственно возможное решение.

Но иногда ребенкупросто необходимо пореветь или покапризничать вдоволь. Нужно, и все.Что говорить о детях! Зачастую взрослому человеку нужно выплакаться,выругаться, сбросить стресс одной неконтролируемой вспышкой. Мы желюди, нам нужна разрядка. Физическая. Психологическая. Эмоциональная.Чем же хуже ребенок?

Итак, прежде чем мыприступим к дальнейшему изучению темы, давайте определимся с однимважным моментом.

Ребенок имеет право на слезы. Амы имеем право не утешать его.
Совсем несложноепредложение – не утешать. Конечно, не всегда. А только вособых случаях. В каких, сейчас разберемся.

Отбросим ситуации,когда ребенок плачет из-за того, что ему больно. Ушибся, упав состула, уколол палец шипом розового куста или обжег палец спичкой. Вэтом случае самая естественная и правильная реакция – утешить,прижать к себе, погладить ушибленное/уколотое/обожженное место,прошептать в ушко ласковые слова. И это очень правильные действия.

Вполне нормальнаяреакция, когда вы утираете слезы ребенку, пережившему горькую обидуили горе. У детей достаточно потрясений, и «счастливое детство»только на первый взгляд кажется безоблачным райским миром. Тут та жереакция – утешение, ласка, мягкие руки.

А вот совершенно инойслучай: ваш малыш что-то требует, а вы – не даете. Ну нельзя, ивсе. И вот появляются слезы… И крики… И конвульсии наковре в гостиной… Вот она – истерика во всей своейкрасе. Что вы будете при этом делать?

Это совершенно особыйслучай. С одной стороны, у ребенка ничего не болит: ни тело, ни душа.Но ему ХОЧЕТСЯ. Конечно, возникает вопрос: насколько это емунеобходимо? И нужно ли вообще?

В данной ситуации естьсвои тонкости. Можно, например, предложить ребенку подождать либооговорить условия. Если он идет на компромиссы, значит, это никакаяне истерика. Значит, это действительно ему необходимо. Если же нет –это истерика. Первоклассная классическая истерика. И тут никакиекомпромиссы нам не помогут.

В некоторых случаяхистерику можно предотвратить, просто уделив малышу немного большевнимания. Очень часто детям нужна не столько та или иная вещь иливкуснятина, сколько родительское внимание. Практически любой ребенокхочет, чтобы его немного поуговаривали, чтобы с ним повозились,обратили на него внимание. Вполне законное требование, нужноотметить. Естественно, в таком случае будет высочайшейнесправедливостью не дать ребенку требуемое (в смысле, внимание). Этонесложно: приемы эти известны любому родителю. Погладить поголовке, обнять за плечи, взять на руки (иногда это необходимо даже«такому большому» семилетнему ребенку), заглянуть вглаза, расспросить, как дела… – попробуйте самипродолжить этот список.

Эти приемы неплохопомогают даже тогда, когда ребенок собирается устроить «настоящую»истерику, с криками, дрыганьем ногами и т. д. Ведь истерика, какуже говорилось ранее, – это всего лишь способ добитьсясвоего. Если требования ребенка справедливы и выполнимы, почему бысразу на них не согласиться. Хотя и в этом случае нужно проявлятьосторожность. Даже самые справедливые требования не следуетторопиться выполнять, если они подкрепляются истериками. Не стоитзакреплять привычку, знаете ли. Поэтому можно соглашаться –но не всегда. Уступать, но не постоянно. Выполнять требования, но иоговаривать свои условия. Ребенок должен учиться искусствукомпромиссов, он должен почувствовать, что его свобода заканчиваетсятам, где начинается свобода другого. И это вполне нормально –ребенок не всегда должен получать то, что хочет. Даже если мыочень сильно желаем, чтобы это было именно так. Детство – этополигон взрослости. Плохая и неправильная подготовка на этом полигонеможет испортить всю последующую жизнь.

Впрочем, некоторыесчитают, что нужно делать наоборот: все разрешать, все покупать.Особенно если финансы позволяют. Мол, сами пахали, как черти, чтобыхоть дети как-то пожили. Чего же им устраивать трудности? Вот как разпотому и нужно устраивать, чтобы не расслаблялись, чтобы не потеряличувство реальности и научились в этой жизни уживаться с другими, атакже зарабатывать своим трудом. А деньги… Любые состоянияможно растранжирить в несколько дней. Примеров тому масса. И любоймизер можно приумножить в сотни раз, были бы желание и настойчивость.Впрочем, глава не об этом.

А теперь поговорим отой самой, «настоящей» истерике, которую невозможноостановить, от которой болит голова у родителей да и в конечном итогеу самого ребенка. Признаки этого кошмара следующие.

1. Капризыначинаются из-за пустячной, по мнению родителей, причине.

2. Уровеньдецибелов, выдаваемый ревом ребенка, несоизмерим с серьезностьюпричины, его вызвавшей.

3. Требования,предъявляемые ребенком, изначально невыполнимы.

4. Никакиекомпромиссные варианты не проходят.

5. Кажется,ребенок уже не слышит, что говорит ему взрослый.

6. Угрозы недействуют или помогают на несколько секунд.

7. Получивтребуемое, ребенок зачастую отталкивает предмет, продолжая истерику.

Эти признаки могут идтив совокупности, хотя это вовсе не обязательно. Наличие двух-трехподобных примет уже говорит о том, что у ребенка началась истерика. Итеперь родителям нужно запастись терпением, ибо именно терпение –главное оружие в борьбе с истериками.

Прежде всего нужнотвердо усвоить, что этот тип истерики не имеет ничего общего систинными страданиями ребенка. Уровень крика здесь как раз непоказатель. Ребенок не столько страдает сам, сколько сознательно пытается принести страдания своим родителям, добиваясь поставленнойцели.

Ребенок сознательно используеткрики, слезы и дрыганье ногами как инструмент шантажа!
То есть он простошантажирует родителей своими показными страданиями. Более того:любая истерика подобного рода – это талантливо поставленныйспектакль, это сцена, рассчитанная на массового зрителя. Каждыйребенок знает, что взрослые неравнодушны к его слезам и готовысделать многое, чтобы он перестал плакать. Естественно, неглупое дитяне приминет воспользоваться таким мощным инструментом в своих целях.И пользуется. Иногда очень даже искусно.

Тактика хорошопоставленной истерики проста: «Ах, не реагирует мама? Будуорать до тех пор, пока не услышит папа. Ах, не слышит папа? Увеличимзвук, чтобы услышала бабушка. А если и она глуховата, заору так, чтоуслышат соседи. Тогда все наверняка зашевелятся».

Тактика эта, несмотряна свою внешнюю незатейливость, чрезвычайно эффективна. Впрочем, этои без меня знает любой родитель, который переживал истерики своегочада. Кстати, действуют истерики не только и даже не столько навпечатлительных мам или бабушек, сколько на мужчин. Особенно еслиистерики устраивает дочь. Так уж устроена мужская психика – онаменее устойчива к стрессовым ситуациям, мужчина практическибеззащитен перед эмоциональными бурями. Конечно, об этом прекрасноосведомлены и дети. Пусть они этого не знают, но – чувствуют.Потому – держитесь, папы! Хитрые чада действуют чаще всего непрямо, а опосредованно: «неразумное» дитя вроде быпротестует против решения мамы, однако крики свои адресует в первуюочередь отцу: скоро папа не выдержит и наорет на «плохую»маму, требуя, чтобы она «успокоила ребенка». Это ужемногоходовая комбинация, в результате которой, как правило, выигрышдостается ребенку.

Одной из истинных целейистерики является месть родителям. Именно поэтому ребенок,даже добившись от мамы или папы требуемого, часто отшвыривает предметвожделения и продолжает орать. В этом случае уже сам процесс крикаявляется орудием мести. Ведь ребенок знает, что выносить крики ислезы очень неприятно. Не только папе или маме, но и тем, кторядом, – соседям, случайным прохожим, гостям, зашедшим внеудачное время. Именно поэтому взывания родителей: «Некричи так! Ты же соседям мешаешь!» – толькораспаляют маленького упрямца. Ага, зашевелились. Ага, уже просят!Значит, оправдывает себя тактика!

Что же остаетсяродителю? А выбор невелик:

• можнопопытаться капитулировать, причем безоговорочно (а частичнаякапитуляция маленького негодяя не устроит);

• можнопопробовать заставить крикуна замолчать (этот вариант может пройти,но для его осуществления нужно обладать твердой решимостью и крепкиминервами);

• а можно– просто игнорировать вопли.

Какой из этих вариантоввам больше нравится и почему? Не спешите, подумайте хорошенько. Тутне экзамен по психологии. Это просто попытка понять себя и своиреакции. Так как же вы поступили бы в такой ситуации?

Нужно сказать, что всетри варианта имеют право на существование. Все три содержат плюсы иминусы. И, самое главное, каждый из этих вариантов будет более илименее подходить конкретному родителю. Поэтому разберем их болееподробно.

Безоговорочнаякапитуляция. Подразумевает сдачу своих позиций полностью и наусловиях противника. Если вы избираете этот способ, готовьтесь ктому, что у вашего чада внезапно появятся новые требования, которыетоже нужно будет незамедлительно удовлетворить. Победа тут достаетсяисключительно ребенку, и хоть в этом имеется положительный момент.Как-никак, воспитываем победителя. Еще один положительный момент уэтого варианта: не нужно «выдерживать характер», не нужновступать в конфронтацию со своим ребенком, не нужно тратить нервы навыслушивание криков и воплей. К тому же репутация не пострадает,особенно если истерика будет «подкуплена» в самом начале– есть шанс, что громкое «соло» не услышат нисоседи, ни родственники.

Теперь о «минусах». Их тоже немало. Самый главный из них – это то, что проблема вданном случае не снимается, а только усугубляется. Ребенок,убежденный в верности избранного способа «воспитания»родителей, будет пользоваться им все чаще, к месту и не к месту.Таким образом, родители сами провоцируют возникновение и развитиеистерики. Впрочем, есть и другие существенные минусы: это и потеряродительского авторитета, и чувство обиды и досады на ребенка (а этововсе не так безобидно, как кажется), и, наконец, тупиковостьизбранного пути. Рано или поздно родитель столкнется с невозможностьюудовлетворить желание своего чада. И что тогда? Легко представитькартину, когда разбалованный ребенок впервые слышит «нет».Или хотя бы уклончивое: «Милый, может быть, что-нибудь другое?»

На мой взгляд, данныйспособ борьбы с истериками идеально подходит тем, кто не особеннозаботится о будущем – своем и ребенка либо имеет с малышомкратковременные контакты. Как правило, так поступают наемные нянилибо легкомысленные бабушки. Скажу по секрету, что тем, кто мнедорог, я бы не советовал применять этот способ. По крайней мере,систематически. Себе же дороже.

Силовой вариант. Это когда рассерженный родитель берет в руки ремень (скакалку,полотенце, пылевыбивалку – по выбору) и принимается завоспитательную работу с помощью угроз и наказания. Сразу скажу: этоне самый плохой вариант в случае с истериками. И зачастую довольнодейственный. Даже если в конкретном случае родитель потерпит фиаско,то есть истерика в результате подобных манипуляций только усилится, вбудущем чадо будет поосторожнее с истериками, памятуя, что в такомслучае бывает очень больно. С другой стороны, угрозы и запугивания –не самый лучший выход из ситуации. Отношения с ребенком могут бытьнадолго испорчены (хотя и совсем не обязательно). Впрочем, известныслучаи, когда родитель, поднявший руку на своего не в меруразбушевавшегося отпрыска, внезапно обретал в его глазах невиданныйдоселе авторитет. Это не случайно: зачастую ребенок (а подросток вособенности) не испытывает уважения к родителю (особенно это касаетсяотцов) из-за его мягкотелости и податливости. В самом деле, дляребенка РОДИТЕЛЬ – это защитник, опора, стена. Если жеэта опора из желатина, то кому такая опора нужна?! Проявляя«характер» (пусть и не лучшим образом), родительпоказывает, что в нем есть твердость, решимость и жесткость. Тоесть качества, за которые уважают.

Силовой метод долженприменяться грамотно. То есть если вы решились именно на него, нужнодействовать решительно. Или по крайней мере не показывать вида, чтовы колеблетесь. Вовсе не обязательно хлестать скакалкой по мягкимтканям крикуна, но он должен поверить, что если истерика непрекратится, все будет именно так. Решительный твердый взгляд,громкий отчетливый голос – в нем не помешают и нотки злости, –и чаще всего юный истерик начинает понимать, что пора «сворачиватьлавочку». Пустое же запугивание, когда и вы и ребенок знаете,что это всего лишь угрозы, ничего не даст и лишь еще больше подорветавторитет родителя.

Достоинства «силового»метода – простота применения, высокая эффективность впресечении истерик в дальнейшем, а зачастую и повышение авторитетародителя. Впрочем, это поднятие рейтинга авторитета возможно в томслучае, если данный метод будет использоваться нечасто и лишь висключительных случаях. При постоянном использовании ремня и угрозавторитет родителя грозит обвалиться очень скоро, причем с оченьнеприятными последствиями для обеих сторон.

«Минусы». Данный метод подойдет не каждому родителю. Как уже говорилось ранее,нужно обладать определенной твердостью, дабы применять его. К тому женекоторых особо впечатлительных детей строго не рекомендуетсязапугивать или наказывать. А еще «силовой» метод не даетникакой гарантии, что истерика прекратится. Бывают случаи, когдаребенок еще больше «заводится» от наказания. Существуеттакже опасность надолго испортить отношения с ребенком (хотя приистерике они уже основательно испорчены).

Способ не самый лучшийи не самый эффективный, но свою сферу применения он, несомненно,имеет. Часто прибегать к нему, конечно, не советую. Но в качестве«пожарного» варианта нужно быть готовым и к таким мерам.

Игнорирование. Полное игнорирование и ребенка, и его истерики. На первый взглядкажется, что это самый ненадежный вариант. Еще бы: как это – онорет, а я ничего не делаю? Это, кстати, весьма распространеннаяродительская ошибка – считать, что дети без нас ни на что неспособны. Что каждая ситуация требует нашего вмешательства. Истерики– это как раз тот случай, когда наше вмешательство толькомешает.

Истерика – этотеатр, это сценическая постановка вашего малыша для зрителей. Онарассчитана на внимание, на сочувствие, на эмоции. Ребенок артистичнодемонстрирует, как ему плохо, насколько он несчастен, и одновременнопытается передать миру весть о том, какой плохой его обидчик –папа или мама. Само собой, как и любой актер, маленький истерик неможет обойтись без зрителя. Более того: чем больше зрителей онсоберет своим представлением, тем популярнее будет его спектакль.Поэтому малыш бдительно следит за окружающими: как они относятся кего выступлению? Если интерес проявлен (в любой форме – будь тоуговоры, задабривания либо угрозы) – нужно продолжать.Развивать, так сказать, успех.

А теперь давайтепредставим, что на каком-то неудачном спектакле зрители вдругподнялись со своих мест и ушли. Все. До единого. Как вы думаете, чтобудут делать актеры на сцене? Продолжать кривляться при пустом зале?

Наверное, этоисключительный вариант. Чаще всего бывает другая, вполне адекватнаяреакция: представление прекращается. Зачем выступать, когда зрителейнет?

