Заказать звонок

Гегель за 90 минут 

Автор: Стретерн П.

1770 год — год рождения Гегеля— был знаменательным по нескольким причинам. В этом году вКенигсбергском университете Кант защитил свою диссертацию «Оформе и принципах чувственно воспринимаемого и умопостигаемого мира».В этом же году родились поэты Гельдерлин и Вордсворт.
Начиналась эпоха лирическойвосторженности и сухой систематизации, крайнего объективизма ипредельной субъективности. Европа стояла на пороге величайшихперемен, подобных которым она не помнила со времен Ренессанса. Вполитике выражением этих перемен стала Французская революция, вискусстве — движение романтизма.
Тем временем промышленная революцияме няла облик континента. А всего через несколько лет после смертиГегеля Маркс уже готовил почву для новой революции, которой в XX векебыло суждено изменить облик всего мира.
Гегель не стоял в стороне от этихизменений.
Студентом он восторгался Французскойреволю цией, а затем (вполне в духе своего знаменитогодиалектического метода) резко поменял свои убеждения и стал воспеватьархиконсервативное Прусское государство.
Диалектический метод Гегеля породилсамую громоздкую и могущественную систему в истории философскоймысли, монолитную, как то государство, которое она должна былапрославлять.
А Карл Маркс, впитав идеи Гегеля,разработал учение, которое породило самую громоздкую и могущественнуюполитическую систему в истории человечества (любопытно, что многимисвоими чертами эта система поразительно напоминала Прусскоегосударство).
Так диалектический метод действовална практике — хотя, узнай об этом сам Гегель, он, вероятно, былбы удивлен.
ЖИЗНЬ И ТРУДЫ ГЕГЕЛЯ

«Величайшая наглость впреподнесении чистой бессмыслицы, в наборе бессмысленных, дикихсочетаний слов, которые до сих пор можно было услышать только в домедля умалишенных, нашла, наконец, свое выражение у Гегеля; онасделалась орудием самой грубой из когда-либо известных мистификаций исопровождалась успехом, который поразит потомство и останется в векахпамятным свидетельством немецкой глупости». Так писалШопенгауэр, коллега Гегеля по Берлинскому университету. Мы приводимздесь эти слова не для того, чтобы создать у читателей предвзятоемнение о гегелевской философии, а для того, чтобы предостеречь их.Для Гегеля фи лософия — занятие чрезвычайно серьезное, по этомудоговоримся сразу: никаких шуток. Как сказал один ревностныйанглийский про поведник, который, выступая в Бате, заметил, чторазговоры о геенне огненной только забавляют собравшееся послушатьего избранное общество:
«Для смеющихся нет надежды».
Гегель создал небывало сложнуюфилософскую систему, понимание которой требует предельнойконцентрации. Поэтому Шопенгауэр, с его архиострым умом, похоже,просто не стал утруждать себя ее пристальным изучением.
С другой стороны, Георг ВильгельмФридрих Гегель родился 27 августа в Штутгарте. Семья будущегофилософа насчитывала не одно поколение чиновников, а его отец служилв Вюртембергском казначействе.
В дальнейшем напоминанием о среде, вкоторой вырос Гегель, будет сильный швабский акцент, который онсохранит до конца своих дней, как и твердое убеждение в том, чтоскромность — один из главных признаков подлинной культуры.
У Гегеля было слабое здоровье, вдетстве и отрочестве он перенес несколько тяжелых заболеваний.
В 6 лет мальчик чуть не умер отоспы.
Больше недели он ничего не видел, налице впоследствии осталось множество оспинок. В 11 лет он перенеслихорадку, которой заразилась вся семья и от которой умерла его мать.А уже будучи студентом, заболел малярией и провел в постели несколькомесяцев.
По мере взросления у Гегеляпробудилась тяга к чтению. Он читал все подряд: книги, газеты,трактаты по любым проблемам, которые только могли прийти ему вголову. При этом уже в раннем возрасте Гегель считал, что во всемдолжна быть система, и добросовестно переписывал в свой дневникотрывки из прочитанного. Эта, по его собственному выражению,«мельница цитат», ставшая для него настоящей школойпедантичности, содержала высказывания по самым разным вопросам —от физиогномики до философии, от геометрии до ипохондрии. События изличной жизни заносились в дневник только в том случае, если они моглислужить подтверждением какоголибо абстрактного принципа. Если же непроисходило ничего достойного внимания, Гегель с подобающей емусерьезностью описывал причины столь плачевного положения дел.
Любознательный читатель, заглянув вэту интеллектуальную «лавку древностей», обнаружит, чторассказ о пожаре соседствует здесь с описанием концерта, а далееследуют: повествование о наступивших холодах и анализ данногоявления; краткий разбор проповеди «Жажда денег — кореньвсех зол»; перечисление достоинств полученного в подароклатинского словаря. Как отмечает один знаток гегелевского творчества,«он пишет речь на латыни, объясняет, почему тему для латинскогосочинения нельзя диктовать по-немецки, на полях записывает своешкольное расписание; он вспоминает, как они с друзьями виделихорошеньких девушек; комментирует Вергилия и Демосфена; ему интересноузнать, как устроены музыкальные часы и как используют атласзвездного неба, а в воскресенье он занимается тригонометрией».
Трудно переоценить значение этогодневника как свидетельства фантастической эрудиции и вместе с темнеожиданной в столь молодом человеке педантичности.
Перелистывая массивные томасочинений Гегеля, встречаешь столько ссылок и цитат, что труд нопонять, как все это богатство мог вместить в себя ум одного человека.Если эти цитаты и содержат некоторые неточности, то это только лишнийраз подтверждает, что Гегель был человеком поистинеэнциклопедического ума. Гегель всегда цитировал по памяти: он нелюбил отвлекаться от своих размышлений только для того, чтобыпроверить верность цитаты по первоисточнику.
Кэрд, один из ранних биографовГегеля, пишет, что отец философа «во всем любил порядок и былпо натуре консерватором, как и подобало человеку его положения».По-видимому, этот типичный служащий провинциального казначейства неслишком интересовался своими детьми. В это время самым близким дляГегеля человеком была его сестра Христина. Гегель был старше сестрына три года. Лишившись матери, дети сильно привязались друг к другу.Эта необычайная душевная близость позволила Гегелю сформулироватьочередной абстрактный принцип: любовь сестры к брату — вотвысшая форма любви. Позже в качестве иллюстрации этого принципа онбудет ссылаться на «Антигону» Софокла. Антигона предаетземле тело своего брата, хотя и знает, что за это ей положена смерть.Выполнив свой долг перед братом, она покончила с собой. Результатомее поступка становятся новые самоубийства и всеобщее отчаяние.
Как мы увидим чуть позже, гнетущаяатмосфера этой греческой трагедии очень точно отражала сущностьотношений между Гегелем и его сестрой.
Впечатлительная Христина смотрела насвоего всеведущего брата, как на Бога. Любовь к нему приняла у нееформу болезненной привязанности, оказавшей впоследствии трагическоевлияние на ее судьбу.
В 18 лет Гегель поступил набогословское отделение Тюбингенского университета. Хотя у него быливсе задатки первоклассного чиновника, родители хотели, чтобы онпосвятил себя служению Богу. К тому времени интересы Гегеля ужевыходили далеко за рамки богословия, однако по-настоящемуинтересоваться философией он стал только в университете. Благодаряэтому интересу в Тюбингене Гегель сблизился с двумя выдающимисялюдьми того времени. Первым был Гельдерлин, страстный поклонниккультуры Древней Греции, ставший впоследствии одним из величайшихнемецких поэтов. Вторым — Шеллинг, чья про никнутаяромантическим духом натурфилософия предвосхитила романтизм XIX века,возникший в качестве протеста против ограниченности рационализма.
Оказавшись в таком «звездном»окружении, Гегель и сам вскоре превратился в бунтаряромантика.
Узнав о вспыхнувшей во Францииреволюции, Гегель с Шеллингом отправились на рассвете на рыночнуюплощадь, чтобы посадить там «дерево свободы».