Вот точно так же поступает иребенок, когда его истерику больше, не смотрят. Ведь основнаятактика истерики – это привлечение внимания. Это работа напублику. А если этой публики нет, тогда и сама истерика теряет смысл.
Вы никогда не замечали,что ребенок, закативший истерику, всеми силами пытается обратить насебя внимание? Громко орет, падает на пол в самом центре комнаты,громко хлопает дверью и – самое противное – внаглую лезетна глаза. Хотя лучше бы выл где-нибудь в дальней комнате. Вот это иесть – работа на публику.

А давайте попробуемвыйти из роли зрителя. Отказаться от почетного звания публики ипросто устраниться. Хотя бы и физически. Это ведь несложно сделать:просто выйти из комнаты, где бесчинствует маленький тиран, илисобрать сумочку и выйти на улицу (ненадолго, но чтобы у ребенка невозникло впечатление, что вы прибежите назад тут же, по первому егокрику), или просто отвернуться и заняться своим делом.

Есть еще один хорошийсовет. Если маленький истерик валяется на полу, просто переступитечерез него и идите себе дальше! Прекрасный способ прекратитьистерику.

И главное –никаких эмоций. Никакой реакции, что вы слышите вопли, что васраздражает поведение ребенка. Его нет, не существует. Помните:концерт не может продолжаться без зрителя. И не будет продолжаться.

Конечно, первое времяребенок, не понявший, в чем дело, будет стараться использовать старыеподходы. То есть орать еще громче, биться головой о пол еще больнее ипускать слезы еще крупнее. Ничего, это быстро пройдет. Дети не такглупы, как мы о них думаем. Они быстро понимают, что действует, а чтонет, и тут же меняют тактику. Поэтому немного терпения – и вашякобы невменяемый истерик превратится вдруг в милого и послушногоребенка.

И еще: никаких угроз.Никаких уступок и никаких нервов. При таком «никаком»подходе к истерикам ребенок быстро перестанет использовать этоорудие.

Вы при этом способе:

• нетеряете своего родительского авторитета и «лица»;

• нетратите лишние финансы на порой совершенно неразумные капризы вашегочада;

• нестановитесь «карающим мечом» для вашего ребенка, полосуяего ремнем или скакалкой;

• неприменяете никаких специальных методик и не тратите физические ипсихические силы;

• обретаетеуверенность, что вы не совершите ошибок (в силу простоты способа);

• самымгуманным способом отучаете ребенка от истерик.

Вот, собственно, и все,что мне хотелось поведать об истериках. Конечно, у каждого своиметоды воспитания. Каждый родитель в любом случае будет действоватьпо-своему. И совершенно верно сделает. Потому что одно из правилпрактической психологии гласит: «Человек ВСЕГДА поступаетнаилучшим для себя способом. Если бы он МОГ, он сделал быпо-другому».

Прекрасная фраза. И этафраза вовсе не означает, что человек не развивается и не учится.Просто в каждый отдельный момент жизни он поступает так, как может икак знает. Но уже в следующий раз, получив иные знания, иной опыт ииные навыки, он сможет – именно СМОЖЕТ –поступить по-другому. На этой оптимистической ноте мне и хотелось бызавершить эту нелегкую главу. Теперь же мы перейдем к следующей теме,нелегкой для очень многих родителей. Однако говорить об этомнеобходимо, ибо природа не терпит пустоты. Следующий наш разговорбудет об отношениях полов, о вечной сладко-запретной теме сексуальныхотношений. Естественно, глава эта больше предназначена тем родителям,у которых имеются дети-подростки. Впрочем, дети так быстро растут.

8

У НАС СЕКСА НЕТ! ИЛИ О ТОМ, ЧТО НЕ ОБСУЖДАЮТ СРОДИТЕЛЯМИ…

Любовь в период созревания неявляется чем-то новым. Одни влюбляются еще детьми, другие еще вдетском возрасте издеваются над любовью.
– Она твоя милка?Она тебе уже показала? И мальчик, желая убедить, что у него нетмилки, подставляет ей ногу или больно дергает за косу.
Выбивая из головыпреждевременную любовь, не вбиваем ли мы тем самым преждевременныйразврат?
Януш Корчак. Право ребенкана уважение

Людмила быладевочкой незаметной. Вряд ли кто-нибудь назвал бы ее красавицей, но инепривлекательной она не была – простая девчонка, каких много.Не супермодель, но и не страхолюдина какая-то. Особенно старалась невыделяться, в то же время и Синим Чулком ее никто не считал. В общем,ничего примечательного. Училась Людка в девятом классе, вполнесогласно своему пятнадцатилетнему возрасту. Опять-таки, училасьсредненько: отличные оценки посещали ее дневник нечасто, все больше«хорошо» да «удовлетворительно». Но и в«двоечницы» не съезжала.

Дома было примерното же: матери, которая растила ее без отца, не перечила, в делахпомогала. Взаимопонимание? Да кто его знает… Как и у всех:что-то рассказывала, что-то – нет. Мать на свою Людку нежаловалась: дочка как дочка. Может, и не ангел, но и не такая, какбывают некоторые… В одном мама была уверена: от чего –от чего, а от того, что ее Люда «принесет в подоле», оназастрахована точно. По мальчишкам Людмила не шастала, да мальчики нанее особенно и не заглядывались. Среди своих подруг считаласьскромницей. Хотя компаний никогда не избегала. В общем, в этомотношении сердце матери было спокойно. Да ее Людка до свадьбы вдевицах ходить будет. С ее-то данными да фигурой. Вона, и толстоватакак-то стала – совсем за собой не следит. Кто же на такуюпозарится? Теперь парни все больше на худеньких засматриваются…

Вот то-то и оно, что«засматриваются». Зато не каждый парень решитсяпредложить недоступной красавице «доступную любовь». Да исамооценка у красивой девушки повыше. Куда спешить, если ухажеров –пруд пруди? А вот такие «серые мышки»… Какреагируют они на внимание противоположного пола?
А Люда действительнополнела. Причем как-то слишком быстро и неравномерно: ноги и грудьоставались теми же, а вот живот… Живот жил какой-то своейжизнью. Он увеличивался в размерах непропорционально другим частямтела. И вскоре невинные и не очень шутки в адрес Людкиной фигурысменились подозрениями… А потом – открытием: Людкабеременна!

Для матери это былогромом среди ясного неба. Да и для соседей, и учителей. Кто-кто, ноЛюдка… Как такое могло получиться? Нет, конечно, есть девочки,о которых всякое можно подумать… Но Люда…

Тем не менее эташокирующая новость оказалась правдой. Нужно сказать, что окружающиеповели себя достойно: всякое бывает. Люду не стыдили ее положением,наоборот – старались как-то поддержать. Действительно, что ужтеперь делать… Раз так получилось. А и правда, почемуполучилось так?

Тем, кто имеет счастьевоспитывать сына либо дочь подросткового возраста, навернякаприходила в голову мысль: а не пора ли ему (ей) знать правду о том,что детей, собственно, приносит не аист и их даже не выращивают вкапусте? Конечно-конечно, есть еще улица и школа, однако стоит ли наних полагаться? А может быть, вовсе не стоит ничего говорить и ни очем рассказывать? Росли же раньше как-то «без этого», иничего: детей своих рожали, и не по одному-два, как теперь.

Тут не удержусь, чтобы непересказать историю, которую я вычитал в одной газете. Одна китайскаяпара (для тех, кто не в курсе, – в Китае по сей деньстроят коммунизм с человеческим лицом при всех его прелестях ипоказном целомудрии) пять лет не могла завести детей. В конечномитоге обратились к врачу. Было проведено обследование. Врач развелруками: все в порядке, причем у обоих. Начал интересоваться, мол, какони спят… Отвечают: как все. Ложимся в кровать, целуем другдруга на ночь (в кино видели) и… И ничего! Засыпают… Аим мама-папа ничего больше не рассказывали!
Вот такая забавнаяистория. Нет-нет, это вовсе не намек: мол, давайте, папы и мамы,просвещайте свое чадо с младых ногтей в вопросах, в которых еще наширодители начинали ориентироваться разве что после свадьбы. А вотправославная церковь вовсе запрещает всяческие «уроки семейнойжизни», считая (и не без оснований), что это – путьразврата и разложения. С другой стороны, европейцы и американцы ужепрезервативы детям в школьные портфели подкладывают. От того же грехаподальше. Кто прав? На кого ориентироваться?

Однозначный ответ датьнельзя. У обеих сторон есть весьма веские аргументы в свою пользу.Сторонники полового просвещения, как правило, приводят такие доводы.

1. Подростоквсе равно доберется до интересующей его темы, поэтому скрыть что-топросто не получится.

2. Лучше онузнает об «этом» от папы или мамы, чем наберетсясомнительных и зачастую похабных сведений на улице.

3. Нынешниедети рано взрослеют, поэтому если раньше можно было «молчать»до самого совершеннолетия, ибо тема секса никого не интересовала, тотеперь уже к одиннадцати годам подросток проявляет к ней интерес,который нужно удовлетворять.

4. Если вовремяне предупредить и не рассказать «о мерах безопасности»,есть реальная возможность раньше времени стать бабушкой (илидедушкой).

5. В концеконцов, разве в семье могут быть секреты?

Что же, доводыдостаточно убедительные. Действительно, нынешний одиннадцати-,двенадцатилетний – это отнюдь не тот ребенок, какими были егоотец или дед. Акселерация, что поделать. Если уж дочка или сын попалив ситуацию, когда «очень хочется, хотя и нельзя», ужлучше в ее (его) кармане окажется презерватив. Что делать –теперь некоторые молодые люди ложатся в постель быстрее, чем успеваютпознакомиться. Бывает и такое, и это нужно учитывать. К тому же,действительно, мама с папой иногда выглядят форменными идиотами сосвоими «аистами», когда их тринадцатилетний сын уже вовсюсмотрит порно. Да и доверительным отношениям со своим ребенком можнонанести немалый урон, если какие-то интересующие подростка темыокажутся вдруг тайными и запретными.

Однако у противниковтакого рода «открытости» есть свои аргументы. И они тожезаслуживают внимания. Итак, аргументы в поддержку «замалчивания»сексуальных тем в воспитании.

1. Мы –не европейцы и не американцы. В славянской традиции отношение к сексу– традиционно весьма сдержанное, тема эта всегда закрыта,особенно в отношении воспитания детей.

2. Вправославии разговоры на сексуальную тематику не приветствуются –сие есть разврат, потакание похотям и склонение к плотским грехам.

3. Действительно,иногда лучше «недосолить», чем «пересолить», –некоторым рано созревшим подросткам в самом деле лучше бы знать «обэтом» поменьше, ибо иногда достаточно лишь возбудить интерес,чтобы дать ход неудержимой эротической фантазии.

4. Лучшаяпрофилактика нежелательных половых связей и беременности – непрезерватив, а целомудрие.

5. Далеко некаждый родитель или педагог способен психологически грамотнопреподнести знания о половом воспитании так, чтобы не навредить.

Возможно, кому-то теили иные аргументы покажутся неубедительными – в таком случаепоздравляю: вы можете с чистым сердцем причислить себя к сторонникамодного из лагерей. Впрочем, есть и «третий путь», окотором мы поговорим немного позже.

Выбирая свою позицию поотношению к весьма щекотливой теме сексуальных отношений, нужноучитывать множество факторов. И самый главный из них –НЕОБХОДИМОСТЬ подобного просвещения и его своевременность. Казалосьбы, какой разговор! Конечно, давать какие-то элементарные познаниянужно. Если мы это не сделаем, то это сделает кто-то другой, и бедныйребенок окажется совершенно беззащитным перед лицом суровойдействительности. Однако не все так просто.

Дети разные. Думаю, этоутверждение не вызовет возражений ни у кого. Некоторые подростки и вшестнадцать лет не испытывают никакого особенного интереса ксексуальным отношениям просто потому, что обладают вполне спокойнымсексуальным темпераментом. Такой подросток может знать о сексемногое: в конце концов, живем-то не на необитаемом острове, кругом –книги, фильмы, друзья-товарищи, наконец. Однако, по всей видимости,он не проявляет к этой теме повышенного интереса: ну, промелькнула наэкране обнаженная тетка с любовником – и ладно, переключимся нафутбол. Есть и противоположные типы: совершенно безобидная картинка сорганами выделения в учебнике анатомии может вызвать вулкансексуальных фантазий. Естественно, подходы к детям таких разных типовтоже должны различаться.

Возможны и ситуации,когда предупредить свое чадо о некоторых аспектах половых отношенийбыло бы совсем нелишним (особенно это касается родителейдевочек-подростков). Например, если вы видите, что ваша дочь очень ужсблизилась с парнем, который значительно старше ее, и все позжеприходит домой, нелишне будет поговорить с ней по душам и датьнекоторые советы.

Опять-таки анекдотическаяситуация, которая имела место в реальной жизни: в родильное отделениепопадает совсем юная девушка, которая в разговоре со своими соседкамипо палате совершенно искренне недоумевает, как же «такое»могло случиться именно с ней:
– Я же с ним нецеловалась!
Анекдотичность ситуациизаключается в том, что она простодушно призналась, что они с парнемспали вместе, но мать втолковала ей, что дети заводятся от…поцелуев!
Забавная ситуация, неправда ли? Волей-неволей задумываешься, а может быть, и вправдустоило бы растолковать девушке, что и отчего бывает…

Решать, во всякомслучае, вам, родитель. Но не только вам…

Нельзя накормить сытогозверя. Он просто не станет есть. А если его и заставить, то на пользуему такой обед не пойдет. Под ближайшим кустиком умное животноепросто отрыгнет лишнее. Примерно то же происходит и с человеком,когда ему пытаются вдолбить знания, в которых он не нуждается.Особенно ярко это видно на примере детей. И подростков,соответственно. Вы задумывались, почему такое большое количестводетей не любит ходить в школу? Там же так интересно, дают столькознаний. Вот как раз потому и не хотят, что дают знания, которые детямбольшей частью не нужны. Да-да, может быть, они потом пригодятся,вполне возможно, что они даже необходимы этому конкретному ребенку.Вопрос не в этом. Вопрос в том, как нам накормить неголодного зверя?Как впихнуть в голову ребенка алгебру, физику, геометрию, историю,географию, астрономию, да еще и научить играть в волейбол или делать«солнышко» на турнике. А он интересуется толькохип-хопом. Возможно, именно поэтому нынешние дети зачастую апатичны иленивы? Может быть, поэтому их трудно чем-то увлечь, что их просто«перекормили»? Что когда слишком много – тогданевкусно? А тут еще половое воспитание. Нужное, конечно, может быть,даже любопытное. Однако не получится ли как всегда: «Давай,бухти там, как космические корабли. А я посплю».

Вот мы вплотную иподошли к третьему варианту полового просвещения –информирование «по требованию». Метод этот совмещает, какэто ни парадоксально звучит, два взаимоисключающих вариантаповедения, рассмотренных выше. То есть вариант «У нас сексанет» и вариант «Лучше сами все расскажем». Так иназовем эту методу – «По требованию». Суть еезаключается в следующем: никакого специального полового просвещенияродители не проводят. Однако, как только подросток начинает проявлятьинтерес к «запретной теме», ему доступно идоброжелательно объясняют азы сексуальной жизни. Причем ровностолько, сколько было запрошено. То есть если мальчишка лет шестиспрашивает, почему у тети Клавы вдруг вырос большой живот, можнообъяснить, что она беременна, не вдаваясь в подробное описаниепроцесса зачатия и родов. Забегать вперед не стоит – отвечатьнужно на тот вопрос, который вам задали, не упрощая или замалчиваяявление, но и не увлекаясь подробностями. Хотя соблазны, естественно,будут – иногда может возникнуть искушение объяснить все и сразуили, наоборот, просто уйти от ответа. В первом случае мы рискуемраньше времени пробудить интерес к сексуальной сфере, что в конечномитоге аукнется нам же, во втором – ребенок подберет информациюна улице, но к нам больше с подобными вопросами не подойдет. Поэтому– готовьтесь, родитель. Готовьтесь и тренируйтесь. Хотя бы спомощью этой книги. Попробуем?

Первая ситуация:тринадцатилетняя дочь интересуется у матери, в каком возрасте можностать мамой. (Постарайтесь побороть первый шок: еще не факт, чтоу нее «что-то было». Возможно, это простое любопытство.)Итак, что бы мы ответили?

Вторая ситуация:практически зеркальная. Пятнадцатилетний сын интересуется у отца,может ли забеременеть его одноклассница Инна. Опять-таки, вашиварианты ответа. И помним: нам нужен ответ на конкретно поставленныйвопрос, а не додумывание «чего это он вдруг спросил?» да«чем это нам грозит?».

Третья ситуация:собираясь на школьный «последний звонок», дочь как бымежду делом интересуется у матери, как предохранялись от беременностив ее время. Опять-таки, помним: пока для нас это – простопраздный вопрос. Никаких расследований на тему: «Зачем тебеэто?»

Пока хватит.Естественно, чтобы отвечать на подобные вопросы, нужно самомупредставлять, о чем идет речь. Никому не нужны некомпетентные ответы.Они не только не помогут, но и вполне способны навредить ситуации.Если же вы сами не знаете ответ, самое правильное – честнопризнаться в этом, пообещав все выяснить в ближайшее время.

Ответить напоставленный вопрос точно по теме этого вопроса несложно. Сложностьзаключается в другом: а что делать, если сын (или дочь) вовсе ничегоне спрашивают? Конечно, есть вероятность, что они пока неинтересуются половыми вопросами, что, впрочем, маловероятно. Скорее,другое: подростки стесняются задавать подобные вопросы своимродителям, предпочитая все выяснять самостоятельно или у сверстников.Я, например, ничего особо страшного в этом не вижу: ну, хочет онзнать все сам – на здоровье. Существуют прекрасные методыкосвенной «информационной поддержки». Рассмотримнекоторые из них.

Маленькоепредупреждение: часть из этих методов нужно применять только тогда,когда вы действительно уверены, что вашей дочери или сыну необходимооб этом знать. Например, в ситуациях, когда ребенок стал встречатьсяс представителем противоположного пола, причем отношения эти носятвполне недвусмысленный характер.

Приметы такихотношений заметит любая внимательная мать или отец:

• непонятныепрогулки поздним вечером;

• звонки,на которые ваша дочь (сын) мигом срываются с места, после чего у нихтут же образуются какие-то срочные дела;

• нежеланиеподростка рассказывать, с кем он встречался;

• осторожныерасспросы о том, когда мама (папа) планируют прийти домой с работы;

• пристальноевнимание к своей внешности.

Это общие приметы,которые говорят разве что о том, что у вашей дочери (сына) уже естьмолодой человек (девушка). Однако о том, что их отношения становятсяопасно близкими, могут рассказать уже другие признаки.

Например, легкий запах алкоголяот вашего ребенка, который только что вернулся с «прогулки».Или типично «девичья» примета: собираясь на вечерний«моцион», дочь зачем-то надевает свежее белье, при этом«забывая» такой важный предмет женской гигиены, какпрокладка… И уж совсем тревожная примета, когда послевозвращения ваше несовершеннолетнее чадо вдруг залезает в ванну, хотядо этого такой привычки за ними не наблюдалось… Впрочем, ваннаможет быть и до свидания. Хотя, опять-таки, это всего лишь приметы.Они могут указывать и на совершенно иные ситуации.
Впрочем, даже заметивподобные приготовления, рано делать однозначные выводы. Однакопринять определенные меры было бы нелишним. Например, попытатьсявызвать ребенка на откровенный разговор. Ведь зачастую даже самыеважные решения принимаются спонтанно, импульсивно. Просто потому, чтовот так все сложилось. И даже одно-единственное слово может изменитьрешение на диаметрально противоположное. Поэтому будьте бдительны,родители. Конечно, не все в этой жизни зависит от нас, но кое-что мыможем изменить.

Например, совершенно «случайно»оставить на столе хорошую книгу по сексологии. С таким расчетом,чтобы ее обязательно заметило ваше рано созревшее чадо. Тоже«случайно», разумеется. Впрочем, если ваш ребенок неслишком-то увлекается чтением, можно заменить книгу DVD того жесодержания. Естественно, использование в качестве источникаинформации фильмов из серии «XXX» крайне нерекомендуется.
Варианты могут бытьразные. Но самый лучший – это с малых лет добиватьсядоверительных отношений с ребенком, чтобы в любой ситуации он шел запомощью и советом именно к вам. И не только тогда, когда изменитьчто-то уже поздно.

Вряд ли в современныхусловиях придется объяснять своему ребенку основы сексуальной жизни.Если вы живете в городе, а не на одиноком хуторе без телевидения ипрессы, то наверняка многие аспекты данной темы подросток давно ужеусвоил сам. Задача современного родителя состоит в другом –отделить зерна от плевел, дать не просто сухую информацию о том, что«это бывает», а поддержать, указать на подводные камни ирифы, поделиться своим опытом (а может быть, и пополнить его).Чрезвычайно важно дать понять ребенку, что вы его поддержите в любойситуации, что вы заинтересованы в его благополучии и счастье. Задачаэта непростая: прошли времена лекций и нравоучений, теперь такиеметоды не работают. Чтобы как-то подготовить ребенка к реальности,нужно пользоваться малейшими возможностями и зацепками. Подругавашей дочери забеременела? Обсудите это с дочкой, пусть онарасскажет, что думает по этому поводу. Расскажите и вы…Одноклассник вашего сына ухаживает за девочкой из параллельногокласса? Что же, тоже хороший повод для разговора. По крайней мерепримеры довольно наглядны и прямо перед глазами.

Начать разговор,который опирается на конкретные примеры, гораздо проще, чемвысасывать повод из пальца. Ваш сын-подросток грубо высказался вадрес весьма легкомысленно одетой девушки на улице? Спросите, чтоименно его не устроило в ее наряде? А вот «почему?» –спрашивать уже, видимо, не придется. Сам скажет. Задержались спятнадцатилетней дочкой в аптеке? Вполне можно обратить внимание наполку с контрацептивами, «случайно проболтавшись», кпримеру, что слышали рекламу об эффективности того или иногосредства. Если девочка проявляет интерес – что же, можнорассказать и поподробнее. Зачастую в результате таких «случайных»разговоров подросток сам рассказывает о своих опасениях, и вы ужесовместно вырабатываете план действий.

Прямые «воспитательные»беседы с ребенком затруднены по ряду причин. Подростки действительностесняются обсуждать свои сексуальные проблемы с родителями. И еслидевочки хоть в чем-то советуются с матерями, то мальчики с отцами –практически никогда. Этому существует объяснение: при любыхразговорах на сексуальные темы между родителем и его ребенкомвозникает эмоциональное напряжение, ощущение неестественности,скованности и стыда. Подсознательно и родитель, и подростоквоспринимают подобные разговоры как своего рода психологическийинцест, отсюда и вышеназванные эффекты. Конечно, существуют семьи,где отношения между родителями и детьми действительно доверительные.В этом варианте все возможно, однако, согласно статистическим данным,обращаться к родителям с половыми вопросами готовы не более двадцатипроцентов подростков. И большинство из них – девочки. Причемобращение это зачастую носит вынужденный характер.

Поэтому вовсе ненелепицей выглядит предложение переадресовать свои полномочия каккомпетентного советчика в вопросах пола другому лицу, которомудоверяете и вы, и ваш ребенок. Этим лицом может быть ваш дальнийродственник (с ближними обычно ситуация та же, что и с родителями),хороший знакомый (знакомая), учитель, доктор (подростковые врачи иврачи участковые как специалисты очень могут помочь – хотя бысвоим авторитетом). Опять-таки, эти люди должны сами иметь четкоепредставление о том, что и как говорить.

Хотя, на самом деле,влияние полового просвещения в подростковом возрасте не столь велико.Для тех, кто опасается, что подобные беседы могут спровоцироватьподростка начать половую жизнь, заявляю: на основании, опять-таки,статистических данных, грамотное половое просвещение не только неснижает срок вступления в первую близость подростков, но и (хотя и невсегда) отодвигает его. Однако начинать подобное просвещение нужнокак можно раньше. Тогда, когда ваш малыш (еще малыш) задает первыевопросы. Типа того:

– Почемуя – девочка, а Саша – мальчик?

Вот если в ответе наэтот вопрос вы будете честны (прежде всего, перед собой), то естьшанс, что в будущем ваша подросшая дочь (или сын) будут спрашивать увас, а не у кого-либо еще.

Кстати, очень полезнопотренироваться в ответе на этот маленький и вполне безобидныйвопрос. В нем нет ничего непристойного – как нет ничегонепристойного в четырехлетнем ребенке, задавшем его.

Маленькая подсказка:четырехлетнего ребенка еще не интересует сексуальная сторона вопроса.Он познает мир, он увидел новое: что есть девочки, а есть –мальчики. Кроме того, различия могут быть не только физическими.Попробуем?

Получилось? Разговор смаленьким ребенком на тему «мальчики – девочки» нетак сложен, как кажется. Потому что, по большому счету, что-тосочинять, правильно выстраивать фразы родителю обычно не приходится.Ребенок просто задает вопросы, на которые мама (или папа) емуотвечает. По возможности – честно. Даже вдаваться в подробностине приходится: зачастую ребенку вполне хватает общих сведений. Причемвовсе не физиологического характера. Например:

– Потомучто есть девочки, а есть мальчики… Ты – девочка.

Конечно, это не ответна вопрос. Это проверка, что на самом деле хочет выяснить вашребенок. Пока из его вопроса понять это сложно.

– Нехочу быть девочкой… Сашу вчера взяли играть в бандитов, а меня– нет. Сказали, что девочек не берут!

Вот и весь интерес.Нужно сказать, что таких ситуаций, когда мы подозреваем за ребенкомбольшее, чем он на самом деле имел в виду, очень много. Представьтесебе, что в подобной ситуации мы бросились бы в пространныеобъяснения о том, что у мальчиков по-другому устроен половой орган,что девочки способны выносить и родить ребенка и т. п. Какиеглаза были бы у четырехлетнего ребенка, который слышит вещиудивительные, но совершенно ему пока ненужные! И каким образом,скажите на милость, пришлось бы этой девочке сопоставлять строениесвоего полового органа с тем фактом, что мальчики не берут ее в своимальчишеские игры? Так и до фрейдовских сексуальных комплексовнедалеко.

А вот если ребенокдействительно заинтересовался, почему это «мальчики писаютстоя, а я – сидя», вполне уместно будет посвятитьдевочку в страшную тайну половых различий. Хотя бы в такой форме:

– Чтобыне описать штанишки.

Если последуютдополнительные расспросы, можно и пояснить, что у девочек, в отличиеот мальчиков, писка не высовывается из штанишек. Или провестианалогию с водопроводным краником. Причем вряд ли вы откроете ребенкуАмерику: наверняка ваша девочка (или мальчик) уже видели органывоспроизводства сверстников противоположного пола во время игр впапу-маму, совместного посещения туалета или в детском садике на«тихом часу», когда воспитательница отлучается. Так чтоподобные вопросы будут не совсем вопросами, а скорее, тестом дляродителя: а что скажет мама (или папа)? При этом очень важносохранять нейтральный тон в своих ответах, а также соблюдать тонкийбаланс между сдержанностью и необходимостью дать вполне компетентныйответ.

Впрочем, не так ужмного задают дети этих «неудобных» вопросов. И в ответахна них есть одно общее правило: лучше сказать меньше, чем больше.Излишние откровения родителей на сексуальные темы очень легко могутоттолкнуть от родителей ребенка постарше, заставить егодистанцироваться. Особенно это касается подростков. Это вовсе неозначает, что папа или мама должны делать вид, что ничего не видят ине слышат. Конечно, нет. Внимательные мать или отец не только увидятизменения в сексуальном развитии своего ребенка, но и тактично дадутпонять, что они понимают, что происходит. Как раз эта немая поддержкаподростку и необходима. Именно поддержка, а не обсуждение егопроблем. Захочет – расскажет. Но даже если ваш ребенок нестанет делиться с вами интимными переживаниями (а это вполненормально) – не обижайтесь на него. Просто эта тема –вне тем, которые можно легко обсуждать с родителями. Даже если у васс сыном либо дочерью самые доверительные отношения.

А вот помочь дочери в выборепрокладок, когда мама заметила, что у дочки впервые началисьмесячные, – это естественно и необходимо. Точно так же,как хороший отец еще с детства приучит мальчика к гигиене, чтобы непачкать трусики после посещения туалета.
Но вот, например, какотец учит своего сына натягивать презерватив. Извините, этого япредставить не могу. По крайней мере у нас. Хотя в Штатах или вГолландии – другое дело. Но мы – не американцы. И даже неевропейцы, и география тут ни при чем. Восточнославянский этносиспокон веку имел мощное табу на сексуальные темы между близкимиродственниками, посему считалось, что «этому» должнаучить улица, но никак не родители. А психологию этноса переломитьсложно. И главное – бессмысленно. Насколько сознание пасуетперед бессознательным, настолько человек, сам того не ведая,находится во власти традиций, суеверий, правил и запретов своегонарода, своей культуры. Вот не помним мы ни песен, ни обрядов нашихдедов и прадедов, а их психологию унаследовали досконально. Исовременные влияния – это всего лишь макияж, который скрываетсуть. А суть эта изменяется очень медленно.

Обратите внимание, какне любят обнажаться перед родителями не то что подростки, но детидесяти – одиннадцати лет.

Казалось бы, совершеннонепонятное стеснение перед теми, кто еще недавно сажал их на горшок исобственноручно подмывал попку. Так нет же: «Мама, я жеговорил, стучать надо! Я же переодеваюсь!» И знаменитаягиперсексуальность подростков каким-то нелепым и невозможным способомсочетается с их гиперстыдливостью. Кстати, это огромная ошибка –считать, что нынешнее поколении не знает стыда и «совершеннобез комплексов». Скорее, наоборот: самый главный комплекссегодняшних подростков – это как раз комплекс «человекабез комплексов», когда нужно быть раскованным не потому, чтоэто нужно тебе, а потому, что это модно. Когда признаться в том, чтов шестнадцать лет у тебя еще не было девушки/ парня – этоужасный позор. Когда девочка, которая к пятнадцати годамдемонстративно не целуется у подъезда, считается никому не нужной иотсталой. И если ранее девушка могла «совершить глупость»,потеряв голову с любимым парнем, то теперь все наоборот: первыйсексуальный опыт приобретается расчетливо, с человеком, с которымничего, кроме секса, в жизни не связывает. Чтобы не разочароваться втом Единственном, который должен прискакать на белом коне. Да-да,современные девушки в курсе, что от первого секса можно ожидать чегоугодно, только не удовольствия, и поэтому не спешат отдаваться тому,кого любят. Просто для того, чтобы не испытывать разочарования, неохладеть к этому самому Любимому. Ужасно? Это с какой стороныпосмотреть. В любом случае – это практичный подход.