В университете Гегель увлексядревнегреческой культурой и философией Канта. Он восторженноотзывался о кантовской «Критике чистого разума» и считалее публикацию семью годами раньше — в 1781 году —«величайшим событием за всю историю немецкой философии».
Чтобы понять значение Канта дляразвития немецкой теоретической мысли, необходимо обратиться кистории философии. В XVIII веке шотландский философ Юм заявил, чтофилософское знание не может быть сколько-нибудь достоверным, ипровозгласил опыт единственным надежным источником знаний.Эмпирическая философия Юма отрицала возможность создания новыхфилософских систем. Для построения любой новой системы необходимапричинность (причинно-следственные связи), однако существование такихсвязей доказать невозможно. Мы можем наблюдать, как одно явлениеследует за другим во времени, но из этого нельзя заключить, что междуэтими явлениями существует связь.
Казалось, наступил конец философии.
Однако Канту удалось предотвратитьэту катастрофу.
Он предположил, чтопричинно-следственные связи — лишь один из способов восприятиямира. Юм был прав: причинности как таковой не существует, зато онасуществует в нас самих и позволяет нам познавать мир. Через нее мывоспринимаем мир, как воспринимаем его через пространство, время,цвет и т. д.
Исходя из этого положения, Кантразработал всеобъемлющую философскую систему, основанную на принципахразума, а затем изложил свои взгляды в ряде почти не поддающихсяпониманию трудов. Так началась славная эпоха немецкой классическойфилософии, возвышенной и многословной.
Гегель был в восторге: в трудахКанта угадывался ум столь же энциклопедический (и столь жепрозаичный), как и его собственный.
Итак, Гегель штудировал Канта,урывками читал древних классиков и исправно поставлял на свою«мельницу цитат» новые порции урожая.
Однокашники называли его не иначекак «старик» — видимо, потому, что он имелрепутацию скучного человека и был известен своей маниакальнойстрастью к самообразованию. К моменту окончания университета в 1793году Гегель решил, что пастором он не будет. Больше всего емухотелось получить место в университете, но, как ни странно, особыхакадемических лавров он не снискал. В его выпускном свидетельствеговорится, что его познания в философии весьма посредственны.
Как это часто бывает с людьминезаурядными и еще чаще — с посредственностями, в университетеГегель читал книги, по преимуществу не имевшие никакого отношения куниверситетской программе. Теперь он намеревался продолжить этохаотическое самообразование, а чтобы зарабатывать на жизнь, началдавать частные уроки.
Три года он работал домашнимвоспитателем в Берне, столице Швейцарии. В это время он многозанимался в библиотеке и был очень одинок.
Гегель находил утешение в общении сприродой.
Любопытный штрих к психологическомупортрету Гегеля — его рассказ о своем восприятии величественнойальпийской природы. «Природа примиряет меня с самим собой и сдругими людьми, — пишет Гегель. — Поэтому я такчасто ищу защиты у нашей истинной матери. Она помогает мнеотгородиться от людей и не вступать с ними в какиелибо соглашения».
Однако величественные альпийскиевершины казались Гегелю «вечно мертвыми»; водопады же,напротив, были олицетворением свободы, игры, вечного движения.
По мнению психолога Шарфштейна,суровые громады гор ассоциировались у Гегеля с давящей неподвижностьюдепрессии, а водопад символизировал радость человека, от этойдепрессии освободившегося.
Возможно, здесь действительно былакакая-то психологическая подоплека; возможно, это лишь очереднаяпопытка найти скрытый смысл там, где его нет. Как бы мы ни относилиськ этой теории, одно известно наверняка: в те годы Гегеля мучилиприступы глубокой депрессии.
Более поздние произведения ипортреты филосо фа дают основание полагать, что этот недугпреследовал его на протяжении всей жизни.
Вдохновившись творчеством своегогерояКанта,
— Гегель пишет рядрелигиозных трактатов, в которых критикует христианство заавторитарность, и «Жизнь Иисуса», где Христос представленпочти исключительно как светская фигура.
Слова гегелевского Христапоразительно напоминают высказывания Канта: вместо мудрой простотыевангельских заповедей читателя потчуют вычурностью и тяжеловесностьюпрусского философствования. В основу своего нравственного учения Кантположил так называемый категорический императив: «Поступайтолько согласно такой максиме, руководствуясь которой ты в то жевремя можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом». Этоправило явно перекликается со словами Христа: «Во всем, какхотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними».Гегель решил перещеголять своего кумира, в результате чего Христос унего произносит следующую фразу: «Если ты можешь пожелать,чтобы какой-либо закон стал всеобщим законом среди людей, и если тысчитаешь его за коном для самого себя — согласно такой максиметы и должен поступать». Гегелевская попытка изобразить Христабыла бескрылой по стилю и содержанию, и позже Гегель сам пожалел обэтом «чудесном перевоплощении» (при жизни Гегеля книгаопубликована не была, а в старости он попытался уничтожить всеэкземпляры «Жизни Иисуса»).
В 1796 году друг Гегеля Гельдерлинпомог ему получить место воспитателя во Франкфурте, но, приехав туда,Гегель обнаружил, что Гельдерлин без памяти влюблен в жену местногобанкира, казавшуюся ему воплощением духа Древней Греции.
Гегель снова оказалсяпредоставленным самому себе. Чтобы отогнать усиливающуюся меланхолию,он с новым рвением принялся за занятия.
В свободное время, которого у негобыло не так уж много, он начал сочинять невыносимо тоскливые,неуклюжие стихи.
«Что посвященный запретил себесам, несовершенным душам мудрый закон запретил, Чтобы они не моглиоткрыть никому, что он в святую ночь испытал, Чтобы его высокую душукрикливый их вздор от размышлений не мог отвлечь, чтобы, услышав ихболтовню, он не разгневался на божество, Чтобы само божество неоказалось втоптанным в грязь».
Все-таки сила Гегеля — впрозе, а не в поэзии.
В эти годы страдавший от одиночестваГегель испытал своеобразное внутреннее озарение. Ему словно открылисьглубинная сущность мира, божественное единство космоса, гдеразделение на конечные объекты — лишь иллюзия, всевзаимозависимо и в основе всего — целое. Гегель читал Спинозу,еврейского философа-пантеиста XVII века. По-видимому, философияпоследнего и позволила Гегелю увидеть мир именно таким.
Философская система Спинозы —сооружение не менее грандиозное, чем философия Канта.
Спиноза выстроил ее по образцуевклидовой геометрии.

Взяв за основу совокупность аксиом иопределений и доказывая ряд вытекавших из них теорем, философпредставил мир в виде бесконечной системы, удивительно гармоничной иразумной.
Эта геометрическая система,Вселенная — есть Бог, и только Он вполне реален. Он (а значит,и бесконечная Вселенная, которая содержится в Нем) не заключает всебе никакого отрицания и подчиняется абсолютной логическойнеобходимо сти. Наше видение мира как чего-то несовершенного,порочного, конечного и полного случайностей — следствиеограниченности человеческого ума; тем не менее люди способны осознатьабсолютную необходимость и объективное существование бесконечногоцелого.
Под влиянием этого мистическогоопыта Гегель решил отказаться от таких развлечений, как поэзия,богохульство и ведение дневника в форме энциклопедии, и полностьюпосвятить себя философии. Вся последующая жизнь Гегеля была попыткойвыразить это новое видение мира словами и поставить его на прочныйрациональный фундамент. Плодом этих размышлений стала его собственнаявсеобъемлющая система.
С самого начала эта система вомногом напоминала философию Спинозы, хотя в ней, безусловно, не былотакой геометрической четкости. В том, что касалось стиля, Гегель былпо-прежнему солидарен с Кантом: чем запутаннее, тем лучше.
Однако именно благодаря СпинозеГегель перестал смотреть на вещи исключительно сквозь призмукантовской философии. Оказалось, что это не единственно возможноеобъяснение мира.
В 1799 году умер отец Гегеля,оставив ему небольшое наследство — по словам Дюранта, 1500долларов (что, видимо, надо понимать как «1500 талеров» —ведь именно от этого слова происходит слово «доллар»).Этого было достаточно, чтобы не умереть с голоду, и Гегель написалсвоему другу Шеллингу письмо с просьбой порекомендовать емукакой-нибудь немецкий город, где он мог бы жить без особых трат, —с незатейливой местной кухней, хорошей библиотекой и «ein gutesbier» (вкусным пивом). Шеллинг, который, несмотря на своюмолодость, уже был профессором Йенского университета и пользовалсяогромной популярностью, недолго думая, предложил Гегелю приехать кнему. (Похоже, что ни Гегель, ни Шеллинг совсем не разбирались впиве, что в принципе для философов не характерно. То пиво, которое япопробовал в Йене, уж точно не входило в Бундеслигу ВеликогоНемецкого Пива. Потом мне сообщили, что его привезли из местнойлечебницы для безнадежно больных, что, без сомнения, было весьмаутешительно.) Гегель приехал в Йену в 1801 году и получил местоприват-доцента в университете. Жалование при ват-доцента напрямуюзависело от числа студентов, посещавших его лекции. К счастью дляГегеля, у него были некоторые сбережения: сначала к нему на лекцииходили только четыре человека. (В отличие от своего великогоучителя-метафизика Канта, который был отвратительным писателем иблестящим лектором, Гегель был последователен: слушать его лекциибыло так же трудно, как читать его книги.) В конце XVIII векауниверситет Йены был центром духовной жизни Германии. Время отвремени здесь читал лекции по истории Шиллер; братья Шлегели и поэтНовалис закладывали здесь фундамент первой в Германии романтическойшколы, а идеалист Фихте знакомил студентов с новейшей посткантианскойфилософией. Все эти поэтические фигуры уже покинули Йену к томувремени, когда туда приехал Гегель. Зато теперь там работал 26-летнийШеллинг, вдохновлявший студентов своей романтической философиейприроды. Гегелю вся эта романтика не нравилась, и он рассорился сШеллингом.
Тем временем, несмотря на то, чтопосещаемость его лекций резко возросла (до 11 человек), денег уГегеля оставалось все меньше. Но он не искал легких путей. Прощепредставить себе ежа без иголок, чем Гегеля, изменившего своимпринципам.
Он ни на миг не поддался соблазнусделать свои лекции интересными или хотя бы понятными.
Как раз в это время Гегель начиналформулировать основные положения своей системы, причем делать это онпредпочитал непосредственно в процессе общения со своими ни в чем неповинными слушателями. Вот слова одного верного последователя Гегеля,учившегося у него несколькими годами позже: «Начав запинатьсяуже на первом слове, он медленно продвигался вперед, потом начиналвсе сначала, останавливался, говорил и думал. Слушателям начиналоказаться, что нужное слово никогда не будет найдено, и как раз тогдаоно обязательно находилось… Теперь вы думали, что поняли мысльлектора, и ждали ее развития. Напрасно. Мысль, вместо того чтобыдвигаться вперед, топталась на месте, и одни и те же словаповторялись снова и снова. Но если вы, утомившись, отвлекались хотябы на минуту, нить рассуждений была безнадежно утеряна». И это— слова ученика, боготворящего своего учителя.
О том, какое действие такие приемыобуче ния могли оказать на злополучного студента, просидевшего всюночь за кружкой пива (из лечебницы), можно только догадываться.
С Гегелем надо было что-то делать. Вконце концов кто-то не выдержал и обратился к Гете, который состоялтайным советником при веймарском дворе и был весьма влиятельнымчеловеком.
В результате Гегеля сделалиэкстраординарным профессором (что, по мнению некоторых его коллег,только подтвердило очевидное) и назначили ему жалование в размере 100долларов.
Это позволило ему вплотную занятьсянаписанием своего великого труда — «Феноменологии духа».Правда, феноменальная деятельность Гегеля не ограничивалась однимдухом: как раз тогда обнаружилось, что его квартирная хозяйкабеременна. Этот факт обычно лишь проскальзывает в его биографияхподобно тому, как алмазы мудрых мыслей изредка сверкают в лабиринтахего прозы. Блеснул — и погас, растаял во мраке. Но жизнь —не философская система, где истина подчас остается неразгаданной напротяжении многих лет после смерти автора. Квартирная хозяйка назвалаГегеля в качестве виновника.
Тем временем Наполеон расширялграницы своей империи. Конфликт с Пруссией стал неизбежен, и в 1806году французские войска вошли в Йену. Гегель, презиравший прусскуюбюрократию, с восторгом встретил приход Наполеона. Но вряд ли этобыло отголоском юношеского романтизма.

Скорее ему казалось, что на егоглазах сам ход истории подтверждает верность его теорий. «Явидел, как через город проехал Наполеон, эта мировая душа». Наследующий день французские солдаты начали грабить и поджигать дома наего улице, и Гегель, с «Феноменологией духа» в карманепальто, был вынужден бежать к жившему неподалеку знакомому профессору(зная размер «Феноменологии духа», можно предположить,что у Гегеля было очень большое пальто). Пока французская и прусскаяармии сражались на подступах к городу, он дописывал свой шедевр.Предание гласит, что, когда солдаты начали возвращаться в город,Гегель оторвался от работы, выглянул в окно и спросил: «Ктопобедил?»
Победили французы, и восторгу Гегеляне было предела. Мировая душа победно шествовала по этому бездушномумиру. Но после битвы при Йене уни верситет закрыли, и Гегель сноваостался без денег.
Единственным источником дохода длянего теперь было профессорское жалованье. В следующем году былаопубликована «Феноменология духа».
По общему признанию, эта книгаявляется самым законченным и сложным произведением Гегеля.
Благодаря Канту стало ясно, чтолюбоемало-мальски серьезное философское сочинение должно содержать неменее 800 страниц. В этом отношении Гегель оказался достойнымучеником своего учителя.
Более того, он превзошел последнегов пространности изложения. В качестве примера приведу одно, далеко несамое длинное и трудное для понимания, высказывание: «Междутем, подобно тому, как сам дух не есть нечто абстрактно-простое, аесть система движений, в которой он различает себя в моментах, но всамом этом различении остается свободным, и подобно тому, как онвообще расчленяет свое тело по различным отправлениям и каждуюотдельную часть тела определяет только для одного отправления, точнотак же можно представить себе и то, что текучее бытие еговнутри-себя-бытия есть бытие расчлененное и, по-видимому, его так инужно представлять…» И так далее.
При первом знакомстве этот мухослонможет показаться даже забавным. Но после прочтения двухсот-трехсотстраниц подобного текста желание смеяться возникает не у всех.
Однако было бы ошибочным полагать,что такова вся «Феноменология духа». Автор постепенно(очень постепенно) подводит нас к кульминации — описаниюАбсолютного Знания. Нелегко придумать предложение почти из семистрок, на всем своем протяжении абсолютно лишенное какого-либо смысла(не верите — попробуйте сами). Но Гегель уже вошел во вкус, итеперь ему ничего не стоило написать хоть сотню страниц в таком жедухе: «Познавание чистых понятий науки в этой форме образованийсознания составляет тот аспект их реальности, в котором их сущность,понятие, установленное в ней в своем простом опосредовании в качествемышления, раскрывает моменты этого опосредования и проявляется,следуя внутренней противоположности» (из «Феноменологиидуха»).
Гегель называл это «попыткойнаучить философию говорить по-немецки». Некоторые думают, чтоему это удалось. Но эта порочная точка зрения оскорбительна длянемецкого языка, языка Гельдерлина и Рильке. Прежде чем чему-то учитьфилософию, Гегелю, возможно, следовало бы самому научиться говоритьпо-немецки.
Но что же это все-таки значит? Есличеловек пишет 800-страничный труд — неважно, на каком языке, —должен же в этом быть хоть какой-то смысл! Вооружившись этим доводом,не одно поколение исследователей пускалось в путешествие по зыбучимпескам гегелевской прозы. Одни заканчивали его марксистами, другие —экзистенциалистами, а третьи не закончили вовсе (гегельянцы). Этонеудивительно: в конце концов, Гегелю потребовалось десять томов,чтобы вкратце изложить свою систему (ожидается, что в новом собраниисочинений Гегеля, которое готовит к выпуску DeutscheForschungsgemeinshaft, будет 50 с лишним томов).
Поэтому любая попытка представитьфилософию Гегеля в виде ограниченного набора формул будет напоминатьпопытку по маленькой косточке из кончика хвоста динозавравосстановить облик того неуклюжего чудища, которому она принадлежала.
В «Феноменологии духа»Гегель описывает логический процесс восхождения человеческого духа отобыденного сознания к Абсолютному Знанию через ряд промежуточныхэтапов: самосознание, разум, дух и религию. Эта идея и стала темфундаментом, на котором он в дальнейшем выстроил свою универсальнуюсистему.
Философская система Гегеля объяснялабуквально все. Были ли эти объяснения верными?
Ответ на этот вопрос зависит оттого, под каким углом мы будем рассматривать структуру и динамикуэтой системы. В основу ее лег разработанный Гегелем оригинальныйспособ мышления — его прославленный диалектический метод.Исходным пунктом этого метода является «тезис».
Например: бытие. По мысли Гегеля,тезис неизбежно представляется чем-то несовершенным и неполным.Попытка дать определение бытию рано или поздно приводит нас кпротивоположной идее — идее небытия. Но оказывается, что иантитезис — нечто несовершенное, недостаточное.
В итоге две противоположностисливаются, образуя синтез, в данном случае — становление.
Синтез вбирает в себя всерациональное, что есть в тезисе и антитезисе, и может, в своюочередь, стать новым тезисом. Благодаря этому описан ный выше процессможет повторяться, причем каждая новая триада оказывается все болеерациональной, а значит, и более духовной. Поднимаясь по ступеням этойсистемы, дух постигает себя и свою значимость. Итогом этого процессаявляется Абсолютное Знание, которое определяется как «дух,познавший самого себя как дух».
Но все же ключевым моментомгегелевской системы остается диалектика. Ее законы действуют на всехступенях развития — от области чистого разума до болееприземленных сфер, таких как история, искусство, наука и т. д.Примером диалектики на этом уровне может служить следующая триада:
Тезис: архитектура
Антитезис: романтическоеискусство
Синтез: классическая скульптура
Мы не будем обсуждать здесь,насколько верными эти построения кажутся нам лично. Сейчас важно,чтобы читатель получил представление о том, какое сырье шло в ход наэтой универсальной «фабрике идей».
Еще один пример — болееабстрактный, расплывчатый (и, естественно, лучше вписывающийся впредложенную Гегелем схему):
Тезис: всеобщность
Антитезис: единичность
Синтез: индивидуальность
На создание диалектического метода(сам философ называет его диалектической логикой) Гегеля подвиглопохвальное стремление преодолеть главный недостаток логикитрадиционной, а именно — ее абсолютную бессодержательность.Логика всегда говорит только о себе самой. Возьмем традиционноелогическое построение.
Все философы страдают маниейинтеллектуального величия.
Гегель — философ.
Следовательно, Гегель страдаетманией интеллектуального величия.
Мы вполне могли бы сказать то жесамое о магах, волшебниках и Мерлине.
По сути все сводится к следующейсхеме:
Все А есть В
X есть А
Следовательно, X есть В.
Как бы ни менялось содержание,логическая форма остается прежней. Гегель считал, что задача логики —в поиске истины. Но что такое исти на, если она лишена содержания?Традиционная логика не дает нам никакой информации; она не всостоянии обнаружить подлинную истину. Этот разрыв между формой исодержанием Гегель и стремился преодолеть.
Объясняя свою точку зрения, Гегельнастаивает на том, чтобы его выслушали с начала до конца (уверяя нас,что, если не все в его рассуждениях покажется нам логичным, это недолжно нас смущать: при целостном рассмотрении его аргументации всевстанет на свои места). Прежде всего Гегель говорит, что задачалогики — изучать мышление. Как мы уже знаем, вершинойдиалектического процесса является Абсолютный Дух. Это высшаяреальность, не зависящая от конкретных форм, которые дух принимает впроцессе своего развития. Именно дух определяет развитие мира.Поэтому изучение закономерностей развития духа (мышления) позволитпонять закономерности мирового развития.
Из сказанного выше следует, чтообъективная действительность не может существовать независимо отмысли. Действительно, в «Феноменологии духа» Гегельутверждает, что мысль есть объективная действительность, и наоборот.Мысль и объективная действительность тождественны. Это значит, что,изучая мысль, логика изучает и действительность.
Таким образом, предмет логики —«истина как таковая».
Итак, диалектика, в основе которойлежит триадический метод (тезис — антитезис — синтез)имеет как форму, так и содержание. Ее законы аналогичны законамразвития духа; она стремится к постижению «истины как таковой».Поскольку тезис не способен вместить в себя все богатство содержаниятого или иного понятия, он порождает антитезис. Так, тезис «бытие»неизбежно порождает антитезис «небытие», а затемсливается с ним, образуя синтез «становление».
В этой системе, безусловно, заложеномножество неожиданных, глубоких, плодотворных идей.
Но все это, в сущности, поэтическиеидеи. Да и сама система Гегеля — это, в сущности, красивыйпоэтический вымысел. Правда, бабочка поэзии оказалась придавленнойкувалдой прусской основательности.
А ближе к подножию выстроеннойГегелем пирамиды идей можно обнаружить немало утверждений, которые несоответствуют действительности (Тезис: религия евреев. Антитезис:религия римлян. Синтез: религия греков) или же просто бессмысленны(Тезис: воздух. Антитезис: земля. Синтез: огонь и вода). Отсюдастановится очевидным, что, хотя сам Гегель и называл свою системунеобходимой (в логическом смысле), многие ее положения произвольны. Вней нет той строгой логики, которую мы находим у того же Спинозы. Апозже мы увидим, что в применении к менее отвлеченным сферам, такимкак история, она может быть источником довольно опасных идей. (Идея онациональном лидере как воплощении «мировой души» моглабыть объяснимой в XIX веке с его поэтическим культом Наполеона, носегодня, учитывая опыт XX века, с ней вряд ли можно согласиться.)Публикация этого труда не помогла Гегелю поправить свое финансовоеположение. Университет был по-прежнему закрыт, и Гегель начал искатьработу. Но тут случилось неизбежное. Диалектический процесс,происходивший все это время неподалеку, в положенное время увенчалсясинтезом: у квартирной хозяйки Гегеля родился сын.