Так что же делать нам,родителям? Если вы задаете себе этот вопрос, то, скорее всего,сделать мы можем не так уж много. Самое главное, что мы можем насамом деле, – это не навредить. И еще:поддержать. Поддержать нашего уже не ребенка, но еще и невзрослого сына или дочь в любой, самой неприятной и тяжелой для него(и для нас) ситуации. А вот вопросы полового просвещения. Возможно,мой совет покажется вам достаточно спорным. Антипедагогичным.Психологически неграмотным и анахроничным. И все же: давайтеоставим эти вопросы улице.

Да-да! Как раз наборьбу с этой «улицей» и направлены умные беседы, уроки«основ семейной жизни» и учебные программы по половомувоспитанию. Да, именно на улице подросток может «нахвататься»пошлостей, всяческих извращений, получить исковерканную, искаженнуюинформацию… Ой – страшно!

Но от улицы никуда недеться. Все равно услышит, все равно наберется. Впрочем, может быть,и не наберется. Может быть, и обойдет лужу грязи. В любом случаеоградить от уличного влияния нашего ребенка мы не сможем. Авот привить ему уважение к противоположному полу (это касается какдевочек, так и мальчиков), взрастить в нем (ней) самоуважение исамодостаточность не только можно, но и жизненно необходимо. Тогда,глядишь, и не придется пятнадцатилетней девочке терять невинностьтолько для того, чтобы угодить своему очередному ухажеру, ашестнадцатилетнему парню гоняться за сомнительными «победами»на сексуальном фронте, доказывая всему миру, что он –привлекателен и любим. Только делать это нужно с самого рождения.Потом будет не то что слишком поздно, но намного сложнее.

Улица – это нетолько разговоры сверстников, «уроки» старших ребят истрашная порнография в Интернете. Это и другие взрослые, и хорошиекниги по сексологии, и грамотные телевизионные программы. И красивыекачественные эротические фильмы, в конце концов. Не в каменном векеведь живем. И без нашей помощи подросток найдет информацию о том,«как». Родителям вовсе не обязательно брать на себя этоттяжкий и опасный груз – просвещение своего подросшего дитяти натемы, которые, в общем, с родителями не обсуждаются. НО! По моемуглубокому убеждению, есть множество других вопросов, касающихсяполовой сферы подростка, в которых он вправе рассчитывать на вашукомпетентную помощь и совет.

Ваш ребенок можетнеплохо ориентироваться в физиологических вопросах, прочитав отехнике секса в глянцевых журналах либо в современных интерпретациях«Камасутры», однако вряд ли он где-то прочитает о том,как и когда решаются на первую близость, какие обстоятельствамогут подвигнуть девушку либо юношу на этот шаг. Вряд ли также оннайдет в подобной литературе (возможно, очень даже неплохой, можетбыть, даже и нужной) ответы на вопросы, зачем мне это нужно или что мне это может дать. И, наконец, главный вопрос:стоит ли? Учебники по сексу, увы, ответа на этот вопрос недадут.

Прямой ответ не дадут иродители. Однако прямых ответов и не требуется. А вот косвенныепримеры, передача собственного опыта и своих взглядов на жизнь –это очень поможет. Например, почему бы матери не рассказать о том,как легко совершить глупость, проявив обычную беспечность? Как позднопорой догадываешься, что все началось вполне невинно – сослишком откровенного поцелуя. С того, что его рука легла не на талию,а чуть ниже… Что на скамейке не хватило места, и она решиласьприсесть к нему на колени… Что она просто была молодой инеопытной, а чтобы совершить ошибку, нужен только первый неверныйшаг… Физиология не нужна: в конце концов, даже люди, которые вжизни не читали ни одного учебника по сексологии и не смотрелиэротических фильмов, вполне успешно зачинают собственных детей.Природа возьмет свое, если ей не мешать. Но мы – люди. Вот идавайте говорить о том, что делает нас людьми.

Почему бы отцу нерассказать о том, что свою первую любовь он сам толкнул в объятиядругого, когда перед отъездом в армию обнял свою Единственную вподъезде… Тогда казалось, что эти ласки привяжут ее к нему,что теперь-то точно она будет его ждать. Всего лишь ласки, всего лишьжаркие поцелуи – ничего более! Но она не дождалась: он понеосторожности разбудил в ней Женщину. Разбудил Страсть, которая неможет ждать два года. Почему бы сыну не узнать об этом? Может быть,это остановит его от слишком горячих излияний своих чувств. Они ведьтоже вскоре расстанутся – он планирует поступать в столицу –на время, как кажется им. А может быть, навсегда, если сделатьнеосторожный шаг.

А вот еще мамавспоминает о том, как ее глупая подружка хотела удержать своегопарня… Все ему позволяла. И правда, ходил он к ней. Часто.Пока не понял, что подруга-то – беременна… И что? И все…Прошла любовь. Она теперь – одна-одинешенька. А были ведьхорошие парни. Можно было с ними жизнь начинать. Но вот поддалась,сломалась. Решила: умнее всех буду. Сделаю так, что уж теперь-тоточно от меня никуда не денется… Просчиталась. Прогадала. Иэтого не удержала, и остальных растеряла. Потому что они –сломанные – не нужны уже. Потому что их, мужчин, почему-товсегда тянет к таким далеким и недоступным… Да, конечно,теперь время другое. Все вокруг другое… Только вот люди те же.

И отецразоткровенничался: мол, перед самой встречей с ней, с мамой, он ужеи не надеялся, что найдет свою вторую половинку. Думал, что все это –россказни. И уж собирался жениться на вовсе не любимой им Нинке, скоторой был в те времена неловкий серый романчик. И вот женился бы, ичто вышло бы из этого брака – неизвестно. Только удержалочто-то, как-то в последнюю минуту вдруг словно охладел, накинул наНинкины плечи кофточку и проводил до двери… Бог его знает, чтоэто было, только через два месяца встретил – случайносовершенно – девушку Катю, твою маму. И понял, что будет житьтолько с ней.

Но если ваше чадовсе-таки потеряло голову, если вы чувствуете (или даже знаете), чтоона (он) не устоит (или даже уже не устоял) перед искушением, чтоделать в этом случае? Что может в данном случае родитель? Подкинуть вкарман куртки презерватив? Тоже вариант, но на самый крайний случай.Ведь, если пока «ничего не было», подобным жестом мать(реже отец) вольно или невольно высказывают свое негласное одобрение.На, мол, деточка, получай удовольствие, только не «подцепи»чего-нибудь…

Опять же, на Западетакая практика существует и неплохо себя оправдывает. На Западе. Не вРоссии. Не в Беларуси или Украине. Наши «сексуальные революции»разрушительны, потому что размывают самые основы нации, на том, начем держался славянский (да не только славянский) этнос. «Чторусскому хорошо, то немцу – смерть». Эта пословица имеети обратную силу.

Но ведь делать что-тонадо!

Надо. Например,подключить родственников и друзей, с которыми ваш ребенок активнообщается. И которым доверяет. Вряд ли дочь признается матери в том,что позволяла своему парню гладить ее грудь. Не потому, что недоверяет ей. А потому… Потому что признаться в этом МАТЕРИ —стыдно. И это вполне нормально. А вот пооткровенничать с любимойтетушкой, которая знает все на свете и лишнего не сболтнет –почему бы и нет… Дело в том, что подросток нуждается вподдержке и совете. Нуждается чрезвычайно остро: ситуация требуетреакции, быстрой, правильной и оправданной, а как реагировать, еслижизненного опыта – ноль с хвостиком? Это понимает любойподросток.

Поэтому и ищет крупицыинформации: а как отказать парню, чтобы он не бросил, не обиделся? Аесли вот переспали, то это уже любовь или еще нет? А если нецеловаться, то и не забеременеешь? А если ты ни разу не обнялдевушку, что она о тебе подумает? А правда, что, если с первогосвидания ты не залез ей под юбку, она найдет другого? А девушкам также «хочется», как мальчикам? А вот если долговоздерживаться, станешь импотентом? А это на самом деле неземноеудовольствие или просто рассказывают? А что делать, если это ужеслучилось?.

Вопросов много. Дажеочень. И это не просто вопросы. Это проблемы, которыеподросток вынужден решать. Чаще всего самостоятельно. Так уж устроенаподростковая психика: не доверять, закрываться, обособляться. Мы –самостоятельные! Мы – сами все можем! Нам не нужна никакаяпомощь! Обычные подростковые заморочки. Они быстро испаряются,когда жизнь преподносит сюрпризы. Так что самый надежный вариант дляродителей – окружить своего повзрослевшего ребенка людьми,которые поддержат и помогут. Людьми умными и надежными. Кстати,чрезвычайно полезным будет общение подростка с представителемпротивоположного пола. То, что никогда не расскажет подружка (простопотому, что она об этом не догадывается), может вполне открытьдевушке взрослый мужчина. И воздействие такого разговора по душамбудет гораздо сильнее: ведь информация получена из первоисточника, ане через «третьи руки». О чем может быть разговор? Да омногом.

Какие приемы можетиспользовать юноша/мужчина, чтобы соблазнить девушку; что можетостановить не в меру разгоряченного парня; что привлекает мужчин вженщинах в первую очередь; как сохранить невинность, не потерявлюбимого; чего не следует делать, чтобы не спровоцироватьизнасилование; как распознать парня, у которого на уме «толькоэто».

Это всего лишь примеры.Тем, которые можно (и нужно) обсуждать с молодыми девушками, гораздобольше. Впрочем, как и везде, существуют аспекты, которых касаться неследует. К примеру, те же самые вопросы техники секса, эрогенных зон,искусства поцелуев… Не то чтобы такими вопросамидевушка-подросток не должна интересоваться, но обсуждение их спредставителем противоположного пола провоцирует обоих нанеобдуманные поступки. И очень может случиться, что в результатеэффект от такой беседы будет прямо противоположным ожидаемому.Впрочем, это говорит лишь о том, что родителям в тонком вопросеполового воспитания нужно обращаться лишь к людям, которым онидействительно доверяют. Либо к специалистам, которых, к сожалению, унас еще очень мало.

Аналогичным образомвзрослая женщина может подсказать подростку-юноше следующее.

Рассказать о том,что девушка «любит» ушами, ей более необходимы нежность,поддержка и ласковые слова, нежели «лапание» в подъездеили в ночном парке; разъяснить ситуацию с контрацепцией, в частностиразвеять мифы о способах защиты, которые ничего не гарантируют (как,например, самый распространенный способ – прерванный половойакт); предупредить, что после «этого» у многих парвозникает взаимное отчуждение и резкое охлаждение отношений;намекнуть, что ранние половые связи зачастую приносят толькоразочарование, даруя весьма посредственное удовольствие парню и лишьотрицательные впечатления его подружке.

И, наконец, любой изокружающих подростка взрослых может объяснить, что реальный половойакт имеет не больше общего с таковым в порнофильмах, чем киношный бойДжеки Чана с кровавой и жестокой уличной дракой…

Вообще, натурализмизображенного иногда очень здорово помогает. Жизнь, сама жизньпоказывает, что множество вещей, которые кажутся нам такимизамечательными (благодаря рекламе, кино, телевидению и другиммасс-медиа), на деле не такие уж привлекательные и желаемые. Поэтомус ранних лет нужно приучать ребенка к тому, что между реальнымивещами и их демонстрацией в прессе и на телевидении – огромнаяразница. Это называется – прививать «критический подход».Зачастую такой взгляд на жизнь очень здорово выручает.

Что ни говори, а ккаждой семье, к каждому ребенку, к каждому родителю нужен свой,индивидуальный подход. И найти этот подход проще всего тем, кто живетрядом. Поэтому повторюсь еще раз (и, наверное, не последний): главнойопорой в любых сложных ситуациях, в ваших взаимоотношениях будутоставаться ваш личный опыт, ваш взгляд на жизнь и ваше мировоззрение.В конечном итоге решать вам. В том числе и в выборе стратеги,полового воспитания. И, наверное, не суть важно, что выберутродители: широкомасштабное половое просвещение либо осторожнуютактику целомудренности – выбор подскажет сама жизнь. Важно,чтобы всегда, в любой ситуации ваш ребенок был уверен: вы его пойметеи поддержите. И тогда, поверьте, многие трудности обойдут ваш домстороной.

9

УРОКИ СТАРОГО ДОКТОРА, ИЛИ ЕЩЁ РАЗ О ВОСПИТАНИИ

Я не возношу Тебе длинныхмолитв, о Господи. Не посылаю бесчисленных вздохов. Не бью низкиепоклоны.
Не приношу богатые жертвы вославу Твою и хвалу. Не стремлюсь вкрасться Тебе, Владыка, в милость.Не прошу почестей.
Нет у меня мыслей-крыльев,которые вознесли бы песнь мою в небеса. Слова мои не красочны и неблаговонны – нет у меня цветов. Устал я, измучен.
Глаза мои потускнели,согнулись под грузом забот. И все-таки обращаюсь к тебе, Господи, ссердечной просьбой.
Ибо есть у менядрагоценность, которую не хочу доверить брату-человеку.
Боюсь – не поймет, непроникнется, пренебрежёт, высмеет.
Всегда я пред Тобоюсмиреннейший из смиренных, но в этой просьбе моей буду неуступчив.
Всегда я говорю с Тобой –тишайшим шепотом, но эту просьбу мою выскажу непреклонно.Повелительный взор свой устремляю в высь небесную.
Распрямил спину и требую –ибо не для себя требую.
Ниспошли детям счастливуюдолю, помоги, благослови их усилия.
Не легким путем направи их,но прекрасным. А в залог этой просьбы прими мое единственноесокровище: печаль. Печаль и труд.
Януш Корчак. Молитвавоспитателя

Надежда умираетпоследней. Даже если надеяться на что-то глупо. Даже если точнознаешь, что надежды нет. Но человек так уж устроен: он всегданадеется.

Сегодня. Приказпришел сегодня. Значит, нужно собираться… Это не шутка –собрать всех…

Как-то совсемнепривычно: даже убрать ничего не успели, все остается как есть. Какбудто пожар. Хотя – это и есть пожар. Это хуже пожара –от пожара можно спастись, выбежав на улицу.

Он уже стар.Шестьдесят с хвостиком – это не двадцать лет. Но, кажется,прожито никак не меньше века. Тяжело. Очень тяжело. Никому, наверное,такого не выпадало – и, Боже милостивый, не дай, чтоб выпалоеще когда-нибудь. Потому что это за пределами человеческого. Потомучто нигде, ни в какой книге не сказано, что делать, когда ты сделатьничего не можешь.