Мальчика назвали Людвигом. ВскореГегель уехал из Йены и два года работал редактором
Bamberger Zeitung (Бамбергскойгазеты). Увы! Мы можем только догадываться о том, что он писал всвоих передовицах. Судя по всему, все номера этой газеты за1807/1808 гг. пришлись не по вкусу устремленному ввысьисторическому процессу.
В 38 лет Гегель стал директоромНюрнбергской гимназии. Директорские обязанности были не слишкомобременительными, и в течение 8 лет, которые он провел на этом посту,у него всегда было достаточно времени для занятий философией.
Гегель уже давно отказался от тезисао революционном освобождении, зато антитезис данной идеи нашел в немгорячего сторонника. Лучшего директора гимназии нельзя было ипожелать.
Гегель заявлял: «Смыслобразования заключается в том, чтобы искоренить любые индивидуальныепроявления фантазии и мысли, которые могут возникнуть у молодежи…Мысль, как и воля, должна начинать с послушания».
Подобно многим директорам школ,которые равнодушны к своей работе или просто ленивы, герр ректорГегель превыше всего ставил дисциплину.
Редко кто отваживался побеспокоитьего, когда он работал у себя в кабинете. Вот воспоми нания одного изего учеников:«…мы с товарищем пошли к нему со своимижалобами. Какой нам был оказан прием! Мы еле ноги унесли».
Здесь возник еще один неожиданныйантитезис.
Гегель полюбил. Некоторым этот факткажется не менее загадочным, чем понятие Абсолюта в гегелевскойфилософии. Гегелю было 40 лет. Он был закоренелым холостяком (если несчитать одной досадной оплошности). Годы напряженных занятий непрошли бесследно. У него было невыразительное одутловатое лицо —лицо преждевременно состарившегося человека — и жидкие волосы.Он был крепко сложен, но сутулился, а в обществе держался скованно. УГеорга Вильгельма Фридриха Гегеля не было харизмы — этопризнавали даже его преданные ученики. Девушка, которую он полюбил,Мари фон Тухер, происходила из респектабельной нюрнбергской семьи. Ейбыло всего 18 лет.
Мари была подругой Жана Поля,популярного в то время писателя из ранних романтиков, и романтическиеразговоры о «чувстве» и «благородных порывах»не казались ей пустой болтовней.
Гегель посвящал ей тяжеловесныестихи, в которых детально разбиралась диалектическая природа любви.Да и на свиданиях он часто забывал, что разговаривает не спровинившимися школьниками, а с дамой сердца, и отчитывал ее зачрезмерную восторженность. Позже в одном из писем он будет проситьпрощения: «Признаюсь, когда мне приходится критиковатьпринципы, я слишком быстро забываю о том, в какой формеприверженность этим принципам выражена у конкретного человека —в данном случае, у тебя, — я отношусь к ним слишкомсерьезно, потому что вижу их общемировое значение, которого ты, можетбыть, и не замечаешь — а точнее, и вовсе не видишь».Интересно, что бы Гегель сказал, если бы Мари, как когда-то он сам,пошла на рыночную площадь сажать «дерево свободы»? Ноинтереснее всего то, что Мари фон Тухер, похоже, отвечала этому вечнобрюзжащему ретрограду взаимностью.
В 1811 году они поженились. Свадьбуотпраздновали шумно и весело, хотя не обошлось и без эксцесса:внезапно появилась квартирная хозяйка из Йены и закатила скандал. Онавозмущенно размахивала какой-то бумажкой, уверяя присут ствующих, чтоГегель дал письменное обещание жениться на ней. По словам очевидца,«ее успокоили и пообещали возместить убытки».
Но нити старых привязанностейрвались болезненно.
Когда о свадьбе узнала сестра ГегеляХристина, у нее случился нервный припадок (или, выражаясь сухимязыком женоненавистников той эпохи, «ипохондриакальнаямеланхолия с приступами истерии»). Христина все это времяработала гувернанткой; мысль о браке ей претила. Один поклонниксделал ей предложение, но она ответила отказом. С тех пор она начала«проявлять беспокойство», с ней творилось «что-тостранное». Гегель предложил ей перебраться к нему, но Христина,мучительно ревновавшая брата, ни за что не согласилась бы жить с егоженой под одной крышей и решила поселиться у родственников. Своепребывание у них она начала с того, что целый день прорыдала надиване. По словам хозяйки дома, она выражала «глубокоенедовольство» своим братом и «глубокую ненависть» кего жене. Состояние ее стало настолько серьезным, что пришлосьпоместить ее в психиатрическую лечебницу, где она пробыла около года.

Гегель сохранял свою привычнуюневозмутимость, но душевная болезнь сестры не могла не беспокоитьего. Его по-прежнему мучили приступы депрессии. В это время он пишето «погружении в темные области, где ничто не оказываетсядостоверным, твердым и определенным, где всюду встречаются яркиевспышки света, которые, однако, на краю пропасти благодаря своемуяркому сиянию становятся тем более мутными, обманчивыми из-за своегоокружения и порождают ложные отношения, кажущиеся истинным светом».Вспоминая то время, когда он начинал создавать свою философию, Гегельговорит: «Такой переломный момент вообще бывает в жизни каждогочеловека — мрачный период подавленности, через теснины которогоон пробивается к уверенности в себе, к укреплению и утверждениюсамого себя, к уверенности в повседневной жизни; и если человек ужедошел до того, что утратил способность вновь обрести уверенность впривычной повседневной жизни, то он приходит хотя бы к утверждениюуверенности в благородном внутреннем существовании». Многиепсихиатры видели здесь «поиск защиты, безопаснос ти, которыйпереносится и в сферу абстрактного мышления». Вполне возможно,что гегелевская философия, возникшая под влиянием некоего внутреннегопрозрения, была выражением глубокого душевного разлада. Такиепредположения могли бы показаться нелепыми, если бы не тот факт, чтодиалектический метод Гегеля, который, по утверждению самого философа,отражает развитие духа, в своей основе шизоиден (хотя в нем жезаложена и возможность излечения).
Насколько позволяют судитьсвидетельства современников, несмотря на все трудности, брак Гегеля сМари фон Тухер был счастливым. У Мари родилось двое сыновей, Карл иИммануил. Чуть позже из Йены приехал первый сын Гегеля —Людвиг: Гегель решил взять его к себе после того, как умерла егомать.
Но все получилось совсем не так, какон рассчитывал.
Людвиг не мог избавиться от мысли,что с ним поступают несправедливо. Судя по всему, он унаследовалльвиную долю интеллекта отца. Пойдя по стопам последнего, он сталприверженцем крайне радикальных идей. Он хотел изучать медицину, нопо настоянию Гегеля его отдали в обучение к торговцу.
Людвиг убежал и завербовался вголландский Иностранный легион; его послали в Ост-Индию, где онвскоре умер от лихорадки.
В этот период Гегель создает ещеодно выдающееся произведение — «Науку логики». Этотmagniloquum opus знаменит в первую очередь тем, что ни собственнонауки, ни собственно логики там и в помине нет. Под наукой Гегельпонимал метафизику — прямую противоположность физики, а подлогикой — свой диалектический метод.
Если считать этот метод логичным, тонельзя не признать, что система Гегеля — самая строгая, емкая ипоследовательная из всех когда-либо существовавших философскихсистем. В противном случае возникает сильный соблазн счесть ееочередной метафизической химерой. (Сторонники последней точки зренияполагают, что Гегелю следовало бы назвать свою книгу «Метафизикаметафизик» — такое название намного лучше отражало бы еесодержание.) В «Науке логики» Гегель рассматривает нелогику как таковую, а понятия, которыми оперирует логическоемышление. Это предложенные еще Кантом категории бытия, становления,отношения и т. д. По мнению Гегеля, самой важной из этихкатегорий является категория отношения, а наиболее универсальнымотношением — отношение противоречия. Так начинаетсядиалектический процесс, протекающий по схеме «тезис —антитезис — синтез». Как мы уже знаем, Гегель считалмышление первоосновой всего существующего.
Значит, диалектический процесс,лежащий в основе мышления, лежит и в основе всех явлений реальногомира. Такова, по Гегелю, «наука» его логики: диалектикаправит миром.
Здесь кроется основное различиемежду Гегелем и Кантом. Выдающийся ученый и блестящий логик, Кантимел полное право написать книгу о науке и логике. Гегель же подходилк философии с позиций историзма. Любовь к размаху проявляется у негоне только в манере формулировать свои мысли. Гегель вообще мыслитглобально: мир для него — непрерывный процесс историческогоразвития. При таком подходе все конкретное, все, что «здесь исейчас», отходит на второй план. Взгляд философа прикован кразвитию мирового духа, все остальное тонет во мраке.
Кант же, напротив, смотрит на вещитрезвым взглядом ученого. Сейчас в моде именно кантовский подход,однако не исключено, что с завершением длительного периода экспансиив истории человечества гегелевский метод восстановит свои позиции.
Благодаря «Науке логики»Гегель прославился.
Вышла только первая часть книги, аему уже предлагали место профессора в университетах Гейдельберга иБерлина. Гегель выбрал Гейдельберг, куда и прибыл в 1816 году. Гегель— самый почитаемый из всех философов, работавших в этомуниверситете на протяжении его многовековой истории, а напротивоположном берегу реки даже есть тропинка, известная как «Тропафилософов». Она вьется по склону холма над виноградниками;внизу виден старый мост через Некар, а на другом берегу возвышаетсязамок, вокруг которого раскинулся древний университетский город.Много лет назад мне сказали, что эту тропинку назвали так в честьГегеля, но потом оказалось, что это не так: Гегель терпеть не могпрогулок в сельской местности.
Прожив год в Гейдельберге, Гегельопубликовал «Энциклопедию философских наук в кратком очерке»,которую студенты должны были читать в качестве подготовки к еголекциям. Эта книга со держит все основные положения его философии, атакже помогает читателю проникнуть в тайны гегелевскогословоупотребления и может стать важным подспорьем при расшифровке еговысказываний.
Как мы знаем, логику, да и не толькологику, Гегель понимал своеобразно: если вы не были экспертом покитайской грамоте, существовала опасность, что содержание его лекцийтак и останется для вас загадкой. Даже объяснения простейших вещейтеперь нуждались в расшифровке:
«Обобщая вкратце моменты этогоперехода качества в количество, можно сказать, что качественное имеетсвою фундаментальную определенность в бытии и непосредственности, гдемера и определенность настолько идентичны существованию чего-либо,что при их изменении это что-либо перестает существовать».(Недаром среди тех, кто разгадал дьявольски трудный код Enigma,использовавшийся нацистами во время Второй мировой войны, былиспециалисты по творчеству Гегеля.) В «Энциклопедии»Гегель продолжает совершенствовать свою систему. Теперь онапредставлена в виде последовательности пирамидальных конструкций,завершающейся Высшей Триадой, где тезис — Абсолютная Идея,антитезис — Природа, а синтез — Дух, или АбсолютнаяРеальность.

Вся система может рассматриватьсякак Дух (Абсолютная Реальность), постигающий самое себя и своюзначимость. Подобный путь проходят и индивиды: мы поднимаемся поступеням этой системы, становясь разумнее, духовнее, все лучшепостигая себя и свое место в мире.
Система Гегеля основана на принципеидеалистического монизма: все богатство и разнооб разие мира вмещаетв себя Мировой Дух — синтез Природы и Абсолютной Идеи. Приэтом, помимо принципа триадичности (тройственности), для неехарактерен принцип цикличности, поскольку неотъемлемой ее частьюявляется дифференция.
Развитие происходит согласнодиалектическому принципу: тезис порождает антитезис и так далее.
Истина может быть познана толькопосле того, как она дифференцировала себя, т. е. породила свойантитезис — заблуждение — и преодолела его. Подобным жеобразом Бог является бесконечным только потому, что он установил длясебя ограничение — конечность — и преодолел его. (Нечтоподобное есть и в Библии: грехопадение — необходимый этап напути к истинной благодати.) Таким образом, развитие наряду синтеграцией (синтез) подразумевает дифференцию (порождение тезисомантитезиса).
Проработав два года в Гейдельберге,Гегель решил, что пора переходить к антитезису, и переехал в Берлин.В 1816 году он стал профессором философии в Берлинском университете,заняв место покойного Фихте. К этому времени Наполеон был разгромлен,и Пруссия вновь заняла доминирующее положение среди немецкихгосударств.
Когда Гегель приехал в Берлин,Пруссия вступала в полосу жесточайшей реакции. Гегель прожил впрусской столице 13 лет, став чем-то вроде местнойдостопримечательности. Его лекции неизменно собирали полные залы, амиазмы его философского влияния проникли в другие немецкиеуниверситеты в форме гегельянства.
Поскольку любое проявлениеполитического инакомыслия теперь подавлялось, берлинские студенты иинтеллигенция были вынуждены ис кать другое применение своимтворческим силам. Интеллектуальная публика проводила время в занятиях живописью, музыкой, философией. Гегель фактически сталофициальным философом Прусского государства. В 1821 году онопубликовал «Философию права», посвященную вопросамполитики и гражданских прав. Теперь он выступал за сохранение statusquo и был ярым противником любых радикальных перемен в обществе. Всвоей новой книге он представил развитие общества в виде следующейтриады: тезис: абстрактные универсальные законы; антитезис: сознаниеиндивида; синтез: нравственность общества.
Гегель считал, что это обществодолжно осно вываться на уважении к ценностям семьи и профессиональныхобъединений. Как ни странно, то идеальное государство, о котором онговорил, напоминало скорее не прусскую, а британскую модельгосударственного устройства. Его основополагающие принципы —парламентское правление, ограниченная власть монарха, суд присяжных итерпимое отношение к инакомыслящим — в первую очередь, кцерковным ересям и евреям (насколько я могу судить, антисемитизм былсовершенно чужд Гегелю, хотя в то время волна антиеврейскихнастроений буквально захлестнула прусское общество).
Тем временем Гегель продолжалзаниматься своим обычным делом — морочил голову десяткам жадныхдо знаний студентов. За кафедрой он сидел, низко опустив голову, неотрывая глаз от лежавшей перед ним толстой кипы конспектов, говорилчрезвычайно медленно, неуклюже продираясь сквозь бесконечныенагромождения придаточных предложений, все время искал что-то в своихзаписях — а нужное место никак не находилось, — ипоскольку слова его то и дело прерывались приступами кашля, казалось,что каждое предложение он выдавливает из себя с огромным трудом.
Но вот, завидев впереди спасительныйсвет чистой абстракции, Гегель преображался: речь его, только чтоказавшаяся такой запутанной и противоречивой, теперь звучала ярко иубедительно, мысль, избавившись от балласта значения, взмывала нанедосягаемую высоту и здесь, росла, словно независимо от воли автора,до тех пор, пока у последнего не случался очередной приступ кашля.
Случалось, что после лекциикакой-нибудь окончательно сбитый с толку студент отправлялся вслед заГегелем к нему на квартиру. Здесь ему открывалось довольно занятноезрелище: за ог ромным столом, заваленным книгами и бумагами, сиделчеловек с мучнисто-белым лицом, закутанный в серо-желтый халат допола. Начинался нескладный разговор, который, однако, вскорепрерывался: Гегель задумывался о чем-то своем, начинал перебиратьбумаги, что-то бормоча себе под нос, и проходило немало времени,прежде чем он вспоминал о своем собеседнике.
В это время Гегель почти ничего непечатал, но благодаря нескольким верным криптографам из числастудентов до нас дошли записи его лекций.
Эти конспекты, опубликованные всобрании сочинений Гегеля, представляют собой наиболее полноеизложение его взглядов на эстетику и религию, а также его концепциивсемирной истории.
Гегель сводит историю человечества кпресловутому «диалектическому процессу» (впоследствииэтот ложный тезис взяли на вооружение марксисты).