Ну ничего, Януш, непридется тебе больше ползать по помойкам да гнилым подвалам,выискивать картофельную шелуху, каждый божий день ломать голову: какпрокормить две сотни ртов, когда вокруг – на этом несчастномкаменном пятачке – три сотни тысяч голодного народа, и никакогопродовольствия сюда никто не завозит. Просто потому, что их обреклина смерть. Ничего этого больше не будет. Скоро.

Выходим. Ребята –молодцы: нет суеты, никакой паники. Строятся. Франек нагнулсязавязать шнурки. Боже, какие же они худые. Он – врач. Емунельзя допускать такое. Как можно, чтобы ребенок был таким худым?Чтобы от голода не мог подняться с кровати? Чтобы умер прямо наулице? Чтобы грыз голенища старых сапог? Да что тут… Чем онипитались эти месяцы – это вспомнить страшно. Еще год назад онбы сказал, что это нельзя есть. Никому, а тем более детям. Еще годназад он многого не знал. Не знал, что можно бросить тысячу младенцевв холодном каменном доме просто так – ни на кого. Околевать влужах замерзающей мочи, на загаженном паркете… И что никому доэтого не будет дела. И что человек – Человек, к которому онвсегда обращался, на которого надеялся, – будет жить позакону животного: лишь бы не я… Боже, как же они пережили этузиму, непостижимо…

Когда он осталсяодин на один с двумястами детьми в огражденном колючей проволокойгетто, казалось, это больше, чем может вынести человек. Он уже недумал о себе. Он давно отвык думать о себе. Будешь думать о такихпустяках, ничего не сделаешь. Но как можно было что-то делать там,где ничего сделать нельзя? Где не было ничего, кроме насмертьзапуганных, голодных, истерзанных страхом людей, которые тожепытались выжить. Выжить там, где выжить было нельзя.

Каждый деньпревратился в бой со смертью. Но их было так мало – он инесколько воспитателей. Смерть же ходила вокруг с тысячью лиц –тиф, туберкулез, холод, облавы, шальная пуля, голод. Самое страшное –это голод. Никогда к нему не привыкнуть. Никогда. Как они ещеумудрялись выжить, он и его дети? Один Бог знает.

А потом на негосвалился Дом подкидышей. Еще тысяча младенцев – брошенных,никому не нужных. Тысяча – когда и две сотни прокормить былонельзя. И как пройти мимо? Сделать вид, что это не его дело? Что он итак делает все? Нет, нет. Пройти невозможно. Ведь эти дети –рядом. Так у него появилась еще одна невыполнимая миссия. Впрочем,как миссию он ее не воспринимал. Он делал то, что мог сделать. А силуже не было. Потому что для этого нужно было хотя бы есть. Иначе –истощение и болезни. Да знал он и это, он же – доктор. Носейчас знать – не значило ничего.

Прекрасные дети. Егодети. Он взял на руки Марэка. Мальчик уже не мог идти. В последниедни ему нечасто удавалось что-то принести. Худенькие ручки слабоохватили его шею, и он удивился: ладошки были теплыми. Несмотря наизнуряющую августовскую жару, они не могли быть теплыми в этомумирающем теле – он знал, он был врачом. Но они были теплыми.Он чувствовал это своей шеей. Дети строились в колонну по четыре. Онзнак каждого: Марэк, Гешельд, Мордка, Хаим, Аншель, его любимецМатиуш. Четыре ряда, по пятьдесят ребят в каждом. Взявшись за руки.Худые, изможденные, с огромными, во все лицо глазами. Но в этихглазах он не видел ни страха, ни растерянности, ни паники. Толькоусталость – и вера. Вера, что ничего плохого не случится, покарядом Старый Доктор. Они многое видели и многое пережили с ним. Онизнали: он не Бог. И все равно верили…

Они верили, дажекогда на площади увидели немецких солдат, распихивающих по вагонамлюдей. Они не боялись, даже когда немецкий офицер подошел к ихДоктору и сказал:

– Уходите,доктор. Я читал ваши книги. Уходите.

Они знали: он неуйдет. Не бросит. Ему ведь раньше говорили: «Уходи. Убегай.Спасайся». Он не ушел и не бросил.

Они верили, когда заними захлопнулись двери товарного вагона и поезд загрохотал стальнымиколесами. Он нес их туда: в плач, в слезы, в страшную, неодолимуюбеду с таким красивым невинным названием – Треблинка. Вбарачный городок за колючей проволокой с чадящими черным дымомпечами. Туда, откуда люди больше не возвращались. А в холодномдощатом вагоне Старый Доктор рассказывал свою последнюю, грустнуюсказку:

«Матиушзакашлялся. На его улыбающихся губах показалась кровь. Он опустилвеки и больше уже не поднял.

По городупрокатилась весть – Матиуш умер».

В августе 1942 годаЯнуш Корчак и двести его воспитанников погибли в газовой камереконцлагеря Треблинка.

Давайте остановимся.Ровно на минутку. В память об этих детях. О самом Корчаке. Можетбыть, в эту минуту и промелькнет неуютная мысль: а что бы я сделал наего месте?

Может быть, не стоитоб этом думать.

Мы не знаем.

Дай Боже, не узнаемникогда…

Прошу прощения, что яначал главу с этой печальной истории. Возможно, кто-то знал о нейраньше, а может быть, нет. Мне хотелось поделиться этим рассказом,потому что, на мой взгляд, настоящий педагог тем и отличается отмодного писаки, что каждое его слово подкреплено делом. А иногда –и его жизнью, как это случилось с Корчаком. Корчак погиб не за своиидеи – просто он жил так, как писал, и по-другому просто немог. «Никому не желаю плохого. Не умею. Не знаю, как этоделается». Это его слова. Действительно – по-другомуне умел. Если вы никогда не читали Корчака, прошу – прочитайте.Это удивительные книги. Никто больше не писал так, как он –Старый Доктор. Ни у кого больше не было таких выразительных ипронзительных сказок: «Король Матиуш Первый», «КорольМатиуш на необитаемом острове». Его книга «Когда я сновастану маленьким» потрясает – это как окунуться в детство,увидеть мир таким, каким он был для нас десятки лет назад.

А «Правилажизни»? А «Как любить ребенка»? «Праворебенка на уважение»? «Лето в Михалувке»? Как жаль,что такие книги переиздаются у нас слишком редко.

В этой главе я попробуюпередать суть, основу метода Корчака. Насколько мне позволят моискромные способности. Надеюсь, это будет интересно. И уверен:знакомство с трудами Януша Корчака будет полезно. Поэтому приступим.

Основное утверждениеЯнуша Корчака — дети имеют право на уважение. Ребенок –это такой же человек, как и взрослый, только не имеющий его опыта.Корчак утверждал, что к ребенку нельзя относиться как к неразумному,неполноценному существу, которому только предстоит стать человеком.Ребенок в представлении Корчака – это уже сформированнаяличность со своими привычками, характером, отношением к жизни.

«Есть как быдве жизни: одна – важная и почтенная, а другая –снисходительно нами допускаемая, менее ценная. Мы говорим: будущийчеловек, будущий работник, будущий гражданин. Что они еще толькобудут, что потом начнут по-настоящему, что всерьез это лишь вбудущем. А пока милостиво позволяем им путаться под ногами, ноудобнее нам без них». 1

Положа руку на сердце,разве в глубине души мы не считаем именно так? Слова эти написаныпочти столетие назад. Однако, как метко заметил один великий,человечество стремительно развивается в техническом плане ипрактически совсем не прогрессирует в плане духовном. Возможно, вэтом есть доля истины.

Нам трудно уважатьребенка так же, как и взрослого. Не только потому, что детималенькие. Часто дети действительно не оправдывают наших надежд иожиданий. Подводят. На них нельзя положиться. Конечно, взрослые –тоже не идеал. Но все же…

Корчак признавал это иобъяснял подобную ненадежность следующими причинами.

1. Ребенокпластичен, поэтому он приспосабливается к тем ожиданиям, которыевозлагают на него взрослые. Именно приспосабливается, подделывается,иногда вопреки своим желаниям и чертам характера. Просто чтобызаслужить любовь и уважение взрослого. Не удивительно ли, что раноили поздно это «притворство» разрушится? Мораль: нелепить из ребенка что-то, а попытаться узреть, кто же он на самомделе.

2. Ребенокпрактичен. Он живет здесь и сейчас. Для него «завтра» –понятие расплывчатое. Ребенок желает здесь и сейчас почувствовать,«что ему будет» за то, что он такой хороший. Взрослый жерасчитывает, что эти хорошие качества будут развиваться в дальнейшем,и расчитывает на бескорыстие ребенка, совершая большую ошибку.Мораль: не мечтать о «светлом будущем», ребенок долженуже сегодня почувствовать, что быть добрым, умным и щедрым –это для него выгодно.

3. Один ребенок иребенок в компании – абсолютно разные вещи. Психология толпы –это совершенно другая психология, которая подчиняется иным законам.Мораль: не судите ребенка строго за проступок, совершенный вкомпании. Это был не совсем он.

4. Ребенка можетпросто опьянить воздух улицы, как алкоголь взрослого. В результате –утрата контроля, взрыв эмоций, разрушение запретов. Мораль: это«пьяное буйство» ребенка не должно вас пугать, оноумиляет, это прекрасный повод не отдалиться, а сблизиться.

Вывод Корчак делаетоднозначный:

«Годы работывсё очевиднее подтверждали, что дети заслуживают уважения, доверия идружественного отношения, что нам приятно быть с ними в этой яснойатмосфере ласковых ощущений, веселого смеха, первых бодрых усилий иудивлений, чистых, светлых и милых радостей, что работа это живая,плодотворная и красивая». 2

А также:

«Давайтетребовать уважения к ясным глазам, гладкой коже, юному усилию идоверчивости. Чем же почтеннее угасший взор, покрытый морщинами лоб,жесткие седины и согбенная покорность судьбе?» 3

Еще одно право, котороепросто необходимо ребенку для его нормального развития, –это право быть тем, кем он есть. Странно звучит, не так ли?Как будто ребенок является кем-то иным. Да, зачастую является. Простопотому, что живет он не в вакууме, что на него обрушиваются тонныинформации из внешнего мира. И не просто обрушиваются – требуютсоответствия, равнения, примера… Телевидение, учителя,родители, тренеры, друзья, журналы, воспитатели, милиция…Интернет, тети-дяди, книги, шоу, бабушки с дедушками… Поп–и рок-звезды, папины и мамины знакомые, модные веяния, реклама иопять десятикратно – телевизор, телевизор, телевизор.

Ребенок мал, никому неинтересен, он еще – никто, посему он должен быть. «Такими таким», – говорит топ-моделька своими высокимикаблучками. «Таким и таким», – перебиваетнакачанный громила из боевика. «Таким и таким», –пытается перекричать взвинченный учитель. «Таким и таким», –раздражается удравший с работы отец. «Таким и таким, потому чтомы были такими», – гнут свою линию верные ленинцы –бабули с дедулями.

И даже дежурный вопросучителя «А кем бы ты хотел стать в жизни?» вовсе неподразумевает искреннего ответа. Потому что любому школьнику понятно,что его желания и то, чего от него ожидают другие, –это разные вещи. И лучше их строго разграничивать.

«Для ребенкапример не только дом, но и коридор, двор, улица. Ребенок говоритязыком окружающих – высказывает их взгляды, повторяет их жесты,подражает их поступкам. Мы не знаем чистого ребенка – каждый втой или иной степени загрязнен». 4

С самого рождения мы нестолько изучаем нашего ребенка, стремимся проникнуть в его душу,постигнуть характер, сколько пытаемся вылепить из него свой идеал.Даже если нам кажется, что никакого идеала у нас нет, –просто воспитываем так, как умеем. Но в любом окрике, в любом запретеродителя есть четкое определение: «Нет! Потому что МОЙ ребеноктак не должен поступать!» Папа, наказывая своего сына, какскульптор долотом, ремнем или ограничениями пытается «снятьстружку», отколоть то «лишнее», что ему –отцу – в нем не нравится. И одновременно – подтолкнуть,впихнуть в ту идеальную форму, которую он заготовил заранее. Другойвопрос, ясно ли отец (или мать) видит эту форму или по наивностисчитает, что ее и вовсе нет, что его распоряжения и указы – этолишь общепринятые воспитательные меры, просто потому, что «такнужно». Вряд ли многие задумываются над тем, что, «откалывая»таким образом «ненужное», мы на самом деле зачастуюкалечим самого ребенка. Ведь эти «ненужные» родителямдетали его характера могут оказаться частью его личности.

Очень часто нашискоропалительные выводы вроде «Ну и бестолочь ты у меня!»означают лишь то, что ребенок не вписывается в ту чугунную форму, тотобраз, который видят (хотят видеть) в нем родители. Отсюда имногочисленные конфликты, даже восстания и набивший оскомину«конфликт отцов и детей».

«Ты говоришь:„Он должен… Я хочу, чтобы он…“ И выбираешьдля него, каким должен стать, – жизнь, какую желала бы».5

О, это большоеискусство, – узреть в ребенке его суть. Не поломать, незадавить, не замаскировать. Даже если очень хочется. И это не такпросто. Как определить, где наше руководство необходимо, а где –лучше оставить как есть? Простых ответов здесь нет. Однако:

• если васчто-то не устраивает, подумайте, может быть, это связано с характеромребенка, с особенностями его психики (например, его страхи); не нужнонастаивать в таком случае;

• если жепричина вашего недовольства – несовпадение вашего желания сжеланием ребенка или же просто его переменчивые желания (называемыечаще капризами), тут возможны варианты.

Поясню на примерах.

Шестилетний Вадикотказывается самостоятельно идти в туалет. Свет в коридоре выключен.Вы знаете, что он боится темноты. Заставлять его «преодолетьстрах», как «настоящий мужчина», – этозначит лишь усиливать его невроз.

Варианты:

включитьсвет;

пройтичерез коридор вместе.

Восьмилетняя Юлясовершенно не слушает маму, которая требует, чтобы она посиделаспокойно и дала посмотреть ей сериал. Девочка прыгает, шумит,вертится, как волчок, непрерывно щебечет. После окрика материненадолго затихает, но через несколько минут возня начинается снова.По всей видимости, холерический темперамент Юли не позволяет ейнаходиться без движения длительное время. Заставить ее победитьсобственный темперамент – задача неблагодарная и ненужная:темперамент не переделать, а вот травмировать психику ребенка можно.

Варианты:

включитьзвук погромче (играть Юле это не помешает, холерики любят громкиезвуки);

попроситьдочь поиграть в соседней комнате или на улице;

поигратьвместе с дочерью – ну их, эти «мыльные оперы»…

Десятилетняя Вераотбрасывает уже четвертую кофточку, которую протягивает ей мама. «Ненравится». Мама врастерянности: и на улицу пора, да и одежды нетак мало. Может быть, действительно надо было купить ту, на которуюпоказывала дочь в торговом центре? Правда, дороговато, но чтоподелаешь – лишь бы дитя не плакало… Вот это, похоже,уже каприз. Алгоритм его прост: «Раз мне не дали того, не надои этого».