Утверждается, что история имеет цель(для Гегеля это божественная воля, для Маркса —коммунистическая утопия). Великие империи прошлого — Китай,Древняя Греция, Рим — всего лишь этапы на пути Абсолютного Духак этой высшей цели. Пробравшись между песчаными замками на берегуокеана времени, Дух наконец-то находит свое полное воплощение ввеличии Прусского государства.
Прусская монархия объявляетсяидеалом государственного устройства (стоит ли удивляться, что всравнении с ее могуществом права отдельно взятого индивидаоказываются чем-то очень второстепенным?). «Мы увидим прирассмотрении истории философии, что в других европейских странах, вкоторых ревностно занимаются науками и совершенствованием ума и гдеэти занятия пользуются уважением, философия, за исключением названия,исчезла до такой степени, что о ней не осталось даже воспоминания, неосталось даже смутного представления о ее сущности; мы увидим, чтоона сохранилась лишь у немецкого народа в качестве его своеобразнойчерты. Мы получили от природы высокое призвание быть хранителямиэтого священного огня, подобно тому, как некогда роду Евмолпидов вАфинах выпало на долю сохранение элевзинских мистерий или жителямострова Самофракии — сохранение и поддержание возвышенногорелигиозного культа; подобно тому, как еще раньше мировой духсохранил для еврейского народа высшее сознание, что он, этот дух,произойдет из этого народа как новый дух».
Конечно, Гегель не призывалпоступать с предыдущими хранителями «священного огня» —высшего разума — так, как с ними поступали нацисты в XX веке.Он ужаснулся бы жестокости Гитлера и зверствам Третьего Рейха. Но втом, что он писал такие глупости, хорошего тоже мало.
Гегель стремится смотреть на историюпредельно широко, называя свой подход «всемирноисторическим».История рассматривается им как процесс самореализации: человечествоидет по пути саморефлексии и самопознания, постепенно приближаясь кпониманию своего единства и предназначения. Гегель заявлял, что,осмысливая процесс своей самореализации как значимое целое, мы делаемсвоим достоянием историю всего человечества. Поэтому цель историисостоит всегонавсего в том, чтобы постичь смысл жизни.
Прогресс, «пониманиепрошлого», смысл жизни… Назвать такой подходвсемирно-историческим можно разве что с большой натяжкой. Эти идеи,родившиеся в Германии начала XIX века, вполне соответствовали духусвоей страны и своей эпохи. Разрозненные германские землиобъединялись в единое государство, ставшее впоследствии одним изсильнейших в Европе; набирала обороты промышленная революция;начинался золотой век научных открытий; европейские колониальныедержавы распространяли свое влияние на самые отдаленные уголкипланеты.
С точки зрения человека конца XXстолетия все выглядит иначе. «Прогресс» уже нерассматривается как нечто неизбежное, и человечество даже примирилосьс возможностью собственного исчезновения.
А роль Абсолюта все чаще отводитсянауке, а не духу. Все это гегелевская философия объяснить бессильна,так же, как порожденный ею марксизм бессилен объяснить, почему«неизбежный крах капиталистической системы» упорно нехочет наступать. Для нас история человечества — не столькореализация заранее предначертанного плана, сколько научныйэксперимент, на исход которого мы вполне можем повлиять.
Такое видение истории не помешалоГегелю высказать ряд ценных мыслей. Он едва ли не единственный средимыслителей XIX века, кто предвидел рост влияния Америки: «Америкаесть стра на будущего, в которой впоследствии… обнаружитсявсемирно-историческое значение». Маркс, Ницше, Жюль Берн —ни один из великих пророков XIX века ни слова не говорит о самойзначительной из всех перемен, произошедших на международной арене вXX веке.
В 1830 году Гегель был назначенректором Берлинского университета, а год спустя корольФредерик-Вильгельм III наградил его орденом Красного орла. Нопроделки мирового духа начинали не на шутку тревожить его. В 1830году во Франции произошла очередная революция, и Гегель уже не пошелсажать «дерево свободы». Когда эхо событий во Франциидокатилось до Берлина и в городе началось народное восстание, мысль овозможности захвата власти народом так потрясла Гегеля, что он слег впостель. Через год в Preussische Staatszeitung появилась его статья,в которой он подверг критике «Билль о реформе»,обсуждавшийся в то время в английском парламенте, и высказал своеотношение к британской демократии.
По мнению Гегеля, британскаяконституция не идет ни в какое сравнение с «рациональнымиинститутами» Прусского государства. А народное правление (дажев той ограниченной форме, в которой оно существовало тогда вВеликобритании), несомненно, является помехой для движе ний в ритмевальса («Диалектический бостон»), совершаемых мировымдухом. Правительству не стоит даже пытаться выразить волю народа.«Народ никогда не знает, чего он хочет». Но даже этивысказывания показались прусским властям слишком революционными, ипри повторной публикации статья вышла с купюрами.
В 1831 году в Германиисвирепствовала холера.
Эпидемия не обошла стороной иБерлин, и Гегель решил на лето переехать за город. Но он не мыслилсебя без университета, и ничто, даже холера, не могло помешать емуснова подняться на кафедру. В ноябре он приезжает в Берлин и два дняподряд читает лекции, причем делает это «с поразившимислушателей огнем и энергией выражения». (Биограф ГегеляРозенкранц связывает это не свойственное философу красноречие сначинавшейся у него холерой.) На третий день Гегель заболел, а днемпозже — 14 ноября 1831 года — его не стало. Смерть былалегкой: он умер во сне, даже не подозревая, что его жизнь вопасности.
Гегеля похоронили, как он и завещал,рядом с могилой Фихте. Теперь его могила на кладбище Доротеенштадт,что лежит к северу от центра города, — национальнаясвятыня.
Получив известие о смерти брата,Христиана начала писать книгу, где рассказывала об их с Гегелемдетстве в отчем доме. Рукопись она послала вдове Гегеля, а саманекоторое время спустя утопилась.
Через несколько лет в Берлин приехалКарл Маркс. Он поступил в Берлинский университет, где и познакомилсяс философией Гегеля. Восприняв и переосмыслив ее основные положения,он создал собственную систему — диалектический материализм.Такого поворота в развитии мирового духа Гегель уж точно непредвидел.
ПОСЛЕСЛОВИЕ

Гегель хотел, чтобы к его идеямотносились серьезно, и его желание сбылось: гегельянствораспространилось по всей Европе. Освящавшее существующий общественныйстрой, оно было настоящей находкой для прусских и британских властей.Если бы этот великолепнейший, запутаннейший гимн во славу буржуазногогосударства не был сложен Гегелем, его в любом случае следовало быпридумать.
Философия Гегеля отвечала всемтребованиям своей эпохи. Порядок, дисциплина, убежденность всамоценности труда и очищающей природе страдания, вера в истинностьсистемы, философские основания которой лежат за пределамичеловеческого познания, — вот те принципы, которым должныследовать читатели Гегеля. Гегельянство напоминало игру в бисер насукне космического пространства; немало партий в этой игре былосыграно выдающимися мыслителями того времени. И если бы у Европывпереди была еще одна эпоха Средневековья, гегельянство так иосталось бы изощренной интеллектуальной забавой, а диалектикаприобрела бы еще большее значение для теоретической мысли. Однако втой эпохе, которая вот-вот должна была наступить, было все, кромесредневековой стабильности.
Хотя… Попытки вернутьчеловечество в Средние века, безусловно, предпринимались — вразной форме, но с одинаково ужасающими результатами.