Варианты:

отказатьсяот прогулки, мило поведав дочке, что, пока вы выбирали платье, времявышло, и вам пора заниматься кухней;

предложитьдевочке самой выбрать платье – маме же лучше в это времяудалиться в другую комнату (каприз, как и любая демонстрация,рассчитан на публику; «сольные» капризы ребенку, какправило, неинтересны);

• поговоритьс дочкой, используя активное слушание, обязательно высказав, что вычувствуете. Вариант более сложный, но, видимо, самый конструктивный.

Вообще, капризы иистерики – это тема отдельного разговора. Мы подробнорассмотрели их в седьмой главе. Тут же достаточно упомянуть, чтокаприз и истерика, как всякое фальшивое действо, – это несуть ребенка, и поэтому искоренять их желательно быстро и решительно.Корчак, горячий сторонник возможно большей свободы для ребенка,предостерегал:

«Стало быть,все позволять? Ни за что: из скучающего раба мы сделаем изнывающегоот скуки тирана. А запрещая, закаляем как-никак волю, хотя бы лишь внаправлении обуздания, ограничения себя, развиваем изобретательность,умение ускользнуть из-под надзора, будим критицизм… Позволяяже детям „все“, бойтесь, как бы, потакая капризам, неподавить сильных желаний. Там мы ослабляли волю, здесь отравляем».6

Родительские ожидания,навязывание своего стиля поведения, своих жизненных позиций зачастуюнисколько не облегчают, а лишь утяжеляют и омрачают жизненный путьребенка. Конечно, родительский опыт бывает ценен. Однако ценен он впервую очередь для самих родителей, ибо каждый опыт индивидуален. То,что подходит одному, может совершенно не подходить другому. Дети всеравно будут нарабатывать свой опыт, набивать свои шишки. Чрезмернаяопека только вредит: ребенок не видит препятствий, он не вырабатываетиммунитет к окружающему миру. Навязывание же ему не свойственных егохарактеру реакций и стилей поведения лишь усугубит проблему поискасобственного пути, собственной индивидуальности. А значит, добитьсяуспеха в жизни этому ребенку будет нелегко. Просто потому, чтодобиваются успеха своими талантами, в чем бы они ни выражались. Аталант нужно развивать. И чтобы его развивать, сначала его нужнооткрыть, не так ли? То есть изучать себя, искать свои сильныестороны, а не подстраиваться под ожидания своих родителей.

«Вместо того,чтобы наблюдать, изучать и знать, берется первый попавшийся „удачный“ребенок и предъявляется требование своему: вот на кого ты должен бытьпохож.

Нельзя, чтобыребенок состоятельных родителей стал ремесленником. Пусть уж лучшебудет человеком падшим и несчастным. Не любовь к ребенку, ародительский эгоизм, не благо личности, а тщеславие толпы, не поискипути, а путы шаблона». 7

И еще одна прекраснаяцитата:

«Ребенок –это пергамент, сплошь покрытый иероглифами, лишь часть из которых тысумеешь прочесть, а некоторые сможешь стереть или только перечеркнутьи вложить свое содержание.

Страшный закон? Нет,прекрасный. В каждом твоем ребенке он [закон] видит первое звенобессмертной цепи поколений. Поищи в своем чужом ребенке эту дремлющуюсвою частицу. Быть может, и разгадаешь, быть может, даже иразовьешь». 8

Другим важнейшиммоментом Корчак назвал внимание. Самое обыкновенноечеловеческое внимание. Наибольшее количество ошибок, конфликтов инеловких ситуаций случается как раз из-за недостатка нашего внимания.Не обратили внимания, вовремя не заметили, проглядели. А ведьвыражение о том, что самое главное в жизни – это оказаться внужный момент в нужном месте, очень даже верно. Поэтому чрезвычайноважно уловить этот момент, не пропустить его. Сегодня ваш сыннуждается в вашем совете, но завтра – завтра, может быть, онбольше и не подойдет. В воспитании – как в медицине: важно незапустить, не проглядеть. Потом будет хуже. А иногда – ипоздно.

«Уважайтекаждую отдельную минуту, ибо умрет она и никогда не повторится, и этовсегда всерьез: раненая – станет кровоточить, убитая –тревожить призраком дурных воспоминаний». 9

Внимание инаблюдательность – порой единственное и самое надежное орудиеродителя, который искренне хочет установить со своим ребенкомдоверительные и теплые отношения. И полагаться на стороннюю помощь –школы, психолога, воспитателей или знакомых – тут не стоит: уродителя гораздо больше возможностей узнать и понять своего ребенка,чем у самого лучшего психолога. Хотя бы потому, что они живут вместе.Психолог же (педагог или воспитатель) видит ребенка лишьэпизодически, наблюдает лишь в каких-то весьма ограниченныхситуациях. Хотя, конечно, иногда взгляд со стороны, свежий взгляд,может дать очень многое.

Правда, для того чтобыбыть внимательным, необходимо время. Которого почему-то постоянно нехватает. «Работа – дела – работа» –зачастую из этой цепочки такое понятие, как воспитание, простовыпадает. Как будто впереди у нас целая вечность. Однако у нас еенет.

«Мы наивнобоимся смерти, не сознавая, что жизнь – это хоровод умирающих ивновь рождающихся мгновений. Год – это лишь попытка понятьвечность по-будничному. Мир длится столько, сколько улыбка или вдох.Мать хочет воспитать ребенка. Не дождется! Снова и снова иная женщинаиного встречает и провожает человека». 10

Внимание ивнимательность к ребенку – основа любого истинного воспитания.Большинства проблем со своим ребенком можно было бы избежать, вовремяпроявив немного внимания. Не нужно гадать, нужно видеть.

Легко заметить,когда ребенок расстроен, напуган, когда ему плохо. Легко понять, чторебенок хочет поговорить, поделиться своими горестями, –вот же, крутится возле вас, время от времени заглядывая в лицо. Этоже так просто! Не может сосредоточиться, берется за все подряд, тутже бросает это занятие, ходит из угла в угол – сильный стресс.Внимание, родитель! Ребенку очень плохо! Именно теперь ему нужна вашаподдержка. Но никак – не допрос.

Или вот ещенаблюдение: ребенок необычно возбужден, он оживленно беседует с вами,глаза блестят, жесты активны и размашисты, он полон непонятногоэнтузиазма и активности – ох, не мешало бы к наркологу сходить…

Собственные наблюдения,собственный опыт Корчак ставит превыше книжного знания. Знанияотвлеченного и ограниченного. Корчак призывает думать, верить себе, ане книгам или советам «авторитетов». Ибо советы состороны – это описание чужого, иного опыта, который не имеетотношения ни к вам, ни к вашему ребенку.

«Из-за книг сих готовыми формулами притупилось зрение и обленилась мысль. Живячужим опытом, наблюдениями и взглядами, люди настолько утратили верув себя, что не хотят смотреть своими глазами. Будто печатное слово –откровение, а не результат наблюдений – только чьих-то, а немоих, вчерашних, а не сегодняшних, над чьим-то, а не над моимребенком». 11

Внимательное отношениек ребенку поможет вам также определиться с важнейшим вопросом правребенка. Может быть, кому-то покажется, что понятие «праваребенка» – это нечто эфемерное, не имеющее отношения квоспитанию, никоим образом не влияющее на ваши взаимоотношения сребенком? Как бы не так! Именно вопрос прав (и обязанностей, раз ужна то пошло) вашего ребенка и ваших зачастую является яблоком раздорав семье. Особенно остро этот вопрос встанет в подростковом возрасте,однако и трехлетние дети уже требуют! Именно требуют! Уважения к себекак к личности – в кормлении, одевании, выборе игрушек,прогулке, тысяче «хочу». Вот тут и начинается настоящаяголовная боль: «Что позволить?», «Что запретить?»,«Когда можно, когда нет?» и т. д. Может быть,ребенок еще мал, чтобы что-то требовать? Может быть, это всего лишькапризы, которые следует беспощадно подавлять, а то ведь, если он смалых лет такой, что будет потом? Вот тут-то, собственно, нам ипридется рассчитывать только на себя. Ибо никакая книга не укажет,какая степень свободы нужна именно вашему ребенку, какие праважизненно необходимы именно для его развития. Где запретить, а гдепозволить – это решать вам.

«Мать не хочетвидеть эту проблему, предпочитает лениво, трусливо отсрочить,отложить на после, на потом. Не хочет знать, что ей не удастся,воспитывая ребенка, ни устранить трагичную коллизию неправильного,неисполнимого, не проверенного на деле хотения и проверенного на делезапрета, ни избежать еще более трагичного столкновения двух желаний,двух прав в одной области деятельности. Ребенок хочет взять в ротгорящую свечку – я не могу ему этого позволить; он требует нож– я боюсь дать; он тянется к вазе, которую мне жалко, хочетиграть со мной в мяч – а я хочу читать. Мы должныразграничивать его и свою свободу». 12

Помните, во второйглаве мы говорили о дисциплине, о квартете «можно –нельзя»? Самое время вспомнить о нем, так как Корчак как раз обэтом и говорит. Для ребенка жизненно необходима свобода действий. Этозона его развития, в ситуации свободного выбора он принимает самыеценные, самостоятельные решения. Зона «Можно», помните? У младенцев она мизерная, с возрастом расширяется все большеи больше. Но все равно безусловное «Можно» –это весьма редкий зверь в воспитании. Проверьте на своих детях: многоли найдется дел, которые можно доверить ребенку безо всякогоконтроля? А ведь, кроме родителей, существуют еще и окружающие,которые также ограничивают его свободу.

«Если я выкинуиз воспитания все, что прежде времени отягощает мое дитя, оновстретит суровое осуждение и у ровесников, и у взрослых». 13

Так что сформировать, ауж тем более сохранить эту хрупкую зону «Можно» чрезвычайно трудно. Но она необходима. Иначе из ребенка вырастетпослушный исполнитель, лишенный каких-либо амбиций и устремлений. Иэто – в лучшем случае. В худшем – поиски той же свободы внаркотиках, водке, в преступных компаниях. Потому что свобода –это естественное стремление любого человека.

Зона «Можно», как мы помним, расширяется за счет зоны «Можно, но». Это обусловленная свобода, это начала дисциплины. Это договоренностьс ребенком, добровольный договор, где указаны условия предоставлениясвободы. Очень ценная и обширная зона. То есть она должна бытьобширной в семье, где ребенка уважают и любят. Если же ребенком малоинтересуются, воспитывают «по старинке», то есть «лишьбы не мозолил глаза», то его свобода – в «красных»зонах. В лучшем случае — «Нельзя, но если оченьхочется», в худшем — «Нельзя, и все». Причем, как правило, без объяснения причин, почему именно «нельзя».А причина такого воспитания проста:

«Мы не можемизменить свою жизнь взрослых, так как воспитаны мы в рабстве, мы неможем дать ребенку свободы, пока сами мы в кандалах». 14

Именно так:по-настоящему свободный внутренне человек (имею в виду душевнуюсвободу, ибо физически и социально мы, увы, никогда не свободны) дастсвободу своему ребенку. Ибо только он оценит ее ценность. А как жеиначе? Откуда берутся наши воспитательные сентенции, как не изжизненного опыта? Невозможно нарисовать слона, ни разу его не видев.Так же невозможно научить ребенка тому, чему мы не научились сами.Чего, в результате, не можем даже оценить.

Права ребенканеотделимо связаны с его обязанностями. Конечно, можновыбросить это тяжелое слово из своего воспитательного лексикона. Детиесть дети – что с них возьмешь? Да и какие в детствеобязанности.

Однако их немало. Иесли над некоторыми властны родители, и их право – требоватьили игнорировать, например, обязанность ребенка убирать свои игрушки,то часть обязанностей накладывает само общество. Ходить в школу. Бытьвежливым со старшими (или по крайней мере более сильными). Дежуритьпо классу после уроков. (Тут действует старое правило: «неумеешь – научим, не хочешь.» Не хочешь – смотрисам. Тебе с нами не один год учиться.)

Есть семьи, где нетпроблем с детской свободой (она там неограничена), с наказаниями (какже – это же НАШ РЕБЕНОК!), с поощрениями (НАШ РЕБЕНОК должениметь САМОЕ ЛУЧШЕЕ!), но напрочь отсутствуют обязанности дитяти.Зачем, мол, лишать ребенка счастливого детства? И тут –неожиданность: ребенок-то почему-то далеко не так счастлив, какожидается. И даже наоборот – его «затюканные»обязанностями и дисциплиной сверстники кажутся гораздо болеесчастливыми. Парадокс, не иначе. Да нет, закономерность. Ведь отребенка легче откупиться, чем его воспитывать, проще позволить емувсе, только чтобы не напрягаться, не вступать в конфликт. Ребенокчувствует, что им на самом деле НЕ ЗАНИМАЮТСЯ. Что им – НЕИНТЕРЕСУЮТСЯ. Про физический контакт, надеюсь, не забыли? Так вот,физические наказания – это какой-никакой, а контакт. Вот и весьпарадокс: с мальчиком Васей папа не церемонится, заставляет делатьуроки и вкалывать на даче летом, а Вася папу любит и уважает. А вотпапа Виталия все покупает сыну и ни разу даже пальцем не тронул, аВиталий папу иначе как «предком» не называет, и общение уних однотипное: «Пап, дай денег». Такое вот «свободноевоспитание».

Итак, что же собязанностями?

«Неправда, чторебенку подавай то стекло из окошка, то звезду с неба, что его можноподкупить потачками и уступками, что он убежденный анархист. Нет, уребенка есть чувство долга, не навязываемое извне, любит он ирасписание, и порядок и не отказывается от соблюдения правил. Требуетлишь, чтобы ярмо не было особенно тяжелым, не натирало холку и чтобыон встречал понимание, когда не устоит, поскользнется или, обессилев,остановится перевести дух». 15

Опять же, золотоеправило – все хорошо, что в меру. В меру и отдых, иразвлечения. В меру свобода и обязанности. В меру дисциплина ивеселые загулы. А иногда (лишь иногда!) – и выше этоймеры. Почему бы и нет? Помните: «Нельзя, но если оченьхочется…» Очень-очень!

Возникает вопрос: такгде же мера? Как найти границу? Сколько «можно», асколько – уже «нельзя»? И опять-таки, вряд ли мынайдем ответ в книгах. Разве что подсказку:

«Давайпопробуй, а мы посмотрим, поднимешь ли, сколько шагов сделаешь стаким грузом и одолеешь ли столько ежедневно». 16

Это же просто! Это жесовсем просто: установить правило и понаблюдать: справляется ли.Причем не единовременно, а ежедневно. Как справляется? Если ребенкутрудно приспособиться к требованию, что же – смягчим его. Еслислишком легко – можно добавить еще что-то. Главный симптомправильности действий – охотное выполнение ваших требованийребенком. Весел и бодр – какие трудности! Так и должно быть.Приуныл, устал, бунтует – нагрузка велика. Скучает –наоборот, нечем заняться. В целом справляется, но иногда бывают«залеты» – не беда, нужно похвалить. Именнопохвалить – за старание, а не ругать за провал. Какправило, именно у детей проблемы не с желаниями, а с возможностями.Не сделал – значит, не смог. Не обязательно физически –запомним это. Может быть, просто день неудачный.

Вообще, постоянный,непрерывный призыв Корчака – прощать, понимать, принимать.Потому что зло только приумножает зло, но никак не борется с ним.Потому что добра и так немного. Потому что нужно относиться к другимтак, как хотим, чтобы они относились к нам.

Нет ни смысла, нивозможности описать в одной главе все произведения Корчака. Да и нестоит. Лучше попытаться найти его книги. Если не в книжных магазинахили библиотеках, то в Интернете. И перечитать самому. Я думаю, в еготворениях можно найти ответы на многие вопросы, которые даже незатрагиваются во многих других «серьезных» педагогическихизданиях. Однако хочу предупредить заранее – после этого чтениявопросов, скорее всего, станет еще больше. Впрочем, так и должно бытьпосле встречи с мудрой книгой.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

К общению с детьмиможно подходить по-разному. Можно, например, считать, что дети –это существа с другой планеты, понять которых нам не дано. По крайнеймере до конца. Можно убедить себя, что ребенок – это глупое ипредсказуемое существо, которое и понимать-то нечего. И общениестроить по одной нехитрой схеме: «Я сказал, ты выполнил».

Можно общаться наравных, безо всяких скидок на возраст и на то, что «он чего-тоеще не поймет». Тоже вариант, хотя со своими «оговорками».

Стили общения с детьмиу всех разные. Когда-то меня шокировало поведение одного из вожатых впионерлагере (были такие, помните?). Никогда не церемонился сребятами, а общался как-то небрежно, походя, причем мог и подколоть,и высмеять. И никакого сюсюканья, никакой «психологии». Ичто же? Дети за ним по пятам ходили! И со своими бедами да проблемамишли к нему, а не к «грамотным и психологически подкованным»воспитателям. Вот ведь загадочная детская душа.

Впрочем, бывали идругие примеры. И довольно трудно определить: а где он, секрет? Чтотакое «эффективное общение с ребенком»? Почему есть люди,которых дети понимают с полуслова, а есть те, которые никак не могутнайти общий язык со своим же ребенком?

В самом начале этогоиздания я говорил о том, что научиться жить по книгам нельзя. И всеже я очень надеюсь, что, вопреки моим пессимистичным замечаниям, моисоветы кому-то помогут. И очень хорошо, если мои советы будутвосприниматься критически. Мы ведь разные. Мы не должны действоватьпо шаблону другого. У меня – свой опыт, у кого-то – свой.Зачем же пользоваться моим, ценным в первую очередь для меня?Неправда, что дурак учится на своих ошибках, а умный – начужих. Все набивают свои шишки. Но разница в том, что умный еще иучится не повторять их, дурак – нет.

А книги и советы нужны.Нужны для того, чтобы в случае такой вот «шишки»подсказать обходные пути, варианты, следуя которым, в другой раз этишишки набивать не придется. Поэтому – учиться, учиться и ещераз учиться.

И, конечно, верить всебя и своего ребенка. Вот это – самое главное. Не сдаваться,не идти на поводу слабости и сомнений. Они будут, это нормально.Ненормально, когда человек ни в чем не сомневается. Не поддаваться напровокацию отдать свою родительскую ответственность на откуп школе,бабушкам-дедушкам, психологам или воспитателям. Это самый верныйпуть, что вскоре ребенок перестанет быть вашим. А последнимвоспитателем может стать тюрьма и дядька с резиновой дубинкой.Ребенок – только ваш, и ничей больше. И ответственность за него– только ваша. И его тоже…

Напоследок хочупривести небольшие наблюдения. Надеюсь, они помогут вамсориентироваться в отношениях с ребенком и не тратить душевные ифизические силы там, где этого не требуется.

Первое. Самаяглавная награда для ребенка, самая искренняя его радость – эторадость преодоления. Это экстаз от того, что ты еще секунду назадэтого не мог, не умел, а теперь – можешь! Поэтому жизнь безтрудностей и проблем – это серая тюрьма для ребенка (да и длявзрослого тоже). По этой причине стоит серьезно переосмыслитьважность разного рода «поощрений», ведь самое главноепоощрение ребенок дарит себе сам.

Второе. Ребеноктолько учится жизни. Он прекрасно к ней приспосабливается (гораздолучше, чем взрослый). Однако такие понятия, как любовь, дружба,уважение, сострадание, жалость, такт и множество, множество других,естественных для взрослого, – остаются для него великойтайной. Он научится, потом, когда подрастет. Он почувствует,испытает, оценит. А пока – не стоит обижаться, когда ребеноквместо уважения к отцу всего лишь трепещет перед наказанием, вместолюбви к матери лишь имитирует ее поцелуями и объятиями, вместоискренней привязанности к родителям просто боится остаться один. Этонормально. Он – научится. Он только растет. По этой причине нестоит воспринимать близко к сердцу детские «предательства»и «черствость». Они такими на самом деле не являются.Просто еще не время. Еще идет переход от детского эгоцентризма (гдеесть только Я и все в мире для Меня) к многополярной системе. А вотпоказать ему Любовь, Уважение, Привязанность, научить Дружбе,Состраданию, привить Искренность и не удавить Любознательность –вот это уже наша задача.

Многое еще хотелось бысказать. Но обо всем не напишешь, не так ли? Все равно когда-топриходится ставить точку. Все равно должно остаться нечто, на что намне найти ответа в книгах. И это прекрасно!

ПРИЛОЖЕНИЕ

Астрология, какизвестно, – лженаука, к которой относиться можно разве чтокак к развлечению. И тому полно подтверждений от авторитетных ученых:и землю-де астрологи почитают плоской, и Солнце у них вертится вокругЗемли, а не наоборот, и знаков-то не тринадцать, как на небе, адвенадцать, как на средневековых звездных картах. Так что у нас нетоснований доверять каким-то астрологам. И все же мне хотелось быпредставить вашему вниманию двенадцать забавных маленькихгороскопчиков. В них вы, может быть, увидите некоторое сходство счертами характера вашего ребенка. А некоторые советы могут показатьсядаже полезными. Гороскопы детские, то есть написаны о детях.

Во всех астрологическихкнижках первым стоит Овен, поэтому с него и начнем.

Маленький Овен (21 марта – 20 апреля) – это быстрый, активный иочень неосторожный ребенок. Его действие не успевает за мыслью.Кажется, что он действует быстрее, чем успевает подумать. Чтоподелаешь! Его стихия – Огонь, первозданный, дикий,необузданный. Это даже не огонь, это взрыв. Ребенок-Овен нетерпелив.Ему надо все и сразу, ждать он не может. Бросается в новое дело сфанатизмом и практически никогда не доводит его до конца. Впрочем,это и не его миссия: Овны рождены для того, чтобы вести ивдохновлять, а не для того, чтобы копать картошку.

Не очень любит «телячьи нежности» и разговоры «по душам».Зато расцветает, когда ему поручают новое и важное задание. Причемпомощи со стороны не потерпит: «Я сам!»

Не терпит и открытогодавления – на то и Овен. Поэтому прямые приказы и принуждениявоспринимает в штыки. Зато, если попросить, практически всегдасоглашается помочь.

В школе частыдраки и конфликты со сверстниками. Со временем выстраивается иерархияотношений, и конфликты становятся более редкими. Ожидать отребенка-Овна полной покладистости не стоит – не тот человек.

По характеру оченьдобр. Поделится, поможет. Очень раним, хотя по нему и не скажешь.Задача родителей очень сложна: показать ему свою любовь иподдержку (при том что он не любит «нежностей», особеннона глазах сверстников). И установить ему твердые правила и рамки, вто время как Овен противится всяким ограничением.

Маленький Телец (21 апреля – 20 мая) – полная противоположностьОвну. Это неторопливый, обстоятельный и серьезный ребенок. Он нестоль подвижен, как Овен, любит хорошо отдохнуть и довольно усидчив.Его стихия – Земля. Поэтому маленький Телец – этоматериалист, который способен на длительную работу (хотя по натуреон, скорее, лентяй). Добрый и мягкий в общении, но приходящий вярость, когда на него давят. Вообще Тельцы – это созидатели. Ихмиссия – строить, и в этом они большие мастера.

Больше всего Теленок не любит, когда его торопят, когда на него давят илизаставляют что-то делать помимо его воли. Не терпит перемены, покрайней мере неожиданные. К любым переменам его нужно готовить. Таккак он здорово привязывается к любимым вещам, будь то игрушка либопривычный свитер, то относиться к этим его фетишам нужно состорожностью. Не любит всяческие кулинарные новшества: ему нужнатрадиционная, привычная кухня.

В школе обычнос Теленком не много проблем – учится он аккуратно, дисциплинустарается не нарушать, с учителями (да и ровесниками) у него, какправило, ровные хорошие отношения. Друзей обычно немного, но онивсегда надежны. Конфликтует редко, но если уж его выводят из себя, тобыстро понимают, что совершили ошибку. В ярости Телец может разорватьпротивника в клочья.

Для родителей Теленок – сущий подарок: он нежен, спокоен, предсказуем. Самаябольшая трудность – это его упрямство. Переломать его трудно,да и не нужно: с Теленком лучше договориться.

Постарайтесь приучитьвашего Теленка к труду. Потенциал у него огромный, вот толькоработать зачастую ему что-то не хочется.

Маленький Близнец (21 мая – 21 июня) – очень любопытный, веселый инеусидчивый ребенок. Что поделать: стихия Воздуха. Эти дети, какправило, рано начинают говорить и болтают впоследствии без умолку.Маленький Близнец весьма сообразителен, интересы у него оченьобширные, поэтому он любит бывать в шумных компаниях, обожаетобщаться, путешествовать и вообще предпочитает разнообразие в жизни.Их миссия – собирать информацию. Это прирожденныежурналисты.

Самое нелюбимоезанятие для Близненка – это пассивный отдых. Оставаться вбездействии для него – это пытка. Он должен бегать, двигаться,все вынюхивать. Ждать и догонять – это не для него. Так как оночень любит компании, самым жестоким наказанием для него будетодиночество.

Учится маленький Близненок легко, у него хорошая память и быстрая«соображалка». Учителя (особенно в младших классах) нанего не нарадуются: он и самый умный, и самый сообразительный, исамый любознательный. Впрочем, позже выясняется, что Близнецсхватывает только то, что лежит на поверхности, а вот если нужноприложить усилие, он тут же теряет интерес к делу. Друзей у негомного, однако на поверку оказывается, что большинство из них –скорее просто знакомые.

Родителям нужнозапастись терпением, потому что выдержать гиперактивность ипостоянные «почему» может не каждый. Придется такжепривыкнуть к тому, что маленький Близнец, как правило, –ребенок с атрофированными эмоциями: кажется, что ему незнакомысочувствие или печаль, он не понимает, что такое любовь и неиспытывает ненависти. Просто Близнец живет умом, а не чувствами, апонять чувства с помощью ума – задача безнадежная. Однако нужнопомнить, что маленький Близнец остро нуждается в родительском тепле иподдержке.

Маленький Рак,(22 июня – 22 июля) – полная противоположностьБлизнецам. Внешне этот ребенок может быть спокойным и невозмутимым(хотя встречаются и очень подвижные Раки), но главное в нем, согласноих стихии – Воде, – его душевная жизнь. Эточрезвычайно эмоциональная личность: и это видно по его глубокимбездонным глазам. Он очень раним, и родители очень быстро поймут это.Маленький Рак посочувствует, утешит, поймет и точно отобразит вашиэмоции на своем лице. Он – заповедник чувств. Его миссия – сочувствовать.

Маленький Рак, как иТелец, не любит перемен. Он – консерватор, поэтому нестоит нервировать его внезапными переездами, перестановками и резкимиизменениями уклада. Благодаря своей сверхтонкой психике маленькиеРаки, как правило, боятся темноты и одиночества, но самое страшноедля них – лишиться родительской любви и поддержки.

В учебе маленький Рак неровен: если учитель ему нравится и атмосфера на урокеблагоприятная, он способен на многое. Но любая мелочь может выбитьего из колеи, и тогда об успеваемости не может быть и речи. Из-засвоей застенчивости и ранимости ему трудно заводить друзей иуживаться в коллективе. Но обычно его любят за отзывчивость ипонимание, и в любом коллективе найдутся ребята, которые обеспечатмаленькому Раку защиту.

С маленьким Ракомродителям нужно быть весьма деликатными. Это ранимый ичувствительный ребенок, хотя иногда он может казаться простонепробиваемым – когда прячется в свой пресловутый «рачийпанцирь». Чтобы он делал это как можно реже, относитесь к Ракус нежностью и любовью, подарите ему надежную опору и научите егосмелее смотреть на мир. И тогда этот малыш раскроет лучшие гранисвоей души.

Маленький Лев (23 июля – 23 августа) – настоящий львенок, будущийКороль Лев. Это выразительный, эффектный и великодушный характерстихии Огня. Этот ребенок с малолетства любит подчеркивать своюзначимость. Он обожает принимать гостей, выступать на сцене икомандовать. Это Король Вечеринок. Не самый веселый, не самыйостроумный, не самый оригинальный, но именно Король: тот, ктонаходится в центре внимания. Маленький Лев – это значимаяличность, и с этим нужно считаться. Его миссия –управлять.

Львенок очень нелюбит, когда его ругают или критикуют. Также не любитподчиняться – ведь по складу характера это он долженприказывать и повелевать. Публичный позор для него подобен смерти, иэто нужно помнить. Не терпит, когда его обзывают или называютзазнайкой.

В школе Львенокможет и должен быть только первым. И он стремится быть первым –насколько хватает сил и таланта. Впрочем, успеваемость его сильнозависит он настроения – обычно маленькие Львята не слишком-тотрудолюбивы. Но если усомниться в его способностях, то он из коживылезет, чтобы доказать свое превосходство. Со сверстниками отношениямогут быть довольно конфликтными: Львенок склонен доказывать своепревосходство всеми средствами, вплоть до применения силы. К тому жеего легко обмануть – Львы великодушны и не обращают внимания наинтриги придворных…

Родителям нужно нестолько воспитывать Львенка, сколько разумно ограничивать егостремление командовать и доминировать. Это очень исполнительный инадежный ребенок, но, чтобы заставить его работать на благо семьи,нужно умело находить его чувствительные «кнопки»:потребность в признании его значимости и желании доказать, что он –«самый-самый». В то же время важно не переусердствовать:он уязвим в своей доверчивости и наивности и очень нуждается в любвии похвале.

Маленькая Дева (24 августа – 23 сентября) – как правило, оченьмилый, тихий и спокойный ребенок. Дева – старательное дитя: оналюбит помогать папе или маме, самостоятельно следит за порядком вдоме и является исключительной чистюлей. Дева – это Земнойзнак, и это накладывает свой отпечаток. Так, маленькие Девы весьмапрактичны, они очень экономны и скрупулезно считают свои карманныеденьги. Дева настолько бережлива, что может казаться жадной. Еемиссия – наводить порядок.

Маленькие Девы нелюбят суматохи и неопределенности. Дева практик, но практикконкретного типа. Она способна работать только в четко определенныхусловиях и с заданными правилами. В иной обстановке она теряется.Дева не переносит шума и грязи, в полном бардаке она страдаетфизически. Самое страшное для Девы – это нарушение порядка. Еепорядка. Это надолго выбивает ее из колеи.