Однако вряд ли нужно перекладыватьвину за бесчеловечные деяния таких «экспериментаторов» наодинокого профессора в желто-сером халате. Он выражал свои мыслислишком запутанно, они же — лгали. Результатом его стремленияпонять мир стало рождение одной из величайших иллюзий в историифилософии; они, даже не попытавшись понять мир, решили изменить его.
Иногда говорят, что гегельянство —это предельно усложненный платонизм. Платон считал, что помимохаотичного мира вещей, который, как нам кажется, нас окружает,существует мир абстрактных идей, и только эти идеи обладают подлиннымбытием. Все предметы чувственно воспринимаемого мира реальны лишьпостольку, поскольку в них присутствуют те или иные абстрактные идеи.Так, красный мяч сочетает в себе идеи округлости, красноты и т. д.Но в гегельянстве простая мелодия платоновских идейтрансформировалась в бесконечный оперный цикл, помпезности которогопозавидовал бы сам Вагнер.
Любопытнее всего то, что создателиэтих грандиозных систем, по всей видимости, старались не напрасно.Сами того не подозревая, они выполнили важную историческую миссию.Алхимия была насквозь пропитана духом метафизики и интеллектуальногогурманства, однако сегодня никто не станет отрицать, что именно онастала колыбелью тех идей, которые впоследствии легли в основу химии.
Возможно, сходный процесс происходили в философии XIX века: она стала колыбелью самого амбициозногоэксперимента в истории человеческой мысли — попытки датьокружающему миру всестороннее систематическое объяснение. Интеллектуальная алхимия, необходимая для осуществления такого эксперимента,успешно продолжала развиваться, в то время как наука еще тольконабирала силу. Однако в конце концов восторжествовал реализм.
Наука, на каком бы шатком фундаментеона ни зиждилась, вызывает у нас больше доверия, чем метафизика,способная любой философский металлолом переплавить в чистое золото.
Гегельянцы считали свою философиюобразцом научной строгости. Как мы увидели, диалектический метод небыл ни научным, ни логичным.
Но хуже всего было то, чтогегельянцы верили в Абсолют, «основанный на структуре науки».Представление об этом Абсолюте как о высшей реальности привело их кдовольно неприглядным выводам.
За реальным миром — а значит,и его обитателями — не признается никакой самостоятельнойценности, а индивид рассматривается как нечто, «вдействительности не существующее» и представляющее интерес лишькак часть исторического процесса. Эта гибельная идея и стала причинойпоявления крупнейших политических напастей, поразивших человечество вXX веке.
ИЗ ПРОИЗВЕДЕНИЙ ГЕГЕЛЯ

Все разумное действительно, вседействительное разумно.
«Философия права»,предисловие
Нетрудно показать, что понятиефилософии присутствует даже в нашем обыденном мышлении.
Такое мышление начинается с нашихнепосредственных представлений и желаний, однако вскоре у наспоявляется потребность выйти за их пределы, мы стремимся к познаниючего-то несравнимо большего, чем мы сами — бесконечного бытия ибесконечной воли.
«Энциклопедия философскихнаук в кратком очерке»
Подобно пространству, время естьчистая форма чувственного восприятия, или интуиции. Оно являетсянепременным условием всякого непосредственного активного восприятия,то есть всякого опыта и всего, что дается нам в опыте. Природа —процесс, протекающий во времени и пространстве.
Подчеркивая ее пространственныйаспект, мы имеем в виду ее объективную природу; подчеркивая еевременной аспект, мы имеем в виду ее субъективную природу.
Природа представляется намбесконечным и непрерывным процессом становления. Все вещи, появляясьи исчезая во времени, не просто существуют во времени, но и вообщеобладают временной природой. Время — это способ существования.
«Энциклопедия философскихнаук в кратком очерке»
Логика есть наука о чистом рассудкеи чистом разуме, о присущих им определениях и законах.
Соответственно этому все логическоеимеет три стороны: 1) абстрактную, или рассудочную; 2)диалектическую, или негативно-разумную; 3) спеку лятивную, илипозитивно-разумную. Рассудочность не идет дальше понятий в их твердойопределенности и различии; диалектичность показывает эти понятия в ихпереходе и в их превращении друг в друга; спекулятивность, илиразумность, схватывает единство понятий в их противоположности или жепозитивное — в его разложении и переходе.
Философская пропедевтика
Предмет философии, в отличие отпредметов частных наук, не является чем-то заранее определенным.
В случае частных наук предметисследования известен еще до того, как начнется само исследование.Науки интерпретируют собранные таким образом факты, а затем соотносятсвои выводы с этим исходным материалом. Им не приходится оправдыватьнеобходимость изучения того материала, которым они занимаются.Существование математики, юриспруденции, медицины, зоологии, ботаникии т. д. естественным образом предполагает существованиевеличины, пространства, числа, права, болезней, животных, растений…
В философии дело обстоит иначе. Онаначинается с сомнений и споров… Философия открывается вопросомо себе самой.
Предмет философии и ее метод нельзяустановить, не начав философствовать. Вопрос о предмете и методефилософского мышления — вот основной вопрос, на которыйстремится ответить философия.
В этом и состоит главная трудность.С одной стороны, философия изучает саму себя. С другой стороны, онадолжна считаться с внешним миром.
Это необходимое соединениенепосредственного и опосредованного и есть философия.
«Энциклопедия философскихнаук в кратком очерке»
Опыт и история учат, что народы иправительства никогда ничему не научились из истории и не действовалисогласно поучениям, которые можно было бы извлечь из нее.
Лекции по философии всемирнойистории, вве дение
«…независимость от него[общественного мнения] есть первое формальное условие совершениячего-либо великого и разумного (как в действительности, так и внауке). Можно быть уверенным, что впоследствии общественное мнениепримирится с достигнутым и превратит его в один из своихпредрассудков.1»
«Философия права»
В этом своем качестве всеобщей семьигражданское общество обязано и имеет право надзирать за воспитаниемдетей и влиять на него, пресекая произвол и случайные намеренияродителей, поскольку оно имеет отношение к способности человека статьчленом общества, и особенно в тех случаях, когда воспитаниесовершается не родителями, а другими лицами.

«Философия права»
Мы, немцы, — гегельянцы,даже если бы никогда не было Гегеля, поскольку мы (впротивоположность всем романцам) инстинктивно приписываем деланию,развитию более глубокий смысл и более богатую цену, чем тому, что«есть» — мы едва верим в обоснование понятия»быть».
Фридрих Ницше, «Веселая наука»,афоризм 357
Интересно, как воспримет твоявольная, если не сказать анархическая, натура пытку в виде #12539;#12539;ис- панских сапог #12539; #12539;, чем является мой метод, спомо- щью которого я заставляю дух двигаться?
Письмо № 167 Синклеру(набросок), середина октября 1810 года 2
Что касается претензий философии насамостоятельный и даже высочайший интерес, то преподаватель долженпомимо всего прочего безоговорочно признать, что философия имееттакое значение только для немногих.
Письмо № 152 ван Герту,Нюрнберг, 16 декабря 1809 года 3
Только в государстве возможноразумное существование человека. Цель всякого образования состоит втом, чтобы помочь человеку преодолеть свою исключительно субъективнуюприроду и обрести объективное существование в государстве…Всем своим существованием человек обязан государству…
Вся его ценность, вся его духовнаядействительность — результат его вхождения в государство.
Лекции по философии всемирнойистории
В истории мы имеем дело с тем, чтобыло, и с тем, что есть; в философии же не с тем, что только было, ине с тем, что еще только будет, а с тем, что есть и вечно есть —с разумом.
Лекции по философии всемирнойистории
Нравственный мир показал лишьотошедший в нем дух, единичную самость как свою судьбу и свою истину.Но это правовое лицо имеет свою субстанцию и осуществление вне себя.Движение мира образованности и веры снимает эту абстракцию лица, иблагодаря совершенному отчуждению, благодаря высшей абстракциисубстанция для самости духа превращается сперва во всеобщую волю и,наконец, в ее собственность. Таким образом, здесь знание,по-видимому, стало, наконец, совер шенно равным своей истине, ибо егоистина есть само это знание, и всякая противоположность обеих сторонисчезла; и притом не для нас или в себе, а для самого самосознания. Аименно оно овладело противоположностью самого сознания.
Последнее покоится напротивоположности достоверности себя самого и предмета; но теперь длянего сам предмет есть достоверность себя, есть знание, —равным образом и достоверность его самого как таковая не имеет болеесобственных целей, следовательно, не находится более вопределенности, а есть чистое знание.
«Феноменология духа»3
Стихия наличного бытия всеобщегодуха, который в искусстве есть содержание и образ, в религии —чувство и представление, в философии — чистая свободная мысль,представляет собой во всемирной истории духовную действительность вовсем объеме ее внутренних и внешних сторон. Она есть суд, потому чтов ее в себе и для себя сущей всеоб щности особенное, пенаты,гражданское общество и духи народов в их пестрой действительности,суть только как идеальное, а движение духа в этой стихии состоиттолько в том, чтобы изобразить это…
Далее, всемирная история не естьпросто суд, творимый силой мирового духа, т. е. абстрактная илишенная разума необходимость слепой судьбы, но поскольку мировой духесть в себе и для себя разум, для себя бытие разума в духе естьзнание, то всемирная история есть необходимое только из понятиясвободы духа развитие моментов разума и тем самым самосознания исвободы духа — истолкование и осуществление всеобщего духа.
История духа есть его деяние, ибо онесть только то, что он делает, и его деяние состоит в том, что онделает себя здесь — себя в качестве духа — предметомсвоего сознания, в том, чтобы постигнуть себя, истолковывая себя длясебя самого. Это постижение есть его бытие и начало, и завершениепостижения есть вместе с тем его овнешнение и переход. Вновьпостигающий, выражаясь формально, это постижение и, что то же самое,возвращающийся из овнешнения к себе дух есть дух более вы сокойступени по сравнению с тем, каким он был на ступени того первогопостижения.
«Философия права»,Всемирная история
У Гегеля есть страницы, которыеоказывают на читателя такое же действие, как стихи Малларме.
Они будят наше воображение,передавая тончайшие оттенки чувства. Однако словесные наркотики игипнотические формулировки не должны навязываться нам под видомистины.
Джованни Папини
ВАЖНЫЕ ДАТЫ В ФИЛОСОФИИ

VI в. до н. э. —с Фалеса Милетского начинается западная философия.
Конец VI в. до н. э. —Смерть Пифагора.
399 г. до н. э. —Сократа приговаривают к смерти в Афинах.
387 г. до н. э. —Платон открывает Академию в Афинах, первый университет.
335 г. до н. э. —Аристотель основывает в Афинах Лицей, школу, конкурирующую сАкадемией.
324 г. н. э. —император Константин перемещает столицу Римской империи в Византию.
400 н. э. — АвгустинБлаженный пишет «Исповедь». Философию поглощаетхристианская теология.
410 г. н. э. —осада Рима вестготами и начало Темных веков Средневековья.
529 г. н. э. —закрытие императором Юстинианом афинской Академии знаменует собойконец эллинистической культуры.
Середина XIII в. —Фома Аквинский пишет комментарий к трудам Аристотеля. Эпохасхоластики.
1453 — Захват Константинополятурками, гибель Византийской империи.

1492 — Колумб достигаетберегов Америки.
Флорентийское Возрождение ивозобновление интереса к греческой культуре.
1543 — Коперник публикуетработу «Об обращении небесных сфер», математическидоказывая, что Земля вращается вокруг Солнца.
1633 — Галилей под давлениемцеркви отрекается от гелиоцентрической теории вселенной.
1641 — Декарт издает«Философские рассуждения»; рождение современнойфилософии.
1677 — после смерти Спинозывыходит в свет его «Этика».
1687 — Ньютон публикует«Принципы», вводя понятие гравитации.
1689 — Локк пишет «Опытыо человеческом разумении». Возникновение эмпиризма.
1710 — Беркли издает «Принципычеловеческого познания», расширяя горизонты эмпиризма.
1716 — смерть Лейбница.
1739–1740 — Юм публикует«Трактат о человеческой природе», доводя эмпиризм до егологического завершения.
1781 — Кант, разбуженный от«догматического сна» Юмом, пишет «Критику чистогоразума».
Начало великой эпохи немецкойметафизики.
1807 — выходит в светпроизведение Гегеля «Феноменология духа», шедевр немецкойклассической философии.
1818 — Шопенгауэр публикуетработу «Мир как воля и представление», внося в немецкуюметафизику элементы индийской философии.
1889 — провозгласивший смертьБога Ницше теряет рассудок в Турине.
1921 — Витгенштейн пишет«Логико-философский трактат», в котором утверждает, чтонашел «окончательное решение» проблем философии.
1920-е — Венский кружокразрабатывает логический позитивизм.
1927 — издается «Бытие ивремя» Хайдеггера, провозгласившего разрыв между аналитическойи континентальной (европейской) философскими традициями.
1943 — Сартр публикует работу«Бытие и ничто», в которой развивает мысли Хайдеггера икладет начало экзистенциализму.
1953 — посмертная публикация«Философских исследований» Витгенштейна. Расцвет эпохилингвистического анализа.
1770 — родились Гельдерлин,Бетховен и Вордсворт.
1776 — английские колонии вАмерике добились независимости от метрополии. Создание СоединенныхШтатов Америки.
1786 — смерть ФридрихаВеликого.
1789 — Французская революция.
1793 — правительствоРобеспьера. Начало террора.
1806 — победа Наполеона вбитве при Йене
1813 — рождение Вагнера.
1813 — Наполеон потерпелпоражение в битве при Ватерлоо и был сослан на остров Св. Елены.Великобритания окончательно подчинила себе Индию.
1819 — Симон Боливар начинаетборьбу за освобождение Латинской Америки от колониального игаИспании.
1821 — Фарадей создал первыйэлектродвигатель.
1825 — создание первойжелезной дороги. Стефенсон открывает линию «Стоктон —Дарлингтон».
1829 — Великобританияполностью подчинила себе Австралию. 1830 — Греция добиласьнезависимости от Османской империи.
1831 — Дарвин отправился накорабле «Бигль» на Галапагосские острова.
1832 — смерть Гете в Веймаре.
ЭПОХА ГЕГЕЛЯ

1770,27 августа — родился вШтутгарте.
1781 — как и другие членысемьи, перенес тяжелую лихорадку.
Смерть матери.
1788 — изучает богословие вТюбингенском университете, где знакомится с Гельдерлином и Шеллингом.
1793 — окончив Тюбингенскийуниверситет, поступает на должность домашнего воспитателя в Берне.
1796 — Гельдерлин помогаетГегелю получить место воспитателя во Франкфурте.
1799 — умирает отец Гегеля,оставив ему небольшую сумму денег.
1801 — благодаря протекцииШеллинга получает место приват-доцента в Йенском университете.
1806 — завершает«Феноменологию духа» в день победы Наполеона при Йене.
1807 — становится редакторомБамбергской газеты.
1808 — становится директоромгимназии в Нюрнберге.
1811 — женится на Мари фонТухер.
1812 — публикует первую часть«Науки логики» (книга будет завершена 4 года спустя).
1817 — публикует «Энциклопедиюфилософских наук в кратком очерке».
1818 — становится профессоромфилософии в Берлинском университете.
1821 — выходит «Философияправа».
1830 — до глубины душипотрясен известием о беспорядках в Берлине. Назначен ректоромБерлинского университета.
1831, 14 ноября — умирает отхолеры в Берлине.
ОБ АВТОРЕ

Пол Стретерн — автор лекций пофилософии и математике; живет и работает в Лондоне. Лауреат премииСомерсета Моэма, он написал ряд книг по истории и путешествиям, атакже пять новелл.
Его статьи выходили в известныхпериодических изданиях, таких как «Обсервер» (Лондон) и«Айриш таймс». Степень по философии он получил в Тринитиколледж (Дублин).

Другие книги
ТЕХНИКИ СКРЫТОГО ГИПНОЗА И ВЛИЯНИЯ НА ЛЮДЕЙ
Несколько слов о стрессе. Это слово сегодня стало весьма распространенным, даже по-своему модным. То и дело слышишь: ...

Читать | Скачать
ЛСД психотерапия. Часть 2
ГРОФ С.
«Надеюсь, в «ЛСД Психотерапия» мне удастся передать мое глубокое сожаление о том, что из-за сложного стечения обстоятельств ...

Читать | Скачать
Деловая психология
Каждый, кто стремится полноценно прожить жизнь, добиться успехов в обществе, а главное, ощущать радость жизни, должен уметь ...

Читать | Скачать
Джен Эйр
"Джейн Эйр" - великолепное, пронизанное подлинной трепетной страстью произведение. Именно с этого романа большинство читателей начинают свое ...

Читать | Скачать
Ближайшие тренинги
Видео «Виды любви»
Тренинги
Вступительные видеоуроки к тренингу Евгения Яковлева по развитию уверенности
Тренинги
Запись тренинга «Умение видеть насквозь и влиять на разные психотипы людей»
Тренинги
Запись вебинара
«Современный нетворкинг»
Тренинги
Прямо сейчас
в «Синтоне»
идет конкурс!
Тренинги
Видео «Критика: как добиваться своего и не бояться чужого мнения»
Тренинги
Видеозапись вебинара Александра Тарасова (21.05.2019 г.)
Тренинги
Запись вебинара для мужчин
«Мужская уверенность.
Как отстаивать свои интересы»
Тренинги
Видеозапись марафона Евгения Яковлева
Тренинги
Запись мастер-класса
«Манипулятивное Влияние и Защита»
Тренинги
Видеозаписи вебинаров
для Премиум-пакета тренинга «Искусство Речи: Риторика и Ораторское Мастерство»
Тренинги
Видео «Яркие отношения с женщиной. Как их создать и поддерживать.»
Тренинги