В школе Дева –мечта любого учителя. Это прилежный, очень внимательный итрудолюбивый ученик. Она обязательно переспросит, когда ей что-тонепонятно, и выяснит нужное ей до мелочей. Ее тетрадки всегда вполном порядке, пишет она красиво и аккуратно, а в заданиях непропустит ни одного пункта. Дева обычно очень неплохо соображает,особенно этим детям дается математика. Любит помогать взрослым, зачто сверстники могут дразнить ее подлизой. Зачастую маленькие Девынаживают себе неприятности склонностью критиковать одноклассников.

Родители обычноне знают бед с этим ребенком. Правда, иногда маленькая Дева кажетсяслишком большой придирой, однако в целом это замечательный ребенок –тихий, аккуратный, исполнительный. К тому же любит убираться в своейкомнате (да и во всем доме) – чем не идеал? Правда, сДевой немного скучно, иногда она кажется слишком черствой. К тому женужно мягко ограничивать неуемное желание маленькой Девы критиковатьвсех и вся – иначе ей придется в жизни ох как нелегко.

Маленькие Весы (24 сентября – 23 октября) – приятный, ненавязчивый,обаятельный и нешумный ребенок. Довольно подвижный, любит компании иобщение – все-таки стихия Воздуха. При этом всеми силамипытается сохранить гармонию и равновесие, потому что именно в этом исостоит его миссия.

Физически непереносит конфликты и всяческую дисгармонию. Сам неконфликтен,спешит решить любой спор с помощью компромиссов. Это отличныймиротворец, за это его любят, однако сами маленькие Весы ни за что неполезут в драку или туда, где атмосфера накаляется. Не очень любитгрохот и вообще громкие звуки, ему больше по нраву тихая ненавязчиваямузыка человеческого голоса. Не любит также принимать решения –это для маленького Весенка задача непростая.

Учится этотребенок, в общем, неплохо. Он довольно сообразителен и быстросхватывает информацию. Не жалуется на плохую память. Однако ему явноне хватает усидчивости и настойчивости. Поэтому в старших классах,когда программа усложняется, ему становится тяжелее в учебе.Сверстники обычно любят таких ребят, и, как правило, Весенокблагополучно избегает конфликтов. Врагов зачастую вовсе не имеет,хотя иногда расплачивается за это тем, что жертвует в конфликтахсвоими интересами.

Маленькие Весы –это как раз тот случай, когда наказания (особенно физические)недопустимы. Это тонкий и ранимый ребенок, у него нет «панциря»Рака или «твердой кожи» Тельца. Ему необходима поддержкаи любовь, без этого он просто зачахнет. Если с маленьким Весенкомдоговариваться по-хорошему, он великолепно поймет вас и сделает всекак нужно. Запомните это, родитель!

Маленький Скорпион (24 октября – 22 ноября) – вот уж поистине нелегкийребенок. Характер у него тяжелый, обидчивый и очень эмоциональный. Онможет не показать виду, что обиделся, но вы все равно почувствуетеэто физически. Может быть чрезвычайно мстительным и злопамятным, нобольше страдает от этого сам. Зато он очень настойчив в достижениисвоей цели, а к любимым людям относится трепетно и нежно. Егомиссия – вскрывать и изменять.

Скорпиончик нелюбит, когда им командуют, он крайне остро реагирует на любуюнесправедливость по отношению к себе (и к другим тоже). Но внастоящее бешенство его приводят обиды и обзывательства. В этомслучае Скорпиончик готов буквально испепелить противника. Вообще соСкорпионом трудно: любая неприятность выводит его из себя простопотому, что у него очень ранимая душа.

Скорпион оченьлюбопытен, но его любопытство не поверхностное, как у Близнецов илиВесов. Он смотрит в корень, ему нужно понять принципы. Поэтомумаленькие Скорпиончики любят разбирать игрушки. В школе этатяга к исследованиям проявляется с новой силой. Скорпиончики упорно«грызут» какой-то определенный предмет (обычно этоестественные предметы), не проявляя интереса к другим. Сосверстниками отношения не бывают гладкими. Нередки конфликты, обиды идаже драки. Хотя драться Скорпион не любит – все же он Водныйзнак. Зато Скорпионов всегда уважают «за характер».

Для родителей ребенок-Скорпион – не подарок. Он упрям, обидчив, мстителен,способен ожесточенно сопротивляться любому нажиму. Впрочем, соСкорпиончиком можно договориться по-хорошему, к тому же его симпатииочень сильны и постоянны. В беде он не бросит, уж будьте уверенны.Кроме того, с ним никогда не бывает скучно.

Маленький Стрелец (23 ноября – 21 декабря) – это веселый,непостоянный и вечно чем-то увлеченный ребенок. Его стихия –Огонь. Кажется, что у него неистощимый запас жизнелюбия, –он всегда в хорошем настроении, его не сгибают неприятности и непугают трудности. Вообще, маленький Стрелец – очень обаятельныйребенок: он мил, искренен и наверняка понравится вам с первоговзгляда. Ему все интересно, он любит постигать новое, и с ним вы тожене соскучитесь. Его миссия – постигать и захватывать.

Стрелец не любит, когда скучно, когда нечем заняться (впрочем, он находит себе занятиев любой обстановке), когда его заставляют заниматься какой-нибудьнудятиной. У него очень развито чувство справедливости, поэтомумаленький Стрелец не потерпит, когда у него на глазах обижаютмаленьких или слабых. От игр его не оторвать – этот ребенокочень азартен.

Учится Стрелецохотно. У него прирожденная тяга к знаниям. Но вот усидчивости как-тоне хватает. К тому же учителя отмечают, что устойчивого интересамаленький Стрелец не проявляет ни к одному предмету – онпостоянно «прыгает» с одного на другое и, по всейвидимости, останавливаться не собирается. Одноклассники его любят иохотно с ним дружат. Вообще, друзей у этого ребенка полно, причемразных. Его уважают за открытость, смелость и авантюрный характер.

Родителям маленький Стрелец доставит немало хлопот, зато с ним интересно ивесело. Он постоянно в движении, он должен быть везде, он –шумный и неусидчивый ребенок. Зато Стрелец не станет обманывать, онвсегда готов помочь, особенно когда с ним обращаются как со взрослым.Родителей часто раздражает, что их ребенок интересуется всем и в тоже время ничем конкретно. Действительно, Стрелец – личностьувлеченная, ему тяжко и неинтересно заниматься каким-то одним деломдлительное время. К тому же он чрезвычайно азартен, что может бытьопасно. Можно учить его усидчивости и попытаться остудить его азарт,но постарайтесь не переусердствовать – это важные черты егохарактера, искоренить их нельзя.

Маленький Козерог (22 декабря – 20 января) обычно производит впечатление оченьсерьезного ребенка. Выглядит он старше своих лет, не только повнешнему виду, но и по поведению. В обществе незнакомых людейКозерожка держится несколько скованно и осторожно. Сначала производитвпечатление очень тихого и скромного ребенка. Взрослые завидуютродителям Козерожки: ребенок дисциплинирован, серьезен и бережлив.При этом своего он добивается – таков уж его Земной характер.Миссия Козерога – продвигаться вперед.

Козерожка не любит торопиться. Трудится он усердно, хотя иногда кажется, что работа неприносит ему радости. Не терпит, когда его обманывают, не выполняяобещания. Сам по себе он пунктуален и держит слово. Как правило, струдом переносит различные праздники – ему неуютно в общественезнакомых людей.

Учится Козерожка медленно и основательно. Если его не поощрять и не помогатьв учебе – может и вовсе разочароваться и забросить уроки.Схватывать на лету – не его стихия. Ему нужно переварить,освоиться с материалом, и только тогда он скажет: «Я понял».Компаний он обычно избегает, поскольку чувствует себя в них неуютно.Поэтому у него немного друзей, зато они надежны и серьезны. Подбитьмаленького Козерожку на какое-нибудь лихое дело не так просто –он «морально устойчив».

Для родителей Козерожка – довольно удобный ребенок. Он не любит шалить, онбережлив, ломать игрушки и гулять до ночи во дворе – не егостихия. Впрочем, он упрям, может быть несговорчивым и труднопривыкает к новому. Кажется, что у него никогда не бывает хорошегонастроения, но это не так. Просто веселиться без причины Козерожка неможет: для этого нужен серьезный повод, например осуществлениекакой-то его задумки. Добиваться своего он умеет, но не любой ценой,помните это – и поддержите своего ребенка в трудную минуту. Этоему ох как нужно!

Маленький Водолей (21 января – 19 февраля) – самый непредсказуемый иззнаков зодиака. Его стихия – Воздух. Он может быть оченьрассудительным, спокойным и послушным, но иногда отмочит такое, чтопросто диву даешься. Это очень дружелюбный ребенок, он весьмаобщителен и весел, хотя сначала может показаться несколькостеснительным. Он всегда полон какими-то бредовыми идеями, и это таки должно быть, ведь его миссия – открытия.

Это ребенокненавидит запреты и ограничения всей душой. Он – стихийныйбунтарь. И пусть вас не обманывает его спокойное поведение! Это –не Телец, который накаляется постепенно. Водолей взрывается весь исразу. Он не держится за правила, традиции и устои. Для него это –пустой звук. Обманывать его не стоит: он очень проницателен.

В учебе Водолейна высоте. Он легко воспринимает новый материал, у него достаточноусидчивости и терпения. Мышление у него оригинальное, логиканепонятная, но тем не менее учителя любят этих детей, хотя ипобаиваются их неожиданных вопросов и непредсказуемого поведения.Водолейчика обычно считают отличным приятелем, но немного со«сдвигом». С ним интересно и весело, он очень оригиналени свеж. Но иногда его выходки пугают.

Для родителей Водолей – ребенок нелегкий. С одной стороны, он понятлив, сдругой – никогда не знаешь, чего от него ожидать. Он постоянноувлечен какими-то совершенно дикими идеями, он может внезапноотмочить неожиданный номер, к тому же, если уж он бунтует – тодержись. Причем в этом случае он становится упрямым до невозможности.Однако тот родитель, который научится спокойно переживать приступыбуйства Водолейчика, быстро найдет с ним общий язык. И тогда станетпонятно, почему Водолея считают одним из самых интересных знаковЗодиака.

Маленькие Рыбы (20 февраля – 20 марта) – тихие, нежные и душевныедети. Дома этого ребенка не слышно и не видно, двигается он бесшумно,да и сам не выносит грохота и гама. Маленькая Рыбка – мирныйребенок, он всегда внимательно выслушает маму и посочувствует ей,любит забраться на колени к отцу и уютно устроиться там. Рыбка неотличается отвагой, и чтобы заставить ее действовать решительно,нужно здорово допечь этого ребенка. Зато он – воплощениесострадания и сочувствия, это его миссия.

Маленькая Рыбка нелюбит, когда на нее взваливают ответственность. От всякойответственности эти дети увиливают, ибо их стихия – Вода –неустойчива и не может являться опорой. Они не любят конкретики, ихпланы – расплывчаты и туманны, они живут больше фантазиями, чемреальностью. Однако не стоит уличать Рыбку во лжи – она живет вэтом фантастическом мире, она верит тому, что говорит, и оченьобижается, когда ее считают лгуньей.

В школе умаленькой Рыбки обычно не бывает особых проблем. Учиться этот ребенокспособен хорошо, одна беда – у него отсутствует всякое желаниеучиться, а мотивацию для Рыбки найти нелегко. К тому же на урокахзачастую Рыбки просто витают в облаках, из-за чего совершенно неслышат учителя. Со сверстниками отношения обычно нормальные –по той причине, что Рыбки очень пластичны и подстраиваются под любойколлектив. Иногда кажется, что у них просто нет своего мнения.

Родители могутразочароваться в своих воспитательных возможностях, столкнувшись сРыбкой. Кажется, она не поддается никаким мерам воздействия. Рыбкакажется рассеянной, невнимательной и несобранной. С другой стороны,это милый и впечатлительный ребенок, который всегда готов утешитьсвоего ближнего, который не часто капризничает и не любит хулиганить.Он способен подстроиться под любое настроение собеседника, и главнаяродительская задача – научить его иметь свое мнение. Впрочем,это задача нелегкая, и методом кавалерийского наскока или прямогонасилия не решается.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

В следующем спискеприведены издания, которые я советую вам почитать. Они мне оченьпомогли в жизни.

• КозловН. И. Как относиться к себе и людям, или Практическая психологияна каждый день. – М.: АСТ, 1999. – 328 с.

• КорчакЯ. Избранные педагогические произведения. – М.:Педагогика, 1979. – 474 с.

• КэмпбеллР. Как по-настоящему любить своего ребенка. – СПб:Мирт, 1998. – 157 с.

• Леви В. Искусство быть собой. – Кемерово: Кемеровское книжноеиздательство, 1978. – 224 с.

• Леви В. Лекарство от лени. – М.: Метафора, 2005. – 224с.

• Леви В. Нестандартный ребенок. – М.: Знание, 1989. –256 с.

• МакаренкоА. С. Педагогическая поэма. – М.: ИТРК, 2003. –776 с.

• МедведеваИ., Шишова Т. Разноцветные белые вороны. – М.: Семьяи школа, 1996. – 270 с.

• СельчонокК. В. Воспитание без слез // Aquarun.ru: сайт интегральногочеловековедения. 2000

1 Януш Корчак. Право ребенка на уважение. – М.: Педагогика, 1979. – С. 14–15.
2 Януш Корчак. Право ребенка на уважение. – М.: Педагогика, 1979. – С. 12.
3 Там же. – С. 24.
4 Януш Корчак. Право ребенка на уважение. – М.: Педагогика, 1979. – C. 21.
5 Януш Корчак «Как любить ребенка» – М. «Педагогика», 1979. – Гл. 5, с. 29.
6 Януш Корчак. Как любить ребенка. – М.: Педагогика, 1979. – С. 57.
7 Януш Корчак. Как любить ребенка. – М.: Педагогика, 1979. – С. 32.
8 Там же. – С. 29.
9 Януш Корчак. Право ребенка на уважение. – М.: Педагогика, 1979. – С. 18.
10 Там же. – С. 18.
11 Януш Корчак. Как любить ребенка. – М.: Педагогика, 1979. – С. 38.
12 Януш Корчак. Как любить ребенка. – М.: Педагогика, 1979. – С. 57.
13 Януш Корчак. Как любить ребенка. – М.: Педагогика, 1979. – С. 107.
14 Там же. – С. 29.
15 Януш Корчак. Как любить ребенка. – М.: Педагогика, 1979. – С. 111.
16 Там же. – С. 111.

Другие книги
ТЕХНИКИ СКРЫТОГО ГИПНОЗА И ВЛИЯНИЯ НА ЛЮДЕЙ
Несколько слов о стрессе. Это слово сегодня стало весьма распространенным, даже по-своему модным. То и дело слышишь: ...

Читать | Скачать
ЛСД психотерапия. Часть 2
ГРОФ С.
«Надеюсь, в «ЛСД Психотерапия» мне удастся передать мое глубокое сожаление о том, что из-за сложного стечения обстоятельств ...

Читать | Скачать
Деловая психология
Каждый, кто стремится полноценно прожить жизнь, добиться успехов в обществе, а главное, ощущать радость жизни, должен уметь ...

Читать | Скачать
Джен Эйр
"Джейн Эйр" - великолепное, пронизанное подлинной трепетной страстью произведение. Именно с этого романа большинство читателей начинают свое ...

Читать | Скачать